Раны были обработаны тем, что
оказалось под рукой: мои обожженные порохом руки - горьким соком алоэ,
например, но у Джипа не было ничего, что могло бы успокоить боль, не
считая единственного утешения - он разнообразно и цветисто поносил
прострелившего его Волка и свою собственную глупость.
- По крайней мере, он не пробил кость, - ободрила Джипа Клэр. - Разве
что немного поцарапал ее. Дюймом выше - и он мог по-настоящему сломать
тебе руку...
- Он ее чисто выбил, - сурово сказала Молл.
Она казалась такой же нервной, как и Джип, и постоянно оглядывалась
через плечо.
Клэр сочувственно вздрогнула:
- О Боже! Что ж, тебе, по крайней мере, повезло, что у него не было
автомата.
Я пристально взглянул на нее, но она только улыбнулась. Все было
именно так, как говорил Джип: она жила во сне, почти со всем соглашаясь и
не задавая вопросов. Не думая о том, как подействует то, что она говорит.
И тем не менее, это была прежняя Клэр, это точно. Сознательно или нет, она
очень хорошо все подметила.
Они ведь были такими всеведающими вонючками, эти Волки. Я не мог себе
представить, что они упустили бы шанс расширить свои возможности наносить
увечья. Почему же ни у кого из них не было современного оружия? Они,
конечно же, могли раздобыть его достаточно легко. Почему не
пистолеты-пулеметы Томпсона или М-16 вместо абордажных сабель? Почему, раз
уж на то пошло, не морские орудия вместо пушек, заряжающихся с дула?
Почему не быстрые суда-истребители вместо парусных кораблей? Мне никогда
не приходило в голову спрашивать об этом. Однако во время одного из наших
коротких привалов, в полдень, в широкой тени огромного "звездного яблока",
Джип был более или менее готов к разговору - подозреваю, потому что это
отвлекало его мысли от боли или других вещей.
- Конечно, они могли бы их использовать. Мы тоже. Время от времени
какой-нибудь остолоп дорывается до того, что ты и я называем современным
оружием, и поднимает изрядный переполох, в основном, до тех пор, пока не
забивает ими все битком или же у него выходят боеприпасы. И что потом? Все
шансы за то, что окончательно все погубит, пытаясь отремонтировать. А что
касается боеприпасов, так он, конечно, мог бы отлить вручную оболочку для
пуль 45 калибра, я так думаю; или, наверное, сделать вручную кожухи или
сохранить использованные. Напихать в них черного пороха или пироксилина, в
половину их мощности - но сделать боеголовки, фульминат ртути или что-то в
этом роде - это уже трудная работа. Такая же трудная, как изготовить
вручную целый новый мушкет, даже нарезать канал ствола - такого, чтобы его
можно было заряжать, не наделав при этом бед. Ну, положим, он ухитрится
сделать и это - а потом его второй или третий кустарный снаряд взорвется в
казенной части и начисто оторвет ему руку. Понял?
- Начинаю понимать, - задумчиво сказал я. - Они здесь слыхом не
слыхивали о промышленности - о массовом производстве...
Джип сделал беспечный жест:
- Да слышали, конечно. Но промышленность велика; она собирает людей
вместе, связывает их. И чтобы произвести ваше современное оружие или суда
или что-нибудь другое, нужна целая цепочка различных отраслей
промышленности. А здесь люди долго не задерживаются, иначе рано или поздно
Сердцевина снова засосет их. Так что кому здесь очищать нефть для ваших
быстроходных судов? Кто станет делать пули, патроны и поршневые кольца?
Или хотя бы регулировать паровые цилиндры? Здесь от силы-то одна-две верфи
- и рабочие вечно приходят и уходят. Но необходимости в чем-то большем
нет, нам хватает и этого. Здесь у нас человек может жить и бороться так,
как ему заблагорассудится, так, как мы делали всегда...
- До самой Промышленной Революции, - задумчиво докончила Клэр, делая
круговые движения головой. - Вроде барьера...
- Чего? - Джип с сомнением посмотрел на нее. - Ты случаем не из из
этого профсоюза - "Индустриальных рабочих", а, леди? Брось ты это дело. По
мне - так я рад, что вам дали право голоса.
Я поспешно вмешался:
- Она хочет сказать, что здесь вы никогда не сможете пойти тем путем,
каким пошла Сердцевина. А там многие люди на самом деле считают, что тот
путь был ошибочным. Правда, я - нет! Хотя должен признать, что здесь у вас
жизнь без прогресса лучше, чем я мог ожидать - в отношении медицины,
например...
Джип забылся, собрался было пожать плечами и вздрогнул от боли:
- Да, прогресса здесь не хватает, это верно. Зато у нас есть другие
преимущества...
Клэр подняла голову с моего колена и усмехнулась:
- Ты хочешь сказать, недостатки, правда?
- Леди, я хочу сказать сказать то, что сказал. Ты пока видела только
дурную сторону. Но на нас здесь работают другие вещи. Другие силы, другая
мудрость.
- Магия?
- Это только слово. Но оно охватывает очень-очень многое, черт
побери. Ну, например, то, что заштопает мне руку через несколько часов,
стоит нам ступить на палубу "Непокорной" - а это, похоже, будет не так уж
скоро. Сколько нам еще осталось?
- Несколько миль - четыре, по-моему. В основном вниз. Мы обошли
хребет стороной, так что выйдем на берег дальше - с другой стороны бухты.
- Несколько миль! - эхом отозвался Джип и бросил быстрый взгляд на
солнце и стоявшие позади нас холмы. - Тогда вам придется тащить меня за
ноги.
- Ты справишься, - твердо сказал я. - Я ввязался в это дело, спасая
твою шкуру. Что ж, по-твоему, я допущу, чтобы мои старания пропали даром?
Я ничего не сказал об этом тогда, когда Клэр была поблизости и могла
услышать; но именно с того момента, когда я вспомнил те безумные мгновения
на окутанной туманом верфи, что-то стало беспокоить меня. И в течение
всего обратного пути эти мысли не давали мне покоя, и не раз я ловил
взгляд Клэр, недоумевавшей, почему я стал таким молчаливым и озабоченным.
Однако я хотел дождаться, пока смогу поговорить с Джипом наедине, а такой
случай не представлялся мне часами. Мы карабкались вниз по последнего
склону, нервно продираясь через заросли алоэ, острого, как абордажные
сабли. Тот маленький кусочек неба, что мы видели сквозь деревья, быстро
краснел, но по крайней мере, мы поняли, что успеем вовремя, когда те, кто
шел впереди, закричали и стали возбужденно показывать пальцами. У подножия
склона была видна слабая полоска света - это далекий берег проглядывал
сквозь кромку леса. Сразу почувствовалось облегчение, настроение у всех,
даже у раненых, разом поднялось - это было заразительно - у всех, кроме
Молл и Джипа. Молл была мрачной, молчаливой, настороженной, резко
отворачивалась от каждого, кто с ней заговаривал. Джип стал необычно для
себя неразговорчивым, даже хмурым и таким нервным, что вздрагивал при
малейшем звуке, а их в этом сумеречном вечере было предостаточно.
- Что ж, - отважился сочувственно сказать я, помогая ему сесть после
того, как он как-то здорово упал, - тебе сейчас туго приходится, но, по
крайней мере, тащить тебя нам еще не надо...
- Туго! - согласился он, держась за больную руку. - Ах, черт, могло
бы быть в сто раз хуже. - Он оглянулся назад, на склон, на минуту
прислушался, потом покачал головой. - Должно было быть хуже, если
разобраться.
- Жаждешь наказания, так, что ли?
- Проклятие, нет, конечно! Мы очень легко отделались, вот и все. Даже
слишком. Сколько Волков они натравили на нас прошлой ночью - полторы
сотни? Не больше. О'кей, тогда остается еще больше половины из тех, что
были на борту, и неизвестно, где они. Где они были, когда кончилась
заваруха?
Я стал помогать ему встать:
- Так это тебе не дает покоя? Наверняка прикрывали тропу. Лежали в
засаде. Они не ожидали, что мы потащимся через лес - я сам этого не
ожидал, сказать откровенно. Если нам не изменяет удача, они все еще бродят
там, наверху...
- Да, если нам не изменит удача! - мрачно отозвалась снизу Молл. - Но
с наступлением ночи все может измениться. Довольно медлить, это не
подобает мужчине!
- Он же стоять не может! - сердито заявил я, но Джип оттолкнул меня
и, шатаясь, поднялся на ноги.
- Она права. По мне, так я не буду чувствовать себя в безопасности,
пока не ступлю прямо на палубу старушки "Непокорной"!
С его словами все мои тревоги проснулись:
- Да... а что потом?
- Потом? - При этой мысли Джип приободрился. - Дом и красавица, и
долой огромную тяжесть с твоей души - в основном, в золоте!
- Видит Бог, вы все это честно заработали! Только вот как же я?
Он бросил на меня взгляд, хотел ответить шуткой, но потом явно
передумал.
- О'кей, ну и что же ты?
- Ты сказал, Клэр... не будет помнить в действительности о том, что
произошло. А как же я? Я тоже просто все забуду?
Джип проковылял мимо меня вниз по грязному склону, в
удушливо-ароматные заросли гибискуса впереди.
- Все зависит... - бросил он через плечо, поймал здоровой рукой ветку
и стал неуверенно пробираться вниз.
- От чего? - Скользя вслед за ним, я снова повторил свой вопрос. -
Джип, я хочу знать! Это важно для меня, черт возьми!
- Стив, - выговорил он сквозь стиснутые зубы, - это не так просто...
если бы я мог сказать... я бы сказал... о'кей?
Наши башмаки оступались и скользили, раня яркие цветы гибискуса, и
цветы истекали блестящим черным соком, капавшим на землю. Я больше ни о
чем не спрашивал.
Я увидел, как внизу, среди деревьев матросы, шедшие впереди,
пустились бежать, и Молл ничего не сделала, чтобы их задержать, а только
остановилась и нетерпеливо помахала нам, чтобы шли быстрее. Клэр,
оскальзываясь, вернулась, чтобы помочь нам, и длинный низкий луч
заходящего солнца блеснул на ее голых ногах и зажег огненные самоцветы в
ее волосах. Вместе с другими отставшими мы, спотыкаясь, ступили в высокую
траву, шелестевшую на легком ветру. Сквозь последнюю завесу деревьев я
увидел серо-голубое шампанское океана и край солнца, сверкавший последним
яростным светом на фоне душивших его туч.
Море на мгновение засверкало цветом свежей крови; свет потускнел. Мы
вышли на берег в первой вспышке розовых островных сумерек. Там стояли
корабли - в одной-двух милях от берега, в уединенном рукаве бухты. По
спокойной воде пробегала легкая рябь, как дыхание, затуманивающее зеркало.
А на берегу стояли лодки, и их вид подстегнул даже раненых, и они, забыв о
боли, заспешили к лодкам, стремясь поскорее уйти даже из тени этого леса.
К ним с готовностью и нервным нетерпением протянулись руки помощи, люди
оглядывались назад, на линию деревьев, в то время, как колонна отставших
неровно тянулась по берегу. Мы еще не были под прикрытием пушек
"Непокорной" и дергались, как котята, при каждом шорохе. По рядам хриплым
шепотом отдавались приказы. Пистолеты щелкнули - курки были взведены, мечи
вынуты из ножен, и любая взлетающая вверх птичка рисковала сразу десятком
смертей, хотя, к счастью, никто не оказался настолько глуп, чтобы
стрелять. Подойдя на достаточно близкое расстояние мы лихорадочно замахали
руками кораблю - мы не решались позвать громко - и получили лаконичный
отклик. Он показался нам первым ощутимым звеном, связывавшим нас с
безопасностью, каким бы слабым ни было это звено, - ниточкой, за которую
цепляется человеческая жизнь. Мы все почувствовали, как наше настроение
поднялось и подпрыгнуло, как лодки, ожившие под нашими руками, когда мы
потащили их в легкий прибой.
Когда мы беспрепятственно плюхнулись в лодки, нам показалось, что
напряжение почти разрядилось. Я даже услышал, как некоторые отчаянные
головы жалеют, что Волки не погнались за нами, не то они бы им показали,
где раки зимуют. Когда первая лодка отчалила с мелководья и на минуту в
поле зрения показался замок, раздался громкий, вызывающий, насмешливый
вопль. Я вспомнил дрожащий, мясистый глухой удар, когда мой меч вошел в
тело капитана Волков, и стиснул зубы от торжества, позабыв, как страшно я
тогда был перепуган. Я обхватил Клэр за плечи и крепко обнял. Она
посмотрела на меня и засмеялась; и мы стали следить, как с каждым ударом
весел ненавистный берег стал удаляться все дальше.
Только Молл, казалось, не разделяла всеобщей радости, и, пожалуй,
Джип. Молл неподвижно сидела на корточках на носу другой лодки, рука у
меча, и постоянно переводила взгляд с корабля на берег, словно прикидывая
расстояние, которое могла пройти неведомая угроза, посланная нам вслед.
Джип в изнеможении лежал на корме нашей лодки, но его взгляд все время
скользил в том же направлении - от корабля к берегу и назад. Через
несколько минут он стал пытаться согнуть покалеченную руку, чтобы не дать
ей затечь.
- Прекрати это, самоубийца! - сказал я. - Сейчас опять кровь пойдет.
- Пойдет, конечно, но я хоть смогу ей пользоваться! - спокойно
возразил он. - Я же сказал - пока не ступлю на палубу. Даже и тогда,
наверное, не успокоюсь. Мы слишком легко уходим.
- Двенадцать погибших и восемнадцать раненых - это легко?
- В общем, нет. И, может, Молл нагнала на них страху... самой Молл.
Но держу пари, они так быстро не сдадутся - только не Невидимые. Они
замышляют снова устроить нам ад. Может, он уже здесь. - Его покрасневшие
от боли глаза на мгновение остановились на Клэр. - Может, мы везем его с
собой.
Клэр отступила и прижалась ко мне:
- Что он говорит?
- Ничего. Он бредит. Кончай с этим, Джип! Это ведь просто Клэр,
верно?
Он кивнул, весь в поту от сгибаний руки.
- Верно. Я доверяю твоим чувствам, Стив. Просто хотел увериться, вот
и все.
Он откинулся и закрыл глаза. Я обнаружил, что слегка отодвинулся от
Клэр, оглядывая ее с головы до ног и сурово встретив ее взгляд.
- Просто Клэр, - повторил я, и она довольно неуверенно улыбнулась.
Все равно было большим облегчением оказаться под прикрытием
"Непокорной" и увидеть махавшего нам с носа помощника капитана. Скрипнули
краны, и я заметил Мэй Генри с головой, повязанной яркой банданой, среди
сонных рук, протянувшихся, чтобы спустить нам веревочные лестницы.
- И обвязки и кресла для раненых! - нетерпеливо крикнула Молл. -
Пошевеливайтесь, бездельники!
Бросив последний взгляд назад, на берег, она стала подгонять людей к
лестницам, помогая тем из раненых, кто не мог залезть сам. Я уже помогал
Джипу подняться наверх, Клэр была под нами; Молл карабкалась по ступенькам
лестницы мимо нас, ругая тех, кто шел впереди, за медлительность. Вместе,
оседлав поручни, мы подняли Джипа и перебросили его на борт. Услышав, как
его ноги решительно ударились о палубу, я уже собирался пошутить по поводу
его определения безопасности, как вдруг увидел выражение его лица. Я резко
поднял глаза вверх - и замер.
Этого от нас и ожидали. Ужас зрелища, представившегося нашим глазам,
удержал нас на месте именно столько, сколько было нужно. На рее
поднимался, болтаясь наверху с петлей на шее, гротескно изогнувшийся труп
желтой собаки...
Над нами словно взорвались наброшенные сети, поймали Клэр, когда она
открывала рот, чтобы закричать, Молл, когда она перебрасывала ногу через
поручень, вынимая меч, меня, когда я поворачивался, чтобы криком
предостеречь остальных. Нас резко рванули назад, мы перевалились через
поручень и кучей сплетенных тел полетели на палубу. Все происходило в
молчании; но тут вдруг раздался хриплый крик.
Я рванул сеть, только еще больше запутавшись в ней, зато освободил
Джипа, ближайшего к краю. Он вскочил и бросился на поручень. Через палубу
за ним прогрохотали тяжелые башмаки, но я увидел, как он бросился за борт
совершенно невероятным нырком, выбросив вперед раненную руку. Снизу
раздались крики и всплески - матросы, предупрежденные шумом борьбы,
попрыгали с лестниц в лодки. Раздалось жуткое завывание Волков, треск
пистолетных выстрелов и буханье мушкетов. Мой меч оказался зажатым подо
мной, я пытался его достать, корчась и извиваясь, как пойманная рыба, а
Молл цеплялась за сеть и рычала поверх меня. Затем, поставив колено мне на
живот, она приподнялась и захватила в руки две огромные пригоршни сети,
собираясь разорвать ее, и ей это бы удалось, даже при том, что ее
внутренний огонь погас. Но над нами нависла Мэй Генри - лицо ее напоминало
сырое тесто, глаза были стеклянными, и злобно ударила кафель-нагелем; Молл
упала на меня, дергая ногами и держась за голову, и я почувствовал, как
она дернулась еще раз, когда кафель-нагель снова опустился на ее голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47