Когда я попытался подняться, ее длинная рука легла мне
на плечо, легко, но твердо:
- Ты от всего пытаешься убежать? От своего долга перед Клэр не
можешь. Так зачем бежать от себя?
- А тебе-то что за дело, в конце концов? - сердито огрызнулся я.
- Никакого, - просто ответила Молл. - У меня нет никакого права
вмешиваться, даже волноваться. Но когда жизнь человека висела на острие
моего меча, я не могу не интересоваться им в дальнейшем.
- Хорошо! - признал я, стараясь подавить раздражение от того, что мне
об этом напомнили. - Может, я и был довольно сильно влюблен какое-то
время. Но не более того. Все равно из этого ничего не вышло, видит Бог!
- Постой, постой! - Молл отпустила мое плечо и с улыбкой взъерошила
мне волосы. - Я всего лишь хочу, чтобы ты поразмыслил, а не выдавал мне
свои самые сокровенные тайны. Ты можешь удивиться самому себе.
- Нет уж, к черту, я тебе расскажу, а ты суди сама. На самом деле я
не хочу, чтобы ты навоображала обо мне всяких гнусностей. Я познакомился с
ней на первом курсе колледжа, она училась в школе искусств, и мы стали
встречаться. Нам было хорошо вместе - Господи, она была интереснее любой
английской девушки, каких я когда-либо встречал. Просто совсем не такая,
как все... такая... не знаю. Совершенно из ряда вон выходящая. Все
девушки, каких я знал - даже те, что без предрассудков, они были без
предрассудков в тех рамках, как это полагалось, если в этом вообще есть
какой-то смысл. Она была евразийкой, наполовину китаянкой - из Сингапура -
и дьявольски хорошенькой. Прекрасное тело, почти совершенство. Похоже на
отполированную бронзу. В этом тоже была беда. - Молл теперь стояла, снова
положив руки на руль и глядя за горизонт, но она медленно кивнула, давая
понять, что слушает. Я следил за тем, как играют изгибы ее грудей и ребра,
когда она пошевелилась, и впадины на ее мускулистых бедрах. Фигура у Джеки
была совсем другой, гораздо более мягкой и нежной - почти хрупкой. - Она
не была богата. Получала деньги из дома, но их вечно не хватало. Она
подрабатывала натурщицей, чтобы заработать побольше.
- И ты ревновал?
- Нет, - сказал я с некоторым удивлением. - Не совсем. Я даже
гордился ею. Мне было немного не по себе, но я гордился. Ничего нечестного
в этом не было, она была не такая. Она была так красива... - В колледже
она была чем-то вроде символа положения в обществе, честно говоря. - Но ей
была противна сама мысль о том, что она будет жить за мой счет, она хотела
платить сама за себя, когда мы ходили в рестораны, такая уж она была
упрямая, даже глупо. И... ну, она зашла чуть-чуть слишком далеко. Решила,
что заработает больше всего, позируя для журналов, и - Господи, просто
взяла да сделала это, не сказав мне ничего.
- А зачем ей надо было говорить? Что за разница?
- Послушай, есть огромная разница между парочкой студенческих
набросков и журналами на каждой газетной стойке по всей стране!
Фотографии-то ведь остаются! Они повсюду болтаются! Они могли всплыть
через много лет...
Молл резко вдохнула воздух:
- Ага! А ты боялся, что всплывут?
- Послушай, ты должна понять, наконец. Я же говорил тебе, что все
спланировал заранее! Ты же знаешь, как это бывает - когда ты молод, тебе
кажется, что все это случится прямо завтра. Она могла мне все испортить! Я
не мог допустить, чтобы какой-нибудь подонок объявился с этими
фотографиями - а они были весьма внушительного размера, черт бы их побрал,
- и разослал их во все газеты в то время, когда пытался бы стать серьезной
фигурой в обществе! Я хочу сказать, представь себе такое, когда я,
например, боролся бы на первичных выборах! Так что... - Я безнадежно
махнул рукой.
- Так что вы поссорились?
- Ну, да... немного. Но я не просто бросил ее и всякое такое, я был
не так жесток. Просто дождался, когда все выдохнется само собой в течение
летних каникул. Мы говорили о том, чтобы поехать в Сингапур, но это... в
общем, сорвалось. А потом пришла зима... - Я пожал плечами. Закричала
чайка, дикий и одинокий вопль, и я слегка вздрогнул. - Следующим летом она
вышла замуж за другого, так что у нее это тоже было не слишком глубоким
чувством. Но не за того человека, какого я мог бы предположить, - а за
одного из своих художников, простого бесталанного маленького пьянчужку.
Последнее, что я о нем слышал, - это то, что окончил колледж и занимается
дизайном оберток для мыла. А о ней вообще ничего. Кроме того, что они по
сию пору женаты, если она не свернула его тощую шею к этому времени. Это
было самое близкое к любви чувство, которое я испытал в своей жизни, Молл;
но ведь это не могло быть очень близко, правда? И я должен продолжать об
этом думать.
Не знаю, какого ответа я ждал, но уже никак не чуть жалостливого
взгляда, которым меня наградили:
- Редко кто станет вспоминать о том, что обманулся, потеряв
драгоценное ради ложной выгоды, и еще реже - если обманул сам себя. Но
подумай о двух вещах. Первое: ей не надо почувствовать снег на губах,
чтобы понять, что пришла зима. И второе. Раньше политика не была ремеслом,
которым человек занимался как профессией. Это слово значило делать то, что
целесообразно, а не то, что предписывали правила.
Это было как заноза в хвосте. И к счастью, благовидный ответ,
вертевшийся у меня на языке, так и не сорвался с губ. Заходящая луна
впервые посеребрила горизонт, волны подхватили сверкающий луч и разнесли
его широкой полосой. В ответ сверху донесся голос часового, срывавшийся от
возбуждения и переходивший в высокий крик, похожий на вопль морской птицы.
- ПАРУС! ПАРУС!
- Как далеко? - проревел помощник капитана в говорящую трубу, которая
едва ли была ему необходима.
- КОРАБЛЬ НА ГОРИЗОНТЕ, ПРЯМО ПО КУРСУ! - Все задвигались, и с
треском раскрылись подзорные трубы. - ТРИ МАЧТЫ В ЛУННОМ СВЕТЕ! И КАКОЙ
ЗДОРОВЫЙ!
- Тогда, клянусь Богом, это может быть она! - пробормотал помощник. -
Держи руль, Молл! Старшина, поди разбуди штурмана и капитана. А вам лучше
уйти, сэр!
- Всего в одной-двух лигах впереди нас, - торжествующе объявила Молл.
- Не правда ли, на какой быстрой птичке мы летим! Мы их догоним, Стивен,
догоним! Если это "Сарацин", конечно, надобно сперва удостовериться. А не
то придется черт знает как расплачиваться, если откроем огонь по
какому-нибудь обычному торговцу или большому военному кораблю, который
разнесет нас в щепки как пиратов одним бортовым залпом.
- Откроем огонь... - Я ощутил, как по спине у меня стекают капли
пота; сгорбившиеся черные силуэты, стоявшие по всей длине поручней, вдруг
стали похожи на спящих кобр, готовых в любую минуту выплюнуть яд.
Реальность того, что мы собирались сделать, вдруг приняла устрашающую
форму. И непонятно, по какой причине - от возбуждения или еще от чего, но
обед и выпитое спиртное выбрали именно этот момент, чтобы взбунтоваться. И
тут мне пришло в голову, что на корабле была еще одна жизненно важная
точка, с которой я не познакомился.
- Э-э, Молл... кстати, а где... э-э... гальюн? - Наконец-то я
вспомнил правильно хоть один морской термин.
Молл указала рукой в направлении бака и находившегося за ним
бушприта:
- Там, наверху.
- Где наверху? На баке?
- Нет. Вон там над поручнем, вниз в концевой отсек и на бушприт. Там
есть лестница.
- Ты хочешь сказать - прямо в воздухе?
- Да, ради здоровья.
- Господи! - Я представил себе эту картину, и она показалась мне
отвратительной. - Зачем же акробатические трюки? Почему бы просто не
воспользоваться поручнем, раз он все равно общий?
- Капитан Пирс не хочет. И к тому же один легкий порыв ветра, и ты
получишь назад все, что отлил.
- Понятно, - сказал я и, спотыкаясь, направился в сторону сходного
трапа.
И только когда я осторожно прошел по баку к поручню, она крикнула мне
вслед:
- На худой конец, есть еще один - в каюте на баке по левому борту.
Это мой. По обычаю он только для дам, но если хочешь, можешь
воспользоваться своим положением, тем паче ты хорошо воспитанный молодой
человек...
- Слушай-ка! - закричал я ей в ответ, неуклюже перелезая через
поручень. - Весьма признателен за комплимент, но... Я здесь застрял на
корабле, который идет в никуда, так? С командой самых отъявленных
головорезов, каких отродясь не видывал! И, по-твоему, я стану искушать
судьбу и пользоваться женским сортиром?
Из недр корабля раздался гул, приветствовавший мое решение.
Вот так мы героически ринулись в бой, с моей персоной, скрючившейся и
дрожащей на деревянном ящике за бушпритом. В качестве носовой фигуры я
оставлял желать лучшего, и моим единственным утешением было то, что если
мы и вправду плыли над ветрами земли, то землю ждал легкий шок.
К тому времени, когда я выкарабкался назад, вахтенные снизу были
созваны, и на палубе кипела бурная деятельность. Джип и капитан уже встали
и тоже были там. Джип выглядел свежим, как полевой цветок, но капитан Пирс
пребывал в паршивом настроении, и я втихомолку порадовался, когда увидел,
как он заспешил к бушприту.
- Какие новости? - поинтересовался я.
- Будем знать в любую минуту, - отозвался Джип, не отнимая от глаз
подзорной трубы. - Ишь какой лихой, паруса убраны на ночь. Мы догоняем его
быстро, даже слишком быстро. Я бы предпочел подойти к ним, когда луна
зайдет. Кто-нибудь видел старика Стрижа? Эй, кто-нибудь, тащите его сюда!
Эта команда была встречена с таким отсутствием энтузиазма, что я
предложил сходить за ним сам. Когда я забарабанил в маленькую зеленую
дверь, я ожидал чего угодно - от неистового лая до удара грома, но вместо
этого дверь открыла та девушка - Пег Паупер, стягивая на груди оборванное
платье. Она ничего не сказала, просто посмотрела на меня своими огромными
глазами и уже собиралась пригласить меня войти, как вдруг тихое рычание Ле
Стрижа остановило ее.
- Я знаю! - прорычал он из темноты позади нее, прежде чем я успел
что-то сказать. Из глубины каюты поплыли затхлые запахи. - Я слышу! Скажи
капитану - он получит то, что ему нужно, но пусть до этого не атакует! На
его страх и риск - и твой!
- Мы получим то, что нам надо? - переспросил Джип, когда я передал
послание. Он взглянул на вновь появившегося Пирса. - Проклятие! Интересно,
ЧТО же все-таки случится?
- Похоже, он считал - ты знаешь.
- Он! Да ни за что! Просто любит, когда его проклинают, вот и все. Но
одно я тебе скажу - я не стану нападать, пока он не закончит, ни-ни, даже
под угрозой пушек. Ну, а ты, Стив, что собираешься делать? Можешь,
конечно, остаться на палубе, если хочешь, но самое безопасное место всегда
ниже ватерлинии, куда не долетают снаряды...
- Черта с два! - отрезал я, удивленный и обиженный. - Ты думаешь, я
не пойду с тобой?
- Нет, не думаю, - признался Джип. - Но я пообещал капитану, что дам
тебе шанс. Он тоже не пойдет, разве что с призовой командой. Понимаешь,
Стив, это вроде как особое дело - брать корабль на абордаж, особенно
такой, который выше твоего. А ты единственный мужик на борту, кто этого
никогда раньше не делал, кроме разве что Стрижа.
- Я довольно прилично лазаю, - сказал я. - Сколько из ваших людей
могут забраться вверх по нависающей скале?
Джип бросил взгляд на капитана, и тот пожал плечами.
- Может, это и правильно. Но тебе надо быть вооруженным, мастер
Стивен, а, сдается мне, ты не шибко приучен к мечу. Могу дать тебе хороший
пистолет, но это только два выстрела - ЕСЛИ запал будет сухим... И коль уж
зашла об этом речь, нам скоро понадобится оружие, воленс-ноленс! - Он
подхватил свою переговорную трубу и заревел: - МАЧТЫ! Или вы там наверху
все ослепли, болваны? Они сейчас уже могут нас видеть!
- ЕЩЕ МИНУТУ, СЭР! ВСЕГО МИНУТУ... - Воздух на квартердеке можно было
подергать, как натянутую стальную проволоку.
- Владеть абордажной саблей - невелика наука, - предложила Молл. -
Надобно просто поднимать, рубить и отражать удары, крепко держать в руке,
и пусть вес работает на тебя.
- Ну еще бы, особенно против Волков, - возразил Джип, - когда они
обучены держать их с колыбели или что там у них ее заменяет. - Он щелкнул
пальцами. - Нашел! Абордажный топор. Он помогает и лезть. И у меня есть
для тебя кое-какая одежка.
- А эта не подойдет? - На мне была легкая ветровка на шелковой
подкладке и спортивные брюки, дорогие и плотные.
- Подойдет, конечно, если ты хочешь, чтобы обрывки твоих прелестных
карманов свисали клочьями с каждого гвоздя и каждой занозы на их корпусе,
а ты прибудешь на борт совершенно голым. Нет, лучше всего плотная
парусина, как та, что носят здешние ребята, или шкура морской лошади, как
у меня и Молл: дорого, зато прочно. Мы с тобой примерно одного размера -
можешь взять мою запасную пару.
Шкура морской лошади? Я подозрительно скосил глаза на то, что принес
слуга Пирса. Она была чернее ночи, мягче, чем казалась, чуть пушистая, как
кротовая, только поменьше. От нее исходил легкий, но ощутимый запах,
горький и маслянистый.
- Примерь, - предложила Молл с непроницаемым видом.
По-видимому, здесь не было особого смысла проявлять чрезмерную
застенчивость, так что я разоблачился прямо на месте и натянул странные
брюки и рубашку. Они оказались чуть эластичными, поэтому сидели очень
хорошо, особенно с широким ремнем и кроссовками, которые были на мне. В
рубашке без рукавов я слегка поеживался под резким ночным ветерком, но у
меня мелькала неприятная мысль, что очень скоро мне станет жарко. По
крайней мере, абордажный топорик, который мне выдали, по размеру был почти
таким же, как ледоруб, с таким же длинным топорищем; Джип объяснил мне,
что им можно цепляться за доски и другие места, чтобы легче было лезть, а
лезвие прорубит сеть, натянутую над поручнями, чтобы помешать взять
корабль на абордаж. Пирс одолжил мне длинный нож и обещанный пистолет -
двухзарядное кремневое орудие - и показал, как взводить курок, очень
осторожно, потому что пистолет был уже заряжен. Пистолет был совсем не
таким, как те, из которых я стрелял по мишеням, и это меня тревожило.
Затем выступила Молл и повязала мне вокруг лба такую же расшитую парчовую
повязку, как у нее.
- Спасибо! - сказал я, раздумывая, какой я должен иметь вид, и
начиная ощущать себя заправским пиратом. - Какая шикарная лента вместо
шляпы!
- Это даже немножко большее, чем просто лента. Она тебе пригодится...
- ЭЙ, НА ПАЛУБЕ! НА ПАЛУБЕ! - Мы разом подняли головы вверх, как
птенцы в гнезде. - ЭТО ВОЛК! ПРОКЛЯТЫЙ ЗАВЫВАЮЩИЙ ВОЛК!
- ТЫ УВЕРЕН, ПАРЕНЬ? - заорал Пирс. - КАКОЙ У НЕЕ ФЛАГ?
- ФЛАГА НЕТ! НО Я ВИДЕЛ ФОНАРИ!
Пирс сунул трубу назад в футляр с удовлетворенным щелчком и
перегнулся через поручни:
- Мистер помощник! Готовьтесь к бою! По местам!
- Фонари? - переспросил я Джипа, поглядывая на видневшуюся вдалеке
точку - это было все, что я смог разглядеть, от силы, может быть, верхушки
мачт.
- Увидишь! - коротко ответил Джип, а палубы в это время выбивали
барабанную дробь под бегущими ногами. Мы на минуту отошли от поручней,
когда матросы с криками высыпали наверх, чтобы встать у пушек на
квартердеке.
Пирс оскорбленно смотрел в свою огромную медную трубу:
- Какого черта там происходит у них впереди? Можно было бы думать,
что они выкатят пушки, едва лишь мы появимся в их поле зрения, но будь я
проклят, если они не только что вылезли из постели!
- Может, пытаются изображать из себя невинных овечек, - высказал
предположение я.
Пирс, однако, ревом высказал несогласие:
- Боюсь, что нет, сэр. Если бы я краем глаза заметил парус, который
так торопится за мной по пятам, я бы выкатил пушки просто из
предосторожности, а моя совесть отягощена меньше, чем у любого из Волков,
могу поклясться. И смотрите, как они укоротили паруса на ночь! Пари держу,
негодяи и не подозревали, что их могут преследовать, и выставили только
палубную вахту - ни одного человека на мачтах, ублюдки ленивые. Что
скажешь, штурман?
- Так оно и есть! И часовые полусонные к этому часу, да еще фонари
светят им в глаза. - Джип возбужденно ударил по гакаборту. - Черт, вот он,
шанс, который нам нужен! Все, что нам остается делать, это дождаться,
когда зайдет Луна, и идти на сближение. Если они уже не засекли нас
раньше, теперь не смогут!
- Очень хорошо! - сказал Пирс. - Но нам незачем рисковать. Мистер
помощник! Можете отдавать приказ заряжать!
Весь корабль неожиданно содрогнулся от приглушенного удара грома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47