— Рискуешь получить хороший удар в позвоночник... От меня далеко не отплывать.
— А если акула? — вдруг испуганно спросила Лаура.
— Их здесь нет! Подводная гряда закрывает им доступ. Все проверено и перепроверено. На этот счет можете быть спокойны... Кто первый?
Первым к краю мостков подошел Джованни. Он подмигнул Лауре и натянул полумаску.
Каскад сверкнувших на солнце брызг поднялся над водой. Лаура видела, как сильными взмахами ластов Джованни набрал скорость и ушел от мостков в зеленоватую глубину.
— Повторяю, далеко от меня не отплывай!—Агостино помог Лауре надеть маску и стал объяснять, что нужно сделать, если она вдруг почувствует себя «неуютно», как подать ему знак.
— Прыгаю! — просто сказала девушка, которой надоели поучения Агостино. Она выполнила все его требования, забыв об одном: все время следовать за своим
учителем.
Под водой так легко было плыть, что сваи, на которых держались мостки, сразу же оказались позади, а внизу — густая зелень, пронизанная копьями лучей, удивительных лучей, никак не походивших на обычный солнечный свет. Там, в глубине, за причудливым переплетением водорослей, поднималось ровное плато. Будто гигантским ножом срезанный его скат уходил в темное ущелье, на дне которого поблескивала белая дорожка. Лауре казалось, будто плывет она над затонувшим древним селеньем, раскинувшимся в цветущей долине у подножья холма. Камни, оранжевые, синие, голубые, нежно-белые, сверху представлялись крышами сказочных домиков.
Кто-то коснулся локтя Лауры. Она обернулась, думая, что это Джованни или Агостино, а увидела перед собой в розоватом облаке от света, лившегося откуда-то сверху, огромную толстобокую рыбину. Неужели тунец?! В таком удивительном золотом панцире, с зеленоватыми кружками возле головы...
Тунец, едва шевеля круглыми, словно веера, плавниками, уставился на Лауру и замер, потом и плавниками перестал шевелить. Может, ждал нападения?.. Однако, убедившись, что на него никто не покушается, сделал вокруг Лауры «круг почета» и, вежливо вильнув хвостом, не торопясь, удалился в глубину. От него в разные стороны метнулись стайки мелких серебряных рыбешек.
Сбоку подплыл Агостино, жестом приглашая Лауру следовать за ним. Джованни дожидался их. Хозяин, держа в руке отстегнутый от пояса фонарик, поплыл впереди гостей к укрытому золотистой портьерой из длинных игольчатых водорослей темному узкому входу- в подводную пещеру. Но узким этот вход только казался. Агостино раздвинул живую зелень, и они очутились в большом, с высокими сводами гроте. К каменистому красноватому дну прилепились сине-фиолетовые створки моллюсков, то здесь, то там в луче фонарика переливались перламутром плоские чаши раковин.
И снова Агостино позвал их дальше. В самом темном углу он вытащил из своего холщового мешочка амфору, несколько черепков, чуть-чуть прикрыл их песком и устроил настоящую пантомиму, показывая, как будут удивляться и просить эти морские реликвии те, кто попадет сюда сверху,— туристы.
Потом они наискосок переплыли бухту. И вдруг Агостино резко остановился, указывая куда-то в сторону, где чернело большое круглое отверстие. И было странно, что он, перекрестившись, не задержался возле этой глубокой ямы, позвал их дальше. И еще неподалеку была огромная шевелящаяся рыжая тень, укрытая водорослями.
Когда подплыли ближе, Лаура увидела занесенный илом остов корабля. По ржавому скелету чувствовались скорость и сила погибшего воина.
Теперь она поняла, что там за яма. Несомненно — воронка от бомбы. И обломок корабля тоже стал чьей-то могилой, потому и перекрестился Агостино. Наверху нигде уже не найдешь воронок, изувеченных войной зданий, а море хранит, море помнит,.
Агостино и здесь положил что-то из своего холщового мешочка. Лаура не видела, что именно. Она отплыла— не хотелось наблюдать, как и в этом месте Агостино делает свой «бизнес». Наверно, считает достаточным, что осенил себя крестным знамением...
А вот впереди поляна, настоящая поляна, только таких цветов с бледно-желтыми листками Лаура нигде еще не видела. Тут Агостино и разместил остатки своих реликвий.
Из углубления вылез огромный неуклюжий краб. Приподнял клешню, будто приветствуя гостей, потом медленно опустил ее на песок, поднял вторую и наконец лениво перевалил набок и все свое круглое туловище. Какой ленинец! Лаура легонько коснулась его пальцем и сразу же отдернула руку. «Ленинец» быстро побежал в сторону по песчаному дну к диковинному рубину, от которого веером расходились алые лучи и который, видимо, служил отшельнику домом.
Агостино, прижав руки к бокам и работая только ластами, повернулся на бок и указал пальцем наверх: на берег!
Но Лауре не хотелось уходить от сказочных чащоб, от золотых и розовых кинжальных лучей, которые теперь почему-то устремились снизу вверх, будто там, на дне, было еще одно солнце, не обжигающее и слепящее, а ласковое, радужное, волшебное солнце.
И вдруг из-за куска стекла, от которого радугой шел к поверхности свет, появилась стайка крохотных рыб с прозрачными висящими хвостами. Розовые, голубые, зеленые, фиолетовые, они, переходя от одного отблеска света к другому, меняли окраску: из розовых постепенно становились голубыми, потом голубовато-оранжевыми... Джованни взял Лауру за плечо и направил к сваям, зеленые пряди которых расчесывало слабое подводное
течение.
Лауре казалось, что едва ли не целый день пробыла она на дне бухты, и она очень удивилась, когда Агостино сказал:
— Ого! Целых двадцать минут плавали!.. Ну, как впечатление, Лаура? Она даже не сразу ответила — не хватало слов.
— Волшебное царство! Я согласилась бы... навсегда там поселиться,— и мечтательно улыбнулась.
— Даже без меня? — шутливо спросил Джованни, помогая ей снять акваланг. Лаура прижала его руку к своей щеке и оглянулась на Агостино:
— Спасибо. Большое спасибо.
— Ты первая, кто не попросил у меня сувенир. Но если...
— Нет, нет,— перебила Лаура.— Все должно оставаться там... Все, все...
Он кивнул и снисходительно улыбнулся:
— Как я понимаю, вы уже считаете себя царицей этого подводного царства. А знаешь, Джованни, блестящая мысль! Иногда будем в группу туристов брать и Лауру. Это очень оживит экскурсию и придаст ей... известный колорит... Закажем для нее какой-нибудь экзотический водолазный костюм.
Джованни лишь неопределенно пожал плечами, не проявив особого восторга.
— Толпой под воду?! — с легким разочарованием проговорила Лаура, сразу представив себе, как напуган был бы важный золотой тунец, не посмели бы выплыть из своих укрытий радужные рыбки и отсиживался, зарывшись в песок, деловитый краб-отшельник.
— Ну хорошо, хорошо. Мы еще обо всем поговорим. А пока пройдемся по пляжу...
— ...Мимо шезлонга, где сидит незнакомка, некая белокурая маркиза,— досказал Джованни.
— И это!.. Но я хотел сказать: купим бутербродов, пива...
— И кока-колы,— подхватила Лаура.— Страшно хочется пить.
Агостино отнес акваланги и водолазные костюмы в комнату.
Лаура осталась в купальнике. Ей хотелось хорошенько загореть. Шли они вдоль кромки воды, оставляя в песке неглубокие следы, которые тут же слизывало море. Белоснежная яхта уже стояла возле узкого, выдававшегося в море причала, а ее пассажиры — мужчины, нарядно одетые женщины — пестрой гурьбой шли по пляжу к верандам и купальням, где можно было переодеться. — Смотри-ка! — кивнул Джованни в сторону пустовавшего шезлонга.
Но Агостино даже не повернул головы. Взгляд его был устремлен на туристов, сошедших с яхты. Позади всех, опираясь на руку сутуловатого мужчины с блестев-
шей на солнце лысиной, седыми кустистыми бровями и массивным подбородком шла «белокурая маркиза». Она оживленно болтала, всецело занятая своим спутником.
— Куда тебе с ним тягаться! — смеясь, воскликнул Джованни.
— Тише! Замолчи! Не смотри туда! — нахмурившись, проговорил Агостино и невесело добавил: — Мне действительно невозможно равняться с этим сухопутным кашалотом.
— Ты его знаешь?
— Потом! Я же сказал: не смотри,— свирепо повторил Агостино.— Потом...— и ринулся в воду.
Джованни и Лаура последовали за ним.
Потом, когда они вернулись в хижину и, весело болтая, закусывали, Джованни снова спросил о старике, с которым была так приветлива «маркиза», и снова получил странный, уклончивый ответ.
Лаура, напевая, принялась наводить порядок в хижине, а молодые люди вышли и устроились в тени сосенок.
Джованни спросил, намерен ли Агостино пригласить вновь прибывших туристов на подводную экскурсию. И тот ответил, что на этот случай у него есть человек, который, обслуживая приезжих, не преминет им рассказать о Лазурной бухте. Получив согласие ее посетить, он тут же примчится сюда.
— Но почему ты боишься этого неприятного старца? Кто он такой? — напрямик спросил Джованни.
Некоторое время Агостино колебался, Джованни продолжал вопросительно смотреть на него.
— Услышал и сразу забыл! Понял? — глухо проговорил Агостино.
— Надо ли предупреждать?! Кажется, не первый день меня знаешь!
— Это Родольфо, брат синьора Туллио, у которого вы были в гостях. И чего тебя туда занесло?!
— Кто же знал, что шефа зовут Туллио? — с досадой проговорил Джованни.— А видел я его действительно мельком, совершенно случайно. А что, этот РоДольфо...
с ним?..
Агостино довольно долго молчал, потом с явной неохотой пояснил:
— И с ним и не с ним... У него свои... дела.
— Значит, это тот, что воевал в Абиссинии,— припомнил Джованни,— нам. рассказал синьор Антонио. Потом Родольфо очень возвысился. Муссолини лично вручил ему награду. Но что тут такого? Почему столько тумана?
Агостино молчал.
— Послушай, до сих пор между нами секретов не было. Ты перестал мне доверять? — укоризненно произнес Джованни.—Договаривай!..
Но Агостино все не решался ответить.
— Пойду посмотрю, что делает Лаура,— хмуро произнес Джованни и хотел подняться, как бы подчеркивая: говорить им не о чем.
Но Агостино удержал его руку, заставил снова сесть.
— Хорошо. Я скажу, что знаю. Но ты ничего не слышал!
— Еще десять раз это повтори,— с досадой бросил Джованни.
— Родольфо был в правительстве Соло. И потом принципиально не снимал черной рубашки. И... не снимает.— Агостино закончил почти шепотом; — Не последним человек в руководстве..; Так что с кем и какие у него связи — тебе объяснять не надо.
— Не надо,— машинально повторил Джованни. Кое-какие темные дела неофашистов были ему известны.— Так это ты с ним?..
— Нет, нет... С ним — нет!.. Для нас это не имеет значения. Главное — о тебе я уже договорился. Дело улажена...
Джованни хотел спросить: «Так быстро?» — но не стал прерывать друга. Может, к лучшему, что улажено, по крайней мере, красавчик Ливио не будет ходить по дворам, подмигивать Стелле.
— Нашими непосредственными делами Родольфо и Туллио не занимаются. Для этого имеются другие. Ну что ты уставился?! Уже забыл, под кем ходил?
— Нет, не забыл,— медленно, стараясь подавить волнение, проговорил Джованни.
Из хижины появилась Лаура и стала деловито вытряхивать снятый с тахты тигровый плед. Бросив взгляд в сторону беседовавших друзей, она снова скрылась в комнате.
— Тем лучше,— буркнул Агостино,
Они долго молчали, занятые своими мыслями. Первым заговорил Джованни:
— Значит, наша новая работа связана...— Он недоговорил, в упор глядя на Агостино.
— А ты думал?! — резко бросил тот. — Кто ж это так, за здорово живешь, отдал бы мне бухточку? Развлекай, развлекайся, живи в свое удовольствие!.. Ты что, с неба свалился?
— И если я буду с тобой работать...
— Я могу положиться только на тебя, на друга, с которым не раз попадал к черту в зубы. Одному не справиться, случается, одновременно надо быть в двух . местах! Туристы приезжают порой неожиданно, как сегодня. И те тоже не всегда точны. Обстоятельства... всякие. Один будет здесь, другой... там.
— И море? На этот раз-морем?
— Надежнее. Рыбачий баркасик, Иногда попросту шлюпка... О подробностях поговорим потом...
И снова воцарилось тягостное молчание.
— Что-то не по тебе? — настороженно спросил Агостино.
— Дело в том, что я... дал себе слово с этим покончить.
Агостино горько усмехнулся.
— Как будто от нас это зависит?! Нас знают, нам доверяют... там.— Он кивнул куда-то в сторону.— Это тоже надо ценить! Я думал, все ясно и ты только из-за Лауры прикидываешься...
Джованни молча покачал головой. Нет, он не притворялся, хотя в глубине души подозревал: Агостино не случайно и сам так уютно обосновался и именно его решил пристроить,— но намеренно не хотел над этим задумываться. К тому же Лаура в таком восторге от Лазурной бухты. Вот и хотелось верить, вопреки здравому смыслу: наконец-то честная, красивая работа...
А выходит — если все додумать До конца — «дело улажено» было еще до того, как он, Джованни, явился сегодня со своим «да»... Все предельно ясно. Тут уж ничего не поделаешь, но, в конце концов, если мир так подло устроен, надо приноравливаться, чтобы выжить. Он не Марко, которого всякие мудрствования вон до чего довели. Даже поговаривали, будто парень был прежде замешан в каких-то грязненьких акциях...
— Так-то, каро мио, у нас выбора нет. Раздумывать можно, имея кругленькую сумму в банке,— уже мягче продолжал Агостино.— Куда нам, меченым, деваться?! Все равно найдут. А малодушие дорого обходится.
— Я не об этом,— солгал Джованни. Похоже, что друг прочел его мысли. Ведь и в самом деле в голове мелькнуло: уехать, затеряться...
Но как странно получилось с этими братьями. Сунулся совершенно случайно в их логово. Вероятно, синьору Туллио и удалось разбогатеть с помощью Родольфо, раз тот при фашистах занимал какой-то там важный пост. А синьор Антонио и понятия не имел, куда и к кому отправил он свою дочь и его, Джованни. Старик отстал от жизни в лучшем случае на два-три десятилетия.
Однако Агостино прав: раздумывать нечего. Он уже раз попробовал оторваться от своих шефов и едва не поплатился жизнью...
— Пожалуй, нам пора собираться домой,— сказала Лаура. Она вышла из хижины уже одетая и остановилась перед друзьями, весело глядя на них.— Все еще не наговорились? Надеюсь, у вас еще будет время.
— Под водой не очень-то...— вскочив, блеснул своими зеленоватыми глазами Агостино и взял девушку под руку, напевая: — «Бэлла, бэлла донна, донна дорогая, приходи, я жду тебя в таверне «Двери рая»...»
— «Пахнет там прибоем, морем и травою...» — негромко подхватила Лаура, высвобождая руку.
-— «Старого вина нальет хозяин нам с тобою»,— заключил Джованни, став между ними.
Они шли все вместе до автобуса, обсуждая события сегодняшнего дня.
— Мне даже не верится, что я смогу часто уходить с вами в подводное царство! — мечтательно говорила Лаура.
— Ты должен быть счастлив, Джованни, что работа нравится не только тебе, но и невесте по вкусу.— Агостино остановился. Ему нужно было еще зайти в отель.— Так завтра я тебя жду. Приходи пораньше.
— Нет, нет, завтра я не смогу,— запротестовал Джованни.— Два дня ты мне должен дать на устройство личных дел.
Агостино, сдвинув свои узкие темные брови, что-то подсчитывал.
— Так... ладно, сойдется, свяжется,— пробормотал он про себя и уже громко добавил: — Согласен. Но через два дня — без опозданий!
Домой им идти не хотелось. А родители Джованни уехали в Неаполь к старшей дочери, и он предложил погулять по городу.
Лаура охотно согласилась. Все как будто устроилось с Лазурной бухтой, но не только, работа интересовала девушку. Она чувствовала, что жених заговорит о другом, и не ошиблась. .
— Знаешь, где я был сегодня, перед тем как зайти за тобой? — с таинственным видом спросил он.
— Нет, не знаю.
— И не догадываешься? — Джованни был явно смущен, хоть и старался скрыть это.
Лаура вопросительно смотрела на него.
— Я заходил в мэрию...— И он сказал, что после переговоров и его просьб — он, мол, всего на несколько дней получил отпуск — завтра утром, если Лаура не против, они... станут мужем и женой. О том, что переговоры не обошлись без соответствующей благодарности, Джованни умолчал.— Ты не сердишься, Лаура, за то, что я с утра туда побежал?
Она прижала к себе его руку и прошептала:-
— Неужели завтра?
— А зачем тянуть?! Давай заглянем в магазин и вы-берем платье. Красивое белое платье.
Лаура кивнула. Насчет платья она согласна, но сначала ей бы хотелось зайти в собор святого Петра. Ведь это совсем недалеко.
Джованни ее слова истолковал по-своему:
— Свадьбу настоящую мы устроим. Вот вернутся мои из Неаполя, и уже тогда... гостей позовем...
Лаура кивнула.
Они приблизились к двойной колоннаде, полукольцами охватившей огромную площадь перед собором.
— Наверное, и тебе в детстве показывали, что если стать в центр площади, то второй ряд колонн не виден,— сказала Лаура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20