Склонившись над ним, Лаура улыбнулась. Он теперь так походил на мальчишку, с которым бегали наперегонки, купались в озере. Что это она придумала?! Джованни и не собирался тайком к ней пробираться, и ночевать остался потому, что устал, и дома пока не хочет показываться. Тони понял и разрешил. А ей, глупой, лезут в голову не очень праведные мысли.
Конечно, Лаура гордилась тем, что так честно поступает Джованни, но в глубине души было почему-то чуточку обидно.
Она не удержалась, осторожно отвела тугие завитка черных волос и коснулась губами лба. Джованни что-то пробормотал во сне, нахмурил густые брови, и тут Лаура увидела в раскрытом вороте рубашки под ключицей шрам. Она отпрянула и прижала руки к груди, пытаясь унять тяжелые, гулкие удары сердца. Откуда? Когда его ранилиг» Почему Джованни скрыл, ничего об этом не сказал? Скорей всего, это след ножа. Да, это нож. За что? Кто его ударил? Джованни никогда не был забиякой. И споры со своими дружками умел решать миром. Но почему, почему ничего, ни слова об этом? Наверное, в больнице лежал? Надо поскорей уйти, а то получит-ся, будто за ним подглядывала. Пусть сам, сам все скажет. Не сможет ведь долго скрывать этот шрам?
Старик пошевелился, стал кашлять. Лаура, испугавшись, что он проснется, проскользнула к своей кровати. Сердце все еще.тяжело колотилось в груди, и неожиданно на глаза навернулись слезы.
Заплакала Она потому, что показалось—ничего хорошего в ее жизни не будет, слишком она счастлива, а это не надолго. Все как-то странно складывается... Не пла-
кать, только не плакать, а то утром встанет с припухшим носом и покрасневшими глазами. Да и не знала Лаура толком, что это такое — предчувствие...
ГЛАВА 2
И наступило утро. Ослепительно сверкала умытая росой листва пальм и магнолий. Даже жалкие домишки, расцвеченные щедрыми кустами азалий, выглядели нарядными, привлекательными.
— Вот бы поехать за город,— мечтательно сказала Лаура, наливая в чашечку дымящийся кофе. Она чувствовала себя настоящей хозяйкой. Рано утром, пока мужчины спали, убрала в кухне, приготовила завтрак, устроила постирушку, и теперь легкий ветер полоскал размешанные во дворе рубашки Джованни и синьора Антонио. Пусть все видят: у нее самая настоящая семья. И уж, будьте спокойны, она, Лаура, сумеет, как надо, вести хозяйство.
— Вот бы выкупаться,— в тон ей заметил Джованни.
— В Генуе море под боком,— как бы между прочим вставил Антонио.
— А что, долго ли туда переехать?!—уже серьезно проговорил Джованни, глядя то на Лауру, то на старика.—Порт, много заводов, с работой легче.
Лаура, негромко напевая, проворно убрала со стола. — А в Дженцано завтра праздник цветов,— мечтательно сказала она и, обняв за плечи Джованни, взглянула на старика, как бы ожидая его поддержки. И тот не преминул откликнуться:
— Конечно, поезжайте. Да, там же у меня есть давний знакомый — синьор Туллио, зайдете к нему, передадите привет. У него виноградник, угостит вас вином.— И старик рассказал, как они сидели с этим порывистым сицилийцем в траттории.
Было это в день отъезда старшего сына в Абиссинию. Тот успел подружиться с братом синьора Туллио. Вот так и получилось, что, проводив корабль, пошли в кабачок и выпили за благополучное возвращение молодых солдат. С тех пор, занятые своими делами, они не виделись. Но адрес, как некую дорогую реликвию, Антонио сохранил.
— Это отличная мысль! Едем, Лаура!—воскликнул Джованни.
— Да, да, конечно! Я переоденусь!
— Объясни, когда и куда ты должен возвращаться,— заговорил Антонио, когда они остались одни. Старика беспокоило слишком уж беспечное поведение будущего зятя. Деньги уплывут мгновенно, а вот попробуй заработать. Но при Лауре он ничего спрашивать не хотел. Зачем огорчать девочку?
— Потом, потом о серьезных вещах,— отмахнулся Джованни.— Можем же мы хоть немного повеселиться. Столько не виделись. Тем более, что я сейчас еще сам не знаю, как распорядится мой шеф! — Явно не желая продолжать разговор на эту тему, Джованни добавил: — Удобнее всего в Дженцано добраться на такси.
— Конечно, на такси! — воскликнула Лаура, вбежав в комнату.
— Можно и автобусом. Не надо сорить деньгами,— категорически заявил старик.
— Хорошо,— послушно произнес Джованни и встал.
— Ой, надо белье снять с веревки,— спохватилась Лаура.
— Я сам сниму! — Антонио вышел вместе с молодыми людьми. Ему очень хотелось проводить их, однако сказать об этом не решался и остановился возле ворот.
— Может, ты проводишь нас до автобуса?! — Лаура будто прочитала его мысли и взяла Антонио под руку.
Разве даже такой пустяк не означал: ты, Тони, нужен, ты всегда будешь со мной? А случается и так: дети жмутся к родителям, пока малы, когда им плохо. Но ' едва жизнь» им улыбнется, не оглянувшись, улетают из родного гнезда, и — поминай как звали!
Со стариком бакалейщик раскланялся первый. Он стоял на пороге своей лавчонки, с улыбкой глядя вслед Лауре и Джованни. Его умиление могло быть вполне искренним. Антонио получил накануне пачку дорогих американских сигарет. Жаль было денег, «выброшенных на ветер», и в то же время приятно, что юноша и для него не поскупился. Несомненно, Джованни расплатился не только за сигареты, но и за то, что Лаура здесь брала в долг.
На остановке ожидавшие автобуса люди с явным удовольствием смотрели на счастливую пару. Глаза Лауры сияли. Белое скромное платье, тщательно отутюженное, мягко облегало тоненькую фигурку, а волосы пышной блестящей волной падали на илечи. «Любовь и сознание
того, что она любима, превращает женщину в красавицу»,— думал Антонио.
Он до конца, до самого отхода автобуса наслаждался тем, как смотрели пассажиры на его Лауру, и только когда машина свернула на перекрестке, отправился домой.
— Синьор Антонио! Синьор Антонио! — окликнула его во дворе тетушка Лола. Но старик все еще был как в трансе и не сразу услышал, что его зовут.— Синьор Антонио! — Женщина подошла к нему вплотную и протянула половину большого тунца.— Возьмите, моей семье второй половины хватит.
— Спасибо, спасибо,— старик решительно отстранил от себя соблазнительный кусок рыбы, отливавшей вдоль хребта темным золотом. Конечно, не мешало бы приготовить рыбный суп. К тому же остался острый соус, которым можно приправить отварного тунца. Но денег у Джованни он больше не возьмет!
— Синьор Антонио,— чуть ли не на ухо зашептала тетушка Лола.— Я только что обнаружила — пропала цепочка с медальоном. Единственная ценная вещь. Берегла на самый-самый черный день.— Она вытерла слезы: — Это уже... конец.
— Отыщется ваша цепь. Моя Аделаида однажды только через месяц нашла затерявшееся кольцо,— пробормотал старик, понимая, что хотела сказать женщина. Раз Корина взяла медальон — значит, возвращаться она не собирается.— Не надо думать сразу о плохом.
Тетушка Лола взглянула на него с надеждой и снова вернулась к тунцу.
— Я обижусь, если не возьмете! Какие могут между нами быть счеты?! — воскликнула женщина.— Свои ведь.
Старик поблагодарил, бережно завернул рыбу и направился к себе.
— Синьор Антонио...— негромко, даже с какой-то робостью в голосе, снова позвала его тетушка Лола. И когда он обернулся, подошла ближе.— Моя Корина... что же делать?
— Вернется.
— Боюсь, она уже совсем... пропала. Не знаю, не знаю, как быть.— Тетушка Лола опять залилась слезами: — Я бегала в лавку, а внучка одна дома. Где искать Корину, где искать?! Совсем извелась из-за этого ужасного неведения. Может, Лаура что-нибудь знает?
— Я спрошу. Но вы успокойтесь. Знаете, как молодые, загуляют и не думают, что о них тревожатся.
— Это вы верно сказали,— чуть приободрившись, подхватила тетушка Лола.— Но нет... Она бы забежала хоть на часок. Нет, нет, чует мое сердце — не это...
Антонио обещал поговорить с Лаурой, как.только она вернется. Настроение у него было уже не столь праздничным. Корину он искренне любил. Бойкая, вспыльчивая, не знавшая ни в чем удержу, она была тем не менее заботливой, ласковой с его внучкой. Мать Лауры умерла во время родов, потом не стало и Аделаиды, и внучка росла без женского присмотра. Антонио украдкой наблюдал за девочками, про себя называя Корину «маленькой мамой».
Конечно, она очень изменилась за последнее время, и, не признаваясь себе в этом, в глубине души Антонио был рад, что прежней дружбы между девушками уже не было.
Корина действительно какая-то странная, и, похоже, ис только потому, что стала матерью. К ним изредка забегала—то необычайно оживленная, говорила о каких-то пустяках, то приходила мрачная, на несколько минут, пошептаться с Лаурой.
И вот сегодня, после разговора с тетушкой Лолой, синьор Антонио обо всем этом вспомнил. Конечно, и Лаура и Джованни должны сразу же пойти искать Корину. Повидать общих знакомых, товарищей по школе...
Аккуратно уложив рыбу и коренья в кастрюльку, старик налил в нее воды и поставил на огонь. Да, он только сейчас задумался над повдением Корины, потому что вообще не поймешь эту нынешнюю молодежь. В его время девочка с животом — позор на всю улицу. Целовались, обнимались крадучись, в темных углах, как бы кто не увидел. А теперь — на улице, среди бела дня... Никого не стесняются, никого не боятся. Благодарение богу, его Лаура не такая.
Антонио глянул в окно, хотя ничего, кроме ног, не мог там увидеть, но в обычный дворовый шум ворвались незнакомые громкие голоса. Уменьшив огонь на газовой плите, старик вышел.
Двое мужчин разговаривали с Элио. Один из них — невысокий, круглый, как шар, с одутловатым лицом — резко, спросил:
— Значит, ты уверен, что здесь его нет?
— Сижу тут с утра,— с безразличным видом произнес Элио и зевнул.
Второй мужчина,, с щегольскими усиками и нервно подергивающимся веком, подошел ближе и почти дружелюбно спросил:
— А кто за тебя работать будет, сынок или дочка?
— Так хоть бы и я?! — чуть ли не до пояса свесившись из окна, крикнула Стелла.— Тебе-то, красавчик, какое дело?
— Работать должен мужчина! — глубокомысленно изрек второй — неповоротливый толстяк. Егох выпуклые рачьи глаза уставились на Элио.— Сейчас дам вам по метле, и будете работать.
— Чего они к теб! прицепились? — еще больше возмутилась голосистая Стелла,— Вырядились, как попугаи, и думают, что никто не узнает и них полицейских. Мот, вы только полюбуйтесь на них! — Она обращалась уже ко всем соседям.—Сидит человек, никого не трогает, так. нет же — вцепились в него. А этот еще нахально подмигивает.
— Вовсе, не вцепился я и не подмигиваю, это врожденное,— миролюбиво проговорил «красавчик».— Мы лишь спрашиваем, не появлялся ли парень. Молодой парень в голубой клетчатой рубашке.
И тут Антонио увидел на веревке ее, эту рубашку, сушившуюся рядом с его безрукавкой и двумя простынями — бельем, которое постирала Лаура, а он пообещал снять и забыл. Если присмотреться, рубашка хорошо видна. Он готов был перебежать через двор и сорвать с веревки белье. Но ведь этим невольно обратит на себя внимание. Сейчас полицейские, разговаривая с Элио, стоят спиной к злополучной рубашке. Но соседи видели, как Лаура повесила ее сушить. Хоть бы никто ничего не сказал...
— Но вы, синьор Альварес, должны были бы видеть этого Джованни,— обратился толстяк к хозяину.
Старик почувствовал, как вдруг заныли, стали, какими-то ватными колени, и присел на ступеньки. Едва не задев его мокрой простыней, мимо прошла Стелла. Прокричав еще раз полицейским, чтоб оставили в покое ее мужа, хотя е ним уже никто не говорил, она медленно направилась в глубь двора.
— Высокий, крепкий парень е черной шевелюрой,— добавил толстяк, буравя глазами хозяина.
— С черной шевелюрой?! Это был я! — радостно воскликнул Элио.— Я покажу свою свадебную фотографию!.. И еще одного брюнета видели возле Гонолулу под Вашингтоном.
Но толстяк продолжал в упор смотреть на хозяина дома.
— Только и забот у меня, что разглядывать, какого цвета глаза у всех, кто шляется по двору,— недовольно сказал Альварес, собираясь вернуться в дом. Но «красавчик» преградил ему дорогу и угрожающе произнес:
— Вы прекрасно знаете и своих жильцов, и тех, кто к ним приходит...
Прислушиваясь к этому разговору, Антонио украдкой наблюдал за Стеллой. Та остановилась возле развешанного белья и обернулась, словно за тем, чтобы вмешаться в препирательства хозяина с полицейскими. Убедившись, что те на нее не обращают внимания, ловкими движениями набросила мокрую простыню поверх клетчатой рубахи и подошла к тетушке Лоле.
— Я и во двор-то уже несколько дней не выходил, подагра замучила,— мрачно пожаловался хозяин.— Вы знаете, что такое подагра?! — Он обращался и к одному, и к другому полицейскому.— Ванночки делал, бычьей желчью колени мазал, змеиным ядом, и даже массаж мне делала массажистка. О мама миа! Чем все это закончилось! Какой там парень в клетчатой рубашке!
Полицейские некоторое время еще потоптались во дворе. Но никто не видел черноволосого парня ни в клетчатой, ни в полосатой рубашке. Наконец полицейские ушли, провожаемые насмешливыми взглядами обитате-лей двора, очень довольных, что им удалось отшить стражей порядка.
Антонио все еще сидел на ступеньках, ведущих в подвал, не в силах подняться после пережитого. Значит, он все же был прав. Разве мог Джованни честно заработать столько денег, без всяких связей найти работу, да еще такую, чтобы хватило на уплату чужих долгов? А как же Лаура? Что будет с бедной девочкой?
Рада и счастлива — вернулся возлюбленный, до остального и дела нет. Что с нее возьмешь? Но как он, проживший век, поверил, что судьба вдруг улыбнулась им, беднякам? Как ему, Антонио, теперь быть?
Он поднял голову, словно ждал чьего-то совета. Однако соседи были заняты разговорами, хоть он догадывался, что судачили о Джованни...
Но почему он, Антонио, сидит, почему размышляет, когда надо действовать? Прежде всего предупредить парня, ведь те, из полиции, могут снова явиться.
Да, да, предупредить. Может, они и не найдут в Джен-цано синьора Туллио. Мог бы за столько лет дать о себе знать. Он, Антонио, был тогда весьма польщен, познакомившись с человеком, с которым поздоровалось начальство с корабля, увозившего Винченцо и других молодых солдат. Скорее всего, синьор Туллио продал виноградник и вернулся на свою Сицилию. Да мало ли что могло случиться за эти десятилетия?
Не дождавшись карнавала, Лаура и Джованни, вероятно, возвратятся домой. Надо встретить их и сразу сказать насчет полиции. Ни о чем не подумал он, старый человек, так захотелось немного радости для Лауры, а значит и для себя, вот и довольствовался самыми наивными объяснениями Джованни. Бедная, бедная девочка, как она переживет страшную правду, которая ей откроется?..
Перво-наперво он зашел к бакалейщику — идти сразу к автобусной остановке нельзя. В лавке у окна о чем-то беседовали две покупательницы. Синьор Антонио подошел к стойке и, как можно беспечнее, проговорил:
— Хочу взять соли, неудобно же у соседей просить.
— В пачке или развесной? — спросил бакалейщик, ис-пытывающе глядя на старика. Неужели те двое и сюда заходили?
— Дайте в упаковке,— прокашлявшись, сказал Антонио.
— Вот, возьмите.— Бакалейщик протянул пачку и многозначительно добавил: —Уже несколько дней не видел вашей внучки. Здорова ли?
— Да, да, спасибо,— кивнул старик. Только вчера вечером Лаура и Джованни заходили в лавку, вот бакалейщик и давал понять, что на заданный ему вопрос ответил: никого, мол, не видел, не видел юноши в клетчатой рубашке. Да, да, когда они вернулись из кино, Джованни был в рубашке а его пиджак наброшен на плечи Лауры.
— Спасибо, большое спасибо,— негромко произнес Антонио, с благодарностью глядя на хозяина лавчонки.
Участие, которое проявил этот вечно напоминавший о долге человек, и участие всех соседей прибавили ему сил. Впервые старик почувствовал: не так уж он одинок. Все же нашлось у этих озлобленных жизнью людей для него немного тепла;
Некоторое время Антонио постоял у дверей бакалейной лавки, словно для того, чтобы плотнее завернуть пачку соли. Потом, посмотрев по сторонам, двинулся к автобусной остановке. Под платанами он нашел укромное местечко и сел на парапет, ограждавший скверик. Отсюда ему были хорошо видны выходившие из автобуса пассажиры.
Только теперь Антонио немножко успокоился — ведь он уже что-то делает, как-то помогает Джованни избежать неприятностей. Виноват ты или прав, но ничего хорошего от встречи с полицией не жди. Тем более, пока не известно, зачем им понадобился парень. Разве стражи порядка хватают только воров и убийц? А сколько честных, порядочных людей сидят за решеткой...
Подошел автобус. Весело переговариваясь, из него выходили пассажиры. Спрыгнул со ступенек молодой человек, помог сойти женщине, взяв на руки сонного, разморенного жарой ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20