Бабушка любила перекладывать стопки чистого белья кусочками детского мыла…
Я стояла, и у меня рука не поднималась вытащить и отнести на помойку эти аккуратно сложенные стопочками дедовы маечки, носовые платочки, и тряпочки.
Тряпочки меня окончательно добили. Выглаженные с двух сторон кусочки от бабушкиного старого платья, которое я помнила, обрывки ветхих наволочек, и маленькие прямоугольнички материи, которые шли, вероятно, на заплатки…
Так и оставила я полку с тряпочками. До сих пор не трогаю. Не могу.
Там же я нашла выписку из дедушкиной медицинской карты. Где чёрным по белому было написано, что у пациента "рак желудка в неоперабельной стадии". Бабушка тогда спрятала эту выписку, а врача попросила написать другую. Что-то про гастрит. Чтоб показать её деду…
— Мы тебе не помешаем? — повторила бабушка, и посмотрела мне в глаза.
А я заплакала.
И обняла бабушку, и к руке её прижалась. К тёплой такой руке. И всхлипываю:
— Я вам с дедушкой в маленькой комнате сейчас кроватки постелю. У меня бельё есть, красивое такое, тебе понравится… Я тряпочки твои сохранила, как будто знала… Вы мне не помешаете, не говори глупости. Я очень по вам скучала, правда. Не уходите от меня, пожалуйста.
Я подняла голову, и посмотрела на деда.
Он улыбался, и ел пирожок.
Тогда я поцеловала бабушку в мягкую морщинистую щёку, и…
И проснулась во второй раз.
Из-под двери не пробивалась полоска света, и в доме не пахло бабушкиными пирожками.
И лицо у меня было мокрое. И подушка.
А вот на лице почему-то улыбка. Глупая и бессмысленная. Улыбка…
Клон
12-01-2008 10:57
Когда он вернулся с кладбища, на улице уже стемнело.
"Как тогда, год назад. Тоже темно было. В ноябре темнеет рано"
Он механически посмотрел в окно.
Чернота
Черным-черно. За окном. В доме. И в сердце…
"Как на пожарище. Только что гарью не пахнет. За год запах выветрился. Хотя, какой год? Таню хоронили — уже ничего на месте аварии не осталось. Ни пятнышка…"
Таня-Таня-Танечка…
"Время, говорят, лечит… Да ни черта оно не лечит! Год прошёл, год! А легче и не стало. И станет ли?"
Он щёлкнул выключателем на стене, и за окном стало ещё чернее.
Со стены ему улыбалась Таня.
Обхватив плечи руками, он с минуту смотрел на плоскую фотографию в траурной рамке, потом снова щёлкнул выключателем, и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
* * *
— Константин Сергеевич… — полный мужчина в белом халате постучал кончиком шариковой ручки по лакированной столешнице, — вы отдаёте себе отчёт в своей просьбе?
— Это не просьба. Это заказ услуги.
Доктор ему не нравился. Было в нём что-то такое неуловимо-скользкое…
— В перечне услуг, предоставляемых нашей клиникой, ваша не указана. Вы должны понимать…
— Дайте мне вашу авторучку. Пожалуйста.
Каждое слово ему приходилось из себя выжимать. Он готовился к этому разговору. Он долго к этому шёл. И решение принято. У всего есть своя цена. А он — он готов платить две. Три цены.
"Сломается Айболит. Рано или поздно — но сломается"
Доктор взглянул на ручку, которой он нервно барабанил по столу, и сморщился, словно только что осознав, что он себя выдал.
"Нервничает. Это хорошо"
Он взял протянутую ручку, поднял глаза, и взглядом спросил разрешения оторвать листок с бумажного блока.
Айболит кивнул.
На листке бумаги с логотипом клиники, он медленно вывел цифру.
Доктор судорожно сглотнул, но отказ уже читался во взгляде.
"Всё как надо. Надо паузу выдержать. Только не пережать бы…"
Истекли положенные секунды.
Врач откинулся назад, распрямив плечи, и сказал:
— Дорогой Константин…
"Сейчас!"
Он стиснул зубы, покрепче схватил авторучку, норовившую выскользнуть из вдруг вспотевшей руки, и дописал к цифре ещё один нолик.
Айболит вздрогнул, и зачем-то оглянулся по сторонам.
"Вот так вот. Всего один ноль. Ноль. Ничего. Пустота. Абсолютный ноль. И сейчас он мне скажет…"
— Константин, — голос врача опустился почти до шёпота, — можно без отчества?
— Можно.
Третья фраза за всё то время, что он провёл в этом кабинете. И это не просто фраза. Это клич победителя.
— Константин, я полагаю, мы могли бы с вами придти к какому-то, обоюдоустраивающему нас консенсусу, правильно? Правильно. — Врач подбирал слова, а левый глаз его мелко дёргался. "Нервы у мужика ни к чёрту. Потянет ли?", — Со своей стороны я вам гарантирую, что сделаю всё возможное, хотя вы должны понимать, что стопроцентной гарантии вам никто не даст. А услуга не из дешёвых. Плюс, сами понимаете, чем нам с вами всё это грозит обернуться в случае утечки информации…
"Боится мужик. Перестраховывается. Минздрав предупреждает…"
— Утечки не будет. Информируйте меня о каждом своём шаге. О каждом движении. Об остальном я позабочусь. Просто работайте. Просто делайте своё дело. Пусть вас не отвлекают такие мелочи.
Говорить короткими фразами научил его отец. Когда-то давным-давно. Он тогда ещё что-то говорил про то, что мозг человека лучше воспринимает короткие рубленые фразы. Как приказы.
С тех пор много лет прошло, а привычка осталась. И, справедливости ради, заметить нужно, что не такая уж и плохая привычка.
Айболит посмотрел ему прямо в глаза.
Он выдержал этот взгляд.
И не просто выдержал. Он даже успел по ниточке этой, той что натянулась между ними, ещё многое сказать…
Доктор моргнул.
"Готов. Вот что ноль животворящий делает"
Почему-то захотелось неудержимо расхохотаться. На пол упасть захотелось. Валяться по ковру, и хохотать, дрыгая ногами, и сбивая серебряные статуэтки-призы, выставленные в ряд на столе у Айболита.
Он подавил в себе идиотское желание, и коротко, по-отцовски, спросил:
— Когда начнёте?
Врач хрустнул шеей, и ответил куда-то вбок:
— Через неделю.
Он поднялся из-за стола, оперевшись на влажные ладони, и скомкал в руке бумажку с написанной цифрой:
— Позвоните мне, когда всё будет готово.
Молчание в ответ.
— Илья Васильевич? Вы меня слышите?
Айболит сжал губы в нитку, а потом глубоко и шумно выдохнул:
— Я вам позвоню.
Вежливый кивок, и уже такое привычное тихое и осторожное прикрывание двери за собой…
* * *
Экран ноутбука отбрасывал голубые отблески на Костино лицо, а глаза Кости в тысячный раз пробегали по уже выученным наизусть строчкам из Википедии.
"Клонирование (англ. cloning от греч; — "веточка, побег, отпрыск") — в самом общем значении — точное воспроизведение какого-либо объекта любое требуемое количество раз.
Клонирование животных возможно с помощью экспериментальных манипуляций с яйцеклетками (ооцитами) и ядрами соматических клеток млекопитающих. В окончательном виде проблема клонирования животных была решена группой Яна Вильмута в 1997, когда родилась овца по кличке Долли — первое млекопитающее, полученное из ядра взрослой соматической клетки.
Появление технологии клонирования животных вызвало не только большой научный интерес, но и привлекло внимание крупного бизнеса во многих странах. Подобные работы ведутся и в России, но целенаправленной программы исследований не существует. В целом технология клонирования животных ещё находится в стадия развития. У большого числа полученных таким образом организмов наблюдаются различные патологии, приводящие к внутриутробной гибели или гибели сразу после рождения" (с)
Лицо Кости болезненно морщилось, когда он в очередной раз натыкался глазами на последнюю фразу.
"Гибель сразу после рождения…"
Гибель.
Гибель…
Одно только слово это вызывало у Кости ярость, и сила какая-то, странная, непонятная, скрючивала его пальцы.
"Один гандон два раза не рвётся. Двум смертям не бывать, а одной не миновать"
Колоритный русский язык. Многогранный фольклор. Как не верти — а смысл один…
"Обратной дороги нет"
Костя щёлкнул мышкой, закрывая окно Википедии, и перевёл взгляд на стену.
Со стены ему по-прежнему улыбалась Таня.
— Потерпи, родная, подожди… — Костя чувствовал, как лицо его растягивается в жалком подобии улыбки, и силился проглотить горький ком, колом стоящий в горле. Горький и колючий. Колючий как морской ёж. Танечка два года назад наступила на такого на пляже, когда они с ней отдыхали… Где, кстати, они тогда отдыхали? Забылось уже… — Скоро, Танечка, скоро, родная… Подожди немножко. И я… Подожду… И мы снова будем рядышком, да? Да, Танюшка?
И — не выдержал.
И заклокотало что-то в горле.
И плечи затряслись.
…В соседнем доме зажёгся свет. Молодая женщина в голубом пеньюаре влетела в тёмную спальню, и затеребила лежащего на кровати мужчину:
— Коля, ты слышишь? Где это так орут?! Где мы, вообще, живём?! Я не в первый раз слышу этот вой! Ну что ты молчишь? Сделай же что-нибудь, у меня мороз по коже!
Откинулось одеяло, и волосатая рука грубо толкнула женщину в грудь:
— Завали ебало, истеричка. Ночь на дворе. Я щас тебе что-нибудь сделаю — тоже выть будешь. Две недели минимум. Это Костя, сосед мой. У него в прошлом году жена в аварии погибла. Сгорела заживо. На его же глазах. Тут любой завоет. Так что пиздуй обратно в ванную, и продолжай класть примочки на свою симпатичную рожу. И меня не буди. Всё.
Женщина всхлипнула, прижала руки к груди, выбежала из спальни, и громко хлопнула дверью.
Свет в доме погас…
* * *
Звонок раздался ровно через десять дней.
— Константин?
— Десять дней уже прошло. Нехорошо. Здравствуйте, Илья Васильевич.
— Извините. Здравствуйте, Костя. У нас всё готово.
"Вот оно. Началось. Господи, спаси, сохрани, помоги…"
— Это хорошая новость. Куда я могу подъехать?
— Приезжайте туда, где мы с вами были в прошлый раз, помните? А оттуда уедем вместе.
"Молодец. Конспирацию блюдёт"
— Буду у вас… — быстрый взгляд на хрустальный циферблат, — через час, час десять.
— Жду вас.
Отбой.
Он посмотрел на стену. Как всегда. Таня ободряюще улыбалась.
— Ну вот… — сказал он, и замолчал. Ему всегда было трудно разговаривать с Таниным портетом. Словно не один находился, словно его слышит кто-то третий. Потом прокашлялся, и добавил: — Сейчас поеду, маленькая. Ну, туда, к Айболиту этому, я тебе рассказывал, помнишь?
Таня молчала и улыбалась.
— Немножко осталось, Танечка. Ты мне только помоги, родная. Ты же всё видишь… Я делаю всё что могу. Мне только удача нужна. Только удача. Попроси там, наверху… Не знаю, кто там у вас главный… В общем, ты попроси, чтоб у Костика Власова всё получилось, ладно?
Таня молчала. И улыбалась.
Он сделал шаг к портрету, словно стремясь поцеловать его, но тут же отступил, и вытер впотевший лоб.
— Молись там за меня, малыш. Это нужно нам обоим. Я в тебя верю.
Часы показывали десять часов утра.
— Вы задержались, Костя.
— Вы тоже. На три дня. Для меня это очень много…
— Костя, сегодня у нас очень важный день. И для вас, и для меня. Давайте не будем начинать его с разговоров на повышенных тонах?
— Вы правы. Извините. Это нервы.
— Понимаю. Теперь слушайте меня внимательно: сейчас вы спуститесь вниз, подойдёте к администратору, и скажете: "Илья Васильевич направил меня к Вербицкому. Где я могу его найти?" Администратор даст вам листок с адресом. Поезжайте туда. Я поеду вслед за вами, через десять минут. У входа встретимся. Вы меня поняли?
— Вполне.
— Тогда до встречи.
На электронных часах, висящих над дверью кабинета было одиннадцать тридцать шесть.
…Когда Костя вернулся домой, за окном уже было темно.
"Как тогда, год назад… В ноябре темнеет так рано…"
Он щёлкнул выключателем, и привычно посмотрел на стену.
И вздрогнул.
Танечки не было.
Сначала он не понял, на какую-то долю секунды в нём возникла паника, которая тут же трансформировалась в первобытный, суеверный ужас, когда он увидел на полу осколки стекла.
"Как так?! Не могла она упасть, не могла никак! Портрет на четырёх саморезах держался, не на гвозде хлипком!"
Ещё не веря своим глазам, он кинулся к осколкам, и лихорадочно стал сгребать их ладонями. Боли от порезов Костя не чувствовал.
На глянцевую щёку Тани упала капля крови, и потекла вниз…
В доме напротив на три секунды зажёгся, и быстро погас свет…
* * *
Второй звонок от Айболита раздался через две недели.
— Костя?
— Да? — ответ прозвучал вопросительно.
— Первая стадия прошла удачно.
Напряжение, державшее его в своих тисках четырнадцать дней, вдруг как-то отпустило его, выйдя через поры кожи как воздух из воздушного шарика.
— Я… Я… Я рад…
"Рад. Да какое там к чёрту рад?! Я в восторге! Господи, я счастлив! Пусть это только начало, пусть. Но теперь шансы возросли"
— Я тоже рад, поверьте.
— От меня ещё что-то требуется? Говорите прямо. Если неудобно говорить по телефону, я могу подъехать к вам туда, где мы с вами были в последний раз. Вы ведь там?
Сухое покашливание в трубке.
— Нет, сейчас там находится очень ограниченное число людей, и в моём присутствии нет необходимости. После удачного завершения первой стадии должно пройти ещё минимум две недели. Вы слышите меня? Минимум. Пока от вас ничего не требуется. Ждите звонка.
"Танечка, всё будет хорошо. Я постараюсь. И ты постарайся. Всё должно получиться…"
… И полетели дни и недели.
Костя механически, как робот, просыпался, чистил зубы, надевал костюм и пальто, и ездил на работу.
Десятки встреч и совещаний он проводил на автомате, а потом устало садился за руль, и несся туда, где целый день ждала его в одиночестве Таня.
Таня в новой рамке.
Иногда раздавались звонки с телефона, номер которого не определялся, и голос Айболита сухо, но с плохо скрываемой радостью, сообщал, что "Всё идёт хорошо". И тогда становилось легче. И с каждым таким звонком росла уверенность, что всё действительно идёт хорошо.
Идёт и закончится хорошо.
Теперь, когда Костя возвращался домой, за окном ещё было светло.
Ноябрь с запахом гари отступал всё дальше и дальше…
Приближая долгожданный июль.
* * *
За окном летний дождь смывал в канализацию остатки июньского тополиного пуха.
Он сидел за столом, и рисовал на листе бумаги маленькую девочку в платье с оборочками, и с двумя косичками.
В дверь постучали.
Он вздрогнул, и поспешно убрал рисунок в ящик стола.
— Входите.
Дверь распахнулась.
— Ко-о-стик… — раздалось с порога, и, распространяя вокруг себя горький запах духов, в кабинет вошла молодая женщина, — Ко-о-остик… Я тебе звоню третий день, а ты не берёшь трубку. Что такое? Мы с тобой поссорились? Я что-то упустила?
— Здравствуй, Аня. — Поздоровался, и одновременно попытался увернуться от поцелуя в щёку. Не успел.
Девушка улыбнулась, поигрывая ямочками на щеках, и бесцеремонно уселась на край стола:
— Что такое? Ты не рад меня видеть? Ты огорчаешь меня, Косточка.
Косточка. Когда-то ему даже нравилось это прозвище. Так его называла только Аня. Гсподи, сколько ж лет прошло с тех пор? Хотя, и не так уж много… Шесть. Или семь. В общем, меньше десяти это точно. Танечки у него тогда ещё не было.
С трудом поборов в себе желание спихнуть Аню со стола, он улыбнулся:
— Очень рад. Очень. Давно тебя не видел. Знаешь, я занят был очень. Работа-работа-работа. Может, и пропустил твой звонок, не обижайся.
Аня улыбнулась ещё шире, и кокетливо поболтала в воздухе ножкой, обутой в красную лаковую туфельку.
— Не оправдывайся, Костик. Таким мужчинам как ты — оправдываться не к лицу. Ты же всегда был таким… Уверенным в себе. Что с тобой?
— Ань, ты же знаешь…
Улыбка девушки стала вдруг скептической:
— Костя, полтора года прошло. Пол-то-ра. Год траура ты выдержал, молодец. Долго ещё бобылем ходить будешь? Тебе всего тридцать семь. Жизнь продолжается, Костя. Ты в последний раз когда отдыхал? Когда ездил куда-то? Что ты как улитка сидишь в своей раковине, и носа не кажешь? Мертвое — мертвым, живое — живым. На Тане твоей свет клином не сошёлся…
…Он даже не понял, каким образом его рука оказалась на Анином горле.
Он остановился только тогда, когда она захрипела.
— Блядь! — То ли выругался, то ли констастатировал факт, и, сжав руку в кулак, подошёл к окну, упёрся лбом в стекло, и свободной рукой ослабил узел галстука. Глубоко задышал.
Потом обернулся.
Аня сидела на полу, держась руками за горло, и кашляла.
Он молча наблюдал за тем, как меняет цвет её лицо. С красного на молочно-белый.
Кашель утих.
— Всё? — Спросил он, и его щека нервно дёрнулась.
Аня медленно поднялась с пола, не сводя с него глаз. В её взгляде читалась целая гамма чувств. От страха до презрения.
— Тебе надо лечиться, Костя. Ты реально поехал головой. Тебе нельзя находиться в обществе нормальных людей.
— Так не находись. В моём обществе. Я тебя не звал.
Видно было, что шок уже позади. Анины щёки стали розоветь.
— Мне говорили, что ты после её смерти с катушек съехал. Я не верила. Я, наверное, одна только и не верила…
— А теперь?
— Теперь? — Аня посмотрела в окно, и задумалась, поглаживая своё горло, — А теперь верю. Ты стал другим, Костя. С тобой страшно.
— Страшно? Вот и не звони. И всем тем, другим, тоже передай, что Власов съехал с катушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Я стояла, и у меня рука не поднималась вытащить и отнести на помойку эти аккуратно сложенные стопочками дедовы маечки, носовые платочки, и тряпочки.
Тряпочки меня окончательно добили. Выглаженные с двух сторон кусочки от бабушкиного старого платья, которое я помнила, обрывки ветхих наволочек, и маленькие прямоугольнички материи, которые шли, вероятно, на заплатки…
Так и оставила я полку с тряпочками. До сих пор не трогаю. Не могу.
Там же я нашла выписку из дедушкиной медицинской карты. Где чёрным по белому было написано, что у пациента "рак желудка в неоперабельной стадии". Бабушка тогда спрятала эту выписку, а врача попросила написать другую. Что-то про гастрит. Чтоб показать её деду…
— Мы тебе не помешаем? — повторила бабушка, и посмотрела мне в глаза.
А я заплакала.
И обняла бабушку, и к руке её прижалась. К тёплой такой руке. И всхлипываю:
— Я вам с дедушкой в маленькой комнате сейчас кроватки постелю. У меня бельё есть, красивое такое, тебе понравится… Я тряпочки твои сохранила, как будто знала… Вы мне не помешаете, не говори глупости. Я очень по вам скучала, правда. Не уходите от меня, пожалуйста.
Я подняла голову, и посмотрела на деда.
Он улыбался, и ел пирожок.
Тогда я поцеловала бабушку в мягкую морщинистую щёку, и…
И проснулась во второй раз.
Из-под двери не пробивалась полоска света, и в доме не пахло бабушкиными пирожками.
И лицо у меня было мокрое. И подушка.
А вот на лице почему-то улыбка. Глупая и бессмысленная. Улыбка…
Клон
12-01-2008 10:57
Когда он вернулся с кладбища, на улице уже стемнело.
"Как тогда, год назад. Тоже темно было. В ноябре темнеет рано"
Он механически посмотрел в окно.
Чернота
Черным-черно. За окном. В доме. И в сердце…
"Как на пожарище. Только что гарью не пахнет. За год запах выветрился. Хотя, какой год? Таню хоронили — уже ничего на месте аварии не осталось. Ни пятнышка…"
Таня-Таня-Танечка…
"Время, говорят, лечит… Да ни черта оно не лечит! Год прошёл, год! А легче и не стало. И станет ли?"
Он щёлкнул выключателем на стене, и за окном стало ещё чернее.
Со стены ему улыбалась Таня.
Обхватив плечи руками, он с минуту смотрел на плоскую фотографию в траурной рамке, потом снова щёлкнул выключателем, и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
* * *
— Константин Сергеевич… — полный мужчина в белом халате постучал кончиком шариковой ручки по лакированной столешнице, — вы отдаёте себе отчёт в своей просьбе?
— Это не просьба. Это заказ услуги.
Доктор ему не нравился. Было в нём что-то такое неуловимо-скользкое…
— В перечне услуг, предоставляемых нашей клиникой, ваша не указана. Вы должны понимать…
— Дайте мне вашу авторучку. Пожалуйста.
Каждое слово ему приходилось из себя выжимать. Он готовился к этому разговору. Он долго к этому шёл. И решение принято. У всего есть своя цена. А он — он готов платить две. Три цены.
"Сломается Айболит. Рано или поздно — но сломается"
Доктор взглянул на ручку, которой он нервно барабанил по столу, и сморщился, словно только что осознав, что он себя выдал.
"Нервничает. Это хорошо"
Он взял протянутую ручку, поднял глаза, и взглядом спросил разрешения оторвать листок с бумажного блока.
Айболит кивнул.
На листке бумаги с логотипом клиники, он медленно вывел цифру.
Доктор судорожно сглотнул, но отказ уже читался во взгляде.
"Всё как надо. Надо паузу выдержать. Только не пережать бы…"
Истекли положенные секунды.
Врач откинулся назад, распрямив плечи, и сказал:
— Дорогой Константин…
"Сейчас!"
Он стиснул зубы, покрепче схватил авторучку, норовившую выскользнуть из вдруг вспотевшей руки, и дописал к цифре ещё один нолик.
Айболит вздрогнул, и зачем-то оглянулся по сторонам.
"Вот так вот. Всего один ноль. Ноль. Ничего. Пустота. Абсолютный ноль. И сейчас он мне скажет…"
— Константин, — голос врача опустился почти до шёпота, — можно без отчества?
— Можно.
Третья фраза за всё то время, что он провёл в этом кабинете. И это не просто фраза. Это клич победителя.
— Константин, я полагаю, мы могли бы с вами придти к какому-то, обоюдоустраивающему нас консенсусу, правильно? Правильно. — Врач подбирал слова, а левый глаз его мелко дёргался. "Нервы у мужика ни к чёрту. Потянет ли?", — Со своей стороны я вам гарантирую, что сделаю всё возможное, хотя вы должны понимать, что стопроцентной гарантии вам никто не даст. А услуга не из дешёвых. Плюс, сами понимаете, чем нам с вами всё это грозит обернуться в случае утечки информации…
"Боится мужик. Перестраховывается. Минздрав предупреждает…"
— Утечки не будет. Информируйте меня о каждом своём шаге. О каждом движении. Об остальном я позабочусь. Просто работайте. Просто делайте своё дело. Пусть вас не отвлекают такие мелочи.
Говорить короткими фразами научил его отец. Когда-то давным-давно. Он тогда ещё что-то говорил про то, что мозг человека лучше воспринимает короткие рубленые фразы. Как приказы.
С тех пор много лет прошло, а привычка осталась. И, справедливости ради, заметить нужно, что не такая уж и плохая привычка.
Айболит посмотрел ему прямо в глаза.
Он выдержал этот взгляд.
И не просто выдержал. Он даже успел по ниточке этой, той что натянулась между ними, ещё многое сказать…
Доктор моргнул.
"Готов. Вот что ноль животворящий делает"
Почему-то захотелось неудержимо расхохотаться. На пол упасть захотелось. Валяться по ковру, и хохотать, дрыгая ногами, и сбивая серебряные статуэтки-призы, выставленные в ряд на столе у Айболита.
Он подавил в себе идиотское желание, и коротко, по-отцовски, спросил:
— Когда начнёте?
Врач хрустнул шеей, и ответил куда-то вбок:
— Через неделю.
Он поднялся из-за стола, оперевшись на влажные ладони, и скомкал в руке бумажку с написанной цифрой:
— Позвоните мне, когда всё будет готово.
Молчание в ответ.
— Илья Васильевич? Вы меня слышите?
Айболит сжал губы в нитку, а потом глубоко и шумно выдохнул:
— Я вам позвоню.
Вежливый кивок, и уже такое привычное тихое и осторожное прикрывание двери за собой…
* * *
Экран ноутбука отбрасывал голубые отблески на Костино лицо, а глаза Кости в тысячный раз пробегали по уже выученным наизусть строчкам из Википедии.
"Клонирование (англ. cloning от греч; — "веточка, побег, отпрыск") — в самом общем значении — точное воспроизведение какого-либо объекта любое требуемое количество раз.
Клонирование животных возможно с помощью экспериментальных манипуляций с яйцеклетками (ооцитами) и ядрами соматических клеток млекопитающих. В окончательном виде проблема клонирования животных была решена группой Яна Вильмута в 1997, когда родилась овца по кличке Долли — первое млекопитающее, полученное из ядра взрослой соматической клетки.
Появление технологии клонирования животных вызвало не только большой научный интерес, но и привлекло внимание крупного бизнеса во многих странах. Подобные работы ведутся и в России, но целенаправленной программы исследований не существует. В целом технология клонирования животных ещё находится в стадия развития. У большого числа полученных таким образом организмов наблюдаются различные патологии, приводящие к внутриутробной гибели или гибели сразу после рождения" (с)
Лицо Кости болезненно морщилось, когда он в очередной раз натыкался глазами на последнюю фразу.
"Гибель сразу после рождения…"
Гибель.
Гибель…
Одно только слово это вызывало у Кости ярость, и сила какая-то, странная, непонятная, скрючивала его пальцы.
"Один гандон два раза не рвётся. Двум смертям не бывать, а одной не миновать"
Колоритный русский язык. Многогранный фольклор. Как не верти — а смысл один…
"Обратной дороги нет"
Костя щёлкнул мышкой, закрывая окно Википедии, и перевёл взгляд на стену.
Со стены ему по-прежнему улыбалась Таня.
— Потерпи, родная, подожди… — Костя чувствовал, как лицо его растягивается в жалком подобии улыбки, и силился проглотить горький ком, колом стоящий в горле. Горький и колючий. Колючий как морской ёж. Танечка два года назад наступила на такого на пляже, когда они с ней отдыхали… Где, кстати, они тогда отдыхали? Забылось уже… — Скоро, Танечка, скоро, родная… Подожди немножко. И я… Подожду… И мы снова будем рядышком, да? Да, Танюшка?
И — не выдержал.
И заклокотало что-то в горле.
И плечи затряслись.
…В соседнем доме зажёгся свет. Молодая женщина в голубом пеньюаре влетела в тёмную спальню, и затеребила лежащего на кровати мужчину:
— Коля, ты слышишь? Где это так орут?! Где мы, вообще, живём?! Я не в первый раз слышу этот вой! Ну что ты молчишь? Сделай же что-нибудь, у меня мороз по коже!
Откинулось одеяло, и волосатая рука грубо толкнула женщину в грудь:
— Завали ебало, истеричка. Ночь на дворе. Я щас тебе что-нибудь сделаю — тоже выть будешь. Две недели минимум. Это Костя, сосед мой. У него в прошлом году жена в аварии погибла. Сгорела заживо. На его же глазах. Тут любой завоет. Так что пиздуй обратно в ванную, и продолжай класть примочки на свою симпатичную рожу. И меня не буди. Всё.
Женщина всхлипнула, прижала руки к груди, выбежала из спальни, и громко хлопнула дверью.
Свет в доме погас…
* * *
Звонок раздался ровно через десять дней.
— Константин?
— Десять дней уже прошло. Нехорошо. Здравствуйте, Илья Васильевич.
— Извините. Здравствуйте, Костя. У нас всё готово.
"Вот оно. Началось. Господи, спаси, сохрани, помоги…"
— Это хорошая новость. Куда я могу подъехать?
— Приезжайте туда, где мы с вами были в прошлый раз, помните? А оттуда уедем вместе.
"Молодец. Конспирацию блюдёт"
— Буду у вас… — быстрый взгляд на хрустальный циферблат, — через час, час десять.
— Жду вас.
Отбой.
Он посмотрел на стену. Как всегда. Таня ободряюще улыбалась.
— Ну вот… — сказал он, и замолчал. Ему всегда было трудно разговаривать с Таниным портетом. Словно не один находился, словно его слышит кто-то третий. Потом прокашлялся, и добавил: — Сейчас поеду, маленькая. Ну, туда, к Айболиту этому, я тебе рассказывал, помнишь?
Таня молчала и улыбалась.
— Немножко осталось, Танечка. Ты мне только помоги, родная. Ты же всё видишь… Я делаю всё что могу. Мне только удача нужна. Только удача. Попроси там, наверху… Не знаю, кто там у вас главный… В общем, ты попроси, чтоб у Костика Власова всё получилось, ладно?
Таня молчала. И улыбалась.
Он сделал шаг к портрету, словно стремясь поцеловать его, но тут же отступил, и вытер впотевший лоб.
— Молись там за меня, малыш. Это нужно нам обоим. Я в тебя верю.
Часы показывали десять часов утра.
— Вы задержались, Костя.
— Вы тоже. На три дня. Для меня это очень много…
— Костя, сегодня у нас очень важный день. И для вас, и для меня. Давайте не будем начинать его с разговоров на повышенных тонах?
— Вы правы. Извините. Это нервы.
— Понимаю. Теперь слушайте меня внимательно: сейчас вы спуститесь вниз, подойдёте к администратору, и скажете: "Илья Васильевич направил меня к Вербицкому. Где я могу его найти?" Администратор даст вам листок с адресом. Поезжайте туда. Я поеду вслед за вами, через десять минут. У входа встретимся. Вы меня поняли?
— Вполне.
— Тогда до встречи.
На электронных часах, висящих над дверью кабинета было одиннадцать тридцать шесть.
…Когда Костя вернулся домой, за окном уже было темно.
"Как тогда, год назад… В ноябре темнеет так рано…"
Он щёлкнул выключателем, и привычно посмотрел на стену.
И вздрогнул.
Танечки не было.
Сначала он не понял, на какую-то долю секунды в нём возникла паника, которая тут же трансформировалась в первобытный, суеверный ужас, когда он увидел на полу осколки стекла.
"Как так?! Не могла она упасть, не могла никак! Портрет на четырёх саморезах держался, не на гвозде хлипком!"
Ещё не веря своим глазам, он кинулся к осколкам, и лихорадочно стал сгребать их ладонями. Боли от порезов Костя не чувствовал.
На глянцевую щёку Тани упала капля крови, и потекла вниз…
В доме напротив на три секунды зажёгся, и быстро погас свет…
* * *
Второй звонок от Айболита раздался через две недели.
— Костя?
— Да? — ответ прозвучал вопросительно.
— Первая стадия прошла удачно.
Напряжение, державшее его в своих тисках четырнадцать дней, вдруг как-то отпустило его, выйдя через поры кожи как воздух из воздушного шарика.
— Я… Я… Я рад…
"Рад. Да какое там к чёрту рад?! Я в восторге! Господи, я счастлив! Пусть это только начало, пусть. Но теперь шансы возросли"
— Я тоже рад, поверьте.
— От меня ещё что-то требуется? Говорите прямо. Если неудобно говорить по телефону, я могу подъехать к вам туда, где мы с вами были в последний раз. Вы ведь там?
Сухое покашливание в трубке.
— Нет, сейчас там находится очень ограниченное число людей, и в моём присутствии нет необходимости. После удачного завершения первой стадии должно пройти ещё минимум две недели. Вы слышите меня? Минимум. Пока от вас ничего не требуется. Ждите звонка.
"Танечка, всё будет хорошо. Я постараюсь. И ты постарайся. Всё должно получиться…"
… И полетели дни и недели.
Костя механически, как робот, просыпался, чистил зубы, надевал костюм и пальто, и ездил на работу.
Десятки встреч и совещаний он проводил на автомате, а потом устало садился за руль, и несся туда, где целый день ждала его в одиночестве Таня.
Таня в новой рамке.
Иногда раздавались звонки с телефона, номер которого не определялся, и голос Айболита сухо, но с плохо скрываемой радостью, сообщал, что "Всё идёт хорошо". И тогда становилось легче. И с каждым таким звонком росла уверенность, что всё действительно идёт хорошо.
Идёт и закончится хорошо.
Теперь, когда Костя возвращался домой, за окном ещё было светло.
Ноябрь с запахом гари отступал всё дальше и дальше…
Приближая долгожданный июль.
* * *
За окном летний дождь смывал в канализацию остатки июньского тополиного пуха.
Он сидел за столом, и рисовал на листе бумаги маленькую девочку в платье с оборочками, и с двумя косичками.
В дверь постучали.
Он вздрогнул, и поспешно убрал рисунок в ящик стола.
— Входите.
Дверь распахнулась.
— Ко-о-стик… — раздалось с порога, и, распространяя вокруг себя горький запах духов, в кабинет вошла молодая женщина, — Ко-о-остик… Я тебе звоню третий день, а ты не берёшь трубку. Что такое? Мы с тобой поссорились? Я что-то упустила?
— Здравствуй, Аня. — Поздоровался, и одновременно попытался увернуться от поцелуя в щёку. Не успел.
Девушка улыбнулась, поигрывая ямочками на щеках, и бесцеремонно уселась на край стола:
— Что такое? Ты не рад меня видеть? Ты огорчаешь меня, Косточка.
Косточка. Когда-то ему даже нравилось это прозвище. Так его называла только Аня. Гсподи, сколько ж лет прошло с тех пор? Хотя, и не так уж много… Шесть. Или семь. В общем, меньше десяти это точно. Танечки у него тогда ещё не было.
С трудом поборов в себе желание спихнуть Аню со стола, он улыбнулся:
— Очень рад. Очень. Давно тебя не видел. Знаешь, я занят был очень. Работа-работа-работа. Может, и пропустил твой звонок, не обижайся.
Аня улыбнулась ещё шире, и кокетливо поболтала в воздухе ножкой, обутой в красную лаковую туфельку.
— Не оправдывайся, Костик. Таким мужчинам как ты — оправдываться не к лицу. Ты же всегда был таким… Уверенным в себе. Что с тобой?
— Ань, ты же знаешь…
Улыбка девушки стала вдруг скептической:
— Костя, полтора года прошло. Пол-то-ра. Год траура ты выдержал, молодец. Долго ещё бобылем ходить будешь? Тебе всего тридцать семь. Жизнь продолжается, Костя. Ты в последний раз когда отдыхал? Когда ездил куда-то? Что ты как улитка сидишь в своей раковине, и носа не кажешь? Мертвое — мертвым, живое — живым. На Тане твоей свет клином не сошёлся…
…Он даже не понял, каким образом его рука оказалась на Анином горле.
Он остановился только тогда, когда она захрипела.
— Блядь! — То ли выругался, то ли констастатировал факт, и, сжав руку в кулак, подошёл к окну, упёрся лбом в стекло, и свободной рукой ослабил узел галстука. Глубоко задышал.
Потом обернулся.
Аня сидела на полу, держась руками за горло, и кашляла.
Он молча наблюдал за тем, как меняет цвет её лицо. С красного на молочно-белый.
Кашель утих.
— Всё? — Спросил он, и его щека нервно дёрнулась.
Аня медленно поднялась с пола, не сводя с него глаз. В её взгляде читалась целая гамма чувств. От страха до презрения.
— Тебе надо лечиться, Костя. Ты реально поехал головой. Тебе нельзя находиться в обществе нормальных людей.
— Так не находись. В моём обществе. Я тебя не звал.
Видно было, что шок уже позади. Анины щёки стали розоветь.
— Мне говорили, что ты после её смерти с катушек съехал. Я не верила. Я, наверное, одна только и не верила…
— А теперь?
— Теперь? — Аня посмотрела в окно, и задумалась, поглаживая своё горло, — А теперь верю. Ты стал другим, Костя. С тобой страшно.
— Страшно? Вот и не звони. И всем тем, другим, тоже передай, что Власов съехал с катушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61