– Опять надулась, – засмеялась Марина, – в кого ты такая?
Наступил вечер. Колесникова решила вернуться с завода пораньше, чтобы вдоволь посидеть в бане, отдохнуть. Усталость сказывалась на ней, заставляя по нескольку раз перепроверять одни и те же цифры. Чувствуя это, она поднялась из-за стола вместе с бухгалтерами и в половине шестого уже была в гостинице.
В холле на втором этаже, где обычно проходили шумные обеды, больше смахивающие на совещания, было тесно. Тяжело поднявшись, Вика увидела, что собрались некоторые из местных предпринимателей, все начальники цехов и директора. Они сидели на диване, на деревянных стульях за столом, ходили, пачкая грязными ботинками коврики, по комнате, курили. Она нахмурилась: не хватало, чтобы ее комнату провоняла табаком!
В ответ на ее тайные угрюмые мысли, Вячеслав рявкнул:
– Не курите здесь! Как я спать потом буду?
Девушка прислушалась и поняла, что разговор идет о том несчастном случае, по поводу которого они вчера с Дмитрием заезжали в прокуратуру. Жук не возражал против лечения и выплат, но не хотел делать это официально, предлагая «договориться».
– Ага, – возражал программист, – сейчас ты ему заплатишь, а потом он снова всплывет, скажет, будьте добры директор Баталкин – заплатите. И потом, заплатив официально, мы показываем свои благие намерения. А так что? Как мне это поможет? На мне ведь сейчас уголовка из-за этого!
– Почему Баталкин? – вмешалась в разговор Вика (фамилия Димы была Баталов).
– На, почитай, – он протянул ей грязный тетрадный листок, сложенный вчетверо.
Вика развернула то, что ей вручил главный бухгалтер и начала читать написанные корявым почерком строки: «Дир-ру Баталкину. Обьяснителья. Прощу простить не явился до работы – был пьный, мастер не пустил. Федорук».
– Это кто был «пьный»? Тот мужик, которому палец отрезало?
– Нет, это другой кадр. Просто этот тоже был выпимши, даже мою фамилию не смог написать правильно. Слав, ты меня извини, конечно, но кто за этим следить должен, я?
– А ты чего от меня хочешь? Они каждый месяц себе пальцы режут. Напьются и давай! А где я других возьму? Работать – некому. Никто не хочет!
– Так пусть их проверяют!
– Их и проверяют с утра до ночи. Все равно умудряются. В заднице они эти бутылки носят, что ли?
Вика прыснула.
– Ты знаешь, – продолжал разгоряченный спором Жук, – сколько у меня таких ухарей? Приходят устраиваться – плачут, рассказывают сказки про голодных детей и больных родителей; сердце прям кровью обливается. Говорю: хорошо, вставай к станку, работай. – Не-ет, зачем к станку? Мне бы охранником. – Так ты ж денег хочешь заработать, а какие у охранника заработки? Копейки! – Не-ет, все равно, мне бы посидеть. Я ему говорю: Тебе бы не посидеть, увальню, а спереть что-нибудь с завода, да напиться. Даже те, кто и соглашается в цехах стоять, все равно все свои деньги пропивают. У нас многие мастера зарплаты напрямую женам просят передавать – толку больше!
– Можно, я эту записку себе возьму? – попросила Вика.
– Валяй! Кстати, – продолжал Вячеслав, – станок этот на балансе не стоял?
– Нет, – отозвался Дима. Надо срочно ставить.
Жук скользнул жестким взглядом по Вике:
– Ты тоже так думаешь?
– Да. И всю остальную технику тоже.
– Зачем?
– Чтобы порядок был, все учтено, солярка списывалась нормально, можно было амортизацию, какие-то расходы, ремонты списывать на конкретную технику. Тогда проще будет и себестоимость посчитать. Станет возможным в принципе.
– Да вы оба сейчас своим порядком меня в тюрьму посадите и все! Я сидеть не собираюсь!
– Сидеть – это пока мне грозит, не тебе, – откликнулся Дима.
Вика же от удивления приоткрыла рот:
– Причем тут учет и сидеть?
– Да просто сейчас этого станка нет и все! И я могу сказать, что он дома этот палец отрезал.
– Ага, сейчас! Он приведет следователя на завод и ткнет в него обрубленным пальцем. А у тебя этого станка по документам действительно нигде нет.
– Ну и что? Я этот станок утоплю, на х… У меня вообще ни на что нет ни паспортов, ни инструкций. Все потеряно! И техника в технадзоре не числится! Этот бардак тут был задолго до меня!
– Ну, можно, наверное, что-то сделать? – спросила раздосадованная Вика. Она не ожидала от директора подобной реакции.
– Что? Что я могу сделать? Давай, предлагай!
– Ну, можно, наверное, договориться, поставить на учет в «Технадзоре»? Там тоже люди работают.
– Иди, договаривайся, если хочешь.
– Но у меня там никого знакомых нет. И, потом, это не налоговая. Вряд ли я найду общий язык.
– А с чего ты взяла, что у меня там кто-то есть?
– Ну, можно поискать. Ну, хорошо. Ты что предлагаешь? Так все оставить?
– Да!
– Но так тоже нельзя!
– У меня есть один знакомый, – вклинился в перепалку Славы и Вики один из предпринимателей с характерным для пьющих людей красным лицом. – Я вас сведу. Я сам недавно старый погрузчик на учет ставил – надо было. Только, естественно, это не бесплатно и паспорт нужен. Но это тоже не проблема. За отдельную плату он вам и паспорта сделает.
Наступила тишина.
«Нормальный мужик! Обратилась с проблемой – сразу помог и без истерик. Просто пораскинул мозгами и предложил выход!» Вика с облегчением шумно выдохнула. Жук растерянно замолчал. Потом спокойно согласился:
– Ну, хорошо. Давай. Завтра сможешь?
– Попробую. Мне ему нужно позвонить сначала. Потом тебе перезвоню.
– Договорились.
Мужчины сели за накрытый стол, закусывая и подливая себе водки.
– Будешь? – спросил предприниматель с красным лицом Вику. – Не обижай!
Она присела к общему столу и выпила рюмку. Мужчина разговорился о делах, о долгах заводу, время от времени подливая и ей. Она чувствовала, что разговор важен: много информации, ранее для нее неизвестной, но необходимой. Атмосфера была на равных, один на один, как мужчина с мужчиной. Вике даже в какой-то неуловимый миг почудилось, что она сменила пол. Наступило понимание, почему многие бизнесмены спиваются. Но обрывать доверительную беседу отказом выпить невозможно. Глупо. Девушка старалась пить по чуть-чуть, чтобы не захмелеть, и, несмотря на попытки пить по минимуму, вскоре почувствовала, что ей становится все тяжелее. Не выдержав, спросила:
– Трудно, наверное, поддерживать постоянный контакт с партнерами? Нужно посидеть, выпить, поговорить.
– Ага. Правильно понимаешь. Да еще с одним, вторым, третьим. Хотел завязать, да не получается. Посиделки со стопкой – основа любого бизнеса.
– Вон, Жук, например, не пьет.
– С ним и не дружит никто. Кто проблему с «Технадзором» знает как решить? Он?
– Но разве это так важно?
– А то нет! С кем, как говорится, водки не пил…
– Спасибо Вам, Вы, прям, вовремя появились.
– Да не за что. Всегда готов такой очаровательной барышне помочь. Ладно, иди, вижу, что больше не можешь.
Поблагодарив, Колесникова вышла из– за стола и скрылась в своей комнате. Ее тошнило. Отдохнула! Ничего не скажешь! Как душно! Жаркий вечер добавлял ее нетрезвому состоянию еще и головную боль. «В баню захотела сходить! Какая тут баня! Хотя нет, польза может быть». Она спустилась вниз, включила теплый душ и, сунув два пальца в рот, нагнулась. Через десять минут, обессилено повернула вентиль крана в сторону холодной воды, встала под воду. Прохладный душ отрезвил ее, на коже появились мелкие мурашки. Подрагивая, прополоскала горло и отправилась обратно, туда, где все еще сидели мужчины. Пройдя мимо, пожелала всем спокойной ночи и исчезла в своей комнате.
Глава 71
Вика почувствовала отвратительный привкус во рту, дыхнула на ладонь и скривилась. В жизни больше эту водку пить не будет! Накинув халат, тихонько, стараясь не шуметь и никого не разбудить, спустилась вниз, в баню, кожей ощущая присутствие в гостинице чужих мужских запахов. Уют из холла исчез, гости вчера разошлись поздно, оставив впечатление чего холодного, пустого, мусорного, жесткого. Вика неприятно вздрогнула: казарма, проходной двор какой-то! Что значит, отсутствие женской руки! Открыв дверь во все еще теплую баню, беспокойно огляделась: не оставила ли вчера по неосмотрительности чего лишнего? Тщательно проверив все лавочки и все, что под ними, облегченно вздохнула. Нет, все в порядке. Ее вещей нигде нет. Вода, помня о том, что на дворе – лето, не давала того желаемого эффекта, который она так хотела. Ледяная в зимнее время превратилась в прохладную, чуть теплую. Но сонливость исчезла, вслед за ней и горечь. По жилам кровь побежала живее, наполняя ее здоровое молодое тело бодростью и новыми силами. Надо пораньше пойти на завод, – пронеслось в голове, – посидеть, подумать, пока никого нет. Может, потом с начальником производства поговорить? Она давно уже хочет с ним встретиться. Пусть ей еще раз про производство расскажет, какие документы у него хранятся, как они сорта определяют. Тогда и ей легче будет. А то всю фанеру продают, просто как фанеру. Без всяких обозначений и указания различий, несмотря на то, что цены разные. А отдельно себе, в тетрадочке сорта записывают. Кому это надо? Лишняя морока. Надо будет бухгалтерам сказать и Диме тоже, чтобы растащили всю эту кучу малу по наименованиям. Пускай на старых предприятиях все обкатают, тогда в новой фирме работать проще будет.
В дверь постучали. Вика оделась и открыла, – сонный программист проскользнул мимо нее вглубь бани, и, усевшись на лавочку, почесываясь и зевая, спросил:
– Вода горячая не кончилась?
– А что, должна была?
– А ты не в курсе? Тут минут десять идет горячая, потом начинает течь чуть теплая. На первых двух человек хватает, а если не успел – можно здесь и не появляться.
– Значит, я вовремя зашла?
– Ага, успела, – скрыл зевок он за ладонью. – Надеюсь, я тоже.
– Кто не успел, тот опоздал, – пошутила Вика и закрыла за собой дверь, оставив программиста одного.
Со второго этажа доносились запахи жарящейся яичницы и гренок. Администратор уже встала и готовила на всю честную компанию завтрак. Почувствовав приступ голода, девушка поспешила наверх и заглянула на кухню. Да-а, уборки после вчерашнего много! Интересно, сколько они здесь зарабатывают?
– Анна Сергеевна, Вы ведь у нас учет по поставщикам и покупателям ведете?
– Я!
– Нужно будет всех обзвонить, со всеми свериться и долги закрыть. Работа это большая, трудоемкая, но делать все равно надо. Мы старые фирмы закроем, поэтому лучше заранее подготовиться.
– Да у меня, Вика Лексевна, все сверки есть.
– Покажите.
– Вам по какой организации?
– По всем, все несите.
– Ой, а если в программе долг есть, а я знаю, что его нет?
– Это как?
– Ну, документы потеряли или еще что.
– Давайте, договоримся. Вы распечатываете из программы все задолженности и прям к этому перечню по порядку прикладываете акты сверок для подтверждения, с печатями той организации. Если сумма не сходится, то все равно, запрашивайте акт сверки и пишите сверху, почему не сходится. Если фактически долга нет, то обязательно с организаций спрашивайте акты с их печатью, что задолженность – ноль. Хорошо? А то потом замучаемся доказывать, что не верблюды. И поторопите всех с возвратом долга. Все проверю.
– Ой, а я даже телефоны не всех покупателей знаю! Это ведь у нас коммерческий директор занимается, а он телефоны не дает.
«А Петька сообразительнее, чем я думала!»
– Тогда пусть сам звонит и акты сверок заказывает. Вам же легче. Ну и деньги тоже пусть спросит. Вы ему только списки дайте. Хорошо?
– Ладно. А это срочно?
– Не срочно, но и не затягивайте. Раньше начнете – раньше закончите.
«Еще неизвестно, сколько геморроя вылезет по ходу пьесы!»
На столе зажужжал сотовый. Она взглянула: Мухин! Что– то случилось?
– Михаил Федотович! Это откуда к нам такого красивого деньку замело?
– Знаешь что, красавица! Это что за «замело»? Хоть бы поздоровалась сначала!
– Доброе утро!
– Ну, вот, уже лучше. Совсем от рук отбилась там без меня! Никакого уважения к любимому директору! Мухин о ней заботится, соком поит, женихов ищет, а она…
– А если короче?
– Грубиянка! Короче, собирайся!
– Куда это?
– На кудыкину гору – обратно в офис.
– Так я только приехала! У меня планов – громадье!
– Ну, знаешь, бросай свои планы! «Император» сказал, чтобы к вечеру была на месте.
«Мило!»
– Мне, вообще-то, ехать часов шесть. Потом буду как через каток пропущенная. Да еще машину найти надо. Собраться. И пробки вечером!
– Ты что бузишь? Ноги в руки и вперед. Я тебя жду.
«Хочешь – плачь, хочешь – смейся», – усмехнулась Колесникова и отправились в кабинет директора. Объяснив, что Вадим ее срочно вызывает и что нужна машина, финансовый директор услышала в ответ:
– По машине сейчас решим, только не факт, что ты едешь не зря. Я сколько раз так приезжал, а потом курил под дверью до глубокой ночи и возвращался ни с чем.
– А у меня есть выбор? Ну, ничего, зато с оценщиками встречусь. Надеюсь, обратно вместе приедем. Я тут всем заданий надавала. Ты помоги, если что попросят. Ладно?
– Без проблем. Расходы еще не собирала?
– Нет. Только собираюсь. Ни кассу не смотрела, ни банк.
– А что – надо? Я, обычно, сам деньги распределяю.
– Надо. А как по другому? Там тоже расходы числятся. И потом, я – финансовый директор, все-таки…
Жук опустил глаза и, достав из кармана телефон, стал набирать номер. Колесникова вышла.
Через несколько минут директор сообщил – машина есть, но водителей нет, она поедет с Дмитрием. «Ну и отлично, поговорим по дороге». Девушка вернулась в гостиницу, покидала в сумку свои вещи и через десять минут уже сидела в машине, нетерпеливо постукивая ножкой в ожидании главного бухгалтера.
– Ты чего переживаешь? – заметил ее беспокойство мужчина и уселся рядом, заводя двигатель. – Нам еще пилить и пилить. Можем, кстати, еще в пробках застрять.
– Сплюнь.
– Тьфу– тьфу. Поможет?
– Поглядим, – весело хмыкнул та, чувствуя, как на душе от его присутствия становится спокойнее и теплее. И, правда, чего это она? Вспомнилась статья, прочитанная недавно про энергетику человека. Интересно, а какая энергетика у Дмитрия? Она сможет сама определить? Подумав, решила – что это должно быть что-то чистое, прозрачное, светлое, спокойное, не сильное, но и не слабое. Вроде человек незаметный, лишь иногда обозначающий себя в виде шутки. Но попробуй свернуть его с той дороги, по которой он идет! Упрешься в тонкую металлическую непробиваемую стенку. Какие все люди разные! Тот же Вадим! Рядом с ним ей трудно дышать, словно каменная плита падает на нее сверху, при этом как кошка проводит по ее внутренностям острыми когтями. Или Мухин! Он, конечно, и надавить может, но присмотришься – оказывается, что это просто надувается шарик. Ткни в него и он тут же сдулся. Ей с «любимым директором» легко, как и с Димой, только Мухина, в отличие от программиста, можно крутить в разные стороны. Куда хочешь. Как флюгер. Ее измышления прервались:
– Оценщики еще сумму не назвали? Даже примерную?
– Не-а. Попросила позвонить, перед тем, как они акт начнут готовить. Сообщить, сколько получилось.
– Думаешь, этого имущества хватит, чтобы погасить долги?
– Не знаю. Сложно сказать. Сам знаешь, что в учете ничего практически не числилось.
– А схему, по которой будет проходить реорганизация, москвичи утвердили?
– Ты про аудиторов?
– Да.
– Я им неделю назад выслала очередной план – обещали ответить.
– А что? Проблемы?
– Да, нет. Просто начинаешь предлагать – они проверяют, крутят со всех сторон, говорят, что здесь могут увидеть злой умысел, тут – попытку подвести предприятие к банкротству. Как говорится, методом проб и ошибок. В любом случае, то имущество, которое сейчас оценивается, будет не продаваться «Стройсистемам», а вкладываться в уставный капитал новой организации, а потом уже доли, наверное, продадим и по акту взаимозачета долги закроем.
– Понятно. Мне девчонки сказали, что ты собираешься фанеру в программе по сортам разбить?
– Да, а что бухгалтера вручную все дописывают? И в программе бардак и работа лишняя.
– Ты имеешь ввиду в накладных?
– Да.
– Но ведь они только в экземпляре покупателя дописывают. У нас-то все без изменений.
– Еще лучше! А зачем вообще так сделали?
– Тогда Света еще была. Она посидела, подумала и решила так оставить.
– Почему?
– Деревообработка – вещь непростая. Берешь одно бревно, из него получаешь шпон разных сортов, от дорогого до бесплатного, обрезки для той же щепы. Из разных сортов шпона получается фанера. И как посчитать, что сколько стоит? Вроде бы одно бревно, все должно стоить одинаково. Но если посмотреть дальше – ты будешь продавать первого сорта фанеру по пять рублей, второго – по три, а третьего – по пятьдесят копеек. Получается, если куб материала стоит рубль, то третью категорию, которая всех больше пользуется спросом, ты будешь продавать в убыток. А это не правильно. Не говоря уже о щепе. Она тут ходила, ныла-ныла, помогите, не понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74