А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

И каждый раз чувствовала, как холодный липкий пот струится по спине. Мучительная неизвестность заставляла днями нервно вздрагивать, ожидая слов «Принесите кассу», а бессонной ночью наматывать бесчисленные круги по квартире. «Чему быть – того не миновать, и лучше резину не тянуть!» Наконец, ожидание закончилось. Широко улыбаясь, к ней шел Пирожков. Тетрадь исчезла вместе с ним. Вика замерла, гулкие удары сердца отзывались в ушах грохотом. Почему он так долго не выходит из своего кабинета? Ее сейчас разорвет, как гранату! Сомнение, вперемешку с болью нарастало – расчеты расчетами, но кто знает, как обернется?!!!
Она не ошиблась. Примагниченный к подлокотнику синего кресла директор протянул тетрадь, при этом желваки его играли. Сказал, что в ближайшее время предстоят большие наличные расходы на его личные нужды и денег в кассе лишних не будет. Примерный список расходов очутился на ее столе, и под конец, мимоходом (чего Вика, изучив его, и ждала) заметил: «Вы взяли деньги на квартиру?!» Спокойный внешне кивок, сверлящий ответный взгляд, любезно выраженная благодарность за помощь, исчезающая спина Пирожкова… Все закончилось. Этот бой быков выиграла она. Вылетев в коридор, где на облюбованном месте для курящих дожидалась Галя, Колесникова упала на стул, чувствуя как коленки противно зашлись в мелкой дрожи.
– Ну, что, жива? Все нормально?
– Да, но если бы я курила, я бы сейчас покурила!
– Хотела бы я видеть его фэйс! – усмехнулась заместитель, стряхивая отполированным ногтем пепел.
– Да уж, перекосило!
– Кесарю – кесарево, слесарю – слес…
– Не ожидал, – перебила ее подруга, – меня трясет словно осиновый лист!
– Он рассчитывал, наверное, тебя в постель таким образом затащить. Ты так не думаешь?
– Не знаю! Все возможно.
– А ты бы с ним смогла?
– Переспать? Нет, конечно. И потом, у него довольно странные методы. Шантажом меня в постель затащить очень проблематично. Чего ему не хватает? По-моему, он и с замом своим роман крутит. Она на меня словно тигрица каждый раз смотрит, готова все глазоньки выцарапать.
– Да-да. Видела. Мужики – все козлы! Кроме моего мужа, конечно! Дальше что будешь делать?
– Пойду в банк кредит брать. Деньги этому верну. Проверку пройти надо. И до свиданья!
– В банк пойдешь?!
– Да. Ипотека не пройдет, конечно! Нужны молодые поручители с хорошей зарплатой. А у меня кто? Ну ладно, одна подружка свободная от кредитов и поручительств вписывается, а кто еще? Мама? Ей четыре года до пенсии. Придется брать обычный. – Главный бухгалтер нахмурила тонкие брови, сосредоточившись на предстоящих планах.
– С кредитом пойдешь на новую работу?
– А что делать? Риск, конечно, есть – можно вообще без работы остаться и с кучей долгов в придачу. Рискну. Мне нужно последний взнос вносить. Здесь я столько не заработаю.
– Понятно. Ладно, пошли, а то любимое начальство нас потеряло. – Галя привстала с жесткого сиденья, озабоченно поправляя изящный браслет. – Ты, кстати, съезди к своему Зингерману. Он тебе работу не предлагал? А то ты к нему что-то зачастила!
– Нет. Да я и не спрашивала! Так, сказал, между делом, что мне давно пора из бухгалтерии вылезать, на курсы финансовых директоров записаться.
«Зачастила! И правда! Раз пять уже бегала! Что меня туда тянет?» Немного осмыслила происходящее. Очевидно, там она получает заряд энергии. Зингерман многое знает, сталкивается с бизнесменами, которые занимают важное место в развитии города и её манит постоянное, как в реке, течение. И не бежала к нему она. Нет! Стрелой летела посоветоваться и почувствовать этот иной ритм, такой завораживающий и необходимый, как воздух.
– Ты у нас башкой метро пророешь, так что тебе зеленый свет, – выдернули ее из мира грез, – я в декрет, ты – на другую работу. Вот Пирожков обрадуется-то! Мне кажется, что он поэтому так и дергается, – боится, что сбежишь!
– Не знаю, не знаю, – точно сомнамбула пробормотала Вика, – и почему эта мысль не осеняла ее раньше? А что, если и правда спросить у Зингермана – не требуется ли кто? А эта проверка – лучшая ей рекомендация!
Глава 4
Отец Виктории – Алексей был выходцем из простой крестьянской семьи. Как и его родители. Столетие назад рожали столько, «сколько Бог дал», всю жизнь проводя в заботах и хлопотах о своем многочисленном потомстве. Поженившись, молодые строили дом, заводили хозяйство, рассчитывая на свои силы и на помощь детей – в малолетнем возрасте в деревнях те уже многое умели: ухаживать за скотиной, работать в поле, по дому. Исключений не было.
Лучшей невестой считалась лучшая работница. Та, что способна раньше всех встать, натопить печь (первый дым из трубы неизменно добавлял очков) и накормить семью и скотину. Весь день проработать в поле, таскать на себе огромные вязанки с сеном или дровами. Стирка, чисто выметенный пол, до блеска начищенная посуда. Полагалось быть приветливой с соседями, скромной, почитать родителей и не перечить мужу. Учиться было некогда, образование не ценилось так, как сноровка в делах, – родители Алексея едва умели писать.
Вика мысленно представила себе бабушку Лизу – маленькую, энергичную, плотно сбитую женщину с круглыми щеками, больше похожими на печеные яблоки, – в платке, в рабочем халате, в галошах, вечно копошащуюся на огороде и вытирающую губы краем платка.
Не только образование, как что-то ненужное для жизни в деревне было не ни к чему, – сюда же добавлялись книги, живопись, музыка и искусство вообще. Баян и горячие пляски на гуляньях – единственное развлечение в праздник, если не считать широких, разливных с перекатами песен, которые часто слышались вечерами…
Во вторую мировую войну Лиза потеряла своего первенца, умершего у нее на руках от голода. Когда с фронта вернулся муж, еле живой, но с орденами, родила еще двух сыновей. Старшего Володю и младшего Алексея. Викин дедушка – бывший связист, прожил недолго, оставив детей и хозяйство на свою повидавшую немало горя жену.
После войны деревня осталась без мужчин. Те немногие, что остались в живых, беспробудно пили. Не было ни еды, ни одежды, а главное – мужчин. Женщины к пятидесяти годам становились сгорбленными больными старухами. Пройдя первую мировую, затем вторую мировую войну, через голод и лишения, тяжелый труд в колхозах и раскулачивание, Лиза неизменно делала большие запасы продовольствия, забивая кладовую мешками с зерном, песком, мукой, корзинами с яйцами, маслом и бесчисленным количеством солений и варений. Несмотря на то, что дети выросли, стали самостоятельными и переехали в город, в сезон бабушка засаживала всю имеющуюся в ее хозяйстве землю овощами, не давая пустовать ни единому клочку, считая простаивающую без дела землю чуть ли не грехом. Осенью возмужавшие сыновья увозили в город картошку, лук, сметану, масло. Зимой – мясо. В кованных сундуках хранились пропитанные нафталином зимние пальто и валенки, самодельные сарафаны, платки и кофточки, купленное в единственном в деревне магазине нижнее белье. Летом, прогуливаясь по деревне, можно было увидеть развешенные для просушки «богатства» – на веревках, кольях возле домов висели одинаковые нейлоновые женские панталоны ядовитых желтого, малинового, салатового цветов, ночные кружевные сорочки, побитые молью валенки и полушубки.
Все лето внучки (по две дочки каждого из сыновей), отправляемые на каникулы, трудились все вместе, таская из колодца воду, сгребая сено, собирая ягоды и грибы, окучивая и пропалывая картошку – этим растением были засажены бесконечные пяди земли, и казалось, что конца и края работе нет. Вика не видела ни одной книжки в доме, если не считать Библии и молитвенника, зато яркими воспоминаниями проплывали в голове вечерние сказания про библейских героев, запах восковых свечей, свежескошенного сена, кружащий голову запах цветущего клевера с нескончаемых полей. Сладкий горох, золотистая пшеница, рожь. Громадные, в два раза выше ее ростом подсолнухи. Вкус бабушкиных пирогов, ватрушек с творогом и малиной, литровые кружки с парным коровьем молоком, каши из печки… Купание с детворой на озере, лазанье по деревьям – кто выше. Все растущие поблизости вишневые и яблоневые деревья, черемуха, терновник, а ближе к осени – орешник. Все в их полном распоряжении. В город внучки возвращались загорелые, сильно поправившиеся, в перешитых бабушкиных нарядах с кучей подарков из сундуков. Вика весело хмыкала, вспоминая цветные прозрачные платья до пят и самостоятельно стриженные челки. Веселое было времечко!
Каждые летние каникулы ее вместе со старшей сестрой неизменно отправляли к бабушке по линии отца и никогда к родителям матери. Знала лишь, что те работали преподавателями в школе. Бабушка Вики – Александра вела младшие классы, а дед преподавал математику и занимал должность директора.
Александра считалась первой красавицей и уже была сосватана за другого, когда в их поселении появился дед. Высокий, статный, сорящий деньгами красавец-москвич в офицерской форме сразу внес смуту в местное общество и стал предметом мечтаний и боевых действий многих молодых и незамужних девиц. Александра решила обойти всех. Бросив своего жениха, скоропалительно вышла замуж за приезжего на зависть всем своим подругам. На уговоры матери подумать махнула рукой. Как и на проклятья отвергнутого любимого. «Я выхожу замуж за офицера в Москву», – оправдывая этим все, заявила Александра и, собрав небогатый чемодан, отправилась за новоиспеченным мужем в столицу. От этого брака появилось двое детей – Мария и Вадим. Умные, спортивные, музыкальные. Брали призы на конкурсах, считались лучшими студентами в университете и не раз поражали своими способностями преподавателей. Но вряд ли их жизнь можно было назвать счастливой; отец регулярно уходил в «запой», спуская все, что на нем было. Возвращался домой в телогрейке с чужого плеча и тапочках на босу ногу.
В такие дни он выпускал дикую агрессию на кроликов или жестоко избивал жену. Нецензурно бранился, обвиняя ее во всех смертных грехах, а на утро на коленях просил прощения и умолял не бросать – ведь без нее он пропадет.
Александра тщательно скрывала пороки мужа. Во время драк оберегала лицо от ударов, чтобы никто не догадался ни о чем – гордость не позволяла. И детям строго-настрого запрещала рассказывать об изнаночной стороне их жизни. Ночами выла, как раненое животное, когда боль унижения становилась сильнее боли одиночества. Вспоминала свою первую любовь; люди говорили, что тот так и не женился и пристрастился к бутылке. Но на следующее утро бежала в ближайший магазин и снова покупала мужу пальто, рубашки, брюки. Дед всегда выглядел, как жених. Когда все же слухи превращались в очевидный факт, семье приходилось переезжать куда подальше. Денег, по обыкновению, не хватало.
По дому и в небольшом огороде, который у них был, Машу родители работать не заставляли, считая, что та успеет еще наработаться, легко и быстро расправлялись с делами по хозяйству, отдыхали за книгой или отправлялись в кино. Пища была простая: легкие супы и салаты, отварные овощи составляли основное семейное меню. К нему добавлялась любимая главой семейства селедка с зеленым луком и маслом, иногда Александра пекла блинчики или пончики. В семье радовались тому, что дети хорошо учатся, много читают и посещают разнообразные кружки. Закончив школу, Мария поступила в педагогический институт, который успешно закончила. Высокая, тонкокостная, широкобедрая, с осиной талией и пышной шапкой длинных волос, вошедших тогда в моду, она была привлекательной невестой. Учитывалось также ее достойное поведение, образование и тот факт, что ее отец – директор школы.
За ней стал ухаживать молодой парень, высокий, интересный. Девушка ответила ему взаимностью. Проводив жениха в армию, стала дожидаться. Получив вскоре предложение, устроилась на работу учительницей в одну из деревенских школ, где и познакомилась со своим будущим мужем – Викиным отцом.
Съемная комната у одной из деревенских старушек показалась приятной. Хозяйка долго и придирчиво присматривалась к новой квартирантке. Марии пришлось нелегко, но репутация стоила дорого. Вероятно, она так бы и дождалась своего любимого, работая и учась, но судьба распорядилась по-другому.
Из армии вернулся младший сын вдовы, жившей в соседнем доме. Эта вдова несколько месяцев приглядывалась к молодой учительнице; расспрашивала соседей, будто бы случайно заглянула к квартирной хозяйке. Выведав не хуже агента спецслужб о девушке все, что ее интересовало: покладиста, аккуратна, вежлива, бережлива ли, вдова решила не мешкать и женить сына, пока тот «не изгулялся». Может, тогда и старший Володя образумится – тому уж точно пора жениться! То, что отец молодой учительницы – директор, также подкупало практичную и обладающую деревенской смекалкой женщину.
Молодые понравились друг другу, но вряд ли этот брак состоялся бы, если бы не давление на обе стороны. Маше все вокруг в один голос твердили, что Алексей – положительный со всех сторон; не пьет, не курит, работящий, будет ее носить на руках и для детей – прекрасный отец. Слова «не пьет» и «прекрасный отец» произвели должный эффект. Долго сидеть «в девках» и спать до замужества в одной постели с мужчиной было не принято. На незамужних девушек старше двадцати двух лет смотрели подозрительно, приравнивая их ко второму сорту. Взвесив все «за» и «против», мама Вики выбрала хорошего отца для своих детей и приняла предложение стать женой, сделанное, по сути, своей будущей свекровью.
Так образовалась новая семейная пара – неприученная к хозяйству, наивная, воспитанная на романах, не понимающая, чего она хочет от жизни, с изломанной отцовскими пороками психикой, при этом самолюбивая и обидчивая девушка, и амбициозный, упрямый, жесткий, практичный, обладающий лидерскими качествами и желанием доказать всем, что он не хуже других, а может, и лучше, молодой человек. Считающий эталоном супруги свою заботливую и вечно крутящуюся по хозяйству мать.
Глава 5
Звенящий от бьющих беспрестанно барабанных капель дождя и журчаний бесчисленных ручьев апрель закончился, уступая место и передавая все права новому глашатаю – маю. Зелень показала свои первые хрупкие и беззащитные ростки, раскрывающиеся и набирающие силу несмотря ни на что. Ни порывистые ветры, ни сильные ливневые дожди не могли сломить их волю к жизни и заставить остановиться; все живое вело борьбу с непогодой, заслуживая ежесекундно право жить, расцветать, чтобы, в конце концов, превратиться в венец творчества и совершенства. Дни стали заметно длиннее, ночь отбрасывалась на все дальние рубежи, свет и тепло, мягкие, укутывающие, сильнее согревали землю. В воздухе носилось что-то, заставляющее птиц петь громче, животных – кувыркаться, выгибаясь, словно акробаты в цирке. Приятно тревожило ожидание чего-то необыкновенного, захватывающего, интересного, еще неизвестного, но притаившегося где-то совсем близко, возможно, и за следующим углом.
Вику, занятую сдачей отчетности, оформлением кредита и все более частым посещением аудитора весеннее сумасшествие не тронуло, пролетело незамеченным, хотя это время года она любила всей душой, по обыкновению, ловя каждый новый звук, но бухгалтера живут по своему календарю. Все закончилось в один момент; отчетность сдана, кредит, благодаря ее расторопности и искусству составлять нужные документы в нужном виде получен и вовремя, – спустя две недели директор потребовал вернуть деньги. Колесникова не без самодовольства положила сумму обратно в кассу. И результаты проверки не за горами. Не выдержав, – терпением она никогда не обладала, – девушка набрала знакомый номер, глядя на оставленную визитку – простенькую, без всяких модных «штучек», золотых вензелей, насыщенных красок и обработки. «Было бы странно, если бы Зингерман потратился на подобную мишуру!»
Что-то невнятно ответив напоследок, повесила трубку. Безудержная радость поднимала ее все выше и выше к небесам.
– Пойдем сегодня в ресторан?
Галя лишь хмыкнула.
– Праздник?
– Ага. Зингерман сказал, что я – молодец!
Подруга, видя неуемную энергию девушки, всю засветившуюся от счастья, лишь улыбнулась и понимающе кивнула.
А та влюбленным взглядом прошлась по напарнице. Как хорошо, что есть Галька! С ней так спокойно! Уютно. Легко. Умница-красавица, высокая, статная, интеллигентная, прекрасно знающая чего хочет от жизни, независимая, с самоуважением и тем же стремлением к совершенству, что и у нее. Это отражалось не только на скрупулезно выполняемой работе, но и на внешности – одеваясь со вкусом, без маниакального стремления скупить все в магазине, девушка покупала две – три вещи на сезон, которые ей бесподобно шли, очень аккуратно их носила, для разнообразия меняя бижутерию и лак на ногтях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74