Он посмотрел на Лидию, на Анжелику, не замечая принца, потом вывернул маленький клапан, торчавший на боковине металлического приспособления в его руках. Мисс Темпл смотрела, как граф с точностью движений, какую не ожидаешь от человека таких размеров, налил парящую жидкость из разогретого сосуда в клапан, не пролив ни капли, а потом снова закрутил клапан. Подняв металлическое устройство, он направился назад к кровати и поставил его в ногах Лидии.
– Лидия, вы не спите?
Лидия подала признаки жизни. За все это время мисс Темпл впервые увидела, что девушка пошевелилась.
– Вам больно?
Лидия поморщилась, но отрицательно покачала головой. Она повернулась, отвлеченная каким-то движением, – принц налил себе еще бренди.
– Ваш жених ничего этого не запомнит, Лидия, – сказал граф. – И вы тоже. Лежите спокойно… то, чего нельзя изменить, следует принять.
Граф взял свой инструмент и, окинув взглядом балкон, громким голосом, обращаясь словно ко всей комнате, сказал:
– Будет лучше, если вы спуститесь добровольно. Если вас позовет дама, то вы просто полетите вверх тормашками. Мисс Темпл в ужасе повернулась к Чаню и Свенсону.
– Я знаю, что вы там, – продолжил граф. – У меня были причины дождаться, чтобы мои друзья ушли, и затем поговорить с вами, но второй раз я приглашать не буду.
Чань убрал ладонь ото рта Свенсона и оглянулся – нет ли какого другого пути к отступлению. Прежде чем кто-либо успел его остановить, доктор вскочил на ноги и через балкон прокричал графу:
– Я спускаюсь… черт бы вас побрал, я спускаюсь…
Он повернулся к ним, глаза его сверкали, он поднял руку, призывая их к молчанию. Громко стуча сапогами, он дошел до лестницы, успев сунуть пистолет в руку мисс Темпл и прошептать ей на ухо:
– Если они не будут обвенчаны, то ребенок не станет законным наследником.
* * *
Мисс Темпл подхватила револьвер и посмотрела на Свенсона, но он уже прошел мимо. Она повернулась к Чаню, но тот боролся с ужасающим приступом кашля, с подбородка у него стекала струйка крови. Она повернулась к балконным перилам. Доктор появился в поле зрения, он раскинул руки, показывая, что не вооружен. Он сморщился от отвращения при виде Лидии Вандаарифф в новом ракурсе и с близкого расстояния, потом указал на стеклянную женщину.
– Я полагаю, меня почуял этот ваш зверек? Граф рассмеялся, издав особенно неприятный звук, и покачал головой.
– Напротив, доктор… Мы ведь оба ученые и исследователи. Я сам заглядывал в мозги миссис Дуджонг, но там не было никаких воспоминаний о нападении на герра Флаусса. Мое предположение, что истинный преступник все еще прячется, было чисто логическим выводом.
– Понятно, – сказал Свенсон. – И все же я не понимаю, почему вы дождались, чтобы другие ушли.
– Не понимаете? – сказал граф с самодовольной снисходительностью. – Прежде всего… Где ваши союзники?
Доктор пытался найти подходящие слова, пальцы его нервно подергивались, потом он разразился презрительной и гневной тирадой:
– Будьте вы прокляты, сэр! Чтоб вам гореть в аду… Вы сами все слышали! Полковник Аспич убил их!
– Но не вас?
Свенсон издевательски усмехнулся.
– В этом нет вашей заслуги. Чань уже был почти мертв – ему до смерти оставались считанные минуты. Мисс Темпл… – Тут Свенсон провел рукой по лбу. – Вы можете догадаться, как она сопротивлялась. И это пробудило к жизни меня – мне удалось размозжить череп полковника стулом… но, к моему вечному стыду, слишком поздно – она уже была мертва.
Граф поразмыслил над словами доктора.
– Трогательная история.
– Вы негодяй, – выкрикнул Свенсон. Он махнул рукой на Лидию, не отрывая взгляда от графа. – Вы худший из всей этой компании… потому что растратили таланты, которых не было у других. Я бы с удовольствием размазал ваши мозги по стене, отправил бы вас в ад вслед за Аспичем… и сделал бы это без всякого сожаления, как прихлопывают комара.
* * *
Ответом на его слова был смех, но не графа. К удивлению мисс Темпл, принц поднялся с кресла и шагнул к своему бывшему хранителю, не выпуская из рук стакан.
– Что будем с ним делать, граф? Я думаю, это нужно поручить мне… ведь он же не кого-нибудь предал, а меня. Что вы предлагаете?
– Вы невежественный идиот, – прошипел Свенсон. – Вы так ничего до сих пор и не поняли! Бога ради, Карл, да посмотрите вы на нее – на вашу невесту! Ее оплодотворяют не вашим ребенком!
Принц повернулся к Лидии, лицо его было, как всегда, вежливо недоумевающим.
– Вы понимаете, о чем он говорит, дорогая?
– Ничуть, дражайший Карл…
– А вы, граф?
– Мы всего лишь укрепляем ее здоровье, – сказал граф.
– Да она наполовину мертва! – прорычал Свенсон. – Откройте глаза, вы, идиот! Лидия, бога ради, милая, да спасайте вы свою жизнь! Вы еще можете спастись!
Свенсон бесился, кричал, размахивал руками. Мисс Темпл почувствовала, как Чань сжал ее руку, и тогда (упрекая себя в очередной раз за недогадливость) поняла, что доктор специально шумит, дабы они могли незаметно спуститься по лестнице, что они теперь и сделали, не теряя времени, – добрались до последней ступени, оставаясь вне пределов видимости из помещения. Она посмотрела на револьвер – зачем доктор дал оружие ей? Почему не попытался сам пристрелить принца? Почему не дал оружия Чаню? Она увидела, что и Чань опустил взгляд на револьвер в ее руке, потом посмотрел на нее.
Она мгновенно поняла все и, хотя не могла видеть глаз Чаня, почувствовала, как ее собственные наполнились слезами.
– Доктор, немедленно успокойтесь! – воскликнул граф и щелкнул пальцами, давая знак Анжелике.
Через мгновение Свенсон, закричав, пошатнулся и упал на колени. Граф снова поднял руку и дождался, когда доктор придет в себя настолько, что сможет говорить.
– И я больше не потерплю никаких попыток помешать моей работе!
– Работе? – прохрипел Свенсон, показывая руками на стеклянные сосуды, на Лидию. – Средневековое шарлатанство, которое будет стоить жизни этой девушке!
– Хватит! – прокричал граф и угрожающе шагнул вперед. – Вы думаете, эти книги были созданы шарлатаном? Шарлатаном, который навечно пленил столько жизней? Поскольку эта наука восходит к древности, вы – доктор, не обладающий тонкостью мышления, не понимающий энергетических потоков и жизни стихий, – в своем невежестве с ходу отвергаете ее. Вы, никогда не искавший химической сущности желания, любви, страха, снов… Никогда не находивший математических корней искусства и религии, той силы, которая во плоти может возродить самые священные мифы!
Граф встал над Свенсоном, рот его искривился в гримасе, словно он злился на себя за то, что говорил о вещах столь сокровенных с подобным типом. Он откашлялся и продолжил, уже со своей обычной холодностью:
– Вы спросили, почему я ждал, когда все уйдут отсюда. Вы наверняка слышали некоторые разногласия между моими союзниками… У меня есть вопросы, на которые я хотел бы иметь ответы… без необходимости посвящать в них остальных. Вы можете говорить по доброй воле, можете – с помощью Анжелики, но, так или иначе, вы будете говорить.
– Я ничего не знаю, – произнес Свенсон. – Я был в Тарр-Манор… Я не участвую в ваших харшмортских интригах…
Граф проигнорировал его, лениво перебирая бобышки на металлическом устройстве, лежащем рядом с бледной ногой Лидии.
– Когда мы говорили в моей оранжерее, принца забрали из-под вашей опеки. В тот момент ни вы, ни я не знали, чьих рук это дело.
– Это устроила графиня, – сказал Свенсон. – С помощью дирижабля…
– Да, я знаю. Я хочу знать, зачем она это сделала.
– Она наверняка объяснилась с вами!
– Может, да, может – нет…
– Ссора двух воров, – усмехнулся доктор. – А вы казались такими закадычными друзьями…
Принц шагнул вперед и отвесил Свенсону затрещину.
– Попрошу не говорить так с теми, кто стоит выше вас! – заявил он, словно ведя светский разговор, потом удовлетворенно фыркнул.
Свенсон посмотрел на принца полным презрения взглядом, но по-прежнему обращался к графу:
– Я, конечно же, не знаю наверняка – это логический вывод, как говорите вы. Принца захватили спустя всего несколько часов после того, как я спас его из института. Вам и другим ничего об этом сказано не было. Судя по всему, принц ей был нужен для ее собственных целей. Что значит принц для ваших планов? Он же пустое место на троне…
– Ах ты проклятый неблагодарный наглец! – воскликнул принц.
– Некоторым это может показаться очевидным, – нетерпеливо сказал граф.
– Тогда, я думаю, ответ тоже очевиден, – усмехнулся Свенсон. – Каждому, кто проходит Процесс, внушается контрольная фраза. Верно? Так случилось, что я увел принца до того, как ему была внушена какая-либо команда. Графиня, знавшая об этом и об особенностях принца, которого иначе как недоумком никто и не назовет, воспользовалась этой возможностью и внушила принцу ее собственную контрольную фразу, чтобы, если возникнет необходимость, воспользоваться этим против своих лжесоюзников… Ну, например, чтобы вытолкнуть вас из дирижабля. И конечно, если принца потом об этом спросят, он ничего не будет помнить.
Граф хранил молчание. Мисс Темпл была поражена способностью доктора владеть собой.
– Как я уже сказал… все вполне очевидно, – фыркнул Свенсон.
– Возможно… это ваши измышления, но в то же время они достаточно достоверны, настолько, что мне придется потратить время на проверку памяти принца. Но прежде, доктор, поскольку я полагаю, что вы лжете, я проверю вас. Анжелика!
* * *
Свенсон с криком вскочил на ноги, но крик этот пресекся и перешел на какой-то сдавленный лай – это мозг Анжелики внедрился в его. Чань метнулся вперед с лестницы, за ним – мисс Темпл. Свенсон стоял на коленях, обхватив ладонями лицо, принц – рядом с ним, занося ногу, чтобы ударить доктора. Сбоку стояла Анжелика. Принц, недовольный тем, что его прервали, поднял на них взгляд, полный недоуменного негодования. Граф с ревом оторвал свое внимание от Свенсона. Анжелика повернулась, но довольно медленно, и мисс Темпл успела вскинуть револьвер. Она была от стеклянной женщины метрах в пяти, когда нажала на спусковой крючок.
Пуля попала в вытянутую руку Анжелики в районе локтя, брызнул фонтан сверкающих осколков, и предплечье с ладонью упали на пол, где разлетелись на мелкие кусочки, испустившие синий дымок. Мисс Темпл увидела, что рот у Анжелики широко раскрылся, но крик услышала только своим разумом, этот крик вспорол мысли всех без исключения, кто был в лаборатории. Мисс Темпл упала на колени, слезы брызнули ей в глаза, но она выстрелила еще раз. Пуля попала в туловище Анжелики – поверхность треснула. Мисс Темпл продолжала нажимать на спусковой крючок, и трещины с каждым выстрелом расширялись, сходились друг с другом. Крик стал громче, и мисс Темпл уже не могла двигаться, она почти ничего не видела, потому что разные воспоминания Анжелики хаотически, словно удары ножа, пронзали ее разум – навязчивые запахи дешевых духов в борделе, шелка и шампанское, слезы, побои, синяки, холодные объятия и, самое главное, пронзительно светлые упования на то, что ее безнадежные сны сбудутся. На глазах мисс Темпл туловище синей женщины раскололось, верхняя часть осела на нижнюю, обе рухнули на пол и разлетелись на мелкие осколки, над которыми поднялась смертоносная сверкающая пыль.
* * *
Мисс Темпл не знала, чем вызвана воцарившаяся тишина, – то ли все потеряли способность говорить, то ли она оглохла от этого крика. Голова у нее кружилась от паров, которыми был насыщен воздух, и она закрыла ладонью рот, спрашивая себя, не вдохнула ли она уже пыль синего стекла. Дымящиеся останки Анжелики грудой лежали на полу – синие осколки в синеватой луже. Мисс Темпл подняла глаза и моргнула. Чань с широко открытыми глазами лежал, привалившись спиной к стене. Свенсон стоял на четвереньках, пытаясь подняться. Лидия на своей кровати похныкивала и дергала связывающие ее веревки. Принц лежал на полу рядом со Свенсоном, шипя от боли и слабо поглаживая руку, расцарапанную стеклянным осколком и посиневшую. Один только граф остался на ногах, его лицо было пепельно-серым.
Мисс Темпл навела на него револьвер и нажала спусковой крючок. Пуля разнесла вдребезги реторты на столе, они разлетелись осколками, которые вместе с парящей жидкостью попали на его фартук. От звука выстрела помещение пробудилось. Граф метнулся вперед и, схватив свой металлический инструмент с кровати, поднял его над головой, как палицу. Мисс Темпл прицелилась ему еще раз в голову, но Чань, опережая выстрел, сжал ее руку. Она ахнула от удивления (и от боли – хватка у Чаня была крепкая) и увидела, что другой рукой Чань поднимает Свенсона за воротник, тянет их обоих из последних сил к двери. Она снова обратила взгляд на графа, который, несмотря на весь свой гнев, осторожно перешагнул через лужу разбитого стекла, и постаралась прицелиться. Когда они добрались до двери, ноги Свенсона подогнулись, но Чань не позволил ему упасть. Мисс Темпл выставила руку, собираясь нажать курок, но Чань рывком затащил ее в коридор.
– Я должна его убить! – воскликнула она.
– У вас кончились патроны! – прошипел Чань. – Если вы нажмете на курок, он поймет это.
Они не сделали и двух шагов, как доктор повернулся, стараясь высвободиться из хватки Чаня.
– Принц – он должен умереть…
– Мы сделали достаточно… – Чань продолжал тащить их обоих вперед, он хрипел, заходился в кашле от усилий.
– Они обвенчаются…
– Граф дьявольски силен… Мы не вооружены и слабы. Если мы нападем на него, то один из нас наверняка погибнет. – Чань едва мог говорить. – Нам нужно добиться большего… Если мы остановим других, то остановим и вашего идиота принца. И не забывайте про миссис Дуджонг.
– Но граф… – сказала мисс Темпл, оглядываясь.
– Он не станет гоняться за нами в одиночку – он должен позаботиться о принце и Лидии. – Чань со стоном откашлялся, сплюнул и закончил хриплым голосом: – И потом… тщеславие графа… глубоко уязвлено…
Мисс Темпл, которая теперь бежала вместе с остальными, рискнула взглянуть на Чаня и с горьким чувством увидела слезы под его очками, услышала рыдания, теснившиеся в его груди. Она вытерла свое лицо и постаралась не отстать от других.
* * *
Они добежали до лестницы и закрыли за собой дверь. Чань привалился к ней спиной, уперся руками в колени и зашелся в приступе кашля. Свенсон сочувственно смотрел на него, утешительно положив ему на плечо руку, потом перевел взгляд на мисс Темпл.
– Вы были на высоте положения, Селеста.
– Не больше, чем все мы, – ответила она, не желая говорить о себе при виде такого горя Чаня.
– Да, вы правы.
Мисс Темпл пробрала дрожь.
– Ее мысли… под конец… в моей голове…
– Граф жестоко использовал ее, – сказал Свенсон. – Никто не должен так страдать.
Но мисс Темпл знала, что истинное страдание Анжелики было не в трансмутации, а в ее преждевременной смерти, и ее жуткий безмолвный крик был протестом, тщетным, как последний крик ласточки, попавшей в когти коршуна. Мисс Темпл никогда прежде не была свидетелем такого страха и теперь спрашивала себя: неужели и она умерла бы такой же ужасной смертью, если бы дошло до этого… а ведь такое вполне могло бы случиться этой самой ночью… или этим самым днем; она понятия не имела, который теперь час. Когда они смотрели, как разъезжаются экипажи, было еще темно, а теперь они находились под землей. Неужели прошел всего день с того момента, когда она впервые увидела Свенсона в холле «Бонифация»?
Она встряхнулась, прогоняя страх из головы. С довольно типичной для мисс Темпл резвостью ее мысли переместились со смерти на завтрак.
– Когда мы закончим со всем этим, – сказала она, – я бы не отказалась от какой-нибудь еды.
Чань посмотрел на нее. Она ему улыбнулась, стараясь изо всех сил не поддаться настроению Чаня, чьи черты посуровели, а глаза взирали на мир черной пустотой очков.
– Да… давненько уже… – вежливо сказал Свенсон, словно речь шла о погоде.
– Придется нам еще потерпеть, – прохрипел Чань.
– Да, конечно, придется, – сказала мисс Темпл. – Но поскольку я не стеклянная, мне эта тема для разговора показалась вполне подходящей.
– Да уж, – преодолевая неловкость, сказал Свенсон.
– Конечно, когда мы закончим со всем этим, – тихо добавила мисс Темпл.
Чань выпрямился, на его лице появилось сосредоточенное выражение.
– Нам нужно идти, – пробормотал он.
* * *
Они поднимались, а мисс Темпл улыбалась про себя, надеясь, что ее слова смогли отвлечь Чаня от его горя, хотя бы и досадив ему. Она прекрасно понимала, что, невзирая на свою утрату (Роджера), не понимает чувств Чаня, поскольку не может понять, что связывало Чаня и эту женщину. Какого рода привязанность могла рождаться из этой «любви» за деньги? Она была далеко не глупа и знала, что в основе многих браков лежат те или иные меркантильные соображения (брак ее собственных родителей тоже являл собой соединение земли и денег, благодаря которым дело и пошло), но сама мисс Темпл непременно разделяла объекты сделки (титулы, имения, деньги, наследства) и заинтересованных лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Лидия, вы не спите?
Лидия подала признаки жизни. За все это время мисс Темпл впервые увидела, что девушка пошевелилась.
– Вам больно?
Лидия поморщилась, но отрицательно покачала головой. Она повернулась, отвлеченная каким-то движением, – принц налил себе еще бренди.
– Ваш жених ничего этого не запомнит, Лидия, – сказал граф. – И вы тоже. Лежите спокойно… то, чего нельзя изменить, следует принять.
Граф взял свой инструмент и, окинув взглядом балкон, громким голосом, обращаясь словно ко всей комнате, сказал:
– Будет лучше, если вы спуститесь добровольно. Если вас позовет дама, то вы просто полетите вверх тормашками. Мисс Темпл в ужасе повернулась к Чаню и Свенсону.
– Я знаю, что вы там, – продолжил граф. – У меня были причины дождаться, чтобы мои друзья ушли, и затем поговорить с вами, но второй раз я приглашать не буду.
Чань убрал ладонь ото рта Свенсона и оглянулся – нет ли какого другого пути к отступлению. Прежде чем кто-либо успел его остановить, доктор вскочил на ноги и через балкон прокричал графу:
– Я спускаюсь… черт бы вас побрал, я спускаюсь…
Он повернулся к ним, глаза его сверкали, он поднял руку, призывая их к молчанию. Громко стуча сапогами, он дошел до лестницы, успев сунуть пистолет в руку мисс Темпл и прошептать ей на ухо:
– Если они не будут обвенчаны, то ребенок не станет законным наследником.
* * *
Мисс Темпл подхватила револьвер и посмотрела на Свенсона, но он уже прошел мимо. Она повернулась к Чаню, но тот боролся с ужасающим приступом кашля, с подбородка у него стекала струйка крови. Она повернулась к балконным перилам. Доктор появился в поле зрения, он раскинул руки, показывая, что не вооружен. Он сморщился от отвращения при виде Лидии Вандаарифф в новом ракурсе и с близкого расстояния, потом указал на стеклянную женщину.
– Я полагаю, меня почуял этот ваш зверек? Граф рассмеялся, издав особенно неприятный звук, и покачал головой.
– Напротив, доктор… Мы ведь оба ученые и исследователи. Я сам заглядывал в мозги миссис Дуджонг, но там не было никаких воспоминаний о нападении на герра Флаусса. Мое предположение, что истинный преступник все еще прячется, было чисто логическим выводом.
– Понятно, – сказал Свенсон. – И все же я не понимаю, почему вы дождались, чтобы другие ушли.
– Не понимаете? – сказал граф с самодовольной снисходительностью. – Прежде всего… Где ваши союзники?
Доктор пытался найти подходящие слова, пальцы его нервно подергивались, потом он разразился презрительной и гневной тирадой:
– Будьте вы прокляты, сэр! Чтоб вам гореть в аду… Вы сами все слышали! Полковник Аспич убил их!
– Но не вас?
Свенсон издевательски усмехнулся.
– В этом нет вашей заслуги. Чань уже был почти мертв – ему до смерти оставались считанные минуты. Мисс Темпл… – Тут Свенсон провел рукой по лбу. – Вы можете догадаться, как она сопротивлялась. И это пробудило к жизни меня – мне удалось размозжить череп полковника стулом… но, к моему вечному стыду, слишком поздно – она уже была мертва.
Граф поразмыслил над словами доктора.
– Трогательная история.
– Вы негодяй, – выкрикнул Свенсон. Он махнул рукой на Лидию, не отрывая взгляда от графа. – Вы худший из всей этой компании… потому что растратили таланты, которых не было у других. Я бы с удовольствием размазал ваши мозги по стене, отправил бы вас в ад вслед за Аспичем… и сделал бы это без всякого сожаления, как прихлопывают комара.
* * *
Ответом на его слова был смех, но не графа. К удивлению мисс Темпл, принц поднялся с кресла и шагнул к своему бывшему хранителю, не выпуская из рук стакан.
– Что будем с ним делать, граф? Я думаю, это нужно поручить мне… ведь он же не кого-нибудь предал, а меня. Что вы предлагаете?
– Вы невежественный идиот, – прошипел Свенсон. – Вы так ничего до сих пор и не поняли! Бога ради, Карл, да посмотрите вы на нее – на вашу невесту! Ее оплодотворяют не вашим ребенком!
Принц повернулся к Лидии, лицо его было, как всегда, вежливо недоумевающим.
– Вы понимаете, о чем он говорит, дорогая?
– Ничуть, дражайший Карл…
– А вы, граф?
– Мы всего лишь укрепляем ее здоровье, – сказал граф.
– Да она наполовину мертва! – прорычал Свенсон. – Откройте глаза, вы, идиот! Лидия, бога ради, милая, да спасайте вы свою жизнь! Вы еще можете спастись!
Свенсон бесился, кричал, размахивал руками. Мисс Темпл почувствовала, как Чань сжал ее руку, и тогда (упрекая себя в очередной раз за недогадливость) поняла, что доктор специально шумит, дабы они могли незаметно спуститься по лестнице, что они теперь и сделали, не теряя времени, – добрались до последней ступени, оставаясь вне пределов видимости из помещения. Она посмотрела на револьвер – зачем доктор дал оружие ей? Почему не попытался сам пристрелить принца? Почему не дал оружия Чаню? Она увидела, что и Чань опустил взгляд на револьвер в ее руке, потом посмотрел на нее.
Она мгновенно поняла все и, хотя не могла видеть глаз Чаня, почувствовала, как ее собственные наполнились слезами.
– Доктор, немедленно успокойтесь! – воскликнул граф и щелкнул пальцами, давая знак Анжелике.
Через мгновение Свенсон, закричав, пошатнулся и упал на колени. Граф снова поднял руку и дождался, когда доктор придет в себя настолько, что сможет говорить.
– И я больше не потерплю никаких попыток помешать моей работе!
– Работе? – прохрипел Свенсон, показывая руками на стеклянные сосуды, на Лидию. – Средневековое шарлатанство, которое будет стоить жизни этой девушке!
– Хватит! – прокричал граф и угрожающе шагнул вперед. – Вы думаете, эти книги были созданы шарлатаном? Шарлатаном, который навечно пленил столько жизней? Поскольку эта наука восходит к древности, вы – доктор, не обладающий тонкостью мышления, не понимающий энергетических потоков и жизни стихий, – в своем невежестве с ходу отвергаете ее. Вы, никогда не искавший химической сущности желания, любви, страха, снов… Никогда не находивший математических корней искусства и религии, той силы, которая во плоти может возродить самые священные мифы!
Граф встал над Свенсоном, рот его искривился в гримасе, словно он злился на себя за то, что говорил о вещах столь сокровенных с подобным типом. Он откашлялся и продолжил, уже со своей обычной холодностью:
– Вы спросили, почему я ждал, когда все уйдут отсюда. Вы наверняка слышали некоторые разногласия между моими союзниками… У меня есть вопросы, на которые я хотел бы иметь ответы… без необходимости посвящать в них остальных. Вы можете говорить по доброй воле, можете – с помощью Анжелики, но, так или иначе, вы будете говорить.
– Я ничего не знаю, – произнес Свенсон. – Я был в Тарр-Манор… Я не участвую в ваших харшмортских интригах…
Граф проигнорировал его, лениво перебирая бобышки на металлическом устройстве, лежащем рядом с бледной ногой Лидии.
– Когда мы говорили в моей оранжерее, принца забрали из-под вашей опеки. В тот момент ни вы, ни я не знали, чьих рук это дело.
– Это устроила графиня, – сказал Свенсон. – С помощью дирижабля…
– Да, я знаю. Я хочу знать, зачем она это сделала.
– Она наверняка объяснилась с вами!
– Может, да, может – нет…
– Ссора двух воров, – усмехнулся доктор. – А вы казались такими закадычными друзьями…
Принц шагнул вперед и отвесил Свенсону затрещину.
– Попрошу не говорить так с теми, кто стоит выше вас! – заявил он, словно ведя светский разговор, потом удовлетворенно фыркнул.
Свенсон посмотрел на принца полным презрения взглядом, но по-прежнему обращался к графу:
– Я, конечно же, не знаю наверняка – это логический вывод, как говорите вы. Принца захватили спустя всего несколько часов после того, как я спас его из института. Вам и другим ничего об этом сказано не было. Судя по всему, принц ей был нужен для ее собственных целей. Что значит принц для ваших планов? Он же пустое место на троне…
– Ах ты проклятый неблагодарный наглец! – воскликнул принц.
– Некоторым это может показаться очевидным, – нетерпеливо сказал граф.
– Тогда, я думаю, ответ тоже очевиден, – усмехнулся Свенсон. – Каждому, кто проходит Процесс, внушается контрольная фраза. Верно? Так случилось, что я увел принца до того, как ему была внушена какая-либо команда. Графиня, знавшая об этом и об особенностях принца, которого иначе как недоумком никто и не назовет, воспользовалась этой возможностью и внушила принцу ее собственную контрольную фразу, чтобы, если возникнет необходимость, воспользоваться этим против своих лжесоюзников… Ну, например, чтобы вытолкнуть вас из дирижабля. И конечно, если принца потом об этом спросят, он ничего не будет помнить.
Граф хранил молчание. Мисс Темпл была поражена способностью доктора владеть собой.
– Как я уже сказал… все вполне очевидно, – фыркнул Свенсон.
– Возможно… это ваши измышления, но в то же время они достаточно достоверны, настолько, что мне придется потратить время на проверку памяти принца. Но прежде, доктор, поскольку я полагаю, что вы лжете, я проверю вас. Анжелика!
* * *
Свенсон с криком вскочил на ноги, но крик этот пресекся и перешел на какой-то сдавленный лай – это мозг Анжелики внедрился в его. Чань метнулся вперед с лестницы, за ним – мисс Темпл. Свенсон стоял на коленях, обхватив ладонями лицо, принц – рядом с ним, занося ногу, чтобы ударить доктора. Сбоку стояла Анжелика. Принц, недовольный тем, что его прервали, поднял на них взгляд, полный недоуменного негодования. Граф с ревом оторвал свое внимание от Свенсона. Анжелика повернулась, но довольно медленно, и мисс Темпл успела вскинуть револьвер. Она была от стеклянной женщины метрах в пяти, когда нажала на спусковой крючок.
Пуля попала в вытянутую руку Анжелики в районе локтя, брызнул фонтан сверкающих осколков, и предплечье с ладонью упали на пол, где разлетелись на мелкие кусочки, испустившие синий дымок. Мисс Темпл увидела, что рот у Анжелики широко раскрылся, но крик услышала только своим разумом, этот крик вспорол мысли всех без исключения, кто был в лаборатории. Мисс Темпл упала на колени, слезы брызнули ей в глаза, но она выстрелила еще раз. Пуля попала в туловище Анжелики – поверхность треснула. Мисс Темпл продолжала нажимать на спусковой крючок, и трещины с каждым выстрелом расширялись, сходились друг с другом. Крик стал громче, и мисс Темпл уже не могла двигаться, она почти ничего не видела, потому что разные воспоминания Анжелики хаотически, словно удары ножа, пронзали ее разум – навязчивые запахи дешевых духов в борделе, шелка и шампанское, слезы, побои, синяки, холодные объятия и, самое главное, пронзительно светлые упования на то, что ее безнадежные сны сбудутся. На глазах мисс Темпл туловище синей женщины раскололось, верхняя часть осела на нижнюю, обе рухнули на пол и разлетелись на мелкие осколки, над которыми поднялась смертоносная сверкающая пыль.
* * *
Мисс Темпл не знала, чем вызвана воцарившаяся тишина, – то ли все потеряли способность говорить, то ли она оглохла от этого крика. Голова у нее кружилась от паров, которыми был насыщен воздух, и она закрыла ладонью рот, спрашивая себя, не вдохнула ли она уже пыль синего стекла. Дымящиеся останки Анжелики грудой лежали на полу – синие осколки в синеватой луже. Мисс Темпл подняла глаза и моргнула. Чань с широко открытыми глазами лежал, привалившись спиной к стене. Свенсон стоял на четвереньках, пытаясь подняться. Лидия на своей кровати похныкивала и дергала связывающие ее веревки. Принц лежал на полу рядом со Свенсоном, шипя от боли и слабо поглаживая руку, расцарапанную стеклянным осколком и посиневшую. Один только граф остался на ногах, его лицо было пепельно-серым.
Мисс Темпл навела на него револьвер и нажала спусковой крючок. Пуля разнесла вдребезги реторты на столе, они разлетелись осколками, которые вместе с парящей жидкостью попали на его фартук. От звука выстрела помещение пробудилось. Граф метнулся вперед и, схватив свой металлический инструмент с кровати, поднял его над головой, как палицу. Мисс Темпл прицелилась ему еще раз в голову, но Чань, опережая выстрел, сжал ее руку. Она ахнула от удивления (и от боли – хватка у Чаня была крепкая) и увидела, что другой рукой Чань поднимает Свенсона за воротник, тянет их обоих из последних сил к двери. Она снова обратила взгляд на графа, который, несмотря на весь свой гнев, осторожно перешагнул через лужу разбитого стекла, и постаралась прицелиться. Когда они добрались до двери, ноги Свенсона подогнулись, но Чань не позволил ему упасть. Мисс Темпл выставила руку, собираясь нажать курок, но Чань рывком затащил ее в коридор.
– Я должна его убить! – воскликнула она.
– У вас кончились патроны! – прошипел Чань. – Если вы нажмете на курок, он поймет это.
Они не сделали и двух шагов, как доктор повернулся, стараясь высвободиться из хватки Чаня.
– Принц – он должен умереть…
– Мы сделали достаточно… – Чань продолжал тащить их обоих вперед, он хрипел, заходился в кашле от усилий.
– Они обвенчаются…
– Граф дьявольски силен… Мы не вооружены и слабы. Если мы нападем на него, то один из нас наверняка погибнет. – Чань едва мог говорить. – Нам нужно добиться большего… Если мы остановим других, то остановим и вашего идиота принца. И не забывайте про миссис Дуджонг.
– Но граф… – сказала мисс Темпл, оглядываясь.
– Он не станет гоняться за нами в одиночку – он должен позаботиться о принце и Лидии. – Чань со стоном откашлялся, сплюнул и закончил хриплым голосом: – И потом… тщеславие графа… глубоко уязвлено…
Мисс Темпл, которая теперь бежала вместе с остальными, рискнула взглянуть на Чаня и с горьким чувством увидела слезы под его очками, услышала рыдания, теснившиеся в его груди. Она вытерла свое лицо и постаралась не отстать от других.
* * *
Они добежали до лестницы и закрыли за собой дверь. Чань привалился к ней спиной, уперся руками в колени и зашелся в приступе кашля. Свенсон сочувственно смотрел на него, утешительно положив ему на плечо руку, потом перевел взгляд на мисс Темпл.
– Вы были на высоте положения, Селеста.
– Не больше, чем все мы, – ответила она, не желая говорить о себе при виде такого горя Чаня.
– Да, вы правы.
Мисс Темпл пробрала дрожь.
– Ее мысли… под конец… в моей голове…
– Граф жестоко использовал ее, – сказал Свенсон. – Никто не должен так страдать.
Но мисс Темпл знала, что истинное страдание Анжелики было не в трансмутации, а в ее преждевременной смерти, и ее жуткий безмолвный крик был протестом, тщетным, как последний крик ласточки, попавшей в когти коршуна. Мисс Темпл никогда прежде не была свидетелем такого страха и теперь спрашивала себя: неужели и она умерла бы такой же ужасной смертью, если бы дошло до этого… а ведь такое вполне могло бы случиться этой самой ночью… или этим самым днем; она понятия не имела, который теперь час. Когда они смотрели, как разъезжаются экипажи, было еще темно, а теперь они находились под землей. Неужели прошел всего день с того момента, когда она впервые увидела Свенсона в холле «Бонифация»?
Она встряхнулась, прогоняя страх из головы. С довольно типичной для мисс Темпл резвостью ее мысли переместились со смерти на завтрак.
– Когда мы закончим со всем этим, – сказала она, – я бы не отказалась от какой-нибудь еды.
Чань посмотрел на нее. Она ему улыбнулась, стараясь изо всех сил не поддаться настроению Чаня, чьи черты посуровели, а глаза взирали на мир черной пустотой очков.
– Да… давненько уже… – вежливо сказал Свенсон, словно речь шла о погоде.
– Придется нам еще потерпеть, – прохрипел Чань.
– Да, конечно, придется, – сказала мисс Темпл. – Но поскольку я не стеклянная, мне эта тема для разговора показалась вполне подходящей.
– Да уж, – преодолевая неловкость, сказал Свенсон.
– Конечно, когда мы закончим со всем этим, – тихо добавила мисс Темпл.
Чань выпрямился, на его лице появилось сосредоточенное выражение.
– Нам нужно идти, – пробормотал он.
* * *
Они поднимались, а мисс Темпл улыбалась про себя, надеясь, что ее слова смогли отвлечь Чаня от его горя, хотя бы и досадив ему. Она прекрасно понимала, что, невзирая на свою утрату (Роджера), не понимает чувств Чаня, поскольку не может понять, что связывало Чаня и эту женщину. Какого рода привязанность могла рождаться из этой «любви» за деньги? Она была далеко не глупа и знала, что в основе многих браков лежат те или иные меркантильные соображения (брак ее собственных родителей тоже являл собой соединение земли и денег, благодаря которым дело и пошло), но сама мисс Темпл непременно разделяла объекты сделки (титулы, имения, деньги, наследства) и заинтересованных лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101