Он совсем не похож на те строгие костюмы, которые ты обычно носишь. Выглядишь просто изумительно.
Теперь Джек стоял на почтительном расстоянии (сантиметров восемь). Я поблагодарила его. Он пригубил вино и улыбнулся мне, глядя поверх бокала. Признаюсь, он показался мне очень красивым. По крайней мере, это становилось заметным, когда он стоял достаточно далеко от меня, чтобы я могла сфокусировать на нем взгляд. С другой стороны, тигры тоже казались мне очень красивыми, но мне бы и в голову не пришло приглашать их к себе домой.
– Знаешь, Кэрон, я бы не хотел, чтобы наша история была похожа на короткую песенку, записанную на дешевую аудиокассету.
– Ты бы предпочел, чтобы она была похожа на концерт, записанный на компакт-диск?
– Нет. Я бы предпочел радиостанцию, которая вещает круглосуточно. И еще хорошо бы, чтобы ей владела Би-би-си: хочу быть уверенным, что эта станция никогда не разорится.
Он все больше напоминал мне человека, с которым я разговаривала в кабинете после того, как он получил мое письмо с извинениями. Надеюсь, таким он и был. И останется в течение ближайших двадцати лет. Или еще хотя бы несколько минут, пока не появится Джеймс.
Я подумала, что мне удался ловкий ход, благодаря которому получилось усмирить Джека. Но потом я сорвала банк! Вдруг мы увидели бухгалтерию чуть ли не в полном составе. Девицы стали кружиться над Джеком, словно стервятники. Одна из них легонько подтолкнула меня локтем и дружелюбно сказала:
– Слушай, ты уже поговорила с ним, так? Не пора ли тебе смыться, а? Понимаешь, ты свой шанс уже использовала.
Я рассмеялась:
– Да, пожалуйста. Я просто подогрела его для вас.
А что, разве не так? Я отошла от них, а когда оглянулась, то увидела, что даже миссис Браун крутится возле Джека. Впрочем, она делала это с присущей ей интеллигентностью.
Потом поверх голов я увидела Эвелин. Ее было невозможно не заметить, знаете ли. Когда я подошла к ней, Флора уже стояла около нее и протягивала бокал с вином.
– Слушай, Эвелин, – обратилась я к ней. – Тут есть один парень… Вы просто созданы друг для друга. Он высокий, симпатичный, богатый блондин. Не женат. Кроме того, он, кажется, сексуальный маньяк.
У Эвелин был недоумевающий вид.
– Вы что? Я же вроде должна была остерегаться этого парня и сказать вам, если увижу его.
– Да нет же! Это не Бас. Его зовут Джек Ховард. Флора тоже думает, что он очень милый. Так ведь?
– Это точно. Знаешь, Эвелин, он очень завидный жених.
– Же-е-ених? А что это вы обе так расщедрились? Он что, пользуется дешевым дезодорантом? Или, может, ест чеснок по утрам? Вы, пожалуйста, не забывайте, мы вроде как подруги.
– Именно поэтому мы и хотим познакомить тебя с ним. А вообще, смотри сама.
– Ну-ка, покажите мне его. А потом я решу, подходит он мне или нет.
– Вон он, – сказала Флора, указывая на Джека. – Тот, которого со всех сторон окружили девицы.
– И это вовсе не собрание Британского клуба любителей чеснока, Эвелин.
Она улыбнулась:
– Подходит. Йе-е-ес!
Мы подошли к Джеку, который находился в тесном кольце окружения.
– Только смотри, не дави на него, Эвелин. Не надо его пугать.
– Не похоже, что его легко испугать, но было бы забавно попробовать, – усмехнулась наша подруга.
Я познакомила ее с Джеком, пояснив, что мы живем в одном доме. Не знаю, то ли он влюбился в нее с первого взгляда, то ли просто хотел угодить мне, но приветствовал он ее широчайшей улыбкой. Мы с Флорой быстренько смылись. Наши коллеги проводили нас негодующими взглядами. А Эвелин взяла Джеймса под руку и отвела его в сторону. Ни одна из присутствующих на выставке дам не выказала желания спорить с ней по этому поводу.
Едва я успела опять подойти к голой стене, как Джеймс схватил меня за руку. Он протянул мне стаканчик с вином, и только тут я заметила, что по-прежнему держу в руках бокал, который принес мне Джек. Джеймс тоже заметил это и ухмыльнулся:
– Я так и думал, что этот шельмец ищет тебя. Ну, ничего, больше он не будет тебя беспокоить. – И, отхлебнув вина, добавил: – Мне только и нужно было что сказать нашим девицам, что он тоже пришел на выставку.
Что ж, здорово, ничего не скажешь! Заметив мою реакцию, Джеймс радостно улыбнулся:
– Он похож на навозного жука, который копается в удобренной, так сказать, земле. Так что неудивительно, что вокруг него расцветают прекрасные цветы!
– Знаешь, Джеймс, я пообещала Флоре и Мервину оставаться здесь до самого конца. Может, ты поедешь пока домой, а потом заедешь сюда еще раз?
– И чем прикажешь заняться дома? Переодеться в более удобную одежду?
Мы засмеялись. Потом Джеймс сказал:
– Впрочем, я мог бы распаковать вещи, прежде чем Плита засунет в них свой любопытный нос.
– А что, ты спрятал кого-то в чемодан?
Джеймс немного покраснел.
– Ну, я привез тебе маленький подарок. А Плита может решить, что это для нее. Или конфисковать его на тот случай, если решит, что он предназначен для кого-то другого.
Я проводила его к двери. Надеюсь, он подумал, что выражение дикого восторга на моем лице связано с тем, что я рассчитываю получить сувенир вместо миссис Стоун.
Ко мне подошла Флора. Она была так взволнована, что не могла спокойно стоять на месте.
– Что ты сказала Мервину, Кэрон? Он поцеловал меня в щеку. Два раза. Я имею в виду, он расцеловал меня в обе щеки. Ты ведь говорила с ним, так?
– Я просто сообщила ему, что ты продала его картину. Я не сказала ему ничего, кроме правды.
Флора улыбнулась:
– А ты видела, как Джеймс вел куда-то бухгалтерию в полном составе? Он был похож на сказочного Крысолова. Интересно, как там Эвелин с Джеком?
– Надеюсь, они обсуждают предстоящую свадьбу.
Флора засмеялась:
– Не думаю. Если бы эта ситуация описывалась в романе, ты бы давно устроила сцену ревности. Знаешь, даже в книгах главная героиня не пытается сосватать свою подружку поклоннику.
– В книгах не часто можно прочитать о людях, похожих на Эвелин. Ой, она идет сюда. А где же Джек?
Кажется, она была взбешена.
– Вы меня надули!
– Что за странная идея! – ответила я. – Что случилось?
– Он расспрашивал только о тебе, Кэрон. Наверняка он стал бы внимательно слушать, даже если бы я рассказывала о том, что ты обычно ешь на завтрак.
– Черт бы его побрал!
– Не беспокойся, я ему так и сказала.
– Нет, я не совсем это имела в виду. На самом деле он мне абсолютно не нужен, Эвелин. Понимаешь, мы же работаем в одной компании. Извини, если что не так.
– Да ладно, ерунда. Может, тебе действительно стоит поговорить с ним о том, что ешь на завтрак? Тогда он от тебя отстанет.
– Ну, не знаю. В любовных романах о завтраке начинают говорить только после бурно проведенной ночи, – вставила Флора.
– Понятно. Слушай, тебе же необязательно любить его. Относись к нему как к тренажеру. Подумай обо мне, в конце концов. Понимаешь, такая ценность должна остаться в семье.
Видимо, это была шутка. Потом Эвелин, судя по всему, заприметила более перспективного мужчину.
– Ладно, потом увидимся, – бросила она и двинулась по направлению к жертве.
– Похоже на то, что все, что тебе остается делать, – это пожаловаться на зубную боль или сказать, что тебе нужно срочно вымыть голову, – посоветовала Флора. – Ты когда-нибудь говорила мужчине что-нибудь в этом роде?
– Нет. Но я не думаю, что мне придется долго репетировать для того, чтобы произнести эту фразу.
Постепенно толпа редела, и поэтому Джеку становилось труднее незаметно избавиться от назойливых девиц и увести меня оттуда. Наконец кто-то предложил отправиться в пиццерию.
Я, Флора и Мервин направились к выходу, но Джек умудрился схватить меня за локоть. Он наклонился ко мне и прошептал, что ему очень жаль.
– Ничего страшного, – сказала я и лучезарно улыбнулась.
Он сделал грустное лицо.
– Больше всего мне жаль себя.
Мне удалось догнать своих друзей. В машине Джека было всего одно свободное место, и мне вовсе не хотелось быть его пассажиром.
Несколько девиц попытались пробраться в «ягуар». Потом я с большим удовольствием наблюдала за тем, как Джек тронулся с места, причем рядом с ним сидела миссис Браун. У нее был очень довольный вид, и она весело махала рукой тем, кто остался стоять на тротуаре. Когда мы садились в такси, то просто умирали со смеху.
– Я вас угощаю, – предложил Мервин. – А все благодаря Флоре, которая продала самую дорогую картину.
– Спасибо тебе, Мервин! И кому ты пошлешь эту картину?
– Она будет висеть у Джека Ховарда в офисе. Таким образом, Мервин получит бесплатную рекламу, – ответила за него Флора.
– Чудесно. Я не видела эту работу. Она называется «Шишка», кажется? И что на ней изображено? Надо полагать, сосновый бор на закате?
– Э-э-э, нет, не совсем, Кэрон. На этой картине Мервин нарисовал плантацию марихуаны.
Когда мы приехали в пиццерию, я сказала:
– Что ж, поздравляю тебя еще раз, Мервин. Честно говоря, я бы предпочла взять такси и поехать домой, если не возражаете. Флора, прошу тебя, извинись за меня перед Джеком.
– Ты что, неважно себя чувствуешь? – спросил Мервин. – Не беспокойся, мы с Флорой вполне можем защитить тебя от Ховарда.
– Да нет, с ней все в порядке, – перебила его моя подруга. – Просто у нее заболел зуб, и еще ей пора вымыть голову.
– Слушай, Флора, может, лучше сказать, что у меня сломался каблук или порвались колготки?
Отпирая дверь, я почувствовала, что ужасно устала. На какое-то время я поверила, что Бас оставил меня в покое и что теперь мне нужно думать только о Джеймсе и Джеке. Не знаю, в чем дело. То ли моя муза работала сверхурочно, то ли она попросту пьяна. Мое желание отделаться от Джека было таким же сильным, как страх влюбиться в Джеймса. Он же мой друг! И я не хочу его терять. Но, с другой стороны, я не готова к серьезным отношениям. Заруби себе на носу, Кэрон: ты же не хочешь опять становиться маленькой подружкой богатого, опытного и сильного мужчины!
Я открыла бутылку вина, налила себе немного и уселась на крыльце. Ночи становились все длиннее, но воздух вечером был по-прежнему теплым. Небо было усеяно звездами, а луна была такой огромной, что казалось, к ней можно протянуть руку и отколупнуть кусочек. Вдруг я увидела Джеймса, который шел к нашему дому. Увидев меня, он остановился на тротуаре в нескольких метрах от меня и улыбнулся.
Наверное, со стороны могло показаться, что мы не виделись долгие годы. Мы бросились навстречу друг другу, чтобы обняться, а потом стояли щека к щеке. Одной рукой Джеймс нежно касался моей шеи, а другой гладил волосы.
– Ты по мне скучала?
– Чуть-чуть. А ты по мне?
– Вроде того.
Мне было так хорошо и уютно стоять вот так, сжимая Джеймса в объятиях, что вовсе не хотелось что-то менять. Через несколько минут он сказал:
– Наверное, нам лучше зайти в дом.
– Зачем? – спросила я, недоумевая.
– Тебе нужно одеться. На тебе ведь только этот открытый топик и короткая юбка. Видимо, дело в том, что ты была…
– В церкви? – подсказала ему я. Мы пошли к дому. – Мне представлялось, что мужчинам нравится такая одежда.
– Ты абсолютно права.
Оказывается, Джеймс принес с собой бутылку шампанского. Я и не заметила. Он попросил меня достать бокалы.
– Лучше прибереги ее для более торжественного случая. У меня есть початая бутылка.
– Нет, давай лучше выпьем шампанского. Нью-Йорк находится так далеко от Лондона… Это какой-то кошмар.
– Понимаю. Ты купил шампанское в магазине в аэропорту? – хихикнула я.
– Да. То есть нет. Вообще-то, я не об этом хотел сказать. – Он полез в карман и достал оттуда красиво упакованный флакон духов. Я улыбнулась и отложила сверток, чтобы открыть его позже. Но мне захотелось поблагодарить его, не откладывая дела в долгий ящик. Это был нескончаемый, восхитительный поцелуй. Кровь у нас в жилах забурлила, а мы ведь еще и не притронулись к шампанскому! Я протянула бокал, чтобы Джеймс его наполнил.
– Ну и что ты делал в Нью-Йорке? Развлекался?
Он усмехнулся:
– А можно задать тебе тот же вопрос?
Я засмеялась:
– А вот и нет. Ладно, задам вопрос по-другому. Ты познакомился там с какой-нибудь сногсшибательной женщиной?
Напоминание о Нью-Йорке подействовало на Джеймса как-то странно. Он, запинаясь, стал быстро рассказывать:
– Знаешь, эти американки – это какой-то ужас! Не знаю, может, это касается только жительниц Нью-Йорка… Мой коллега сказал мне, что дело в том, будто там живет меньше мужчин, чем женщин. Они сами приглашают мужчин на свидание, без обиняков спрашивают, не хочешь ли ты с ними переспать. – Джеймс замолчал, потом добавил, немного покраснев: – Извини, Кэрон, наверное, я утомил тебя своими разговорами.
– Что ты, Джеймс! Мне очень весело! Ты, надо думать, шутишь.
Он протянул бокал, чтобы я налила ему шампанского.
– Мужчины звали меня Джим, а женщины – Джимми. А одна хорошенькая блондинка положила мне руку на колено, причем это происходило на глазах у массы народа, на званом обеде! Я чувствовал себя ужасно неловко.
Он замолчал, пригубил шампанское, а потом вытер подбородок носовым платком.
– А одна женщина из PR-агентства прямо спросила меня после обеда, не хочу ли я ее трахнуть.
– Ну, я полагаю, ты посчитал невежливым отказать ей?
– Это действительно было бы невежливо. Поэтому я сказал ей, что обручен. Она возразила, что тогда сначала я должен перебеситься. Наконец мне ничего не оставалось делать, как объяснить ей, что я уже столько раз бесился сегодня днем, что квота будет превышена, если я сделаю еще хоть одно усилие.
Я засмеялась:
– А она, надо полагать, сказала, что хорошего много не бывает?
– Именно это она и сказала. – Он сделал глоток. – Некоторые женщины были очень красивы, особенно южанки. И у них имена вроде Люси Сью или Клара Белл – они звучали как прозвища, а не фамилии. И еще они носили такую одежду…
– Такую? – спросила я, качнув бедрами и демонстрируя ему свою обнаженную ногу.
Джеймс улыбнулся:
– Да, что-то в этом роде.
Я довольно бесцеремонно спросила:
– Ты встретил там какую-нибудь особенную девушку?
Он усмехнулся:
– Ну, с одной я, возможно, управился бы, но их там были сотни. Только не пойми меня неправильно: когда я говорю «управился», то не имею в виду…
– А я вот не понимаю. Придется тебе показать. Садись ко мне поближе.
Мы сели на диван.
Я зажгла свечи и выключила свет. Мы опять обнялись, а потом – что вполне естественно, потому что было поздно и мы оба устали, – решили прилечь. Я стала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, а он тем временем нежно гладил мою ногу.
– Я же предупреждал тебя, Кэрон: не стоило тебе надевать эту юбку.
Он поцеловал меня в шею. Я улыбнулась:
– Ну, если эта юбка тебя так раздражает, то нужно ее снять.
– Да-да. Она ужасно меня раздражает, ты нрава.
Я просунула руки ему под рубашку и стала мягко поглаживать его спину. Он снял мой трикотажный топик и начал ласкать мою грудь. И мы целовались так, что все наши предыдущие упражнения показались детскими играми по сравнению с тем, что мы делали сейчас! Джеймс немножко отклонился назад.
– Кэрон, пока я не забыл. У тебя не изменились планы по поводу нашего совместного уикенда?
– Конечно нет. Когда едем?
– Есть ли у тебя хотя бы малейшая возможность освободиться на этих выходных?
– Несомненно. Но давай сначала проведем генеральную репетицию! Продолжай, пожалуйста.
Но тут мы оба вскочили, услышав, что кто-то стучит в дверь.
– Ох, нет. Я и не думала, что Флора так быстро вернется.
– А у нее что, ключей нет?
– Да, скорее, это Эвелин. Она, кажется, считает, что живет в гостинице, и поэтому часто оставляет ключи на столике администратора.
Мы стали быстро приводить себя в порядок. Джеймс горько усмехнулся:
– Похоже на то, Кэрон, что нашу дружбу спас дверной колокольчик.
Я улыбнулась ему и пошла открывать дверь. И кого же я там увидела? Джека Ховарда! Господи, за что мне это?!
– Я пришел извиниться за то, что не смог проводить тебя домой. И еще я хотел удостовериться, что с тобой все в порядке.
Ну, и что мне оставалось делать? Если вопреки всем правилам приличия мне все-таки удастся услать Джека под каким-нибудь предлогом (что крайне маловероятно), это все равно не будет иметь никакого значения, потому что Джеймс уже услышал, с кем я разговариваю. Ладно, наплевать. Если из-за Джека я потеряю Джеймса, то, будем надеяться, последний также избавит меня от своего соперника.
18
Сначала они разговаривали друг с другом очень любезно и спокойно. Чем-то они напоминали мне двух страшных пауков. Представляю, как они ползут по Эвелин в ванной комнате… Правда, пауки не умеют разговаривать.
– Добрый вечер, Джек. Полагаю, это деловой визит?
Тот самодовольно усмехнулся:
– Да нет. Сегодня вечером у нас с Кэрон было свидание.
Джеймс был удивлен, но ему удалось это скрыть.
– И что же, ты пригласил Кэрон на свидание и даже не нашел нужным проводить ее домой? Ты мог бы выиграть конкурс «Джентльмен года», не сомневаюсь.
– Ну, на это были свои причины…
– По каким же таким причинам ты решил оставить Кэрон в одиночестве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Теперь Джек стоял на почтительном расстоянии (сантиметров восемь). Я поблагодарила его. Он пригубил вино и улыбнулся мне, глядя поверх бокала. Признаюсь, он показался мне очень красивым. По крайней мере, это становилось заметным, когда он стоял достаточно далеко от меня, чтобы я могла сфокусировать на нем взгляд. С другой стороны, тигры тоже казались мне очень красивыми, но мне бы и в голову не пришло приглашать их к себе домой.
– Знаешь, Кэрон, я бы не хотел, чтобы наша история была похожа на короткую песенку, записанную на дешевую аудиокассету.
– Ты бы предпочел, чтобы она была похожа на концерт, записанный на компакт-диск?
– Нет. Я бы предпочел радиостанцию, которая вещает круглосуточно. И еще хорошо бы, чтобы ей владела Би-би-си: хочу быть уверенным, что эта станция никогда не разорится.
Он все больше напоминал мне человека, с которым я разговаривала в кабинете после того, как он получил мое письмо с извинениями. Надеюсь, таким он и был. И останется в течение ближайших двадцати лет. Или еще хотя бы несколько минут, пока не появится Джеймс.
Я подумала, что мне удался ловкий ход, благодаря которому получилось усмирить Джека. Но потом я сорвала банк! Вдруг мы увидели бухгалтерию чуть ли не в полном составе. Девицы стали кружиться над Джеком, словно стервятники. Одна из них легонько подтолкнула меня локтем и дружелюбно сказала:
– Слушай, ты уже поговорила с ним, так? Не пора ли тебе смыться, а? Понимаешь, ты свой шанс уже использовала.
Я рассмеялась:
– Да, пожалуйста. Я просто подогрела его для вас.
А что, разве не так? Я отошла от них, а когда оглянулась, то увидела, что даже миссис Браун крутится возле Джека. Впрочем, она делала это с присущей ей интеллигентностью.
Потом поверх голов я увидела Эвелин. Ее было невозможно не заметить, знаете ли. Когда я подошла к ней, Флора уже стояла около нее и протягивала бокал с вином.
– Слушай, Эвелин, – обратилась я к ней. – Тут есть один парень… Вы просто созданы друг для друга. Он высокий, симпатичный, богатый блондин. Не женат. Кроме того, он, кажется, сексуальный маньяк.
У Эвелин был недоумевающий вид.
– Вы что? Я же вроде должна была остерегаться этого парня и сказать вам, если увижу его.
– Да нет же! Это не Бас. Его зовут Джек Ховард. Флора тоже думает, что он очень милый. Так ведь?
– Это точно. Знаешь, Эвелин, он очень завидный жених.
– Же-е-ених? А что это вы обе так расщедрились? Он что, пользуется дешевым дезодорантом? Или, может, ест чеснок по утрам? Вы, пожалуйста, не забывайте, мы вроде как подруги.
– Именно поэтому мы и хотим познакомить тебя с ним. А вообще, смотри сама.
– Ну-ка, покажите мне его. А потом я решу, подходит он мне или нет.
– Вон он, – сказала Флора, указывая на Джека. – Тот, которого со всех сторон окружили девицы.
– И это вовсе не собрание Британского клуба любителей чеснока, Эвелин.
Она улыбнулась:
– Подходит. Йе-е-ес!
Мы подошли к Джеку, который находился в тесном кольце окружения.
– Только смотри, не дави на него, Эвелин. Не надо его пугать.
– Не похоже, что его легко испугать, но было бы забавно попробовать, – усмехнулась наша подруга.
Я познакомила ее с Джеком, пояснив, что мы живем в одном доме. Не знаю, то ли он влюбился в нее с первого взгляда, то ли просто хотел угодить мне, но приветствовал он ее широчайшей улыбкой. Мы с Флорой быстренько смылись. Наши коллеги проводили нас негодующими взглядами. А Эвелин взяла Джеймса под руку и отвела его в сторону. Ни одна из присутствующих на выставке дам не выказала желания спорить с ней по этому поводу.
Едва я успела опять подойти к голой стене, как Джеймс схватил меня за руку. Он протянул мне стаканчик с вином, и только тут я заметила, что по-прежнему держу в руках бокал, который принес мне Джек. Джеймс тоже заметил это и ухмыльнулся:
– Я так и думал, что этот шельмец ищет тебя. Ну, ничего, больше он не будет тебя беспокоить. – И, отхлебнув вина, добавил: – Мне только и нужно было что сказать нашим девицам, что он тоже пришел на выставку.
Что ж, здорово, ничего не скажешь! Заметив мою реакцию, Джеймс радостно улыбнулся:
– Он похож на навозного жука, который копается в удобренной, так сказать, земле. Так что неудивительно, что вокруг него расцветают прекрасные цветы!
– Знаешь, Джеймс, я пообещала Флоре и Мервину оставаться здесь до самого конца. Может, ты поедешь пока домой, а потом заедешь сюда еще раз?
– И чем прикажешь заняться дома? Переодеться в более удобную одежду?
Мы засмеялись. Потом Джеймс сказал:
– Впрочем, я мог бы распаковать вещи, прежде чем Плита засунет в них свой любопытный нос.
– А что, ты спрятал кого-то в чемодан?
Джеймс немного покраснел.
– Ну, я привез тебе маленький подарок. А Плита может решить, что это для нее. Или конфисковать его на тот случай, если решит, что он предназначен для кого-то другого.
Я проводила его к двери. Надеюсь, он подумал, что выражение дикого восторга на моем лице связано с тем, что я рассчитываю получить сувенир вместо миссис Стоун.
Ко мне подошла Флора. Она была так взволнована, что не могла спокойно стоять на месте.
– Что ты сказала Мервину, Кэрон? Он поцеловал меня в щеку. Два раза. Я имею в виду, он расцеловал меня в обе щеки. Ты ведь говорила с ним, так?
– Я просто сообщила ему, что ты продала его картину. Я не сказала ему ничего, кроме правды.
Флора улыбнулась:
– А ты видела, как Джеймс вел куда-то бухгалтерию в полном составе? Он был похож на сказочного Крысолова. Интересно, как там Эвелин с Джеком?
– Надеюсь, они обсуждают предстоящую свадьбу.
Флора засмеялась:
– Не думаю. Если бы эта ситуация описывалась в романе, ты бы давно устроила сцену ревности. Знаешь, даже в книгах главная героиня не пытается сосватать свою подружку поклоннику.
– В книгах не часто можно прочитать о людях, похожих на Эвелин. Ой, она идет сюда. А где же Джек?
Кажется, она была взбешена.
– Вы меня надули!
– Что за странная идея! – ответила я. – Что случилось?
– Он расспрашивал только о тебе, Кэрон. Наверняка он стал бы внимательно слушать, даже если бы я рассказывала о том, что ты обычно ешь на завтрак.
– Черт бы его побрал!
– Не беспокойся, я ему так и сказала.
– Нет, я не совсем это имела в виду. На самом деле он мне абсолютно не нужен, Эвелин. Понимаешь, мы же работаем в одной компании. Извини, если что не так.
– Да ладно, ерунда. Может, тебе действительно стоит поговорить с ним о том, что ешь на завтрак? Тогда он от тебя отстанет.
– Ну, не знаю. В любовных романах о завтраке начинают говорить только после бурно проведенной ночи, – вставила Флора.
– Понятно. Слушай, тебе же необязательно любить его. Относись к нему как к тренажеру. Подумай обо мне, в конце концов. Понимаешь, такая ценность должна остаться в семье.
Видимо, это была шутка. Потом Эвелин, судя по всему, заприметила более перспективного мужчину.
– Ладно, потом увидимся, – бросила она и двинулась по направлению к жертве.
– Похоже на то, что все, что тебе остается делать, – это пожаловаться на зубную боль или сказать, что тебе нужно срочно вымыть голову, – посоветовала Флора. – Ты когда-нибудь говорила мужчине что-нибудь в этом роде?
– Нет. Но я не думаю, что мне придется долго репетировать для того, чтобы произнести эту фразу.
Постепенно толпа редела, и поэтому Джеку становилось труднее незаметно избавиться от назойливых девиц и увести меня оттуда. Наконец кто-то предложил отправиться в пиццерию.
Я, Флора и Мервин направились к выходу, но Джек умудрился схватить меня за локоть. Он наклонился ко мне и прошептал, что ему очень жаль.
– Ничего страшного, – сказала я и лучезарно улыбнулась.
Он сделал грустное лицо.
– Больше всего мне жаль себя.
Мне удалось догнать своих друзей. В машине Джека было всего одно свободное место, и мне вовсе не хотелось быть его пассажиром.
Несколько девиц попытались пробраться в «ягуар». Потом я с большим удовольствием наблюдала за тем, как Джек тронулся с места, причем рядом с ним сидела миссис Браун. У нее был очень довольный вид, и она весело махала рукой тем, кто остался стоять на тротуаре. Когда мы садились в такси, то просто умирали со смеху.
– Я вас угощаю, – предложил Мервин. – А все благодаря Флоре, которая продала самую дорогую картину.
– Спасибо тебе, Мервин! И кому ты пошлешь эту картину?
– Она будет висеть у Джека Ховарда в офисе. Таким образом, Мервин получит бесплатную рекламу, – ответила за него Флора.
– Чудесно. Я не видела эту работу. Она называется «Шишка», кажется? И что на ней изображено? Надо полагать, сосновый бор на закате?
– Э-э-э, нет, не совсем, Кэрон. На этой картине Мервин нарисовал плантацию марихуаны.
Когда мы приехали в пиццерию, я сказала:
– Что ж, поздравляю тебя еще раз, Мервин. Честно говоря, я бы предпочла взять такси и поехать домой, если не возражаете. Флора, прошу тебя, извинись за меня перед Джеком.
– Ты что, неважно себя чувствуешь? – спросил Мервин. – Не беспокойся, мы с Флорой вполне можем защитить тебя от Ховарда.
– Да нет, с ней все в порядке, – перебила его моя подруга. – Просто у нее заболел зуб, и еще ей пора вымыть голову.
– Слушай, Флора, может, лучше сказать, что у меня сломался каблук или порвались колготки?
Отпирая дверь, я почувствовала, что ужасно устала. На какое-то время я поверила, что Бас оставил меня в покое и что теперь мне нужно думать только о Джеймсе и Джеке. Не знаю, в чем дело. То ли моя муза работала сверхурочно, то ли она попросту пьяна. Мое желание отделаться от Джека было таким же сильным, как страх влюбиться в Джеймса. Он же мой друг! И я не хочу его терять. Но, с другой стороны, я не готова к серьезным отношениям. Заруби себе на носу, Кэрон: ты же не хочешь опять становиться маленькой подружкой богатого, опытного и сильного мужчины!
Я открыла бутылку вина, налила себе немного и уселась на крыльце. Ночи становились все длиннее, но воздух вечером был по-прежнему теплым. Небо было усеяно звездами, а луна была такой огромной, что казалось, к ней можно протянуть руку и отколупнуть кусочек. Вдруг я увидела Джеймса, который шел к нашему дому. Увидев меня, он остановился на тротуаре в нескольких метрах от меня и улыбнулся.
Наверное, со стороны могло показаться, что мы не виделись долгие годы. Мы бросились навстречу друг другу, чтобы обняться, а потом стояли щека к щеке. Одной рукой Джеймс нежно касался моей шеи, а другой гладил волосы.
– Ты по мне скучала?
– Чуть-чуть. А ты по мне?
– Вроде того.
Мне было так хорошо и уютно стоять вот так, сжимая Джеймса в объятиях, что вовсе не хотелось что-то менять. Через несколько минут он сказал:
– Наверное, нам лучше зайти в дом.
– Зачем? – спросила я, недоумевая.
– Тебе нужно одеться. На тебе ведь только этот открытый топик и короткая юбка. Видимо, дело в том, что ты была…
– В церкви? – подсказала ему я. Мы пошли к дому. – Мне представлялось, что мужчинам нравится такая одежда.
– Ты абсолютно права.
Оказывается, Джеймс принес с собой бутылку шампанского. Я и не заметила. Он попросил меня достать бокалы.
– Лучше прибереги ее для более торжественного случая. У меня есть початая бутылка.
– Нет, давай лучше выпьем шампанского. Нью-Йорк находится так далеко от Лондона… Это какой-то кошмар.
– Понимаю. Ты купил шампанское в магазине в аэропорту? – хихикнула я.
– Да. То есть нет. Вообще-то, я не об этом хотел сказать. – Он полез в карман и достал оттуда красиво упакованный флакон духов. Я улыбнулась и отложила сверток, чтобы открыть его позже. Но мне захотелось поблагодарить его, не откладывая дела в долгий ящик. Это был нескончаемый, восхитительный поцелуй. Кровь у нас в жилах забурлила, а мы ведь еще и не притронулись к шампанскому! Я протянула бокал, чтобы Джеймс его наполнил.
– Ну и что ты делал в Нью-Йорке? Развлекался?
Он усмехнулся:
– А можно задать тебе тот же вопрос?
Я засмеялась:
– А вот и нет. Ладно, задам вопрос по-другому. Ты познакомился там с какой-нибудь сногсшибательной женщиной?
Напоминание о Нью-Йорке подействовало на Джеймса как-то странно. Он, запинаясь, стал быстро рассказывать:
– Знаешь, эти американки – это какой-то ужас! Не знаю, может, это касается только жительниц Нью-Йорка… Мой коллега сказал мне, что дело в том, будто там живет меньше мужчин, чем женщин. Они сами приглашают мужчин на свидание, без обиняков спрашивают, не хочешь ли ты с ними переспать. – Джеймс замолчал, потом добавил, немного покраснев: – Извини, Кэрон, наверное, я утомил тебя своими разговорами.
– Что ты, Джеймс! Мне очень весело! Ты, надо думать, шутишь.
Он протянул бокал, чтобы я налила ему шампанского.
– Мужчины звали меня Джим, а женщины – Джимми. А одна хорошенькая блондинка положила мне руку на колено, причем это происходило на глазах у массы народа, на званом обеде! Я чувствовал себя ужасно неловко.
Он замолчал, пригубил шампанское, а потом вытер подбородок носовым платком.
– А одна женщина из PR-агентства прямо спросила меня после обеда, не хочу ли я ее трахнуть.
– Ну, я полагаю, ты посчитал невежливым отказать ей?
– Это действительно было бы невежливо. Поэтому я сказал ей, что обручен. Она возразила, что тогда сначала я должен перебеситься. Наконец мне ничего не оставалось делать, как объяснить ей, что я уже столько раз бесился сегодня днем, что квота будет превышена, если я сделаю еще хоть одно усилие.
Я засмеялась:
– А она, надо полагать, сказала, что хорошего много не бывает?
– Именно это она и сказала. – Он сделал глоток. – Некоторые женщины были очень красивы, особенно южанки. И у них имена вроде Люси Сью или Клара Белл – они звучали как прозвища, а не фамилии. И еще они носили такую одежду…
– Такую? – спросила я, качнув бедрами и демонстрируя ему свою обнаженную ногу.
Джеймс улыбнулся:
– Да, что-то в этом роде.
Я довольно бесцеремонно спросила:
– Ты встретил там какую-нибудь особенную девушку?
Он усмехнулся:
– Ну, с одной я, возможно, управился бы, но их там были сотни. Только не пойми меня неправильно: когда я говорю «управился», то не имею в виду…
– А я вот не понимаю. Придется тебе показать. Садись ко мне поближе.
Мы сели на диван.
Я зажгла свечи и выключила свет. Мы опять обнялись, а потом – что вполне естественно, потому что было поздно и мы оба устали, – решили прилечь. Я стала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, а он тем временем нежно гладил мою ногу.
– Я же предупреждал тебя, Кэрон: не стоило тебе надевать эту юбку.
Он поцеловал меня в шею. Я улыбнулась:
– Ну, если эта юбка тебя так раздражает, то нужно ее снять.
– Да-да. Она ужасно меня раздражает, ты нрава.
Я просунула руки ему под рубашку и стала мягко поглаживать его спину. Он снял мой трикотажный топик и начал ласкать мою грудь. И мы целовались так, что все наши предыдущие упражнения показались детскими играми по сравнению с тем, что мы делали сейчас! Джеймс немножко отклонился назад.
– Кэрон, пока я не забыл. У тебя не изменились планы по поводу нашего совместного уикенда?
– Конечно нет. Когда едем?
– Есть ли у тебя хотя бы малейшая возможность освободиться на этих выходных?
– Несомненно. Но давай сначала проведем генеральную репетицию! Продолжай, пожалуйста.
Но тут мы оба вскочили, услышав, что кто-то стучит в дверь.
– Ох, нет. Я и не думала, что Флора так быстро вернется.
– А у нее что, ключей нет?
– Да, скорее, это Эвелин. Она, кажется, считает, что живет в гостинице, и поэтому часто оставляет ключи на столике администратора.
Мы стали быстро приводить себя в порядок. Джеймс горько усмехнулся:
– Похоже на то, Кэрон, что нашу дружбу спас дверной колокольчик.
Я улыбнулась ему и пошла открывать дверь. И кого же я там увидела? Джека Ховарда! Господи, за что мне это?!
– Я пришел извиниться за то, что не смог проводить тебя домой. И еще я хотел удостовериться, что с тобой все в порядке.
Ну, и что мне оставалось делать? Если вопреки всем правилам приличия мне все-таки удастся услать Джека под каким-нибудь предлогом (что крайне маловероятно), это все равно не будет иметь никакого значения, потому что Джеймс уже услышал, с кем я разговариваю. Ладно, наплевать. Если из-за Джека я потеряю Джеймса, то, будем надеяться, последний также избавит меня от своего соперника.
18
Сначала они разговаривали друг с другом очень любезно и спокойно. Чем-то они напоминали мне двух страшных пауков. Представляю, как они ползут по Эвелин в ванной комнате… Правда, пауки не умеют разговаривать.
– Добрый вечер, Джек. Полагаю, это деловой визит?
Тот самодовольно усмехнулся:
– Да нет. Сегодня вечером у нас с Кэрон было свидание.
Джеймс был удивлен, но ему удалось это скрыть.
– И что же, ты пригласил Кэрон на свидание и даже не нашел нужным проводить ее домой? Ты мог бы выиграть конкурс «Джентльмен года», не сомневаюсь.
– Ну, на это были свои причины…
– По каким же таким причинам ты решил оставить Кэрон в одиночестве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43