Это было чудесно, хотя поцелуи имели вкус жареных колбасок. Джеймс подержал меня в объятиях, а потом произнес:
– Я много думал о наших отношениях, Кэрон. Тебе не кажется, что нам пора перейти на следующий этап?
– И что будем делать? Мы уже держались за руки, целовались и еще собираемся вместе провести два выходных дня.
Джеймс сделал вид, что серьезно задумался над моим вопросом.
– Даже не знаю, что будем делать впоследствии. Наверное, праздновать золотую свадьбу.
Мы оба рассмеялись. Хотя мне стало не по себе, если честно.
– Думаю, нам не стоит торопить события, Джеймс.
– Согласен, – быстро сказал он. – Лучше поцелуемся еще раз.
И он не стал дожидаться моего ответа.
Вдруг мы услышали вопль Эвелин: «Йе-е-е-е-х-а-а!» Вероятно, с языка каратистов это переводится как «Прочь с дороги». Потом закричал Генри. Все дружно прильнули к окну.
– Этот прохвост сбежал!
– Да нет же, Эвелин, он все еще здесь, – успокоила ее Флора.
Запыхавшийся Генри вбежал в дом с улицы.
– Слушай, Флора, мне не до шуток! Я не про Генри. Он уходил, и я проводила его к машине.
Генри, сгибаясь, подошел к нам, пытаясь отдышаться. Выпрямившись, он рассказал:
– Я увидел какого-то типа, который прятался за кустом. Он полез в окно и застрял, его ноги торчали наружу.
– Вы бы видели, как Генри схватил его за пятки! Я думала, он их кусать начнет! – воскликнула Эвелин.
– Я специально стал кричать, чтобы испугать грабителя. Но он пнул меня ногой, и я упал на землю, а пока поднимался, он убежал.
– А я поставила ему подножку, но этот шельмец даже не подбежал к тому месту, где его поджидала моя нога.
– А потом я за ним погнался. – Генри замолчал, чтобы отдышаться. – Но у него был сообщник, который сидел в машине.
– Нам надо позвонить в полицию, – сказала Флора.
Генри показал на мобильник, который висел у него на поясе.
– Я уже позвонил. А сейчас поеду в полицейский участок и напишу заявление. Хотя вряд ли это поможет найти вора, потому что он был среднего роста, не худой и не толстый. Единственное, что в нем особенного, – это то, что он очень быстро бегает.
– А ты видел его лицо? – поинтересовался Джеймс.
– Нет. Как я уже сказал, когда он выбрался из дома, я лежал на земле. Я заметил только, что на нем была бейсболка, которую он повернул козырьком назад, а на руках – перчатки. А ты что скажешь, Эвелин?
– Было темно, и я смотрела на ногу, чтобы проверить, правильно ли ее поставила.
– Вы уверены, что он выбрался из дома? – спросил Джеймс.
Генри молчал.
– Ясное дело! Он пытался влезть в окно моей спальни. А мы только что оттуда вышли, – сказала Эвелин.
– Э… Просто Эвелин сказала, что у нее в шкафу может быть еще одна бутылка шампанского, – пробормотал Генри.
– Не самое подходящее место для хранения шампанского, – удивилась Плита. – Ну и что, нашли?
Джеймс закашлялся.
– Мне поехать с тобой в участок, Генри?
– Да нет, это ни к чему. Эвелин, а ты не согласишься сопровождать меня?
Она ухмыльнулась:
– Что ж… Может, хоть у тебя в грузовичке мы найдем шампанское.
Мервин в продолжение всего разговора молча стоял сзади. Эвелин повернулась к нему:
– Жать, что тебя не было рядом, ты мог бы снять на камеру, как убегает этот проходимец.
– К сожалению, он не оповестил меня о времени своего визита.
Джеймс настоял на том, чтобы мы обыскали дом, прежде чем он с Плитой уедет. Она предложила нам переночевать у них, но я сказала:
– Сегодня вор сюда не вернется, это точно. Но мы вам очень благодарны.
Мы с Флорой проверили, закрыты ли окна. А потом кинулись в ванную, чтобы убедиться, что рецепт приготовления шоколадного печенья по-прежнему находится на своем месте.
– Ты считаешь, что грабитель хотел украсть картину Пикассо? – спросила меня Флора.
– Да, – рассмеялась я, и, успокоившись, добавила: – Теперь мне все понятно! Это был не приз Букера или «Поскольку»! Это была премия имени Баса. Продукты из «Харродз», приказание устроить пикник в солнечный день, которое получили рабочие, корзинка с провизией, записка, в которой не хватаю второго листка, – все это должно было отвлечь наше внимание, чтобы воришка мог спокойно хозяйничать в доме!
Флора улыбнулась:
– Очень похоже на правду.
– Значит, мы выиграли! Сегодня мы победили Баса!
– Надеюсь, он не попытается выкрасть садовую мебель обратно.
– Нет, вряд ли. Так он покажет, что проиграл. Теперь он попытается придумать что-нибудь новое, чтобы одержать победу.
– Ты уверена, что это хорошо, что мы его сегодня одолели, Кэрон? – встревоженно спросила Флора.
– Разумеется. Выигрывать – это здорово. Почему ты об этом спрашиваешь?
– Ну, если бы мы проиграли, мы бы не стали беситься и жаждать мести. А теперь ты говоришь, что, по-твоему, Бас ужасно разозлился.
– Ну, это да. Ты права. Все это довольно неприятно. Но единственный способ утихомирить хулигана – это встать на его пути. А мы так и сделали.
– В детских книжках, да и в тех, которые пишут для взрослых, такое поведение обезоруживает злоумышленника. Обычно он оставляет людей в покое. По крайней мере, не припомню историй, в которых преступники становятся все кровожаднее и кровожаднее. – У Флоры был какой-то печальный вид. – Я всегда верила в то, что рассказывается в этих книжках.
– Я тоже. Хотя, возможно, Бас просто не подозревает, что Красная Шапочка его победит.
– А вдруг он решит, что проще и дешевле будет просто купить у тебя эту картину?
– Сначала пусть отправляется в монастырь. Только потом я продам ему Пикассо.
– А знаешь, ведь этот грабитель мог ранить Генри, если бы они стали драться. Не сомневаюсь, что он был вооружен.
– Да, Флора, точно. Все это не так уж весело. Сначала он нанимает какого-то громилу, потом начинает отдавать ему приказы. В твоих книжках рассказывалось о чем-то подобном?
Флора на минутку задумалась.
– В одной было что-то в этом роде. Меня хватило только на три страницы. После того как был обнаружен пятый труп, я решила, что любовные романы мне больше нравятся.
17
Дни, предшествовавшие выставке Мервина, пролетели очень быстро. Наверное, благодаря последним интересным событиям. Хотя все эти неприятности мне уже поперек горла встали. Но некоторые положительные новости тоже были. Вот что написала мне мама:
«Милая Кэрон!
Извини, что не ответила на два твоих письма. Мы выиграли этот турнир. У папы все хорошо. У меня есть для тебя кое-какие известия: я читала о Басе в газете, он, кажется, собирается объединить свою фирму с другой компанией. Похоже на то, что эта игра продержит его в Нью-Йорке несколько недель. Я подумала, что тебе будет интересно это знать.
Целуем, мама и папа».
Какое облегчение! Вряд ли Бас стал бы разыгрывать фальшивое слияние компаний, чтобы ввести меня в заблуждение. Возможно, мои злоключения закончились? Да, слабая надежда. Наплевать. Даже Рим можно заново отстроить за несколько недель. И за это время на Баса может обрушиться небоскреб в Нью-Йорке.
Харви Харрис, как и обещал, вызвал меня поработать в бухгалтерии три дня. Он был счастлив, что я с таким вниманием выслушиваю его объяснения. Было очевидно, что он обожает свою профессию. Он действительно начал рассказывать мне о некоторых тонкостях своей работы, но потом явно стал красоваться. Удивительно, у него были копии секретных документов, которые посылали Мелоди. То ли мистер Чемберс рассылал их в качестве поздравительных открыток, то ли старина Харви такой хороший хакер, что у руководства «Майкрософт» давно должна была начаться мигрень. Очень сомнительно, что скромному бухгалтеру, как ему нравилось себя называть, предоставили право доступа к документам чрезвычайной важности.
Мне даже пришло в голову, что мистер Чемберс мог попросить Харви курировать мою работу, но, честно говоря, мой начальник был каким-то скользким. В фильмах про войну Харви играл бы предателя, который за сигарету и полплитки шоколада выдает государственную тайну. Не подумайте, что мне хотелось бы, чтобы в этом фильме его замучили до смерти, но было в нем что-то такое, из-за чего внутренний голос говорил: «Ох, не надо этого делать!», даже если ты просто упоминаешь, какой зубной пастой пользуешься. Лично мне он в принципе нравился. И я предпочитаю ту зубную пасту, которую обычно продают в супермаркете.
Мелоди была очень обеспокоена. Ничего страшного, конечно, но все эти мелкие неприятности повторялись слишком часто. И я, пожалуй, была согласна, что кто-то над ней измывался. Во-первых, недоброжелатель опять пролил кофе на ее письменный стол. Во-вторых, вытащил электрический шнур из компьютера – хотя, возможно, это сделала она сама или, по крайней мере, хотела сделать.
Дома я проверила информацию, которая находилась на дискетах, присланных Чемберсом, при помощи программ, оставшихся на моем ноутбуке еще с тех времен, когда я работала у Баса. Один компьютерный гений помог мне установить и научиться обращаться с ними, и я использовала это обеспечение, чтобы проверить бухгалтерские документы компаний, которые мы собирались покупать. Такая сложная многоуровневая проверка выявляет малейшие ошибки в отчетности. Ее результаты только подтвердили те выводы, к которым я пришла раньше, просмотрев бухгалтерские документы. Но теперь мне удалось выявить больше ошибок, и факт мошенничества был налицо.
Нужно было выяснить, кто имел доступ к системе. Этого списка на дискете, разумеется, не оказалось, и я не могла получить эту информацию, используя свой пароль. Впрочем, ничего страшного, Джим Чемберс может и сам определить это. Наверняка Мелоди шутила, когда говорила о компьютерах и мыльных операх. И поскольку никаких сведений от него больше не поступало, я подумала, что это просто небольшой антракт в захватывающей пьесе.
Однажды во время обеденного перерыва я ела сандвич за своим письменным столом и вдруг увидела Джеймса, который вел Мелоди под руку. Я быстро поднялась и взяла ее за руку. Вид у нее был плачевный, лицо побледнело, и она дрожала.
– Что случилось?
Мелоди только всплеснула руками и быстро вытащила пахнувший лавандой платочек, чтобы вытереть лоб. Я посмотрела на Джеймса. Он выглядел очень серьезным, но, когда она отворачивалась, корчил какие-то странные гримасы.
– Мелоди считает, что кто-то хотел столкнуть ее прямо под автобус. Получается, ее пытались убить. Прямо у нашего универмага. Кажется, она была на волосок от гибели. Я возвращался с обеда на работу из кафе, где у меня была деловая встреча, и вдруг увидел, что у магазина собралась толпа. Кто-то вызвал полицию. Но, несмотря на то что там было полно людей, никто, к сожалению, не видел, как на Мелоди напали.
– Джеймс, будь так добр, принеси ей чашку чая, а она пока расскажет мне, что произошло.
– Слава богу, что Джеймс подошел ко мне, – всхлипнула она. – Должна сказать, что я очень испугалась. Но он мне не поверил. И полиция тоже. Да никто мне не поверил. – Она высморкалась, а потом твердо сказала: – Это еще одно доказательство того, что в мире полно идиотов.
– Я верю вам, Мелоди. Так что же случилось?
– Все так и было, как рассказывает Джеймс. Я стояла на перекрестке и ждала, когда загорится зеленый свет. А затем кто-то с силой пихнул меня в спину, я споткнулась и упала, и если бы не ухватилась за мужчину с кейсом, то погибла бы. – Она испытующе посмотрела на меня. – Наверняка у меня на спине огромный синяк. Хочешь посмотреть?
– Я же сказала, что верю вам, Мелоди. Но почему это произошло? Кто мог это сделать?
– Ты веришь, что на автобусной остановке меня хотели убить, но почему-то не веришь, что кому-то хочется, чтобы меня уволили.
– Я просто пытаюсь понять, Мелоди. Мне кажется невероятным, что кто-то готов даже на убийство, лишь бы добиться вашего увольнения. Может, будете ходить обедать в нашу столовую вместе со мной и Флорой? Скорее всего, хотя бы несколько дней вам не стоит выходить на улицу без особой надобности.
– Учитывая то, что убийца работает со мной в одном магазине, безопаснее будет обедать в разных помещениях. Понимаешь меня?
Мелоди улыбнулась. А когда Джеймс принес ей чай, она уже была гораздо больше похожа на прежнюю себя. Правда, уже не мурлыкала свои песенки, когда печатала письма. Возможно, все дело в том, что кто-то хотел, чтобы она перестала фальшивить?
Мы с Флорой ушли с работы ровно в шесть, чтобы прибыть на выставку Мервина без опоздания. В автобусе мы стояли раскачиваясь и вцепившись в петли, которые свешиваются с потолка, и моя подруга поинтересовалась, что я собираюсь надеть сегодня вечером.
– Не знаю. Оденусь как обычно.
– Понятно. Впрочем, ты всегда одеваешься в одном стиле: сдержанная классика.
Я удивленно приподняла брови:
– Это что, намек на то, что я ношу слишком чопорную одежду?
– Что ты, нет конечно. Просто ты сама человек очень сдержанный. Например, кто бы мог подумать, что ты так быстро освоишься в бухгалтерии? А теперь ты там свой человек.
Мне не очень понравилось то, что сказала Флора. Могло создаться впечатление, что я похожа на Снежную Королеву, с которой когда-то жил Джеймс. Поэтому я сказала:
– Вообще-то у меня есть ярко-красный костюм. Честно говоря, у меня было полно одежды, но не так много поводов для того, чтобы наряжаться. Куда мне было идти в своих шикарных платьях? В магазин на углу, чтобы купить себе пакетик чипсов, – к сожалению, это было все, что я могла себе позволить. И то в самые удачные дни.
– Неужели? О, пожалуйста, надень его, Кэрон! Это ведь особый случай! И Мервин там будет.
– Возможно, я так и сделаю, Флора.
Мы вышли на остановке Тоттенхэм-Корт-роуд, чтобы пересесть на другой автобус. Поразительно, он подошел через минуту. Еще более ошеломляющим было то, что там были свободные места и мы с Флорой могли сесть рядом.
– А Джеймс уже вернулся в Лондон? Мервин был бы счастлив, если бы он тоже пришел на выставку.
– Он звонил вчера из Нью-Йорка. Так что, наверное, он все еще там. Кроме того, Мервину, в отличие от меня, не придется объяснять Джеймсу, что я там делаю, прохаживаясь под руку с Джеком Ховардом.
Флора усмехнулась:
– И что же это значит? Дружбе конец? Или ваши отношения перешли на новый уровень? Третья глава, страница сорок два?
С некоторым раздражением (честно говоря, я просто предпочитала не думать об этом) я сказала:
– Вовсе нет. Но даже другу может не понравиться, что ты выходишь в свет с его врагом. Ты сама говорила, что Джеймс и Джек друг друга терпеть не могут.
Флора улыбнулась:
– Это раньше так было. А теперь они просто ненавидят друг друга.
– А меня они, значит, перебрасывают взад-вперед, словно ручную гранату?
– Вот шуму-то будет, когда эта граната взорвется! – хихикнула Флора.
Я решила, что большинство гостей Мервина будут одеты в том же стиле, что и он сам: рваные джинсы, майки с забавными надписями и кожаные куртки-бомберы. Вряд ли в гардеробе Джека есть что-то подобное. Мне не хотелось, чтобы он чувствовал себя не в своей тарелке, потому что один явился в костюме. Ведь он же согласился прийти на эту выставку ради меня.
Большинство вернисажей, которые я посетила, проходили в будни – видимо, галереи пытались привлечь внимание уставших людей, возвращающихся домой с работы. На выходных все слишком заняты, чтобы посещать выставки. Поэтому они приходили в официальной одежде, в которой бывают на работе, хотя иногда и более нарядной, чем обычно. В общем, красный костюм подойдет.
Когда мы с Флорой подошли к дому, то сразу увидели маленькую коробку из цветочного магазина, стоявшую на пороге. На ней значилось мое имя. Я подняла ее, даже не озаботившись тем, что, возможно, ее прислал Бас. Я слышала о бомбах, которые присылают в обыкновенных конвертах, но о том, что их можно засунуть в букет, – никогда. Верхняя часть коробки была прозрачной, и я не заметила в ней никаких взрывоопасных устройств, там была только обычная карточка. На ней было написано: «Любимому человеку». И никакой подписи. В коробке был корсажный букетик – две роскошные гардении, украшенные лентами цвета слоновой кости.
Когда мы вошли в дом, Флора воскликнула:
– Этот Джек Ховард – настоящий джентльмен! Настоящий корсажный букетик! Подумать только!
– Ага. Настоящий джентльмен, причем старомодный. Придется прицепить эти цветы к платью, ничего не поделаешь.
Кто бы мог подумать, что эта красная юбка такая узкая и короткая! Впрочем, это ерунда. Надеюсь, Джек не воспримет это как недвусмысленный намек. Нас ведь будет окружать толпа народа, и мы пробудем вместе всего пару часов. Поскольку я заставила Флору надеть блузку с глубоким вырезом, мне пришлось сделать то же самое. Надеюсь, цветы будут отвлекать внимание от моего декольте, думала я, прикалывая букетик. Я встала на кровать, чтобы хорошенько рассмотреть себя в зеркало, и улыбнулась: ну, сегодня никто не назовет меня Снежной Королевой!
Эвелин явилась домой еще до того, как мы с Флорой успели улизнуть. Услышав, что мы говорим о выставке, она сказала, делая длинные паузы после каждого предложения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Я много думал о наших отношениях, Кэрон. Тебе не кажется, что нам пора перейти на следующий этап?
– И что будем делать? Мы уже держались за руки, целовались и еще собираемся вместе провести два выходных дня.
Джеймс сделал вид, что серьезно задумался над моим вопросом.
– Даже не знаю, что будем делать впоследствии. Наверное, праздновать золотую свадьбу.
Мы оба рассмеялись. Хотя мне стало не по себе, если честно.
– Думаю, нам не стоит торопить события, Джеймс.
– Согласен, – быстро сказал он. – Лучше поцелуемся еще раз.
И он не стал дожидаться моего ответа.
Вдруг мы услышали вопль Эвелин: «Йе-е-е-е-х-а-а!» Вероятно, с языка каратистов это переводится как «Прочь с дороги». Потом закричал Генри. Все дружно прильнули к окну.
– Этот прохвост сбежал!
– Да нет же, Эвелин, он все еще здесь, – успокоила ее Флора.
Запыхавшийся Генри вбежал в дом с улицы.
– Слушай, Флора, мне не до шуток! Я не про Генри. Он уходил, и я проводила его к машине.
Генри, сгибаясь, подошел к нам, пытаясь отдышаться. Выпрямившись, он рассказал:
– Я увидел какого-то типа, который прятался за кустом. Он полез в окно и застрял, его ноги торчали наружу.
– Вы бы видели, как Генри схватил его за пятки! Я думала, он их кусать начнет! – воскликнула Эвелин.
– Я специально стал кричать, чтобы испугать грабителя. Но он пнул меня ногой, и я упал на землю, а пока поднимался, он убежал.
– А я поставила ему подножку, но этот шельмец даже не подбежал к тому месту, где его поджидала моя нога.
– А потом я за ним погнался. – Генри замолчал, чтобы отдышаться. – Но у него был сообщник, который сидел в машине.
– Нам надо позвонить в полицию, – сказала Флора.
Генри показал на мобильник, который висел у него на поясе.
– Я уже позвонил. А сейчас поеду в полицейский участок и напишу заявление. Хотя вряд ли это поможет найти вора, потому что он был среднего роста, не худой и не толстый. Единственное, что в нем особенного, – это то, что он очень быстро бегает.
– А ты видел его лицо? – поинтересовался Джеймс.
– Нет. Как я уже сказал, когда он выбрался из дома, я лежал на земле. Я заметил только, что на нем была бейсболка, которую он повернул козырьком назад, а на руках – перчатки. А ты что скажешь, Эвелин?
– Было темно, и я смотрела на ногу, чтобы проверить, правильно ли ее поставила.
– Вы уверены, что он выбрался из дома? – спросил Джеймс.
Генри молчал.
– Ясное дело! Он пытался влезть в окно моей спальни. А мы только что оттуда вышли, – сказала Эвелин.
– Э… Просто Эвелин сказала, что у нее в шкафу может быть еще одна бутылка шампанского, – пробормотал Генри.
– Не самое подходящее место для хранения шампанского, – удивилась Плита. – Ну и что, нашли?
Джеймс закашлялся.
– Мне поехать с тобой в участок, Генри?
– Да нет, это ни к чему. Эвелин, а ты не согласишься сопровождать меня?
Она ухмыльнулась:
– Что ж… Может, хоть у тебя в грузовичке мы найдем шампанское.
Мервин в продолжение всего разговора молча стоял сзади. Эвелин повернулась к нему:
– Жать, что тебя не было рядом, ты мог бы снять на камеру, как убегает этот проходимец.
– К сожалению, он не оповестил меня о времени своего визита.
Джеймс настоял на том, чтобы мы обыскали дом, прежде чем он с Плитой уедет. Она предложила нам переночевать у них, но я сказала:
– Сегодня вор сюда не вернется, это точно. Но мы вам очень благодарны.
Мы с Флорой проверили, закрыты ли окна. А потом кинулись в ванную, чтобы убедиться, что рецепт приготовления шоколадного печенья по-прежнему находится на своем месте.
– Ты считаешь, что грабитель хотел украсть картину Пикассо? – спросила меня Флора.
– Да, – рассмеялась я, и, успокоившись, добавила: – Теперь мне все понятно! Это был не приз Букера или «Поскольку»! Это была премия имени Баса. Продукты из «Харродз», приказание устроить пикник в солнечный день, которое получили рабочие, корзинка с провизией, записка, в которой не хватаю второго листка, – все это должно было отвлечь наше внимание, чтобы воришка мог спокойно хозяйничать в доме!
Флора улыбнулась:
– Очень похоже на правду.
– Значит, мы выиграли! Сегодня мы победили Баса!
– Надеюсь, он не попытается выкрасть садовую мебель обратно.
– Нет, вряд ли. Так он покажет, что проиграл. Теперь он попытается придумать что-нибудь новое, чтобы одержать победу.
– Ты уверена, что это хорошо, что мы его сегодня одолели, Кэрон? – встревоженно спросила Флора.
– Разумеется. Выигрывать – это здорово. Почему ты об этом спрашиваешь?
– Ну, если бы мы проиграли, мы бы не стали беситься и жаждать мести. А теперь ты говоришь, что, по-твоему, Бас ужасно разозлился.
– Ну, это да. Ты права. Все это довольно неприятно. Но единственный способ утихомирить хулигана – это встать на его пути. А мы так и сделали.
– В детских книжках, да и в тех, которые пишут для взрослых, такое поведение обезоруживает злоумышленника. Обычно он оставляет людей в покое. По крайней мере, не припомню историй, в которых преступники становятся все кровожаднее и кровожаднее. – У Флоры был какой-то печальный вид. – Я всегда верила в то, что рассказывается в этих книжках.
– Я тоже. Хотя, возможно, Бас просто не подозревает, что Красная Шапочка его победит.
– А вдруг он решит, что проще и дешевле будет просто купить у тебя эту картину?
– Сначала пусть отправляется в монастырь. Только потом я продам ему Пикассо.
– А знаешь, ведь этот грабитель мог ранить Генри, если бы они стали драться. Не сомневаюсь, что он был вооружен.
– Да, Флора, точно. Все это не так уж весело. Сначала он нанимает какого-то громилу, потом начинает отдавать ему приказы. В твоих книжках рассказывалось о чем-то подобном?
Флора на минутку задумалась.
– В одной было что-то в этом роде. Меня хватило только на три страницы. После того как был обнаружен пятый труп, я решила, что любовные романы мне больше нравятся.
17
Дни, предшествовавшие выставке Мервина, пролетели очень быстро. Наверное, благодаря последним интересным событиям. Хотя все эти неприятности мне уже поперек горла встали. Но некоторые положительные новости тоже были. Вот что написала мне мама:
«Милая Кэрон!
Извини, что не ответила на два твоих письма. Мы выиграли этот турнир. У папы все хорошо. У меня есть для тебя кое-какие известия: я читала о Басе в газете, он, кажется, собирается объединить свою фирму с другой компанией. Похоже на то, что эта игра продержит его в Нью-Йорке несколько недель. Я подумала, что тебе будет интересно это знать.
Целуем, мама и папа».
Какое облегчение! Вряд ли Бас стал бы разыгрывать фальшивое слияние компаний, чтобы ввести меня в заблуждение. Возможно, мои злоключения закончились? Да, слабая надежда. Наплевать. Даже Рим можно заново отстроить за несколько недель. И за это время на Баса может обрушиться небоскреб в Нью-Йорке.
Харви Харрис, как и обещал, вызвал меня поработать в бухгалтерии три дня. Он был счастлив, что я с таким вниманием выслушиваю его объяснения. Было очевидно, что он обожает свою профессию. Он действительно начал рассказывать мне о некоторых тонкостях своей работы, но потом явно стал красоваться. Удивительно, у него были копии секретных документов, которые посылали Мелоди. То ли мистер Чемберс рассылал их в качестве поздравительных открыток, то ли старина Харви такой хороший хакер, что у руководства «Майкрософт» давно должна была начаться мигрень. Очень сомнительно, что скромному бухгалтеру, как ему нравилось себя называть, предоставили право доступа к документам чрезвычайной важности.
Мне даже пришло в голову, что мистер Чемберс мог попросить Харви курировать мою работу, но, честно говоря, мой начальник был каким-то скользким. В фильмах про войну Харви играл бы предателя, который за сигарету и полплитки шоколада выдает государственную тайну. Не подумайте, что мне хотелось бы, чтобы в этом фильме его замучили до смерти, но было в нем что-то такое, из-за чего внутренний голос говорил: «Ох, не надо этого делать!», даже если ты просто упоминаешь, какой зубной пастой пользуешься. Лично мне он в принципе нравился. И я предпочитаю ту зубную пасту, которую обычно продают в супермаркете.
Мелоди была очень обеспокоена. Ничего страшного, конечно, но все эти мелкие неприятности повторялись слишком часто. И я, пожалуй, была согласна, что кто-то над ней измывался. Во-первых, недоброжелатель опять пролил кофе на ее письменный стол. Во-вторых, вытащил электрический шнур из компьютера – хотя, возможно, это сделала она сама или, по крайней мере, хотела сделать.
Дома я проверила информацию, которая находилась на дискетах, присланных Чемберсом, при помощи программ, оставшихся на моем ноутбуке еще с тех времен, когда я работала у Баса. Один компьютерный гений помог мне установить и научиться обращаться с ними, и я использовала это обеспечение, чтобы проверить бухгалтерские документы компаний, которые мы собирались покупать. Такая сложная многоуровневая проверка выявляет малейшие ошибки в отчетности. Ее результаты только подтвердили те выводы, к которым я пришла раньше, просмотрев бухгалтерские документы. Но теперь мне удалось выявить больше ошибок, и факт мошенничества был налицо.
Нужно было выяснить, кто имел доступ к системе. Этого списка на дискете, разумеется, не оказалось, и я не могла получить эту информацию, используя свой пароль. Впрочем, ничего страшного, Джим Чемберс может и сам определить это. Наверняка Мелоди шутила, когда говорила о компьютерах и мыльных операх. И поскольку никаких сведений от него больше не поступало, я подумала, что это просто небольшой антракт в захватывающей пьесе.
Однажды во время обеденного перерыва я ела сандвич за своим письменным столом и вдруг увидела Джеймса, который вел Мелоди под руку. Я быстро поднялась и взяла ее за руку. Вид у нее был плачевный, лицо побледнело, и она дрожала.
– Что случилось?
Мелоди только всплеснула руками и быстро вытащила пахнувший лавандой платочек, чтобы вытереть лоб. Я посмотрела на Джеймса. Он выглядел очень серьезным, но, когда она отворачивалась, корчил какие-то странные гримасы.
– Мелоди считает, что кто-то хотел столкнуть ее прямо под автобус. Получается, ее пытались убить. Прямо у нашего универмага. Кажется, она была на волосок от гибели. Я возвращался с обеда на работу из кафе, где у меня была деловая встреча, и вдруг увидел, что у магазина собралась толпа. Кто-то вызвал полицию. Но, несмотря на то что там было полно людей, никто, к сожалению, не видел, как на Мелоди напали.
– Джеймс, будь так добр, принеси ей чашку чая, а она пока расскажет мне, что произошло.
– Слава богу, что Джеймс подошел ко мне, – всхлипнула она. – Должна сказать, что я очень испугалась. Но он мне не поверил. И полиция тоже. Да никто мне не поверил. – Она высморкалась, а потом твердо сказала: – Это еще одно доказательство того, что в мире полно идиотов.
– Я верю вам, Мелоди. Так что же случилось?
– Все так и было, как рассказывает Джеймс. Я стояла на перекрестке и ждала, когда загорится зеленый свет. А затем кто-то с силой пихнул меня в спину, я споткнулась и упала, и если бы не ухватилась за мужчину с кейсом, то погибла бы. – Она испытующе посмотрела на меня. – Наверняка у меня на спине огромный синяк. Хочешь посмотреть?
– Я же сказала, что верю вам, Мелоди. Но почему это произошло? Кто мог это сделать?
– Ты веришь, что на автобусной остановке меня хотели убить, но почему-то не веришь, что кому-то хочется, чтобы меня уволили.
– Я просто пытаюсь понять, Мелоди. Мне кажется невероятным, что кто-то готов даже на убийство, лишь бы добиться вашего увольнения. Может, будете ходить обедать в нашу столовую вместе со мной и Флорой? Скорее всего, хотя бы несколько дней вам не стоит выходить на улицу без особой надобности.
– Учитывая то, что убийца работает со мной в одном магазине, безопаснее будет обедать в разных помещениях. Понимаешь меня?
Мелоди улыбнулась. А когда Джеймс принес ей чай, она уже была гораздо больше похожа на прежнюю себя. Правда, уже не мурлыкала свои песенки, когда печатала письма. Возможно, все дело в том, что кто-то хотел, чтобы она перестала фальшивить?
Мы с Флорой ушли с работы ровно в шесть, чтобы прибыть на выставку Мервина без опоздания. В автобусе мы стояли раскачиваясь и вцепившись в петли, которые свешиваются с потолка, и моя подруга поинтересовалась, что я собираюсь надеть сегодня вечером.
– Не знаю. Оденусь как обычно.
– Понятно. Впрочем, ты всегда одеваешься в одном стиле: сдержанная классика.
Я удивленно приподняла брови:
– Это что, намек на то, что я ношу слишком чопорную одежду?
– Что ты, нет конечно. Просто ты сама человек очень сдержанный. Например, кто бы мог подумать, что ты так быстро освоишься в бухгалтерии? А теперь ты там свой человек.
Мне не очень понравилось то, что сказала Флора. Могло создаться впечатление, что я похожа на Снежную Королеву, с которой когда-то жил Джеймс. Поэтому я сказала:
– Вообще-то у меня есть ярко-красный костюм. Честно говоря, у меня было полно одежды, но не так много поводов для того, чтобы наряжаться. Куда мне было идти в своих шикарных платьях? В магазин на углу, чтобы купить себе пакетик чипсов, – к сожалению, это было все, что я могла себе позволить. И то в самые удачные дни.
– Неужели? О, пожалуйста, надень его, Кэрон! Это ведь особый случай! И Мервин там будет.
– Возможно, я так и сделаю, Флора.
Мы вышли на остановке Тоттенхэм-Корт-роуд, чтобы пересесть на другой автобус. Поразительно, он подошел через минуту. Еще более ошеломляющим было то, что там были свободные места и мы с Флорой могли сесть рядом.
– А Джеймс уже вернулся в Лондон? Мервин был бы счастлив, если бы он тоже пришел на выставку.
– Он звонил вчера из Нью-Йорка. Так что, наверное, он все еще там. Кроме того, Мервину, в отличие от меня, не придется объяснять Джеймсу, что я там делаю, прохаживаясь под руку с Джеком Ховардом.
Флора усмехнулась:
– И что же это значит? Дружбе конец? Или ваши отношения перешли на новый уровень? Третья глава, страница сорок два?
С некоторым раздражением (честно говоря, я просто предпочитала не думать об этом) я сказала:
– Вовсе нет. Но даже другу может не понравиться, что ты выходишь в свет с его врагом. Ты сама говорила, что Джеймс и Джек друг друга терпеть не могут.
Флора улыбнулась:
– Это раньше так было. А теперь они просто ненавидят друг друга.
– А меня они, значит, перебрасывают взад-вперед, словно ручную гранату?
– Вот шуму-то будет, когда эта граната взорвется! – хихикнула Флора.
Я решила, что большинство гостей Мервина будут одеты в том же стиле, что и он сам: рваные джинсы, майки с забавными надписями и кожаные куртки-бомберы. Вряд ли в гардеробе Джека есть что-то подобное. Мне не хотелось, чтобы он чувствовал себя не в своей тарелке, потому что один явился в костюме. Ведь он же согласился прийти на эту выставку ради меня.
Большинство вернисажей, которые я посетила, проходили в будни – видимо, галереи пытались привлечь внимание уставших людей, возвращающихся домой с работы. На выходных все слишком заняты, чтобы посещать выставки. Поэтому они приходили в официальной одежде, в которой бывают на работе, хотя иногда и более нарядной, чем обычно. В общем, красный костюм подойдет.
Когда мы с Флорой подошли к дому, то сразу увидели маленькую коробку из цветочного магазина, стоявшую на пороге. На ней значилось мое имя. Я подняла ее, даже не озаботившись тем, что, возможно, ее прислал Бас. Я слышала о бомбах, которые присылают в обыкновенных конвертах, но о том, что их можно засунуть в букет, – никогда. Верхняя часть коробки была прозрачной, и я не заметила в ней никаких взрывоопасных устройств, там была только обычная карточка. На ней было написано: «Любимому человеку». И никакой подписи. В коробке был корсажный букетик – две роскошные гардении, украшенные лентами цвета слоновой кости.
Когда мы вошли в дом, Флора воскликнула:
– Этот Джек Ховард – настоящий джентльмен! Настоящий корсажный букетик! Подумать только!
– Ага. Настоящий джентльмен, причем старомодный. Придется прицепить эти цветы к платью, ничего не поделаешь.
Кто бы мог подумать, что эта красная юбка такая узкая и короткая! Впрочем, это ерунда. Надеюсь, Джек не воспримет это как недвусмысленный намек. Нас ведь будет окружать толпа народа, и мы пробудем вместе всего пару часов. Поскольку я заставила Флору надеть блузку с глубоким вырезом, мне пришлось сделать то же самое. Надеюсь, цветы будут отвлекать внимание от моего декольте, думала я, прикалывая букетик. Я встала на кровать, чтобы хорошенько рассмотреть себя в зеркало, и улыбнулась: ну, сегодня никто не назовет меня Снежной Королевой!
Эвелин явилась домой еще до того, как мы с Флорой успели улизнуть. Услышав, что мы говорим о выставке, она сказала, делая длинные паузы после каждого предложения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43