.. Не мне же этим заниматься! Хватит того, что я все ее вещи у Моргана отспорил и сюда принес. Вон они лежат. Видишь? В ее возрасте, думаю, особенно важно не в чужих тряпках ходить, а в своих, привычных платьицах.
Мета пристыженно молчала. Было очень забавно смотреть на нее в этот момент.
«Вот так и перевоспитываются пирряне», — с удовлетворением подумал Язон
А Мета уже взяла аптечку и двинуласв к постели, где по-прежнему безучастная ко всему лежала девчонка из неведомой планетной системы. Но Язон, войдя во вкус, решил подразнить свою любимую еще немного:
— Ревнивица! Да эта рыженькая в дочки тебе годится!
Мета резко обернулась:
— А вот и нет. Моему первому, если б он остался жив, было бы сейчас только четырнадцать.
— Ну... а этой девчурке так и есть, — проговорил Язон, но уже понял, что перестарался.
Было непонятно, что станет делать Мета в следующую секунду стрелять или плакать. Он не позволил ей ни того, ни другого. Порывисто обнял, прижал к себе и прошептал:
— Извини, любимая.
Когда Язон вышел из каюты и двинулся в сторону капитанской рубки в намерении застать там Моргана и поговорить с ним не по радио, а с глазу на глаз о враче для девочки (не могло у них не быть врача при таком большом экипаже и такой опасной «работе»), его остановил на полдороге д'Олоне. Никого вокруг не было, и это Язону особенно не понравилось. Предстоял так называемый мужской разговор, что-в представлении туповатого флибустьера могло означать в лучшем случае дуэль с использованием одинакового оружия, а в худшем — безобразный мордобой без правил, переходящий в смертоубийство. Язон был далек от того, чтобы недооценивать силы противника, но даже в случае победы ничего хорошего ему не светило. Доказывай потом Моргану, что ты убил его старпома в честном поединке, а не при попытке к бегству.
В общем, следовало любой ценой, любым способом уйти от прямой стычки. Варианты были. Как-то беспорядочная стрельба для привлечения внимания хоть кого-нибудь, позорное бегство, срочный вызов капитана экстренным сигналом по внутренней связи, наконец, приглашение на помощь Меты, чтобы нарушить нежелательную обстановку мужского разговора. Все эти варианты Язону откровенно не импонировали, он искал какой-нибудь пятый, шестой, но так и не успел придумать. Д'Олоне начал свой мужской разговор и первой же фразой буквально обескуражил Язона.
— Где твоя баба, Язон? Не девчонка, а баба — где? — спросил пират подчеркнуто развязным тоном.
«Пьяный он, что ли? — мелькнула догадка. — Ну понятно, после двух грабежей не мог не выпить. Стакан, другой рому наверняка уже пропустил. Но это же не доза для подобного здоровяка Что же он несет такое?»
— Моя жена? — на всякий случай уточнил Язон.
— Ну да Какая разница? Ты меня понял.
— У себя в каюте. А что?
— Веди ее сюда, — распорядился д'Олоне.
— Вот теперь я уже точно тебя не понял, — честно признался Язон.
— А чего тут понимать не понимать? Есть такой флибустьерский закон: я уступил тебе свою бабу, честно захваченную в бою. Уступил, заметь, без поединка, по-хорошему. Правильно? Значит, ты теперь должен уступить мне свою. Должен по нашему закону. Понятно?
События принимали неожиданный оборот, хотелось хоть минутку подумать. Но что-то сказать следовало сразу, без промедления, и Язон ответил вопросом на вопрос.
— Почему же ты ничего не сказал об этом там, у входа? Я бы еще подумал три раза, брать ли девчонку.
— Я полагал, что ты знаешь, — обиженно протянул д Олоне, откровенно играя под дурачка.
Это ему, как всегда, хорошо удавалось.
— Откуда мне знать, Франсуа?! И почему Морган не предупредил меня?
— При чем здесь Морган?! — неожиданно рассердился д'Олоне.
— Так ведь это ж Морган рассудил нас.
— Морган тут ни при чем, — еще раз подчеркнул д'Олоне. — Существует закон флибустьеров. Понимаешь?
— Нет, — сказал Язон, переходя в атаку. — Я никогда не жил по вашему закону и принимать все его пункты не намерен. Я не давал никому никаких клятв, а сотрудничество обещал только и лично Моргану, а потому с ним одним и буду решать столь важные для меня личные вопросы. Моя жена — это моя жена. Некоторые из вас уже пытались тут завладеть ею. Привет тебе от левого глаза Тони Ховарда.
— А ты наглый, Язон. Ты очень наглый. Но ты ошибаешься. Ты совершаешь сейчас самую серьезную в своей жизни ошибку. Ховард просто погорячился, а я буду сознательно и последовательно выполнять то, что предписано мне законом. И учти: я не гордый. Я обойдусь без ответных нежностей. Сначала газ, потом для верности чем-нибудь тяжелым по башке, потом закрепить в удобной позе и наконец отхлестать по щекам, чтобы очухалась и реагировала повеселее. А впрочем, и это не обязательно. Я и с мертвыми могу. Приходилось. Пока еще теплые — нормально, честное слово...
— Лучше бы ты помолчал, д'Олоне, — процедил Язон сквозь зубы. — Я ведь все-таки вооружен. Ты слышал когда-нибудь о том, что честь дороже жизни?
— Слышал, но знаю, что это вранье, и лучше ты помолчи. А я договорю. Я возьму твою жену в любом случае. Считай, что я просто поставил тебя в известность. Как благородный человек. — Он хохотнул. — Но я тебе очень советую сделать все по-хорошему. Если она придет добровольно, будет намного приятнее. Для всех. Уговори ее, Язон. Я буду ждать сигнала от вас.
И он с достоинством удалился.
Язон стиснул зубы, уже привычным усилием воли загоняя куда-то глубоко-глубоко свою поруганную честь. Сейчас было очень важно оставить последнее слово за этим идиотом. Пусть думает, что уже победил. Тогда великодушно-отпущенное им время будет работать на Язона.
«Выстрелить в спину врага? — размышлял он, прислонившись к стене и провожая глазами уверенного и самодовольного пирата, шагающего по пустому коридору. — Глупо. Уж если стрелять, так сразу надо было. Посоветоваться с Метой? Да ни за что! Спрятаться? Бежать? Невозможно. Торговаться? Но как?! Лучше всего, конечно, убить д'Олоне. Но не своими руками. Подстроить какой-нибудь несчастный случай? Теперь, когда все бои закончились, это чрезвычайно сложно. Ну а если...»
Он вдруг вспомнил подслушанный на днях разговор Ховарда и Хука о том, что как минимум треть экипажа «Конкистадора» подчиняется фактически лишь д'Олоне, а капитана они ни в грош не ставят и просто терпят до поры. Уж не готовит ли вконец обнаглевший Франсуа настоящий бунт на корабле? Хук тогда возразил, что в космосе Франсуа не решится выступить против капитана, предпочтет подождать до дома, а Ховард не согласился, дескать, на Джемейке ему тем более ничего не светит. Там, конечно, тоже есть оппозиция Моргану, но устроить резню в масштабах планеты никакому д'Олоне не по плечу.
Конечно, это могли быть просто досужие сплетни. Но именно здесь таился главный шанс. Да какой там главный! Просто единственный. «Куда ты шел, Язон? — спросил он сам себя. — К капитану Моргану? Вот и иди к Моргану. Только разговаривать будешь не про врача. А про Мету и д'Олоне».
Ему повезло. Он застал Генри в рубке, а рядом с главарем был только Ховард. Именно Ховард. Это же просто здорово!
— Капитан, не вели казнить! — начал Язон весьма вычурной фразой, которую подбросило ему внезапно нахлынувшее вдохновение. «Не вели казнить»
— это было из какой-то совсем другой пьесы, так говорили королям. Но Моргану явно понравилось. Язон уже чувствовал, что сейчас заболтает вконец старину Генри.
И действительно, чем дольше капитан слушал его, тем больше менялся в лице.
— Вот так прямо и сказал. «Морган тут ни при чем»?
— Вот прямо так и сказал, — подтвердил Язон, — слово в слово.
— Мерзавец! — процедил Морган.
А Ховард проговорил тихо и как бы в сторону:
— Очень на него похоже. И красавицу Мету ему подавай, и капитан уже ни при чем...
«Ну, конечно, Тони, — подумал Язон. — тебе-то, бедняге, вместо красавицы Меты повязка на глазу досталась. Так можешь ли ты теперь допустить, чтоб она стала добычей кого-то еще. Тем более д'Олоне. Давай, Тони, давай, накручивай капитана!»
А капитана уже и накручивать не надо было. Он зверел прямо на глазах. Видать, бунт на корабле и впрямь назревал нешуточный. И служба внутренней безопасности уже докладывала Моргану о чем-нибудь подобном.
— Д'Олоне, — проговорил Морган в микрофон совершенно бесстрастным голосом. — Подойди сейчас в лабораторию. Ты мне нужен. Караччоли! Займи, пожалуйста, мое место на вахте. Да поскорее. Хук! Возьми под контроль ресторанный зал. Пусть все, кто уже пьян, не выходят в другие помещения корабля. Миссон! Держи руки на клавишах... будь готов к любым неприятностям.
Он отдавал все эти распоряжения с пулеметной скоростью. А затем повернулся к Язону и Ховарду:
— Пойдемте теперь. Пойдемте все вместе. Я хочу, чтобы вы видели.
Что именно им надлежало увидеть, Морган не удосужился объяснить, но посмотреть явно стоило. Лабораторией оказалась та самая комната, в которой очнулся Язон, попав на корабль. Только теперь здесь не было мебели, и ни единого предмета вообще.
Как только захлопнулись створки входа, Морган вытащил изложен свою саблю и протянул Ховарду.
— Взгляни, Тони, она не затупилась, случайно?
— Господь с тобой, Генри, — проговорил Ховард, тщательно рассматривая лезвие единственным глазом, а затем с профессиональной осторожностью потрогал острую кромку пальцем. — Господь с тобой, только вчера точили. И вообще, у тебя же лучший клинок на корабле!
Морган принял саблю и еще не успел убрать ее в ножны, когда через другую стену решительной походкой вошел д'Олоне.
Присутствие Язона его сразу не порадовало, но не мог же давать стрекача один из самых бесстрашных пиратов во Вселенной!
— Что случилось? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Это я тебя хотел спросить: что случилось? — ласково так проворковал Морган.
Д'Олоне молчал.
— Ты, кажется, претендуешь на жену нашего нового друга? И даже со мной не посоветовался? Я правильно понимаю?
— Не совсем, Генри. Я претендую на нее по закону флибустьеров. Ведь я уступил ему свою женщину.
Теперь утверждение д'Олоне звучало совсем не так уверенно, как раньше. А Морган и вовсе свел к нулю всю его убедительность.
— Нет такого флибустьерского закона! — почти истерически закричал главарь. — И ты прекрасно знаешь об этом, Франсуа! Это в твоей захолустной деревне Нау на планете Лион бытовали столь дикие порядки! Там и меняйся девками с кем хочешь! А здесь пока еще командую я!! И без моего приказа ни одна баба никому не отдастся!! И ни один мужик не возьмет лишнего кредита и не выпьет лишней рюмки рома!! Беспрекословное подчинение мне — единственное, что нас может спасти!!!
С каждой фразой он кричал все громче. Потом вдруг замолчал и добавил тихо-тихо:
— А ты, Франсуа, не понял этого. И еще до одной важной вещи ты не допетрил. Наш разговор слушают сейчас все, и больше никто не станет защищать тебя.
При этих словах д'Олоне неожиданно покраснел как рак, а потом тут же начал бледнеть. Это было такое странное зрелище, что Язон даже на капитана смотреть перестал. И обернулся, лишь услышав последнюю, еще более тихую фразу:
— Вот и все, Франсуа, ты мне больше не нужен.
Рука, державшая саблю, взлетела вверх легко и быстро, словно кисть дирижера с тонкой палочкой, а опустилась еще быстрее, но только уже тяжело и с противным мокрым хрустом. Потому что опустилась она на шею д'Олоне. И голова флибустьера, переоценившего свои возможности, покатилась к стене, чтобы тут же исчезнуть за нею, ухнув в раскрывшийся на мгновение черный провал. Однако зрелище все равно было тошнотворное. Крови натекло, будто корову зарезали, да и обезглавленное тело валялось в этой огромной луже без лишней красоты.
— А его друзья... — начал было Язон, но тут же вспомнил, что их разговор транслируется на весь корабль, и будто поперхнулся.
— Отличный вопрос! — обрадовался Морган, — вмиг поняв, о чем хотел спросить Язон. — Его друзья сейчас слушают нас. Друзья Франсуа, ведь вы и мои друзья? Верно? Вы хорошо слышите голос своего капитана? Так выпейте за наши успехи. Я только что убил Франсуа д'Олоне. Это была необходимо, потому что он осквернил закон флибустьеров своими грязными выдумками. Вы помните, у Франсуа как старшего помощника была очень высокая доля в нашей прибыли. Теперь она будет поделена на всех! Ура, братья мои! Ура!
Даже сквозь звуконепроницаемые стены лаборатории донесся далекий радостный рев команды «Конкистадора». Или это только показалось Язону?
— Уборкой трупов и замыванием крови у нас обычно занимаются пленники или провинившиеся бойцы, — сообщил Морган, выразительно посмотрев на Язона. — Но сегодня я поручу эту работу автоматическим уборщикам.
Язон шел назад к Мете и еле переставлял ноги. Он был как выжатый лимон, словно только что противостоял целому десятку бравых солдат или провел долгий, отчаянно трудный сеанс телекинеза. А что он такого сделал в действительности? Да ничего. Просто пережил очередной приступ страха и безнадежности. Но все закончилось счастливой победой над врагом. Ведь именно этого он и хотел. Или нет? Разумом — да, именно этого. А вот сердцем, как говорили в старину... Сердце не принимало случившегося. Подло это все, низко, мерзко, грязно... Да что все-то, что именно?
Он вдруг понял. Ответ был предельно прост.
Язон впервые за свою долгую жизнь убил врага чужими руками.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Планета носила странное имя Радом. Судя по бойкому эсперанто диспетчеров здешнего космопорта, она являлась одним из хорошо сохранившихся осколков древней земной империи. Тони Ховард был прав: Морган не только не выпустил пленников погулять по поверхности новой для них планеты, но и попросил Язона не влезать в радиопереговоры с радомцами, как он, назвал местных жителей, а также не перемещаться по кораблю вплоть до особого распоряжения, если, конечно, он не хочет оказаться вновь запертым где-нибудь в каюте или лаборатории. Язон не возражал. То, что им с Метой разрешили посмотреть на взлетное поле и стартовые площадки по ту сторону брони, уже было большой честью.
И пока тяжелый пиратский крейсер, уложенный на гигантскую платформу, тащили тягачами через весь космопорт в какой-то дальний угол, очевидно, для плановых профилактических мероприятий и дозаправки, Язон разглядел среди множества приземлившихся на Радоме кораблей четыре, а то и пять со знакомыми ему гербами — планеты Мэхаута, Клианды, Скоглио и, что особенно удивительно, Кассилии. Кораблик был крохотный, сугубо гражданский, но чуточку слишком потрепанный: то ли в перестрелки попадал, то ли на таран ходил. А Мета еще шепнула Язону, что такой тип высокоскоростного летательного аппарата обладает повышенной мобильностью при джамп-переходах и скорее всего снабжен устройством радиомаскировки. Но все равно на серьезную погоню это никак не походило. А вот на хитрую уловку разведслужбы Уэйна — вполне. Этакий забавный трюк, отвлекающий внимание от действительно серьезного противника.
Морган мог сам заметить эту лодочку, а мог и не заметить. По идее, в обязанности Язона как раз и входило помогать главарю флибустьеров в таких вот хитрых ситуациях. Но... Внутренний голос подсказал: «Промолчи». И доверившись этому интуитивному решению, он уже потом, когда тщательно взвесил все «за» и «против», понял, что поступил верно. Ведь было бы смешно и стыдно, если б Морган стал отрываться от «хвоста», а в кассилийской лодочке оказался бы простой санитарный инспектор или коммивояжер. Мало ли кто на богатой планете может позволить себе приобрести такую дорогую полушпионскую посудину? И было бы страшно (и опять стыдно!), если бы Морган в лучших своих традициях просто уничтожил кассилийский кораблик со всем его экипажем без выяснения обстоятельств. Наконец, если это все-таки игра самого Уэйна, не интереснее ли досмотреть весь матч до конца? Тогда и выгоду для себя извлекать легче.
После полной остановки транспортной платформы специальная команда флибустьеров покинула корабль, и Морган любезно прокомментировал для Язона:
— Они будут контролировать погрузку.
— Я догадался. А чего именно? Если не секрет.
— Не секрет. Аккумуляторов, топлива, запчастей, оружия, боеприпасов... Стандартный набор.
— А когда все полностью загрузят, мы отсюда рванем, как с Кассилии? — догадался Язон.
— Нет, ну что ты?! — засмеялся Морган. — Здесь мы будем за все платить.
Язон не очень-то поверил капитану, но от комментариев воздержался.
— А на оружие можно посмотреть? — спросила Мета, как всегда, оживившись.
— Конечно, можно!
Морган был в отличном настроении. Он сидел за клавиатурой, то и дело посматривая на экран, в углу которого бежали группы цифр, и делал еще какие-то дополнительные вычисления. Результаты их выводились на маленький дисплей под левой рукой капитана, которой он словно прикрывал эти секретные данные ото всех, как хитрый карточный игрок. Язон еще раньше заметил, что Морган не доверяет компьютерным расчетам и все, что касается денег, обязательно перепроверяет лично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42