Я разговорился с ними, выдав себя за
английского матроса, бывавшего не раз в Испании. Они были слишком пьяны,
чтобы задавать мне вопросы. А я спросил их о высоком сеньоре, который
вмешался в драку, перед тем как прибыл король. Они объяснили, что это
богатый сеньор, по имени д'Агвилар, но служить ему во время поста плохо,
потому что он очень строг в религии, хотя во всем другом совсем не
строг. Я сказал, что принял его за очень знатного дворянина, и тогда
один из них ответил, что я прав и в Испании нет более высокого рода, чем
род этого господина, но, к несчастью, его родословная не так уж чиста -
в его крови есть немного чернил.
- Что это значит? - спросил Питер.
- Это испанское выражение, - объяснил ему Кастелл, - оно означает,
что он незаконнорожденный и что в его венах есть кровь мавров.
- Потом я поинтересовался, что здесь делает этот господин, а солдат
ответил мне, что с этим вопросом лучше обращаться к самому господу богу
или к королеве Испании. В конце концов после еще одной кружки вина сол-
дат рассказал мне, что этот сеньор большей частью живет в Гранаде и что
если я навещу его там, то увижу немало прелестных женщин. А имя его мар-
киз Нигель. Я заметил, что это значит маркиз Никто, на что солдат заявил
мне, что я слишком любопытен и что он именно так и хотел сказать - ник-
то. Он тут же крикнул своим товарищам, что я шпион, и я решил, что пора
уходить, а то они были так пьяны, что могли изувечить меня.
- Хорошо, Томас, - сказал Кастелл. - Сегодня ты на страже? Посмотри
хорошенько, чтобы двери были на запоре и мы могли спать спокойно, не бо-
ясь испанских воров. Иди отдыхай, Питер. А я еще задержусь. Мне нужно
написать письма в Испанию, чтобы отправить с кораблем, который уходит
завтра вечером.
Когда Питер ушел, Джон Кастелл потушил все свечи, за исключением од-
ной. Со свечой в руке он прошел в небольшой зал, в котором в старые вре-
мена, когда этот дом принадлежал знатному дворянину, находилась домашняя
церковь. Здесь стоял алтарь и над ним распятие. Джон Кастелл преклонил
колено перед алтарем - даже в этот ночной час он не был уверен, что за
ним не следят чьи-нибудь глаза, - затем поднялся, проскользнул за ал-
тарь, приподнял занавес и нажал пружину, скрытую в деревянной панели.
Дверь открылась в крохотную потайную комнатку без окон, скрывавшуюся в
толщине стены. Возможно, здесь когда-то священник хранил свое облачение
или священные дары.
Сейчас в этой комнатке стоял простой дубовый стол, на нем свечи, не-
большой деревянный ящик и несколько свитков пергамента. Джон Кастелл пал
ниц перед этим столиком и начал горячо молиться отцу Аврааму. Хотя отец
и крестил его, когда он был мальчиком, Джон Кастелл остался верен своей
религии. Именно поэтому он так тревожился за свою тайну. Если это будет
обнаружено, он погибнет - его уделом и уделом его семьи будет смерть,
ибо в те времена не было более страшного преступления, чем молиться дру-
гому богу, кроме того, которому разрешала молиться святая церковь. Одна-
ко в течение многих лет он шел на этот риск, молясь так же, как молились
его предки.
Окончив молитву, Кастелл покинул свою тайную молельню, закрыл потай-
ную дверь и прошел в контору. Там он просидел до рассвета сначала за
письмом к своему другу в Севилью, а потом зашифровывая его. Он запечатал
письмо, сжег черновик, потушил свечу и подошел к окну посмотреть на вос-
ход солнца. В саду под его окном цвели бледные примулы, пели дрозды.
- Интересно, - сказал он вслух, - увижу ли я эти цветы, когда они
вновь распустятся? У меня ощущение, что петля уже затягивается на моей
шее. Я почувствовал это, когда проклятый испанец перекрестился за моим
столом. Ну что ж, пусть будет что будет, я постараюсь скрывать правду,
пока смогу, но если они откроют мою тайну, я не стану отрицать ее.
Большая часть моих денег в сохранности, моего богатства им никогда не
получить, теперь я устрою свою дочь - с Питером она будет в безопаснос-
ти. Мне не нужно было откладывать это так долго, но я мечтал о хорошей
партии для нее - ведь она, как христианка, могла на это рассчитывать. Я
исправлю свою ошибку - не позже завтрашнего утра она будет помолвлена с
Питером и не позже мая станет его женой. Бог моих отцов, дай нам спокой-
но и в безопасности прожить еще один месяц, а потом возьми мою жизнь,
ибо я публично отрекся от тебя.
Раньше чем Джон Кастелл отправился к себе в спальню, Питер уже был на
ногах - по правде говоря, он почти не спал эту ночь. Разве мог он зас-
нуть, когда между заходом и восходом солнца судьба его изменилась столь
удивительным образом. Еще вчера он был только помощником купца - подхо-
дящее ли занятие для человека, приученного владеть оружием и с честью
носившего его? Сегодня Питер стал джентльменом, владельцем обширных зе-
мель, принадлежавших многим поколениями его предков. Вчера он был безна-
дежным влюбленным, так как в глубине души он никогда не верил, что бога-
тый Джон Кастелл позволит ему, бедняку без кола, без двора, ухаживать на
его дочерью - самой прекрасной и самой богатой невестой в Лондоне. Он
уже просил однажды его разрешения, но, как и ожидал, получил отказ. Бу-
дучи человеком слова, Питер ни разу не сказал Маргарет ни единого нежно-
го слова, не пожал ей руки, даже не смотрел ей в глаза. Иногда, правда,
ему казалось, что она не была бы против, если бы он сделал что-нибудь
подобное. Пожалуй, Маргарет бывала даже удивлена, что он этого не дела-
ет. Больше того: теперь он понял, что даже ее отец удивлен его сдержан-
ностью. Такова была странная награда за добродетель.
Питер любил Маргарет. С тех пор как мальчиком он играл с ней, он не
любил никого, кроме нее. Она одна заполняла его мысли днем и сны по но-
чам. Она была его надеждой, его путеводной звездой. Небо представлялось
ему местом, где он всегда будет вместе с Маргарет, земля без нее могла
быть только адом. Только ради нее он оставался в лавке Кастелла, подс-
тавляя свою гордую шею под ярмо торговца, занимаясь торговыми операция-
ми, выслушивая грубости от купцов и знатных покупателей, принимая чеки,
торгуясь, и все это без малейшего неудовольствия, хотя частенько ему ка-
залось, что он не выдержит и отвращение к такой жизни задушит его. Ведь
только из-за нее он оказался здесь, вместо того чтобы вдали отсюда мечом
пробивать себе дорогу к славе и успеху или этим же мечом вырыть себе мо-
гилу. Здесь он мог быть рядом с Маргарет, мог касаться ее руки утром и
вечером, видеть сияние ее необыкновенных глаз, а иногда, когда она нак-
лонялась над ним, чувствовать ее дыхание на своих волосах. И вот теперь
испытание приходит к концу - ему вдруг приоткрылись врата рая.
Но что, если Маргарет окажется ангелом с огненным мечом, запрещающим
ему войти в рай? Питер трепетал при этой мысли. Ну что ж, пусть будет
что будет, он не станет силой навязываться ей или звать на помощь ее от-
ца. Он сделает все, чтобы завоевать ее благосклонность, а если потерпит
поражение, благословит ее и не будет досаждать ей.
Рассвет еще только наступал, но Питер не мог дольше лежать в постели.
Он встал и быстро оделся. У открытого окна он произнес молитву, поблаго-
дарив бога за все прошлые милости, и попросил его благословения. Взошло
солнце, и вдруг Питера охватило страстное желание оказаться на лоне при-
роды, наедине с небом, птицами и деревьями. Ведь он родился в деревне и
не любил город, а здесь, в Лондоне, куда ни пойдешь, обязательно всюду
люди. Тут же он вспомнил, что теперь ему нельзя ходить по улицам одному,
без охраны, - испанцы могут подкараулить его и захватить врасплох. Оста-
ется сад - туда он может пойти погулять.
Питер спустился по широкой дубовой лестнице, отпер дверь и очутился в
саду. Хотя сад содержался не очень хорошо, но зато для Лондона он был
достаточно велик. Сад окружала высокая стена. Одна из дорожек вела к
старым вязам. Под ними была скамейка, невидимая из окон дома. Летом она
была излюбленным местом Маргарет, которая также всей душой любила приро-
ду. Сад доставлял ей большую радость - почти все цветы были посажены ее
руками.
Некоторое время Питер прогуливался по аллее. Случилось так, что Мар-
гарет, тоже плохо спавшая этой ночью, проснулась рано и увидела Питера
сквозь шторы окна. Ей стало любопытно, что он делает в саду в такой ран-
ний час и почему он одет в свой лучший костюм. Может быть, подумала она,
его обычная одежда оказалась порванной или испачканной во вчерашней
стычке? Тут Маргарет вспомнила, как храбро вел себя Питер во время этого
столкновения. Она как будто вновь увидела все это - как сильные руки Пи-
тера схватили огромного рыжего негодяя и швырнули его на землю, как Пи-
тер отражал удары сверкающей стали одной только тростью, потом последо-
вал его удар, и оскорбитель упал мертвым.
Да, ее кузен Питер был настоящим мужчиной, хотя и несколько странным.
Вспомнив некоторые непонятные для нее вещи, Маргарет пожала плечами и
надула губки. Этот испанец за один час сказал ей больше учтивых слов,
чем Питер за два года. К тому же испанец красив, и у него очень благо-
родный вид. Но, в конце концов, испанец - это испанец, и все другие муж-
чины - только другие мужчины, а Питер - это Питер, человек особенный,
интересующийся женщинами так же мало, как и торговлей.
Но почему же он, человек, который не интересуется ни женщинами, ни
торговлей, живет здесь, думала она. Чтобы нажить богатство? Это было
трудно предположить. Очевидно, деньги тоже мало его интересовали. Во
всем этом была какая-то тайна. Маргарет очень хотелось бы заглянуть в
сердце Питера и увидеть, что скрыто там. Ни один мужчина не имел права
оставаться загадкой для нее. Да, в один прекрасный день она это сделает,
чего бы это ей ни стоило.
Маргарет вспомнила, что она так и не поблагодарила Питера, больше то-
го - предоставила ему идти домой с Бетти, а это путешествие, как она по-
няла из оживленного рассказа своей кузины, когда та раздевала ее, не
доставило удовольствия ни ему, ни ей. Здесь надо разъяснить, что Бетти
была сердита на Питера за то, что он однажды сказал ей, что она красивая
дура, которая слишком много думает о мужчинах и слишком мало о своих де-
лах. Маргарет подумала, что, когда начнется день со всеми его заботами,
она уже не сможет поговорить с Питером, и решила сойти вниз, поблагода-
рить его и попробовать заставить его хоть на этот раз заговорить.
Итак, Маргарет завернулась в свой отороченный мехом плащ, накинула на
голову капюшон, ибо апрельское утро было довольно холодным, и спустилась
в сад. Однако, когда она оказалась в саду, Питера там уже не было. Мар-
гарет пожалела, что она так рано пришла в сад, где было еще сыро, и ста-
ла подумывать, не пора ли ей вернуться. Тут она решила, что будет глупо,
если кто-нибудь увидит ее, и направилась по дорожке, делая вид, что ищет
фиалки. Но фиалок не было. Так она дошла до старых вязов в глубине сада
и меж их древних стволов увидела Питера. Теперь она поняла, почему не
нашла фиалок - их собрал Питер. В эту минуту он был занят том, что пы-
тался, довольно неуклюже, связать их травою вместе с листьями в не-
большой букет, в левой руке он держал фиалки, правой тянул за один конец
травинки, а так как ему не хватало пальцев ухватить другой конец, то Пи-
тер пытался сделать это с помощью зубов. Наконец ему удалось затянуть
узелок, но стебелек травы разорвался, и фиалки рассыпались. Тут у Питера
вырвалось такое словечко, которое не следует произносить даже наедине с
самим собой.
- Я знала, что это случится, - воскликнула Маргарет, - но никогда не
думала, что ты способен рассердиться из-за такого пустяка.
Питер поднял глаза и увидел Маргарет, освещенную солнцем, свежую и
прекрасную, как сама весна. Она с упреком покачала головой, и от этого
движения капюшон упал, ее губы и глаза смеялись. Маргарет была так прек-
расна, что при виде ее у Питера дрогнуло сердце. Но, вспомнив вырвавшие-
ся у него только что слова и кое-что сказанное накануне Кастеллом, он
покраснел так отчаянно, что щеки Маргарет от сочувствия к нему тоже зар-
делись. Это было глупо, но Маргарет ничего не могла с собой поделать.
Питер сегодня был какой-то странный, и это невольно взволновало ее.
- Для кого ты так рано собираешь фиалки? - спросила она. - Тебе сей-
час нужно было бы молиться за душу шотландца.
- Меня совершенно не интересует его душа! - раздраженно буркнул Пи-
тер. - Если у этого негодяя была душа, то он должен был сам позаботиться
о ней. А фиалки я собираю для тебя.
Маргарет изумленно раскрыла глаза. У Питера никогда не было привычки
преподносить ей цветы. Неудивительно, что он выглядел так странно.
- Ну, тогда я помогу тебе связать их. Ты знаешь, почему я встала так
рано? Это все из-за тебя. Я дурно вела себя вчера вечером. Я рассерди-
лась, потому что ты перечил мне, когда я хотела остаться посмотреть на
короля. Я так и не поблагодарила тебя за все, что ты сделал, хотя в глу-
бине души я так признательна тебе. Ты выглядел очень благородно, стоя с
мечом в руке, окруженный англичанами. Иди сюда, и я как следует поблаго-
дарю тебя.
Питер от растерянности выронил и остальные фиалки. В этот момент его
осенила идея, и он сказал:
- Ты видишь, я не могу подойти к тебе. И если ты действительно хочешь
отблагодарить меня за такой пустяк, иди сюда и помоги мне собрать эти
фиалки, черт бы их побрал, у них такие короткие стебли!
Маргарет чуть помедлила, затем подошла поближе, наклонилась и начала
подбирать фиалки одну за другой. Питер рассыпал их на довольно большом
пространстве, и сначала он и Маргарет находились далеко друг от друга,
но по мере того как фиалок становилось все меньше, они сближались. Нако-
нец на земле остался только один цветок, и оба потянулись за ним. Марга-
рет схватила фиалку, а Питер - ее руку. Они выпрямились, и лица их ока-
зались совсем рядом - глаза Маргарет сияли, а в глазах Питера вспыхнуло
пламя. Секунду смотрели они друг на друга, и неожиданно Питер поцеловал
ее в губы.
ГЛАВА IV
ВЛЮБЛЕННЫЕ
- Питер! - задохнулась от волнения Маргарет. - Питер!
Но Питер не отвечал, только его лицо стало таким бледным, что шрам от
удара меча, пересекавший щеку, казался красной ниткой узора, вышитого на
белой скатерти.
- Питер, - повторила Маргарет, освобождая свою Руку, - ты понимаешь,
что ты сделал?
- По-моему, ты сама понимаешь, - пробормотал Питер, - зачем же мне
объяснять?
- Значит, это не случайно! Значит, ты действительно хотел этого! И
тебе не стыдно!
- Если бы это было случайно, то я не прочь чаще сталкиваться с такими
случайностями.
- Питер, пусти меня! Я сейчас же скажу обо всем отцу.
Питер радостно улыбнулся:
- Можешь все рассказать ему. Он не будет сердиться. Он сам сказал
мне...
- Питер, как ты смеешь еще и лгать! Не хочешь ли ты убедить меня, что
мой отец велел тебе поцеловать меня и сделать это непременно в шесть ча-
сов утра?
- Он ничего не говорил о поцелуях, но я думаю, что он имел это в ви-
ду. Он сказал мне, что я могу просить тебя выйти за меня замуж.
- О, это совсем другое дело! - ответила Маргарет. - Если бы ты попро-
сил меня выйти замуж и я после долгого раздумья сказала бы "да", чего
мне, конечно, не следовало бы делать, тогда, может быть, перед нашей
свадьбой ты мог бы поцеловать меня... А ты начал с этого, и это бессо-
вестно и безнравственно с твоей стороны, и я никогда не буду больше раз-
говаривать с тобой.
- Тем более я должен поговорить с тобой, - покорно заметил Питер, -
раз у меня есть такая возможность. Ты не должна уходить, прежде чем не
выслушаешь меня. Послушай, Маргарет, я люблю тебя с той поры, когда тебе
было еще двенадцать лет...
- Это новая ложь, Питер, или ты сошел с ума. Если ты любишь меня це-
лых одиннадцать лет, ты бы сказал мне об этом.
- Я давно хотел сказать, но твой отец запретил мне. Я просил у него
разрешения пятнадцать месяцев назад, по он взял с меня слово, что я ни-
чего не скажу тебе.
- Ничего не скажешь?.. Но он же не мог заставить тебя обещать никак
не показывать этого.
- По-моему, это одно и то же. Теперь я понимаю, что вел себя, как ду-
рак, и, кажется, упустил время.
Питер выглядел таким удрученным, что Маргарет несколько смягчилась.
- Ну что ж, - сказала она, - по крайней мере, это было честно, и я
рада, что ты честен.
- Ты только что сказала, что я лгал... дважды. Если я честен, как я
мог лгать?
- Я не знаю. Для чего ты загадываешь мне загадки? Дай мне уйти и пос-
тарайся забыть все это.
- Только после того, как ты прямо ответишь мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
английского матроса, бывавшего не раз в Испании. Они были слишком пьяны,
чтобы задавать мне вопросы. А я спросил их о высоком сеньоре, который
вмешался в драку, перед тем как прибыл король. Они объяснили, что это
богатый сеньор, по имени д'Агвилар, но служить ему во время поста плохо,
потому что он очень строг в религии, хотя во всем другом совсем не
строг. Я сказал, что принял его за очень знатного дворянина, и тогда
один из них ответил, что я прав и в Испании нет более высокого рода, чем
род этого господина, но, к несчастью, его родословная не так уж чиста -
в его крови есть немного чернил.
- Что это значит? - спросил Питер.
- Это испанское выражение, - объяснил ему Кастелл, - оно означает,
что он незаконнорожденный и что в его венах есть кровь мавров.
- Потом я поинтересовался, что здесь делает этот господин, а солдат
ответил мне, что с этим вопросом лучше обращаться к самому господу богу
или к королеве Испании. В конце концов после еще одной кружки вина сол-
дат рассказал мне, что этот сеньор большей частью живет в Гранаде и что
если я навещу его там, то увижу немало прелестных женщин. А имя его мар-
киз Нигель. Я заметил, что это значит маркиз Никто, на что солдат заявил
мне, что я слишком любопытен и что он именно так и хотел сказать - ник-
то. Он тут же крикнул своим товарищам, что я шпион, и я решил, что пора
уходить, а то они были так пьяны, что могли изувечить меня.
- Хорошо, Томас, - сказал Кастелл. - Сегодня ты на страже? Посмотри
хорошенько, чтобы двери были на запоре и мы могли спать спокойно, не бо-
ясь испанских воров. Иди отдыхай, Питер. А я еще задержусь. Мне нужно
написать письма в Испанию, чтобы отправить с кораблем, который уходит
завтра вечером.
Когда Питер ушел, Джон Кастелл потушил все свечи, за исключением од-
ной. Со свечой в руке он прошел в небольшой зал, в котором в старые вре-
мена, когда этот дом принадлежал знатному дворянину, находилась домашняя
церковь. Здесь стоял алтарь и над ним распятие. Джон Кастелл преклонил
колено перед алтарем - даже в этот ночной час он не был уверен, что за
ним не следят чьи-нибудь глаза, - затем поднялся, проскользнул за ал-
тарь, приподнял занавес и нажал пружину, скрытую в деревянной панели.
Дверь открылась в крохотную потайную комнатку без окон, скрывавшуюся в
толщине стены. Возможно, здесь когда-то священник хранил свое облачение
или священные дары.
Сейчас в этой комнатке стоял простой дубовый стол, на нем свечи, не-
большой деревянный ящик и несколько свитков пергамента. Джон Кастелл пал
ниц перед этим столиком и начал горячо молиться отцу Аврааму. Хотя отец
и крестил его, когда он был мальчиком, Джон Кастелл остался верен своей
религии. Именно поэтому он так тревожился за свою тайну. Если это будет
обнаружено, он погибнет - его уделом и уделом его семьи будет смерть,
ибо в те времена не было более страшного преступления, чем молиться дру-
гому богу, кроме того, которому разрешала молиться святая церковь. Одна-
ко в течение многих лет он шел на этот риск, молясь так же, как молились
его предки.
Окончив молитву, Кастелл покинул свою тайную молельню, закрыл потай-
ную дверь и прошел в контору. Там он просидел до рассвета сначала за
письмом к своему другу в Севилью, а потом зашифровывая его. Он запечатал
письмо, сжег черновик, потушил свечу и подошел к окну посмотреть на вос-
ход солнца. В саду под его окном цвели бледные примулы, пели дрозды.
- Интересно, - сказал он вслух, - увижу ли я эти цветы, когда они
вновь распустятся? У меня ощущение, что петля уже затягивается на моей
шее. Я почувствовал это, когда проклятый испанец перекрестился за моим
столом. Ну что ж, пусть будет что будет, я постараюсь скрывать правду,
пока смогу, но если они откроют мою тайну, я не стану отрицать ее.
Большая часть моих денег в сохранности, моего богатства им никогда не
получить, теперь я устрою свою дочь - с Питером она будет в безопаснос-
ти. Мне не нужно было откладывать это так долго, но я мечтал о хорошей
партии для нее - ведь она, как христианка, могла на это рассчитывать. Я
исправлю свою ошибку - не позже завтрашнего утра она будет помолвлена с
Питером и не позже мая станет его женой. Бог моих отцов, дай нам спокой-
но и в безопасности прожить еще один месяц, а потом возьми мою жизнь,
ибо я публично отрекся от тебя.
Раньше чем Джон Кастелл отправился к себе в спальню, Питер уже был на
ногах - по правде говоря, он почти не спал эту ночь. Разве мог он зас-
нуть, когда между заходом и восходом солнца судьба его изменилась столь
удивительным образом. Еще вчера он был только помощником купца - подхо-
дящее ли занятие для человека, приученного владеть оружием и с честью
носившего его? Сегодня Питер стал джентльменом, владельцем обширных зе-
мель, принадлежавших многим поколениями его предков. Вчера он был безна-
дежным влюбленным, так как в глубине души он никогда не верил, что бога-
тый Джон Кастелл позволит ему, бедняку без кола, без двора, ухаживать на
его дочерью - самой прекрасной и самой богатой невестой в Лондоне. Он
уже просил однажды его разрешения, но, как и ожидал, получил отказ. Бу-
дучи человеком слова, Питер ни разу не сказал Маргарет ни единого нежно-
го слова, не пожал ей руки, даже не смотрел ей в глаза. Иногда, правда,
ему казалось, что она не была бы против, если бы он сделал что-нибудь
подобное. Пожалуй, Маргарет бывала даже удивлена, что он этого не дела-
ет. Больше того: теперь он понял, что даже ее отец удивлен его сдержан-
ностью. Такова была странная награда за добродетель.
Питер любил Маргарет. С тех пор как мальчиком он играл с ней, он не
любил никого, кроме нее. Она одна заполняла его мысли днем и сны по но-
чам. Она была его надеждой, его путеводной звездой. Небо представлялось
ему местом, где он всегда будет вместе с Маргарет, земля без нее могла
быть только адом. Только ради нее он оставался в лавке Кастелла, подс-
тавляя свою гордую шею под ярмо торговца, занимаясь торговыми операция-
ми, выслушивая грубости от купцов и знатных покупателей, принимая чеки,
торгуясь, и все это без малейшего неудовольствия, хотя частенько ему ка-
залось, что он не выдержит и отвращение к такой жизни задушит его. Ведь
только из-за нее он оказался здесь, вместо того чтобы вдали отсюда мечом
пробивать себе дорогу к славе и успеху или этим же мечом вырыть себе мо-
гилу. Здесь он мог быть рядом с Маргарет, мог касаться ее руки утром и
вечером, видеть сияние ее необыкновенных глаз, а иногда, когда она нак-
лонялась над ним, чувствовать ее дыхание на своих волосах. И вот теперь
испытание приходит к концу - ему вдруг приоткрылись врата рая.
Но что, если Маргарет окажется ангелом с огненным мечом, запрещающим
ему войти в рай? Питер трепетал при этой мысли. Ну что ж, пусть будет
что будет, он не станет силой навязываться ей или звать на помощь ее от-
ца. Он сделает все, чтобы завоевать ее благосклонность, а если потерпит
поражение, благословит ее и не будет досаждать ей.
Рассвет еще только наступал, но Питер не мог дольше лежать в постели.
Он встал и быстро оделся. У открытого окна он произнес молитву, поблаго-
дарив бога за все прошлые милости, и попросил его благословения. Взошло
солнце, и вдруг Питера охватило страстное желание оказаться на лоне при-
роды, наедине с небом, птицами и деревьями. Ведь он родился в деревне и
не любил город, а здесь, в Лондоне, куда ни пойдешь, обязательно всюду
люди. Тут же он вспомнил, что теперь ему нельзя ходить по улицам одному,
без охраны, - испанцы могут подкараулить его и захватить врасплох. Оста-
ется сад - туда он может пойти погулять.
Питер спустился по широкой дубовой лестнице, отпер дверь и очутился в
саду. Хотя сад содержался не очень хорошо, но зато для Лондона он был
достаточно велик. Сад окружала высокая стена. Одна из дорожек вела к
старым вязам. Под ними была скамейка, невидимая из окон дома. Летом она
была излюбленным местом Маргарет, которая также всей душой любила приро-
ду. Сад доставлял ей большую радость - почти все цветы были посажены ее
руками.
Некоторое время Питер прогуливался по аллее. Случилось так, что Мар-
гарет, тоже плохо спавшая этой ночью, проснулась рано и увидела Питера
сквозь шторы окна. Ей стало любопытно, что он делает в саду в такой ран-
ний час и почему он одет в свой лучший костюм. Может быть, подумала она,
его обычная одежда оказалась порванной или испачканной во вчерашней
стычке? Тут Маргарет вспомнила, как храбро вел себя Питер во время этого
столкновения. Она как будто вновь увидела все это - как сильные руки Пи-
тера схватили огромного рыжего негодяя и швырнули его на землю, как Пи-
тер отражал удары сверкающей стали одной только тростью, потом последо-
вал его удар, и оскорбитель упал мертвым.
Да, ее кузен Питер был настоящим мужчиной, хотя и несколько странным.
Вспомнив некоторые непонятные для нее вещи, Маргарет пожала плечами и
надула губки. Этот испанец за один час сказал ей больше учтивых слов,
чем Питер за два года. К тому же испанец красив, и у него очень благо-
родный вид. Но, в конце концов, испанец - это испанец, и все другие муж-
чины - только другие мужчины, а Питер - это Питер, человек особенный,
интересующийся женщинами так же мало, как и торговлей.
Но почему же он, человек, который не интересуется ни женщинами, ни
торговлей, живет здесь, думала она. Чтобы нажить богатство? Это было
трудно предположить. Очевидно, деньги тоже мало его интересовали. Во
всем этом была какая-то тайна. Маргарет очень хотелось бы заглянуть в
сердце Питера и увидеть, что скрыто там. Ни один мужчина не имел права
оставаться загадкой для нее. Да, в один прекрасный день она это сделает,
чего бы это ей ни стоило.
Маргарет вспомнила, что она так и не поблагодарила Питера, больше то-
го - предоставила ему идти домой с Бетти, а это путешествие, как она по-
няла из оживленного рассказа своей кузины, когда та раздевала ее, не
доставило удовольствия ни ему, ни ей. Здесь надо разъяснить, что Бетти
была сердита на Питера за то, что он однажды сказал ей, что она красивая
дура, которая слишком много думает о мужчинах и слишком мало о своих де-
лах. Маргарет подумала, что, когда начнется день со всеми его заботами,
она уже не сможет поговорить с Питером, и решила сойти вниз, поблагода-
рить его и попробовать заставить его хоть на этот раз заговорить.
Итак, Маргарет завернулась в свой отороченный мехом плащ, накинула на
голову капюшон, ибо апрельское утро было довольно холодным, и спустилась
в сад. Однако, когда она оказалась в саду, Питера там уже не было. Мар-
гарет пожалела, что она так рано пришла в сад, где было еще сыро, и ста-
ла подумывать, не пора ли ей вернуться. Тут она решила, что будет глупо,
если кто-нибудь увидит ее, и направилась по дорожке, делая вид, что ищет
фиалки. Но фиалок не было. Так она дошла до старых вязов в глубине сада
и меж их древних стволов увидела Питера. Теперь она поняла, почему не
нашла фиалок - их собрал Питер. В эту минуту он был занят том, что пы-
тался, довольно неуклюже, связать их травою вместе с листьями в не-
большой букет, в левой руке он держал фиалки, правой тянул за один конец
травинки, а так как ему не хватало пальцев ухватить другой конец, то Пи-
тер пытался сделать это с помощью зубов. Наконец ему удалось затянуть
узелок, но стебелек травы разорвался, и фиалки рассыпались. Тут у Питера
вырвалось такое словечко, которое не следует произносить даже наедине с
самим собой.
- Я знала, что это случится, - воскликнула Маргарет, - но никогда не
думала, что ты способен рассердиться из-за такого пустяка.
Питер поднял глаза и увидел Маргарет, освещенную солнцем, свежую и
прекрасную, как сама весна. Она с упреком покачала головой, и от этого
движения капюшон упал, ее губы и глаза смеялись. Маргарет была так прек-
расна, что при виде ее у Питера дрогнуло сердце. Но, вспомнив вырвавшие-
ся у него только что слова и кое-что сказанное накануне Кастеллом, он
покраснел так отчаянно, что щеки Маргарет от сочувствия к нему тоже зар-
делись. Это было глупо, но Маргарет ничего не могла с собой поделать.
Питер сегодня был какой-то странный, и это невольно взволновало ее.
- Для кого ты так рано собираешь фиалки? - спросила она. - Тебе сей-
час нужно было бы молиться за душу шотландца.
- Меня совершенно не интересует его душа! - раздраженно буркнул Пи-
тер. - Если у этого негодяя была душа, то он должен был сам позаботиться
о ней. А фиалки я собираю для тебя.
Маргарет изумленно раскрыла глаза. У Питера никогда не было привычки
преподносить ей цветы. Неудивительно, что он выглядел так странно.
- Ну, тогда я помогу тебе связать их. Ты знаешь, почему я встала так
рано? Это все из-за тебя. Я дурно вела себя вчера вечером. Я рассерди-
лась, потому что ты перечил мне, когда я хотела остаться посмотреть на
короля. Я так и не поблагодарила тебя за все, что ты сделал, хотя в глу-
бине души я так признательна тебе. Ты выглядел очень благородно, стоя с
мечом в руке, окруженный англичанами. Иди сюда, и я как следует поблаго-
дарю тебя.
Питер от растерянности выронил и остальные фиалки. В этот момент его
осенила идея, и он сказал:
- Ты видишь, я не могу подойти к тебе. И если ты действительно хочешь
отблагодарить меня за такой пустяк, иди сюда и помоги мне собрать эти
фиалки, черт бы их побрал, у них такие короткие стебли!
Маргарет чуть помедлила, затем подошла поближе, наклонилась и начала
подбирать фиалки одну за другой. Питер рассыпал их на довольно большом
пространстве, и сначала он и Маргарет находились далеко друг от друга,
но по мере того как фиалок становилось все меньше, они сближались. Нако-
нец на земле остался только один цветок, и оба потянулись за ним. Марга-
рет схватила фиалку, а Питер - ее руку. Они выпрямились, и лица их ока-
зались совсем рядом - глаза Маргарет сияли, а в глазах Питера вспыхнуло
пламя. Секунду смотрели они друг на друга, и неожиданно Питер поцеловал
ее в губы.
ГЛАВА IV
ВЛЮБЛЕННЫЕ
- Питер! - задохнулась от волнения Маргарет. - Питер!
Но Питер не отвечал, только его лицо стало таким бледным, что шрам от
удара меча, пересекавший щеку, казался красной ниткой узора, вышитого на
белой скатерти.
- Питер, - повторила Маргарет, освобождая свою Руку, - ты понимаешь,
что ты сделал?
- По-моему, ты сама понимаешь, - пробормотал Питер, - зачем же мне
объяснять?
- Значит, это не случайно! Значит, ты действительно хотел этого! И
тебе не стыдно!
- Если бы это было случайно, то я не прочь чаще сталкиваться с такими
случайностями.
- Питер, пусти меня! Я сейчас же скажу обо всем отцу.
Питер радостно улыбнулся:
- Можешь все рассказать ему. Он не будет сердиться. Он сам сказал
мне...
- Питер, как ты смеешь еще и лгать! Не хочешь ли ты убедить меня, что
мой отец велел тебе поцеловать меня и сделать это непременно в шесть ча-
сов утра?
- Он ничего не говорил о поцелуях, но я думаю, что он имел это в ви-
ду. Он сказал мне, что я могу просить тебя выйти за меня замуж.
- О, это совсем другое дело! - ответила Маргарет. - Если бы ты попро-
сил меня выйти замуж и я после долгого раздумья сказала бы "да", чего
мне, конечно, не следовало бы делать, тогда, может быть, перед нашей
свадьбой ты мог бы поцеловать меня... А ты начал с этого, и это бессо-
вестно и безнравственно с твоей стороны, и я никогда не буду больше раз-
говаривать с тобой.
- Тем более я должен поговорить с тобой, - покорно заметил Питер, -
раз у меня есть такая возможность. Ты не должна уходить, прежде чем не
выслушаешь меня. Послушай, Маргарет, я люблю тебя с той поры, когда тебе
было еще двенадцать лет...
- Это новая ложь, Питер, или ты сошел с ума. Если ты любишь меня це-
лых одиннадцать лет, ты бы сказал мне об этом.
- Я давно хотел сказать, но твой отец запретил мне. Я просил у него
разрешения пятнадцать месяцев назад, по он взял с меня слово, что я ни-
чего не скажу тебе.
- Ничего не скажешь?.. Но он же не мог заставить тебя обещать никак
не показывать этого.
- По-моему, это одно и то же. Теперь я понимаю, что вел себя, как ду-
рак, и, кажется, упустил время.
Питер выглядел таким удрученным, что Маргарет несколько смягчилась.
- Ну что ж, - сказала она, - по крайней мере, это было честно, и я
рада, что ты честен.
- Ты только что сказала, что я лгал... дважды. Если я честен, как я
мог лгать?
- Я не знаю. Для чего ты загадываешь мне загадки? Дай мне уйти и пос-
тарайся забыть все это.
- Только после того, как ты прямо ответишь мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34