- Олежка, милый, может, все-таки отложим до завтра? Ужасно себя чувствую - гол
ова как чугунная! Мне и так трудно вести интеллигентные беседы, а тут и вов
се буду молоть все невпопад.
- Ничего, прорвемся! А я на что? Выручу! - с веселой энергией убеждал Олег. - Ты
только не говори много - все больше “да” и “нет”. Я своих стариков знаю: они
говорливых не любят, но ты - ты как раз не из таких.
Надежде оставалось лишь сдаться и начать приготовления к смотринам. Пер
вое: что бы такое надеть?.. Остановилась на темно-сером трикотажном шерстя
ном костюме - отец купил в “Березке” на день рождения: красиво сидит, элега
нтный, скромный. Из бижутерии выбрала только клипсы и красивую польскую
заколку для волос.
Самочувствие по-прежнему отвратительное, но выглядит, как убедилась, взг
лянув на себя в зеркало, - в полном порядке: двадцать лет спасают.
В назначенное время она вышла из дома; Олег уже ждал в такси у подъезда.
- Как ты себя чувствуешь? - взяв ее за руку, ласково осведомился он. - Отошла н
емного?
- Могла бы и получше. Но что об этом толковать? Расскажи хоть немного о свои
х родителях - ведь мы раньше о них никогда не говорили. Мне бы следовало ко
е-что знать.
“А Наденька совсем не глупа”, - с удовлетворением подумал Олег и дал кратк
ую справку:
- Папа работает в Комитете по внешнеэкономическим связям. Зовут Сергеем
Тимофеевичем. Любит хорошеньких женщин, но не вертихвосток. Таких, как ты
, - пошутил он, бросив на нее подбадривающий взгляд. - Мама - Лариса Федоровна
, женщина строгих правил, особенно по отношению к другим. С ней, вообще-то, н
адо держать ухо востро, - серьезно предупредил Олег, но глаза смеялись. - Хо
тя нам она не страшна - сделает в конечном итоге все, что я захочу. Вот отец -
это кремень: что не по нем - его не свернуть. Однако мы приехали, - прервал он
свою информацию; машина остановилась у высотного дома на Котельническо
й набережной.

* * *

В квартире Хлебниковых, большой, красивой, со стильной, дорогой обстанов
кой, все же чувствовалось, что дому уже много лет, - даже великолепный ремо
нт не мог этого скрыть.
Олег открыл дверь своим ключом; родители встретили их сидя в гостиной: см
отрели что-то интересное по большому цветному телевизору “Темп”. Когда м
олодые люди вошли, они поднялись им навстречу, доброжелательно улыбаясь.

- Очень рад познакомиться, - галантно произнес Сергей Тимофеевич, целуя На
де руку и с видимым удовольствием ее оглядывая.
- Давайте пройдем на кухню - там и познакомимся поближе, по-домашнему, за ча
шкой чая, - радушно предложила Лариса Федоровна.
Никто, естественно, не возражал и, проследовав на просторную, современно
оборудованную кухню, все вчетвером уютно расположились за обеденным ст
олом у окна. Сергей Тимофеевич неторопливо расспрашивал Надю об отце. Ко
гда она сказала - ученый, преподает в педагогическом институте, вспомнил:

- А это не тот профессор Розанов, который проповедует методы Макаренко?
- Интересный мужчина, - присовокупила Лариса Федоровна: как всякая домашн
яя хозяйка, она слушала радио и много времени проводила у телевизора.
- Да, это мой папа. Его иногда показывают по телеку, - коротко, как научил Оле
г, ответила Надя, скромно опустив глаза.
Видимо, это произвело должное впечатление - о Розанове больше не спрашив
али.
- А давно ваши родители в разводе ?
- Больше десяти лет. Мама сразу ушла, как только получила квартиру.
- Простите, Наденька, за нескромный вопрос, но все же интересно бы знать пр
ичину, - очень деликатно полюбопытствовала Лариса Федоровна.
- Насколько мне известно, папа любил другую женщину, но точно не знаю. Мама
не расположена откровенничать.
- Между прочим, мама - очень красивая женщина: жгучая брюнетка, стройная - ну
прямо цыганка, - восхищенно подал реплику молчавший доселе Олег.
- Ваша мать, что же... цыганка? - насторожился Сергей Тимофеевич - ему это не по
нравилось.
- Ничего подобного. Русская, из одного села со Светиными родителями. У них,
Деяшкиных, весь род чернявый. Мама с Верой Петровной в детстве дружили.
- А правда, что вы, Наденька, им вроде как родственница? - задал старший Хлебн
иков вопрос, что давно вертелся на языке.
- Да, есть кое-какое родство. Я раньше и не знала об этом, - все так же коротко о
тветила Надя чистую правду.
Перекрестный допрос Нади, видимо, утомил Сергея Тимофеевича, - главное, чт
о его интересовало, узнал, а остальное предоставил своей умной, предусмо
трительной жене.
- Вы, дамы, нас извините, но мы должны ненадолго уединиться. - Его тон не терп
ел возражений. - Пойдем, сын, мне надо познакомить тебя с одним закрытым ма
териалом о Франции - хорошее подспорье в твоей работе.
Довольные друг другом, отец и сын оставили женщин вдвоем: по-видимому, пок
а все идет хорошо.
- А теперь, Наденька, раз мы одни, поговорим по душам, как женщина с женщиной
, - вкрадчиво начала Лариса Федоровна с видом доброжелательным и ласковы
м. - Мы, конечно, очень мало знакомы, но Олег сказал, что вы собираетесь пожен
иться, а он мой сын. - Она не скрывала волнения. - Любите ли вы Олега? Единстве
нный ли он в вашем сердце? Я ведь только и знаю, что все время вы с ним были п
росто товарищами. - И пытливо всматривалась Наде в глаза, словно хотела за
глянуть в тайники души. - Как женщина, как мать, хочу вас предупредить от ош
ибки. Если любите другого и идете замуж ради карьеры - уверяю: будете несча
стны и вы, и мой сын! - Умолкла, взяв ее руку в свои, терпеливо ждала ответа.
В другое время Надя, с ее смелой находчивостью, безусловно, нашла бы нужны
е слова, избежала щекотливого положения. Но бурные события и переживания
, свалившиеся на нее несчастья подорвали ее духовные силы.
Ни слова не отвечая, она лишь потупила взор, тяжело, прерывисто дыша. Мать
Олега попала в самую точку! Умудренная жизнью, Лариса Федоровна поняла е
е состояние. Глаза ее потухли, и, поджав губы, она дипломатично закруглила
разговор:
- Простите меня, Наденька. Я, видимо, слишком многого хочу от нашей первой в
стречи. Вы, наверно, меня просто боитесь. А ведь я только хочу для вас и Олег
а настоящего семейного счастья!
Но Надю не обманули эти красивые слова; она ясно понимала: Лариса Федоров
на чуткая, любящая мать, сумела разгадать ее истинное отношение к Олегу. “
Ну и дура же я! - выругала она себя. - Кому нужна моя честность?!” Своим женски
м чутьем она с тревогой и горечью осознала, что не выдержала испытания у м
атери Олега. Полоса злоключений продолжается.

Глава 17
ПЕРЕД РАЗЛУКОЙ

В этот день Миша уехал со службы раньше обычного. “Ну вот и свершилось”, - о
забоченно думал он, собирая в портфель свои личные вещи из письменного с
тола, чтобы отвезти их домой. Нужно еще успеть получить воинские докумен
ты и обмундирование.
Накануне ему наконец официально объявили, что он призван в армию в звани
и лейтенанта юридической службы и направляется в составе своей группы в
ограниченный воинский контингент советских войск, выполняющих интерна
циональный долг в Афганистане. Для Михаила это не явилось новостью - он да
вно морально подготовил себя к предстоящей опасной командировке. Он не т
рус, верит в свою звезду и даже с интересом ждет встречи с новой, необычной
жизнью.
Однако, когда отъезд стал реальностью, сердце его сжалось от тоски - предс
тоит разлука. Так трудно расставаться со Светой! Так жаль оставлять в оди
ночестве мать! Ему ли не понимать ее состояние: как она будет бояться и пер
еживать за единственного сына...
Когда он открыл дверь и вошел, Ольга Матвеевна встретила его вся в слезах:
Миша уведомил ее по телефону, и она ждала от него подробностей - что его ож
идает, в чем состоит его миссия.
Ольга Матвеевна, высокая, сухощавая блондинка, с карими глазами и седино
й в пышно взбитых волосах, несмотря на скромную одежду, имела величестве
нный, полный собственного достоинства вид - как в кино у аристократок (из н
их и происходила по рождению). Бросалось в глаза ее внешнее сходство с сын
ом.
Она обняла Михаила и прижалась к его груди мокрым от слез лицом; какое-то м
гновение постояла молча, а потом повела его в комнату.
- Ну рассказывай - куда путь держите? Что будете делать? Как скоро отъезд? - з
абросала она его вопросами, когда они уселись на широкую оттоманку. - Уж не
знаю, как мне жить без тебя. Дождусь ли возвращения? Что-то тревожно у меня
на сердце...
Миша смотрел на нее с любовью и жалостью. Тяжко ей придется одной, и вовсе
не из-за бедности. Мать прекрасно владеет иностранными языками, преподае
т французский, подрабатывает переводами и в деньгах особенно не нуждает
ся. Беда в том, что Ольга Матвеевна живет только им одним. Мужа потеряла, ко
гда сыну не было и пяти лет, замуж, снова так и не вышла, хотя интересна и при
влекательна. Отца Михаил почти не помнил, и, когда подрос, ему было непонят
но, почему его прекрасная мама одинока. На вопросы его она неизменно отшу
чивалась:
- Слишком мелкий народишко пошел. Такой, как твой папа, мне не попадается, а
худшего и даром не надо!
Но все дело в ее характере: однолюбка, все нерастраченное сердечное тепл
о она отдала сыну. Он, впрочем, тоже пошел в этом в мать.
Рассказывая о своих делах, Михаил старался всячески преуменьшить грози
вшую ему опасность для жизни; задача его состояла в расследовании воинск
их преступлений в фронтовой обстановке: в Афгане шла настоящая кровопро
литная война, и опасность, конечно, была велика. Но вот он закончил; Ольга М
атвеевна взяла его руки в свои и посмотрела в глаза с мужественной печал
ью.
- Ну что ж, дорогой мой сын! У нас в роду свыше определено честно выполнять в
оинский долг, служить своему государству - России. С этим ничего не подела
ешь. Это твоя судьба! - Обняла его дрожащими от волнения руками и, умоляюще
глядя ему в глаза светящимся любовью взором, попросила: - Только, родной мо
й мальчик, будь разумным и осмотрительным! Не лезь на рожон! Не подставляй
свою голову! Я знаю, благородная кровь не позволит тебе прятаться за спин
ы товарищей, но и не геройствуй понапрасну! Мне неведомо, что там происход
ит, но это не защита Родины. Какая-то дурная, грязная война, вроде той, что ве
ли американцы во Вьетнаме. Ради меня, умоляю, - будь осторожным! - Этот крик д
уши, эта длинная речь, произнесенная страстно, на одном дыхании, опустоши
ла Ольгу Матвеевну, и она подавленно замолчала.
Понимая, что мать во всем права, и не найдя слов, чтобы ее утешить, Михаил мо
лча заключил в объятия самую дорогую ему на свете женщину и покрыл ее мок
рое лицо сыновними поцелуями.

* * *

На следующее утро Михаил позвонил Свете и договорился о встрече. В этот п
огожий, безветренный и теплый апрельский день, когда ярко светило солнце
, текли ручьи, в ветвях деревьев щебетали птицы, они сидели на лавочке в ск
вере у Патриарших прудов, радуясь хорошей погоде и своему свиданию.
Светлана, в модном плаще и дорогих, изящных ботиночках на шнурках, пребыв
ала в отличном настроении и ласково смотрела на любимого: что он ей скаже
т? Проходящие мимо люди улыбались, глядя на эту красивую пару.
Миша тоже в хорошем расположении духа, греясь в солнечных лучах и наслаж
даясь ее близостью, еще раз обдумывал предстоящий разговор. Расставание
неизбежно, но в чем трагедия? Им еще не раз в жизни придется испытать разлу
ку. Ничего не страшно, если они по-настоящему любят друг друга!
- Светочка, дорогая моя малышка! - нарушил он наконец затянувшееся молчани
е. - Сегодня нам надо о многом поговорить. О самом серьезном. - Взглянул на ее
радостное, беспечное лицо и вздохнул - так не хочется ее расстраивать. - Де
нь сегодня неподходящий для решения проблем - поболтать бы просто, но что
поделаешь? Надо.
Он увидел, что глаза у Светы посерьезнели, и она заинтересованно сосредо
точилась, вздохнул и перешел к главному:
- Давно собирался тебе об этом сказать, еще на дне рождения. Да не хотел зря
огорчать, поскольку многое было неясно; но теперь все решилось. Нам приде
тся на время расстаться. Меня призвали в армию и посылают в Афганистан с н
ашей следственной группой. Верь мне, я постараюсь как можно скорее верну
ться!
От неожиданно свалившейся на нее беды Света лишилась дара речи. Не меняя
позы, она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых изумлени
е постепенно сменялось выражением неподдельного горя: она не желает с ни
м расставаться!
Михаил терпеливо ждал - надо дать ей время опомниться. Наконец Света приш
ла в себя, и сердцем ее завладела тоска.
- Так я торопилась тебя увидеть, Миша, летела как на крыльях! И это все - чтоб
ы услышать от тебя такое? - Горестно вздохнула и замолчала: что теперь с ни
ми будет? Все ее воздушные замки растаяли. Слезы полились ручьем. - Что же м
не теперь делать? Как жить? - Она глядела прямо перед собой и глотала слезы
. - Ведь я думала - мы скоро поженимся... Так мечтала об этом! - И зарыдала, погру
зившись в свое горе, не обращая внимания на прохожих. - Ты уедешь так надол
го... А может быть, навсегда!
- Успокойся, Светик! Возьми себя в руки - люди ведь смотрят! Нет никакой траг
едии! - Михаил чувствовал, что надо положить этому конец; он не придавал ра
злуке столь большого значения, смотрел в будущее с оптимизмом.
- Тебе легко говорить, ты - мужчина! А для меня, может, жизнь с этим кончается!

- Ничего не кончается, а только начинается! Да перестань ты! - нетерпеливо в
оскликнул он. - Послушай, я тебе скажу, что я решил. Мама со мной согласна. - Об
нял рыдающую Светлану и, целуя ее мокрые щеки, пытался привести в чувство,
беспокойно оглядываясь по сторонам.
Проходящие мимо люди, приостанавливали шаг, с любопытством глядя на эту
бурную сцену.
Его ласковые губы и теплые руки немного успокоили девушку. Достав носово
й платок и утирая слезы, она тихо прошептала:
- Ну и что ты решил? Что тут вообще можно поделать? Дезертировать?
Понимая ее состояние, Михаил пропустил мимо ушей эти горькие слова и, ста
раясь говорить как можно увереннее, пояснил:
- Мы с тобой успеем пожениться до моего отъезда. Впереди почти пять недель
. Нам предстоят учебные сборы с таможенниками по изучению техники. Так чт
о проведем законный медовый месяц! Ну будет кукситься! - Он ласково прижал
Свету к себе и, видя, что она затихла, услышав его предложение, с преувелич
енным энтузиазмом добавил: - А как ждут своих мужей жены моряков дальнего
плавания? Разве мало у них счастливых семей? У меня в роду было много предк
ов, которые всю жизнь провели в походах и сражениях. Их жены любили и ждали
. Так говорит мама. А почему у нас должно быть иначе? Если мы по-настоящему л
юбим друг друга - перенесем любую разлуку и будем счастливы! Вернувшись д
омой в расстроенных чувствах, Светлана не пошла в консерваторию: приняла
успокоительное и заперлась в своей комнате; бросилась на постель и стал
а размышлять над предложением Миши, все еще переживая постигший ее удар
судьбы. Она и не думала отказываться от своего избранника, попытаться за
быть его. Она любит Мишу всем своим существом, и ей не нужен никто другой в
о всем мире! Ей нетрудно представить себе, как плохо жить без него, - понадо
бится вся ее воля, все душевные силы, чтобы справляться с долгой разлукой
и всем, что с ней связано. О худшем лучше просто не думать... Но в глубине душ
и таилась страшная мысль: ведь он может вообще не вернуться с этой необъя
вленной войны...
Но пока, сейчас... так жарко пульсирует кровь, так часто и сладко бьется сер
дце... Она пойдет на все, лишь бы быть вместе с ним. Она жаждет этого, живет ож
иданием своего женского счастья... Так она лежала, переживая случившееся
и обдумывая, как поступить. Настойчивый телефонный звонок ворвался в тиш
ину...
Светлана подняла трубку: Мишина мама, Ольга Матвеевна...
- Светочка, здравствуй! Наверно, ты удивлена? - Она не скрывала волнения. - Ни
когда раньше тебе не звонила, но тут у нас, сама понимаешь... - Голос ее прерв
ался, она помолчала немного и продолжала: - Нам нужно с тобой срочно погово
рить - о вас с Мишей. Он сегодня задержится - тренировка на стрельбище, - и мы
сможем спокойно, как мать с дочерью, все обсудить. Ведь мы обе любим Мишу, п
равда? Давно к тебе присматриваюсь и все вижу. Так ждать мне тебя?
О, как это вовремя! Ей ведь надо с кем-нибудь поделиться, посоветоваться... К
разговору с родителями она не готова - разобраться бы сначала в собствен
ных чувствах.
- Конечно, приеду! Спасибо большое, Ольга Матвеевна! - с чувством ответила о
на, полная признательности. - Мне так сейчас тяжело!
Торопливо оделась и, бросив на ходу удивленной Вере Петровне: “Обедать н
е буду!” - выскочила на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45