– Я вас дождусь. Глава двенадцатая Говейн торопливо спускался вниз по склону, надеясь, что старший брат Мей принес добрые вести. Но суровое выражение лица пришедшего говорило об обратном.– Что привело тебя сюда так поздно? – осведомился Говейн.– Срочные новости, – ответил Роберт по кличке Лысый Роб, прозванный так из-за плешивой головы. Лысый остался в Истэмской деревне, где держал трактир и попутно собирал сведения для Говейна. – Вчера вечером небольшой отряд Ранульфа остановился у трактира. Они потребовали эля, но не бутылку, а все имеющиеся у меня бочонки. – Он усмехнулся. – Видно, продовольствие в замках Истэма и Малпаса иссякло.Дарси довольно усмехнулся:– А неплохой эль был у Ранульфа!– Спасибо за сведения, – поблагодарил Роберта Говейн.– Урон Ранульфа обернулся нашей выгодой, – Дарси похлопал себя по животу. – Представляю, в каком он бешенстве!– Его люди сказали, что он едва не загнал лошадей, возвращаясь в Истэм. И сразу стал готовиться к новому походу, – продолжал Лысый Роб.– Он знает, где мы?– Нет. Сегодня на рассвете они уехали из Истэма: Ранульф, Клайв и сотня воинов.– Куда они направились?– Солдаты, которые были в трактире, этого не знают.– Ты считаешь, что он отказался от мысли нас найти?– Выходит, что так. И уж совсем непонятно, зачем он приказал плотнику Хику за одну ночь сделать гроб из дорогого дуба. И повез этот гроб с собой в фургоне.– А кто лежал в гробу?– Они не знают.– Скажи, а люди Ранульфа не упоминали о даме, которая путешествовала с ним?– Даме? Нет. Их вообще интересовали только выпивка да еще сухая постель.Говейн хлопнул Лысого по плечу:– Мы опять у тебя в долгу, дружище!– Рад вам услужить, – с улыбкой ответил тот. – Надеюсь, что скоро наступит день, когда вы станете хозяином Истэмского замка.– Я уже говорил тебе, что не выкину своего брата из замка, который принадлежит ему по праву. Я хочу взять лишь свое – Малпас, где смогу жить в мире и растить дочь, – сказал Говейн. И еще покорить сердце Элис, добавил он мысленно.– Если вдруг передумаете, скажите только слово – и вся округа поднимется против него, – заверил Говейна Лысый Роб.– Совесть не позволит мне подвергнуть опасности столько народу. Хватит тех, что уже пошли за мной.Лысый вздохнул и сел на лошадь.– Вы слишком благородны, себе же во вред! Попробуй переубедить его, Дарси. И желаю успеха в ухаживании за моей сестрой. – Он махнул на прощанье рукой и ускакал прочь.– Вы собираетесь отправиться в Малпас через две недели? – поинтересовался Дарси.– Нет. Мы выступаем послезавтра.– Так скоро? А разве люди готовы?– Придется поторопиться. Ранульфа и большинства его воинов нет, сейчас самое подходящее время для нападения.В пещерах Говейн сразу же направился в сторону оружейной.– Я хочу еще раз пересчитать оружие. Отправим Жана удостовериться в том, что Ранульф на самом деле уехал со своими людьми. А Мей с женщинами пусть укладывает вещи.В оружейной комнате Говейн обнаружил спящую на тюфяке Элис. Она лежала на боку, подложив левую руку под щеку, а спутанные волосы, словно шелковое покрывало, разметались по подушке. В правой руке у нее был зажат гребень Говейна.Она была так прекрасна, что у Говейна вдруг подогнулись колени, стало нечем дышать, и он опустился на пол около нее. Спящая девушка выглядела такой маленькой и хрупкой, розовая кожа резко выделялась на грубых серых простынях. Ей здесь не место! Когда он отвоюет Малпас, то приложит все силы, чтобы превратить его в подобающий дом для Элис.Она пошевелилась, приподняла веки и заморгала.– Говейн – Элис откинулась на спину, платье обтянуло высокую грудь и узкую талию.Он чуть не обнял ее, но вовремя спохватился.– Почему вы здесь? – ласково спросил он.– Жду вас.Ему вдруг представилось, как он каждый вечер возвращается в крепость, а она с улыбкой ждет его.– Я рад, – просто сказал он.– И я. – Элис улыбнулась. – Вы были огорчены, когда уходили, и я хотела убедиться, что все в порядке.– У меня все хорошо. Энид долго не засыпала?– Нет, уснула сразу. – Элис села и откинула волосы с лица. – С ней Руби.Неловким жестом Говейн намотал на палец завиток темных волос и ощутил запах розмарина.– Вы помыли голову, – заметил он.– Да. Я пыталась расчесать волосы, но заснула. – Элис вздохнула. – Боюсь, что эта задача мне не по силам.Говейн взял деревянный гребень с широкими зубцами, который выстругал для себя, и стал расчесывать пряди ее волос, морщась, когда гребень застревал.– Я никогда этого не делал, – как бы оправдываясь за свои неловкие действия, заметил он.– Мне не больно.Говейн погрузился в новое для него и такое, как оказалось, трудное дело. Он разбирал пряди пальцами там, где не проходил гребень. Постепенно он дошел гребнем до самой макушки и сразу почувствовал, как напряглась Элис. Стараясь не показать собственного волнения, Говейн осторожно положил руку ей на голову и провел гребнем сверху до завивающихся кончиков волос.Она расслабилась.– Как приятно… У вас так ловко получается!– Это не трудно, – улыбнулся он. – Как будто чешешь конскую… – Тут Элис рассмеялась, а он закончил: –…гриву.Она села, обхватив руками колени.– Мне нравится, когда меня причесывают. Много лет это было для меня единственным способом соприкосновения с другим человеком.Говейн провел пальцами по волосам Элис, погладил ей затылок. Раздался тихий стон.– Вам плохо?..– Это… чудесно…Тогда Говейн, улыбаясь, стал поглаживать ей шею и подбородок. Приподняв ей голову, наклонился и нежно поцеловал ее в губы.– Я мечтала об этом, – не открывая глаз, прошептала Элис, – мечтала, что окажусь рядом с человеком, чьи чувства не засасывают меня.– Это потому, что мы хотим одного – подарить радость друг другу.Она зарделась и от этого стала очень хорошенькой.– Лысый принес плохие вести?– Не совсем. Ранульф с большей частью воинов уехал из Истэма.– Он едет сюда? – воскликнула она.– Нет. Судя по всему, на восток.– Почему туда?– Чтобы попросить еще людей у какого-нибудь могущественного лорда.– Возможно, он отправился к своему сюзерену, лорду Джеймсу. Говейн, напишите этому человеку и попросите его вмешаться! Если бы он знал.Говейн фыркнул.– Скорее всего, он даст Ранульфу людей, но мне важно совсем другое – мы должны поспешить с выходом на Малпас.– Мы скоро отправляемся?– Через пару дней.– Говейн… может быть, лорд Джеймс поверит вам, когда узнает о злодеяниях Ранульфа?Говейн отложил гребень и стал ходить взад и вперед по комнате.– Это не важно. Не бойтесь – к тому времени, когда Ранульф соберет подкрепление, мы уже будем в Малпасе.– Но он ведь может попытаться отбить его!– Крепость неприступна.– Тогда как же вы собираетесь ее завоевать?– Хитростью. Малпас – песчинка по сравнению с Истэмом. Моего сводного брата это место интересует лишь по одной причине – он не хочет отдавать его мне. Но ради этого он не будет рисковать людьми и тратить деньги. – Говейн протянул Элис руку: – Пойдемте, я отведу вас в вашу комнату.– Давайте еще посидим и поговорим.– Мне тоже не хочется расставаться с вами, но нам обоим необходимо отдохнуть. Предстоят трудные дни, – сказал он, боясь, что не сможет сдержать разгорающуюся страсть.– Я хочу дотронуться до вас. – Элис сняла тонкую кожаную перчатку, провела пальцами по его лицу и вскрикнула.Этот болезненный крик пронзил ему сердце. Он обнял ее, стараясь одновременно не потерять самообладания.– Простите…– Ничего. – Она положила руки ему на плечи. – Я просто ощутила сильный жар. По щеке Элис скатилась слеза. – Я думала… я надеялась…Он осторожно коснулся ее щеки.– Вам лучше?Она кивнула и слегка улыбнулась.
– Лорд Ранульф? Что привело вас? – спросил Гарет Соммервиль, уставившись на гостя.– Печальные вести, милорд, – мрачно произнес Ранульф.В огромной зале Рэнсфорда наступила тишина.– Что-то случилось с Элис? – Леди Арианна вцепилась в край стола и побелела как полотно.Ранульф застал их за вечерней трапезой. Управляющий хотел задержать прибывших, поскольку граф и графиня принимали дядю короля – герцога Джона Ланкастерского. Но Ранульф бесцеремонно прошел прямо в залу. Вглядываясь в лица Соммервилей, он прикидывал, как лучше преподнести случившееся и добиться желаемого результата, а именно – погибели Говейна.Подумать только, а ведь он мог стать зятем Соммервиля, принимать членов королевской семьи! Будь проклят Говейн! Из-за него ничего не получилось.– Она погибла.– Погибла?! – Возглас Гарета эхом разнесся по зале и был подхвачен многочисленными слугами.– Нет! – пронзительно закричала леди Арианна.– Это правда. – Ранульф возвысил голос. – Ее убил злодей Говейн, мой брат. – И он начал излагать историю, которую придумал во время долгого пути. – Я привез тело домой, чтобы вы похоронили ее здесь, – заключил он.– Я хочу посмотреть на нее. – Леди Арианна поднялась с кресла. – Не поверю, пока не увижу сама.Ранульф подошел поближе к графу и произнес:– Лучше не надо.– О, Боже милостивый! – Леди Арианна упала на руки мужа, отчаянно рыдая.Стенания и плач достигли такой силы, что у Ранульфа закружилась голова, но он не дрогнул. Гарет помог жене встать, и они вышли из залы. Седовласый воин по имени Уильям стал задавать Ранульфу вопросы.– Я останусь только до похорон, – запинаясь, произнес Ранульф, – чтобы попрощаться с моей возлюбленной, и тут же отправлюсь преследовать негодяя.– С вашей возлюбленной? – раздался скрипучий голос.Ранульф поднял голову и встретился с жестким взглядом герцога Джона.– Я… дело в том, что во время нашего путешествия между нами возникла привязанность и…– Какая еще привязанность?! – воскликнул герцог, сверля Ранульфа пронзительными темными глазами.– Ничего неподобающего, – заверил старика Ранульф. – Я… влюбился в нее с первого взгляда, и она оказала мне честь, признавшись в том, что я ей не безразличен. Но клянусь, я не дотронулся до нее!– Еще бы! – хмыкнул герцог и сдвинул густые брови. – Продолжайте.– В чем дело, ваша светлость? – Вернувшийся Гарет подошел к столу. – Ари уложили в постель, и я должен быть с ней, но сначала скажите мне, что вы узнали?– Этот молокосос заявляет, что влюбился в Элис!Покрасневшие и распухшие глаза Гарета вновь наполнились слезами.– Не могу поверить, что она умерла…– Это так! – с дрожью в голосе подтвердил Ранульф. Надо продержаться еще хоть несколько минут. – Мы почти подъехали к Ньюстеду, когда на нас напали.– Почему вы ее не защитили?– Когда я увидел, что разбойники превосходят нас численно, то отослал ее обратно с надежной охраной.Гарет осел в кресле.– Подойдите ко мне, прошу вас. Я не могу стоять из-за проклятой ноги, но хочу узнать все до конца, пусть это и убьет меня.Ранульф поднялся на возвышение к столу и сел в пустое кресло леди Арианны.– Продолжайте, – хриплым голосом сказал Гарет.– Сражение было жестоким. Меня ранили в руку. – Он закатал рукав и показал повязку. – Но я продолжал биться, сознавая, что обязан положить конец жестокостям Говейна. Нам удалось отогнать разбойников, но, отступая, они захватили конвой леди Элис… вместе с ней.– Моя дочь, она была… – еле выдохнул Гарет.– Она, должно быть, храбро сопротивлялась, – сказал Ранульф.Гарет со стоном уронил голову на стол.– Хватит! – вмешался герцог. По его морщинистому лицу текли слезы. Он сочувственно сжал плечо графа. – Оставьте подробности при себе.– Я… не в состоянии их повторить, – пробормотал Ранульф, ликуя в душе.Гарет поднял искаженное мукой лицо.– Вы уверены, что это дело рук Говейна? Ранульф заскрежетал зубами. Черт, даже теперь подавай этому болвану доказательства!– Именно он поднялся с ее распростертого тела. Может, кто-то еще из его людей тоже…– Замолчите! – оборвал Ранульфа герцог.– Простите… – Ранульф стал водить пальцем по тонкой скатерти. Интересно, это фламандское или итальянское полотно? – Я успел полюбить ее…– Вы ее любили? – просипел Гарет.– Кто мог увидеть Элис и не влюбиться в нее? Такая прекрасная, нежная душа! – Ранульф вытер слезы. – Мы беседовали во время пути, и у нас оказалось много общего. Мы договорились переписываться, пока она будет в Ньюстеде. Я… собирался написать вам и просить ее руки.– И Элис на это согласилась?Ранульф кивнул.– Я сам чуть не умер, когда увидел, что сотворил Говейн. Пожалуйста, милорд… – Он бросился на колени перед несчастным графом. – Пожалуйста, дайте мне разрешение поймать его и убить. Сделайте это в память об Элис.Гарет медленно кивнул.– Я не сторонник жестокости, но этот человек… этот зверь должен быть уничтожен. Скажите, что вам нужно: люди, оружие? Я дам вам все, что потребуется.– Дайте мне лишь это разрешение. Больше я ни о чем не прошу. Глава тринадцатая Малпас.Когда на следующее утро Элис вошла в большую пещеру, это слово было у всех на устах.– Правда, замечательно? – воскликнула Бетт, подавая ей чашку с элем. – Завтра мы отправляемся.– И больше не будем жить в темноте! – Бертрам уселся рядом с Элис на скамью.– И больше никаких овсяных лепешек! – добавила Бэб, ставя на стол тарелку с надоевшим кушаньем. – У нас будет мясо, сыр и настоящий хлеб… с маслом.Тут все начали хором перечислять, чего им больше всего хочется. Оказалось – свободы.Бертрам со вздохом произнес:– Когда мы жили в Истэме, я никогда не обращал внимания на самые простые вещи, например, что я могу ходить где угодно, вместе с любимой любоваться восходом солнца над холмами. – И он взял жену за руку.Бетт улыбнулась мужу:– Хоть нам всем и не терпится выбраться из этих пещер, но они спасли нас от смерти!Бертрам мрачно сказал:– Что-то ждет нас в Малпасе? Помяните мое слово, там происходят нехорошие вещи, иначе Ранульф не перекрыл бы все дороги туда.Люди стали испуганно креститься. Элис молча смотрела на них. Какой же пустой и беззаботной показалась ей прежняя жизнь по сравнению с их лишениями! Она считала себя благородной, гордилась своими лечебниками, ощущала свое превосходство над теми, кто не был так учен, как она, и не обладал ее даром. Боже, как стыдно! Говейн был прав, назвав ее избалованной.– Элис, вы ничего не едите, – пожурила Бетт.– Я не голодна.– Мне пора, – Бертрам встал из-за стола. – Надо собрать продукты и оружие и уложить их. – Он ушел и увел с собой Брэдли.Элис рассеянно жевала сухую лепешку, думая о том, чем она может помочь. И, наконец, спросила об этом Бетт.– Ну, Мей следит за тем, как складывают вещи, Перси готовит еду в путь. Может быть, вы поможете на кухне?– Я там ничего не умею делать, – ответила Элис. Она умела лишь лечить, рисовать и писать. – Я могу приготовить лекарства. Мои горшочки с травами пригодятся для раненых, а кое-что можно посадить в Малпасе.Это озадачило Бетт.– Не знаю, найдется ли для них место.– Как? Я неделями собирала эти растения и не могу их оставить здесь…– В чем дело? – раздался голос Говейна. Он сел на скамью по другую сторону стола. Усталость складками залегла вокруг рта, прекрасные глаза потускнели от забот.– Элис беспокоится, что не найдется места для ее трав и книг, – объяснила Бетт.– Это не столь важно. – Говейн перегнулся через стол и взял Элис за руку. – Элис, я знаю, как вам дороги книги, но…– Хорошо. Я все понимаю, но возьмите только лечебники, написанные мною, и те лекарства, которые понадобятся для раненых.– Мы найдем место для всех ваших книг и лекарств, – неожиданно заявил он.– Я не требую к себе особого отношения.– Вы – особенная, – хриплым голосом произнес Говейн.– Спорьте без меня! – Бетт поспешила уйти, бросив на них понимающий взгляд.Элис раздраженно отдернула свою руку.– Что с вами? – нахмурившись, спросил он.– Я просто осознала вашу правоту. Я – избалованная эгоистка. В семье мне ни в чем не было отказа. Когда проявился мой «дар», я немного испугалась, но все стали нянчиться со мною. Слугам было приказано не прикасаться ко мне, для меня сшили специальные плотные накидки и перчатки. Отец освободил мне большую счетную комнату, где я писала свои лечебники. Братья сопровождали меня в лес для сбора трав.– Почему же вы так сердитесь?..– Потому что я не стою всего, что для меня делалось!– Стоите. – Говейн ласково провел ладонью по ее щеке. – Ваша способность сопереживать сделала вас беззащитной. А семья была права, развивая ваш ум и оберегая от обид.– Я виню не их, а себя! С годами во мне развилось высокомерие. Я вовсе не такая уж хорошая и добрая. Я люблю, чтобы все было по-моему. Я раздаю приказания, будто имею на это право, и… я ревную… когда вижу вас с Мей.Говейн расхохотался.– Ох, Элис! Вы просто разобрались в себе. Некоторым это так и не удается. Ваша беда в том, что вы слишком беспокоитесь о других.– Это не так!– Так! Скольким людям вы помогли! Вельме, Энид, мне, даже Мей, когда просили не наказывать ее.Элис вздохнула.– Я могла бы помочь приготовиться к путешествию в Малпас, но, оказывается, ничего не умею делать.– Боюсь, что будут раненые, Элис. Возьмите то, что необходимо для их лечения, – сказал Говейн и уже шепотом спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– Лорд Ранульф? Что привело вас? – спросил Гарет Соммервиль, уставившись на гостя.– Печальные вести, милорд, – мрачно произнес Ранульф.В огромной зале Рэнсфорда наступила тишина.– Что-то случилось с Элис? – Леди Арианна вцепилась в край стола и побелела как полотно.Ранульф застал их за вечерней трапезой. Управляющий хотел задержать прибывших, поскольку граф и графиня принимали дядю короля – герцога Джона Ланкастерского. Но Ранульф бесцеремонно прошел прямо в залу. Вглядываясь в лица Соммервилей, он прикидывал, как лучше преподнести случившееся и добиться желаемого результата, а именно – погибели Говейна.Подумать только, а ведь он мог стать зятем Соммервиля, принимать членов королевской семьи! Будь проклят Говейн! Из-за него ничего не получилось.– Она погибла.– Погибла?! – Возглас Гарета эхом разнесся по зале и был подхвачен многочисленными слугами.– Нет! – пронзительно закричала леди Арианна.– Это правда. – Ранульф возвысил голос. – Ее убил злодей Говейн, мой брат. – И он начал излагать историю, которую придумал во время долгого пути. – Я привез тело домой, чтобы вы похоронили ее здесь, – заключил он.– Я хочу посмотреть на нее. – Леди Арианна поднялась с кресла. – Не поверю, пока не увижу сама.Ранульф подошел поближе к графу и произнес:– Лучше не надо.– О, Боже милостивый! – Леди Арианна упала на руки мужа, отчаянно рыдая.Стенания и плач достигли такой силы, что у Ранульфа закружилась голова, но он не дрогнул. Гарет помог жене встать, и они вышли из залы. Седовласый воин по имени Уильям стал задавать Ранульфу вопросы.– Я останусь только до похорон, – запинаясь, произнес Ранульф, – чтобы попрощаться с моей возлюбленной, и тут же отправлюсь преследовать негодяя.– С вашей возлюбленной? – раздался скрипучий голос.Ранульф поднял голову и встретился с жестким взглядом герцога Джона.– Я… дело в том, что во время нашего путешествия между нами возникла привязанность и…– Какая еще привязанность?! – воскликнул герцог, сверля Ранульфа пронзительными темными глазами.– Ничего неподобающего, – заверил старика Ранульф. – Я… влюбился в нее с первого взгляда, и она оказала мне честь, признавшись в том, что я ей не безразличен. Но клянусь, я не дотронулся до нее!– Еще бы! – хмыкнул герцог и сдвинул густые брови. – Продолжайте.– В чем дело, ваша светлость? – Вернувшийся Гарет подошел к столу. – Ари уложили в постель, и я должен быть с ней, но сначала скажите мне, что вы узнали?– Этот молокосос заявляет, что влюбился в Элис!Покрасневшие и распухшие глаза Гарета вновь наполнились слезами.– Не могу поверить, что она умерла…– Это так! – с дрожью в голосе подтвердил Ранульф. Надо продержаться еще хоть несколько минут. – Мы почти подъехали к Ньюстеду, когда на нас напали.– Почему вы ее не защитили?– Когда я увидел, что разбойники превосходят нас численно, то отослал ее обратно с надежной охраной.Гарет осел в кресле.– Подойдите ко мне, прошу вас. Я не могу стоять из-за проклятой ноги, но хочу узнать все до конца, пусть это и убьет меня.Ранульф поднялся на возвышение к столу и сел в пустое кресло леди Арианны.– Продолжайте, – хриплым голосом сказал Гарет.– Сражение было жестоким. Меня ранили в руку. – Он закатал рукав и показал повязку. – Но я продолжал биться, сознавая, что обязан положить конец жестокостям Говейна. Нам удалось отогнать разбойников, но, отступая, они захватили конвой леди Элис… вместе с ней.– Моя дочь, она была… – еле выдохнул Гарет.– Она, должно быть, храбро сопротивлялась, – сказал Ранульф.Гарет со стоном уронил голову на стол.– Хватит! – вмешался герцог. По его морщинистому лицу текли слезы. Он сочувственно сжал плечо графа. – Оставьте подробности при себе.– Я… не в состоянии их повторить, – пробормотал Ранульф, ликуя в душе.Гарет поднял искаженное мукой лицо.– Вы уверены, что это дело рук Говейна? Ранульф заскрежетал зубами. Черт, даже теперь подавай этому болвану доказательства!– Именно он поднялся с ее распростертого тела. Может, кто-то еще из его людей тоже…– Замолчите! – оборвал Ранульфа герцог.– Простите… – Ранульф стал водить пальцем по тонкой скатерти. Интересно, это фламандское или итальянское полотно? – Я успел полюбить ее…– Вы ее любили? – просипел Гарет.– Кто мог увидеть Элис и не влюбиться в нее? Такая прекрасная, нежная душа! – Ранульф вытер слезы. – Мы беседовали во время пути, и у нас оказалось много общего. Мы договорились переписываться, пока она будет в Ньюстеде. Я… собирался написать вам и просить ее руки.– И Элис на это согласилась?Ранульф кивнул.– Я сам чуть не умер, когда увидел, что сотворил Говейн. Пожалуйста, милорд… – Он бросился на колени перед несчастным графом. – Пожалуйста, дайте мне разрешение поймать его и убить. Сделайте это в память об Элис.Гарет медленно кивнул.– Я не сторонник жестокости, но этот человек… этот зверь должен быть уничтожен. Скажите, что вам нужно: люди, оружие? Я дам вам все, что потребуется.– Дайте мне лишь это разрешение. Больше я ни о чем не прошу. Глава тринадцатая Малпас.Когда на следующее утро Элис вошла в большую пещеру, это слово было у всех на устах.– Правда, замечательно? – воскликнула Бетт, подавая ей чашку с элем. – Завтра мы отправляемся.– И больше не будем жить в темноте! – Бертрам уселся рядом с Элис на скамью.– И больше никаких овсяных лепешек! – добавила Бэб, ставя на стол тарелку с надоевшим кушаньем. – У нас будет мясо, сыр и настоящий хлеб… с маслом.Тут все начали хором перечислять, чего им больше всего хочется. Оказалось – свободы.Бертрам со вздохом произнес:– Когда мы жили в Истэме, я никогда не обращал внимания на самые простые вещи, например, что я могу ходить где угодно, вместе с любимой любоваться восходом солнца над холмами. – И он взял жену за руку.Бетт улыбнулась мужу:– Хоть нам всем и не терпится выбраться из этих пещер, но они спасли нас от смерти!Бертрам мрачно сказал:– Что-то ждет нас в Малпасе? Помяните мое слово, там происходят нехорошие вещи, иначе Ранульф не перекрыл бы все дороги туда.Люди стали испуганно креститься. Элис молча смотрела на них. Какой же пустой и беззаботной показалась ей прежняя жизнь по сравнению с их лишениями! Она считала себя благородной, гордилась своими лечебниками, ощущала свое превосходство над теми, кто не был так учен, как она, и не обладал ее даром. Боже, как стыдно! Говейн был прав, назвав ее избалованной.– Элис, вы ничего не едите, – пожурила Бетт.– Я не голодна.– Мне пора, – Бертрам встал из-за стола. – Надо собрать продукты и оружие и уложить их. – Он ушел и увел с собой Брэдли.Элис рассеянно жевала сухую лепешку, думая о том, чем она может помочь. И, наконец, спросила об этом Бетт.– Ну, Мей следит за тем, как складывают вещи, Перси готовит еду в путь. Может быть, вы поможете на кухне?– Я там ничего не умею делать, – ответила Элис. Она умела лишь лечить, рисовать и писать. – Я могу приготовить лекарства. Мои горшочки с травами пригодятся для раненых, а кое-что можно посадить в Малпасе.Это озадачило Бетт.– Не знаю, найдется ли для них место.– Как? Я неделями собирала эти растения и не могу их оставить здесь…– В чем дело? – раздался голос Говейна. Он сел на скамью по другую сторону стола. Усталость складками залегла вокруг рта, прекрасные глаза потускнели от забот.– Элис беспокоится, что не найдется места для ее трав и книг, – объяснила Бетт.– Это не столь важно. – Говейн перегнулся через стол и взял Элис за руку. – Элис, я знаю, как вам дороги книги, но…– Хорошо. Я все понимаю, но возьмите только лечебники, написанные мною, и те лекарства, которые понадобятся для раненых.– Мы найдем место для всех ваших книг и лекарств, – неожиданно заявил он.– Я не требую к себе особого отношения.– Вы – особенная, – хриплым голосом произнес Говейн.– Спорьте без меня! – Бетт поспешила уйти, бросив на них понимающий взгляд.Элис раздраженно отдернула свою руку.– Что с вами? – нахмурившись, спросил он.– Я просто осознала вашу правоту. Я – избалованная эгоистка. В семье мне ни в чем не было отказа. Когда проявился мой «дар», я немного испугалась, но все стали нянчиться со мною. Слугам было приказано не прикасаться ко мне, для меня сшили специальные плотные накидки и перчатки. Отец освободил мне большую счетную комнату, где я писала свои лечебники. Братья сопровождали меня в лес для сбора трав.– Почему же вы так сердитесь?..– Потому что я не стою всего, что для меня делалось!– Стоите. – Говейн ласково провел ладонью по ее щеке. – Ваша способность сопереживать сделала вас беззащитной. А семья была права, развивая ваш ум и оберегая от обид.– Я виню не их, а себя! С годами во мне развилось высокомерие. Я вовсе не такая уж хорошая и добрая. Я люблю, чтобы все было по-моему. Я раздаю приказания, будто имею на это право, и… я ревную… когда вижу вас с Мей.Говейн расхохотался.– Ох, Элис! Вы просто разобрались в себе. Некоторым это так и не удается. Ваша беда в том, что вы слишком беспокоитесь о других.– Это не так!– Так! Скольким людям вы помогли! Вельме, Энид, мне, даже Мей, когда просили не наказывать ее.Элис вздохнула.– Я могла бы помочь приготовиться к путешествию в Малпас, но, оказывается, ничего не умею делать.– Боюсь, что будут раненые, Элис. Возьмите то, что необходимо для их лечения, – сказал Говейн и уже шепотом спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19