– Что такое?..– Ничего! – Глаза Элис были по-прежнему закрыты, а дыхание стало прерывистым. – Вдруг это поможет?– Что поможет?– Тише! Я должна сосредоточиться. – Элис провела ладонями по потному лбу Вельмы, а затем осторожно коснулась пальцами раны. – Boт здесь, – сказала она и вся задрожала.Говейн потянулся, было к ней, но удержался, боясь помешать.– Здесь все сжалось и поэтому болит, – пробормотала Элис. – Надо это снять. – Она задыхалась, ее трясло.– Элис, прекратите! – Говейн взял ее за плечи и легонько отстранил от Вельмы.– Подождите, я сейчас сосредоточусь и успокоюсь. – Она сжала ладони в кулаки и прижала их к его тунике, как бы черпая у него силу.Этот бессознательный жест пробудил в нем ответную нежность. Он ласково стал гладить девушку по спине, унимая ее дрожь и напряжение. Наконец она успокоилась. Выходит, колючая недотрога доверяет ему?А Элис утонула в обволакивающем тепле его тела. Слабость куда-то ушла, его ровное дыхание передалось и ей. В поддержке Говейна было еще и восхитительное ощущение человеческой близости, чего она ранее не испытывала. Она могла бы оставаться в его объятиях целую вечность. Но надо было вылечить Вельму.– Теперь я знаю, что надо делать.– Вы устали и ничего больше не будете делать, – проворчал Говейн. – Я отведу вас в вашу комнату и уложу в постель.– Но я могу помочь Вельме!– Вы уже достаточно помогли. – Он дотронулся до ее щеки.Элис почувствовала его решительность и отпрянула, словно обожглась.– Черт! Вас не поймешь.Она сердито взглянула на Говейна.– Вы думаете, мне приятно быть такой?– Какой?– Я – целительница, но не все мои умения обычного свойства. – (Он недоверчиво смотрел на нее.) – Этот дар уходит корнями в семью матери. Моя двоюродная бабка лечила травами, но, помимо этого, умела читать и мысли больных.– Вы можете прочитать мои мысли? – Говейн был потрясен.– Нет. Но когда я касаюсь кого-нибудь, то чувствую то, что чувствует этот человек: гнев, радость, боль…– И поэтому вы носите перчатки?– И широкие накидки, хотя самое чувствительное у меня – руки.– Почему вы раньше мне об этом не сказали?– О таких вещах не говорят, сэр. Меня могут объявить ведьмой.Ей так много хотелось ему рассказать и объяснить!– Когда я дотронулась до Вельмы, то поняла, почему она не приходит в себя. Кровоподтек у нее на лбу не внешний, а внутренний. Я почувствовала, как кровь давит ей на мозг. Она умрет, если не уменьшить давление крови.– Вы собираетесь пустить ей кровь?– Это не поможет, так как отток крови будет от руки, а не от головы. Нужны пиявки. Если их приложить к синяку, они отсосут разлившуюся кровь.Говейн кивнул и встал на ноги.– Я пойду к реке и соберу их.Голос рыцаря прозвучал так странно. Что в нем было? Презрение? Или даже страх перед ней? Впрочем, это и неудивительно. Но от сознания того, что никогда больше Говейн не обнимет ее, слезы навернулись на глаза. Лучше бы он вовсе не обнимал ее, даря мгновения радости и надежды, когда сердце готово выскочить из груди, а ты сама словно паришь в воздухе!
Как только Говейн появился в большой пещере, к нему подбежала Мей.– Говейн, пожалуйста, скажи, что ты не сердишься на меня!– Тебе повезло, что Элис не пострадала.– Я не желала ей зла…– Неужели? – Он презрительно сощурился. – А как, скажи на милость, она смогла бы выжить одна в лесу?– Я попросила сына Дональда отвезти ее в это аббатство, – стояла на своем Мей, – и отдала ему за это материнское кольцо.Говейн потер небритый подбородок.– Жан нашел Дональдова сына на ферме. Он был пьян и храпел на всю округу.– Вот пьянчуга! Небось купил эля на мое кольцо.– Ты не должна была предлагать Элис бежать отсюда. Ты надеялась, что я подумаю, будто она удрала к Ранульфу?.. А я-то считал тебя своим другом!– Я и есть твой друг, – быстро проговорила Мей, но внутри у нее все сжалось: было ясно, куда он клонит.– Я всегда ценил твою дружбу, поддержку и верность.Мей кивнула, и горло у нее сдавило.– А я старалась помочь тебе…– Да, – он улыбнулся. – Надеюсь, ты навсегда останешься моим другом.И только-то? – подумала Мей.– Я уверена, что мы отобьем Малпас. – Мей не знала, что еще сказать.– Если это произойдет, то во многом благодаря тебе. И еще я надеюсь, что ты больше не станешь ничего придумывать, чтобы отделаться от Элис.– Значит, она остается?– Ненадолго. Нам нужна целительница. – Но огонь в глазах выдал его.– Вельме не лучше? – вздохнула Мей.– Скоро узнаем. Элис хочет попробовать новое лечение. – И он ушел – такой высокий, гордый, красивый…– Хочешь эля? – раздался знакомый голос. Рядом стоял Дарси и с сочувственной улыбкой протягивал ей чашку.– Не нуждаюсь в вашей жалости!– Я питаю к тебе совсем иные чувства, моя Мей. – Он взял ее под руку, отвел в уголок и усадил на скамью. – Ты сядешь рядом со мной за ужином, Мей? Хотя бы для того, чтобы показать всем, что ты не одинока. – Дарси сжал ей пальцы.Мей взглянула на свою ладонь, утонувшую в огромной ручище. Хорошо, когда о тебе заботятся, подумала она.– Да, Дарси Бьюфорт, я сяду около вас.
– Благодаря лечению Вельма пришла в сознание – объявил за ужином Говейн.Радостные крики сотрясли пещеру.– Я думала, что Вельме конец, – призналась Мей. – Как это Элис удалось исцелить ее?– При помощи пиявок.– Где же она сама? Мы хотим поблагодарить ее, – подавив озлобленность, сказала Мей.– Я отправил ее спать. Она не спала всю ночь. – Несколько часов назад Говейн хотел проводить Элис до ее комнаты, но та отказалась.– Я почувствую ваше отвращение ко мне, и мне станет совсем плохо, – сказала Элис и пошла по коридору, держась за стену – она буквально падала от усталости.– Никакого отвращения я к вам не испытываю! – рассердился Говейн.Она остановилась и при свете коптящего факела вгляделась в его лицо.– Вас обуревают сильные чувства. Я вижу это по глазам. Мне не хочется испытать на себе неприятные неожиданности. – И с этими словами она поплелась дальше.Говейн двинулся следом, задыхаясь от гнева и разочарования. Не в его характере пренебрегать страданиями другого человека. Ему так хотелось отнести ее на руках в постель и убаюкать. Говейн всегда гордился своим самообладанием, но душа при этом у него разрывалась. Он знал, что не сможет утаить этого от Элис: если он прикоснется к девушке, в ней тотчас болью отзовутся его чувства. Он-то думал, что Элис презирает его, а она просто боится его прикосновений, и он знает почему. Значит, надо искать выход.– Ты ее любишь? – донесся до него голос Мей.Он ответил не сразу.– Я потерял способность любить.Мей положила ладонь поверх руки Говейна, а он подумал, что даже такой простой жест невозможен между ним и Элис.– А вот и Элис! – закричал кто-то.Говейн обернулся. Элис стояла на пороге, и ее взгляд был устремлен на него и на Мей, на их сомкнутые руки. Говейн ясно увидел боль на ее измученном лице, и эта боль сразу же передалась ему. Глава одиннадцатая – Это не важно, это не важно, – повторяла Элис, опрометью убегая из большой пещеры.Ей бы радоваться тому, что кто-то разделяет с Говейном его одиночество, а она хочет выцарапать Мей глаза! Собственная ненависть поражала. Наверное, она не такая уж хорошая и добрая, как все считают…Сзади прокатился гулкий смех. Элис остановилась. За дни, проведенные в пещерах, она ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь засмеялся. Элис прислушалась. Смех явно раздавался из большой комнаты, где дети проводили время под присмотром Руби и молодых мам. Мальчики обычно вяло играли с деревянными лошадками, а девочки обучались шитью.Элис остановилась на пороге, не веря своим глазам. Дети с раскрасневшимися личиками и блестящими глазенками носились по комнате, играя со щенками. У стены пристроился раненый Дикки, а около него дремала собака, положив морду ему на ногу.– Они резвятся! – К Элис подошла Бэб. – Спасибо вам.– Спасибо, сестра, – вставила Руби.– Я не сестра, – поправила ее Элис.– Для меня вы – святая! – Руби схватила руку Элис и поцеловала. – Я уж и не мечтала увидеть, как Энид улыбается, а тем более смеется. Вот Говейн будет рад!От одного упоминания этого имени защемило сердце.– Это щенки их так развеселили, а я здесь ни при чем, – сказала Элис.– Сестра Элис! – Детишки облепили ее со всех сторон и закричали разом: – А как мы их назовем? А можно один будет со мной спать?– Тише! – прикрикнула на них Бэб. – Вы уроните сестру Элис.– Ничего… – Элис присела, а дети прижались к ней. – Я так рада, что вам понравились щенки.– Можно мы их сами назовем? – спросил кареглазый Джонни.– Конечно, – улыбнулась Элис.– Давайте тянуть жребий, – предложил Дикки.Элис оглядела оживленные лица.– Называйте имена.– Пусть самого большого зовут Волчище.– А другого – Чертов Клык.– Может быть, дать им более мирные клички? – Элис озадаченно наморщила лоб.– Девочку можно назвать Лили, – пропищала какая-то кроха.Щенки как будто поняли, что разговор про них. Они просеменили поближе к детям, шлепнулись на брюшки и высунули языки.– Ангел! – Энид взяла щеночка поперек живота и протиснулась к Элис. – Назовем его Ангелом, как тебя.– Пусть другие дети предложат что-нибудь еще.– Ангел, – твердо повторила Энид и склонила головку на плечо Элис. На этот раз от девочки исходило чувство счастья, а не страха.– Элис, что здесь происходит? – раздался голос рыцаря.Обе, Элис и Энид, подняли на него глаза. Радость девочки вдруг сменилась ужасом, и Элис это почувствовала.– Это же твой папа, дорогая! – Она погладила Элис по спине. – Смотри, он пришел тоже поиграть со щенками.– Он уже большой… – Энид приподняла спрятанное на груди у Элис личико.– Но ему все равно хочется поиграть. Сообразительная Бэб увела детей в другой конец комнаты.Говейн присел на корточки.– Смотри, Энид, он уже не такой большой, – продолжала уговаривать девочку Элис.– Играют девочки, мальчики, а дяди не играют, – стояла на своем Энид.– Папы играют, – заверила ее Элис, вспомнив, как в детстве отец часами ползал на коленях, изображая лошадку. Стало грустно. Увидит ли она когда-нибудь снова отца и мать?– Играют? – заинтересовалась Энид.– Да. Разве ты не знаешь? Это твой папа нашел щенков и принес сюда.В глазенках Энид промелькнуло удивление. Говейн взял из ее рук щенка.– А он стал почище.– Мы его искупали! – Энид отважилась подвинуться поближе к отцу.– И накормили, как я погляжу. – Он перевернул щенка кверху брюхом и пощекотал.– Я тоже так хочу! – Энид вцепилась в щенячий живот.– Осторожнее, Энид. – Говейн взял маленькую ручку и показал, как надо гладить. – Вот так – кончиками пальцев. Щенок еще маленький и слабенький.Энид, высунув язык, старательно повторила движение, а когда щенок облизал ей пальцы, засмеялась:– Собачка меня любит.– Конечно. Тебя все любят! – Говейн посмотрел на Элис, и ей показалось, что она видит слезы в его зеленых, как только что омытая дождем листва, глазах.У Элис сжалось сердце.– Сядь к папе на колени, и тебе будет удобнее держать щенка, – сказала она.– А они у него есть?Говейн сел на пол и скрестил ноги. Дочка плюхнулась ему на колени, и на лице его отразилась нежность, граничащая с восторгом.– Дай Ангела! – потребовала Энид.– Пожалуйста, – подсказала Элис.– Пожалуйста, – повторила Энид и заулыбалась. – Папа хорошо гладит. И я тоже. – Она водила ладошкой по грудке и брюху щенка, подражая Говейну. – Я не бью и не щиплю, как плохой дядя.У Элис все похолодело внутри. Вот кого Энид видит во сне! Она подняла голову и встретилась с суровым взглядом Говейна.– Здесь никто так не делает, – угрюмо сказал он.– Здесь темно. – Энид перестала гладить щенка.– В темноте не страшно.– Я не люблю, когда темно.Говейн вздохнул:– Скоро мы поедем в такое место, где не будет темно и где ты…Глазки Энид налились слезами.– Не уезжай!– Мы все туда поедем. – Говейн погладил девочку по щечке.– И Ангел? – Энид посмотрела на Элис.Той ужасно не хотелось лгать ребенку:– Пока не знаю.– Ангел тоже поедет! – Энид решительно выпятила подбородок и стала очень похожа на отца.– Она унаследовала от вас не только глаза, – заметила Элис.– Вы хотите сказать, что я упрямый?– Как… осел.– Пожалуйста. – Энид вспомнила слово, сказав которое можно получить то, что хочешь.– Упрямство и ум. Опасное сочетание… – Элис покачала головой. – Хорошо, девочка, я поеду с вами, если твой папа этого захочет.Энид взглянула на Говейна.– Он захочет.– Маленькая хитрунья, – улыбнулся Говейн, прижимая к себе дочь.– Щенок рвет зубками твое платье, – сказала Элис и протянула девочке безголовую деревянную лошадку. – Пусть лучше грызет это.Энид стала со смехом совать щенку игрушку.– Спасибо. Вы умеете с ней заниматься, – произнес Говейн.– Я играла с малышами брата, но Энид посообразительнее их.– Элис, я очень рад, что вы решили остаться с нами.– Мей это не понравится.– Она поняла, наконец, что мы с ней только друзья. Мы как раз говорили об этом, когда вы вошли…– Но вы при этом держали ее за руку… Говейн взял руку Элис, просунул палец под рукав платья и коснулся гладкой кожи запястья.Элис вздрогнула.– Успокойтесь и скажите, что вы чувствуете.– Тепло и… мозоли.– А еще что? – улыбнулся он.– Кажется… счастье.– Это оттого, что вы решили остаться. У нас все получится!– Но я не смогу стать…– Кем же?Элис никак не находила нужного слова.– Возлюбленной?.. – прошептал он и почувствовал, что жилка у нее на запястье забилась под его пальцем.Элис кивнула и опустила голову. Он с улыбкой гладил ей руку. Она все еще дрожала, но теперь уже не от страха, а от сдерживаемой страсти. Ради такой женщины стоит проявить терпение, подумал Говейн.– Я хочу, чтобы вам было спокойно со мной, Элис.Она с надеждой посмотрела на него.– Боюсь, ничего не получится.– Получится, если очень захотеть. – В его глазах, таинственных, словно ночной лес, светилось страстное желание. – Вы просто не хотите связывать себя с мятежником…– Не говорите так о себе! Вы не мятежник! Ваши требования справедливы! Дело не в вас, а во мне… Это я с изъяном… – И глаза Элис наполнились слезами.– Вы не правы! После того как Бланш… В общем, я поклялся не верить больше ни одной женщине, но ваши нежность и чистота заставили меня изменить решение.– Пожалуйста, не смотрите на меня так, – опустив глаза, попросила она.– Почему вы не хотите признаться в том, что происходит между нами?– Вы не представляете, что это такое – дотронуться до другого человека и словно влезть в его кожу, ощутить его физические и душевные страдания.– Неужели вы так же ужасно себя чувствуете, когда я касаюсь вас?– Нет. – Она задумалась. – Бывало так, что я даже знала – вы сердитесь, но… злость мне не передавалась.– Поцелуйте меня, – попросил Говейн.Элис вся вспыхнула, затем побледнела.– Поцеловать вас?..– Да! Прижмитесь губами к моим губам и думайте только о том, что вы при этом чувствуете. – Ее губы напоминали трепещущее крылышко бабочки. У Говейна забурлила кровь. – Еще… – прошептал он.На этот раз она задержалась, прикрыв глаза. Ему показалось, что он вкусил сладкого вина.Чувственность поцелуя ошеломила Элис. Сердце запрыгало, что-то задрожало внутри. Ответный поцелуй Говейна был легким и кратким, а ей так хотелось, чтобы он целовал еще и еще! У нее вырвался стон.– Я не испугал вас?Она открыла глаза и улыбнулась ему.– Испугали? Нисколько. Это было…– Как это было?Она постаралась подыскать нужное слово:– Захватывающе! Как будто скачешь на резвой лошади, а впереди обрыв.– Именно так, – согласился Говейн.– А почему прошлой ночью было по-другому?– Вы застали меня врасплох, и я потерял самообладание.– Странно: когда я сейчас поцеловала вас, то не могла разобраться, где мои ощущения, а где ваши. Так всегда бывает?– Со мной такого не было. Если бы рядом не было детей, я бы поцеловал вас еще. Чтобы проверить себя.– А что случится, если вы опять потеряете самообладание?– Не потеряю. – Он нежно провел пальцами по ее щеке. – Вы слишком дороги мне.– Вы научите и меня сдерживаться, когда… когда до меня кто-нибудь дотронется?..Он подумал и сказал:– Это невозможно. Вы чересчур открыты и великодушны и вряд ли сможете изменить свою натуру.– Я попробую, – ответила Элис. – И тогда смогу жить, как все: не носить постоянно плотные накидки, перчатки, не шарахаться от прикосновений.– Ничего из этого не выйдет. Да я и не хочу, чтобы вы менялись.– В сущности своей я не изменюсь, но мне станет легче. Это единственная возможность для меня вести нормальную жизнь.Обуреваемый сомнениями, Говейн повернулся и увидел на пороге Лэнга Гиба.– Вас ждут внизу, – сказал тот. – Пришел Лысый и говорит, что у него для вас срочные вести.– Сейчас приду. – Говейн взглянул на заснувшую у него на коленях дочь. – Вы уложите ее, Элис?– Конечно. А вы надолго?– Надеюсь, что нет. – Он дотронулся до ее щеки, радуясь тому, что Элис на этот раз не передалась его тревога. Раз Лысый пришел так поздно, значит, новости плохие. – Ложитесь спать, не ждите меня. Вы устали.Она лучезарно улыбнулась и… поцеловала его руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Как только Говейн появился в большой пещере, к нему подбежала Мей.– Говейн, пожалуйста, скажи, что ты не сердишься на меня!– Тебе повезло, что Элис не пострадала.– Я не желала ей зла…– Неужели? – Он презрительно сощурился. – А как, скажи на милость, она смогла бы выжить одна в лесу?– Я попросила сына Дональда отвезти ее в это аббатство, – стояла на своем Мей, – и отдала ему за это материнское кольцо.Говейн потер небритый подбородок.– Жан нашел Дональдова сына на ферме. Он был пьян и храпел на всю округу.– Вот пьянчуга! Небось купил эля на мое кольцо.– Ты не должна была предлагать Элис бежать отсюда. Ты надеялась, что я подумаю, будто она удрала к Ранульфу?.. А я-то считал тебя своим другом!– Я и есть твой друг, – быстро проговорила Мей, но внутри у нее все сжалось: было ясно, куда он клонит.– Я всегда ценил твою дружбу, поддержку и верность.Мей кивнула, и горло у нее сдавило.– А я старалась помочь тебе…– Да, – он улыбнулся. – Надеюсь, ты навсегда останешься моим другом.И только-то? – подумала Мей.– Я уверена, что мы отобьем Малпас. – Мей не знала, что еще сказать.– Если это произойдет, то во многом благодаря тебе. И еще я надеюсь, что ты больше не станешь ничего придумывать, чтобы отделаться от Элис.– Значит, она остается?– Ненадолго. Нам нужна целительница. – Но огонь в глазах выдал его.– Вельме не лучше? – вздохнула Мей.– Скоро узнаем. Элис хочет попробовать новое лечение. – И он ушел – такой высокий, гордый, красивый…– Хочешь эля? – раздался знакомый голос. Рядом стоял Дарси и с сочувственной улыбкой протягивал ей чашку.– Не нуждаюсь в вашей жалости!– Я питаю к тебе совсем иные чувства, моя Мей. – Он взял ее под руку, отвел в уголок и усадил на скамью. – Ты сядешь рядом со мной за ужином, Мей? Хотя бы для того, чтобы показать всем, что ты не одинока. – Дарси сжал ей пальцы.Мей взглянула на свою ладонь, утонувшую в огромной ручище. Хорошо, когда о тебе заботятся, подумала она.– Да, Дарси Бьюфорт, я сяду около вас.
– Благодаря лечению Вельма пришла в сознание – объявил за ужином Говейн.Радостные крики сотрясли пещеру.– Я думала, что Вельме конец, – призналась Мей. – Как это Элис удалось исцелить ее?– При помощи пиявок.– Где же она сама? Мы хотим поблагодарить ее, – подавив озлобленность, сказала Мей.– Я отправил ее спать. Она не спала всю ночь. – Несколько часов назад Говейн хотел проводить Элис до ее комнаты, но та отказалась.– Я почувствую ваше отвращение ко мне, и мне станет совсем плохо, – сказала Элис и пошла по коридору, держась за стену – она буквально падала от усталости.– Никакого отвращения я к вам не испытываю! – рассердился Говейн.Она остановилась и при свете коптящего факела вгляделась в его лицо.– Вас обуревают сильные чувства. Я вижу это по глазам. Мне не хочется испытать на себе неприятные неожиданности. – И с этими словами она поплелась дальше.Говейн двинулся следом, задыхаясь от гнева и разочарования. Не в его характере пренебрегать страданиями другого человека. Ему так хотелось отнести ее на руках в постель и убаюкать. Говейн всегда гордился своим самообладанием, но душа при этом у него разрывалась. Он знал, что не сможет утаить этого от Элис: если он прикоснется к девушке, в ней тотчас болью отзовутся его чувства. Он-то думал, что Элис презирает его, а она просто боится его прикосновений, и он знает почему. Значит, надо искать выход.– Ты ее любишь? – донесся до него голос Мей.Он ответил не сразу.– Я потерял способность любить.Мей положила ладонь поверх руки Говейна, а он подумал, что даже такой простой жест невозможен между ним и Элис.– А вот и Элис! – закричал кто-то.Говейн обернулся. Элис стояла на пороге, и ее взгляд был устремлен на него и на Мей, на их сомкнутые руки. Говейн ясно увидел боль на ее измученном лице, и эта боль сразу же передалась ему. Глава одиннадцатая – Это не важно, это не важно, – повторяла Элис, опрометью убегая из большой пещеры.Ей бы радоваться тому, что кто-то разделяет с Говейном его одиночество, а она хочет выцарапать Мей глаза! Собственная ненависть поражала. Наверное, она не такая уж хорошая и добрая, как все считают…Сзади прокатился гулкий смех. Элис остановилась. За дни, проведенные в пещерах, она ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь засмеялся. Элис прислушалась. Смех явно раздавался из большой комнаты, где дети проводили время под присмотром Руби и молодых мам. Мальчики обычно вяло играли с деревянными лошадками, а девочки обучались шитью.Элис остановилась на пороге, не веря своим глазам. Дети с раскрасневшимися личиками и блестящими глазенками носились по комнате, играя со щенками. У стены пристроился раненый Дикки, а около него дремала собака, положив морду ему на ногу.– Они резвятся! – К Элис подошла Бэб. – Спасибо вам.– Спасибо, сестра, – вставила Руби.– Я не сестра, – поправила ее Элис.– Для меня вы – святая! – Руби схватила руку Элис и поцеловала. – Я уж и не мечтала увидеть, как Энид улыбается, а тем более смеется. Вот Говейн будет рад!От одного упоминания этого имени защемило сердце.– Это щенки их так развеселили, а я здесь ни при чем, – сказала Элис.– Сестра Элис! – Детишки облепили ее со всех сторон и закричали разом: – А как мы их назовем? А можно один будет со мной спать?– Тише! – прикрикнула на них Бэб. – Вы уроните сестру Элис.– Ничего… – Элис присела, а дети прижались к ней. – Я так рада, что вам понравились щенки.– Можно мы их сами назовем? – спросил кареглазый Джонни.– Конечно, – улыбнулась Элис.– Давайте тянуть жребий, – предложил Дикки.Элис оглядела оживленные лица.– Называйте имена.– Пусть самого большого зовут Волчище.– А другого – Чертов Клык.– Может быть, дать им более мирные клички? – Элис озадаченно наморщила лоб.– Девочку можно назвать Лили, – пропищала какая-то кроха.Щенки как будто поняли, что разговор про них. Они просеменили поближе к детям, шлепнулись на брюшки и высунули языки.– Ангел! – Энид взяла щеночка поперек живота и протиснулась к Элис. – Назовем его Ангелом, как тебя.– Пусть другие дети предложат что-нибудь еще.– Ангел, – твердо повторила Энид и склонила головку на плечо Элис. На этот раз от девочки исходило чувство счастья, а не страха.– Элис, что здесь происходит? – раздался голос рыцаря.Обе, Элис и Энид, подняли на него глаза. Радость девочки вдруг сменилась ужасом, и Элис это почувствовала.– Это же твой папа, дорогая! – Она погладила Элис по спине. – Смотри, он пришел тоже поиграть со щенками.– Он уже большой… – Энид приподняла спрятанное на груди у Элис личико.– Но ему все равно хочется поиграть. Сообразительная Бэб увела детей в другой конец комнаты.Говейн присел на корточки.– Смотри, Энид, он уже не такой большой, – продолжала уговаривать девочку Элис.– Играют девочки, мальчики, а дяди не играют, – стояла на своем Энид.– Папы играют, – заверила ее Элис, вспомнив, как в детстве отец часами ползал на коленях, изображая лошадку. Стало грустно. Увидит ли она когда-нибудь снова отца и мать?– Играют? – заинтересовалась Энид.– Да. Разве ты не знаешь? Это твой папа нашел щенков и принес сюда.В глазенках Энид промелькнуло удивление. Говейн взял из ее рук щенка.– А он стал почище.– Мы его искупали! – Энид отважилась подвинуться поближе к отцу.– И накормили, как я погляжу. – Он перевернул щенка кверху брюхом и пощекотал.– Я тоже так хочу! – Энид вцепилась в щенячий живот.– Осторожнее, Энид. – Говейн взял маленькую ручку и показал, как надо гладить. – Вот так – кончиками пальцев. Щенок еще маленький и слабенький.Энид, высунув язык, старательно повторила движение, а когда щенок облизал ей пальцы, засмеялась:– Собачка меня любит.– Конечно. Тебя все любят! – Говейн посмотрел на Элис, и ей показалось, что она видит слезы в его зеленых, как только что омытая дождем листва, глазах.У Элис сжалось сердце.– Сядь к папе на колени, и тебе будет удобнее держать щенка, – сказала она.– А они у него есть?Говейн сел на пол и скрестил ноги. Дочка плюхнулась ему на колени, и на лице его отразилась нежность, граничащая с восторгом.– Дай Ангела! – потребовала Энид.– Пожалуйста, – подсказала Элис.– Пожалуйста, – повторила Энид и заулыбалась. – Папа хорошо гладит. И я тоже. – Она водила ладошкой по грудке и брюху щенка, подражая Говейну. – Я не бью и не щиплю, как плохой дядя.У Элис все похолодело внутри. Вот кого Энид видит во сне! Она подняла голову и встретилась с суровым взглядом Говейна.– Здесь никто так не делает, – угрюмо сказал он.– Здесь темно. – Энид перестала гладить щенка.– В темноте не страшно.– Я не люблю, когда темно.Говейн вздохнул:– Скоро мы поедем в такое место, где не будет темно и где ты…Глазки Энид налились слезами.– Не уезжай!– Мы все туда поедем. – Говейн погладил девочку по щечке.– И Ангел? – Энид посмотрела на Элис.Той ужасно не хотелось лгать ребенку:– Пока не знаю.– Ангел тоже поедет! – Энид решительно выпятила подбородок и стала очень похожа на отца.– Она унаследовала от вас не только глаза, – заметила Элис.– Вы хотите сказать, что я упрямый?– Как… осел.– Пожалуйста. – Энид вспомнила слово, сказав которое можно получить то, что хочешь.– Упрямство и ум. Опасное сочетание… – Элис покачала головой. – Хорошо, девочка, я поеду с вами, если твой папа этого захочет.Энид взглянула на Говейна.– Он захочет.– Маленькая хитрунья, – улыбнулся Говейн, прижимая к себе дочь.– Щенок рвет зубками твое платье, – сказала Элис и протянула девочке безголовую деревянную лошадку. – Пусть лучше грызет это.Энид стала со смехом совать щенку игрушку.– Спасибо. Вы умеете с ней заниматься, – произнес Говейн.– Я играла с малышами брата, но Энид посообразительнее их.– Элис, я очень рад, что вы решили остаться с нами.– Мей это не понравится.– Она поняла, наконец, что мы с ней только друзья. Мы как раз говорили об этом, когда вы вошли…– Но вы при этом держали ее за руку… Говейн взял руку Элис, просунул палец под рукав платья и коснулся гладкой кожи запястья.Элис вздрогнула.– Успокойтесь и скажите, что вы чувствуете.– Тепло и… мозоли.– А еще что? – улыбнулся он.– Кажется… счастье.– Это оттого, что вы решили остаться. У нас все получится!– Но я не смогу стать…– Кем же?Элис никак не находила нужного слова.– Возлюбленной?.. – прошептал он и почувствовал, что жилка у нее на запястье забилась под его пальцем.Элис кивнула и опустила голову. Он с улыбкой гладил ей руку. Она все еще дрожала, но теперь уже не от страха, а от сдерживаемой страсти. Ради такой женщины стоит проявить терпение, подумал Говейн.– Я хочу, чтобы вам было спокойно со мной, Элис.Она с надеждой посмотрела на него.– Боюсь, ничего не получится.– Получится, если очень захотеть. – В его глазах, таинственных, словно ночной лес, светилось страстное желание. – Вы просто не хотите связывать себя с мятежником…– Не говорите так о себе! Вы не мятежник! Ваши требования справедливы! Дело не в вас, а во мне… Это я с изъяном… – И глаза Элис наполнились слезами.– Вы не правы! После того как Бланш… В общем, я поклялся не верить больше ни одной женщине, но ваши нежность и чистота заставили меня изменить решение.– Пожалуйста, не смотрите на меня так, – опустив глаза, попросила она.– Почему вы не хотите признаться в том, что происходит между нами?– Вы не представляете, что это такое – дотронуться до другого человека и словно влезть в его кожу, ощутить его физические и душевные страдания.– Неужели вы так же ужасно себя чувствуете, когда я касаюсь вас?– Нет. – Она задумалась. – Бывало так, что я даже знала – вы сердитесь, но… злость мне не передавалась.– Поцелуйте меня, – попросил Говейн.Элис вся вспыхнула, затем побледнела.– Поцеловать вас?..– Да! Прижмитесь губами к моим губам и думайте только о том, что вы при этом чувствуете. – Ее губы напоминали трепещущее крылышко бабочки. У Говейна забурлила кровь. – Еще… – прошептал он.На этот раз она задержалась, прикрыв глаза. Ему показалось, что он вкусил сладкого вина.Чувственность поцелуя ошеломила Элис. Сердце запрыгало, что-то задрожало внутри. Ответный поцелуй Говейна был легким и кратким, а ей так хотелось, чтобы он целовал еще и еще! У нее вырвался стон.– Я не испугал вас?Она открыла глаза и улыбнулась ему.– Испугали? Нисколько. Это было…– Как это было?Она постаралась подыскать нужное слово:– Захватывающе! Как будто скачешь на резвой лошади, а впереди обрыв.– Именно так, – согласился Говейн.– А почему прошлой ночью было по-другому?– Вы застали меня врасплох, и я потерял самообладание.– Странно: когда я сейчас поцеловала вас, то не могла разобраться, где мои ощущения, а где ваши. Так всегда бывает?– Со мной такого не было. Если бы рядом не было детей, я бы поцеловал вас еще. Чтобы проверить себя.– А что случится, если вы опять потеряете самообладание?– Не потеряю. – Он нежно провел пальцами по ее щеке. – Вы слишком дороги мне.– Вы научите и меня сдерживаться, когда… когда до меня кто-нибудь дотронется?..Он подумал и сказал:– Это невозможно. Вы чересчур открыты и великодушны и вряд ли сможете изменить свою натуру.– Я попробую, – ответила Элис. – И тогда смогу жить, как все: не носить постоянно плотные накидки, перчатки, не шарахаться от прикосновений.– Ничего из этого не выйдет. Да я и не хочу, чтобы вы менялись.– В сущности своей я не изменюсь, но мне станет легче. Это единственная возможность для меня вести нормальную жизнь.Обуреваемый сомнениями, Говейн повернулся и увидел на пороге Лэнга Гиба.– Вас ждут внизу, – сказал тот. – Пришел Лысый и говорит, что у него для вас срочные вести.– Сейчас приду. – Говейн взглянул на заснувшую у него на коленях дочь. – Вы уложите ее, Элис?– Конечно. А вы надолго?– Надеюсь, что нет. – Он дотронулся до ее щеки, радуясь тому, что Элис на этот раз не передалась его тревога. Раз Лысый пришел так поздно, значит, новости плохие. – Ложитесь спать, не ждите меня. Вы устали.Она лучезарно улыбнулась и… поцеловала его руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19