- Ой, а что это он играет?
- Он... он играет "Сбор у водокачки", - сказала Бритта.
- Ну и ну! - удивилась я.
И в самом деле, он играл "Сбор у водокачки". Веселый был этот водяной. И был это, конечно, Лассе. Он сидел на камне и играл на губной гармошке. Совсем голый.
- Зато вы все-таки увидели водяного, - сказал нам потом Лассе. Буссе сказал, что он отлупил бы Лассе, будь тот чуть-чуть постарше.
У УЛЛЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ СЕСТРЕНКА
Иногда Буссе и Лассе мне до того надоедают, что я думаю: "Лучше бы у меня вовсе не было никаких братьев". Когда я играю в куклы, они меня дразнят. И с боксом своим они мне надоедают. Кулаки у них ужасно твердые. А как вытирать посуду, так они вечно кричат, что очередь моя. Один раз Лассе сказал маме, что заводить в доме девчонок ни к чему. Что куда лучше было бы, кроме него и Буссе, завести еще девять мальчиков. Тогда была бы целая футбольная команда. А мама ответила:
- А я очень рада, что у меня есть моя милая девочка. Девять мальчиков? Да ни за что на свете! Хватит с меня двух шалопаев!
А иногда я радуюсь, что у меня есть братья. Ну, когда у нас война и мы деремся подушками, когда они приходят ко мне и рассказывают истории с привидениями, когда наступает Рождество и еще иногда.
Как-то раз Буссе заступился за меня. Один мальчишка из нашей школы стукнул меня за то, что я его нечаянно толкнула и он уронил свои книжки. Тут Буссе поддал ему и сказал:
- Только попробуй еще раз дотронуться до нее!
- А чего она толкается? - ответил Бенгт. Это его так зовут, ну, этого мальчишку.
- А она виновата, что ли? - ответил Буссе. - Она тебя не видела. На затылке у нее глаз нет, придурок! Тут-то уж я была рада, что у меня есть братья! Когда Буссе и Лассе покупают конфеты, то угощают
меня. Так что иметь братьев вовсе неплохо. Хотя, ясное дело, сестер иметь лучше.
- Главное, чтобы были братья или сестры, - говорил Улле, пока у него не появилась маленькая сестренка.
Ему было так обидно, что он единственный ребенок в семье.
- У других в семье много детей, а у нас почему-то я один, - повторял он сердито.
Но вот у него появилась наконец-то сестренка. Ах, как он радовался! В тот день, когда она родилась, он примчался как угорелый и сказал, что мы должны немедленно посмотреть на нее. И мы пошли с ним.
- Вот она, - заявил он с таким видом, будто показывает нам какое-то чудо. - Верно, она хорошенькая? Но она была ни капельки не хорошенькая. Какая-то красная и сморщенная, очень даже страшненькая.
Хотя ручки у нее были довольно миленькие.
Лассе ужасно удивился, увидев сестренку Улле. Он вытаращил глаза и открыл рот, но ничего не сказал.
- Да, она очень хорошенькая, - согласилась Бритта, и мы вышли из комнаты. А после Лассе сказал Буссе:
- Бедный Улле! Ну и сестренка у него! Правда, нашу Лису тоже красавицей не назовешь, но она все - таки выглядит как все люди. Подумать только, когда эта малявка пойдет в школу, Улле будет за нее стыдно. Ведь страшнее ее у нас в школе нет ни одной девчонки.
Потом мы целую неделю не были в Сёргордене. А Улле каждый день твердил, какая красивая у него сестренка. А у Лассе при этом каждый раз был очень странный вид. Но вот всех нас пригласили в
Сёргорден на крестины сестренки Улле.
- Бедняжка! - сказал Лассе по дороге в Сёргорден. - Ей бы, пожалуй, лучше было бы умереть маленькой.
Зал в Сёргордене был нарядно убран. Повсюду стояли цветы. Ведь сестра Улле родилась весной, когда цвели ландыши и первоцвет. На камине стояла ваза с зелеными веточками, кофейный стол был накрыт. Улле нарядился по-праздничному. Да и мы тоже надели все новое. Пастор стоял и ждал. Потом дверь отворилась и вошла тетя Лиса с сестренкой Улле на руках. И подумать только, какой красивой стала эта малявка! Глаза темно-голубые, лицо розовенькое, а губки... ну даже не описать, какие красивые! На ней было нарядное белое крестильное платьице.
Лассе удивился так же сильно, как и тогда, когда увидел ее в первый раз.
- У вас что, родился новый? - шепотом спросил он Улле.
- Кто новый? - удивился Улле.
- Новый ребенок.
- Может, ты скажешь, что забыл, как я рассказывал, что у меня родилась сестренка! - ответил Улле, не понимая, про какого ребенка спрашивает Лассе. И Лассе не стал больше ничего говорить.
Пастор окрестил девочку и дал ей имя Черстин.
Ах, как я люблю Черстин! Она самая красивая малышка на свете. Анна, Бритта и я почти каждый день приходим в Сёргорден поглядеть, как тетя Лиса с ней занимается. Ой, до чего же смешно она дрыгает ручками и ножками! Ну, ясное дело, не тетя Лиса, а Черстин. У нее это так красиво получается! А иногда Улле пробует передразнить ее и тоже дрыгает руками и ногами. Но у него это получается вовсе не так красиво. А больше всего она дрыгается, когда ее купают в большой бадье. Ей очень нравится купаться. Иногда она болтает, лежа в кроватке. У нее получается что-то вроде "рюй-рюй". Улле думает, что она скоро начнет говорить. Но тетя Лиса считает, что говорить Черстин еще рано, ведь ей только пять месяцев. Когда Улле подходит к кроватке и смотрит на Черстин, она весело улыбается, как будто радуется ему. Зубов у нее совсем нет, но смеется она все равно красиво. А Улле прямо-таки сияет, когда смотрит на нее. Свип немного ревнует Улле к Черстин. Ему, ясное дело, охота, чтобы Улле любил только его одного. Тогда Улле долго гладит Свипа и говорит ему:
- Свип хорошая, добрая собачка.
И Свип больше не завидует Черстин.
Один раз нам с Анной позволили посидеть с Черстин. У тети Лисы было много дел, она пекла хлеб. Нам повезло, что Улле не было дома. А не то он сам бы захотел ее нянчить. Вот было здорово! Вот как всё это было. Черстин лежала в кроватке и кричала во всю мочь. А тете Лисе как раз нужно было сажать хлебы в печь. Она была мокрая, голодная и злая. Ясное дело, Черстин, а не тетя Лиса. И тетя Лиса спросила нас:
- Вы сможете выкупать ее?
- Конечно, сможем! - обрадовались мы. Анна взяла ванночку, налила в нее воды. Тетя
Лиса попробовала локтем, достаточно ли она теплая. И я вынула Черстин из кроватки. Подумать только, она сразу перестала кричать и начала смеяться. А когда я посадила ее на руки, она укусила меня за щеку. Мне вовсе не было больно, а даже приятно. Ведь зубов у нее пока нет. Щека у меня стала мокрая, но что из того!
Я знаю, как нужно держать маленьких детей. Тетя Лиса научила меня, что им надо поддерживать спинку. И знаю, как держать их, когда купаешь, чтобы ни за что не окунуть в воду с головой. Я держала Черстин, а Анна мыла ее мягкой тряпочкой. Черстин дрыгала руками и ногами и говорила "рюй-рюй". И еще она старалась схватить ртом тряпочку, но ничего у нее не вышло!
- До чего она хорошенькая, - сказала Анна, - так бы ее и съела!
Анна положила на кухонный стол одеяльце и простынку, чтобы вытереть Черстин. Когда мы искупали малышку, я осторожно положила ее. Мы вдвоем завернули ее в простынку и вытерли. Потом мы напудрили ей все тельце. Черстин вдруг засунула большой палец своей ножки в рот и стала сосать его. До чего же ловко она это сделала! Ни у кого на свете нет таких хорошеньких пальчиков, как у Черстин! Но нам пришлось вытащить их у нее изо рта. Ведь нам нужно было надеть на нее маленькую рубашечку и распашонку. Потом тетя Лиса помогла надеть на нее подгузник, потому что это уже потруднее. Потом мы надели на нее штанишки. Теперь она была готова, и тетя Лиса покормила ее.
Потом мы с Анной вышли во двор и стали катать Черстин в коляске. Мы играли, будто Анна - папа, а я - мама. Скоро Черстин уснула. Но мы продолжали катать ее, нам это очень нравилось. Но тут пришел домой Улле. Он тут же бросился к нам и отнял у нас коляску, как будто боялся, что мы украдем Черстин. Но когда он недолго покатал коляску, то позволил и нам повозить ее немного. Мы рассказали ему, как Черстин сосала свой большой палец ноги. Улле радостно рассмеялся и сказал:
- Да, уж просто никто не поверит, что эта девчонка выделывает! Может, она циркачкой станет, когда вырастет.
Он еще покатал ее, а потом добавил:
- Значит, она сосала большой палец ноги? Она это каждый день делает. Но я рад, что вы это тоже видели.
Тут Черстин проснулась и поглядела на Улле. А он пощекотал ей под подбородком и сказал:
- Привет, малявка! Так ты сосала палец ноги?
Он снова засмеялся и выглядел таким довольным.
КОГДА ИДЕТ ДОЖДИК
Однажды утром в начале летних каникул я проснулась в плохом настроении. Погода была плохая. Шел дождь, дул сильный ветер, гулять было нельзя. Вдобавок я поссорилась с Бриттой и Анной. Накануне вечером мы играли в классы, и Анна с Бриттой сказали, будто я наступила на черту, а я вовсе не наступала.
- Раз вы такие несправедливые, я не буду с вами играть, - сказала я.
- Ну и не играй! - ответила Бритта. - Без тебя обойдемся.
- Не думай, что станем тебя упрашивать, - добавила Анна.
И я пошла домой. А Бритта и Анна еще долго играли в классы. Я стояла в кухне за занавеской и смотрела на них, только так, чтобы они меня не видели. И я решила никогда-никогда больше с ними не играть.
Но все же как скучно было мне в это дождливое утро! Я никак не могла придумать, чем мне заняться. Буссе и Лассе простудились и лежали в постели уже целых три дня. Я пошла к ним, чтобы немножко поболтать. Но они оба читали книжки. Когда я стала говорить с ними, они что-то пробубнили. По правде говоря, мне очень хотелось пойти посмотреть, что делают Анна и Бритта. Но я вспомнила, какие они несправедливые, и решила, что ни за что в жизни не пойду в Норргорден. Вместо этого я пошла в кухню к маме.
- Фу, мама, как скучно! - сказала я.
- В самом деле? - спросила мама. - А я и не заметила.
- Да... а! Все время дождик льет. Даже не знаю, что мне делать.
- Я бы на твоем месте взяла бы и испекла бисквит, - предложила мама.
Мама сказала так, будто она думала, что я умею печь бисквит. А я вовсе не умела, во всяком случае, никогда не пробовала.
И надо же! Я испекла все-таки бисквит без всякой помощи. И какой еще вкусный! Хотя мама сказала мне, как его надо делать. И вот как я его испекла. Сначала я растерла в миске два яйца и две кофейные чашки сахарного песка. Я растирала долго, и мне это очень нравилось. Потом я растопила в кастрюле кусочек масла и смешала все вместе. После я взяла муку и молоко, не помню точно сколько. И насыпала туда тертой лимонной цедры и дрожжей в порошке.
Когда я пекла бисквит, то надела белый передник и белую косынку. Ах, как я волновалась, когда мама вынула бисквит из печки! Она выложила его на чистое полотенце. Он получился светло-коричневый и пышный. А я и не знала, что так хорошо умею печь бисквиты. Мама предложила мне угостить Буссе и Лассе бисквитом и соком. Я так и сделала. Они обрадовались. И сильно удивились, когда я сказала, что сама испекла бисквит.
А потом я придумала вот что. Хотя Бритта и Анна несправедливые, пойду-ка я к ним, прощу их и угощу своим бисквитом. Бритта, Анна и я посылаем друг другу письма в ящичке из-под сигар, который ездит у нас по веревочке от их комнаты в Норргордене к моей в Меллангордене. Я написала письмо, положила его в ящичек и посвистела. Мы так всегда свистим, это сигнал, что я посылаю письмо. А в письме я написала: "Я испекла бисквит, а вы приходите и поглядите, красивый ли он на вид".
Не успела я оглянуться, как они примчались. Они просто не поверили, что это я испекла такой вкусный бисквит, что мне никто не помогал. Но я сказала:
- Милые дети, это проще простого! Бисквит может испечь кто угодно!
Мы сидели у меня в комнате, ели бисквит и запивали его соком. А потом Бритта с Анной побежали домой попросить свою маму, чтобы она тоже позволила им испечь бисквит.
А дождик все лил и лил. И я опять не знала, чем мне заняться. Я опять пошла к маме.
- Мама, мне скучно. Я не знаю, чем бы мне заняться.
- Я бы на твоем месте покрасила заново стол на веранде, - сказала мама.
Мама думает, будто я могу всё что угодно! Она помогла мне размешать краску в банке. И я принялась красить. Стол получился такой красивый, как новенький. Перед тем как начать красить, я надела старый комбинезон, чтобы не запачкать одежду.
Потом я поднялась к Буссе и Лассе и рассказала им, что выкрасила стол на веранде. Они тут же выпрыгнули из кроватей и побежали поглядеть. И сказали маме, что они уже поправились и тоже хотят красить что-нибудь. Буссе мама дала красить старый поднос, а Лассе - скамеечку. По-, 1вом Буссе и Лассе захотели выкрасить и кухонный диванчик, но мама сказала, что нельзя красить все в доме в зеленый цвет.
Вдруг Лассе мазнул нос Буссе кистью. Тогда Буссе тоже решил ляпнуть капельку зеленой краски Лассе на нос. Но Лассе ловко увернулся. Тут Буссе помчался за ним с кистью. Мама пришла раз вовремя и увидела, как краска капает на пол. Она сказала, что, если они не перестанут шалить, она выкрасит их обоих в синий цвет. Но Буссе очень рассердился, ведь ему так и не удалось мазнуть Лассе по носу. Тогда мама капнула краской на нос Лассе и отобрала у них кисти. У мальчишек вечно любое дело кончается неприятностью!
И как раз в это время пришли Анна с Бриттой. Они принесли бисквит, который испекли сами. Он был такой же вкусный, как мой. Правда, мой был все-таки попышнее!
Мы все уселись у нас на чердаке. Буссе перебрался по веткам липы к Улле и позвал его пробовать бисквит Анны и Бритты.
Вот здорово было сидеть на чердаке! Дождик сильно барабанил по крыше и журчал в водосточных трубах. А нам было мокнуть ни к чему, мы сидели себе и ели бисквит. Я радовалась, что помирилась с Бриттой и Анной.
- Может быть, ты вовсе и не наступила вчера на черту, - сказала мне Анна.
- А может, я все-таки немножко наступила, - ответила я.
По всему чердаку почти под самым потолком проходят две балки. На них можно влезать, хотя это и нелегко. Как раз там и стояли мальчики, когда пугали нас в новогодний вечер. А сейчас Лассе придумал, чтобы мы все вскарабкались на эти балки. Мы так и сделали. Было так весело забираться на них и спускаться вниз. Можно было также перепрыгивать с одной балки на другую. Но тогда приходилось быстро хвататься за потолок, чтобы не свалиться вниз. Вдруг на чердак поднялся папа. Мы замерли, стоя на балках, и папа нас не заметил.
- Нет, ребятишек здесь нет! - крикнул он маме. - Видно, они перебрались к Улле.
И он снова спустился вниз. Ну и смеялись же мы после! (После ужина мы рассказали папе, что стояли под потолком, когда он искал нас. И он назвал нас разбойниками.)
Когда мы стояли на балках, Лассе вдруг сказал:
- Поглядите-ка, между досками на потолке торчит какая-то бумага. И на ней что-то написано.
Мы прокрались к чердачному окну, и Лассе показал нам эту бумагу. А на ней было написано: "Ищите сакровище на острове в озере. Я закапал там настаящий жемчук. Ищите пасредине озера. Тот кто жил в этом доме в старые времена".
- Вот это да! - сказала Анна. - Вот здорово! Только писать он умел плоховато.
- Так писали в старые времена, неужели непонятно? - ответил Лассе.
- Подумать только, настоящий жемчуг, - сказала я, - давайте попробуем его найти, а? Тогда мы ужас как разбогатеем!
Бритта промолчала.
- "Остров в озере" - это, наверно, островок в Норргорденском озере!
Ах, до чего же это было интересно! Дождливая погода все-таки не такая уж скучная! Да и дождь-то вдобавок перестал. Мы с Бриттой и Анной отправились к дедушке читать ему газету. Мы с Анной прыгали от радости, думая про жемчуг. Лам хотелось поскорее рассказать дедушке про сокровище. Но Бритта сказала:
- Не валяйте дурака! Неужели вы не понимаете, что это опять проделки мальчишек?
- А почему ты так думаешь? - спросили мы.
- Да потому что, если бы это и в самом деле был человек, который жил раньше в Меллангордене, он бы не подписался "тот, кто жил в этом доме в старые времена". Ведь для него-то это были не "старые времена", когда он писал это. Неужели не понимаете?
Об этом мы не подумали. Но Бритта предложила нам сделать вид, будто мы ни о чем не догадались, и отправиться на следующий день вместе с мальчишками на озеро искать сокровище.
МЫ ИЩЕМ СОКРОВИЩЕ
Рано утром на следующий день мы отправились на остров, поплыли на норргорденской лодке. Лассе сидел на веслах. Мальчики все время говорили об этих жемчужинах.
- Знаете что, - сказал Лассе, глядя на Улле и Буссе, - если найдем жемчужины, давайте отдадим их все девчонкам. Ведь жемчуг больше подходит девочкам.
- Валяйте, - согласился Буссе. - Правда, можно жемчужины продать и заработать много денег. Но мне все равно, пусть жемчуг достается девчонкам!
- Да что там говорить! - подхватил Улле. - Отдадим жемчуг девчонкам! Мне не жалко!
- Ах, какие вы добрые, - сказали мы.
- Но тогда вы сами и ищите их, - заявил Лассе, когда мы приплыли на остров. - А мы с Буссе и Улле пока искупаемся.
И они улеглись на каменистом пляже загорать.
- Ищите в середине острова! - сказал Лассе. - И покричите нам, когда найдете! Не забудьте позвать нас! Мы хотим поглядеть, как вы будете открывать железную банку.
- А откуда вы знаете, что жемчуг в железной банке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
- Он... он играет "Сбор у водокачки", - сказала Бритта.
- Ну и ну! - удивилась я.
И в самом деле, он играл "Сбор у водокачки". Веселый был этот водяной. И был это, конечно, Лассе. Он сидел на камне и играл на губной гармошке. Совсем голый.
- Зато вы все-таки увидели водяного, - сказал нам потом Лассе. Буссе сказал, что он отлупил бы Лассе, будь тот чуть-чуть постарше.
У УЛЛЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ СЕСТРЕНКА
Иногда Буссе и Лассе мне до того надоедают, что я думаю: "Лучше бы у меня вовсе не было никаких братьев". Когда я играю в куклы, они меня дразнят. И с боксом своим они мне надоедают. Кулаки у них ужасно твердые. А как вытирать посуду, так они вечно кричат, что очередь моя. Один раз Лассе сказал маме, что заводить в доме девчонок ни к чему. Что куда лучше было бы, кроме него и Буссе, завести еще девять мальчиков. Тогда была бы целая футбольная команда. А мама ответила:
- А я очень рада, что у меня есть моя милая девочка. Девять мальчиков? Да ни за что на свете! Хватит с меня двух шалопаев!
А иногда я радуюсь, что у меня есть братья. Ну, когда у нас война и мы деремся подушками, когда они приходят ко мне и рассказывают истории с привидениями, когда наступает Рождество и еще иногда.
Как-то раз Буссе заступился за меня. Один мальчишка из нашей школы стукнул меня за то, что я его нечаянно толкнула и он уронил свои книжки. Тут Буссе поддал ему и сказал:
- Только попробуй еще раз дотронуться до нее!
- А чего она толкается? - ответил Бенгт. Это его так зовут, ну, этого мальчишку.
- А она виновата, что ли? - ответил Буссе. - Она тебя не видела. На затылке у нее глаз нет, придурок! Тут-то уж я была рада, что у меня есть братья! Когда Буссе и Лассе покупают конфеты, то угощают
меня. Так что иметь братьев вовсе неплохо. Хотя, ясное дело, сестер иметь лучше.
- Главное, чтобы были братья или сестры, - говорил Улле, пока у него не появилась маленькая сестренка.
Ему было так обидно, что он единственный ребенок в семье.
- У других в семье много детей, а у нас почему-то я один, - повторял он сердито.
Но вот у него появилась наконец-то сестренка. Ах, как он радовался! В тот день, когда она родилась, он примчался как угорелый и сказал, что мы должны немедленно посмотреть на нее. И мы пошли с ним.
- Вот она, - заявил он с таким видом, будто показывает нам какое-то чудо. - Верно, она хорошенькая? Но она была ни капельки не хорошенькая. Какая-то красная и сморщенная, очень даже страшненькая.
Хотя ручки у нее были довольно миленькие.
Лассе ужасно удивился, увидев сестренку Улле. Он вытаращил глаза и открыл рот, но ничего не сказал.
- Да, она очень хорошенькая, - согласилась Бритта, и мы вышли из комнаты. А после Лассе сказал Буссе:
- Бедный Улле! Ну и сестренка у него! Правда, нашу Лису тоже красавицей не назовешь, но она все - таки выглядит как все люди. Подумать только, когда эта малявка пойдет в школу, Улле будет за нее стыдно. Ведь страшнее ее у нас в школе нет ни одной девчонки.
Потом мы целую неделю не были в Сёргордене. А Улле каждый день твердил, какая красивая у него сестренка. А у Лассе при этом каждый раз был очень странный вид. Но вот всех нас пригласили в
Сёргорден на крестины сестренки Улле.
- Бедняжка! - сказал Лассе по дороге в Сёргорден. - Ей бы, пожалуй, лучше было бы умереть маленькой.
Зал в Сёргордене был нарядно убран. Повсюду стояли цветы. Ведь сестра Улле родилась весной, когда цвели ландыши и первоцвет. На камине стояла ваза с зелеными веточками, кофейный стол был накрыт. Улле нарядился по-праздничному. Да и мы тоже надели все новое. Пастор стоял и ждал. Потом дверь отворилась и вошла тетя Лиса с сестренкой Улле на руках. И подумать только, какой красивой стала эта малявка! Глаза темно-голубые, лицо розовенькое, а губки... ну даже не описать, какие красивые! На ней было нарядное белое крестильное платьице.
Лассе удивился так же сильно, как и тогда, когда увидел ее в первый раз.
- У вас что, родился новый? - шепотом спросил он Улле.
- Кто новый? - удивился Улле.
- Новый ребенок.
- Может, ты скажешь, что забыл, как я рассказывал, что у меня родилась сестренка! - ответил Улле, не понимая, про какого ребенка спрашивает Лассе. И Лассе не стал больше ничего говорить.
Пастор окрестил девочку и дал ей имя Черстин.
Ах, как я люблю Черстин! Она самая красивая малышка на свете. Анна, Бритта и я почти каждый день приходим в Сёргорден поглядеть, как тетя Лиса с ней занимается. Ой, до чего же смешно она дрыгает ручками и ножками! Ну, ясное дело, не тетя Лиса, а Черстин. У нее это так красиво получается! А иногда Улле пробует передразнить ее и тоже дрыгает руками и ногами. Но у него это получается вовсе не так красиво. А больше всего она дрыгается, когда ее купают в большой бадье. Ей очень нравится купаться. Иногда она болтает, лежа в кроватке. У нее получается что-то вроде "рюй-рюй". Улле думает, что она скоро начнет говорить. Но тетя Лиса считает, что говорить Черстин еще рано, ведь ей только пять месяцев. Когда Улле подходит к кроватке и смотрит на Черстин, она весело улыбается, как будто радуется ему. Зубов у нее совсем нет, но смеется она все равно красиво. А Улле прямо-таки сияет, когда смотрит на нее. Свип немного ревнует Улле к Черстин. Ему, ясное дело, охота, чтобы Улле любил только его одного. Тогда Улле долго гладит Свипа и говорит ему:
- Свип хорошая, добрая собачка.
И Свип больше не завидует Черстин.
Один раз нам с Анной позволили посидеть с Черстин. У тети Лисы было много дел, она пекла хлеб. Нам повезло, что Улле не было дома. А не то он сам бы захотел ее нянчить. Вот было здорово! Вот как всё это было. Черстин лежала в кроватке и кричала во всю мочь. А тете Лисе как раз нужно было сажать хлебы в печь. Она была мокрая, голодная и злая. Ясное дело, Черстин, а не тетя Лиса. И тетя Лиса спросила нас:
- Вы сможете выкупать ее?
- Конечно, сможем! - обрадовались мы. Анна взяла ванночку, налила в нее воды. Тетя
Лиса попробовала локтем, достаточно ли она теплая. И я вынула Черстин из кроватки. Подумать только, она сразу перестала кричать и начала смеяться. А когда я посадила ее на руки, она укусила меня за щеку. Мне вовсе не было больно, а даже приятно. Ведь зубов у нее пока нет. Щека у меня стала мокрая, но что из того!
Я знаю, как нужно держать маленьких детей. Тетя Лиса научила меня, что им надо поддерживать спинку. И знаю, как держать их, когда купаешь, чтобы ни за что не окунуть в воду с головой. Я держала Черстин, а Анна мыла ее мягкой тряпочкой. Черстин дрыгала руками и ногами и говорила "рюй-рюй". И еще она старалась схватить ртом тряпочку, но ничего у нее не вышло!
- До чего она хорошенькая, - сказала Анна, - так бы ее и съела!
Анна положила на кухонный стол одеяльце и простынку, чтобы вытереть Черстин. Когда мы искупали малышку, я осторожно положила ее. Мы вдвоем завернули ее в простынку и вытерли. Потом мы напудрили ей все тельце. Черстин вдруг засунула большой палец своей ножки в рот и стала сосать его. До чего же ловко она это сделала! Ни у кого на свете нет таких хорошеньких пальчиков, как у Черстин! Но нам пришлось вытащить их у нее изо рта. Ведь нам нужно было надеть на нее маленькую рубашечку и распашонку. Потом тетя Лиса помогла надеть на нее подгузник, потому что это уже потруднее. Потом мы надели на нее штанишки. Теперь она была готова, и тетя Лиса покормила ее.
Потом мы с Анной вышли во двор и стали катать Черстин в коляске. Мы играли, будто Анна - папа, а я - мама. Скоро Черстин уснула. Но мы продолжали катать ее, нам это очень нравилось. Но тут пришел домой Улле. Он тут же бросился к нам и отнял у нас коляску, как будто боялся, что мы украдем Черстин. Но когда он недолго покатал коляску, то позволил и нам повозить ее немного. Мы рассказали ему, как Черстин сосала свой большой палец ноги. Улле радостно рассмеялся и сказал:
- Да, уж просто никто не поверит, что эта девчонка выделывает! Может, она циркачкой станет, когда вырастет.
Он еще покатал ее, а потом добавил:
- Значит, она сосала большой палец ноги? Она это каждый день делает. Но я рад, что вы это тоже видели.
Тут Черстин проснулась и поглядела на Улле. А он пощекотал ей под подбородком и сказал:
- Привет, малявка! Так ты сосала палец ноги?
Он снова засмеялся и выглядел таким довольным.
КОГДА ИДЕТ ДОЖДИК
Однажды утром в начале летних каникул я проснулась в плохом настроении. Погода была плохая. Шел дождь, дул сильный ветер, гулять было нельзя. Вдобавок я поссорилась с Бриттой и Анной. Накануне вечером мы играли в классы, и Анна с Бриттой сказали, будто я наступила на черту, а я вовсе не наступала.
- Раз вы такие несправедливые, я не буду с вами играть, - сказала я.
- Ну и не играй! - ответила Бритта. - Без тебя обойдемся.
- Не думай, что станем тебя упрашивать, - добавила Анна.
И я пошла домой. А Бритта и Анна еще долго играли в классы. Я стояла в кухне за занавеской и смотрела на них, только так, чтобы они меня не видели. И я решила никогда-никогда больше с ними не играть.
Но все же как скучно было мне в это дождливое утро! Я никак не могла придумать, чем мне заняться. Буссе и Лассе простудились и лежали в постели уже целых три дня. Я пошла к ним, чтобы немножко поболтать. Но они оба читали книжки. Когда я стала говорить с ними, они что-то пробубнили. По правде говоря, мне очень хотелось пойти посмотреть, что делают Анна и Бритта. Но я вспомнила, какие они несправедливые, и решила, что ни за что в жизни не пойду в Норргорден. Вместо этого я пошла в кухню к маме.
- Фу, мама, как скучно! - сказала я.
- В самом деле? - спросила мама. - А я и не заметила.
- Да... а! Все время дождик льет. Даже не знаю, что мне делать.
- Я бы на твоем месте взяла бы и испекла бисквит, - предложила мама.
Мама сказала так, будто она думала, что я умею печь бисквит. А я вовсе не умела, во всяком случае, никогда не пробовала.
И надо же! Я испекла все-таки бисквит без всякой помощи. И какой еще вкусный! Хотя мама сказала мне, как его надо делать. И вот как я его испекла. Сначала я растерла в миске два яйца и две кофейные чашки сахарного песка. Я растирала долго, и мне это очень нравилось. Потом я растопила в кастрюле кусочек масла и смешала все вместе. После я взяла муку и молоко, не помню точно сколько. И насыпала туда тертой лимонной цедры и дрожжей в порошке.
Когда я пекла бисквит, то надела белый передник и белую косынку. Ах, как я волновалась, когда мама вынула бисквит из печки! Она выложила его на чистое полотенце. Он получился светло-коричневый и пышный. А я и не знала, что так хорошо умею печь бисквиты. Мама предложила мне угостить Буссе и Лассе бисквитом и соком. Я так и сделала. Они обрадовались. И сильно удивились, когда я сказала, что сама испекла бисквит.
А потом я придумала вот что. Хотя Бритта и Анна несправедливые, пойду-ка я к ним, прощу их и угощу своим бисквитом. Бритта, Анна и я посылаем друг другу письма в ящичке из-под сигар, который ездит у нас по веревочке от их комнаты в Норргордене к моей в Меллангордене. Я написала письмо, положила его в ящичек и посвистела. Мы так всегда свистим, это сигнал, что я посылаю письмо. А в письме я написала: "Я испекла бисквит, а вы приходите и поглядите, красивый ли он на вид".
Не успела я оглянуться, как они примчались. Они просто не поверили, что это я испекла такой вкусный бисквит, что мне никто не помогал. Но я сказала:
- Милые дети, это проще простого! Бисквит может испечь кто угодно!
Мы сидели у меня в комнате, ели бисквит и запивали его соком. А потом Бритта с Анной побежали домой попросить свою маму, чтобы она тоже позволила им испечь бисквит.
А дождик все лил и лил. И я опять не знала, чем мне заняться. Я опять пошла к маме.
- Мама, мне скучно. Я не знаю, чем бы мне заняться.
- Я бы на твоем месте покрасила заново стол на веранде, - сказала мама.
Мама думает, будто я могу всё что угодно! Она помогла мне размешать краску в банке. И я принялась красить. Стол получился такой красивый, как новенький. Перед тем как начать красить, я надела старый комбинезон, чтобы не запачкать одежду.
Потом я поднялась к Буссе и Лассе и рассказала им, что выкрасила стол на веранде. Они тут же выпрыгнули из кроватей и побежали поглядеть. И сказали маме, что они уже поправились и тоже хотят красить что-нибудь. Буссе мама дала красить старый поднос, а Лассе - скамеечку. По-, 1вом Буссе и Лассе захотели выкрасить и кухонный диванчик, но мама сказала, что нельзя красить все в доме в зеленый цвет.
Вдруг Лассе мазнул нос Буссе кистью. Тогда Буссе тоже решил ляпнуть капельку зеленой краски Лассе на нос. Но Лассе ловко увернулся. Тут Буссе помчался за ним с кистью. Мама пришла раз вовремя и увидела, как краска капает на пол. Она сказала, что, если они не перестанут шалить, она выкрасит их обоих в синий цвет. Но Буссе очень рассердился, ведь ему так и не удалось мазнуть Лассе по носу. Тогда мама капнула краской на нос Лассе и отобрала у них кисти. У мальчишек вечно любое дело кончается неприятностью!
И как раз в это время пришли Анна с Бриттой. Они принесли бисквит, который испекли сами. Он был такой же вкусный, как мой. Правда, мой был все-таки попышнее!
Мы все уселись у нас на чердаке. Буссе перебрался по веткам липы к Улле и позвал его пробовать бисквит Анны и Бритты.
Вот здорово было сидеть на чердаке! Дождик сильно барабанил по крыше и журчал в водосточных трубах. А нам было мокнуть ни к чему, мы сидели себе и ели бисквит. Я радовалась, что помирилась с Бриттой и Анной.
- Может быть, ты вовсе и не наступила вчера на черту, - сказала мне Анна.
- А может, я все-таки немножко наступила, - ответила я.
По всему чердаку почти под самым потолком проходят две балки. На них можно влезать, хотя это и нелегко. Как раз там и стояли мальчики, когда пугали нас в новогодний вечер. А сейчас Лассе придумал, чтобы мы все вскарабкались на эти балки. Мы так и сделали. Было так весело забираться на них и спускаться вниз. Можно было также перепрыгивать с одной балки на другую. Но тогда приходилось быстро хвататься за потолок, чтобы не свалиться вниз. Вдруг на чердак поднялся папа. Мы замерли, стоя на балках, и папа нас не заметил.
- Нет, ребятишек здесь нет! - крикнул он маме. - Видно, они перебрались к Улле.
И он снова спустился вниз. Ну и смеялись же мы после! (После ужина мы рассказали папе, что стояли под потолком, когда он искал нас. И он назвал нас разбойниками.)
Когда мы стояли на балках, Лассе вдруг сказал:
- Поглядите-ка, между досками на потолке торчит какая-то бумага. И на ней что-то написано.
Мы прокрались к чердачному окну, и Лассе показал нам эту бумагу. А на ней было написано: "Ищите сакровище на острове в озере. Я закапал там настаящий жемчук. Ищите пасредине озера. Тот кто жил в этом доме в старые времена".
- Вот это да! - сказала Анна. - Вот здорово! Только писать он умел плоховато.
- Так писали в старые времена, неужели непонятно? - ответил Лассе.
- Подумать только, настоящий жемчуг, - сказала я, - давайте попробуем его найти, а? Тогда мы ужас как разбогатеем!
Бритта промолчала.
- "Остров в озере" - это, наверно, островок в Норргорденском озере!
Ах, до чего же это было интересно! Дождливая погода все-таки не такая уж скучная! Да и дождь-то вдобавок перестал. Мы с Бриттой и Анной отправились к дедушке читать ему газету. Мы с Анной прыгали от радости, думая про жемчуг. Лам хотелось поскорее рассказать дедушке про сокровище. Но Бритта сказала:
- Не валяйте дурака! Неужели вы не понимаете, что это опять проделки мальчишек?
- А почему ты так думаешь? - спросили мы.
- Да потому что, если бы это и в самом деле был человек, который жил раньше в Меллангордене, он бы не подписался "тот, кто жил в этом доме в старые времена". Ведь для него-то это были не "старые времена", когда он писал это. Неужели не понимаете?
Об этом мы не подумали. Но Бритта предложила нам сделать вид, будто мы ни о чем не догадались, и отправиться на следующий день вместе с мальчишками на озеро искать сокровище.
МЫ ИЩЕМ СОКРОВИЩЕ
Рано утром на следующий день мы отправились на остров, поплыли на норргорденской лодке. Лассе сидел на веслах. Мальчики все время говорили об этих жемчужинах.
- Знаете что, - сказал Лассе, глядя на Улле и Буссе, - если найдем жемчужины, давайте отдадим их все девчонкам. Ведь жемчуг больше подходит девочкам.
- Валяйте, - согласился Буссе. - Правда, можно жемчужины продать и заработать много денег. Но мне все равно, пусть жемчуг достается девчонкам!
- Да что там говорить! - подхватил Улле. - Отдадим жемчуг девчонкам! Мне не жалко!
- Ах, какие вы добрые, - сказали мы.
- Но тогда вы сами и ищите их, - заявил Лассе, когда мы приплыли на остров. - А мы с Буссе и Улле пока искупаемся.
И они улеглись на каменистом пляже загорать.
- Ищите в середине острова! - сказал Лассе. - И покричите нам, когда найдете! Не забудьте позвать нас! Мы хотим поглядеть, как вы будете открывать железную банку.
- А откуда вы знаете, что жемчуг в железной банке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17