Ведь как-то ему все-таки нужно было избавиться от этого зуба. Ведь фрёкен сказала, что поглядит завтра на дырку, где сидит зуб. Мне думается, он из-за этого больше всего расстраивается. Что ему обязательно нужно прийти на другой день в школу без этого зуба.
Анна, чтобы утешить его, сказала:
- Эх, да что там! Может, фрёкен и забудет завтра про твой зуб.
Хотя Анна не хуже Улле знала, что наша фрёкен почти никогда ничего не забывает. Лассе говорит, что люди с хорошей памятью опасны.
Мы поиграли на дороге в лапту. Весной по вечерам мы в лапту играем часто. А у Улле изо рта все время висела длинная черная толстая нитка. Так смешно было смотреть, как он бегал с этой ниткой! Иногда он, понятно, забывал про свой зуб, про нитку и про всю эту историю. Тогда он смеялся и разговаривал с нами, как всегда. Но потом вдруг снова хмурился, становился каким-то странным,
осторожно дергал за нитку и вздыхал.
Под конец Лассе сказал ему:
- Уже семь вечера, а ты всё еще не выдернул зуб. Может, все-таки попробуем с кочергой, а? А Буссе попросил показать ему зуб еще раз и объяснил:
- Да ты, видно, чокнулся! Он держится всего лишь на тонюсенькой полосочке кожи. Дерни его, и все дела!
При этих словах Улле вздрогнул. Ведь это особенно больно.
Когда нам надоело играть в лапту, мы пошли к дедушке и рассказали ему, что у Улле шатается зуб.
- Ему надо вытащить этот зуб сегодня вечером. Потому что фрёкен завтра поглядит на дырку, где он сидел.
Услышав это, Улле чуть не заплакал.
- Охо-хо, хо-хо! - воскликнул дедушка. - Ох, эти зубы! Когда я был маленький...
- Да, дедушка, расскажи, что ты делал, когда был маленьким, - попросила Анна и забралась ему на колени.
И дедушка рассказал, что, когда он был маленький, у него один раз целый месяц болел зуб. Пришлось ему идти к кузнецу и просить вырвать зуб. В ту пору у них в приходе зубного врача не было. Кузнец взял большие щипцы, которыми вытаскивают гвозди из лошадиных подков, и вырвал у дедушки зуб. Дедушке было ужасно больно. А когда он вернулся домой, зуб заболел еще сильнее. Оказалось, что
кузнец по ошибке вытащил здоровый зуб. После зуб у дедушки болел еще целый месяц. Но он боялся
снова идти к кузнецу, ведь тащить коренной зуб простыми кузнечными щипцами очень больно. Но под конец зуб у него до того разболелся, что пришлось всё же опять идти к кузнецу. На этот раз кузнец вырвал больной зуб. Но ему пришлось прямо-таки повиснуть на щипцах, потому что у зуба очень большие корни и сидел он крепко.
- Бедный ты, дедушка, - сказал Улле.
Но я подумала, что Улле считает, будто вырвать его зуб так же страшно, как тот дедушкин, хотя у его зуба и вовсе не было корней.
- Подумать только, дедушка, ты тоже был маленьким и боялся, когда у тебя рвали зубы, - сказала
Анна.
- Охо-хо, хо-хо, давно это было, - ответил дедушка. - Теперь у меня осталось всего три зуба, и они вот-вот вывалятся сами один за другим.
- И тебе больше не надо бояться, - обрадовалась Анна.
- Да, дружочек, теперь-то уж мне нечего больше бояться.
Он пошел к угловому шкафу и достал для нас постный сахар. Он дал нам по кусочку и сказал:
- Не ешьте постный сахар! От него только зубы будут болеть! Охо-хо, хо-хо! Мы пожелали дедушке спокойной ночи и ушли.
- Ну, как ты будешь избавляться от своего зуба? - спросил Лассе. - Он что, у тебя будет торчать, пока ты не состаришься, как дедушка?
Улле, понятно, разозлился.
- Он что, тебе мешает? - ответил он. - Мой это зуб или нет?
- Ну а когда ты его вытащишь? - спросила Бритта. Улле подергал чуть-чуть нитку и ответил:
- Завтра утром. Может быть.
Потом он, бедняжка, побежал домой. И тут Лассе сказал:
- Жаль Улле. Но я знаю, что делать. Когда он уснет, я заберусь к нему и вытащу зуб.
- Ну уж нет, - удивились мы. - Это ты не сможешь сделать.
- Еще как смогу. Зубной врач Ларс Эрикссон удаляет зубы под общим наркозом, - сказал он, скорчив рожу.
Тут мы сказали, что хотим на это поглядеть. Мы побежали в комнату Буссе и Лассе и стали ждать.
Все три дома в Буллербю стоят очень близко друг от друга. От Сёргордена, где живет Улле, до Меллангордена, где мы живем, всего несколько метров. Между этими двумя домами растет липа. Лассе, Буссе и Улле всегда перелезают друг к другу в гости по этой липе. Комната Улле находится как раз напротив комнаты Буссе и Лассе, где мы сидели и ждали.
Мы слышали, как Улле с чем-то возился в своей комнате. Под конец Лассе крикнул:
- Эй, Улле, ты не собираешься, что ли, ложиться спать?
- Ложись сам!.. - крикнул ему в ответ Улле.
- Мы с Буссе уже легли! - соврал Лассе.
Мы тихонько хихикнули. Ведь они лежали в одежде на полу.
- Тебе что, не спится? - крикнул Буссе немного погодя.
Мы надеялись, что Улле уже по крайней мере лег в постель.
- Погаси свет, Улле! - снова крикнул Лассе.
- Гаси сам! - ответил Улле.
И Лассе погасил свет. Мы сидели в темноте и ждали. Немного погодя Улле погасил свет.
- Хоть бы он скорее уснул, - сказала Анна, зевая. - А не то я сама усну.
Тут в ветках липы послышался шорох. Это лез Улле. Мы с Бриттой и Анной быстро спрятались в шкафу, а Буссе и Лассе бросились на кровати, натянув одеяла на голову.
- Послушай, Буссе, - сказал Улле, сунув голову в окно. - Может, я завтра заболею и не пойду в школу. Тогда вы меня не ждите.
- Заболеешь? - удивился Лассе. - С чего бы это? Если будешь вовремя ложиться спать, будешь здоров, как сто коров.
- У меня живот болит, - ответил Улле и полез назад в свою комнату. Я была уверена, что у него заболел живот от страха.
Мы ждали долго-долго. Под конец так захотели спать, что глаза сами закрывались.
- Ну, теперь уж он, поди, уснул, - сказал Лассе и полез по липе.
- Ты не спишь? - тихонько спросил он Улле.
- Нет, сплю, - ответил Улле.
Пришлось нам еще немного подождать. Под конец Лассе решил перебраться к Улле в комнату и поглядеть, заснул он или нет. Ведь если он не заснул, то, значит, заболел. Тогда Лассе поехал бы за докторами.
Лассе взял фонарик и полез по веткам липы, стараясь не шуметь. Мы полезли за ним. Он влез к Улле в комнату и посветил фонариком. Улле спал, а изо рта у него торчала нитка. Ох, как я испугалась, ведь я знаю, как страшно рвать зубы! А вдруг ему будет очень больно и он начнет кричать? И что он скажет, увидев, что мы все стоим у него в комнате?
Лассе схватил нитку и сказал:
Раз, два, три, пали, на четыре говори,
а на пять жду опять,
а на шесть дело есть!
На слове "есть" он дернул нитку. Зуб вырвался и стал болтаться на нитке. А Улле даже не проснулся, а только пробормотал во сне:
- У меня живот болит...
Буссе попытался разбудить его, но не смог. Лассе сказал, что это даже хорошо. Пусть подумает, что зуб у него изо рта вырвало привидение. Лассе привязал нитку к лампе на потолке, и зуб знай себе болтался. Улле сразу увидит его, как проснется утром. Вот обрадуется-то!
На другое утро живот у Улле вовсе не болел. Он, как всегда, стоял у калитки и ждал нас. Он засмеялся, и во рту у него мы увидали между верхними зубами большую дырку.
- Это ты, Лассе, вырвал зуб? - спросил он.
И мы рассказали ему, что тоже были у него в комнате. А Улле засмеялся. Когда мы сказали ему, что он говорил во сне, Улле захохотал еще громче. Он так радовался, что даже подпрыгивал по дороге в школу. И поддавал ногой все камни на дороге. А потом сказал:
- Вообще-то, не так уж трудно вырвать зуб.
- Легко, если под наркозом, - ответил Лассе.
И мы решили рвать друг другу зубы по ночам. Ну, ясное дело, те, которые шатаются. Когда мы пришли в школу, Улле первым делом подошел к фрёкен, разинул рот и сказал:
- Поглядите, фрёкен, а я вырвал зуб.
- По правде говоря, это я его вырвал, - пробормотал Лассе, сидя за партой. Но фрёкен его не услышала.
МЫ С АННОЙ САМИ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО ДЕЛАЕМ
Мы с Анной нашли одно место за пивоварней, там, где растут первые голубые подснежники. И пото м у нас еще есть другое место, где растет гусиный лук. А белых подснежников у нас на выгонах полно, все полянки ими усыпаны. Мы рвем гусиный лук, голубые и белые подснежники, если держать под носом букетик цветов и нюхать их, то, даже закрыв глаза, знаешь, что пришла весна.
У нас с Анной есть еще одно весеннее местечко - глубокая канава. У нас там есть два ящика из-под сахара, и мы сидим на них. Вокруг нас бурлит вода, а мы не мокнем. Ну, мокнем, но не очень. Вдоль канавы растет черемуха. Кусты черемухи густые-густые, и мы будто сидим в зеленой комнате. Мы
забираемся туда довольно часто. Мне это место очень нравится, особенно когда черемуха цветет, солнце светит, а в канаве бурлит вода. А вот Бритта этого не понимает. Один раз, нынче весной, когда мы с Анной там сидели, Бритта сунула в кусты голову, увидела нас в канаве и спросила:
- А что вы тут делаете?
Мы с Анной поглядели друг на дружку и подумали: "Мы сами не знаем, что делаем".
Мы и вправду не знали. А Бритта пошла и сказала, мол, раз не знаешь сама, что делаешь, то и делать это ни к чему. Лучше заняться чем-нибудь другим. Но мы с Анной остались там, хотя и не знали, что делаем.
У нас в канаве растет первоцвет и золотой цветень15. Я придумала, будто я - принцесса Гулльпудра.
Тогда Анна сказала, что она - принцесса Гулльвива.
- Добро пожаловать в мой зеленый дворец, - сказала я.
- Пожалуйте вы в мой зеленый дворец, - подхватила Анна.
Мы начали спорить, чей этот зеленый дворец. Но я придумала, что Гулльпудра и Гулльвива - сестры- близнецы и живут каждая в своем крыле дворца.
Ах, зеленый мой дворец, ах, бурливая река, -
сказала Анна голосом, каким она говорит, когда мы с ней играем. И я тоже сказала:
Ах, зеленый мой дворец, ах, бурливая река,
и воткнула в волосы веточку черемухи. Тогда Анна тоже воткнула веточку себе в волосы.
- Ах вы, белые цветы, - сказала я. И думала, что Анна скажет то же самое. Но она сказала:
- Ах вы, мои белые-белые... кролики.
- Какие кролики? - спросила я.
- Мои заколдованные кролики, - ответила Анна.
Она сказала, что у нее в зеленом дворце есть золотая клетка, в которой живут два маленьких заколдованных кролика.
- Ха-ха! - подразнила она меня. - А у тебя таких нет.
Но тут я увидела маленькую лягушку, которая сидела на краю канавы, и сказала:
- Ах ты, моя волшебная лягушка!
И поймала лягушку. Ведь все знают, что почти все лягушки - заколдованные принцы. Ну, ясное дело, в сказках. И Анна это знала. Она позавидовала моей лягушке.
- Ой, дай мне ее немножко подержать, - попросила Анна.
- Держи своих белых кроликов, - ответила я. Но Анна стала клянчить, чтобы я дала ей хоть на минутку подержать лягушку. И я позволила.
- Подумать только, а вдруг это в самом деле заколдованный принц? - сказала Анна.
- Это черемуха тебе в голову ударила, - ответила я.
Но тут я призадумалась. Может, у меня тоже голова закружилась. Ведь нагретые солнцем цветы черемухи так сильно пахли. И я вдруг подумала: кто знает, может, это и в самом деле заколдованный принц? Ведь в то время, когда были заколдованные принцы, жили и обыкновенные лягушки, вовсе никак не принцы. И тогда, может быть, какого-нибудь заколдованного принца нарочно оставили, чтобы люди думали, будто он лягушка. И если ни одна принцесса не захотела поцеловать его, он так и остался лягушкой навсегда. Даже после того, как все сказки кончились. И его, бедняжку, забыли здесь, у нас, в
Буллербю, в канаве. Я спросила Анну, верит ли она в это, и она поверила.
- А раз так, - сказала я, - нам остается только одно. Мы должны поцеловать его, чтобы расколдовать.
- Фу, тви вале!16 - воскликнула Анна.
Тогда я сказала, что если в прежние времена принцессы были так же трусливы и глупы, как она, то и сегодня в наших канавах, наверно, полным-полно заколдованных принцев.
- Но ведь мы не настоящие принцессы, - попробовала увильнуть Анна.
- Все равно нужно попытаться, - сказала я. - Если мы попробуем вдвоем, может, и получится.
- Давай ты первая, принцесса Гулльпудра, - предложила Анна и сунула мне "заколдованного принца".
Я держала его в руке, смотрела на него и не решалась поцеловать. Меня чуть-чуть тошнило. Но ничего поделать я уже не могла.
И вдруг я кое-что придумала:
- Анна, не забудь, что лягушка эта - моя, если это и в самом деле заколдованный принц.
- Что ты этим хочешь сказать? - спросила Анна.
- Ну, что ему достанется принцесса и полкоролевства. Тут Анна рассердилась:
15 Первоцвет весенний по-шведски - Гулльвива, а золотой цветень - Гулльпудра.
16 Так всегда восклицают сказочные скандинавские тролли.
- Ну уж нет! Если я тоже помогу ему и поцелую, он такой же мой, как и твой. Выбирай сама. Тогда я решила, что принц сам выберет принцессу, Гулльпудру или Гулльвиву, и сказала:
Раз, два, три, пали, на четыре говори,
а на пять жди опять,
а на шесть дело есть!
И, зажмурив глаза, я поцеловала лягушку.
- Видно, этот принц очень сильно заколдован, раз не расколдовался. Я, пожалуй, не буду его целовать, - сказала Анна!
- Нечего увиливать, - рассердилась я. - Пожалуйста, принцесса Гулльвива!
Она взяла лягушку и быстро-быстро чмокнула ее. Анна так торопилась, что уронила ее в канаву. И
лягушка запрыгала прочь.
- Ну и свинья же ты! - сказала я. - Не видать нам теперь заколдованного принца!
- Знаешь, наверное, только настоящие принцессы могут расколдовать такого уродца, - решила Анна.
И тут в кустах послышался громкий хохот. Там стояли Бритта, Лассе, Буссе и Улле. Они всё видели и слышали.
- Поглядите-ка! - воскликнула Бритта. - Они сидят и сами не знают, что делают. А Лассе поднял глаза к небу и, кривляясь, сказал:
Ах, зеленый мой дворец, ах, бурливая река,
ах вы, белые цветы!
- Ах, мои белые-белые кролики! - добавил Буссе.
- И лягушке достались королевство и половина принцессы! - крикнул Улле и даже согнулся от смеха. Тогда Анна взяла пустую банку из-под анчоусов, которая была у нас в канаве, и плеснула водой
прямо Лассе в ухо.
- Да, да, мы с Анной сами не знаем, что делаем, - сказала я.
ШКАТУЛКА МУДРЕЦОВ
Улле так берег свой зуб, который вытащил Лассе, как будто это был золотой слиток. Он носил его в кармане, в спичечном коробке и то и дело вынимал и разглядывал его.
Два дня спустя у Буссе тоже зашатался зуб. Раньше он всегда сам быстренько вытаскивал у себя больные зубы. Но теперь он вбил себе в голову, что этот зуб ему должны вырвать во сне. Поэтому он вечером, перед тем как лечь спать, привязал к зубу толстую нитку, а другой конец нитки привязал к дверной ручке. Когда Агда пришла утром будить мальчиков, она рванула дверь, и зуб выскочил. И Агде не пришлось даже будить Буссе, он сам проснулся.
- Надо же, - сказал Буссе в тот день по дороге в школу, - до чего же они занятные, эти зубы.
Он тоже положил свой зуб в спичечный коробок и стал сравнивать свой зуб с зубом Улле. Лассе стало завидно, что у него нет выдернутого зуба. И он сказал:
- Интересно, куда я задевал свой коренной зуб, который у меня вырвал зубной врач в прошлом году, когда он приезжал в Стурбю?
Вечером он перерыл весь свой ящик письменного стола и нашел кучу полезных вещей, которые считал потерянными навсегда. В ящичке из-под сигар лежало несколько каштанов, пустые ружейные
патроны, ломаный свисток, ломаный карманный фонарик и коренной зуб Лассе. Зуб был тоже ломаный. Наверное, поэтому и пришлось его вытащить. Лассе поглядел на все свои ломаные вещи и сказал, что починит их, когда будет время. Но зуб уже, конечно, починить было нельзя. Его он положил в спичечный коробок. Весь вечер Лассе, Буссе и Улле только и делали, что бренчали, как чокнутые, спичечными коробками. Даже в лапту не хотели играть. А мы - Бритта, Анна и я - играли в классы и не обращали на
них внимания.
- Мне так надоели они со своими вырванными зубами, - сказала Бритта, - что я скоро выплюну свои собственные.
И тут пришли мальчишки. До этого они долго сидели в комнате Буссе и Лассе. Вид у них был очень хитрый.
- Не говорите девчонкам, что вы делаете, - сказал Лассе.
- Как раз здорово было бы рассказать им об этом! - воскликнул Буссе.
- Ни за что на свете, - сказал Улле.
Мы с Бриттой и Анной просто лопались от любопытства. Но у нас хватило ума промолчать.
- Твой черед, Анна, - напомнила я.
И мы продолжали старательно скакать, делая вид, что нам это вовсе не интересно. Лассе, Буссе и Улле уселись на обочине дороги и стали на нас смотреть.
- А ты хорошо это спрятал? - спросил Буссе у Лассе.
- Будь спок, - ответил Лассе. - Шкатулку мудрецов нужно прятать в надежном месте.
- Ясное дело, - согласился Улле. - А не то девчонки найдут ее, вот будет беда! Лассе скорчил такую рожу, будто беды хуже и быть не могло.
- Ты что, Улле? - рявкнул он. - Такое даже и говорить-то страшно! А вдруг девчонки схватили бы это?.. Ой-ой-ой!..
- Теперь твой черед, Лиса, - сказала Бритта.
И мы продолжали играть в классы, как будто не слышали ни словечка про Шкатулку мудрецов. Тогда мальчишки ушли. Они шли по дороге, все трое в ряд. А Анна показала на них пальцем и прошептала:
- Погляди, вот идут мудрецы! Ха-ха!
И мы захохотали, как сумасшедшие. Лассе обернулся и сказал:
- Хорошо, что у вас веселое настроение, хотя есть вещи, про которые вы, бедняги, не знаете!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Анна, чтобы утешить его, сказала:
- Эх, да что там! Может, фрёкен и забудет завтра про твой зуб.
Хотя Анна не хуже Улле знала, что наша фрёкен почти никогда ничего не забывает. Лассе говорит, что люди с хорошей памятью опасны.
Мы поиграли на дороге в лапту. Весной по вечерам мы в лапту играем часто. А у Улле изо рта все время висела длинная черная толстая нитка. Так смешно было смотреть, как он бегал с этой ниткой! Иногда он, понятно, забывал про свой зуб, про нитку и про всю эту историю. Тогда он смеялся и разговаривал с нами, как всегда. Но потом вдруг снова хмурился, становился каким-то странным,
осторожно дергал за нитку и вздыхал.
Под конец Лассе сказал ему:
- Уже семь вечера, а ты всё еще не выдернул зуб. Может, все-таки попробуем с кочергой, а? А Буссе попросил показать ему зуб еще раз и объяснил:
- Да ты, видно, чокнулся! Он держится всего лишь на тонюсенькой полосочке кожи. Дерни его, и все дела!
При этих словах Улле вздрогнул. Ведь это особенно больно.
Когда нам надоело играть в лапту, мы пошли к дедушке и рассказали ему, что у Улле шатается зуб.
- Ему надо вытащить этот зуб сегодня вечером. Потому что фрёкен завтра поглядит на дырку, где он сидел.
Услышав это, Улле чуть не заплакал.
- Охо-хо, хо-хо! - воскликнул дедушка. - Ох, эти зубы! Когда я был маленький...
- Да, дедушка, расскажи, что ты делал, когда был маленьким, - попросила Анна и забралась ему на колени.
И дедушка рассказал, что, когда он был маленький, у него один раз целый месяц болел зуб. Пришлось ему идти к кузнецу и просить вырвать зуб. В ту пору у них в приходе зубного врача не было. Кузнец взял большие щипцы, которыми вытаскивают гвозди из лошадиных подков, и вырвал у дедушки зуб. Дедушке было ужасно больно. А когда он вернулся домой, зуб заболел еще сильнее. Оказалось, что
кузнец по ошибке вытащил здоровый зуб. После зуб у дедушки болел еще целый месяц. Но он боялся
снова идти к кузнецу, ведь тащить коренной зуб простыми кузнечными щипцами очень больно. Но под конец зуб у него до того разболелся, что пришлось всё же опять идти к кузнецу. На этот раз кузнец вырвал больной зуб. Но ему пришлось прямо-таки повиснуть на щипцах, потому что у зуба очень большие корни и сидел он крепко.
- Бедный ты, дедушка, - сказал Улле.
Но я подумала, что Улле считает, будто вырвать его зуб так же страшно, как тот дедушкин, хотя у его зуба и вовсе не было корней.
- Подумать только, дедушка, ты тоже был маленьким и боялся, когда у тебя рвали зубы, - сказала
Анна.
- Охо-хо, хо-хо, давно это было, - ответил дедушка. - Теперь у меня осталось всего три зуба, и они вот-вот вывалятся сами один за другим.
- И тебе больше не надо бояться, - обрадовалась Анна.
- Да, дружочек, теперь-то уж мне нечего больше бояться.
Он пошел к угловому шкафу и достал для нас постный сахар. Он дал нам по кусочку и сказал:
- Не ешьте постный сахар! От него только зубы будут болеть! Охо-хо, хо-хо! Мы пожелали дедушке спокойной ночи и ушли.
- Ну, как ты будешь избавляться от своего зуба? - спросил Лассе. - Он что, у тебя будет торчать, пока ты не состаришься, как дедушка?
Улле, понятно, разозлился.
- Он что, тебе мешает? - ответил он. - Мой это зуб или нет?
- Ну а когда ты его вытащишь? - спросила Бритта. Улле подергал чуть-чуть нитку и ответил:
- Завтра утром. Может быть.
Потом он, бедняжка, побежал домой. И тут Лассе сказал:
- Жаль Улле. Но я знаю, что делать. Когда он уснет, я заберусь к нему и вытащу зуб.
- Ну уж нет, - удивились мы. - Это ты не сможешь сделать.
- Еще как смогу. Зубной врач Ларс Эрикссон удаляет зубы под общим наркозом, - сказал он, скорчив рожу.
Тут мы сказали, что хотим на это поглядеть. Мы побежали в комнату Буссе и Лассе и стали ждать.
Все три дома в Буллербю стоят очень близко друг от друга. От Сёргордена, где живет Улле, до Меллангордена, где мы живем, всего несколько метров. Между этими двумя домами растет липа. Лассе, Буссе и Улле всегда перелезают друг к другу в гости по этой липе. Комната Улле находится как раз напротив комнаты Буссе и Лассе, где мы сидели и ждали.
Мы слышали, как Улле с чем-то возился в своей комнате. Под конец Лассе крикнул:
- Эй, Улле, ты не собираешься, что ли, ложиться спать?
- Ложись сам!.. - крикнул ему в ответ Улле.
- Мы с Буссе уже легли! - соврал Лассе.
Мы тихонько хихикнули. Ведь они лежали в одежде на полу.
- Тебе что, не спится? - крикнул Буссе немного погодя.
Мы надеялись, что Улле уже по крайней мере лег в постель.
- Погаси свет, Улле! - снова крикнул Лассе.
- Гаси сам! - ответил Улле.
И Лассе погасил свет. Мы сидели в темноте и ждали. Немного погодя Улле погасил свет.
- Хоть бы он скорее уснул, - сказала Анна, зевая. - А не то я сама усну.
Тут в ветках липы послышался шорох. Это лез Улле. Мы с Бриттой и Анной быстро спрятались в шкафу, а Буссе и Лассе бросились на кровати, натянув одеяла на голову.
- Послушай, Буссе, - сказал Улле, сунув голову в окно. - Может, я завтра заболею и не пойду в школу. Тогда вы меня не ждите.
- Заболеешь? - удивился Лассе. - С чего бы это? Если будешь вовремя ложиться спать, будешь здоров, как сто коров.
- У меня живот болит, - ответил Улле и полез назад в свою комнату. Я была уверена, что у него заболел живот от страха.
Мы ждали долго-долго. Под конец так захотели спать, что глаза сами закрывались.
- Ну, теперь уж он, поди, уснул, - сказал Лассе и полез по липе.
- Ты не спишь? - тихонько спросил он Улле.
- Нет, сплю, - ответил Улле.
Пришлось нам еще немного подождать. Под конец Лассе решил перебраться к Улле в комнату и поглядеть, заснул он или нет. Ведь если он не заснул, то, значит, заболел. Тогда Лассе поехал бы за докторами.
Лассе взял фонарик и полез по веткам липы, стараясь не шуметь. Мы полезли за ним. Он влез к Улле в комнату и посветил фонариком. Улле спал, а изо рта у него торчала нитка. Ох, как я испугалась, ведь я знаю, как страшно рвать зубы! А вдруг ему будет очень больно и он начнет кричать? И что он скажет, увидев, что мы все стоим у него в комнате?
Лассе схватил нитку и сказал:
Раз, два, три, пали, на четыре говори,
а на пять жду опять,
а на шесть дело есть!
На слове "есть" он дернул нитку. Зуб вырвался и стал болтаться на нитке. А Улле даже не проснулся, а только пробормотал во сне:
- У меня живот болит...
Буссе попытался разбудить его, но не смог. Лассе сказал, что это даже хорошо. Пусть подумает, что зуб у него изо рта вырвало привидение. Лассе привязал нитку к лампе на потолке, и зуб знай себе болтался. Улле сразу увидит его, как проснется утром. Вот обрадуется-то!
На другое утро живот у Улле вовсе не болел. Он, как всегда, стоял у калитки и ждал нас. Он засмеялся, и во рту у него мы увидали между верхними зубами большую дырку.
- Это ты, Лассе, вырвал зуб? - спросил он.
И мы рассказали ему, что тоже были у него в комнате. А Улле засмеялся. Когда мы сказали ему, что он говорил во сне, Улле захохотал еще громче. Он так радовался, что даже подпрыгивал по дороге в школу. И поддавал ногой все камни на дороге. А потом сказал:
- Вообще-то, не так уж трудно вырвать зуб.
- Легко, если под наркозом, - ответил Лассе.
И мы решили рвать друг другу зубы по ночам. Ну, ясное дело, те, которые шатаются. Когда мы пришли в школу, Улле первым делом подошел к фрёкен, разинул рот и сказал:
- Поглядите, фрёкен, а я вырвал зуб.
- По правде говоря, это я его вырвал, - пробормотал Лассе, сидя за партой. Но фрёкен его не услышала.
МЫ С АННОЙ САМИ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО ДЕЛАЕМ
Мы с Анной нашли одно место за пивоварней, там, где растут первые голубые подснежники. И пото м у нас еще есть другое место, где растет гусиный лук. А белых подснежников у нас на выгонах полно, все полянки ими усыпаны. Мы рвем гусиный лук, голубые и белые подснежники, если держать под носом букетик цветов и нюхать их, то, даже закрыв глаза, знаешь, что пришла весна.
У нас с Анной есть еще одно весеннее местечко - глубокая канава. У нас там есть два ящика из-под сахара, и мы сидим на них. Вокруг нас бурлит вода, а мы не мокнем. Ну, мокнем, но не очень. Вдоль канавы растет черемуха. Кусты черемухи густые-густые, и мы будто сидим в зеленой комнате. Мы
забираемся туда довольно часто. Мне это место очень нравится, особенно когда черемуха цветет, солнце светит, а в канаве бурлит вода. А вот Бритта этого не понимает. Один раз, нынче весной, когда мы с Анной там сидели, Бритта сунула в кусты голову, увидела нас в канаве и спросила:
- А что вы тут делаете?
Мы с Анной поглядели друг на дружку и подумали: "Мы сами не знаем, что делаем".
Мы и вправду не знали. А Бритта пошла и сказала, мол, раз не знаешь сама, что делаешь, то и делать это ни к чему. Лучше заняться чем-нибудь другим. Но мы с Анной остались там, хотя и не знали, что делаем.
У нас в канаве растет первоцвет и золотой цветень15. Я придумала, будто я - принцесса Гулльпудра.
Тогда Анна сказала, что она - принцесса Гулльвива.
- Добро пожаловать в мой зеленый дворец, - сказала я.
- Пожалуйте вы в мой зеленый дворец, - подхватила Анна.
Мы начали спорить, чей этот зеленый дворец. Но я придумала, что Гулльпудра и Гулльвива - сестры- близнецы и живут каждая в своем крыле дворца.
Ах, зеленый мой дворец, ах, бурливая река, -
сказала Анна голосом, каким она говорит, когда мы с ней играем. И я тоже сказала:
Ах, зеленый мой дворец, ах, бурливая река,
и воткнула в волосы веточку черемухи. Тогда Анна тоже воткнула веточку себе в волосы.
- Ах вы, белые цветы, - сказала я. И думала, что Анна скажет то же самое. Но она сказала:
- Ах вы, мои белые-белые... кролики.
- Какие кролики? - спросила я.
- Мои заколдованные кролики, - ответила Анна.
Она сказала, что у нее в зеленом дворце есть золотая клетка, в которой живут два маленьких заколдованных кролика.
- Ха-ха! - подразнила она меня. - А у тебя таких нет.
Но тут я увидела маленькую лягушку, которая сидела на краю канавы, и сказала:
- Ах ты, моя волшебная лягушка!
И поймала лягушку. Ведь все знают, что почти все лягушки - заколдованные принцы. Ну, ясное дело, в сказках. И Анна это знала. Она позавидовала моей лягушке.
- Ой, дай мне ее немножко подержать, - попросила Анна.
- Держи своих белых кроликов, - ответила я. Но Анна стала клянчить, чтобы я дала ей хоть на минутку подержать лягушку. И я позволила.
- Подумать только, а вдруг это в самом деле заколдованный принц? - сказала Анна.
- Это черемуха тебе в голову ударила, - ответила я.
Но тут я призадумалась. Может, у меня тоже голова закружилась. Ведь нагретые солнцем цветы черемухи так сильно пахли. И я вдруг подумала: кто знает, может, это и в самом деле заколдованный принц? Ведь в то время, когда были заколдованные принцы, жили и обыкновенные лягушки, вовсе никак не принцы. И тогда, может быть, какого-нибудь заколдованного принца нарочно оставили, чтобы люди думали, будто он лягушка. И если ни одна принцесса не захотела поцеловать его, он так и остался лягушкой навсегда. Даже после того, как все сказки кончились. И его, бедняжку, забыли здесь, у нас, в
Буллербю, в канаве. Я спросила Анну, верит ли она в это, и она поверила.
- А раз так, - сказала я, - нам остается только одно. Мы должны поцеловать его, чтобы расколдовать.
- Фу, тви вале!16 - воскликнула Анна.
Тогда я сказала, что если в прежние времена принцессы были так же трусливы и глупы, как она, то и сегодня в наших канавах, наверно, полным-полно заколдованных принцев.
- Но ведь мы не настоящие принцессы, - попробовала увильнуть Анна.
- Все равно нужно попытаться, - сказала я. - Если мы попробуем вдвоем, может, и получится.
- Давай ты первая, принцесса Гулльпудра, - предложила Анна и сунула мне "заколдованного принца".
Я держала его в руке, смотрела на него и не решалась поцеловать. Меня чуть-чуть тошнило. Но ничего поделать я уже не могла.
И вдруг я кое-что придумала:
- Анна, не забудь, что лягушка эта - моя, если это и в самом деле заколдованный принц.
- Что ты этим хочешь сказать? - спросила Анна.
- Ну, что ему достанется принцесса и полкоролевства. Тут Анна рассердилась:
15 Первоцвет весенний по-шведски - Гулльвива, а золотой цветень - Гулльпудра.
16 Так всегда восклицают сказочные скандинавские тролли.
- Ну уж нет! Если я тоже помогу ему и поцелую, он такой же мой, как и твой. Выбирай сама. Тогда я решила, что принц сам выберет принцессу, Гулльпудру или Гулльвиву, и сказала:
Раз, два, три, пали, на четыре говори,
а на пять жди опять,
а на шесть дело есть!
И, зажмурив глаза, я поцеловала лягушку.
- Видно, этот принц очень сильно заколдован, раз не расколдовался. Я, пожалуй, не буду его целовать, - сказала Анна!
- Нечего увиливать, - рассердилась я. - Пожалуйста, принцесса Гулльвива!
Она взяла лягушку и быстро-быстро чмокнула ее. Анна так торопилась, что уронила ее в канаву. И
лягушка запрыгала прочь.
- Ну и свинья же ты! - сказала я. - Не видать нам теперь заколдованного принца!
- Знаешь, наверное, только настоящие принцессы могут расколдовать такого уродца, - решила Анна.
И тут в кустах послышался громкий хохот. Там стояли Бритта, Лассе, Буссе и Улле. Они всё видели и слышали.
- Поглядите-ка! - воскликнула Бритта. - Они сидят и сами не знают, что делают. А Лассе поднял глаза к небу и, кривляясь, сказал:
Ах, зеленый мой дворец, ах, бурливая река,
ах вы, белые цветы!
- Ах, мои белые-белые кролики! - добавил Буссе.
- И лягушке достались королевство и половина принцессы! - крикнул Улле и даже согнулся от смеха. Тогда Анна взяла пустую банку из-под анчоусов, которая была у нас в канаве, и плеснула водой
прямо Лассе в ухо.
- Да, да, мы с Анной сами не знаем, что делаем, - сказала я.
ШКАТУЛКА МУДРЕЦОВ
Улле так берег свой зуб, который вытащил Лассе, как будто это был золотой слиток. Он носил его в кармане, в спичечном коробке и то и дело вынимал и разглядывал его.
Два дня спустя у Буссе тоже зашатался зуб. Раньше он всегда сам быстренько вытаскивал у себя больные зубы. Но теперь он вбил себе в голову, что этот зуб ему должны вырвать во сне. Поэтому он вечером, перед тем как лечь спать, привязал к зубу толстую нитку, а другой конец нитки привязал к дверной ручке. Когда Агда пришла утром будить мальчиков, она рванула дверь, и зуб выскочил. И Агде не пришлось даже будить Буссе, он сам проснулся.
- Надо же, - сказал Буссе в тот день по дороге в школу, - до чего же они занятные, эти зубы.
Он тоже положил свой зуб в спичечный коробок и стал сравнивать свой зуб с зубом Улле. Лассе стало завидно, что у него нет выдернутого зуба. И он сказал:
- Интересно, куда я задевал свой коренной зуб, который у меня вырвал зубной врач в прошлом году, когда он приезжал в Стурбю?
Вечером он перерыл весь свой ящик письменного стола и нашел кучу полезных вещей, которые считал потерянными навсегда. В ящичке из-под сигар лежало несколько каштанов, пустые ружейные
патроны, ломаный свисток, ломаный карманный фонарик и коренной зуб Лассе. Зуб был тоже ломаный. Наверное, поэтому и пришлось его вытащить. Лассе поглядел на все свои ломаные вещи и сказал, что починит их, когда будет время. Но зуб уже, конечно, починить было нельзя. Его он положил в спичечный коробок. Весь вечер Лассе, Буссе и Улле только и делали, что бренчали, как чокнутые, спичечными коробками. Даже в лапту не хотели играть. А мы - Бритта, Анна и я - играли в классы и не обращали на
них внимания.
- Мне так надоели они со своими вырванными зубами, - сказала Бритта, - что я скоро выплюну свои собственные.
И тут пришли мальчишки. До этого они долго сидели в комнате Буссе и Лассе. Вид у них был очень хитрый.
- Не говорите девчонкам, что вы делаете, - сказал Лассе.
- Как раз здорово было бы рассказать им об этом! - воскликнул Буссе.
- Ни за что на свете, - сказал Улле.
Мы с Бриттой и Анной просто лопались от любопытства. Но у нас хватило ума промолчать.
- Твой черед, Анна, - напомнила я.
И мы продолжали старательно скакать, делая вид, что нам это вовсе не интересно. Лассе, Буссе и Улле уселись на обочине дороги и стали на нас смотреть.
- А ты хорошо это спрятал? - спросил Буссе у Лассе.
- Будь спок, - ответил Лассе. - Шкатулку мудрецов нужно прятать в надежном месте.
- Ясное дело, - согласился Улле. - А не то девчонки найдут ее, вот будет беда! Лассе скорчил такую рожу, будто беды хуже и быть не могло.
- Ты что, Улле? - рявкнул он. - Такое даже и говорить-то страшно! А вдруг девчонки схватили бы это?.. Ой-ой-ой!..
- Теперь твой черед, Лиса, - сказала Бритта.
И мы продолжали играть в классы, как будто не слышали ни словечка про Шкатулку мудрецов. Тогда мальчишки ушли. Они шли по дороге, все трое в ряд. А Анна показала на них пальцем и прошептала:
- Погляди, вот идут мудрецы! Ха-ха!
И мы захохотали, как сумасшедшие. Лассе обернулся и сказал:
- Хорошо, что у вас веселое настроение, хотя есть вещи, про которые вы, бедняги, не знаете!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17