Навстречу графу из дверей гостиницы вышли еще два солдата с такими же
бордовыми нашивками в виде ромба и с черным невнятным рисунком.
Услышав крики товарища, они подумали, что его оскорбили. На ногах они
держались не тверже первых троих, но тут же обнажили оружие, в
предчувствии легкой победы над испуганным горожанином.
Разговаривать с пьяными воинами, которые и мечи-то толком в руках
держать не умеют, было бесполезно. И недостойно знатного рыцаря. Сэр
Отлак лишь пожалел, что у него парадный меч, лучший из его мечей, жалко
марать об эту мразь. Ловким движением он скинул с себя длинный плащ.
Резкий стремительный выпад прервал никчемную жизнь одного из тех двух
солдат, что появились позже. Второй не успел занести меч для удара, как
был пронзен в область сердца клинком графа и с предсмертным криком упал на
запыленную мостовую. За спиной графа раздался лязг скрестившихся мечей и
сэр Отлак не мешкая обернулся. Его смертоносный удар прорубил шею наглого
гуляки, и если бы был нанесен не сверху, а сбоку, то снес бы голову
охальника напрочь. С развороченным мечом графского слуги животом упал
рядом его собутыльник, оглушая пустынную в этот час улицу истошными
криками.
Последний солдат (именно тот, что первым окликнул незнакомых прохожих,
никак не предполагая, что под скромными плащами скрываются опытные
бойцы) разом протрезвел, ужас отразился в его глазах, он развернулся и
со всех ног побежал прочь, не бросив свой меч лишь по той причине,
что совсем забыл о нем, а пальцы судорожно вцепились в рукоять.
Граф подошел к своему плащу, брошенному на землю, и поднял его, брезгливо
отпихнув ногой руку корчившегося в агонии солдата.
У двери в гостиницу, прислонившись плечом к деревянному столбу, стоял
человек в дорогих одеждах, в рукояти его меча блеснули
драгоценные камни. Незнакомец был черноволос и чисто выбрит, глаза его,
сузившие в две узкие щелки пристально смотрели на графа.
- Браво! - Незнакомец похлопал в ладоши. - Я могу узнать ваше имя?
- Это ваши солдаты? - спросил сэр Отлак.
- Мои. Но это не важно. Я хочу знать так ли вы хорошо деретесь с
настоящими рыцарями, как с этим пьяным сбродом.
Граф посмотрел на обнаженный меч в своей руке, за время скоротечного
боя у него даже дыхание осталось ровным.
- Проверьте прямо сейчас, - сказал он. - Мое имя - сэр Отлак
Сидморт, граф Маридунский. В свою очередь, я хочу знать ваше.
- Я не испытываю вражды к вам, граф. Я восхищен вашим владением мечом.
Вы примите участие в турнире?
- Вы не ответили на мой вопрос. - Граф понял, что тот не собирается
драться, по крайней мере сейчас, и убрал меч в ножны. Отлак старался
говорить с незнакомцем учтиво, как того требовал этикет - все-таки
незнакомец был благородного происхождения.
- Мое имя сэр Джон Лайон, барон Окстерский.
- Саксонец... - непроизвольно вырвалось у сэра Отлака.
- Да, - подтвердил сэр Лайон. - И что-то подсказывает мне, что мы
еще увидимся с вами с мечами в руках. Например, послезавтра на турнире.
- К сожалению, я не принимаю уже участия в благородных потехах, -
сказал граф. - Но если вы пожелаете, мое доброе имя защитит сэр
Педивер Сидморт, мой старший сын. Если же мы встретимся на поле боя, я
рад буду продемонстрировать вам свое умение.
Барон учтиво наклонил голову. Граф надел свой плащ, вновь надвинул
капюшон на голову и с достоинством удалился, не обращая ни малейшего
внимания на предсмертные крики поверженных им солдат.
Слуга шел почти рядом с графом, на полшага позади. Сэр Отлак обратил
внимание, что он прижимает руку к груди.
- Что с тобой, Пэйс, - поинтересовался граф.
- Слишком резвый солдат попался, не успел отразить удар, -
неохотно ответил верный слуга.
Граф давно и хорошо знал своего слугу и догадался, что если он пропустил
удар, значит удар был нанесен мастерски, потерять бдительность Пэйс не мог.
- Рана серьезная?
- Нет, - лаконично ответил слуга и они продолжили путь.
Цель была уже близка, прохожих на улицах становилось все меньше.
Граф вдруг вспомнил, что с ним просился идти Морианс. И вдруг необъяснимая
волна облегчения накатила на бесстрашного рыцаря. Если бы позади него был
не опытный Пэйс, а Морианс, вряд ли бы сын отделался одной лишь раной.
Ужас охватывал графа при мысли, что он может потерять одного из своих сыновей.
Граф не знал страха, да - на поле боя. Но в жизни не все зависит от
собственной воли. Граф никогда не боялся за собственную жизнь - он мог за
нее постоять. И он был готов умереть - он прожил славную жизнь, род его не
прервется, у него четыре сына. А за судьбу своих сыновей он боялся.
Боялся, что вдруг ему придется похоронить кого-нибудь из них. Он
старался не думать об этом. Он зажмуривал глаза и внутри все замирало от
ужаса от одной мысли что с кем-либо его сыновей может случиться несчастье.
Больше всего он боялся, как ни странно, за младших - Морианса и Уррия. Они
такие славные, такие еще глупые и несмышленые. Они бесстрашно смотрят
в глаза опасности, но еще не могут полноценно противостоять ей.
Сэр Отлак любил всех своих сыновей. Кроме Флоридаса, к которому он
относился совершенно равнодушно - второй сын графа Маридунского по
традиции сызмальства предназначался церкви. Испокон веков Сидморты
владели в Маридунуме и светской и духовной властью. Но в воспитание
остальных троих сыновей граф вложил всю душу, хотя стороннему
наблюдателю и могло бы показаться, что отец практически не уделяет
сыновьям внимания. И если за Педивера он уже не боялся - он им
гордился, то за младших у него болело сердце. Им предстояло самим
биться за свою жизнь, вырывая у Судьбы свой кусок мечом и умением. Но
граф очень не хотел отпускать их из-под своего крылышка и с
безнадежной тоской думал, что когда-нибудь настанет день в который и
Морианс, и Уррий уедут по дороге неизвестности прочь из родового замка.
Давным-давно у сэра Отлака был еще один младший брат, кроме Свера.
Более четверти века назад брат уехал искать счастья в рыцарских
подвигах. Через год в замке узнали о его гибели, а друг отца Отлака,
отец нынешнего графа Камулодунского, привез в замок тело погибшего в
благородном бою юноши. Отец сэра Отлака похоронил своего младшего сына
и сэр Отлак на всю жизнь запомнил его горе, как постарел отец
сразу на десять лет и понял: самое страшное в жизни похоронить сына.
Хоронить отца тяжело, но такова жизнь, ничего не поделаешь, все рано
или поздно умирают. Хоронить же сыновей мужчина не должен, это
несправедливо. И этого сэр Отлак действительно боялся.
Наконец граф достиг цели таинственной прогулки по вечерней столице -
величественного королевского дворца, взметнувшего свои башни к самому
небу. Дворец Верховного короля был самым высоким зданием Камелота. И самым
красивым. В эти дни дворец был переполнен знатными рыцарями и прекрасными
дамами, остановившимися здесь. Но граф не пошел к великолепному
парадному входу, вокруг которого толпились вооруженные стражники с
факелами. Граф вышел из узкой улочки и подошел к неприметной двери к
стене, которой, казалось, никогда не пользовались. Он стукнул в дверь
четыре раз с разными промежутками - условный сигнал. Тяжелая дверь
почти сразу натужно проскрипела и вечерние гости незамеченными вошли
во дворец.
- Король ждет вас, граф, - сказал Алфер, доверенное лицо короля Пендрагона.
Он провел их по длинному узкому коридору в помещение, ярко освещенное
факелами, посередине просторной комнаты без окон стоял накрытый стол. В
углу на скамье сидели два вооруженных воина, один срезал острым кинжалом
ногти с левой руки и что-то увлеченно рассказывал товарищу. У второго с
правой ноги сапог был снят и тот задумчиво растирал между пальцами. Когда
в комнату вошли гости стражники замолчали и с интересом посмотрели на них.
- Пусть ваш слуга отдохнет здесь, - сказал Алфер.
- Пэйс ранен, - сухо заметил граф.
- Что случилось? - обеспокоенно спросил доверенный короля. - Засада?
Никто не должен был знать о вашем визите...
- Нет, - поморщился граф. - Вряд ли засада. Просто пьяная солдатня
захотела подвигов.
- Хорошо. Кель, отведи почтенного э-э... Пэйса к королевскому лекарю,
чтобы осмотрели и сделали, что полагается... Скажи: я приказал. Потом
вернетесь сюда и накормите гостя.
Один из охранников встал со скамьи чтобы выполнить поручение. По тому,
как он тут же убрал кинжал и вскочил чувствовалось, что Алфер обладает в
королевском дворце огромной властью, хотя и не имеет никаких официальных
должностей и званий - просто личный слуга короля.
Граф прошел вслед за Алфером. Служебными коридорами, в которых не было
праздношатающихся гостей, жаждущих попасть под монарший взгляд, королевский
доверенный провел гостя к тайной лестнице и по ней они поднялись к
двери, ведущей в покои короля. У дверей не стояла стража и не
толпились придворные - об этой двери вообще мало кто знал, со стороны
приемной она была тщательно задрапирована дорогими тканями.
Граф вошел и снял свой длинный плащ с капюшоном, скрывающим лицо,
повесил на руку. Алфер закрыл потайную дверь и пошел к двери парадной,
встал возле нее на страже королевских тайн.
Король сидел у круглого стола в удобном кресле из резного дуба обитого
красным материалом на подлокотниках и сиденьи. Был он в простом домашнем
одеянии, длинные светлые волосы свободно падали на плечи. Был король
мужественнен и красив, но время уже тронуло сетью пока едва заметных
морщин лицо и в глазах короля начинала светиться усталость. Он овдовел
два года назад, третий раз жениться не пожелал и все силы, всю энергию
направил не на развлечения и пиры, а на государственные дела
и воспитание дочери.
Стол перед королем, на котором стоял серебряный кувшин и три серебряных
кубка прекрасной работы с узорной чеканкой, был точной, только
значительно уменьшенной, копией легендарного круглого стола короля
Артура, который сейчас стоял, как и двести лет назад, в центральном
зале. Только на нем уже не проходили пиры и обеды - столь драгоценная
реликвия предназначалась лишь для совещаний короля и малых властителей
земли британской. К тому же за круглым столом собирались лишь равные и
мест за ним было сто одно, в то время как на королевские праздничные
пиры приходило иногда до тысячи человек знатных рыцарей и дам, а также
мелких сеньоров и отличившихся в сражениях воинов.
За столом рядом с королем сидела в белоснежном платье девочка лет
одиннадцати с такими же светлыми, как у короля волосами. У нее было
прекрасное личико, не тронутое еще жеманством и женским опытом, и по
удивительному сходству в ней сразу можно было безошибочно распознать
королевскую дочь. Но если лицо короля было мужественным, то лицо дочери
было нежным и прекрасным, как распускающийся утренний цветок.
- Здравствуйте, ваше величество, - поклонился Отлак.
Король встал навстречу гостю.
- Рад приветствовать графа Маридунского, благородного сэра Отлака.
Король подошел к графу и сердечно обнял его. Сэр Отлак был на шестнадцать
лет старше короля и был верным его другом. Он спас своим мечом
четырнадцатилетнего юношу в сражении при Гастинге. Это было
сражение-представление принца, в котором юноша должен был проявить себя и
после него быть официально признанным принцем и наследником Верховного
короля Британии. В том сражении, специально устроенным для этого, ни Отлак,
ни юноша не знали, что он будущий король. Граф просто защитил одного из
бойцов от саксонского меча, раз предоставилась такая возможность. В
той битве погиб опекун юного принца - самый близкий юноше человек. И
будущий король перенес всю симпатию и отцовскую привязанность не на
родного отца, к которому испытывал лишь глубокое почтение, как к
Верховному королю, а к графу Маридунскому.
Король радушно указал графу на одно из пяти кресел, стоящих вокруг стола.
- Иди спать, Рогнеда, уже поздно, - сказал он дочери и в голосе
короля прозвучала невыразимая словами нежность.
Дочь покорно улыбнулась отцу и встала.
- Спокойной ночи, папа.
- Да, детка. Выспись сегодня как следует - завтра мы поедем на турнир и
тебя наверняка выберут королевой красоты.
- Ну что ты, папа, - покраснела девочка и скромно потупила глаза.
- Конечно выберут, - подтвердил граф Маридунский. Он ничем не
рисковал - раз пообещал король, то он знает, что говорит, разве кто
посмеет перечить королевской воле? - Вы очень красивая девушка. - Он
поклонился ей.
Она еще больше покраснела и выбежала за услужливо приоткрытую Алфером
дверь, где в прихожей ее дожидались няньки и придворные дамы. Дверь за
ней тут же захлопнулась. Алфер вопросительно посмотрел на
повелителя, тот сделал знак глазами и верный слуга тоже вышел из
просторной комнаты, чтобы охранять секреты господина с той стороны.
Король сел за стол напротив дорогого гостя и налил из графина в серебряные
кубки густого красного вина. Граф пить не хотел, лишь пригубил
королевский напиток и поставил кубок на стол. Радость от встречи старого
друга, отразившаяся на лице короля вновь сменилась угрюмым выражением -
что-то давило на душе владыки Британии. Граф мог лишь гадать - что?
- Как у вас там дела, в Маридунуме? - спросил король.
- Все в порядке, ваше величество.
- Как мой сын? - в голосе короля отразилась вся любовь, которую он
испытывал к мальчику, ни разу им не виденному. - Как он выглядит?
- Я докладывал вам, что Этвард растет здоровым и крепким. Собственно,
он уже вырос и готов к рыцарским подвигам. Видели бы вы, ваше величество,
как он и мой младший рвались со мной на турнир!
- Он готов проявить себя в сражении?!
- Да. Если случится, он умрет, но не опозорит ваш род. Я как-то наблюдал
за учебным боем его и сэра Бана... Помните его? Да, так я вам ручаюсь
- Эмрису... то есть Этварду, по плечу любой противник.
Король нервно постучал пальцами по подлокотнику кресла. Налил себе еще
вина и опустошил кубок одним глотком.
- Через два месяца мы выступим в поход против саксов. Значит, там
его и представим - срок подошел. - Король тяжело вздохнул.
Отлак знал - король не отличался большой личной храбростью и
тщательно скрывал это, борясь в душе с любыми проявлениями страха.
Но сам вступать в битву не решался никогда - с того первого сражения, в
котором чуть не погиб. Но это лишь когда дело касалось личных поединков
- как государственный деятель король Эдвин Пендрагон был смел и
решителен, обладал гибким и мощным умом. И никто не знал, что все в
душе короля замирает от страха, когда он видит перед собой один на один
вооруженного противника. И Отлак догадывался, что это скорее от
навязчивого страха быть поверженным, чем от страха за собственную жизнь,
но может быть граф ошибался. В любом случае, граф знал, что предстоящая
война среди прочих причин (таких как политическая благоприятная
ситуация, когда есть, наконец, реальные шансы разгромить ослабленного
врага) вызвана и необходимостью представить в битве своего наследника.
- Война - дело решенное? - осторожно поинтересовался Отлак.
- Да. Шпионы доносят, что обстановка самая благоприятная, саксы
ничего не подозревают и не готовы. Война, конечно, будет кровопролитная
и жестокая, но больших осложнений и неожиданностей случиться не
должно. На Совете после турнира этот вопрос решим, я не сомневаюсь.
Хотя противники решающей войны, то есть трусы, обязательно найдутся.
- Да, я тоже полагаю, что давно настал час вымести саксонскую скверну с
нашей исконной земли! Я сегодня встретил саксонского рыцаря по дороге
сюда. Его солдаты вели себя чересчур развязно.
- Да, на этот турнир их понаехало... - вздохнул король. - Принц Вогон
прислал целое представительство, просит руки моей дочери.
- И вы? Породнитесь с саксонскими свиньями?!
- Что бы я ни ответил - через два месяца война. И я постараюсь сделать
все так, чтобы принц с поля боя живым не ушел. А пока, чтобы не
возбуждать лишних подозрений - принял посланцев как можно радушнее.
Какое-то время они молчали. Граф с показным любопытством изучал пышное
убранство королевских покоев, король задумчиво барабанил пальцами по столу.
- Знаешь, Отлак, - неожиданно сказал король, - один чародей
спророчествовал мне, что на второй день турнира я умру. То есть -
послезавтра.
Граф поднял брови.
- Что еще сказал тот колдун?
Король с досадой хлопнул ладонью по полированной поверхности стола.
- Не успел спросить. Я так рассердился, он столь самоуверенно говорил,
что я просто пронзил мечом его. В самое сердце! Уже мертвому, по моему
указу, ему отрубили голову, как государственному преступнику и
вывесили на площади. Какой же он волшебник, если себя не сумел
уберечь?!
- Так что же вас тогда беспокоит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79