"Будьте достойными защитниками Родины... Пусть вас вдохновляет в боях бессмертный подвиг Николая Гастелло..." - напутствую экипажи и вижу перед собой бесстрашные глаза парней. Курские, смоленские, новгородские, ярославские, они выстроились на аэродроме поэскадрильно. И припомнились мне невольно давние годы, когда вот такие же, двадцатилетние, летели мы на огневых тачанках в лихие чапаевские атаки...
Что же было дальше с нашими экипажами?
На следующий день после прибытия в полк звено младшего лейтенанта Лазарева вылетело на боевое задание, и все три экипажа погибли.
12 июля поступил приказ нанести удар по большому скоплению войск противника в районе населенных пунктов Конысь и Шклов, что на правом берегу Днепра. На задание вылетело 17 экипажей во главе с командиром эскадрильи капитаном М. В. Подзолкиным. По пути к цели группа должна была получить прикрытие с аэродрома Горки. Но истребителей не оказалось, и лететь на задание пришлось одним.
У цели зенитная артиллерия гитлеровцев открыла ураганный огонь по нашим бомбардировщикам, их атаковали "мессершмитты". Машина ведущего группы была повреждена, и, отбомбившись, на одном моторе комэск пытался дотянуть до аэродрома Горки. Приземлился в поле, не долетев километра три. И тут на глазах экипажа прямым пушечным попаданием самолет был уничтожен. Аэродром оказался занят немцами.
Только на восьмой день добрался Подзолкин с экипажем до своих. И снова - на боевое задание. Вылет предстоял ночью - бомбометание по аэродрому Борисов - на единственном оставшемся самолете эскадрильи.
По предложению комэска все последующие полеты бомбардировщики начали совершать ночью: действующих экипажей оставалось очень мало, а от нашего школьного полка - считанные единицы. В конце августа к нам в школу вернулся только один капитан М. В. Подзолкин.
Потери советской авиации в самый тяжелый период войны объясняются количественным и качественным превосходством боевой техники немцев, недостаточной боеготовностью наших авиационных частей, плохой маскировкой посадочных площадок и аэродромов, их слабой противовоздушной обороной. Усилия авиации не концентрировались на ударах по важнейшим направлениям и участкам фронта, а, наоборот, нередко распылялись на подавление и уничтожение многих второстепенных объектов. Не всегда удачно выбирались способы боевых действий, средства поражения. Так, против гитлеровских танков порой применяли мелкие осколочные бомбы, и эффективность таких ударов была ничтожной. А узкие и малоразмерные цели бомбили с больших высот, что также не давало нужного результата.
Люфтваффе захватили господство в воздухе на важнейших направлениях. Подчас безнаказанно действовали на поле боя, наносили удары по объектам оперативного тыла, уничтожали мирные города и села. Но в отличие от легких побед в воздухе, которые немцы одержали в небе Польши, Франции и других стран Европы, в России они натолкнулись на упорное сопротивление. С первого дня нападения на СССР по 10 июля гитлеровцы потеряли в боях и на аэродромах более тысячи самолетов. "Несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия"22, - признают потом в своих мемуарах бывшие фашистские генералы и офицеры.
Да, в боях за Родину наши летчики действовали самоотверженно, не щадя жизни. Мир был поражен невиданной стойкостью духа, непоколебимым мужеством. Когда на второй день войны фашистские радиостанции трезвонили о "полной победе над русской авиацией", 28 советских экипажей нанесли удар по портам и военным объектам Данцига, Кенигсберга, Бухареста. После воздушных налетов гитлеровцев на Москву и Ленинград в ночь на 8 августа 1941 года 13 экипажей бомбардировщиков 1-го минно-торпедного полка ВВС Балтийского флота во главе с командиром полка полковником Е. П. Преображенским взяли курс на столицу фашистской Германии.
Вскоре к морским летчикам на остров Эзель (Саарема), откуда было решено продолжать боевую работу на Берлин, прибыли экипажи дальнебомбардировочной авиации.
Участники этих налетов - впоследствии мой заместитель по летной подготовке В. И. Щелкунов и главный штурман школы В. И. Малыгин подробно рассказывали мне организацию ответственного задания Ставки.
В распоряжение командующего ВВС Военно-Морского Флота генерал-лейтенанта авиации С, Ф. Жаворонкова кроме полка Е. Н. Преображенского была выделена группа из шестнадцати экипажей: от двух бомбардировочных авиаполков 40-й дивизии - восемь экипажей - Юспина, Голубенкова, Крюкова, Шапошникова, Богачева, Семенова, Васькова и Щелкунова, который руководил этой группой, еще одна эскадрилья ДБ-3ф - от 51-й авиадивизии во главе с капитаном В. Г. Тихоновым.
Когда все экипажи собрались на аэродроме острова, генерал Жаворонков организовал встречу с летчиками, уже побывавшими над Берлином. Очередной налет намечался в ночь на 11 августа, и командир полка полковник Е. Н. Преображенский, старший штурман части капитан П. И. Хохлов поделились опытом точного выхода на цель, контроля пути с использованием самолетных и наземных радиосредств. Путь предстоял дальний, трудный, опасный. Общая продолжительность полета - восемь часов, половина из них - с использованием кислорода. А над целью - мощные зенитные средства, истребители, аэростаты заграждения, прожекторы. К тому же по маршруту во многих местах бушевала гроза.
Но задание надо было выполнять. И вот в сумерки тяжелогруженые боевые машины начали взлетать. Легли на курс. В напряженной тишине эфира слышались переговоры между экипажами: "Где находимся?,.", "До цели сорок минут...", "Половину горючего израсходовали. Хватит ли обратно!..".
Прошли тогда экипажи наших бомбардировщиков сквозь все преграды. Первыми серии зажигательных и фугасных бомб сбросили летчики из группы Преображенского, затем Щелкунова, Тихонова...
После этого налета берлинские газеты писали: "Английская авиация бомбардировала Берлин. Имеются убитые и раненые. Сбито шесть английских самолетов..." Англичане опровергли версию: королевская британская авиация над Берлином не летала.
Удары с 8 августа по 4 сентября 1941 года были нанесены нашими летчиками в ответ на бомбежки Москвы и Ленинграда. А ведь всего месяц назад, 8 июля, Гитлер отдавал приказ: "Москву и Ленинград сровнять с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов..."
И с наглой самоуверенностью уточнял: "Что касается Москвы - это название я уничтожу, а там, где находится сегодня Москва, я создам большую свалку".
Действительно, с 22 июля по 15 августа немцы совершили на Москву 18 ночных налетов. В них участвовали сотни загруженных фугасными и зажигательными бомбами машин. К каждому очередному вылету привлекались все новые эскадры, известные беспощадными бомбардировками республиканской Испании, Польши, Франции, Югославии, Греции, Англии. Так, в первый день массированных налетов, 22 июля, к нашей столице пробивалось 250 отборных гитлеровских экипажей авиаэскадры "Легион Кондор". Но боевые порядки их первого эшелона были расстроены еще на дальних подступах к городу. Летчики 6-го истребительного авиакорпуса ПВО, сдерживая натиск врага, вынудили их сбросить бомбы бесприцельно и уйти обратно.
В этом бою отличился командир эскадрильи капитан К. Н. Титенков. Он мастерски провел сквозь строй в два десятка машин свой истребитель и атаковал флагманский Хе-111, ведущий эшелон бомбардировщиков на Москву. Как ни сопротивлялся гитлеровец, уйти от огня комэска Титенкова ему не удалось: объятый пламенем, "хейнкель" упал неподалеку от Рузы. Позже выяснилось, что управлял им опытный стервятник, отмеченный двумя Железными крестами.
В ночь на 22 июля на подступах к Москве немцы оставили 22 самолета. Лишь одиночным экипажам удалось пробиться сквозь заслон зенитной артиллерии, пулеметов, аэростатов заграждения, но они уже не причинили нашей столице серьезного ущерба.
Провал коварного замысла гитлеровцев был очевиден. Тогда они стали искать объекты поражения в удалении от плотного кольца московской противовоздушной обороны. Таким объектом оказался и наш основной школьный аэродром около Рязани. Гитлеровцы не раз бомбили его, разрушили склад, самолетный ангар. Появились раненые, несколько человек было убито. Я получил контузию.
В это вот время, где-то уже в начале октября, к нам в школу и прибыли майоры В. И. Щелкунов и В. И. Малыгин. Указом от 17 сентября 1941 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении боевых заданий, им было присвоено звание Героя Советского Союза. Надо сказать, в неимоверно трудной и опасной работе по бомбардировке Берлина особенно отличился Василий Иванович Щелкунов, Всего по столице гитлеровской Германии экипажи наших бомбардировщиков совершили девять групповых вылетов, и в четырех из них участвовал майор В. И. Малыгин.
В тревожные дни первого военного лета по делам школы мне приходилось бывать в Москве. Навсегда запомнился в своем мужественном спокойствии по-военному подтянутый город.
В небе, словно киты, повисли аэростаты воздушного заграждения. На бульварах, в скверах, на крышах зданий настороженно притаились стволы зенитных орудий и пулеметов. Окна квартир перечеркнуты бумажными полосами: одни решительно, крест-накрест, другие - каким-нибудь несмелым узором. В Центральном парке культуры и отдыха, где еще недавно звучали веселые голоса, взлетали качели, вращалась карусель, сейчас бойцы всеобуча бросались в штыковые "атаки", ползали по-пластунски, метали деревянные гранаты. По улицам проходили отряды солдат, призывников, народного ополчения - всех их можно было различить по одежде и снаряжению. Солдаты уже в военной форме, с винтовками, призывники тащат домашние мешки и чемоданы, ополченцы вооружены, но одеты еще в гражданское. Звучат песни: поют довоенный "Синий платочек", "Катюшу", "В бой за Родину". И как боевой призыв накатывается и волнует:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна,
Идет война народная,
Священная война!
Но, как и прежде, работали театры. Многие из них ставят патриотические пьесы, спектакли, скетчи, высмеивающие Гитлера, Геббельса, фашистских солдат. Большой театр был закрыт, но у его филиала по вечерам ежедневно толпились москвичи и командированные, спрашивая лишние билеты. В Московском Художественном шли спектакли "Три сестры", "Анна Каренина", "Школа злословия"...
К середине июля нехватка продовольствия в столице стала заметной, хотя в магазинах еще продавались кое-какие потребительские товары, а в ресторанах подавали хорошие блюда. Но город был спокоен и суров, как воин, стоящий на боевом посту.
15 июля я получил директиву Генерального штаба: немедленно сформировать из состава школы 1-й дальне-разведывательный авиационный полк Главного Командования в составе 32 экипажей и начать вылеты на разведку на школьных самолетах.
Забот и работы прибавилось. Нужно было продумать очень многое - от расчета сил до техники дешифрирования аэрофотоснимков. В состав полка мы включили наиболее подготовленные школьные экипажи - наш золотой фонд. Тут были и комэски, и командиры отрядов, и рядовые экипажи. Каждый хотел вложить в новое дело все, что он умел и знал. Тщательно, придирчиво готовили самолеты для дальних вылетов. Умелыми заботливыми руками они были вооружены и снабжены всем необходимым для разведки с больших высот, для полета в облаках, ночью, для ведения боя с противником в воздухе. Через пять дней наш 1-й дальнеразведывательный полк приступил к работе.
Глубина воздушной разведки в большинстве случаев определялась радиусом полета самолетов и практически не превышала 500 - 600 километров, хотя общая длина маршрута достигала порой 1600 километров. Для внезапного выхода к объектам разведки экипажи применяли предельно большие высоты с использованием облачности или, наоборот, малые - в 50 - 100 метрах от земли. Маршруты полета мы выбирали в обход объектов, прикрытых средствами ПВО, и учили разведчиков выходить на аэрофотосъемки со стороны солнца, из глубины расположения противника.
При длительном наблюдении за важным объектом, при фотографировании больших площадей со средних высот предполагалось сопровождение разведчиков истребителями. Но в первые месяцы войны рассчитывать на такое сопровождение было немыслимо. Поэтому зачастую обходились сами, без поддержки и помощи. Хотя, конечно, завершались эти вылеты не всегда благополучно.
Однажды старший лейтенант Евдокимов получил задание на разведку аэродрома противника. Обнаружив скопление - почти полк - вражеских самолетов, сделав их снимки, экипаж сбросил бомбы и успел передать по радио разведданные. Но самолет атаковало звено "мессершмиттов".
В неравном бою убиты стрелок-радист, воздушный стрелок, поврежден стабилизатор - машина стала неуправляемой. Тогда летчик со штурманом оставили ее. Немцы продолжали расстреливать их в воздухе. Подскользив с парашютом к селу, летчик приземлился, и местные жители спрятали его, а штурман попал в плен. Только месяц спустя Евдокимову удалось перейти линию фронта и вернуться в Рязань, в родную школу. Здесь он снова включился в боевую работу.
Разведка была действительно важной боевой работой. Наши экипажи вскрывали состав и группировки войск противника, его аэродромы, систему противовоздушной обороны, дислокацию командных пунктов, устанавливали систему и характер оборонительных полос, перевозок по железнодорожным и шоссейным путям. Выполняли разведку двумя способами - визуальным наблюдением и фотографированием. Преимущество последнего было очевидным: более высокая достоверность, документальность разведданных, возможность вскрытия малозаметных, замаскированных объектов.
Обработкой аэрофотоснимков у нас в полку занимался подполковник Соболев. Как-то при дешифрировании очередных разведданных раскрылся замысел гитлеровцев на форсирование реки. Мост через нее был взорван, но рядом обнаружили наведение понтонного моста, а на берегу просматривались четыре ряда автомашин. Подсчитали: ни много ни мало - 840! По гусеничным следам выявили еще и скопление танков в лесу. Данные разведки оперативно передали через штаб ВВС в войска. Как стало известно, они послужили основанием для массированного удара бомбардировщиков. Скрытая группировка противника была разгромлена.
Надо сказать, получение необходимых данных методом воздушного фотографирования было достаточно высоким: на 100 процентов выявлялись траншеи противника, на 82 - артиллерийские батареи, на 70 процентов отдельные орудия. Этот опыт к разведчикам приходил в напряженном боевом труде. С 20 июля по 1 ноября 1941 года наш 1-й дальнебомбардировочный полк совершил 360 самолето-вылетов на боевые задания, налетав 1676 часов. При выполнении этих заданий мы потеряли 19 самолетов и 43 человека убитыми. Погибли опытные летчики и штурманы капитаны Ломов, Бугаев, старшие лейтенанты Беляков, Пасечник, другие... Школа тяжело переживала эти наши первые потери.
Тогда весь личный состав добровольно сдал в фонд грядущей победы более одного миллиона рублей своих сбережений.
В октябре началось крупное наступление немцев на Москву. Гитлеровское командование планировало его одновременно в трех направлениях северо-западном, западном и юго-западном, рассчитывая на победоносное окончание войны до прихода зимы. Главный удар должна была нанести группа армий "Центр", в которую входило 74,5 дивизии, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных, 14000 орудий и минометов, 1700 танков, 1390 самолетов поддерживающего 2-го воздушного флота.
Противник превосходил наши войска по живой силе в 1,4 раза, по артиллерии - в 1,8 раза, по танкам - в 1,7 раза, по самолетам - в 2 раза. Уступали мы немцам и по качеству техники. На Западном фронте у нас из 304 танков только 39 было тяжелых и средних. ВВС фронтов на 80 процентов состояли из самолетов устаревших типов.
И вот 30 сентября ударом 2-й танковой группы по войскам Брянского фронта из района Шостка, Глухов в направлении Севск, а 2 октября - основными силами группы армий "Центр" по позициям Западного фронта противник прорвал нашу оборону.
Наступление развивалось стремительно. 3 октября пал Орел. 4 - 5 октября - Спас-Деменск и Юхнов. 6 октября - Карачев и Брянск. 12 октября немцы овладели Калугой. 13 октября - Вязьмой. Обогнув можайский рубеж, 14 октября ворвались в Калинин.
В 60 километрах к юго-западу от Рязани передовые танковые группы и мотопехота немцев заняли город Михайлов. В это время один из наших экипажей возвращался с разведки и, без горючего, не дотянув до аэродрома, приземлился неподалеку от Михайлова. Немцы взяли экипаж в плен, а утром следующего дня гитлеровская колонна двинулась дальше - на Рязань.
Неожиданно в воздухе появились два звена штурмовиков с красными звездами на плоскостях, С ходу атаковали они фашистов реактивными снарядами, пушечным и пулеметным огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Что же было дальше с нашими экипажами?
На следующий день после прибытия в полк звено младшего лейтенанта Лазарева вылетело на боевое задание, и все три экипажа погибли.
12 июля поступил приказ нанести удар по большому скоплению войск противника в районе населенных пунктов Конысь и Шклов, что на правом берегу Днепра. На задание вылетело 17 экипажей во главе с командиром эскадрильи капитаном М. В. Подзолкиным. По пути к цели группа должна была получить прикрытие с аэродрома Горки. Но истребителей не оказалось, и лететь на задание пришлось одним.
У цели зенитная артиллерия гитлеровцев открыла ураганный огонь по нашим бомбардировщикам, их атаковали "мессершмитты". Машина ведущего группы была повреждена, и, отбомбившись, на одном моторе комэск пытался дотянуть до аэродрома Горки. Приземлился в поле, не долетев километра три. И тут на глазах экипажа прямым пушечным попаданием самолет был уничтожен. Аэродром оказался занят немцами.
Только на восьмой день добрался Подзолкин с экипажем до своих. И снова - на боевое задание. Вылет предстоял ночью - бомбометание по аэродрому Борисов - на единственном оставшемся самолете эскадрильи.
По предложению комэска все последующие полеты бомбардировщики начали совершать ночью: действующих экипажей оставалось очень мало, а от нашего школьного полка - считанные единицы. В конце августа к нам в школу вернулся только один капитан М. В. Подзолкин.
Потери советской авиации в самый тяжелый период войны объясняются количественным и качественным превосходством боевой техники немцев, недостаточной боеготовностью наших авиационных частей, плохой маскировкой посадочных площадок и аэродромов, их слабой противовоздушной обороной. Усилия авиации не концентрировались на ударах по важнейшим направлениям и участкам фронта, а, наоборот, нередко распылялись на подавление и уничтожение многих второстепенных объектов. Не всегда удачно выбирались способы боевых действий, средства поражения. Так, против гитлеровских танков порой применяли мелкие осколочные бомбы, и эффективность таких ударов была ничтожной. А узкие и малоразмерные цели бомбили с больших высот, что также не давало нужного результата.
Люфтваффе захватили господство в воздухе на важнейших направлениях. Подчас безнаказанно действовали на поле боя, наносили удары по объектам оперативного тыла, уничтожали мирные города и села. Но в отличие от легких побед в воздухе, которые немцы одержали в небе Польши, Франции и других стран Европы, в России они натолкнулись на упорное сопротивление. С первого дня нападения на СССР по 10 июля гитлеровцы потеряли в боях и на аэродромах более тысячи самолетов. "Несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия"22, - признают потом в своих мемуарах бывшие фашистские генералы и офицеры.
Да, в боях за Родину наши летчики действовали самоотверженно, не щадя жизни. Мир был поражен невиданной стойкостью духа, непоколебимым мужеством. Когда на второй день войны фашистские радиостанции трезвонили о "полной победе над русской авиацией", 28 советских экипажей нанесли удар по портам и военным объектам Данцига, Кенигсберга, Бухареста. После воздушных налетов гитлеровцев на Москву и Ленинград в ночь на 8 августа 1941 года 13 экипажей бомбардировщиков 1-го минно-торпедного полка ВВС Балтийского флота во главе с командиром полка полковником Е. П. Преображенским взяли курс на столицу фашистской Германии.
Вскоре к морским летчикам на остров Эзель (Саарема), откуда было решено продолжать боевую работу на Берлин, прибыли экипажи дальнебомбардировочной авиации.
Участники этих налетов - впоследствии мой заместитель по летной подготовке В. И. Щелкунов и главный штурман школы В. И. Малыгин подробно рассказывали мне организацию ответственного задания Ставки.
В распоряжение командующего ВВС Военно-Морского Флота генерал-лейтенанта авиации С, Ф. Жаворонкова кроме полка Е. Н. Преображенского была выделена группа из шестнадцати экипажей: от двух бомбардировочных авиаполков 40-й дивизии - восемь экипажей - Юспина, Голубенкова, Крюкова, Шапошникова, Богачева, Семенова, Васькова и Щелкунова, который руководил этой группой, еще одна эскадрилья ДБ-3ф - от 51-й авиадивизии во главе с капитаном В. Г. Тихоновым.
Когда все экипажи собрались на аэродроме острова, генерал Жаворонков организовал встречу с летчиками, уже побывавшими над Берлином. Очередной налет намечался в ночь на 11 августа, и командир полка полковник Е. Н. Преображенский, старший штурман части капитан П. И. Хохлов поделились опытом точного выхода на цель, контроля пути с использованием самолетных и наземных радиосредств. Путь предстоял дальний, трудный, опасный. Общая продолжительность полета - восемь часов, половина из них - с использованием кислорода. А над целью - мощные зенитные средства, истребители, аэростаты заграждения, прожекторы. К тому же по маршруту во многих местах бушевала гроза.
Но задание надо было выполнять. И вот в сумерки тяжелогруженые боевые машины начали взлетать. Легли на курс. В напряженной тишине эфира слышались переговоры между экипажами: "Где находимся?,.", "До цели сорок минут...", "Половину горючего израсходовали. Хватит ли обратно!..".
Прошли тогда экипажи наших бомбардировщиков сквозь все преграды. Первыми серии зажигательных и фугасных бомб сбросили летчики из группы Преображенского, затем Щелкунова, Тихонова...
После этого налета берлинские газеты писали: "Английская авиация бомбардировала Берлин. Имеются убитые и раненые. Сбито шесть английских самолетов..." Англичане опровергли версию: королевская британская авиация над Берлином не летала.
Удары с 8 августа по 4 сентября 1941 года были нанесены нашими летчиками в ответ на бомбежки Москвы и Ленинграда. А ведь всего месяц назад, 8 июля, Гитлер отдавал приказ: "Москву и Ленинград сровнять с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов..."
И с наглой самоуверенностью уточнял: "Что касается Москвы - это название я уничтожу, а там, где находится сегодня Москва, я создам большую свалку".
Действительно, с 22 июля по 15 августа немцы совершили на Москву 18 ночных налетов. В них участвовали сотни загруженных фугасными и зажигательными бомбами машин. К каждому очередному вылету привлекались все новые эскадры, известные беспощадными бомбардировками республиканской Испании, Польши, Франции, Югославии, Греции, Англии. Так, в первый день массированных налетов, 22 июля, к нашей столице пробивалось 250 отборных гитлеровских экипажей авиаэскадры "Легион Кондор". Но боевые порядки их первого эшелона были расстроены еще на дальних подступах к городу. Летчики 6-го истребительного авиакорпуса ПВО, сдерживая натиск врага, вынудили их сбросить бомбы бесприцельно и уйти обратно.
В этом бою отличился командир эскадрильи капитан К. Н. Титенков. Он мастерски провел сквозь строй в два десятка машин свой истребитель и атаковал флагманский Хе-111, ведущий эшелон бомбардировщиков на Москву. Как ни сопротивлялся гитлеровец, уйти от огня комэска Титенкова ему не удалось: объятый пламенем, "хейнкель" упал неподалеку от Рузы. Позже выяснилось, что управлял им опытный стервятник, отмеченный двумя Железными крестами.
В ночь на 22 июля на подступах к Москве немцы оставили 22 самолета. Лишь одиночным экипажам удалось пробиться сквозь заслон зенитной артиллерии, пулеметов, аэростатов заграждения, но они уже не причинили нашей столице серьезного ущерба.
Провал коварного замысла гитлеровцев был очевиден. Тогда они стали искать объекты поражения в удалении от плотного кольца московской противовоздушной обороны. Таким объектом оказался и наш основной школьный аэродром около Рязани. Гитлеровцы не раз бомбили его, разрушили склад, самолетный ангар. Появились раненые, несколько человек было убито. Я получил контузию.
В это вот время, где-то уже в начале октября, к нам в школу и прибыли майоры В. И. Щелкунов и В. И. Малыгин. Указом от 17 сентября 1941 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении боевых заданий, им было присвоено звание Героя Советского Союза. Надо сказать, в неимоверно трудной и опасной работе по бомбардировке Берлина особенно отличился Василий Иванович Щелкунов, Всего по столице гитлеровской Германии экипажи наших бомбардировщиков совершили девять групповых вылетов, и в четырех из них участвовал майор В. И. Малыгин.
В тревожные дни первого военного лета по делам школы мне приходилось бывать в Москве. Навсегда запомнился в своем мужественном спокойствии по-военному подтянутый город.
В небе, словно киты, повисли аэростаты воздушного заграждения. На бульварах, в скверах, на крышах зданий настороженно притаились стволы зенитных орудий и пулеметов. Окна квартир перечеркнуты бумажными полосами: одни решительно, крест-накрест, другие - каким-нибудь несмелым узором. В Центральном парке культуры и отдыха, где еще недавно звучали веселые голоса, взлетали качели, вращалась карусель, сейчас бойцы всеобуча бросались в штыковые "атаки", ползали по-пластунски, метали деревянные гранаты. По улицам проходили отряды солдат, призывников, народного ополчения - всех их можно было различить по одежде и снаряжению. Солдаты уже в военной форме, с винтовками, призывники тащат домашние мешки и чемоданы, ополченцы вооружены, но одеты еще в гражданское. Звучат песни: поют довоенный "Синий платочек", "Катюшу", "В бой за Родину". И как боевой призыв накатывается и волнует:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна,
Идет война народная,
Священная война!
Но, как и прежде, работали театры. Многие из них ставят патриотические пьесы, спектакли, скетчи, высмеивающие Гитлера, Геббельса, фашистских солдат. Большой театр был закрыт, но у его филиала по вечерам ежедневно толпились москвичи и командированные, спрашивая лишние билеты. В Московском Художественном шли спектакли "Три сестры", "Анна Каренина", "Школа злословия"...
К середине июля нехватка продовольствия в столице стала заметной, хотя в магазинах еще продавались кое-какие потребительские товары, а в ресторанах подавали хорошие блюда. Но город был спокоен и суров, как воин, стоящий на боевом посту.
15 июля я получил директиву Генерального штаба: немедленно сформировать из состава школы 1-й дальне-разведывательный авиационный полк Главного Командования в составе 32 экипажей и начать вылеты на разведку на школьных самолетах.
Забот и работы прибавилось. Нужно было продумать очень многое - от расчета сил до техники дешифрирования аэрофотоснимков. В состав полка мы включили наиболее подготовленные школьные экипажи - наш золотой фонд. Тут были и комэски, и командиры отрядов, и рядовые экипажи. Каждый хотел вложить в новое дело все, что он умел и знал. Тщательно, придирчиво готовили самолеты для дальних вылетов. Умелыми заботливыми руками они были вооружены и снабжены всем необходимым для разведки с больших высот, для полета в облаках, ночью, для ведения боя с противником в воздухе. Через пять дней наш 1-й дальнеразведывательный полк приступил к работе.
Глубина воздушной разведки в большинстве случаев определялась радиусом полета самолетов и практически не превышала 500 - 600 километров, хотя общая длина маршрута достигала порой 1600 километров. Для внезапного выхода к объектам разведки экипажи применяли предельно большие высоты с использованием облачности или, наоборот, малые - в 50 - 100 метрах от земли. Маршруты полета мы выбирали в обход объектов, прикрытых средствами ПВО, и учили разведчиков выходить на аэрофотосъемки со стороны солнца, из глубины расположения противника.
При длительном наблюдении за важным объектом, при фотографировании больших площадей со средних высот предполагалось сопровождение разведчиков истребителями. Но в первые месяцы войны рассчитывать на такое сопровождение было немыслимо. Поэтому зачастую обходились сами, без поддержки и помощи. Хотя, конечно, завершались эти вылеты не всегда благополучно.
Однажды старший лейтенант Евдокимов получил задание на разведку аэродрома противника. Обнаружив скопление - почти полк - вражеских самолетов, сделав их снимки, экипаж сбросил бомбы и успел передать по радио разведданные. Но самолет атаковало звено "мессершмиттов".
В неравном бою убиты стрелок-радист, воздушный стрелок, поврежден стабилизатор - машина стала неуправляемой. Тогда летчик со штурманом оставили ее. Немцы продолжали расстреливать их в воздухе. Подскользив с парашютом к селу, летчик приземлился, и местные жители спрятали его, а штурман попал в плен. Только месяц спустя Евдокимову удалось перейти линию фронта и вернуться в Рязань, в родную школу. Здесь он снова включился в боевую работу.
Разведка была действительно важной боевой работой. Наши экипажи вскрывали состав и группировки войск противника, его аэродромы, систему противовоздушной обороны, дислокацию командных пунктов, устанавливали систему и характер оборонительных полос, перевозок по железнодорожным и шоссейным путям. Выполняли разведку двумя способами - визуальным наблюдением и фотографированием. Преимущество последнего было очевидным: более высокая достоверность, документальность разведданных, возможность вскрытия малозаметных, замаскированных объектов.
Обработкой аэрофотоснимков у нас в полку занимался подполковник Соболев. Как-то при дешифрировании очередных разведданных раскрылся замысел гитлеровцев на форсирование реки. Мост через нее был взорван, но рядом обнаружили наведение понтонного моста, а на берегу просматривались четыре ряда автомашин. Подсчитали: ни много ни мало - 840! По гусеничным следам выявили еще и скопление танков в лесу. Данные разведки оперативно передали через штаб ВВС в войска. Как стало известно, они послужили основанием для массированного удара бомбардировщиков. Скрытая группировка противника была разгромлена.
Надо сказать, получение необходимых данных методом воздушного фотографирования было достаточно высоким: на 100 процентов выявлялись траншеи противника, на 82 - артиллерийские батареи, на 70 процентов отдельные орудия. Этот опыт к разведчикам приходил в напряженном боевом труде. С 20 июля по 1 ноября 1941 года наш 1-й дальнебомбардировочный полк совершил 360 самолето-вылетов на боевые задания, налетав 1676 часов. При выполнении этих заданий мы потеряли 19 самолетов и 43 человека убитыми. Погибли опытные летчики и штурманы капитаны Ломов, Бугаев, старшие лейтенанты Беляков, Пасечник, другие... Школа тяжело переживала эти наши первые потери.
Тогда весь личный состав добровольно сдал в фонд грядущей победы более одного миллиона рублей своих сбережений.
В октябре началось крупное наступление немцев на Москву. Гитлеровское командование планировало его одновременно в трех направлениях северо-западном, западном и юго-западном, рассчитывая на победоносное окончание войны до прихода зимы. Главный удар должна была нанести группа армий "Центр", в которую входило 74,5 дивизии, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных, 14000 орудий и минометов, 1700 танков, 1390 самолетов поддерживающего 2-го воздушного флота.
Противник превосходил наши войска по живой силе в 1,4 раза, по артиллерии - в 1,8 раза, по танкам - в 1,7 раза, по самолетам - в 2 раза. Уступали мы немцам и по качеству техники. На Западном фронте у нас из 304 танков только 39 было тяжелых и средних. ВВС фронтов на 80 процентов состояли из самолетов устаревших типов.
И вот 30 сентября ударом 2-й танковой группы по войскам Брянского фронта из района Шостка, Глухов в направлении Севск, а 2 октября - основными силами группы армий "Центр" по позициям Западного фронта противник прорвал нашу оборону.
Наступление развивалось стремительно. 3 октября пал Орел. 4 - 5 октября - Спас-Деменск и Юхнов. 6 октября - Карачев и Брянск. 12 октября немцы овладели Калугой. 13 октября - Вязьмой. Обогнув можайский рубеж, 14 октября ворвались в Калинин.
В 60 километрах к юго-западу от Рязани передовые танковые группы и мотопехота немцев заняли город Михайлов. В это время один из наших экипажей возвращался с разведки и, без горючего, не дотянув до аэродрома, приземлился неподалеку от Михайлова. Немцы взяли экипаж в плен, а утром следующего дня гитлеровская колонна двинулась дальше - на Рязань.
Неожиданно в воздухе появились два звена штурмовиков с красными звездами на плоскостях, С ходу атаковали они фашистов реактивными снарядами, пушечным и пулеметным огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43