И только иллюминаторы с двойными стеклами напоминали, что мы находимся в Атлантическом океане.
Голоса в соседней каюте прервали мой отдых. Это Чкалов и Байдуков надевали токсиды и брюки с шелковыми лампадами. Мои товарищи готовились к обеду. Я последовал их примеру и, переодевшись, вышел в вестибюль. На одной из стен увидел списки всех пассажиров с указанием номеров занимаемых кают. Среди пассажиров была известная киноактриса Марлен Дитрих с дочерью и мужем и доктор Кун - китайский министр финансов.
Принято считать, что на каждом порядочном океанском пароходе находится по меньшей мере один итальянский или испанский граф, американский миллионер и русская аристократка, великолепно знавшая царя. У нас на "Нормандии" с некоей горделивостью американцы произносили еще имя какого-то лысого финансиста на кривых ножках, ибо был он одним из воротил Уолл-стрита и прославился тем, что от богатств своих пожертвовал миллион долларов на постройку какой-то грандиозной "грандоперы".
Миллионер спросил Чкалова, богат ли он, и в ответ услышал:
- Да. Очень богат.
- В чем же выражается ваше богатство? - явно заинтересовался американец.
- У меня сто семьдесят миллионов!
- Сто семьдесят?! Чего? Рублей или долларов?
- Нет! Сто семьдесят миллионов человек, которые работают на меня так же, как я работаю на них, - спокойно ответил Чкалов.
Океанская качка не рассеивала забот миллионера: он и здесь жил в привычном ритме - повышение, понижение, беспрестанно диктуя письма и радиотелеграммы сухопарому бессловесному секретарю.
Я узнал, что на "Нормандии" издается ежедневная газета, которая сообщает о новостях в мире, принимаемых по радио; в газете помещается также материал о внутренней жизни парохода, подробные объявления об увеселениях: вечером в салоне - концерт, в понедельник - костюмированный бал, завтра парикмахер заканчивает работу в два часа, а ежедневно - кинематограф. Завывает ветер, бушует океан, качается на страшных сизых волнах мечущееся суденышко, но в назначенный час на дрожащем полотне незадачливо важный Чарли Чаплин утоляет голод вареной подошвой, белокурые красавицы улыбаются все той же очаровательной улыбкой - и летят автомобили, мчится бесконечная погоня по модным улицам Лондона и Нью-Йорка.
На следующее утро после отплытия мы с любезного разрешения капитана осмотрели навигационное и машинное оборудование "Нормандии", увидели то, что обычно скрыто от глаз пассажиров. Сначала поднялись на капитанский мостик. Капитанская рубка - обширная застекленная комната с хорошим обзором. Там мы застали дежурного помощника капитана и дежурного штурмана. Центральное место в рубке занимал большого размера магнитный компас, на котором девиация уменьшена до одного-двух градусов. Девиация - это искажение, которое привносится в показания магнитного компаса наличием судового железа и стали.
Затем мы осмотрели судовой радиопеленгатор, с помощью которого определяется направление на любую работающую радиостанцию. Моряки пользуются этим прибором главным образом при подходе к берегам в тумане или при плавании вблизи препятствий.
Дежурный штурман объяснил мне, что он начинает пользоваться радиопеленгатором в том случае, когда до берега остается 50 километров. Подойти к берегу во время тумана - дело очень трудное. В любую минуту теплоход может наскочить на прибрежные скалы и подводные камни. В подобных случаях радиопеленгатор - незаменимый прибор.
Штурвальных на теплоходе "Нормандия" нет. Управление рулем электрическое. Связь с машинным отделением осуществляется с помощью телефона или специального прибора, который передает команду. Впрочем, во время рейса почти не приходится управлять машинами. Они работают в установленном режиме. Счетчики оборотов показывают, с какой скоростью вращается каждый винт.
Нас особенно интересовало, как морской штурман пользуется астрономией. По нашей просьбе он показал нам морской секстан, объяснив, что он не менее двух раз в день производит расчет сомнеровой линии, а ночью, когда небо безоблачное, определяет широту и долготу по звездам.
Мы с Георгием не утерпели и произвели на капитанском мостике астрономические наблюдения, взяв высоту Солнца по морскому естественному горизонту.
Разговор зашел о погоде. Дежурный штурман составляет карту погоды на основании метеорологических сводок, полученных пароходной радиостанцией. Много сведений о погоде принимается по радиосвязи с других пароходов, проходящих в Атлантическом океане.
Посмотрев на карту, мы установили, что штилевая погода продержится два дня. В завершающей части пути "Нормандия" встретится с циклоном.
В рубке был еще один прибор, повышавший безопасность кораблевождения электроавтоматический определитель препятствий. Прибор этот предупреждает дежурного штурмана или вахтенного помощника капитана в том случае, если впереди теплохода неожиданно окажется какое-либо препятствие.
Закончив осмотр капитанской рубки, мы направились к главному судовому механику, который показал нам машинное отделение, а затем на кухню.
Вид приготовленных блюд напомнил об обеде. Мы вынуждены были соблюдать пароходные порядки, поэтому пошли к себе в каюту переодеваться к обеду в вечерние костюмы.
Георгий больше уже не ворчал. Он "освоил" черный смокинг, белую гофрированную сорочку и крахмальный воротничок с уголками, только бритая голова по-прежнему напоминала о его упрямом характере. Он еще не перестал протестовать против порядков и обычаев капиталистического образа жизни.
В этот вечер в салоне после обеда были "бега". Посередине залы гарсоны разостлали ковер, на котором изображен разрисованный круг, разделенный радиусами. Принесли шесть деревянных лошадок.
На "бегах" - тотализатор. Пассажиры брали билеты стоимостью один доллар - на любую лошадь. Одна из дам, не заинтересованная в исходе игры, бросала пару костяных кубиков.
В зависимости от числа выпавших очков гарсоны переставляли лошадей. Бега начались.
Чкалов упорно ставил на лошадь № 3 и каждый раз оказывался в проигрыше. Но у Валерия, по-видимому, был какой-то свой опыт и стиль игры. На пятом заезде он неожиданно выиграл и покрыл издержки с избытком.
...Теплоход шел на восток, пересекая один часовой пояс за другим. Мне казалось, что удобнее было бы при переходе из одного пояса в другой переводить стрелку на час вперед. Но на "Нормандии" заведен другой порядок. Пароходные электрические часы через каждые два часа передвигались на пять минут вперед, и я добросовестно крутил стрелку своих ручных часов, но в конце концов это мне надоело, и я спрятал их в столик.
Среди пассажиров ходили слухи, будто советские летчики "испортили" поездку Марлен Дитрих. Присутствие на теплоходе трех русских летчиков далекой, "загадочной" страны раздваивало внимание обитателей теплохода. В последний день нашего путешествия теплоход шел в зоне циклона. Погода испортилась, лил дождь, дул порывистый ветер. В Атлантическом океане разыгрался шторм. "Нормандия" медленно кренилась градусов на двадцать пять в одну сторону и на некоторое время как бы застывала в наклонном положении. Стулья и столы в залах катились к борту. Затем теплоход выпрямлялся и так же медленно переваливался на другую сторону. Тогда стулья и столы скатывались к противоположному борту. Прислуга начала прикреплять мебель к полу. Пассажиры стали ходить по палубе неуверенно и неправильно. Население плавучего гиганта поредело: почти все забрались в каюты. На всех лестницах и в проходах укрепили обшитые плюшем канаты, за которые можно было держаться во время ходьбы. Океан тяжело дышал.
Я вышел из салона, с его театральными окошечками в занавесках и гардинах, и открыл дверь на палубу. Ветер бросает тяжелую дверь, схватывает, рвет вперед, сбивает с ног, кидает к перилам, играет, крутит, грозит.
И вдруг смешными и ненужными делаются все достижения пресловутого сервиса: кино, газета, салон с центральным отоплением, лаун-теннис в зале, заботы американского финансиста и все прочие дешевые теплоходные чудеса. Их без остатка смывает темнота и вой ветра. Я думаю, какой маленький этот экран, что вешают в зале на двух гвоздях для кино...
Близка земля. Мы приближаемся к цели. Океан остается позади, точно чистилище, через которое надо пройти перед возвращением на родину. Завтра мы покинем этот пароход - плавучий осколок Нового света.
На рассвете 19 июля "Нормандия" встала на рейде в английском порту Саутгемптон. К нашему теплоходу подошел катер, вернее, небольшой морской пароход. Закончив погрузку, "Нормандия" направилась через Ла-Манш к берегам Франции.
В Гавр мы прибыли в тот же день в 14 часов 15 минут - точно по расписанию.
3146 миль16 наш пароход покрывал за 106 часов 46 минут. Недаром "Нормандия" владела "голубой лентой" за наибольшую скорость плавания через Атлантику.
Каждый пассажир получил на память специальный жетон, на котором было выбито название парохода, и печатную карточку со сведениями о времени прибытия теплохода, о его средней путевой скорости, о количестве пассажиров, о состоянии погоды и т. д.
- Жетоны пассажирам розданы для того, - объяснили нам, - чтобы те не захватывали с собой на память ложки, ножи и другие "сувенирные" предметы с теплохода.
В Гавре "Нормандия" должна простоять несколько дней. Команда получила отпуск. Наш гарсон был очень доволен, мечтал о встрече с женой, долго жал нам на прощание руки.
Гавр - большой порт. И все 'же какая разница в сравнении с Америкой! На улицах меньше виадуков и автомобилей, нет небоскребов и прочих примет Нового света.
Поезд наполнен пассажирами исключительно с "Нормандии". Проворно преодолевая километры, он везет нас в Париж. Этот город нам хорошо знаком. В 1934 году мы с Георгием летали на флагманском корабле через Страсбург с визитом к французскому правительству. А в 1936 году все трое были на Международной авиационной выставке. Теперь мы едем в Паршж поездом.
В окнах вагона - сельская местность. На полях тут и там - лошади, тракторов не видно. Крестьяне снимают с полей урожай. Тёплый, немного влажный воздух и сочная зелень напоминают нам о близости океана, с которым мы распрощались несколько минут назад.
В Париж мы приехали довольно быстро. Этот красивый город, знавший славные революционные бои, полный замечательных архитектурных памятников, площадей, парков и бульваров, я видел и с земли, и с воздуха. На вокзале нас встречали советский полпред, представитель французского министра авиации, представитель французского генерального штаба, вице-председатель авиационной комиссии палаты депутатов Вайян-Кутюрье17 сотрудники полпредства, торгпредства и участники Второго международного конгресса писателей - Михаил Кольцов, Луи Арагон, Агния Барто и другие. Нас буквально засыпают цветами, на нас наседает туча фотографов, кинооператоров.
Исключительным вниманием мы были окружены и в пути. По дороге из Гавра в Париж публика положительно не давала нам ни минуты покоя, требуя автографов.
Прошло два дня. Общество друзей СССР организовало в огромных залах "Ваграм" встречу нашего экипажа с трудящимися Парижа, которая вылилась в мощную демонстрацию теплых чувств французского народа к Советскому Союзу.
Уже за час до начала митинга залы были переполнены. Митинг проходил под почетным председательством французского министра авиации Пьера Кот. Представители многочисленных секций Общества друзей СССР преподнесли нам цветы; наше появление было встречено возгласами: "Да здравствует Советский Союз!", "Советы повсюду!".
Генеральный секретарь французской организации "Мир и дружба с Советским Союзом" в своей вступительной речи указал, что наш перелет сейчас же был повторен экипажем летчика Громова.
- Это свидетельство необычайного успеха советской авиационной техники, - закончил он свою речь под аплодисменты собравшихся.
Затем выступил Чкалов.
- Наш народ, добившийся двадцать лет назад своей свободы, - сказал он, - идет от победы к победе. Наша страна старается пробежать в кратчайшее время колоссальный путь. Наша советская авиация служит мирному труду и культуре народа. Естественно, что мы, советские летчики, стремимся туда, куда еще не ступала нога человека. Полет в Соединенные Штаты Америки через Северный полюс уничтожил белое пятно на карте земного шара. Действуя в интересах всего человечества, в интересах науки, мы не могли не преодолеть те препятствия, которые встречали на своем пути. Нам не страшны преграды. Я передаю всем присутствующим и не присутствующим здесь друзьям Советского Союза глубокую благодарность нашего экипажа за оказанное нам внимание. Да здравствует дружба народов двух великих стран - Франции и Советского Союза!
Дружественную речь произнес председатель парламентской авиационной комиссии Боссутро. Сам он - летчик, бывал в Советском Союзе, видел достижения нашей авиационной промышленности.
Затем выступил представитель министерства авиации Ляборт, навигатор по специальности. Он дал высокую оценку перелету в Северную Америку с технической точки зрения.
На митинге друзей Советского Союза мы познакомились с замечательным человеком, одним из руководителей французских коммунистов - Вайян-Кутюрье. Слегка седеющая голова, приветливо улыбающееся лицо... Оно становится сосредоточенным и суровым, когда Кутюрье говорит о борьбе, которую рабочие ведут за свои права. Страстный, замечательный оратор! Его речь нельзя слушать без волнения. Не художественные образы, а неумолимая логика человека, твердо верящего в светлое будущее, заставляет присутствующих восторженно аплодировать члену парламента, редактору "Юманите" Вайян-Кутюрье.
В своей речи Вайян-Кутюрье подчеркнул, что такого рода предприятия, как перелет через Арктику в Америку, под силу только стране социализма.
Уже больше месяца длится наше путешествие. Просим в полпредстве сократить официальную программу приемов, встреч и организовать поездку по ленинским местам. В Париже и его окрестностях многое связано с именем Владимира Ильича, жившего здесь в годы эмиграции. Поездка по этим местам дает совершенно иное представление о Париже, чем то, которое вы получаете в музее, на выставке, в парках, на шумных улицах с многочисленными магазинами, банками, кафе и ресторанами. Для этого надо выбраться из буржуазного центра города на рабочие окраины.
Едем сначала на улицу Мари-Роз.
Вот комнатка в два окошечка на втором этаже. В доме живет старик-фотограф. Он помнит Ильича, который снимал комнату в 1910 - 1911 годах. Это был период работы Владимира Ильича по организации партийной школы в местечке Лонжюмо, в 18 - 20 километрах от Парижа. В эту школу партийные организации России командировали рабочих-большевиков, в частности там учился Серго Орджоникидзе. Владимир Ильич сам вел занятия в школе и ежедневно ездил в Лонжюмо на велосипеде. Ранним утром по этой дороге везут из пригородных садов, с ферм и огородов продукты на центральный парижский рынок.
Мы на отличном бьюике едем как раз тем самым путем, которым двадцать шесть лет назад ездил на велосипеде тот скромный и великий человек, имя которого является призывом к борьбе за новое, светлое будущее человечества.
Показались постройки с закрытыми от света и жары ставнями. Это Лонжюмо. Находим домик, где шли занятия учеников партийной школы. Здесь, в тишине садов и полей, зарождалось могучее коммунистическое просвещение масс.
Сейчас в этом помещении, напоминающем сарай, небольшая слесарная мастерская. В ней работают три человека. Владелец, француз, бывший фронтовик, встречает нас приветливо. У него искалечена правая рука - след империалистической войны. Хозяину мастерской было девятнадцать лет, когда в этом самом здании, принадлежавшем его отцу, располагалась партийная школа большевиков.
- Ильич приходил в школу с черного хода, - сказал нам владелец мастерской. - Вероятно, так было удобнее.
Через несколько домов находилось общежитие школы. Стипендия учащихся была всего двести франков. Прожить можно было только при строгой экономии и при "коллективизации" быта.
В переулке нам показывают небольшой домик, в мансарде которого несколько месяцев жил В. И. Ленин. По скрипящим ступенькам поднимаемся наверх. Скромная мансарда, простая обстановка, и жил здесь простой и великий человек.
В Париж мы возвращаемся через Орлеан. Здесь, по адресу улица Орлеан, 100, был ресторан, где в 1909 году происходило совещание расширенной редакции газеты "Пролетарий".
Немного далее, к югу, на той же улице Орлеан, в доме № 10, мы осмотрели помещение бывшей типографии. В ней печатались большевистские газеты. А за углом стоит дом, в котором сдавались помещения для семейных и групповых вечеров. Именно здесь происходили секретные партийные совещания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43