Ты поступил бессердечно!
– Не говори так! Если бы мать узнала, что я – вор, это убило бы ее!
– Знаешь, потрясение, которое она испытала, узнав о твоей гибели, тоже едва ее не убило.
Роланд прикусил губу.
– Я сделал то, что считал наилучшим выходом. Мать никогда не воспринимала меня таким, каков я на самом деле. Для нее я всегда оставался чудо-мальчиком, который может добиться успеха в любом деле. На самом деле все обстояло по-другому. В жизни очень непросто добиться успеха.
– Твоей матери совсем не нужно было, чтобы ты становился миллионером, – сказала Филиппа. – О финансовом успехе мечтал ты сам, и только поэтому ты лгал и обманывал, а потом сбежал поджав хвост!
– Ты, как я погляжу, не стесняешься в выражениях.
– С какой стати? Для меня ты не чудо-мальчик. Я вижу тебя таким, каков ты на самом деле.
– То есть?
– Трус, который сбежал от ответственности. Почему ты, по крайней мере, не признался мне?
– Я побоялся. Филиппа, которую я знал, была слишком молода, чтобы понять или простить меня за то, что я сделал.
Он подошел к ней ближе, и девушка разглядела морщинки – следы, оставленные годами на его лице. Роланд стал еще красивее, чем тот юноша, каким она его помнила. Он стал шире в плечах и крепче, мускулистее.
– Ты думаешь, я не жалел обо всем, от чего сам же и отказался? – прошептал он. – От жизни, которая была бы у нас с тобой, от дома… детей… Боже, неужели ты не понимаешь, что я отдал бы все на свете, чтобы повернуть время вспять?
– Слишком поздно. Если твоя мать узнает правду, это убьет ее.
Роланд медленно вытащил сигарету из золотого портсигара и закурил ее.
– Если ты так считаешь, мне остается только надеяться на то, что ты не выдашь мою тайну.
– Не беспокойся, мне слишком стыдно говорить об этом.
Только теперь Филиппа осознала, до чего же он умен. Если бы Роланд упрашивал ее, она могла бы отказаться. Вместо этого он не оставил ей иного выбора, чем поступить так, как ему и хотелось: сказать, что во имя матери он должен навсегда забыть о возвращении домой.
Странно, что она так хорошо понимала ход его мыслей. Если ей нужны были какие-то доказательства того, насколько она изменилась за последние три года, теперь она их получила. Прежняя Филиппа никогда бы не поняла игры, которую затеял Роланд. Он сымитировал смерть вовсе не ради того, чтобы уберечь мать от жестокой правды о сыне, а ради спасения собственной шкуры.
– Какой же ты подонок, – проговорила Филиппа. – Я даже не подозревала, каков ты на самом деле.
Неожиданно для нее Роланд рассмеялся:
– По крайней мере, с тобой мне больше не придется притворяться.
Ее охватило отвращение.
– Неужели тебя не беспокоит, что я все знаю?
– Нет. С какой стати это должно меня беспокоить? Не думаю, что от этого твои чувства ко мне изменились. Мы слишком долго были влюблены друг в друга. Наши отношения уходят далеко в прошлое.
– Ты рехнулся, если так думаешь. Я чувствую к тебе только отвращение.
– Это пройдет – как только мы снова начнем встречаться. Теперь мы будем гораздо ближе друг другу, чем прежде. Честные отношения…
– Это ты говоришь о честных отношениях?
– Я говорю о честных отношениях между нами. Я всегда побаивался быть с тобой до конца откровенным. – Он подошел ближе. – Ты даже не представляешь, насколько я рад увидеть тебя снова. Мне очень этого хотелось.
Филиппа попятилась от него, жалея, что это ей не снится.
– Только не рассказывай, будто все эти годы тосковал по мне.
– Не буду тебе лгать, я не избегал женщин, – сознался Роланд. – Но ни одна для меня ничего не значила – во всяком случае, столько, сколько значила ты – и значишь до сих пор.
– Перестань, – с дрожью в голосе перебила его она. – Невыносимо слышать от тебя такие слова. Я тебя больше не люблю. Я не та Филиппа, которую ты бросил три года назад.
После недолгого молчания он пожал плечами:
– Что ж, пусть будет так. Но я все равно хочу видеть тебя, пока ты здесь. Да, кстати, а как ты здесь оказалась? – Он взял ее за руку. – Обручального кольца нет. Значит, ты не замужем.
– Я здесь со своим боссом, Лукасом Пэджетом.
Роланд резко поднял голову, и Филиппа поняла, что ему знакомо это имя.
– Ты его знаешь?
Роланд заколебался:
– Я слышал о нем. Он действительно такого крутого нрава, как о нем говорят?
– Он человек жесткий, но честный.
– Ты хочешь сказать, в отличие от меня.
– Да.
Он бросил сигарету на землю и затоптал каблуком.
– И надолго ты в Рио?
– Пока не решится вопрос с контрактом на строительство плотины.
– Контракт получит «Каллисто». Никто не может конкурировать с ценами, которые мы предлагаем.
Она обратила внимание на сказанную фразу. Мы …
– Ты что, работаешь в этой фирме? – спросила она Роланда.
– Я руковожу ею.
– Ты хочешь сказать, что ты и есть… – От изумления она так и не смогла закончить фразу.
– Значит, ты слышала обо мне? – удовлетворенно спросил он. – Первые буквы я сохранил те же самые. Из Роланда Марша я стал Ролли Мастерсоном. Так что не пришлось менять инициалы на чемоданах.
Филиппа не смогла найти слов, чтобы скрыть свою боль. Почему судьба сыграла с ней такую жестокую шутку? Мало было узнать, как подло Роланд обошелся с матерью и с ней самой, так он еще оказался главным конкурентом Пэджета…
– Твой босс понапрасну теряет время, – продолжал Роланд. – Контракт получу я.
– Тебе снова придется имитировать свою смерть? – с горечью спросила Филиппа.
– Нет, любовь моя, не придется. Здесь я мухлевать не собираюсь. Родригес помешан на честности, и я не буду рисковать.
– В таком случае хорошо, что он не знает о тебе всей правды!
Она сказала это безо всякой задней мысли и сообразила, как он воспринял эти слова, только увидев ужас в глазах Роланда.
– Не волнуйся, я не собираюсь тебя шантажировать. Я дала слово и сдержу его.
Он облегченно перевел дыхание:
– Спасибо. Три года назад я начал жить по-новому, и бросить все было бы просто ужасно.
Чувствуя, что она больше не в силах продолжать разговор, Филиппа направилась в сторону дома.
Роланд продолжал идти рядом. На подходе к дому он начал напевать мотив песни, которую играл оркестр. Звук его голоса вернул Филиппу в прошлое, к ее самому первому воспоминанию о нем – когда Роланд учил ее простой песенке. Опасаясь расчувствоваться, она ускорила шаги.
– Потанцуешь со мной? – внезапно спросил Роланд.
– Сначала мне нужно найти мистера Пэджета.
– Ты что же, здесь на работе? – В вопросе прозвучала насмешка. – Рабочий день моей секретарши кончается в пять тридцать!
– Мой тоже. – Филиппа досадливо поморщилась, услышав, как резко прозвучал ее ответ. – Но я приехала сюда с мистером Пэджетом и не хочу…
– Делать ничего, что может вызвать его неодобрение! – Ее ответ был предвосхищен упавшей на них темной тенью. Подняв голову, Филиппа увидела на террасе Майю и Лукаса Пэджета.
– Мисс Смит, я искал вас, – обратился он к ней.
– Я вышла в сад подышать свежим воздухом. Вы хотите уехать?
– Да. – Пэджет протянул руку, чтобы остановить ее. – Извините, я не совсем точно выразился. Я собираюсь уехать с сеньорой Лопес, но договорился, что вас отвезут на машине обратно в отель, когда вам захочется.
– В этом нет необходимости, – вмешался Роланд. – Я с радостью доставлю Фи… мисс Смит в гостиницу.
Прежде чем Лукас успел что-нибудь ответить, в разговор вступила Майя:
– Значит, вы уже познакомились с секретарем Лукаса? Да, хорошенькую девушку вы не упустите!
Улыбнувшись, Роланд протянул руку Лукасу:
– Я – Ролли Мастерсон. Насколько я понял, мы с вами конкуренты.
На лице Лукаса отразилось удивление.
– Я слышал, что вы англичанин.
– Теперь мой дом в Бразилии.
– Вы добились здесь больших успехов.
– И не собираюсь на этом останавливаться, – отозвался Роланд. – Я намерен возводить эту плотину.
– Хотите заключить пари?
– Хватит говорить о делах! – недовольно перебила их Майя.
Лукас явно был захвачен врасплох этим заявлением, но пришел в себя и улыбнулся женщине:
– Извини, дорогая, но не могла же ты за несколько лет забыть все мои неприятные привычки! – Он повернулся к Филиппе: – Вы уверены, что с вами все будет в порядке?
Девушка кивнула и молча наблюдала за тем, как он удаляется, стараясь не чувствовать себя подавленной из-за того, что он уходит с другой женщиной. С женщиной, которая когда-то – а возможно, и сейчас – значила для него так много.
– Итак, прекрасная Майя одержала еще одну победу, – пробормотал Роланд.
– Они давно знают друг друга. Еще с Португалии, – сообщила ему Филиппа.
– Так вот кто он такой.
– Ты слышал о нем?
– Каждый, кто знаком с Майей, слышал о Лукасе Пэджете.
– Я не знала, что ты так близко знаком с ней.
– Не сказал бы, что знаю ее слишком близко, но людей из приличного общества в Рио не так много, и я несколько раз встречал ее на разных приемах.
– Каким был ее муж?
– Богатым и, что очень удобно, старым. Для нее было таким облегчением, когда он умер и оставил ей большое состояние.
– Ты ее недолюбливаешь, не так ли?
– Она не в моем вкусе. – Он сузил глаза. – А вот ты – в моем. Я всегда был неравнодушен к блондинкам – особенно золотисто-персикового оттенка. Пойдем потанцуем.
– Я устала и хочу вернуться в отель.
– Неправда, ты нисколько не устала. И ты идешь со мной танцевать.
Представив, как он обнимет ее в танце, Филиппа невольно задрожала. Роланд погиб. Он не мог стоять перед ней так, как сейчас.
– К завтрашнему дню ты привыкнешь, – тихо сказал он ей. – Просто ты еще не оправилась от шока.
Взяв девушку под руку, Роланд повел ее вперед. Поняв, что у нее нет выбора, Филиппа вошла с ним в бальный зал.
Его руки обхватили Филиппу за талию, и, ощущая их тепло, она почувствовала, что прошедшие годы будто исчезли куда-то и она, наивная девятнадцатилетняя девочка, беззаветно влюблена в него.
– Как ты мог так поступить? – вырвалось у Филиппы. – Если б ты только знал, что сделал с матерью!
– Думаешь, я не жалел об этом?
– Не знаю. Судя по виду, ты очень доволен собой.
– Плохо же ты меня знаешь. – В голосе Роланда слышалась горечь. – Ты все еще судишь обо мне очень поверхностно – в точности как моя мать. Если бы она не возвела меня в ранг божества… нет, объяснять бесполезно!
Несмотря ни на что, Филиппа почувствовала отзвук прежнего чувства.
– Бедный Роланд. Нелегко тебе, видно, пришлось.
– Еще как нелегко! Но теперь, когда ты снова вошла в мою жизнь, я все вижу в розовом свете.
Он завертел ее в танце, и Филиппа поняла – она всегда улавливала его настроение, – что он хотел сменить тему разговора.
Было почти два часа ночи, когда он отвез ее назад в отель на маленьком и стремительном спортивном автомобиле. Остановившись перед входом, он задал до смешного предсказуемый вопрос:
– Когда я снова увижу тебя?
– Не знаю. Все зависит от мистера Пэджета.
– Тебя беспокоит то, что я работаю в «Каллисто»?
– Ситуация, прямо скажем, очень неловкая.
– Насколько я понимаю, ты жалеешь, что обещала сохранить мою тайну?
Филиппа промолчала, а он продолжал:
– Всем прекрасно известно, что контракт, скорее всего, достанется либо фирме Пэджета, либо моей, и я совершенно выйду из игры, если твой босс расскажет Родригесу о моем прошлом.
– Хватит об этом, – поморщилась она.
– Но ведь это правда. Я вынудил тебя дать обещание, и теперь ты чувствуешь, что поступила нелояльно по отношению к фирме, в которой работаешь.
– Я дала обещание не для того, чтобы спасти твою шкуру, – ответила Филиппа. – Я сделала это ради твоей матери. А кроме того, я не думаю, что мистер Пэджет рассказал бы об этом сеньору Родригесу. Скорее всего, он счел бы нечестным получить контракт таким образом.
– В любви и на войне все средства хороши, – серьезно сказал Роланд. – А для таких, как Пэджет, бизнес – все равно что война.
Филиппа поежилась. Ей было неприятно признавать, что он прав.
– Так ты позволишь мне увидеть тебя снова? – спросил Роланд.
– Неужели ты хочешь этого?
– Больше всего на свете. Сегодняшний вечер заставил меня понять, что я не жил с тех пор, как расстался с тобой.
– Не говори так, – сказала она дрогнувшим голосом. – Ты не в силах изменить прошлое.
– Может, мне удастся изменить будущее.
– Нет! Я не люблю тебя.
– Ты любишь другого?
– Нет.
Роланд повернулся к ней:
– Ты красивая девушка, Филиппа. И наверняка нравишься очень многим.
– Зато они мне не нужны.
– Раньше тебе был нужен я. – Одной рукой он притянул ее к себе, а второй заставил поднять голову и взглянуть ему в глаза. – Если ты не любишь меня, тогда почему боишься увидеться со мной снова?
– Я не боюсь, – устало отозвалась Филиппа и поняла, что не сумеет заставить его понять, в каком она трудном положении.
– Прошу тебя, дорогая, – упрашивал Роланд. – Не можешь же ты безвылазно сидеть в своем отеле каждый вечер. Теперь, когда Пэджет вернулся к Майе…
Филиппа старалась не думать об этом, но образ черноволосой красавицы, возникший перед ее глазами, заставил отбросить всякую осторожность и чувство вины.
– Ладно, я согласна встретиться с тобой.
– Завтра вечером.
– Может быть.
– Я позвоню тебе и договорюсь о времени.
Роланд чуть коснулся губами волос девушки и отпустил ее.
В эту ночь Филиппа плохо спала и на рассвете проснулась окончательно. Включив настольную лампу у кровати, она попыталась читать, но не могла сосредоточиться. Тогда она отложила книгу в сторону и принялась размышлять о Роланде.
Странно, насколько она была уверена в том, что больше не любит его. А может, ее уверенность – всего лишь защитный механизм, подсознательно созданный ею с тем, чтобы больше не испытывать боли? Такой ответ был в полном ладу с логикой, но не удовлетворил ее. Однако поверить в то, что она перестала любить Роланда из-за того, что узнала, какой он обманщик и трус, тоже не могла. Женщина не перестает любить мужчину только потому, что он оказался недостойным ее. Обычно после этого она начинает любить его еще сильнее.
Ее мысли – беспорядочные и разрозненные – хаотично кружились в голове. Филиппа обрадовалась, когда часы показали семь. Наконец-то можно встать и одеться. Она появилась в гостиной ровно в восемь, однако Лукас Пэджет уже сидел там, разложив бумаги даже на полу.
Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он не в духе. Филиппа поспешно открыла блокнот.
– Уберите его, – раздраженно велел Лукас. – С расчетами вы мне помочь не сможете. Придется поработать одному. В конце концов, должен существовать какой-то способ сокращения затрат. Если «Каллисто» может предложить такие расценки, значит, и я смогу.
Пэджет поднял листок бумаги и начал просматривать его.
– Свяжите меня с начальником технического отдела и закажите разговоры со всеми основными поставщиками.
Филиппа молча выполнила его распоряжение, после чего села рядом с телефоном, ожидая, когда их соединят.
Слушая Лукаса, она убедилась, что сегодня босс в очень дурном настроении. Создавалось впечатление, что добиться контракта стало для него лично делом чести, а бизнес тут ни при чем. Может, все объясняется его желанием доказать Майе, что он и на этом континенте добьется успеха? Она отогнала от себя эти мысли и сконцентрировалась на выполнении задания.
В самый разгар разговора с начальником технического отдела Пэджет взглянул на часы, издал яростное восклицание и тут же завершил разговор.
– Какого дьявола вы не напомнили мне о том, что в одиннадцать я должен быть в посольстве Великобритании? – набросился он на нее.
Филиппа побледнела и схватила ежедневник.
– Простите. Я совершенно забыла!
Она поспешно набрала номер посольства и выяснила, что посол все-таки сможет принять его. Но это нисколько не смягчило его гнев.
– Я привез вас на другой край света не для того, чтобы вы сидели тут и грезили бог весть о чем! Заглядывайте в ежедневник утром и вечером, чтобы освежить память, раз она у вас такая короткая.
– Обычно я не забываю о назначенных встречах, – запротестовала Филиппа.
– Только о самых важных! – Широкими шагами он достиг своей комнаты и хлопнул дверью.
Филиппу затрясло от злости из-за таких несправедливых нападок, но шли минуты, и она начала успокаиваться, сообразив, что такая вспышка – своеобразная разрядка после невероятного напряжения. Из его спальни донеслось хлопанье двери – Пэджет ушел прямо из своей комнаты. Надеясь, что он вернется в более спокойном настроении, она приняла аспирин и прилегла на кровать.
Филиппа еще лежала, когда зазвонил телефон. Оказалось, что это разговор, который она заказывала ранее, – с Шеффилдской фабрикой, одним из главных поставщиков их фирмы. На проводе был директор. Филиппа заколебалась, говорить ли с ним самой или попросить перенести заказ на более позднее время. Опасаясь, что дозвониться второй раз ей не удастся, она решила поговорить сама, задавая вопросы, которые, как ей казалось, могли интересовать Лукаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Не говори так! Если бы мать узнала, что я – вор, это убило бы ее!
– Знаешь, потрясение, которое она испытала, узнав о твоей гибели, тоже едва ее не убило.
Роланд прикусил губу.
– Я сделал то, что считал наилучшим выходом. Мать никогда не воспринимала меня таким, каков я на самом деле. Для нее я всегда оставался чудо-мальчиком, который может добиться успеха в любом деле. На самом деле все обстояло по-другому. В жизни очень непросто добиться успеха.
– Твоей матери совсем не нужно было, чтобы ты становился миллионером, – сказала Филиппа. – О финансовом успехе мечтал ты сам, и только поэтому ты лгал и обманывал, а потом сбежал поджав хвост!
– Ты, как я погляжу, не стесняешься в выражениях.
– С какой стати? Для меня ты не чудо-мальчик. Я вижу тебя таким, каков ты на самом деле.
– То есть?
– Трус, который сбежал от ответственности. Почему ты, по крайней мере, не признался мне?
– Я побоялся. Филиппа, которую я знал, была слишком молода, чтобы понять или простить меня за то, что я сделал.
Он подошел к ней ближе, и девушка разглядела морщинки – следы, оставленные годами на его лице. Роланд стал еще красивее, чем тот юноша, каким она его помнила. Он стал шире в плечах и крепче, мускулистее.
– Ты думаешь, я не жалел обо всем, от чего сам же и отказался? – прошептал он. – От жизни, которая была бы у нас с тобой, от дома… детей… Боже, неужели ты не понимаешь, что я отдал бы все на свете, чтобы повернуть время вспять?
– Слишком поздно. Если твоя мать узнает правду, это убьет ее.
Роланд медленно вытащил сигарету из золотого портсигара и закурил ее.
– Если ты так считаешь, мне остается только надеяться на то, что ты не выдашь мою тайну.
– Не беспокойся, мне слишком стыдно говорить об этом.
Только теперь Филиппа осознала, до чего же он умен. Если бы Роланд упрашивал ее, она могла бы отказаться. Вместо этого он не оставил ей иного выбора, чем поступить так, как ему и хотелось: сказать, что во имя матери он должен навсегда забыть о возвращении домой.
Странно, что она так хорошо понимала ход его мыслей. Если ей нужны были какие-то доказательства того, насколько она изменилась за последние три года, теперь она их получила. Прежняя Филиппа никогда бы не поняла игры, которую затеял Роланд. Он сымитировал смерть вовсе не ради того, чтобы уберечь мать от жестокой правды о сыне, а ради спасения собственной шкуры.
– Какой же ты подонок, – проговорила Филиппа. – Я даже не подозревала, каков ты на самом деле.
Неожиданно для нее Роланд рассмеялся:
– По крайней мере, с тобой мне больше не придется притворяться.
Ее охватило отвращение.
– Неужели тебя не беспокоит, что я все знаю?
– Нет. С какой стати это должно меня беспокоить? Не думаю, что от этого твои чувства ко мне изменились. Мы слишком долго были влюблены друг в друга. Наши отношения уходят далеко в прошлое.
– Ты рехнулся, если так думаешь. Я чувствую к тебе только отвращение.
– Это пройдет – как только мы снова начнем встречаться. Теперь мы будем гораздо ближе друг другу, чем прежде. Честные отношения…
– Это ты говоришь о честных отношениях?
– Я говорю о честных отношениях между нами. Я всегда побаивался быть с тобой до конца откровенным. – Он подошел ближе. – Ты даже не представляешь, насколько я рад увидеть тебя снова. Мне очень этого хотелось.
Филиппа попятилась от него, жалея, что это ей не снится.
– Только не рассказывай, будто все эти годы тосковал по мне.
– Не буду тебе лгать, я не избегал женщин, – сознался Роланд. – Но ни одна для меня ничего не значила – во всяком случае, столько, сколько значила ты – и значишь до сих пор.
– Перестань, – с дрожью в голосе перебила его она. – Невыносимо слышать от тебя такие слова. Я тебя больше не люблю. Я не та Филиппа, которую ты бросил три года назад.
После недолгого молчания он пожал плечами:
– Что ж, пусть будет так. Но я все равно хочу видеть тебя, пока ты здесь. Да, кстати, а как ты здесь оказалась? – Он взял ее за руку. – Обручального кольца нет. Значит, ты не замужем.
– Я здесь со своим боссом, Лукасом Пэджетом.
Роланд резко поднял голову, и Филиппа поняла, что ему знакомо это имя.
– Ты его знаешь?
Роланд заколебался:
– Я слышал о нем. Он действительно такого крутого нрава, как о нем говорят?
– Он человек жесткий, но честный.
– Ты хочешь сказать, в отличие от меня.
– Да.
Он бросил сигарету на землю и затоптал каблуком.
– И надолго ты в Рио?
– Пока не решится вопрос с контрактом на строительство плотины.
– Контракт получит «Каллисто». Никто не может конкурировать с ценами, которые мы предлагаем.
Она обратила внимание на сказанную фразу. Мы …
– Ты что, работаешь в этой фирме? – спросила она Роланда.
– Я руковожу ею.
– Ты хочешь сказать, что ты и есть… – От изумления она так и не смогла закончить фразу.
– Значит, ты слышала обо мне? – удовлетворенно спросил он. – Первые буквы я сохранил те же самые. Из Роланда Марша я стал Ролли Мастерсоном. Так что не пришлось менять инициалы на чемоданах.
Филиппа не смогла найти слов, чтобы скрыть свою боль. Почему судьба сыграла с ней такую жестокую шутку? Мало было узнать, как подло Роланд обошелся с матерью и с ней самой, так он еще оказался главным конкурентом Пэджета…
– Твой босс понапрасну теряет время, – продолжал Роланд. – Контракт получу я.
– Тебе снова придется имитировать свою смерть? – с горечью спросила Филиппа.
– Нет, любовь моя, не придется. Здесь я мухлевать не собираюсь. Родригес помешан на честности, и я не буду рисковать.
– В таком случае хорошо, что он не знает о тебе всей правды!
Она сказала это безо всякой задней мысли и сообразила, как он воспринял эти слова, только увидев ужас в глазах Роланда.
– Не волнуйся, я не собираюсь тебя шантажировать. Я дала слово и сдержу его.
Он облегченно перевел дыхание:
– Спасибо. Три года назад я начал жить по-новому, и бросить все было бы просто ужасно.
Чувствуя, что она больше не в силах продолжать разговор, Филиппа направилась в сторону дома.
Роланд продолжал идти рядом. На подходе к дому он начал напевать мотив песни, которую играл оркестр. Звук его голоса вернул Филиппу в прошлое, к ее самому первому воспоминанию о нем – когда Роланд учил ее простой песенке. Опасаясь расчувствоваться, она ускорила шаги.
– Потанцуешь со мной? – внезапно спросил Роланд.
– Сначала мне нужно найти мистера Пэджета.
– Ты что же, здесь на работе? – В вопросе прозвучала насмешка. – Рабочий день моей секретарши кончается в пять тридцать!
– Мой тоже. – Филиппа досадливо поморщилась, услышав, как резко прозвучал ее ответ. – Но я приехала сюда с мистером Пэджетом и не хочу…
– Делать ничего, что может вызвать его неодобрение! – Ее ответ был предвосхищен упавшей на них темной тенью. Подняв голову, Филиппа увидела на террасе Майю и Лукаса Пэджета.
– Мисс Смит, я искал вас, – обратился он к ней.
– Я вышла в сад подышать свежим воздухом. Вы хотите уехать?
– Да. – Пэджет протянул руку, чтобы остановить ее. – Извините, я не совсем точно выразился. Я собираюсь уехать с сеньорой Лопес, но договорился, что вас отвезут на машине обратно в отель, когда вам захочется.
– В этом нет необходимости, – вмешался Роланд. – Я с радостью доставлю Фи… мисс Смит в гостиницу.
Прежде чем Лукас успел что-нибудь ответить, в разговор вступила Майя:
– Значит, вы уже познакомились с секретарем Лукаса? Да, хорошенькую девушку вы не упустите!
Улыбнувшись, Роланд протянул руку Лукасу:
– Я – Ролли Мастерсон. Насколько я понял, мы с вами конкуренты.
На лице Лукаса отразилось удивление.
– Я слышал, что вы англичанин.
– Теперь мой дом в Бразилии.
– Вы добились здесь больших успехов.
– И не собираюсь на этом останавливаться, – отозвался Роланд. – Я намерен возводить эту плотину.
– Хотите заключить пари?
– Хватит говорить о делах! – недовольно перебила их Майя.
Лукас явно был захвачен врасплох этим заявлением, но пришел в себя и улыбнулся женщине:
– Извини, дорогая, но не могла же ты за несколько лет забыть все мои неприятные привычки! – Он повернулся к Филиппе: – Вы уверены, что с вами все будет в порядке?
Девушка кивнула и молча наблюдала за тем, как он удаляется, стараясь не чувствовать себя подавленной из-за того, что он уходит с другой женщиной. С женщиной, которая когда-то – а возможно, и сейчас – значила для него так много.
– Итак, прекрасная Майя одержала еще одну победу, – пробормотал Роланд.
– Они давно знают друг друга. Еще с Португалии, – сообщила ему Филиппа.
– Так вот кто он такой.
– Ты слышал о нем?
– Каждый, кто знаком с Майей, слышал о Лукасе Пэджете.
– Я не знала, что ты так близко знаком с ней.
– Не сказал бы, что знаю ее слишком близко, но людей из приличного общества в Рио не так много, и я несколько раз встречал ее на разных приемах.
– Каким был ее муж?
– Богатым и, что очень удобно, старым. Для нее было таким облегчением, когда он умер и оставил ей большое состояние.
– Ты ее недолюбливаешь, не так ли?
– Она не в моем вкусе. – Он сузил глаза. – А вот ты – в моем. Я всегда был неравнодушен к блондинкам – особенно золотисто-персикового оттенка. Пойдем потанцуем.
– Я устала и хочу вернуться в отель.
– Неправда, ты нисколько не устала. И ты идешь со мной танцевать.
Представив, как он обнимет ее в танце, Филиппа невольно задрожала. Роланд погиб. Он не мог стоять перед ней так, как сейчас.
– К завтрашнему дню ты привыкнешь, – тихо сказал он ей. – Просто ты еще не оправилась от шока.
Взяв девушку под руку, Роланд повел ее вперед. Поняв, что у нее нет выбора, Филиппа вошла с ним в бальный зал.
Его руки обхватили Филиппу за талию, и, ощущая их тепло, она почувствовала, что прошедшие годы будто исчезли куда-то и она, наивная девятнадцатилетняя девочка, беззаветно влюблена в него.
– Как ты мог так поступить? – вырвалось у Филиппы. – Если б ты только знал, что сделал с матерью!
– Думаешь, я не жалел об этом?
– Не знаю. Судя по виду, ты очень доволен собой.
– Плохо же ты меня знаешь. – В голосе Роланда слышалась горечь. – Ты все еще судишь обо мне очень поверхностно – в точности как моя мать. Если бы она не возвела меня в ранг божества… нет, объяснять бесполезно!
Несмотря ни на что, Филиппа почувствовала отзвук прежнего чувства.
– Бедный Роланд. Нелегко тебе, видно, пришлось.
– Еще как нелегко! Но теперь, когда ты снова вошла в мою жизнь, я все вижу в розовом свете.
Он завертел ее в танце, и Филиппа поняла – она всегда улавливала его настроение, – что он хотел сменить тему разговора.
Было почти два часа ночи, когда он отвез ее назад в отель на маленьком и стремительном спортивном автомобиле. Остановившись перед входом, он задал до смешного предсказуемый вопрос:
– Когда я снова увижу тебя?
– Не знаю. Все зависит от мистера Пэджета.
– Тебя беспокоит то, что я работаю в «Каллисто»?
– Ситуация, прямо скажем, очень неловкая.
– Насколько я понимаю, ты жалеешь, что обещала сохранить мою тайну?
Филиппа промолчала, а он продолжал:
– Всем прекрасно известно, что контракт, скорее всего, достанется либо фирме Пэджета, либо моей, и я совершенно выйду из игры, если твой босс расскажет Родригесу о моем прошлом.
– Хватит об этом, – поморщилась она.
– Но ведь это правда. Я вынудил тебя дать обещание, и теперь ты чувствуешь, что поступила нелояльно по отношению к фирме, в которой работаешь.
– Я дала обещание не для того, чтобы спасти твою шкуру, – ответила Филиппа. – Я сделала это ради твоей матери. А кроме того, я не думаю, что мистер Пэджет рассказал бы об этом сеньору Родригесу. Скорее всего, он счел бы нечестным получить контракт таким образом.
– В любви и на войне все средства хороши, – серьезно сказал Роланд. – А для таких, как Пэджет, бизнес – все равно что война.
Филиппа поежилась. Ей было неприятно признавать, что он прав.
– Так ты позволишь мне увидеть тебя снова? – спросил Роланд.
– Неужели ты хочешь этого?
– Больше всего на свете. Сегодняшний вечер заставил меня понять, что я не жил с тех пор, как расстался с тобой.
– Не говори так, – сказала она дрогнувшим голосом. – Ты не в силах изменить прошлое.
– Может, мне удастся изменить будущее.
– Нет! Я не люблю тебя.
– Ты любишь другого?
– Нет.
Роланд повернулся к ней:
– Ты красивая девушка, Филиппа. И наверняка нравишься очень многим.
– Зато они мне не нужны.
– Раньше тебе был нужен я. – Одной рукой он притянул ее к себе, а второй заставил поднять голову и взглянуть ему в глаза. – Если ты не любишь меня, тогда почему боишься увидеться со мной снова?
– Я не боюсь, – устало отозвалась Филиппа и поняла, что не сумеет заставить его понять, в каком она трудном положении.
– Прошу тебя, дорогая, – упрашивал Роланд. – Не можешь же ты безвылазно сидеть в своем отеле каждый вечер. Теперь, когда Пэджет вернулся к Майе…
Филиппа старалась не думать об этом, но образ черноволосой красавицы, возникший перед ее глазами, заставил отбросить всякую осторожность и чувство вины.
– Ладно, я согласна встретиться с тобой.
– Завтра вечером.
– Может быть.
– Я позвоню тебе и договорюсь о времени.
Роланд чуть коснулся губами волос девушки и отпустил ее.
В эту ночь Филиппа плохо спала и на рассвете проснулась окончательно. Включив настольную лампу у кровати, она попыталась читать, но не могла сосредоточиться. Тогда она отложила книгу в сторону и принялась размышлять о Роланде.
Странно, насколько она была уверена в том, что больше не любит его. А может, ее уверенность – всего лишь защитный механизм, подсознательно созданный ею с тем, чтобы больше не испытывать боли? Такой ответ был в полном ладу с логикой, но не удовлетворил ее. Однако поверить в то, что она перестала любить Роланда из-за того, что узнала, какой он обманщик и трус, тоже не могла. Женщина не перестает любить мужчину только потому, что он оказался недостойным ее. Обычно после этого она начинает любить его еще сильнее.
Ее мысли – беспорядочные и разрозненные – хаотично кружились в голове. Филиппа обрадовалась, когда часы показали семь. Наконец-то можно встать и одеться. Она появилась в гостиной ровно в восемь, однако Лукас Пэджет уже сидел там, разложив бумаги даже на полу.
Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он не в духе. Филиппа поспешно открыла блокнот.
– Уберите его, – раздраженно велел Лукас. – С расчетами вы мне помочь не сможете. Придется поработать одному. В конце концов, должен существовать какой-то способ сокращения затрат. Если «Каллисто» может предложить такие расценки, значит, и я смогу.
Пэджет поднял листок бумаги и начал просматривать его.
– Свяжите меня с начальником технического отдела и закажите разговоры со всеми основными поставщиками.
Филиппа молча выполнила его распоряжение, после чего села рядом с телефоном, ожидая, когда их соединят.
Слушая Лукаса, она убедилась, что сегодня босс в очень дурном настроении. Создавалось впечатление, что добиться контракта стало для него лично делом чести, а бизнес тут ни при чем. Может, все объясняется его желанием доказать Майе, что он и на этом континенте добьется успеха? Она отогнала от себя эти мысли и сконцентрировалась на выполнении задания.
В самый разгар разговора с начальником технического отдела Пэджет взглянул на часы, издал яростное восклицание и тут же завершил разговор.
– Какого дьявола вы не напомнили мне о том, что в одиннадцать я должен быть в посольстве Великобритании? – набросился он на нее.
Филиппа побледнела и схватила ежедневник.
– Простите. Я совершенно забыла!
Она поспешно набрала номер посольства и выяснила, что посол все-таки сможет принять его. Но это нисколько не смягчило его гнев.
– Я привез вас на другой край света не для того, чтобы вы сидели тут и грезили бог весть о чем! Заглядывайте в ежедневник утром и вечером, чтобы освежить память, раз она у вас такая короткая.
– Обычно я не забываю о назначенных встречах, – запротестовала Филиппа.
– Только о самых важных! – Широкими шагами он достиг своей комнаты и хлопнул дверью.
Филиппу затрясло от злости из-за таких несправедливых нападок, но шли минуты, и она начала успокаиваться, сообразив, что такая вспышка – своеобразная разрядка после невероятного напряжения. Из его спальни донеслось хлопанье двери – Пэджет ушел прямо из своей комнаты. Надеясь, что он вернется в более спокойном настроении, она приняла аспирин и прилегла на кровать.
Филиппа еще лежала, когда зазвонил телефон. Оказалось, что это разговор, который она заказывала ранее, – с Шеффилдской фабрикой, одним из главных поставщиков их фирмы. На проводе был директор. Филиппа заколебалась, говорить ли с ним самой или попросить перенести заказ на более позднее время. Опасаясь, что дозвониться второй раз ей не удастся, она решила поговорить сама, задавая вопросы, которые, как ей казалось, могли интересовать Лукаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16