– спросила она.
– Да. Но не могу говорить по телефону. Нам нужно встретиться.
– Нет!
– Фил, прошу тебя. Я отдал бы что угодно, лишь бы ты не видела этого письма и фотографии.
– Не сомневаюсь, – сухо отозвалась она. – Тебе не хотелось, чтобы я узнала, каков ты на самом деле, – сначала ты был вором, а теперь стал шантажистом!
– О чем ты?
– Ты прекрасно знаешь о чем. Это была твоя идея – отправить Майю к Лукасу. Ты решил: раз тебе ничего не удалось узнать от меня, то она уж что-нибудь сумеет выведать у Лукаса!
– Неправда, я никогда не просил Майю достать эти расценки. Она просто воспользовалась возможностью.
– А то, что она шантажом вынудила меня молчать? Это тоже не твоя идея?
Наступила пауза.
– Я действительно рассказал ей о матери, – признался Роланд, – но мне и в голову не приходило, что она вот так воспользуется моими откровениями.
– Почему ты не попытался ее остановить?
– Никто не может остановить Майю, если она закусит удила. Я знаю, она расстроила тебя, но поступила так, чтобы защитить меня.
– Потому что любит тебя, полагаю? – Филиппа не смогла удержаться от ехидства. – Так вот, Роланд, тебя ждет большой сюрприз. Майя хочет выйти замуж за Лукаса. Вот почему она не хотела, чтобы он узнал о вашей связи. Она защищала не тебя, а себя!
– Она сама так сказала? – Он попытался спросить это безразличным голосом, но не сумел.
– Именно так и сказала. Когда она встретила Лукаса снова, то поняла, что все еще хочет его заполучить.
– Она сказала так, чтобы досадить тебе.
– Правда? – отозвалась Филиппа. – Если бы Майя любила тебя, она бы не пригрозила сообщить твоей матери, что ты жив.
– Майя думала обо мне, – возразил Роланд. – Она незнакома с моей матерью. Невозможно сочувствовать тому, кого ты не знаешь.
– Это верно, – согласилась Филиппа. – Слава богу, у нее никогда не будет возможности познакомиться с миссис Марш.
Он уловил в ее словах скрытый смысл.
– О чем ты?
– Я только что получила письмо от отца. – Она глубоко вздохнула. – Твоя мать умерла три дня тому назад.
Потрясение, испытанное Роландом после ее слов, было настолько сильным, что Филиппа ощутила его на другом конце телефонного провода.
– Это все меняет, не так ли? – проговорил он наконец.
Если в сердце Филиппы еще теплилась какая-то жалость к нему, этот вопрос уничтожил ее без остатка. Даже в такой миг он думал только о себе.
– Да, Роланд, – согласилась она. – Это меняет все.
– Что ты собираешься делать?
– Рассказать Лукасу правду. Единственным утешением для тебя во всей этой истории будет только то, что Майе не удастся выйти замуж за Лукаса. Думаю, после потери контракта тебя утешит возможность заполучить ее снова.
– Откуда ты говоришь? – неожиданно спросил он.
– Из номера.
– Значит, Лукасу уже все известно?
– Нет. Он вышел. Но узнает, как только вернется. Я обязательно дождусь его.
С чувством невероятного облегчения она опустила трубку на рычаг. Когда Лукас вернется, этот кошмар закончится. Филиппа широко распахнула руки в предвкушении будущего счастья.
Раздался телефонный звонок. Девушка отпрянула от аппарата, словно он ожил. Телефон зазвонил снова, но она по-прежнему не желала поднимать трубку. Еще одного разговора с Роландом ей не вынести. Телефон зазвонил в третий раз, и Филиппа заколебалась. Что, если звонит Лукас? Вздохнув, она ответила на звонок.
Голос, тщательно выговаривавший английские слова, сообщил, что мистер Пэджет должен обязательно явиться в министерство к четырем часам.
– Но осталось всего пятнадцать минут, – сердито возразила она. – Почему вы не сообщили заранее?
– Сеньор Родригес принял решение совсем недавно. Он узнал, что мистер Пэджет намерен еще больше снизить расценки, и желает немедленно поговорить с ним.
– Я не знаю, где сейчас мистер Пэджет. Если я могу чем-то помочь…
– Не могли бы вы сами доставить эти сведения?
Филиппа опешила от такой просьбы, но не увидела в ней ничего неисполнимого. Сказав, что постарается прибыть как можно скорее, она поспешно переоделась, захватила из ящика стола переработанные документы тендера и отправилась вниз искать такси.
Часы вдалеке пробили назначенный час, когда она вошла в пышно отделанную мрамором приемную сеньора Родригеса. В кабинете ее ожидал худощавый, щегольски одетый мужчина. Он представился как Карлос Диегос – тот самый, с кем она говорила по телефону.
– К сожалению, министра неожиданно вызвали домой, – извинился сеньор Диегос, – но он просил меня доставить вас к нему.
– Я зайду позже, – быстро проговорила она. – Возможно, к тому времени мне удастся связаться с мистером Пэджетом.
– Нет, нет. Сеньор Родригес попросил меня отвезти вас к нему домой.
Филиппа последовала за мужчиной к его автомобилю, низко посаженному «альфа-ромео», и вскоре они уже мчались по городу. Диегос прекрасно управлял машиной, и Филиппа нисколько не удивилась, услышав, что когда-то он был гонщиком. Оживленные бульвары остались позади, они начали подниматься в гору.
– Странно! – воскликнула она. – Я и не думала, что министр живет так высоко над городом.
– Здесь короче. На этой дороге не такой большой поток машин.
Несмотря на более короткий путь, было уже больше пяти, когда Диегос притормозил у отходящей в сторону узкой горной дороги, резко свернул на обсаженное деревьями шоссе и остановился у небольшой виллы.
– Но это же не дом министра! – воскликнула Филиппа.
Мужчина улыбнулся:
– Это мой дом. Мне нужно кое-что захватить, и мы поедем дальше.
– Но я приеду слишком поздно.
– Не волнуйтесь. Министр живет в пяти минутах езды отсюда. Пойдемте, я познакомлю вас с женой.
Девушке ничего не оставалось, как последовать за ним. Он ввел ее в кабинет, заполненный стеллажами с книгами. В комнате никого не оказалось, ставни уже были закрыты.
– Подождите здесь, мисс Смит. Я выясню, где жена.
Большими шагами он быстро подошел к двери. Прежде чем Филиппа успела сообразить, что происходит, дверь за ним закрылась и девушка услышала поворот ключа в замке.
На мгновение Филиппа застыла от изумления, но тут же подбежала к двери и начала дергать ручку. Дверь не открывалась. Тогда Филиппа забарабанила по ней.
– Выпустите меня! Сеньор Диегос, вы меня заперли!
Не услышав ответа, она подошла к окну и потянула на себя ставни, но они не поддавались. Филиппа содрала себе кожу на пальцах, прежде чем наконец справилась. Ставни распахнулись, и Филиппа увидела железную решетку на окнах.
Ее охватил страх. Подбежав к двери, она снова принялась стучать по ней.
– Сеньор Диегос, выпустите меня! Выпустите меня!
– Не сейчас, мисс Смит, – отозвался он. – Утихомирьтесь, пожалуйста. Вас все равно никто не услышит. Слуги ушли, а жена у меня глухая.
– Но зачем вам удерживать меня здесь?
На этот раз ответа не последовало. Она услышала только звук удаляющихся шагов.
В доме воцарилась тишина. Филиппа расхаживала по комнате. Она была здесь пленницей. Но чьей? Диегоса или того, на кого он работал? И что он собирается делать, когда наконец откроет дверь? Девушка поежилась и уставилась прямо перед собой, внезапно вспомнив давнюю картину: опрокинутая лодка, покачивающаяся на свинцово-серых волнах…
Глава 8
Только после шести Филиппа услышала звуки, свидетельствовавшие о том, что что-то происходит: на дороге завизжали колеса машины; издалека донеслись едва слышные голоса.
Видимо, прибыл тот, кого ожидал Диегос. Оттого что в доме появился еще кто-то – друг ли, враг ли, – ей стало не так страшно. Подойдя к двери, Филиппа напряженно прислушалась.
Голоса стали слышнее, и девушка отскочила от двери. Сердце бешено стучало в груди. Ключ повернулся в замке, и дверь открылась. На пороге появились Диегос и Майя. Падающий сзади свет превращал их фигуры в темные силуэты.
– Итак, мы встретились снова, – проговорила Майя, входя в комнату. – К сожалению, это произошло слишком скоро. Когда я разговаривала с тобой в последний раз, то не знала, что мать Ролли умерла.
Филиппа взглянула на нее с отвращением:
– Неужели только таким путем вы можете помешать мне рассказать Лукасу о вас правду?
– Так думает Ролли. Это его идея.
От отвращения Филиппе стало трудно дышать. Неужели Роланд пойдет на все, лишь бы достичь желаемого? Неужели контракт был для него настолько важен, что, даже узнав о смерти матери, он способен придумать такой мерзкий план?
– Как жаль, что вы больше не любите Роланда, – презрительно сказала она португалке. – Из вас вышла бы идеальная пара.
– Лукас меня больше устраивает, – улыбнулась Майя. – Сегодня он был в отвратительном настроении.
– Вы видели его? – Вопрос вырвался прежде, чем Филиппа успела остановить себя.
– Я только что рассталась с ним. Что ты ему сказала, когда вернулась в отель?
– Ничего.
– Но вы с ним поссорились, верно?
Филиппа отвернулась, но Майя продолжала:
– Когда Лукас приехал ко мне, он был не в себе и ни на что не реагировал, пока я не произнесла твое имя. Тогда он заявил, что не желает больше никогда говорить о тебе. Значит, что-то ты ему все-таки сказала.
– К сожалению, не то, что следовало. В то время я еще не знала о смерти миссис Марш. Когда я узнала, он уже ушел.
– К счастью для меня! А больше такой возможности у тебя не будет.
Филиппе незачем было спрашивать, что Майя имеет в виду. Она не могла поверить, но холодное торжество, написанное на лице с нежной кожей цвета магнолии, подсказало ей, что не так уж это невероятно. Красота может скрывать злые помыслы, а Майя была истинным воплощением зла.
– Мне было интересно, когда же ты сообразишь, что к чему, – продолжала Майя.
– Ты не посмеешь что-нибудь со мной сделать, – проговорила Филиппа.
– Я не посмею выпустить тебя, – возразила ей Майя и, развернувшись, быстро заговорила с Диегосом по-португальски.
Даже не понимая ни слова, девушка сообразила, что разговор идет о ней. Диегос бросил на нее несколько взглядов, и быстро сменяющие друг друга выражения его лица – удивление, раздумье и решимость – заставили ее задрожать от страха. Разговор прервал телефонный звонок, на который ответил Диегос.
– Мастерсон, – сказал он Майе, и та немедленно взяла трубку.
Стоя недалеко от дверей, Филиппа осторожно огляделась. С одной стороны находилась лестница, ведущая вниз. Девушка начала потихоньку продвигаться в этом направлении. Если удастся добраться до входной двери и выскочить наружу… Она взглянула на свои босоножки: очень тоненькие ремешки, но каблук низкий. По крайней мере, она не сдастся без борьбы.
Филиппа медленно продвигалась вперед, потихоньку приблизилась к двери и, крадучись, направилась к лестнице. Диегос все еще разговаривал с Роландом, а Майя слушала, приблизив ухо к трубке. В какой-то миг португалка вполоборота повернула голову. Девушка застыла на месте, но с облегчением вздохнула, снова увидев ее затылок, и опять начала красться вперед, прижимаясь к стене, словно это позволяло ей слиться с роскошными тиснеными обоями. Руки у нее стали мокрыми от страха, так что на обоях оставался влажный след от пальцев.
Лестница стала гораздо ближе – оставался один шаг на пути к свободе. Как только она побежит, не должно быть никакой задержки. Вытянув шею, она попыталась заглянуть вниз, но изгиб балюстрады не позволял ничего увидеть. Филиппа попыталась вспомнить, есть ли в холле ковер, а на двери – какой-нибудь особый запор, но не смогла.
Понимая, что раздумья только нагонят на нее еще больший страх, она рванулась вперед. Сбегая вниз по лестнице, она услышала сзади крик Майи и топот бегущих ног. Не оглядываясь, Филиппа только припустила еще быстрее. Вот холл с натертым до блеска полом и ковриками, споткнуться о которые – все равно что попасть в ловушку. Нога поскользнулась, и под ней поехал было коврик, но Филиппе удалось удержаться, схватившись за подножие какой-то скульптуры, отчего та с грохотом полетела на пол.
Дверь! Скорее к двери!
Вот и дверь. Филиппа дернула ручку, но та не поворачивалась. Одной рукой девушка продолжала дергать латунную ручку, а второй вверх-вниз двигала язычок замка. Так открывались даже замки с предохранителем, почему же этот не поддается? Слезы ярости навернулись ей на глаза. В отчаянии она снова принялась дергать ручку и кричать, но все было бесполезно. Сильные руки отшвырнули ее от двери. Филиппа осталась лежать там, где упала, понимая, что побег не удался.
– Если ты еще раз попытаешься это сделать, – откуда-то издалека донесся голос Майи, – тебе же будет хуже. Вставай.
Филиппа встала на ноги и в сопровождении Диегоса и Майи, шагавших с двух сторон, снова поднялась в кабинет. Дверь за ней закрылась, в замке повернулся ключ, и она опять оказалась пленницей. Рыдая, Филиппа сползла на пол, понимая, что теперь ей не спастись. Она пришла в себя от громкого голоса Диегоса, доносившегося издалека. Бразилец говорил по-английски, и Филиппа поняла, что он разговаривает с Роландом. Девушка крепко сжала кулаки, стараясь подавить истерический смех, грозивший вырваться наружу. Роланду всегда плохо давались иностранные языки. Еще мальчишкой в школе он с трудом сдавал экзамены по французскому и латыни и часто жаловался, что стоит ему хоть немного разволноваться, как он не может сказать ни слова на чужом языке, только на родном. Слава богу, в этом он остался прежним!
– Ты не хочешь быть реалистом, друг мой! Даже если Родригес отдаст тебе этот контракт, нет никакой гарантии, что он не передаст его Пэджету, если тот расскажет ему, по какой причине ты уехал из Англии… Конечно, Пэджет скажет ему! Думаешь, он отойдет в сторону и позволит тебе получить контракт… Нет, ее невозможно остановить! Невозможно!
Раздался голос Майи. Диегос забормотал что-то по-португальски, но она снова заговорила на английском:
– Ролли, Диегос прав. Он знает Родригеса лучше, чем ты. Если Лукас расскажет ему о твоем прошлом…
Диегос перебил ее. Вновь зазвучала быстрая португальская речь, после чего опять послышался голос Майи:
– И не забывай, в каком положении оказался Диегос, Ролли. У меня хватит денег на нас обоих, мы сможем жить в любом уголке земного шара, но Диегос этого не может себе позволить. Если Родригес узнает, что он шпионил на нас, то немедленно уволит… Конечно, Диегос понимает, о чем говорит! Служба в министерстве его не спасет. Для Родригеса это будет еще одним предлогом избавиться от него. Представь, как отреагируют избиратели, если в прессу просочатся сведения о делишках Диегоса: помощник министра – шпион и шантажист!
Наступило длительное молчание. Филиппа прижалась к замочной скважине, пытаясь разглядеть, что происходит, но видела только противоположную стену, оклеенную обоями, – откуда-то вдруг всплыла совершенно абсурдная мысль, что теперь она всегда будет ненавидеть малиновый. Она выпрямилась и снова прижалась ухом к панели, но в комнате было тихо. Филиппа уже хотела вернуться к замочной скважине, когда заговорила Майя:
– Ладно, Ролли. Если ты по-другому не можешь… Но тогда ты должен выплатить Диегосу компенсацию. Дело не только в деньгах, но и в потере положения в обществе… Да, я знаю, он должен был подумать об этом с самого начала, но ты умеешь убеждать, когда захочешь.
Снова пауза.
– Он хочет в два раза больше… Очень хорошо, я скажу ему, что ты согласен. Теперь давай обсудим, как быть с мисс Смит.
На этот раз пауза длилась гораздо дольше, а когда Майя заговорила снова, голос ее звучал очень раздраженно:
– Ты с ума сошел! Ты ни за что не сможешь помешать ей сказать Лукасу… Конечно, я знаю, что это не имеет значения, но… Ладно, раз ты так хочешь… Я скажу Диегосу. Но ее придется держать здесь по крайней мере недели две. Раньше этого срока с делами тебе не разобраться. Ты же не хочешь, чтобы Родригес не дал тебе уехать из Бразилии… Ладно… До свиданья.
Ненадолго наступило молчание, после чего со стороны Диегоса последовал залп фраз на португальском, прерываемых резкими высказываниями Майи.
Филиппа прикусила губу. Тревога, которая было улеглась, пока она слушала разговор Майи и Роланда, охватила ее с новой силой. С ужасающей ясностью девушка поняла, что, несмотря на все обещания, эта женщина не собиралась их выполнять. Глупо было на это надеяться. Если бы Майя любила Роланда, ей было бы безразлично, известно Лукасу о том, что она передала сведения по тендеру его конкуренту, или нет. Однако, поскольку она твердо вознамерилась выйти замуж за Лукаса, для нее было очень важно, чтобы он никогда не узнал о той роли, которую она сыграла во всей этой истории. Ради этого ей нужно во что бы то ни стало заставить Филиппу замолчать навсегда.
Дрожащей рукой Филиппа провела по лицу. Невозможно было поверить в то, что скоро ее убьют. В реальной жизни такого не бывает. Ей просто снится кошмар, и нужно поскорее проснуться.
В дверном замке начал поворачиваться ключ. Пока открывалась дверь, девушка бросилась в середину комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Да. Но не могу говорить по телефону. Нам нужно встретиться.
– Нет!
– Фил, прошу тебя. Я отдал бы что угодно, лишь бы ты не видела этого письма и фотографии.
– Не сомневаюсь, – сухо отозвалась она. – Тебе не хотелось, чтобы я узнала, каков ты на самом деле, – сначала ты был вором, а теперь стал шантажистом!
– О чем ты?
– Ты прекрасно знаешь о чем. Это была твоя идея – отправить Майю к Лукасу. Ты решил: раз тебе ничего не удалось узнать от меня, то она уж что-нибудь сумеет выведать у Лукаса!
– Неправда, я никогда не просил Майю достать эти расценки. Она просто воспользовалась возможностью.
– А то, что она шантажом вынудила меня молчать? Это тоже не твоя идея?
Наступила пауза.
– Я действительно рассказал ей о матери, – признался Роланд, – но мне и в голову не приходило, что она вот так воспользуется моими откровениями.
– Почему ты не попытался ее остановить?
– Никто не может остановить Майю, если она закусит удила. Я знаю, она расстроила тебя, но поступила так, чтобы защитить меня.
– Потому что любит тебя, полагаю? – Филиппа не смогла удержаться от ехидства. – Так вот, Роланд, тебя ждет большой сюрприз. Майя хочет выйти замуж за Лукаса. Вот почему она не хотела, чтобы он узнал о вашей связи. Она защищала не тебя, а себя!
– Она сама так сказала? – Он попытался спросить это безразличным голосом, но не сумел.
– Именно так и сказала. Когда она встретила Лукаса снова, то поняла, что все еще хочет его заполучить.
– Она сказала так, чтобы досадить тебе.
– Правда? – отозвалась Филиппа. – Если бы Майя любила тебя, она бы не пригрозила сообщить твоей матери, что ты жив.
– Майя думала обо мне, – возразил Роланд. – Она незнакома с моей матерью. Невозможно сочувствовать тому, кого ты не знаешь.
– Это верно, – согласилась Филиппа. – Слава богу, у нее никогда не будет возможности познакомиться с миссис Марш.
Он уловил в ее словах скрытый смысл.
– О чем ты?
– Я только что получила письмо от отца. – Она глубоко вздохнула. – Твоя мать умерла три дня тому назад.
Потрясение, испытанное Роландом после ее слов, было настолько сильным, что Филиппа ощутила его на другом конце телефонного провода.
– Это все меняет, не так ли? – проговорил он наконец.
Если в сердце Филиппы еще теплилась какая-то жалость к нему, этот вопрос уничтожил ее без остатка. Даже в такой миг он думал только о себе.
– Да, Роланд, – согласилась она. – Это меняет все.
– Что ты собираешься делать?
– Рассказать Лукасу правду. Единственным утешением для тебя во всей этой истории будет только то, что Майе не удастся выйти замуж за Лукаса. Думаю, после потери контракта тебя утешит возможность заполучить ее снова.
– Откуда ты говоришь? – неожиданно спросил он.
– Из номера.
– Значит, Лукасу уже все известно?
– Нет. Он вышел. Но узнает, как только вернется. Я обязательно дождусь его.
С чувством невероятного облегчения она опустила трубку на рычаг. Когда Лукас вернется, этот кошмар закончится. Филиппа широко распахнула руки в предвкушении будущего счастья.
Раздался телефонный звонок. Девушка отпрянула от аппарата, словно он ожил. Телефон зазвонил снова, но она по-прежнему не желала поднимать трубку. Еще одного разговора с Роландом ей не вынести. Телефон зазвонил в третий раз, и Филиппа заколебалась. Что, если звонит Лукас? Вздохнув, она ответила на звонок.
Голос, тщательно выговаривавший английские слова, сообщил, что мистер Пэджет должен обязательно явиться в министерство к четырем часам.
– Но осталось всего пятнадцать минут, – сердито возразила она. – Почему вы не сообщили заранее?
– Сеньор Родригес принял решение совсем недавно. Он узнал, что мистер Пэджет намерен еще больше снизить расценки, и желает немедленно поговорить с ним.
– Я не знаю, где сейчас мистер Пэджет. Если я могу чем-то помочь…
– Не могли бы вы сами доставить эти сведения?
Филиппа опешила от такой просьбы, но не увидела в ней ничего неисполнимого. Сказав, что постарается прибыть как можно скорее, она поспешно переоделась, захватила из ящика стола переработанные документы тендера и отправилась вниз искать такси.
Часы вдалеке пробили назначенный час, когда она вошла в пышно отделанную мрамором приемную сеньора Родригеса. В кабинете ее ожидал худощавый, щегольски одетый мужчина. Он представился как Карлос Диегос – тот самый, с кем она говорила по телефону.
– К сожалению, министра неожиданно вызвали домой, – извинился сеньор Диегос, – но он просил меня доставить вас к нему.
– Я зайду позже, – быстро проговорила она. – Возможно, к тому времени мне удастся связаться с мистером Пэджетом.
– Нет, нет. Сеньор Родригес попросил меня отвезти вас к нему домой.
Филиппа последовала за мужчиной к его автомобилю, низко посаженному «альфа-ромео», и вскоре они уже мчались по городу. Диегос прекрасно управлял машиной, и Филиппа нисколько не удивилась, услышав, что когда-то он был гонщиком. Оживленные бульвары остались позади, они начали подниматься в гору.
– Странно! – воскликнула она. – Я и не думала, что министр живет так высоко над городом.
– Здесь короче. На этой дороге не такой большой поток машин.
Несмотря на более короткий путь, было уже больше пяти, когда Диегос притормозил у отходящей в сторону узкой горной дороги, резко свернул на обсаженное деревьями шоссе и остановился у небольшой виллы.
– Но это же не дом министра! – воскликнула Филиппа.
Мужчина улыбнулся:
– Это мой дом. Мне нужно кое-что захватить, и мы поедем дальше.
– Но я приеду слишком поздно.
– Не волнуйтесь. Министр живет в пяти минутах езды отсюда. Пойдемте, я познакомлю вас с женой.
Девушке ничего не оставалось, как последовать за ним. Он ввел ее в кабинет, заполненный стеллажами с книгами. В комнате никого не оказалось, ставни уже были закрыты.
– Подождите здесь, мисс Смит. Я выясню, где жена.
Большими шагами он быстро подошел к двери. Прежде чем Филиппа успела сообразить, что происходит, дверь за ним закрылась и девушка услышала поворот ключа в замке.
На мгновение Филиппа застыла от изумления, но тут же подбежала к двери и начала дергать ручку. Дверь не открывалась. Тогда Филиппа забарабанила по ней.
– Выпустите меня! Сеньор Диегос, вы меня заперли!
Не услышав ответа, она подошла к окну и потянула на себя ставни, но они не поддавались. Филиппа содрала себе кожу на пальцах, прежде чем наконец справилась. Ставни распахнулись, и Филиппа увидела железную решетку на окнах.
Ее охватил страх. Подбежав к двери, она снова принялась стучать по ней.
– Сеньор Диегос, выпустите меня! Выпустите меня!
– Не сейчас, мисс Смит, – отозвался он. – Утихомирьтесь, пожалуйста. Вас все равно никто не услышит. Слуги ушли, а жена у меня глухая.
– Но зачем вам удерживать меня здесь?
На этот раз ответа не последовало. Она услышала только звук удаляющихся шагов.
В доме воцарилась тишина. Филиппа расхаживала по комнате. Она была здесь пленницей. Но чьей? Диегоса или того, на кого он работал? И что он собирается делать, когда наконец откроет дверь? Девушка поежилась и уставилась прямо перед собой, внезапно вспомнив давнюю картину: опрокинутая лодка, покачивающаяся на свинцово-серых волнах…
Глава 8
Только после шести Филиппа услышала звуки, свидетельствовавшие о том, что что-то происходит: на дороге завизжали колеса машины; издалека донеслись едва слышные голоса.
Видимо, прибыл тот, кого ожидал Диегос. Оттого что в доме появился еще кто-то – друг ли, враг ли, – ей стало не так страшно. Подойдя к двери, Филиппа напряженно прислушалась.
Голоса стали слышнее, и девушка отскочила от двери. Сердце бешено стучало в груди. Ключ повернулся в замке, и дверь открылась. На пороге появились Диегос и Майя. Падающий сзади свет превращал их фигуры в темные силуэты.
– Итак, мы встретились снова, – проговорила Майя, входя в комнату. – К сожалению, это произошло слишком скоро. Когда я разговаривала с тобой в последний раз, то не знала, что мать Ролли умерла.
Филиппа взглянула на нее с отвращением:
– Неужели только таким путем вы можете помешать мне рассказать Лукасу о вас правду?
– Так думает Ролли. Это его идея.
От отвращения Филиппе стало трудно дышать. Неужели Роланд пойдет на все, лишь бы достичь желаемого? Неужели контракт был для него настолько важен, что, даже узнав о смерти матери, он способен придумать такой мерзкий план?
– Как жаль, что вы больше не любите Роланда, – презрительно сказала она португалке. – Из вас вышла бы идеальная пара.
– Лукас меня больше устраивает, – улыбнулась Майя. – Сегодня он был в отвратительном настроении.
– Вы видели его? – Вопрос вырвался прежде, чем Филиппа успела остановить себя.
– Я только что рассталась с ним. Что ты ему сказала, когда вернулась в отель?
– Ничего.
– Но вы с ним поссорились, верно?
Филиппа отвернулась, но Майя продолжала:
– Когда Лукас приехал ко мне, он был не в себе и ни на что не реагировал, пока я не произнесла твое имя. Тогда он заявил, что не желает больше никогда говорить о тебе. Значит, что-то ты ему все-таки сказала.
– К сожалению, не то, что следовало. В то время я еще не знала о смерти миссис Марш. Когда я узнала, он уже ушел.
– К счастью для меня! А больше такой возможности у тебя не будет.
Филиппе незачем было спрашивать, что Майя имеет в виду. Она не могла поверить, но холодное торжество, написанное на лице с нежной кожей цвета магнолии, подсказало ей, что не так уж это невероятно. Красота может скрывать злые помыслы, а Майя была истинным воплощением зла.
– Мне было интересно, когда же ты сообразишь, что к чему, – продолжала Майя.
– Ты не посмеешь что-нибудь со мной сделать, – проговорила Филиппа.
– Я не посмею выпустить тебя, – возразила ей Майя и, развернувшись, быстро заговорила с Диегосом по-португальски.
Даже не понимая ни слова, девушка сообразила, что разговор идет о ней. Диегос бросил на нее несколько взглядов, и быстро сменяющие друг друга выражения его лица – удивление, раздумье и решимость – заставили ее задрожать от страха. Разговор прервал телефонный звонок, на который ответил Диегос.
– Мастерсон, – сказал он Майе, и та немедленно взяла трубку.
Стоя недалеко от дверей, Филиппа осторожно огляделась. С одной стороны находилась лестница, ведущая вниз. Девушка начала потихоньку продвигаться в этом направлении. Если удастся добраться до входной двери и выскочить наружу… Она взглянула на свои босоножки: очень тоненькие ремешки, но каблук низкий. По крайней мере, она не сдастся без борьбы.
Филиппа медленно продвигалась вперед, потихоньку приблизилась к двери и, крадучись, направилась к лестнице. Диегос все еще разговаривал с Роландом, а Майя слушала, приблизив ухо к трубке. В какой-то миг португалка вполоборота повернула голову. Девушка застыла на месте, но с облегчением вздохнула, снова увидев ее затылок, и опять начала красться вперед, прижимаясь к стене, словно это позволяло ей слиться с роскошными тиснеными обоями. Руки у нее стали мокрыми от страха, так что на обоях оставался влажный след от пальцев.
Лестница стала гораздо ближе – оставался один шаг на пути к свободе. Как только она побежит, не должно быть никакой задержки. Вытянув шею, она попыталась заглянуть вниз, но изгиб балюстрады не позволял ничего увидеть. Филиппа попыталась вспомнить, есть ли в холле ковер, а на двери – какой-нибудь особый запор, но не смогла.
Понимая, что раздумья только нагонят на нее еще больший страх, она рванулась вперед. Сбегая вниз по лестнице, она услышала сзади крик Майи и топот бегущих ног. Не оглядываясь, Филиппа только припустила еще быстрее. Вот холл с натертым до блеска полом и ковриками, споткнуться о которые – все равно что попасть в ловушку. Нога поскользнулась, и под ней поехал было коврик, но Филиппе удалось удержаться, схватившись за подножие какой-то скульптуры, отчего та с грохотом полетела на пол.
Дверь! Скорее к двери!
Вот и дверь. Филиппа дернула ручку, но та не поворачивалась. Одной рукой девушка продолжала дергать латунную ручку, а второй вверх-вниз двигала язычок замка. Так открывались даже замки с предохранителем, почему же этот не поддается? Слезы ярости навернулись ей на глаза. В отчаянии она снова принялась дергать ручку и кричать, но все было бесполезно. Сильные руки отшвырнули ее от двери. Филиппа осталась лежать там, где упала, понимая, что побег не удался.
– Если ты еще раз попытаешься это сделать, – откуда-то издалека донесся голос Майи, – тебе же будет хуже. Вставай.
Филиппа встала на ноги и в сопровождении Диегоса и Майи, шагавших с двух сторон, снова поднялась в кабинет. Дверь за ней закрылась, в замке повернулся ключ, и она опять оказалась пленницей. Рыдая, Филиппа сползла на пол, понимая, что теперь ей не спастись. Она пришла в себя от громкого голоса Диегоса, доносившегося издалека. Бразилец говорил по-английски, и Филиппа поняла, что он разговаривает с Роландом. Девушка крепко сжала кулаки, стараясь подавить истерический смех, грозивший вырваться наружу. Роланду всегда плохо давались иностранные языки. Еще мальчишкой в школе он с трудом сдавал экзамены по французскому и латыни и часто жаловался, что стоит ему хоть немного разволноваться, как он не может сказать ни слова на чужом языке, только на родном. Слава богу, в этом он остался прежним!
– Ты не хочешь быть реалистом, друг мой! Даже если Родригес отдаст тебе этот контракт, нет никакой гарантии, что он не передаст его Пэджету, если тот расскажет ему, по какой причине ты уехал из Англии… Конечно, Пэджет скажет ему! Думаешь, он отойдет в сторону и позволит тебе получить контракт… Нет, ее невозможно остановить! Невозможно!
Раздался голос Майи. Диегос забормотал что-то по-португальски, но она снова заговорила на английском:
– Ролли, Диегос прав. Он знает Родригеса лучше, чем ты. Если Лукас расскажет ему о твоем прошлом…
Диегос перебил ее. Вновь зазвучала быстрая португальская речь, после чего опять послышался голос Майи:
– И не забывай, в каком положении оказался Диегос, Ролли. У меня хватит денег на нас обоих, мы сможем жить в любом уголке земного шара, но Диегос этого не может себе позволить. Если Родригес узнает, что он шпионил на нас, то немедленно уволит… Конечно, Диегос понимает, о чем говорит! Служба в министерстве его не спасет. Для Родригеса это будет еще одним предлогом избавиться от него. Представь, как отреагируют избиратели, если в прессу просочатся сведения о делишках Диегоса: помощник министра – шпион и шантажист!
Наступило длительное молчание. Филиппа прижалась к замочной скважине, пытаясь разглядеть, что происходит, но видела только противоположную стену, оклеенную обоями, – откуда-то вдруг всплыла совершенно абсурдная мысль, что теперь она всегда будет ненавидеть малиновый. Она выпрямилась и снова прижалась ухом к панели, но в комнате было тихо. Филиппа уже хотела вернуться к замочной скважине, когда заговорила Майя:
– Ладно, Ролли. Если ты по-другому не можешь… Но тогда ты должен выплатить Диегосу компенсацию. Дело не только в деньгах, но и в потере положения в обществе… Да, я знаю, он должен был подумать об этом с самого начала, но ты умеешь убеждать, когда захочешь.
Снова пауза.
– Он хочет в два раза больше… Очень хорошо, я скажу ему, что ты согласен. Теперь давай обсудим, как быть с мисс Смит.
На этот раз пауза длилась гораздо дольше, а когда Майя заговорила снова, голос ее звучал очень раздраженно:
– Ты с ума сошел! Ты ни за что не сможешь помешать ей сказать Лукасу… Конечно, я знаю, что это не имеет значения, но… Ладно, раз ты так хочешь… Я скажу Диегосу. Но ее придется держать здесь по крайней мере недели две. Раньше этого срока с делами тебе не разобраться. Ты же не хочешь, чтобы Родригес не дал тебе уехать из Бразилии… Ладно… До свиданья.
Ненадолго наступило молчание, после чего со стороны Диегоса последовал залп фраз на португальском, прерываемых резкими высказываниями Майи.
Филиппа прикусила губу. Тревога, которая было улеглась, пока она слушала разговор Майи и Роланда, охватила ее с новой силой. С ужасающей ясностью девушка поняла, что, несмотря на все обещания, эта женщина не собиралась их выполнять. Глупо было на это надеяться. Если бы Майя любила Роланда, ей было бы безразлично, известно Лукасу о том, что она передала сведения по тендеру его конкуренту, или нет. Однако, поскольку она твердо вознамерилась выйти замуж за Лукаса, для нее было очень важно, чтобы он никогда не узнал о той роли, которую она сыграла во всей этой истории. Ради этого ей нужно во что бы то ни стало заставить Филиппу замолчать навсегда.
Дрожащей рукой Филиппа провела по лицу. Невозможно было поверить в то, что скоро ее убьют. В реальной жизни такого не бывает. Ей просто снится кошмар, и нужно поскорее проснуться.
В дверном замке начал поворачиваться ключ. Пока открывалась дверь, девушка бросилась в середину комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16