– Он уже кричал, охваченный страхом, какого никогда в жизни не испытывал. – А теперь вы скажете мне, куда поехала Рейчел, потому что иначе, клянусь, через пять минут у вас будет вся полиция Нового Орлеана!
– Она моя дочь? – растерянно переспросил Пеннелл. – То-то я…
– Говорите, где она, черт возьми!
Пеннелл долго молчал, потом вздохнул.
– Она не говорила, куда пойдет, но, кажется, Тед сказал, что едет обедать к Лоле. Да, правильно, так он и сказал.
Лола! Проклятье, ему и в голову не пришло, что Рейчел может быть у Лолы. Туда Годшо точно не посылал опергруппу.
– Какой у Лолы адрес? – отрывисто спросил он.
– Минутку, сейчас посмотрю.
Уолли помолчал всего несколько секунд, а потом нетвердым голосом продиктовал адрес. Дрейк напрягся: Лола жила в пригороде, ребятам Годшо из Метэйри туда быстро не добраться. Сейчас он сам был ближе всех к дому Лолы.
– Слушайте, – прорычал он в трубку, – к вам в «Хисторик хоумз» уже едут из полиции. Будут с минуты на минуту. Расскажите им то, что расказали мне, и пусть они радируют майору Годшо, чтобы немедленно выслал оперативную группу домой к Лоле. Я сам тоже еду туда.
Он хотел повесить трубку.
– Постой! – крикнул Уолли. – Что ты мелешь? Какие опергруппы, какая полиция? Какое…
– Вы хотите, чтобы ваша дочь осталась в живых?
– Фэйрчайлд не посмеет убить мою дочь…
– Возможно, одну из ваших дочерей он уже убил. – Дрейк помолчал. – Если только Кармен Нельсон убили не вы. – Он услышал, как Пеннелл охнул, но безжалостно продолжал: – А теперь решайте, хотите вы спасти Рейчел или нет. Если нет, постараюсь обойтись без вашей помощи!
Дрейк швырнул трубку и помчался к двери, не отвечая на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. По дороге к машине он заставил себя забыть обо всем, кроме того, как кратчайшим путем добраться до дома Лолы. Только так возможно было не поддаться удушливому, животному страху за Рейчел.
Надо спешить, времени остается мало. Он должен успеть! Если Рейчел не будет с ним, можно сразу собирать манатки и возвращаться в тюрьму, потому что без Рейчел жизнь станет такой же тюрьмой, как та, где он отсидел шесть лет; такой же тюрьмой, какой было все его прошлое, пока он не встретил ее. И он не хотел возвращаться ни в одну из этих тюрем!
23
Уолли повесил трубку и схватился за сердце. Полицейская машина уже едет – только за Рейчел и Фэйрчайлдом или за ним самим? Откуда Хантер знает, как зовут майора, которому он просил позвонить? Почему Рейчел вызвала полицию?
И что за нелепицу нес Хантер насчет того, что Фэйрчайлд убил Кармен? Если бы его дочь умерла, он наверняка узнал бы об этом… Впрочем, от кого? Никто из ее семьи не подозревал о его существовании, она еще тогда ему сказала…
Мысли Уолли путались. Дрейк явно солгал: когда Рейчел устраивалась на работу, она не знала, кто ее отец. Уолли вспомнил лицо Рейчел, смертельно побледневшее, когда он стал вчера рассказывать ей о своих дочерях… Он сам открыл ей глаза на правду, даже не подозревая об этом!
Звонко стукнув кулаком по открытой ладони, Уолли зашагал по кабинету из угла в угол. Рейчел – его дочь? А Кармен погибла? Погибла от руки Фэйрчайлда?
Черт возьми, не может быть! Зачем бы Фэйрчайлду понадобилось убивать его девочку?
А потом память услужливо подсказала ему, что в тот день, когда приходила Кармен, в контору явился Раш. Не смущаясь присутствием чужого человека, он возмущенно орал что-то насчет того, что Уолли пожадничал и мало «отстегнул» за «нарушение нескольких законов». Боже, какого дерьма Кармен тогда наслушалась! А Фэйрчайлд, который при ней был, как всегда, обаятелен и мил, сорвался, как только Кармен вышла за порог «Хисторик хоумз», и поднял крик: дескать, «чертова доченька» Уолли заложит их легавым со всеми потрохами.
Что хуже всего, Кармен была настолько разъярена, что сгоряча действительно пригрозила вывести их на чистую воду! Тед, псих несчастный, сразу задергался, хотя он его убеждал, что не следует принимать всерьез бредовые угрозы бьющейся в истерике бабы. И, разумеется, оказался прав: ведь так ничего и не случилось и она на них не настучала. Хотя… как она могла настучать, если Фэйрчайлд ее убил?
Уолли отчаянно не хватало информации. Правду говорит Хантер или блефует? В самом ли деле Кармен погибла, а Рейчел пропала?
И действительно ли Рейчел его дочь?
Впрочем, в глубине души Уолли в этом ни секунды не сомневался. Рейчел всегда казалась ему знакомой, не чужой. Всегда. И хоть Оливию он не видел почти тридцать лет, но помнил ее достаточно хорошо, чтобы теперь отметить сходство между нею и Рейчел.
Итак, сначала Кармен, потом Рейчел… и обе считают его дерьмом собачьим.
Уолли еще раз выглянул в окно. Ну что, подтвердить их мнение? Время бежать еще есть. Если полиция едет по его душу, надо быстренько забрать из сейфа всю начинку и драпать из Нового Орлеана без оглядки. Или сначала предупредить Фэйрчайлда? Нет, к черту Фэйрчайлда! Этот ублюдок заслужил все, что может с ним сделать Хантер, и еще мало будет.
Но заслуживает ли Рейчел того, что может сделать с нею Фэйрчайлд? Уолли крепко зажмурился, чтобы не вспоминать, как этот сукин сын обошелся с Марко. Тут же зашевелились старые подозрения, которым он обычно не давал ходу: например, не имеет ли Фэйрчайлд прямого отношения к жуткой гибели Маршалла и его подружки? Он ведь, как выяснилось, умеет быть редкостным мерзавцем. Если Хантер не врет насчет исчезновения Рейчел, то девочке может угрожать очень серьезная опасность.
«Хантер уже едет к дому Лолы, он о ней позаботится, – оправдывался перед собой Уолли. – Да, но я-то что же? Господи, я ведь уже один раз бросил моих девочек! Но если полиция едет сюда за мной, меня упрячут надолго…»
Заглушая голос совести, он опустился на колени в том месте, где под ковром скрывалась дверца встроенного в пол сейфа, достал ключ, трясущимися от нетерпения пальцами вставил его в замок… Случайно взгляд упал на белый листок на столе – заявление Рейчел об уходе. Ее затейливая, со сложным росчерком подпись, казалось, сошла со страницы старой книги: завитки, мелкие круглые буковки… У Уолли сжалось сердце.
– Рейчел, – вслух прошептал он, вспомнив ее мимолетную, застенчивую улыбку, вспомнив, как легко ее щеки вспыхивают румянцем, столь неуместным для современной девушки…
Вздохнув, Уолли поднялся с колен и пошел в приемную, чтобы встретить полицейских лицом к лицу.
Рейчел балансировала на самом краю сознания, изо всех сил сопротивляясь притяжению слепой пустоты. Откуда-то издалека, точно сквозь вату, доносился тихий, вкрадчивый голос Теда, требовавший полного повиновения, а она не могла оторвать взгляда от его бездушных, мертвых зрачков. Разрозненные образы всплывали в ее мозгу, как клочки водорослей, оторванные от дна мощной волной прилива: сначала разбитая вдребезги голова фарфоровой куклы… затем струя крови из перерезанного собачьего горла… затем незнакомая женщина, которая вопит: «Маршалл! Маршалл!» – а на нее наваливаются трое мужчин…
Не успела она осознать увиденное, как незнакомая женщина превратилась в Лолу, которая металась в постели и плакала. А потом Лола пропала, остался только плач, и Рейчел вдруг поняла, что это плачет Си Джей. Как сквозь матовое стекло, она увидела сестру, которая горько рыдала, закрыв лицо руками, стоя посреди кабинета Теда. Самого Теда Рейчел не видела, слышала только его голос – обволакивающе-мягкий, нарочито дружелюбный. Он говорил с Си Джей. Как в тумане Рейчел видела: Си Джей оборачивается, и мужская рука – просто рука, ниоткуда – вытряхивает ей на ладонь две капсулы из бутылочки с яркой наклейкой. Рука Теда.
– Вот вам болеутоляющее от вашей мигрени, – говорит он, и слышно, как льется вода в стакан. Рейчел увидела, как Си Джей послушно проглотила обе капсулы, а Тед выдвинул ящик стола и достал еще две капсулы.
– Погодите, я и забыл. У меня есть еще одно лекарство, его продают только по рецептам. Оно намного сильнее. Можете принять потом, уже в мотеле, когда закончится действие первого. С ним вы забудете о всякой боли и спокойно уснете.
Он отдал капсулы Си Джей, и Рейчел в ужасе смотрела, как та берет их, прячет в сумочку, бормочет «спасибо» любезному красавцу, которого никак нельзя было подозревать в том, что он убийца…
Рейчел чувствовала, что ее засасывает в самый центр воронки, в пустую черноту, грозившую выпить ее волю и сломать душу. Вокруг сгущался мрак; она из последних сил пыталась вырваться, понимая, что если сейчас потеряет сознание, то никогда уже не очнется. Это она знала так же четко, как то, что Тед убил ее сестру… и, возможно, еще многих людей. Голова у нее плыла, ладони покрылись липким противным потом, и она беспомощно водила руками перед собой, ища хоть какую-нибудь опору.
Тед вцепился ей в плечи, и, как ни странно, Рейчел почувствовала себя лучше. От боли она пришла в себя – боль была единственной ниточкой, связывающей ее сейчас с реальным миром. От бездны, на краю которой она оказалась, надо было отодвинуться любой ценой. В отчаянии Рейчел искала в памяти другие образы, чистые и радостные, которые не однажды уже спасали ее от падения в пропасть. Но ни за что зацепиться не удавалось. Она уже совсем пала духом, когда в мозгу тонко зазвенели знакомые строки ее любимого Хопкинса.
Рейчел схватилась за них, как за спасательный круг, заставила себя увидеть сначала страницу, потом саму книгу, потом длинные ряды стеллажей, просторный зал с высоким потолком… Библиотека! Это была еще одна нить, связывающая ее с нормальной, разумной жизнью. С ее прежней жизнью. И она вытащила Рейчел из пустоты.
Головокружение мало-помалу начало проходить, пропал вибрирующий беззвучный гул; видения, окружавшие Рейчел, рассеялись. Постепенно перед глазами не осталось ничего, кроме злобной физиономии Теда, который тряс ее за плечи, шипя что-то угрожающее. Даже не осознав, что делает, Рейчел тряхнула головой, и ей полностью удалось разорвать контакт с ним. Она тут же поняла, что вся их дуэль заняла каких-нибудь несколько секунд, потому что Тед опять задал ей тот же вопрос:
– Зачем ты здесь?
Рейчел больше не могла притворяться: память об открывшихся ей кошмарах раскаленным клеймом жгла мозг. Ни на секунду не задумавшись, Рейчел выкрикнула:
– Ты убил ее, ублюдок! Ты убил мою сестру!
Она сильно толкнула его в грудь, и от неожиданности Тед ослабил хватку. Вырвавшись из его рук, Рейчел побежала к выходу, но он догнал ее в два прыжка, схватил за талию и крепко прижал к себе.
– Почему ты думаешь, что твою сестру убил я? – прошипел он прямо ей в ухо.
– Я видела, – шепотом ответила Рейчел. Слова срывались с губ словно бы помимо ее воли, как будто обязательно нужно было их произнести, чтобы изгнать из памяти кошмарные картины. – Я видела, как ты дал Си Джей две капсулы с чистым кокаином, видела!
Тед резко втянул в себя воздух, и она поняла, что всерьез напугала его.
– Видела? Ты? Не пори чепуху! Как ты могла видеть, если тебя там не было… даже близко?!
Она чувствовала его смятение, его страх. Впервые ей удалось почувствовать эмоции Теда, до сих пор совершенно для нее недоступные. И Рейчел немедленно воспользовалась этим, сыграв на растерянности Фэйрчайлда, на суеверном, мистическом страхе, который исходил от него.
– Разве ты не знаешь, что у меня бывают видения? Я видела, как ты дал ей кокаин. Видела, как твои приятели убивали Маршалла и насиловали его подружку…
Тихо выругавшись, Тед отшвырнул ее от себя. Рейчел сильно стукнулась головой о стену и сползла на пол, оглушенная ударом.
– Ты все врешь! – крикнул Тед, впервые повысив голос. – Ничего этого ты видеть не могла! Тебе кто-то рассказал… – Он оборвал себя, не договорив: до него вдруг дошло, что каждое сказанное слово подтверждает его вину.
Рейчел попыталась встать, но голова страшно кружилась, и не успела она подняться с колен, как почувствовала холодок металла у виска. Неожиданно ей стало смешно. Она подумала, что сейчас у нее начнется истерика, и с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться. Уже второй раз за сегодня в нее целятся из пистолета. Второй раз, подумать только! Правда, Тед, в отличие от Лолы, одними угрозами не ограничится. Он ее убьет.
Почти чувственным, ласкающим движением Тед провел дулом от одного ее виска до другого.
– Мне плевать, как ты узнала, что это я, – шепнул он абсолютно мертвым, каким-то потусторонним голосом. – Потому что жить тебе осталось очень недолго и ты никому не успеешь рассказать.
Дуло уперлось прямо в ухо Рейчел. Вот и все. Сейчас Тед нажмет на курок.
– Они сразу узнают, что это сделал ты! – скороговоркой произнесла она и крепко зажмурилась в ожидании выстрела.
Однако выстрела не последовало.
– Они?
– Моя сестра Келли. Полиция. Дрейк. Они все собирали информацию на вас с Уолли, и вам уже светит приличный срок за отмывание денег и контрабанду наркотиков. Но если ты убьешь меня, этим дело не ограничится. Ты уверен, что хочешь сесть на электрический стул?
Тед колебался буквально долю секунды, однако и этого времени оказалось вполне достаточно, потому что на верхнюю площадку лестницы торжественно вышла Лола. Очевидно, в ее тихую келью донеслись крики снизу, и она решила посмотреть, что там делается. Выстрел все-таки прозвучал, и сразу же громко зазвенело разбитое стекло: Лола метила Теду в голову, но промахнулась и попала в окно.
Дуло пистолета перестало давить Рейчел в ухо; она резко обернулась и увидела, что Тед стоит в нерешительности, не зная, в кого из них целиться. Впрочем, это продолжалось всего несколько секунд. Даже не самый внимательный человек заметил бы, что Лола на грани срыва, еще немного – и совсем потеряет власть над собой. А уж Тед лучше, чем кто-либо, видел любую слабость потенциальной жертвы. Он опять приставил дуло к виску Рейчел и спокойно произнес:
– Убери свою игрушку, Лола, или она умрет. Зачем тебе брать на душу смерть бедной, ни в чем не повинной девочки?
Лола побелела как мел, револьвер прыгал в ее руке.
– Если… если ты в нее выстрелишь, я выстрелю в тебя, понятно?
– Нет, не выстрелишь, – возразил Тед своим обычным при общении с женщинами снисходительным тоном, будто разговаривал с неразумным ребенком. – Ты ведь не убийца, киска моя. Подумай, неужели ты действительно способна хладнокровно убить меня после того, что было между нами? Нет, конечно! А вот если сойдешь сюда ко мне, твой пистолетик нам очень пригодится. Ты поможешь мне позаботиться о Рейчел, и тогда мы с тобой снова будем вместе. Кровь свяжет нас навсегда.
Сердце Рейчел билось с частотой пулеметной очереди. Только бы Лоле хватило ума не поддаться на такую примитивную провокацию!
Но, увы, бедняжке так отчаянно хотелось быть любимой… Даже на растоянии Рейчел ощущала исходящую от нее жажду сочувствия. Лола чуть опустила руку, и губы ее обиженно дрогнули.
– А вчера… вчера я была тебе не нужна! Вчера ты избил меня!
– Да, и очень раскаиваюсь. – Тихий голос Теда обволакивал, усыплял. – Я тогда страшно рассердился, потерял голову… Но если ты сейчас докажешь мне свою верность, это больше никогда не повторится.
– Не слушай его! – выкрикнула Рейчел, умоляюще глядя на Лолу. – Ты же знаешь, он лжет! Вспомни, как он измывался над тобой вчера вечером, как называл тебя шлюхой. Тед недостоин твоей любви!
Лола смотрела растерянно и горько, сдвинув брови, будто смысл сказанного не доходил до нее. Но внезапно она вздрогнула, уверенно взглянула Теду в лицо и снова навела на него пистолет.
– Она права. Ты, подонок, назвал меня шлюхой, а я поклялась себе, что так меня больше никто и никогда не назовет!
Однако не успела она спустить курок, а Рейчел пошевелиться, как Тед вскинул револьвер и выстрелил в свою любовницу. Глаза у Лолы широко раскрылись; точно в замедленной киносъемке, она поднесла руку к груди, где на белой рубашке уже расплывалось неправдоподобно яркое алое пятно, пошатнулась и начала падать вперед. Потом кадры замелькали с бешеной скоростью – Лола рухнула на лестницу, кубарем покатилась вниз, окутанная вихрем длинных черных волос, и с мягким стуком свалилась к ногам Теда, как тряпичная кукла, все еще сжимая побелевшими пальцами пистолет.
– Лола! – закричала Рейчел, бросаясь к ней, но ей в висок снова ткнулось дуло. Губы Теда кривила злобная ухмылка.
– Все-таки не следовало тебе убивать бедняжку Лолу. Даже если ты тайком путалась со мною и ревновала, как кошка.
– Что? Что ты… – Поняв, что он хочет сделать, Рейчел открыла рот от изумления. – Да ты спятил! Ты никогда и никого не убедишь в том, что Лолу убила я. И Дрейк никогда не поверит, что у меня с тобой что-то было.
– Ты не представляешь себе, какими доверчивыми становятся люди, если правильно подобрать улики. Мой пистолет будет начисто вытерт и вложен тебе в руку. Он не зарегистрирован, так что по нему на меня никто не выйдет. В столе у Лолы найдут пару писем с угрозами, написанных твоим почерком – у меня есть несколько образцов, – и легко сложат два и два.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Она моя дочь? – растерянно переспросил Пеннелл. – То-то я…
– Говорите, где она, черт возьми!
Пеннелл долго молчал, потом вздохнул.
– Она не говорила, куда пойдет, но, кажется, Тед сказал, что едет обедать к Лоле. Да, правильно, так он и сказал.
Лола! Проклятье, ему и в голову не пришло, что Рейчел может быть у Лолы. Туда Годшо точно не посылал опергруппу.
– Какой у Лолы адрес? – отрывисто спросил он.
– Минутку, сейчас посмотрю.
Уолли помолчал всего несколько секунд, а потом нетвердым голосом продиктовал адрес. Дрейк напрягся: Лола жила в пригороде, ребятам Годшо из Метэйри туда быстро не добраться. Сейчас он сам был ближе всех к дому Лолы.
– Слушайте, – прорычал он в трубку, – к вам в «Хисторик хоумз» уже едут из полиции. Будут с минуты на минуту. Расскажите им то, что расказали мне, и пусть они радируют майору Годшо, чтобы немедленно выслал оперативную группу домой к Лоле. Я сам тоже еду туда.
Он хотел повесить трубку.
– Постой! – крикнул Уолли. – Что ты мелешь? Какие опергруппы, какая полиция? Какое…
– Вы хотите, чтобы ваша дочь осталась в живых?
– Фэйрчайлд не посмеет убить мою дочь…
– Возможно, одну из ваших дочерей он уже убил. – Дрейк помолчал. – Если только Кармен Нельсон убили не вы. – Он услышал, как Пеннелл охнул, но безжалостно продолжал: – А теперь решайте, хотите вы спасти Рейчел или нет. Если нет, постараюсь обойтись без вашей помощи!
Дрейк швырнул трубку и помчался к двери, не отвечая на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. По дороге к машине он заставил себя забыть обо всем, кроме того, как кратчайшим путем добраться до дома Лолы. Только так возможно было не поддаться удушливому, животному страху за Рейчел.
Надо спешить, времени остается мало. Он должен успеть! Если Рейчел не будет с ним, можно сразу собирать манатки и возвращаться в тюрьму, потому что без Рейчел жизнь станет такой же тюрьмой, как та, где он отсидел шесть лет; такой же тюрьмой, какой было все его прошлое, пока он не встретил ее. И он не хотел возвращаться ни в одну из этих тюрем!
23
Уолли повесил трубку и схватился за сердце. Полицейская машина уже едет – только за Рейчел и Фэйрчайлдом или за ним самим? Откуда Хантер знает, как зовут майора, которому он просил позвонить? Почему Рейчел вызвала полицию?
И что за нелепицу нес Хантер насчет того, что Фэйрчайлд убил Кармен? Если бы его дочь умерла, он наверняка узнал бы об этом… Впрочем, от кого? Никто из ее семьи не подозревал о его существовании, она еще тогда ему сказала…
Мысли Уолли путались. Дрейк явно солгал: когда Рейчел устраивалась на работу, она не знала, кто ее отец. Уолли вспомнил лицо Рейчел, смертельно побледневшее, когда он стал вчера рассказывать ей о своих дочерях… Он сам открыл ей глаза на правду, даже не подозревая об этом!
Звонко стукнув кулаком по открытой ладони, Уолли зашагал по кабинету из угла в угол. Рейчел – его дочь? А Кармен погибла? Погибла от руки Фэйрчайлда?
Черт возьми, не может быть! Зачем бы Фэйрчайлду понадобилось убивать его девочку?
А потом память услужливо подсказала ему, что в тот день, когда приходила Кармен, в контору явился Раш. Не смущаясь присутствием чужого человека, он возмущенно орал что-то насчет того, что Уолли пожадничал и мало «отстегнул» за «нарушение нескольких законов». Боже, какого дерьма Кармен тогда наслушалась! А Фэйрчайлд, который при ней был, как всегда, обаятелен и мил, сорвался, как только Кармен вышла за порог «Хисторик хоумз», и поднял крик: дескать, «чертова доченька» Уолли заложит их легавым со всеми потрохами.
Что хуже всего, Кармен была настолько разъярена, что сгоряча действительно пригрозила вывести их на чистую воду! Тед, псих несчастный, сразу задергался, хотя он его убеждал, что не следует принимать всерьез бредовые угрозы бьющейся в истерике бабы. И, разумеется, оказался прав: ведь так ничего и не случилось и она на них не настучала. Хотя… как она могла настучать, если Фэйрчайлд ее убил?
Уолли отчаянно не хватало информации. Правду говорит Хантер или блефует? В самом ли деле Кармен погибла, а Рейчел пропала?
И действительно ли Рейчел его дочь?
Впрочем, в глубине души Уолли в этом ни секунды не сомневался. Рейчел всегда казалась ему знакомой, не чужой. Всегда. И хоть Оливию он не видел почти тридцать лет, но помнил ее достаточно хорошо, чтобы теперь отметить сходство между нею и Рейчел.
Итак, сначала Кармен, потом Рейчел… и обе считают его дерьмом собачьим.
Уолли еще раз выглянул в окно. Ну что, подтвердить их мнение? Время бежать еще есть. Если полиция едет по его душу, надо быстренько забрать из сейфа всю начинку и драпать из Нового Орлеана без оглядки. Или сначала предупредить Фэйрчайлда? Нет, к черту Фэйрчайлда! Этот ублюдок заслужил все, что может с ним сделать Хантер, и еще мало будет.
Но заслуживает ли Рейчел того, что может сделать с нею Фэйрчайлд? Уолли крепко зажмурился, чтобы не вспоминать, как этот сукин сын обошелся с Марко. Тут же зашевелились старые подозрения, которым он обычно не давал ходу: например, не имеет ли Фэйрчайлд прямого отношения к жуткой гибели Маршалла и его подружки? Он ведь, как выяснилось, умеет быть редкостным мерзавцем. Если Хантер не врет насчет исчезновения Рейчел, то девочке может угрожать очень серьезная опасность.
«Хантер уже едет к дому Лолы, он о ней позаботится, – оправдывался перед собой Уолли. – Да, но я-то что же? Господи, я ведь уже один раз бросил моих девочек! Но если полиция едет сюда за мной, меня упрячут надолго…»
Заглушая голос совести, он опустился на колени в том месте, где под ковром скрывалась дверца встроенного в пол сейфа, достал ключ, трясущимися от нетерпения пальцами вставил его в замок… Случайно взгляд упал на белый листок на столе – заявление Рейчел об уходе. Ее затейливая, со сложным росчерком подпись, казалось, сошла со страницы старой книги: завитки, мелкие круглые буковки… У Уолли сжалось сердце.
– Рейчел, – вслух прошептал он, вспомнив ее мимолетную, застенчивую улыбку, вспомнив, как легко ее щеки вспыхивают румянцем, столь неуместным для современной девушки…
Вздохнув, Уолли поднялся с колен и пошел в приемную, чтобы встретить полицейских лицом к лицу.
Рейчел балансировала на самом краю сознания, изо всех сил сопротивляясь притяжению слепой пустоты. Откуда-то издалека, точно сквозь вату, доносился тихий, вкрадчивый голос Теда, требовавший полного повиновения, а она не могла оторвать взгляда от его бездушных, мертвых зрачков. Разрозненные образы всплывали в ее мозгу, как клочки водорослей, оторванные от дна мощной волной прилива: сначала разбитая вдребезги голова фарфоровой куклы… затем струя крови из перерезанного собачьего горла… затем незнакомая женщина, которая вопит: «Маршалл! Маршалл!» – а на нее наваливаются трое мужчин…
Не успела она осознать увиденное, как незнакомая женщина превратилась в Лолу, которая металась в постели и плакала. А потом Лола пропала, остался только плач, и Рейчел вдруг поняла, что это плачет Си Джей. Как сквозь матовое стекло, она увидела сестру, которая горько рыдала, закрыв лицо руками, стоя посреди кабинета Теда. Самого Теда Рейчел не видела, слышала только его голос – обволакивающе-мягкий, нарочито дружелюбный. Он говорил с Си Джей. Как в тумане Рейчел видела: Си Джей оборачивается, и мужская рука – просто рука, ниоткуда – вытряхивает ей на ладонь две капсулы из бутылочки с яркой наклейкой. Рука Теда.
– Вот вам болеутоляющее от вашей мигрени, – говорит он, и слышно, как льется вода в стакан. Рейчел увидела, как Си Джей послушно проглотила обе капсулы, а Тед выдвинул ящик стола и достал еще две капсулы.
– Погодите, я и забыл. У меня есть еще одно лекарство, его продают только по рецептам. Оно намного сильнее. Можете принять потом, уже в мотеле, когда закончится действие первого. С ним вы забудете о всякой боли и спокойно уснете.
Он отдал капсулы Си Джей, и Рейчел в ужасе смотрела, как та берет их, прячет в сумочку, бормочет «спасибо» любезному красавцу, которого никак нельзя было подозревать в том, что он убийца…
Рейчел чувствовала, что ее засасывает в самый центр воронки, в пустую черноту, грозившую выпить ее волю и сломать душу. Вокруг сгущался мрак; она из последних сил пыталась вырваться, понимая, что если сейчас потеряет сознание, то никогда уже не очнется. Это она знала так же четко, как то, что Тед убил ее сестру… и, возможно, еще многих людей. Голова у нее плыла, ладони покрылись липким противным потом, и она беспомощно водила руками перед собой, ища хоть какую-нибудь опору.
Тед вцепился ей в плечи, и, как ни странно, Рейчел почувствовала себя лучше. От боли она пришла в себя – боль была единственной ниточкой, связывающей ее сейчас с реальным миром. От бездны, на краю которой она оказалась, надо было отодвинуться любой ценой. В отчаянии Рейчел искала в памяти другие образы, чистые и радостные, которые не однажды уже спасали ее от падения в пропасть. Но ни за что зацепиться не удавалось. Она уже совсем пала духом, когда в мозгу тонко зазвенели знакомые строки ее любимого Хопкинса.
Рейчел схватилась за них, как за спасательный круг, заставила себя увидеть сначала страницу, потом саму книгу, потом длинные ряды стеллажей, просторный зал с высоким потолком… Библиотека! Это была еще одна нить, связывающая ее с нормальной, разумной жизнью. С ее прежней жизнью. И она вытащила Рейчел из пустоты.
Головокружение мало-помалу начало проходить, пропал вибрирующий беззвучный гул; видения, окружавшие Рейчел, рассеялись. Постепенно перед глазами не осталось ничего, кроме злобной физиономии Теда, который тряс ее за плечи, шипя что-то угрожающее. Даже не осознав, что делает, Рейчел тряхнула головой, и ей полностью удалось разорвать контакт с ним. Она тут же поняла, что вся их дуэль заняла каких-нибудь несколько секунд, потому что Тед опять задал ей тот же вопрос:
– Зачем ты здесь?
Рейчел больше не могла притворяться: память об открывшихся ей кошмарах раскаленным клеймом жгла мозг. Ни на секунду не задумавшись, Рейчел выкрикнула:
– Ты убил ее, ублюдок! Ты убил мою сестру!
Она сильно толкнула его в грудь, и от неожиданности Тед ослабил хватку. Вырвавшись из его рук, Рейчел побежала к выходу, но он догнал ее в два прыжка, схватил за талию и крепко прижал к себе.
– Почему ты думаешь, что твою сестру убил я? – прошипел он прямо ей в ухо.
– Я видела, – шепотом ответила Рейчел. Слова срывались с губ словно бы помимо ее воли, как будто обязательно нужно было их произнести, чтобы изгнать из памяти кошмарные картины. – Я видела, как ты дал Си Джей две капсулы с чистым кокаином, видела!
Тед резко втянул в себя воздух, и она поняла, что всерьез напугала его.
– Видела? Ты? Не пори чепуху! Как ты могла видеть, если тебя там не было… даже близко?!
Она чувствовала его смятение, его страх. Впервые ей удалось почувствовать эмоции Теда, до сих пор совершенно для нее недоступные. И Рейчел немедленно воспользовалась этим, сыграв на растерянности Фэйрчайлда, на суеверном, мистическом страхе, который исходил от него.
– Разве ты не знаешь, что у меня бывают видения? Я видела, как ты дал ей кокаин. Видела, как твои приятели убивали Маршалла и насиловали его подружку…
Тихо выругавшись, Тед отшвырнул ее от себя. Рейчел сильно стукнулась головой о стену и сползла на пол, оглушенная ударом.
– Ты все врешь! – крикнул Тед, впервые повысив голос. – Ничего этого ты видеть не могла! Тебе кто-то рассказал… – Он оборвал себя, не договорив: до него вдруг дошло, что каждое сказанное слово подтверждает его вину.
Рейчел попыталась встать, но голова страшно кружилась, и не успела она подняться с колен, как почувствовала холодок металла у виска. Неожиданно ей стало смешно. Она подумала, что сейчас у нее начнется истерика, и с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться. Уже второй раз за сегодня в нее целятся из пистолета. Второй раз, подумать только! Правда, Тед, в отличие от Лолы, одними угрозами не ограничится. Он ее убьет.
Почти чувственным, ласкающим движением Тед провел дулом от одного ее виска до другого.
– Мне плевать, как ты узнала, что это я, – шепнул он абсолютно мертвым, каким-то потусторонним голосом. – Потому что жить тебе осталось очень недолго и ты никому не успеешь рассказать.
Дуло уперлось прямо в ухо Рейчел. Вот и все. Сейчас Тед нажмет на курок.
– Они сразу узнают, что это сделал ты! – скороговоркой произнесла она и крепко зажмурилась в ожидании выстрела.
Однако выстрела не последовало.
– Они?
– Моя сестра Келли. Полиция. Дрейк. Они все собирали информацию на вас с Уолли, и вам уже светит приличный срок за отмывание денег и контрабанду наркотиков. Но если ты убьешь меня, этим дело не ограничится. Ты уверен, что хочешь сесть на электрический стул?
Тед колебался буквально долю секунды, однако и этого времени оказалось вполне достаточно, потому что на верхнюю площадку лестницы торжественно вышла Лола. Очевидно, в ее тихую келью донеслись крики снизу, и она решила посмотреть, что там делается. Выстрел все-таки прозвучал, и сразу же громко зазвенело разбитое стекло: Лола метила Теду в голову, но промахнулась и попала в окно.
Дуло пистолета перестало давить Рейчел в ухо; она резко обернулась и увидела, что Тед стоит в нерешительности, не зная, в кого из них целиться. Впрочем, это продолжалось всего несколько секунд. Даже не самый внимательный человек заметил бы, что Лола на грани срыва, еще немного – и совсем потеряет власть над собой. А уж Тед лучше, чем кто-либо, видел любую слабость потенциальной жертвы. Он опять приставил дуло к виску Рейчел и спокойно произнес:
– Убери свою игрушку, Лола, или она умрет. Зачем тебе брать на душу смерть бедной, ни в чем не повинной девочки?
Лола побелела как мел, револьвер прыгал в ее руке.
– Если… если ты в нее выстрелишь, я выстрелю в тебя, понятно?
– Нет, не выстрелишь, – возразил Тед своим обычным при общении с женщинами снисходительным тоном, будто разговаривал с неразумным ребенком. – Ты ведь не убийца, киска моя. Подумай, неужели ты действительно способна хладнокровно убить меня после того, что было между нами? Нет, конечно! А вот если сойдешь сюда ко мне, твой пистолетик нам очень пригодится. Ты поможешь мне позаботиться о Рейчел, и тогда мы с тобой снова будем вместе. Кровь свяжет нас навсегда.
Сердце Рейчел билось с частотой пулеметной очереди. Только бы Лоле хватило ума не поддаться на такую примитивную провокацию!
Но, увы, бедняжке так отчаянно хотелось быть любимой… Даже на растоянии Рейчел ощущала исходящую от нее жажду сочувствия. Лола чуть опустила руку, и губы ее обиженно дрогнули.
– А вчера… вчера я была тебе не нужна! Вчера ты избил меня!
– Да, и очень раскаиваюсь. – Тихий голос Теда обволакивал, усыплял. – Я тогда страшно рассердился, потерял голову… Но если ты сейчас докажешь мне свою верность, это больше никогда не повторится.
– Не слушай его! – выкрикнула Рейчел, умоляюще глядя на Лолу. – Ты же знаешь, он лжет! Вспомни, как он измывался над тобой вчера вечером, как называл тебя шлюхой. Тед недостоин твоей любви!
Лола смотрела растерянно и горько, сдвинув брови, будто смысл сказанного не доходил до нее. Но внезапно она вздрогнула, уверенно взглянула Теду в лицо и снова навела на него пистолет.
– Она права. Ты, подонок, назвал меня шлюхой, а я поклялась себе, что так меня больше никто и никогда не назовет!
Однако не успела она спустить курок, а Рейчел пошевелиться, как Тед вскинул револьвер и выстрелил в свою любовницу. Глаза у Лолы широко раскрылись; точно в замедленной киносъемке, она поднесла руку к груди, где на белой рубашке уже расплывалось неправдоподобно яркое алое пятно, пошатнулась и начала падать вперед. Потом кадры замелькали с бешеной скоростью – Лола рухнула на лестницу, кубарем покатилась вниз, окутанная вихрем длинных черных волос, и с мягким стуком свалилась к ногам Теда, как тряпичная кукла, все еще сжимая побелевшими пальцами пистолет.
– Лола! – закричала Рейчел, бросаясь к ней, но ей в висок снова ткнулось дуло. Губы Теда кривила злобная ухмылка.
– Все-таки не следовало тебе убивать бедняжку Лолу. Даже если ты тайком путалась со мною и ревновала, как кошка.
– Что? Что ты… – Поняв, что он хочет сделать, Рейчел открыла рот от изумления. – Да ты спятил! Ты никогда и никого не убедишь в том, что Лолу убила я. И Дрейк никогда не поверит, что у меня с тобой что-то было.
– Ты не представляешь себе, какими доверчивыми становятся люди, если правильно подобрать улики. Мой пистолет будет начисто вытерт и вложен тебе в руку. Он не зарегистрирован, так что по нему на меня никто не выйдет. В столе у Лолы найдут пару писем с угрозами, написанных твоим почерком – у меня есть несколько образцов, – и легко сложат два и два.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36