– Я буду чрезвычайно осторожен, обещаю тебе. – Он нежным движением повернул Изабеллу лицом к себе. – Ведь ты не хочешь, чтобы я отказался, забился в конуру, как побитая собака, потому что однажды со мной случилось несчастье. Я не солдат, Изабелла, и никогда не воображал себя таковым, но кое-что я могу сделать, хотя бы для самоуспокоения.
– О, Роберт, – прильнула Изабелла к нему, – у меня не будет ни минуты покоя, пока ты не вернешься.
И он не вернулся с посольством, и от него не было ни слова. Так где же он? Изабелла не находила себе места от беспокойства. Роберт был бы недоволен, если бы она пошла ныть в Министерство иностранных дел или плакалась бы Генри Дандасу. Жены людей, подобных Роберту, таких вещей не делают, как и жены армейских и морских офицеров, когда остаются дома без мужей. Считается, что они должны проявлять больше стойкости, чем остальные. Воспоминание о той ужасной ночи в Париже, когда на них напал убийца, мучило Изабеллу постоянно.
Она чувствовала себя беспомощной в этом большом доме, одна со слугами и тремя собаками. Мэриан уехала на несколько недель в Оксфордшир навестить престарелую больную родственницу. Такие шумные собаки, как Роланд и Оливер, были бы там помехой, поэтому их оставили на попечение Изабеллы.
Слезы брызнули из глаз, и она сердито смахнула их рукой. Нечего стоять здесь и хныкать. Надо одеться и взять собак на прогулку в Сент-Джеймс-парк. Это поможет прогнать тревогу и вернет ясность мысли.
Она отвернулась от окна. Лакей постучал и вошел в комнату.
– В чем дело, Хоук? – спросила Изабелла с некоторым удивлением.
– Вас хочет видеть какой-то джентльмен, джентльмен из военно-морского флота.
– Из военно-морского флота! – Изабелла взяла визитную карточку с серебряного подноса и удивленно вскрикнула: – Капитан Конвей! Должно быть, это Перри. Пригласите его, Хоук, сейчас же.
Изабелла не виделась с Перри уже несколько месяцев, и когда он появился в дверях во всем великолепии морской формы, она подумала, что Перри приобрел больше достоинства. Он больше не был порывистым юношей и очень возмужал за минувший год. Изабелла подошла, протянула к нему руки.
– Перри! Это замечательно. Ты получил повышение. Теперь у тебя есть свой корабль. Ты доволен?
– Да, разумеется, очень доволен. Хотя не следует особенно радоваться, ведь это благодаря тому, что мы снова воюем. Вот я и пригодился, а повысили меня совсем незначительно. Правда, это только начало. Конечно, это не линейный корабль, а один из сторожевых шлюпов, но это первый корабль под моим командованием, и все благодаря рекомендации лорда Нельсона. Он помнит меня по Копенгагену и по флотилии на Ла-Манше. Тогда заключение мира положило конец карьере, но теперь, когда срочно призвали всех моряков, о моих заслугах вспомнили, и вот я стал капитаном «Сириуса».
– Ты этого достоин, – с теплотой в голосе сказала Изабелла. – Твоя тетя довольна? Расскажи мне обо всем. Жаль, Роберта нет дома. Он еще в Париже.
– В Париже? Разве вы не слышали?
– Что?
– В первом же морском бою были захвачены два французских корабля, и Бонапарт так разъярился, что приказал арестовать всех англичан, оказавшихся во Франции.
– Нет, не может быть! – в ужасе воскликнула она. – Неужели он сделал Такую подлость? Ты точно знаешь?
– Точно. Я только что из Адмиралтейства. Там только об этом и говорят. Такое варварское обращение с гражданскими лицами противоречит всем правилам, а война может затянуться.
– Роберт в тюрьме! – Изабелла опустилась на диван, ей показалось, что земля ушла вдруг из-под ног. – Не могу поверить.
Перри сел рядом.
– Вы не должны так беспокоиться. Роберт хорошо знает страну, так хорошо говорит по-французски, что я уверен, он найдет способ избежать самого худшего.
– Да, да, конечно, найдет. У него там повсюду друзья. – Изабелла попыталась взять себя в руки. – Выпьешь что-нибудь бодрящее?
– Спасибо, нет. Не могу задерживаться. Я должен отправляться в Чатем, где готовят к отплытию мой корабль. У меня много дел. – Он помолчал, потом продолжил, сделав над собой усилие: – Изабелла, я пришел просить вас об одной услуге.
– О какой услуге?
– Это касается Венеции.
– Венеции? Но, Перри, она выходит замуж в сентябре.
– Я все знаю. – Он встал и начал мерить комнату шагами, потом повернулся к Изабелле. – Боюсь, я очень плохо вел себя, когда она сказала мне о сэре Хьюго. Я был так обижен, расстроен, рассержен – и я написал ей ужасное письмо. Вскоре я пожалел, что отправил его. Написал еще одно, в котором извинился. Я писал несколько раз. Все письма возвращались не распечатанными. Я пришел с визитом, но дверь передо мной закрыли. Но теперь произошли эти события… Я уезжаю на месяцы, может быть, годы, и должен повидать ее снова. Хочу ей сказать, что жалею о том своем письме и должен извиниться, но как бы я ни старался, нигде не могу увидеться с нею.
– Так что же я должна сделать?
– Вы с нею дружны, – с жаром продолжал он. – Не могли бы вы пригласить ее к себе и дать мне знать, когда она будет у вас, чтобы я мог неожиданно прийти с визитом?
– Перри, но как я могу?
– Если она повернется ко мне спиной, я приму это как должное, а если нет, если она согласится встретиться со мной и немного поговорить, то мы сможем расстаться друзьями, а не врагами. Это все, о чем я прошу, больше ничего.
– Не знаю, – с сомнением сказала Изабелла. – Не знаю. Тетя будет очень недовольна, и дядя Джошуа тоже.
– Им об этом не нужно знать. Пожалуйста, Изабелла. Это очень важно, а вы всегда были добрым другом для нас обоих.
Изабелла взглянула на расстроенного молодого человека.
– Я не могу обещать, но попробую. Оставь свой адрес, чтобы я могла сообщить тебе.
– Спасибо, – сказал Перри, с благодарностью пожимая ей руку. – Тысячу раз спасибо. – Он вынул одну из своих визитных карточек и написал адрес на обратной стороне. – Здесь меня всегда можно найти.
Перри попрощался, не переставая благодарить, и Изабелла с грустью посмотрела ему вслед, не зная, правильно ли поступила. Она была почти уверена, что Венеция еще любила Перри, но достаточно ли сильна эта любовь, чтобы разорвать помолвку с преуспевающим сэром Хьюго и противостоять тому, что неминуемо последует: скандалу, родительскому гневу? Для этого потребуется большое мужество. Изабелла прекрасно понимала, что если они встретятся, Перри постарается убедить Венецию выйти за него замуж, но ответственность ляжет на Изабеллу. Хотя между нею и Венецией сохранились дружеские отношения, по-настоящему близки они никогда не были. Ну что ж, Перри имеет право попытать счастье, как всякий влюбленный. Она вздохнула и пошла наверх одеваться и собирать собак на прогулку.
Если бы Мэриан была дома, она бы непременно настояла, чтобы Изабелла не гуляла одна в парке. По крайней мере следовало взять с собой Гвенни, но Изабелла презирала условности. Она привыкла переживать все свои горести в одиночестве. Когда-то она одна убегала на берег моря… Изабелла шла по парку узкими улочками, держа собак на поводках, слишком погруженная в свои мрачные мысли, чтобы замечать удивленные взгляды прохожих. Гуляющие прохаживались по аллеям, поросшим травой. Здесь были и няни со своими маленькими подопечными, и когда три собаки, освобожденные от поводков, радостно помчались в разные стороны, один из малышей засеменил вслед за ними и упал на мокрую траву. Изабелла подбежала, чтобы поднять его, но ребенок уже сам встал и важно смотрел на нее, размышляя, стоит ли плакать. Потом он вдруг одарил ее беззубой улыбкой и снова насупился. Изабелла задумалась: не разочарован ли Роберт, что до сих пор она не забеременела? Он никогда не говорил о детях, но Изабелла знала, что отец не раз упоминал об этом. Она случайно видела одно из его писем: «Что же твоя кухарка-жена все еще никого не принесла? Принимайся за работу, парень, а то Джинни вас опередит». Тогда она посмеялась, но все-таки почувствовала, что она его подводит.
Зима прошла очень спокойно. Выздоровление Роберта после ножевого ранения затянулось на более долгое время, чем они думали. Рана оказалась глубже и причинила больше вреда, чем предполагал доктор Ренье. Как человек, редко болевший, разве что простудой, Роберт оказался исключительно плохим пациентом: отказывался заботиться о себе и отмахивался от добрых советов врача. А теперь он мог находиться в тюрьме или неизвестно где, может быть, до самого конца войны. Но так ли это? Его могли послать с секретной миссией. Изабеллу охватил гнев при мысли о всех этих политиках, что сидят в Уайтхолле в удобных креслах и посылают таких, как Роберт, подвергаться опасности, туда, где их ждут коварные ловушки и удары ножом в спину.
Изабелла перешла парк и подошла к красивому декоративному мостику через пруд Розамунды. Она оперлась о перила и несколько минут смотрела на Утиный остров. Пеликаны, массивные и неуклюжие, бродили по берегу. Здесь была и изящная, в сером оперении, птица-секретарь и зеленые дикие утки, несколько крикливых чаек прилетели с реки в поисках корма, с полдюжины лебедей, величественных, как галеоны под парусами, напомнили ей о Перри и его корабле. Может быть, они с Венецией съездят в Чатем, чтобы повидать его до отплытия. С какой гордостью показал бы Перри им свой любимый «Сириус».
Размышления Изабеллы были неожиданно прерваны громким шипением, отчаянным собачьи визгом и хлопаньем сильных крыльев. Она с ужасом увидела, что Оливер, самый смелый из всей троицы, отважился кинуться в воду за пролетавшей низко чайкой, и теперь на него накинулся лебедь, защищая трех своих птенцов. Изабелла сбежала с мостика на берег пруда и стала громко звать Оливера. Но тот, испугавшись грозной птицы с ее распростертыми крыльями и злобно вытянутой шеей, плыл вперед и не думал отступать. Изабелла подобрала юбки и собралась войти в воду, но тут ее отстранили, и какой-то молодой человек шагнул в воду, ловко отогнал сердитую птицу хлыстом и взял за шкирку бешено сопротивлявшегося пса. Потом поставил Оливера у ног хозяйки.
– Вот он, испачканный, но целый и невредимый, – сказал он, смеясь.
Собака стала отряхиваться, разбрасывая вокруг грязь и кровь, так как жестокий клюв все-таки настиг ее. Изабелла схватила пса на руки и, прижав к себе, повернулась, чтобы поблагодарить за спасение. С ужасом она увидела, что перед нею стоит Люсьен. Тот самый, что сводил ее с ума, очаровывал, лгал. Это его она так старательно избегала с того ужасного вечера в садах Ваукс-холла.
Магия прежнего очарования подействовала – Изабелла задрожала. Потом вдруг успокоилась. Люсьен был двуличным, поняла теперь Изабелла. За приятной внешностью улыбающегося юноши скрывался человек темный и опасный. В течение этих зимних месяцев она приняла все меры, чтобы держать его на расстоянии. Сначала это было легко сделать, так как до Рождества они редко выезжали, потом светская молва донесла, что Люсьен и его так называемый дядя уехали в Париж, и она от души надеялась, что там они и останутся.
– Я вам очень благодарна, – сдержанно сказала Изабелла, взяв себя в руки, – тем более, что пострадал ваш костюм.
Люсьен, должно быть, ехал верхом, так как был в бриджах и сапогах, но его красивый сюртук оказался забрызганным грязью.
– N'importe, – весело сказал он. – Был рад помочь. – Изабелла собралась отойти, но Люсьен, остановил ее. – Не уходите, пожалуйста, не уходите, одну минуту. Я хочу знать, почему вы избегали меня все это время?
– Избегала вас? Ничего подобного у меня и в мыслях не было, – быстро ответила Изабелла. – Конечно, мой муж был нездоров, и мы вели очень спокойную жизнь зимой, но я, действительно, не могу стоять здесь и разговаривать. Оливер дрожит и ранен. Бедняжка простудится, если я сейчас же не отнесу его домой.
– Вы пешком? Я пройдусь с вами.
– В этом нет необходимости.
Она уходила прочь, но Люсьен не отставал, а когда у ворот понадобилось прикрепить поводки к ошейникам двух других собак, он спокойно сделал это вместо Изабеллы и продолжал идти рядом.
– Прошел достоверный слух, что, несмотря на нелады со здоровьем, ваш муж оказался в Париже, когда снова объявили войну, и был задержан вместе с остальными англичанами, которые на беду замешкались во Франции. Это верно?
– Может быть, – осторожно ответила Изабелла.
– Вы, конечно, что-нибудь знаете о нем?
– Почему вы задаете все эти вопросы?
Люсьен пожал плечами.
– Без всякой причины, просто из дружеского интереса.
Они пробирались по узким улочкам из парка на Арлингтон-стрит мимо грязных извозчичьих дворов, осторожно обходя лужи и кучи конского помета. Изабелла чувствовала, что Люсьен идет след в след за нею, его дыхание обжигало ей шею.
– Почему вы все еще сердитесь на меня, Изабелла? – шептал он. – Разве такое уж большое преступление – любить вас? Все эти долгие месяцы вы не выходили у меня из ума, хотя я знал, что отвергнут. Неужели вы не можете мне простить безумие того вечера в Вауксхолле? Буду ли я за это лишен вашей дружбы, вашего расположения?
Когда-то этот медоточивый голос воодушевлял ее, даже теперь он заставлял ее сердце биться быстрее, но на этот раз лишь от страха. Люсьен считал, что ее так легко обмануть, так быстро можно покорить? Туман очарования и иллюзии рассеялись. Как могла она быть такой доверчивой, такой глупой, чтобы не распознать фальшь? Изабелла ни на мгновение не верила его клятвам в любви, но почему он так настаивал? Что за этим кроется?
К сожалению, по чистой случайности, Мэриан приехала из Оксфордшира почти в то же самое время, как они подошли к дому. Мэриан вышла из кареты и увидела жену своего брата на ступеньках так близко стоящей рядом с этим ужасным французом, что это можно было принять за объятие.
– Вы не собираетесь пригласить меня войти? – говорил в это время Люсьен. – Предложить мне бокал вина и помочь привести в порядок костюм? – Он наклонился к ней, одной рукой поглаживая собачку, которую Изабелла прижимала к груди.
– Сожалею, но нет. Прошу извинить меня. Нужно немедленно вымыть бедняжку Оливера и посмотреть его рану.
– Извините, – Мэриан поднималась по ступенькам и лакей уже открывал ей дверь.
– Мэриан! – удивленно воскликнула Изабелла. – А я вас еще не ждала.
– Оно и видно. Добрый день, месье де Вож.
Мэриан скользнула по Люсьену ледяным взглядом. Эдуард спустился к карете за багажом.
– Я получил отставку в полном смысле слова, – грустно заметил Люсьен. – Леди Мэриан меня недолюбливает, как мне кажется. Но я зайду, Изабелла, узнать о пострадавшем.
Он потрепал Оливера по голове и сбежал вниз по ступенькам, весело махнув рукой.
«О Боже, – подумала Изабелла, входя в дом. – Ну почему все это должно было случиться именно так? Бог знает, что вообразит себе Мэриан».
Очень скоро Изабелла узнала это. Она стояла на коленях возле таза, засучив рукава, с помощью Гвенни мыла возмущенного и дурно пахнущего Оливера, в то время как две другие собаки смотрели на эту процедуру с самодовольными мордами: им не грозили такие неприятности, как мыло в глазах и в носу. Изабелла знала, что Мэриан вошла в комнату, но предпочла не замечать ее.
– Гвенни, дай мне, пожалуйста, большое полотенце.
Изабелла вынула из таза мокрого Оливера и стала усиленно вытирать его.
– Может быть, ты соизволишь объяснить мне, что все это значит? – грозно спросила Мэриан.
– Все очень просто. Я гуляла с собаками в парке Сент-Джеймс, а глупый маленький Оливер стал охотиться за чайкой на озере. Один из лебедей напал на него. Он, наверное, убил бы его, если бы не Люсьен.
– А месье де Вож, вероятно, сопровождал тебя во время утренней прогулки?
– Нет, конечно, и вы это прекрасно знаете. Я встретила его случайно и очень кстати, как оказалось. Гвенни, кажется, мы с тобой закончили. Позови горничных, надо все убрать. Что привело вас домой раньше времени, Мэриан? Я думала вы пробудете там еще около месяца.
– Ах, все это было бурей в стакане воды. Тетушка решила, что умирает, но у нее был всего лишь приступ несварения желудка, – результат потакания своим слабостям. Я больше не могла там оставаться, когда услышала новости. Где Роберт?
– Он уехал в Париж вскоре после вашего отъезда в Оксфордшир и еще не вернулся.
– Он не приехал назад с лордом Уитвортом?
– Нет, поговаривают, что его могли арестовать вместе с другими англичанами, оставшимися во Франции. Пойдемте в мою гостиную, Мэриан, я расскажу вам, что знаю.
Беспокоясь за брата, Мэриан, казалось, забыла о той случайной встрече с Люсьеном. По настоянию Роберта он и Изабелла очень мало рассказывали о нападении в Париже, и Мэриан всегда ревновала в тех случаях, когда Роберт доверял своей жене больше, чем сестре.
По мере того как шло время, но они не получали никаких известий, Изабелла беспокоилась все сильнее, пока однажды утром она не решила, что больше не может этого выносить. Она набралась смелости и отправилась с визитом к Генри Дандасу в его прекрасный новый дом, в котором он поселился с тех пор, как стал лордом Мелвильским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– О, Роберт, – прильнула Изабелла к нему, – у меня не будет ни минуты покоя, пока ты не вернешься.
И он не вернулся с посольством, и от него не было ни слова. Так где же он? Изабелла не находила себе места от беспокойства. Роберт был бы недоволен, если бы она пошла ныть в Министерство иностранных дел или плакалась бы Генри Дандасу. Жены людей, подобных Роберту, таких вещей не делают, как и жены армейских и морских офицеров, когда остаются дома без мужей. Считается, что они должны проявлять больше стойкости, чем остальные. Воспоминание о той ужасной ночи в Париже, когда на них напал убийца, мучило Изабеллу постоянно.
Она чувствовала себя беспомощной в этом большом доме, одна со слугами и тремя собаками. Мэриан уехала на несколько недель в Оксфордшир навестить престарелую больную родственницу. Такие шумные собаки, как Роланд и Оливер, были бы там помехой, поэтому их оставили на попечение Изабеллы.
Слезы брызнули из глаз, и она сердито смахнула их рукой. Нечего стоять здесь и хныкать. Надо одеться и взять собак на прогулку в Сент-Джеймс-парк. Это поможет прогнать тревогу и вернет ясность мысли.
Она отвернулась от окна. Лакей постучал и вошел в комнату.
– В чем дело, Хоук? – спросила Изабелла с некоторым удивлением.
– Вас хочет видеть какой-то джентльмен, джентльмен из военно-морского флота.
– Из военно-морского флота! – Изабелла взяла визитную карточку с серебряного подноса и удивленно вскрикнула: – Капитан Конвей! Должно быть, это Перри. Пригласите его, Хоук, сейчас же.
Изабелла не виделась с Перри уже несколько месяцев, и когда он появился в дверях во всем великолепии морской формы, она подумала, что Перри приобрел больше достоинства. Он больше не был порывистым юношей и очень возмужал за минувший год. Изабелла подошла, протянула к нему руки.
– Перри! Это замечательно. Ты получил повышение. Теперь у тебя есть свой корабль. Ты доволен?
– Да, разумеется, очень доволен. Хотя не следует особенно радоваться, ведь это благодаря тому, что мы снова воюем. Вот я и пригодился, а повысили меня совсем незначительно. Правда, это только начало. Конечно, это не линейный корабль, а один из сторожевых шлюпов, но это первый корабль под моим командованием, и все благодаря рекомендации лорда Нельсона. Он помнит меня по Копенгагену и по флотилии на Ла-Манше. Тогда заключение мира положило конец карьере, но теперь, когда срочно призвали всех моряков, о моих заслугах вспомнили, и вот я стал капитаном «Сириуса».
– Ты этого достоин, – с теплотой в голосе сказала Изабелла. – Твоя тетя довольна? Расскажи мне обо всем. Жаль, Роберта нет дома. Он еще в Париже.
– В Париже? Разве вы не слышали?
– Что?
– В первом же морском бою были захвачены два французских корабля, и Бонапарт так разъярился, что приказал арестовать всех англичан, оказавшихся во Франции.
– Нет, не может быть! – в ужасе воскликнула она. – Неужели он сделал Такую подлость? Ты точно знаешь?
– Точно. Я только что из Адмиралтейства. Там только об этом и говорят. Такое варварское обращение с гражданскими лицами противоречит всем правилам, а война может затянуться.
– Роберт в тюрьме! – Изабелла опустилась на диван, ей показалось, что земля ушла вдруг из-под ног. – Не могу поверить.
Перри сел рядом.
– Вы не должны так беспокоиться. Роберт хорошо знает страну, так хорошо говорит по-французски, что я уверен, он найдет способ избежать самого худшего.
– Да, да, конечно, найдет. У него там повсюду друзья. – Изабелла попыталась взять себя в руки. – Выпьешь что-нибудь бодрящее?
– Спасибо, нет. Не могу задерживаться. Я должен отправляться в Чатем, где готовят к отплытию мой корабль. У меня много дел. – Он помолчал, потом продолжил, сделав над собой усилие: – Изабелла, я пришел просить вас об одной услуге.
– О какой услуге?
– Это касается Венеции.
– Венеции? Но, Перри, она выходит замуж в сентябре.
– Я все знаю. – Он встал и начал мерить комнату шагами, потом повернулся к Изабелле. – Боюсь, я очень плохо вел себя, когда она сказала мне о сэре Хьюго. Я был так обижен, расстроен, рассержен – и я написал ей ужасное письмо. Вскоре я пожалел, что отправил его. Написал еще одно, в котором извинился. Я писал несколько раз. Все письма возвращались не распечатанными. Я пришел с визитом, но дверь передо мной закрыли. Но теперь произошли эти события… Я уезжаю на месяцы, может быть, годы, и должен повидать ее снова. Хочу ей сказать, что жалею о том своем письме и должен извиниться, но как бы я ни старался, нигде не могу увидеться с нею.
– Так что же я должна сделать?
– Вы с нею дружны, – с жаром продолжал он. – Не могли бы вы пригласить ее к себе и дать мне знать, когда она будет у вас, чтобы я мог неожиданно прийти с визитом?
– Перри, но как я могу?
– Если она повернется ко мне спиной, я приму это как должное, а если нет, если она согласится встретиться со мной и немного поговорить, то мы сможем расстаться друзьями, а не врагами. Это все, о чем я прошу, больше ничего.
– Не знаю, – с сомнением сказала Изабелла. – Не знаю. Тетя будет очень недовольна, и дядя Джошуа тоже.
– Им об этом не нужно знать. Пожалуйста, Изабелла. Это очень важно, а вы всегда были добрым другом для нас обоих.
Изабелла взглянула на расстроенного молодого человека.
– Я не могу обещать, но попробую. Оставь свой адрес, чтобы я могла сообщить тебе.
– Спасибо, – сказал Перри, с благодарностью пожимая ей руку. – Тысячу раз спасибо. – Он вынул одну из своих визитных карточек и написал адрес на обратной стороне. – Здесь меня всегда можно найти.
Перри попрощался, не переставая благодарить, и Изабелла с грустью посмотрела ему вслед, не зная, правильно ли поступила. Она была почти уверена, что Венеция еще любила Перри, но достаточно ли сильна эта любовь, чтобы разорвать помолвку с преуспевающим сэром Хьюго и противостоять тому, что неминуемо последует: скандалу, родительскому гневу? Для этого потребуется большое мужество. Изабелла прекрасно понимала, что если они встретятся, Перри постарается убедить Венецию выйти за него замуж, но ответственность ляжет на Изабеллу. Хотя между нею и Венецией сохранились дружеские отношения, по-настоящему близки они никогда не были. Ну что ж, Перри имеет право попытать счастье, как всякий влюбленный. Она вздохнула и пошла наверх одеваться и собирать собак на прогулку.
Если бы Мэриан была дома, она бы непременно настояла, чтобы Изабелла не гуляла одна в парке. По крайней мере следовало взять с собой Гвенни, но Изабелла презирала условности. Она привыкла переживать все свои горести в одиночестве. Когда-то она одна убегала на берег моря… Изабелла шла по парку узкими улочками, держа собак на поводках, слишком погруженная в свои мрачные мысли, чтобы замечать удивленные взгляды прохожих. Гуляющие прохаживались по аллеям, поросшим травой. Здесь были и няни со своими маленькими подопечными, и когда три собаки, освобожденные от поводков, радостно помчались в разные стороны, один из малышей засеменил вслед за ними и упал на мокрую траву. Изабелла подбежала, чтобы поднять его, но ребенок уже сам встал и важно смотрел на нее, размышляя, стоит ли плакать. Потом он вдруг одарил ее беззубой улыбкой и снова насупился. Изабелла задумалась: не разочарован ли Роберт, что до сих пор она не забеременела? Он никогда не говорил о детях, но Изабелла знала, что отец не раз упоминал об этом. Она случайно видела одно из его писем: «Что же твоя кухарка-жена все еще никого не принесла? Принимайся за работу, парень, а то Джинни вас опередит». Тогда она посмеялась, но все-таки почувствовала, что она его подводит.
Зима прошла очень спокойно. Выздоровление Роберта после ножевого ранения затянулось на более долгое время, чем они думали. Рана оказалась глубже и причинила больше вреда, чем предполагал доктор Ренье. Как человек, редко болевший, разве что простудой, Роберт оказался исключительно плохим пациентом: отказывался заботиться о себе и отмахивался от добрых советов врача. А теперь он мог находиться в тюрьме или неизвестно где, может быть, до самого конца войны. Но так ли это? Его могли послать с секретной миссией. Изабеллу охватил гнев при мысли о всех этих политиках, что сидят в Уайтхолле в удобных креслах и посылают таких, как Роберт, подвергаться опасности, туда, где их ждут коварные ловушки и удары ножом в спину.
Изабелла перешла парк и подошла к красивому декоративному мостику через пруд Розамунды. Она оперлась о перила и несколько минут смотрела на Утиный остров. Пеликаны, массивные и неуклюжие, бродили по берегу. Здесь была и изящная, в сером оперении, птица-секретарь и зеленые дикие утки, несколько крикливых чаек прилетели с реки в поисках корма, с полдюжины лебедей, величественных, как галеоны под парусами, напомнили ей о Перри и его корабле. Может быть, они с Венецией съездят в Чатем, чтобы повидать его до отплытия. С какой гордостью показал бы Перри им свой любимый «Сириус».
Размышления Изабеллы были неожиданно прерваны громким шипением, отчаянным собачьи визгом и хлопаньем сильных крыльев. Она с ужасом увидела, что Оливер, самый смелый из всей троицы, отважился кинуться в воду за пролетавшей низко чайкой, и теперь на него накинулся лебедь, защищая трех своих птенцов. Изабелла сбежала с мостика на берег пруда и стала громко звать Оливера. Но тот, испугавшись грозной птицы с ее распростертыми крыльями и злобно вытянутой шеей, плыл вперед и не думал отступать. Изабелла подобрала юбки и собралась войти в воду, но тут ее отстранили, и какой-то молодой человек шагнул в воду, ловко отогнал сердитую птицу хлыстом и взял за шкирку бешено сопротивлявшегося пса. Потом поставил Оливера у ног хозяйки.
– Вот он, испачканный, но целый и невредимый, – сказал он, смеясь.
Собака стала отряхиваться, разбрасывая вокруг грязь и кровь, так как жестокий клюв все-таки настиг ее. Изабелла схватила пса на руки и, прижав к себе, повернулась, чтобы поблагодарить за спасение. С ужасом она увидела, что перед нею стоит Люсьен. Тот самый, что сводил ее с ума, очаровывал, лгал. Это его она так старательно избегала с того ужасного вечера в садах Ваукс-холла.
Магия прежнего очарования подействовала – Изабелла задрожала. Потом вдруг успокоилась. Люсьен был двуличным, поняла теперь Изабелла. За приятной внешностью улыбающегося юноши скрывался человек темный и опасный. В течение этих зимних месяцев она приняла все меры, чтобы держать его на расстоянии. Сначала это было легко сделать, так как до Рождества они редко выезжали, потом светская молва донесла, что Люсьен и его так называемый дядя уехали в Париж, и она от души надеялась, что там они и останутся.
– Я вам очень благодарна, – сдержанно сказала Изабелла, взяв себя в руки, – тем более, что пострадал ваш костюм.
Люсьен, должно быть, ехал верхом, так как был в бриджах и сапогах, но его красивый сюртук оказался забрызганным грязью.
– N'importe, – весело сказал он. – Был рад помочь. – Изабелла собралась отойти, но Люсьен, остановил ее. – Не уходите, пожалуйста, не уходите, одну минуту. Я хочу знать, почему вы избегали меня все это время?
– Избегала вас? Ничего подобного у меня и в мыслях не было, – быстро ответила Изабелла. – Конечно, мой муж был нездоров, и мы вели очень спокойную жизнь зимой, но я, действительно, не могу стоять здесь и разговаривать. Оливер дрожит и ранен. Бедняжка простудится, если я сейчас же не отнесу его домой.
– Вы пешком? Я пройдусь с вами.
– В этом нет необходимости.
Она уходила прочь, но Люсьен не отставал, а когда у ворот понадобилось прикрепить поводки к ошейникам двух других собак, он спокойно сделал это вместо Изабеллы и продолжал идти рядом.
– Прошел достоверный слух, что, несмотря на нелады со здоровьем, ваш муж оказался в Париже, когда снова объявили войну, и был задержан вместе с остальными англичанами, которые на беду замешкались во Франции. Это верно?
– Может быть, – осторожно ответила Изабелла.
– Вы, конечно, что-нибудь знаете о нем?
– Почему вы задаете все эти вопросы?
Люсьен пожал плечами.
– Без всякой причины, просто из дружеского интереса.
Они пробирались по узким улочкам из парка на Арлингтон-стрит мимо грязных извозчичьих дворов, осторожно обходя лужи и кучи конского помета. Изабелла чувствовала, что Люсьен идет след в след за нею, его дыхание обжигало ей шею.
– Почему вы все еще сердитесь на меня, Изабелла? – шептал он. – Разве такое уж большое преступление – любить вас? Все эти долгие месяцы вы не выходили у меня из ума, хотя я знал, что отвергнут. Неужели вы не можете мне простить безумие того вечера в Вауксхолле? Буду ли я за это лишен вашей дружбы, вашего расположения?
Когда-то этот медоточивый голос воодушевлял ее, даже теперь он заставлял ее сердце биться быстрее, но на этот раз лишь от страха. Люсьен считал, что ее так легко обмануть, так быстро можно покорить? Туман очарования и иллюзии рассеялись. Как могла она быть такой доверчивой, такой глупой, чтобы не распознать фальшь? Изабелла ни на мгновение не верила его клятвам в любви, но почему он так настаивал? Что за этим кроется?
К сожалению, по чистой случайности, Мэриан приехала из Оксфордшира почти в то же самое время, как они подошли к дому. Мэриан вышла из кареты и увидела жену своего брата на ступеньках так близко стоящей рядом с этим ужасным французом, что это можно было принять за объятие.
– Вы не собираетесь пригласить меня войти? – говорил в это время Люсьен. – Предложить мне бокал вина и помочь привести в порядок костюм? – Он наклонился к ней, одной рукой поглаживая собачку, которую Изабелла прижимала к груди.
– Сожалею, но нет. Прошу извинить меня. Нужно немедленно вымыть бедняжку Оливера и посмотреть его рану.
– Извините, – Мэриан поднималась по ступенькам и лакей уже открывал ей дверь.
– Мэриан! – удивленно воскликнула Изабелла. – А я вас еще не ждала.
– Оно и видно. Добрый день, месье де Вож.
Мэриан скользнула по Люсьену ледяным взглядом. Эдуард спустился к карете за багажом.
– Я получил отставку в полном смысле слова, – грустно заметил Люсьен. – Леди Мэриан меня недолюбливает, как мне кажется. Но я зайду, Изабелла, узнать о пострадавшем.
Он потрепал Оливера по голове и сбежал вниз по ступенькам, весело махнув рукой.
«О Боже, – подумала Изабелла, входя в дом. – Ну почему все это должно было случиться именно так? Бог знает, что вообразит себе Мэриан».
Очень скоро Изабелла узнала это. Она стояла на коленях возле таза, засучив рукава, с помощью Гвенни мыла возмущенного и дурно пахнущего Оливера, в то время как две другие собаки смотрели на эту процедуру с самодовольными мордами: им не грозили такие неприятности, как мыло в глазах и в носу. Изабелла знала, что Мэриан вошла в комнату, но предпочла не замечать ее.
– Гвенни, дай мне, пожалуйста, большое полотенце.
Изабелла вынула из таза мокрого Оливера и стала усиленно вытирать его.
– Может быть, ты соизволишь объяснить мне, что все это значит? – грозно спросила Мэриан.
– Все очень просто. Я гуляла с собаками в парке Сент-Джеймс, а глупый маленький Оливер стал охотиться за чайкой на озере. Один из лебедей напал на него. Он, наверное, убил бы его, если бы не Люсьен.
– А месье де Вож, вероятно, сопровождал тебя во время утренней прогулки?
– Нет, конечно, и вы это прекрасно знаете. Я встретила его случайно и очень кстати, как оказалось. Гвенни, кажется, мы с тобой закончили. Позови горничных, надо все убрать. Что привело вас домой раньше времени, Мэриан? Я думала вы пробудете там еще около месяца.
– Ах, все это было бурей в стакане воды. Тетушка решила, что умирает, но у нее был всего лишь приступ несварения желудка, – результат потакания своим слабостям. Я больше не могла там оставаться, когда услышала новости. Где Роберт?
– Он уехал в Париж вскоре после вашего отъезда в Оксфордшир и еще не вернулся.
– Он не приехал назад с лордом Уитвортом?
– Нет, поговаривают, что его могли арестовать вместе с другими англичанами, оставшимися во Франции. Пойдемте в мою гостиную, Мэриан, я расскажу вам, что знаю.
Беспокоясь за брата, Мэриан, казалось, забыла о той случайной встрече с Люсьеном. По настоянию Роберта он и Изабелла очень мало рассказывали о нападении в Париже, и Мэриан всегда ревновала в тех случаях, когда Роберт доверял своей жене больше, чем сестре.
По мере того как шло время, но они не получали никаких известий, Изабелла беспокоилась все сильнее, пока однажды утром она не решила, что больше не может этого выносить. Она набралась смелости и отправилась с визитом к Генри Дандасу в его прекрасный новый дом, в котором он поселился с тех пор, как стал лордом Мелвильским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56