Это украшение попалось ей на глаза, когда они гуляли по Йорку, и Роберт удивил ее тем, что преподнес на следующее утро понравившуюся вещицу. Затем она вынула из голубой вазы две желтые розы и закрепила их в темных волосах бархатной лентой.
Когда из гардеробной вышел Роберт, облаченный в синий вечерний сюртук, она повернулась к нему:
– Ну как твоя кухарка, готова к бою?
– Так, значит, ты слышала? – недовольным тоном произнес он. – Мой золотистый тигренок выпустил коготки и готов сражаться.
Но на самом деле Изабелла не была так решительно настроена, как казалось, она чувствовала себя беспомощной и напуганной. Ей так не хотелось покидать комнату, идти туда, где ее встретят враждебные лица и придирчивые взгляды. Но допустить такого проявления трусости она не могла.
– А где Рори, – вдруг спросила Изабелла, оглядываясь вокруг.
– Скорее всего, наедается до отвала на кухне, – сказал Роберт. – Не беспокойся, с ним ничего не случится. Теперь пойдем, мой отец помешан на пунктуальности.
Как она и опасалась, атмосфера в столовой ее испугала. Во внушительных размеров комнате с темными панелями стоял длинный стол, безупречно сервированный хрустальной и серебряной посудой, в многочисленных канделябрах горели свечи. Граф выглядел великолепно: черный бархат, кружева, галстук, заколотый бриллиантом. Столько великолепия для простого семейного ужина! Слуги стояли наготове, пока они рассаживались, а Джинни озабоченно поглядывала, все ли в порядке.
Вдруг граф, нахмурившись, взглянул на нее.
– Что это ты стоишь там, сзади? – спросил он раздраженно. – Иди сюда и садись с нами.
– Я думала, что сегодня вы предпочитаете ужинать en famille, – нерешительно прошептала Джинни.
– Чепуха! Ведь ты тоже член семьи, не так ли? – Он щелчком пальцев подозвал одного из слуг: – Поставь еще один прибор.
– Слушаюсь, лорд. – Слуга быстро вышел, а все присутствующие испытали чувство неловкости.
Изабелла поняла, что эта сцена устроена для нее. К любовнице графа должны были относиться так же, как к жене сына – кухарке.
Лакей вернулся с прибором и застыл на мгновение в нерешительности. С непонятно откуда взявшейся смелостью Изабелла произнесла:
– Поставьте прибор здесь, рядом со мной, – мило улыбнулась растерянной Джинни и тут же получила в ответ одобрительный кивок мужа.
Во время ужина беседа велась, в основном, между Робертом и графом, и лишь изредка графиня вставляла свои замечания о политической ситуации.
– Сколько еще потребуется времени, чтобы выполнить сумасбродные требования Бонапарта и ратифицировать, наконец, мирный договор? И долго ли продлится мир?
– Я сомневаюсь в этом, – сказал Роберт. – Но это даст передышку, в которой французы нуждаются не меньше нас. По сведениям, полученным от наблюдателей из его ближнего окружения, Бонапарт – очень тщеславный человек. Намекают на то, что он скоро станет пожизненно Первым Консулом, будет стремиться к еще большей власти, может быть, даже коронуется и станет Императором, – в общем, он уже видит себя хозяином Европы, и понадобится немало времени, чтобы убедить его в том, что Великобритания ему не по зубам.
– Не уверен, что твои коллеги в Уайтхолле согласятся с тобой.
– Потому что не хотят этого. Будущее кажется слишком туманным, но они же не встречались с Бонапартом.
– А ты? Ты встречался?
– Скажем, я говорил с тем, кто близко знаком с ним, – уклончиво ответил Роберт.
Граф заворчал:
– Когда же они оценят твою работу? Я рассчитывал уже видеть тебя среди министров.
– У меня нет никакого желания занимать высокий пост, абсолютно никакого. Если бы его мне предложили, я бы отказался.
– Может, это и к лучшему, – заметил граф, искоса глянув на Изабеллу. – При нынешних обстоятельствах, едва ли тебе представится такая возможность.
Когда графиня поднялась из-за стола, оставляя Роберта с отцом за бокалом вина, Изабелла извинилась и тоже встала. Она не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы остаться для беседы в гостиной.
– Вы простите меня, мадам? Я очень устала. Сегодня утром мы встали в пять часов, а день был таким длинным.
– Конечно, моя дорогая, и ты должна звать меня бабушкой, как Роберт. Завтра, когда отдохнешь, непременно приходи посмотреть мой сад. Здесь нам пока еще везет с погодой. Гольфстрим омывает западное побережье, поэтому у нас климат мягче, чем в остальной части Шотландии. Это удивительно, но мы здесь выращиваем теплолюбивые растения. В укромных уголках сада у меня до сих пор цветут розы.
– Так это вы поставили их на мой туалетный столик?
– Мне хотелось, чтобы незнакомый дом показался тебе более гостеприимным. Ты так удачно использовала розы в своем наряде сегодня вечером! Ты так хороша собой!
– Спасибо! Вы так добры ко мне!
Этот короткий разговор успокоил закипавшую в душе Изабеллы бурю. Она порывисто нагнулась, поцеловала увядшую бабушкину щеку и вышла.
Когда час спустя Роберт поднялся в комнату, Изабелла сидела в халате на ковре у ярко полыхавшего в камине огня. Сытый сонный Рори лежал, вытянувшись, возле нее.
– Ты не заболела? – спросил Роберт, входя. – Бабушка сказала, что ты пошла спать.
– Нет, я не больна, просто слишком устала, чтобы поддержать вежливую беседу.
– Бедняжка, какой это был трудный день для тебя. Завтра тебе здесь понравится больше. Я так много хочу тебе показать.
Нахмурившись, Изабелла посмотрела на Роберта снизу вверх.
– Роберт, ты очень богат?
Он перестал расстегивать сюртук.
– Боже милостивый, что за вопрос! Ты хочешь, чтобы я тебе что-то купил?
– Я ничего не хочу. Ты и так слишком много делаешь для меня. Просто… Я никогда не думала об этом до сегодняшнего вечера.
Роберт бросил сюртук на кровать и начал развязывать галстук.
– Сегодняшнее представление было устроено в твою честь. Мы не всегда ужинаем так парадно, когда одни. – Он улыбнулся, глядя на жену. – Хочешь услышать краткую историю достижения финансового благосостояния семьи? Мы не принадлежим к настоящей знати Высокогорья, в Гленмуре мы всего лишь две сотни лет, в отличие от большинства здешних семейств, которые считают, что ведут свой род от Фионна Маккумхэйла.
– Кто это?
– Они называют его Фингалом с юга, он притаился в горах Аппина с тремя тысячами воинов, и когда Шотландии понадобится их помощь, Фингал звуками своего рога снова поднимет их в бой.
– Это правда?
– Таков один из мифов, который они всегда рассказывают, – сдержанно ответил Роберт.
Он придвинул к ней свой стул, Изабелла встала на колени и, опершись руками о колени мужа, глядела на него снизу вверх.
– Продолжать? – спросил Роберт, снисходительно улыбаясь.
– Пожалуйста.
– Во времена старой королевы Бесс один из моих предков был всего лишь простым помещиком приграничья и жил в своем старинном имении Килгоур, откуда и происходит титул. Затем, по воле случая, он встретил и полюбил наследницу одной из именитых семей, последнюю по родовой линии, и, к своему счастью, женился на ней. Так мы и появились в Гленмуре. Его сын оказывал какие-то тайные услуги за границей Чарльзу II и в награду за труды получил графство. Но он был предприимчивым человеком и занимался не только своими многочисленными пастбищами с пасущимися на них овцами. Он стал вкладывать деньги в суда, направлявшиеся к только что открытым островам Тихого океана, в плантации сахара и, я даже подозреваю, покупал темнокожих рабов. К счастью для нас, он преуспел. И хотя были у нашей семьи с тех пор и взлеты, и падения, мы сумели сохранить значительное состояние. Мой дедушка был романтиком и потерял кругленькую сумму из-за своей приверженности делу Стюартов, но мой отец – человек практичный и пользуется к тому же услугами хороших управляющих. Так что я могу сказать, что хоть мы и не миллионеры, но достаточно богаты, чтобы купить тебе все, что пожелаешь, в пределах разумного, конечно.
Изабелла вздохнула.
– Я бы предпочла, чтобы ты не был богат, потому что тогда я могла бы работать и как-то отплатить тебе за все, что ты для меня делаешь.
– Малышка моя, что за чепуху ты говоришь? Ты даешь мне все, что я хочу иметь, а это – ты сама.
Изабелла выпрямилась и, серьезно глядя в лицо Роберта, спросила:
– Что имел в виду твой отец, когда говорил, что тебе должны были предложить высокий пост?
– О, когда мне было еще двадцать четыре года, отец уже хотел, чтобы я стал министром, как Билли Пит, – просто ответил Роберт, – и я никак не могу убедить его, что этого мне хотелось бы меньше всего.
– Ты счастлив со мной?
– До умопомрачения. А сейчас, перестань тревожиться и ложись спать. Мой отец может показаться грубияном. Но ты не сдавайся, и скоро он начнет размякать, забудет свои шпильки и окажется у твоих ног, совсем как я.
– Почему он не женится на Джинни?
– Ты догадалась насчет нее, да? Поэтому ты так умно вела себя за ужином? Дело в том, что он очень любил мою мать и впал в черную меланхолию, когда она умерла. Именно Джинни спасла его от тоски, но не думаю, что кто-то способен занять место моей матери в его сердце. Когда Эрмитейджи любят, то любят на всю жизнь. – Он привлек Изабеллу к себе, дотронулся пальцем до кончика ее носа и сказал, улыбаясь, но в голосе его слышалась серьезность: – Помни об этом, девочка моя. Теперь тебе от меня вовек не отделаться.
Действительно ли он так думал или шутил? Изабелла никогда не знала точно, как воспринимать слова мужа. В ту ночь она долго лежала без сна. Изабелла понимала, какую ответственность принимала на себя, выходя замуж за Роберта, и всем сердцем желала отплатить ему взаимным чувством, но вместе с тем не ощущала в себе страсти, а лгать не могла. «Когда-нибудь, – в отчаянии подумала она, – когда у меня родится ребенок, мое отношение к мужу изменится». Роберт пошевелился рядом с нею и что-то пробормотал. Изабелла дотронулась до его руки, и он, не просыпаясь, сжал ее пальцы. И почему-то это ее утешило.
Глава 11
Цветник графини был почти полностью окружен высокой стеной. Она защищала его от холодных зимних ветров, налетавших с моря. Здесь графиня выращивала всевозможные редкие растения. С детства Роберт с восторгом вспоминал это царство запахов и красок. В этом году теплая погода задержалась дольше обычного, и мягкое октябрьское солнце заливало все вокруг своим светом. На следующее после приезда утро Роберт нашел свою бабушку у грядок с лекарственными растениями. Та наблюдала за работой садовника. А помощник садовника, Энди Руфус, начинал еще в те времена, когда Элиза де Морни впервые появилась в замке в качестве молодой жены. Он до сих пор ревниво оберегал свои привилегии, и, хотя годы искривили и согнули его спину, а яркий рыжий цвет волос потускнел от седины, он все еще находил в себе силы трудиться весь день.
– Он в нашем деле разбирается как свинья в апельсинах, – ворчал Энди, так звали его все, даже дети, в адрес садовника. – Леди, он обращается с ценными растениями, как с какими-то сорняками.
Несколько пчел кружили над грядкой с чабрецом. Когда бабушка подошла к Роберту, чтобы поздороваться, на него пахнуло мятой и лавандой.
– Ах, мой дорогой мальчик, – сказала она. – Я надеялась, что ты придешь поговорить со мной. Как сегодня себя чувствует Изабелла? Она хорошо отдохнула?
Роберт улыбнулся, взяв протянутую бабушкой руку. Графиня все еще умудрялась выглядеть элегантной, даже в своей большой клетчатой шали и в шляпке, похожей на гриб, завязанной под подбородком кокетливым бантом.
– Мы собирались прогуляться на мыс, и если не испортится погода, отправимся на Иону. Джинни упаковывает корзину для пикника.
Графиня поежилась.
– Однажды твой дедушка возил меня туда. Жуткое место – там полно призраков. Мне оно не нравится.
– Изабелле понравится, – доверительно сообщил Роберт. – Ко многим вещам она относится так же, как и я.
Он взял бабушку под руку, и они медленно пошли к старой каменной скамье у стены, где можно было погреться на солнышке. – Скоро здесь уже не посидишь, – с сожалением сказала графиня. – Зима наступает так быстро. За все годы, проведенные в Гленмуре, я к этому так и не привыкла. – Она усадила внука рядом с собой. – Теперь расскажи мне все об этой своей девочке жене. Новость свалилась нам на головы так неожиданно, что твой отец просто никак не может примириться с свершившимся фактом.
– Я знаю, из-за этого он и рассердился. Но были обстоятельства, поторопившие события.
Бабушка быстро взглянула на Роберта.
– Она не enceinte?
– Нет, нет, – возразил он. – Отец думал, мол, я наградил ее ребенком и поэтому был вынужден жениться. Все вышло вовсе не так, и я никак не могу заставить его понять, что были другие, гораздо более важные причины, из-за которых мы должны были так скоро пожениться.
Графиня взяла руку внука и начала поглаживать его длинные пальцы.
– Ты очень любишь ее, ведь так? – мягко спросила она.
– Да, люблю. Это кажется странным, я и сам не ожидал, что это поразит меня, как…
– Coup de foudre?
– Как удар молнии. Да, кажется, это было именно так, – смущенно признался Роберт. – Смешно слышать это от меня, не так ли? Ведь через несколько месяцев мне исполнится уже тридцать лет.
– Я думаю, что с возрастом любовь поражает еще сильнее. – Она помолчала. – Но, кажется, с ней этого еще не произошло? Да?
– Почему ты так решила? – быстро спросил Роберт.
– Извини, если я ошибаюсь. Я знакома с нею всего несколько часов, и все же у меня сложилось впечатление, что она восхищается тобой, благодарна, может быть, немного испугана, но не… – как это сказать по-английски? – не влюблена по уши.
– Нет, к моему большому сожалению. Ты, как всегда, права. Но не нужно думать, что она ввела меня в заблуждение, обманула. Она всегда была чрезвычайно, до щепетильности, честна.
– И все-таки ты был готов жениться даже при таких обстоятельствах.
– Да, при любых обстоятельствах.
– А ты подумал, что когда-нибудь она может воспылать любовью к кому-нибудь другому? Такое случается, Роберт, ты знаешь это не хуже меня. Ты увезешь ее в Лондон, в совершенно новое для нее общество, светское бессердечное общество, полное соблазнов для молодой неопытной женщины. Она необыкновенно красива, и другие мужчины, бессовестные мужчины пожелают обладать ею. Что ты тогда будешь делать?
– Я полностью доверяю Изабелле.
– А если она не оправдает твоего доверия?
– Не уверен, что это возможно. Если у нее появится любовник, я, вероятно, убью его.
Роберт улыбался, но все же говорил так напряженно, что графиня испугалась за него. Она положила руку на его пальцы.
– Будем молиться, чтобы этого никогда не случилось, чтобы ее уважение к тебе и доброе отношение помогли противостоять всем искушениям.
– Не уважение, бабушка, не доброе отношение, а любовь.
Графиня нежно погладила Роберта по щеке.
– Дорогой мальчик, я могу только надеяться, чтобы ты оказался прав. А сейчас отправляйся, а то лучшая часть дня пройдет. Этот пролив славится внезапными шквалами.
Она смотрела, как быстро удаляется Роберт, и не могла побороть в себе чувство беспокойства. Ее внук был гораздо более уязвим, чем казалось на первый взгляд. Его холодный отрешенный вид, ироничный юмор были лишь щитом страстной натуры, постоянно вовлекающей его в опасные предприятия, в необходимость которых он верил. Хотя Роберт никогда не посвящал в свои дела графиню, ей стало известно, что несколько лет тому назад при трагических обстоятельствах погиб человек, спасение которого он считал своим долгом. Роберт так и не простил себе то, что ничего не смог сделать для спасения этого человека. Графиня задумалась: не сыграло ли это обстоятельство решающую роль в заключении поспешного и наверняка необдуманного брака? Своим практичным умом она понимала, что многие браки имели в основе своей всего лишь расчет, желание иметь домашний очаг, детей, возможность общения, может быть, даже чувство. Но мучило, что Роберт относился к тем немногим мужчинам, которые ищут чего-то большего, союза ума и души, и поэтому мог быть наиболее уязвим. Графиня вздохнула и поднялась на ноги, взяв корзину, в которую положила несколько видов трав: розмарин, укроп, шалфей, кориандр. Многие годы она старательно приучала своего упрямого шотландского повара добавлять в пищу эти травы. Графиня медленно шла к дому. Сегодня был один из дней, когда сжавшееся сердце заставило ее вспомнить о своих семидесяти семи годах.
Роберт и Изабелла съели то, что было приготовлено для пикника, на песчаном пляже мыса: тонкие, как папиросная бумага, овсяные лепешки и рыбу, пойманную Яном Маккаем и зажаренную на решетке над огнем, который Роберт развел на скале красного гранита, что спускалась к длинной полосе чистого белого песка. Был еще фруктовый торт, сливочный сыр и сладкие мелкие яблоки, бутылка вина и виски. Не забыли они оставить глоток спиртного и для Яна. Отношения между Яном и его хозяином не были похожи на те, что она привыкла видеть в Хай-Уиллоуз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Когда из гардеробной вышел Роберт, облаченный в синий вечерний сюртук, она повернулась к нему:
– Ну как твоя кухарка, готова к бою?
– Так, значит, ты слышала? – недовольным тоном произнес он. – Мой золотистый тигренок выпустил коготки и готов сражаться.
Но на самом деле Изабелла не была так решительно настроена, как казалось, она чувствовала себя беспомощной и напуганной. Ей так не хотелось покидать комнату, идти туда, где ее встретят враждебные лица и придирчивые взгляды. Но допустить такого проявления трусости она не могла.
– А где Рори, – вдруг спросила Изабелла, оглядываясь вокруг.
– Скорее всего, наедается до отвала на кухне, – сказал Роберт. – Не беспокойся, с ним ничего не случится. Теперь пойдем, мой отец помешан на пунктуальности.
Как она и опасалась, атмосфера в столовой ее испугала. Во внушительных размеров комнате с темными панелями стоял длинный стол, безупречно сервированный хрустальной и серебряной посудой, в многочисленных канделябрах горели свечи. Граф выглядел великолепно: черный бархат, кружева, галстук, заколотый бриллиантом. Столько великолепия для простого семейного ужина! Слуги стояли наготове, пока они рассаживались, а Джинни озабоченно поглядывала, все ли в порядке.
Вдруг граф, нахмурившись, взглянул на нее.
– Что это ты стоишь там, сзади? – спросил он раздраженно. – Иди сюда и садись с нами.
– Я думала, что сегодня вы предпочитаете ужинать en famille, – нерешительно прошептала Джинни.
– Чепуха! Ведь ты тоже член семьи, не так ли? – Он щелчком пальцев подозвал одного из слуг: – Поставь еще один прибор.
– Слушаюсь, лорд. – Слуга быстро вышел, а все присутствующие испытали чувство неловкости.
Изабелла поняла, что эта сцена устроена для нее. К любовнице графа должны были относиться так же, как к жене сына – кухарке.
Лакей вернулся с прибором и застыл на мгновение в нерешительности. С непонятно откуда взявшейся смелостью Изабелла произнесла:
– Поставьте прибор здесь, рядом со мной, – мило улыбнулась растерянной Джинни и тут же получила в ответ одобрительный кивок мужа.
Во время ужина беседа велась, в основном, между Робертом и графом, и лишь изредка графиня вставляла свои замечания о политической ситуации.
– Сколько еще потребуется времени, чтобы выполнить сумасбродные требования Бонапарта и ратифицировать, наконец, мирный договор? И долго ли продлится мир?
– Я сомневаюсь в этом, – сказал Роберт. – Но это даст передышку, в которой французы нуждаются не меньше нас. По сведениям, полученным от наблюдателей из его ближнего окружения, Бонапарт – очень тщеславный человек. Намекают на то, что он скоро станет пожизненно Первым Консулом, будет стремиться к еще большей власти, может быть, даже коронуется и станет Императором, – в общем, он уже видит себя хозяином Европы, и понадобится немало времени, чтобы убедить его в том, что Великобритания ему не по зубам.
– Не уверен, что твои коллеги в Уайтхолле согласятся с тобой.
– Потому что не хотят этого. Будущее кажется слишком туманным, но они же не встречались с Бонапартом.
– А ты? Ты встречался?
– Скажем, я говорил с тем, кто близко знаком с ним, – уклончиво ответил Роберт.
Граф заворчал:
– Когда же они оценят твою работу? Я рассчитывал уже видеть тебя среди министров.
– У меня нет никакого желания занимать высокий пост, абсолютно никакого. Если бы его мне предложили, я бы отказался.
– Может, это и к лучшему, – заметил граф, искоса глянув на Изабеллу. – При нынешних обстоятельствах, едва ли тебе представится такая возможность.
Когда графиня поднялась из-за стола, оставляя Роберта с отцом за бокалом вина, Изабелла извинилась и тоже встала. Она не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы остаться для беседы в гостиной.
– Вы простите меня, мадам? Я очень устала. Сегодня утром мы встали в пять часов, а день был таким длинным.
– Конечно, моя дорогая, и ты должна звать меня бабушкой, как Роберт. Завтра, когда отдохнешь, непременно приходи посмотреть мой сад. Здесь нам пока еще везет с погодой. Гольфстрим омывает западное побережье, поэтому у нас климат мягче, чем в остальной части Шотландии. Это удивительно, но мы здесь выращиваем теплолюбивые растения. В укромных уголках сада у меня до сих пор цветут розы.
– Так это вы поставили их на мой туалетный столик?
– Мне хотелось, чтобы незнакомый дом показался тебе более гостеприимным. Ты так удачно использовала розы в своем наряде сегодня вечером! Ты так хороша собой!
– Спасибо! Вы так добры ко мне!
Этот короткий разговор успокоил закипавшую в душе Изабеллы бурю. Она порывисто нагнулась, поцеловала увядшую бабушкину щеку и вышла.
Когда час спустя Роберт поднялся в комнату, Изабелла сидела в халате на ковре у ярко полыхавшего в камине огня. Сытый сонный Рори лежал, вытянувшись, возле нее.
– Ты не заболела? – спросил Роберт, входя. – Бабушка сказала, что ты пошла спать.
– Нет, я не больна, просто слишком устала, чтобы поддержать вежливую беседу.
– Бедняжка, какой это был трудный день для тебя. Завтра тебе здесь понравится больше. Я так много хочу тебе показать.
Нахмурившись, Изабелла посмотрела на Роберта снизу вверх.
– Роберт, ты очень богат?
Он перестал расстегивать сюртук.
– Боже милостивый, что за вопрос! Ты хочешь, чтобы я тебе что-то купил?
– Я ничего не хочу. Ты и так слишком много делаешь для меня. Просто… Я никогда не думала об этом до сегодняшнего вечера.
Роберт бросил сюртук на кровать и начал развязывать галстук.
– Сегодняшнее представление было устроено в твою честь. Мы не всегда ужинаем так парадно, когда одни. – Он улыбнулся, глядя на жену. – Хочешь услышать краткую историю достижения финансового благосостояния семьи? Мы не принадлежим к настоящей знати Высокогорья, в Гленмуре мы всего лишь две сотни лет, в отличие от большинства здешних семейств, которые считают, что ведут свой род от Фионна Маккумхэйла.
– Кто это?
– Они называют его Фингалом с юга, он притаился в горах Аппина с тремя тысячами воинов, и когда Шотландии понадобится их помощь, Фингал звуками своего рога снова поднимет их в бой.
– Это правда?
– Таков один из мифов, который они всегда рассказывают, – сдержанно ответил Роберт.
Он придвинул к ней свой стул, Изабелла встала на колени и, опершись руками о колени мужа, глядела на него снизу вверх.
– Продолжать? – спросил Роберт, снисходительно улыбаясь.
– Пожалуйста.
– Во времена старой королевы Бесс один из моих предков был всего лишь простым помещиком приграничья и жил в своем старинном имении Килгоур, откуда и происходит титул. Затем, по воле случая, он встретил и полюбил наследницу одной из именитых семей, последнюю по родовой линии, и, к своему счастью, женился на ней. Так мы и появились в Гленмуре. Его сын оказывал какие-то тайные услуги за границей Чарльзу II и в награду за труды получил графство. Но он был предприимчивым человеком и занимался не только своими многочисленными пастбищами с пасущимися на них овцами. Он стал вкладывать деньги в суда, направлявшиеся к только что открытым островам Тихого океана, в плантации сахара и, я даже подозреваю, покупал темнокожих рабов. К счастью для нас, он преуспел. И хотя были у нашей семьи с тех пор и взлеты, и падения, мы сумели сохранить значительное состояние. Мой дедушка был романтиком и потерял кругленькую сумму из-за своей приверженности делу Стюартов, но мой отец – человек практичный и пользуется к тому же услугами хороших управляющих. Так что я могу сказать, что хоть мы и не миллионеры, но достаточно богаты, чтобы купить тебе все, что пожелаешь, в пределах разумного, конечно.
Изабелла вздохнула.
– Я бы предпочла, чтобы ты не был богат, потому что тогда я могла бы работать и как-то отплатить тебе за все, что ты для меня делаешь.
– Малышка моя, что за чепуху ты говоришь? Ты даешь мне все, что я хочу иметь, а это – ты сама.
Изабелла выпрямилась и, серьезно глядя в лицо Роберта, спросила:
– Что имел в виду твой отец, когда говорил, что тебе должны были предложить высокий пост?
– О, когда мне было еще двадцать четыре года, отец уже хотел, чтобы я стал министром, как Билли Пит, – просто ответил Роберт, – и я никак не могу убедить его, что этого мне хотелось бы меньше всего.
– Ты счастлив со мной?
– До умопомрачения. А сейчас, перестань тревожиться и ложись спать. Мой отец может показаться грубияном. Но ты не сдавайся, и скоро он начнет размякать, забудет свои шпильки и окажется у твоих ног, совсем как я.
– Почему он не женится на Джинни?
– Ты догадалась насчет нее, да? Поэтому ты так умно вела себя за ужином? Дело в том, что он очень любил мою мать и впал в черную меланхолию, когда она умерла. Именно Джинни спасла его от тоски, но не думаю, что кто-то способен занять место моей матери в его сердце. Когда Эрмитейджи любят, то любят на всю жизнь. – Он привлек Изабеллу к себе, дотронулся пальцем до кончика ее носа и сказал, улыбаясь, но в голосе его слышалась серьезность: – Помни об этом, девочка моя. Теперь тебе от меня вовек не отделаться.
Действительно ли он так думал или шутил? Изабелла никогда не знала точно, как воспринимать слова мужа. В ту ночь она долго лежала без сна. Изабелла понимала, какую ответственность принимала на себя, выходя замуж за Роберта, и всем сердцем желала отплатить ему взаимным чувством, но вместе с тем не ощущала в себе страсти, а лгать не могла. «Когда-нибудь, – в отчаянии подумала она, – когда у меня родится ребенок, мое отношение к мужу изменится». Роберт пошевелился рядом с нею и что-то пробормотал. Изабелла дотронулась до его руки, и он, не просыпаясь, сжал ее пальцы. И почему-то это ее утешило.
Глава 11
Цветник графини был почти полностью окружен высокой стеной. Она защищала его от холодных зимних ветров, налетавших с моря. Здесь графиня выращивала всевозможные редкие растения. С детства Роберт с восторгом вспоминал это царство запахов и красок. В этом году теплая погода задержалась дольше обычного, и мягкое октябрьское солнце заливало все вокруг своим светом. На следующее после приезда утро Роберт нашел свою бабушку у грядок с лекарственными растениями. Та наблюдала за работой садовника. А помощник садовника, Энди Руфус, начинал еще в те времена, когда Элиза де Морни впервые появилась в замке в качестве молодой жены. Он до сих пор ревниво оберегал свои привилегии, и, хотя годы искривили и согнули его спину, а яркий рыжий цвет волос потускнел от седины, он все еще находил в себе силы трудиться весь день.
– Он в нашем деле разбирается как свинья в апельсинах, – ворчал Энди, так звали его все, даже дети, в адрес садовника. – Леди, он обращается с ценными растениями, как с какими-то сорняками.
Несколько пчел кружили над грядкой с чабрецом. Когда бабушка подошла к Роберту, чтобы поздороваться, на него пахнуло мятой и лавандой.
– Ах, мой дорогой мальчик, – сказала она. – Я надеялась, что ты придешь поговорить со мной. Как сегодня себя чувствует Изабелла? Она хорошо отдохнула?
Роберт улыбнулся, взяв протянутую бабушкой руку. Графиня все еще умудрялась выглядеть элегантной, даже в своей большой клетчатой шали и в шляпке, похожей на гриб, завязанной под подбородком кокетливым бантом.
– Мы собирались прогуляться на мыс, и если не испортится погода, отправимся на Иону. Джинни упаковывает корзину для пикника.
Графиня поежилась.
– Однажды твой дедушка возил меня туда. Жуткое место – там полно призраков. Мне оно не нравится.
– Изабелле понравится, – доверительно сообщил Роберт. – Ко многим вещам она относится так же, как и я.
Он взял бабушку под руку, и они медленно пошли к старой каменной скамье у стены, где можно было погреться на солнышке. – Скоро здесь уже не посидишь, – с сожалением сказала графиня. – Зима наступает так быстро. За все годы, проведенные в Гленмуре, я к этому так и не привыкла. – Она усадила внука рядом с собой. – Теперь расскажи мне все об этой своей девочке жене. Новость свалилась нам на головы так неожиданно, что твой отец просто никак не может примириться с свершившимся фактом.
– Я знаю, из-за этого он и рассердился. Но были обстоятельства, поторопившие события.
Бабушка быстро взглянула на Роберта.
– Она не enceinte?
– Нет, нет, – возразил он. – Отец думал, мол, я наградил ее ребенком и поэтому был вынужден жениться. Все вышло вовсе не так, и я никак не могу заставить его понять, что были другие, гораздо более важные причины, из-за которых мы должны были так скоро пожениться.
Графиня взяла руку внука и начала поглаживать его длинные пальцы.
– Ты очень любишь ее, ведь так? – мягко спросила она.
– Да, люблю. Это кажется странным, я и сам не ожидал, что это поразит меня, как…
– Coup de foudre?
– Как удар молнии. Да, кажется, это было именно так, – смущенно признался Роберт. – Смешно слышать это от меня, не так ли? Ведь через несколько месяцев мне исполнится уже тридцать лет.
– Я думаю, что с возрастом любовь поражает еще сильнее. – Она помолчала. – Но, кажется, с ней этого еще не произошло? Да?
– Почему ты так решила? – быстро спросил Роберт.
– Извини, если я ошибаюсь. Я знакома с нею всего несколько часов, и все же у меня сложилось впечатление, что она восхищается тобой, благодарна, может быть, немного испугана, но не… – как это сказать по-английски? – не влюблена по уши.
– Нет, к моему большому сожалению. Ты, как всегда, права. Но не нужно думать, что она ввела меня в заблуждение, обманула. Она всегда была чрезвычайно, до щепетильности, честна.
– И все-таки ты был готов жениться даже при таких обстоятельствах.
– Да, при любых обстоятельствах.
– А ты подумал, что когда-нибудь она может воспылать любовью к кому-нибудь другому? Такое случается, Роберт, ты знаешь это не хуже меня. Ты увезешь ее в Лондон, в совершенно новое для нее общество, светское бессердечное общество, полное соблазнов для молодой неопытной женщины. Она необыкновенно красива, и другие мужчины, бессовестные мужчины пожелают обладать ею. Что ты тогда будешь делать?
– Я полностью доверяю Изабелле.
– А если она не оправдает твоего доверия?
– Не уверен, что это возможно. Если у нее появится любовник, я, вероятно, убью его.
Роберт улыбался, но все же говорил так напряженно, что графиня испугалась за него. Она положила руку на его пальцы.
– Будем молиться, чтобы этого никогда не случилось, чтобы ее уважение к тебе и доброе отношение помогли противостоять всем искушениям.
– Не уважение, бабушка, не доброе отношение, а любовь.
Графиня нежно погладила Роберта по щеке.
– Дорогой мальчик, я могу только надеяться, чтобы ты оказался прав. А сейчас отправляйся, а то лучшая часть дня пройдет. Этот пролив славится внезапными шквалами.
Она смотрела, как быстро удаляется Роберт, и не могла побороть в себе чувство беспокойства. Ее внук был гораздо более уязвим, чем казалось на первый взгляд. Его холодный отрешенный вид, ироничный юмор были лишь щитом страстной натуры, постоянно вовлекающей его в опасные предприятия, в необходимость которых он верил. Хотя Роберт никогда не посвящал в свои дела графиню, ей стало известно, что несколько лет тому назад при трагических обстоятельствах погиб человек, спасение которого он считал своим долгом. Роберт так и не простил себе то, что ничего не смог сделать для спасения этого человека. Графиня задумалась: не сыграло ли это обстоятельство решающую роль в заключении поспешного и наверняка необдуманного брака? Своим практичным умом она понимала, что многие браки имели в основе своей всего лишь расчет, желание иметь домашний очаг, детей, возможность общения, может быть, даже чувство. Но мучило, что Роберт относился к тем немногим мужчинам, которые ищут чего-то большего, союза ума и души, и поэтому мог быть наиболее уязвим. Графиня вздохнула и поднялась на ноги, взяв корзину, в которую положила несколько видов трав: розмарин, укроп, шалфей, кориандр. Многие годы она старательно приучала своего упрямого шотландского повара добавлять в пищу эти травы. Графиня медленно шла к дому. Сегодня был один из дней, когда сжавшееся сердце заставило ее вспомнить о своих семидесяти семи годах.
Роберт и Изабелла съели то, что было приготовлено для пикника, на песчаном пляже мыса: тонкие, как папиросная бумага, овсяные лепешки и рыбу, пойманную Яном Маккаем и зажаренную на решетке над огнем, который Роберт развел на скале красного гранита, что спускалась к длинной полосе чистого белого песка. Был еще фруктовый торт, сливочный сыр и сладкие мелкие яблоки, бутылка вина и виски. Не забыли они оставить глоток спиртного и для Яна. Отношения между Яном и его хозяином не были похожи на те, что она привыкла видеть в Хай-Уиллоуз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56