филантропить дальше уже нет никакого резона и времени. Тем более, агенты ФБР успели подхватить мистера Шапиро во время деловой встречи с бизнесменами в кабаке «Тройка». Шапиро так и не успел дорассказать за выгодность инвестиций при своих мощных концах за границей, потому что срочно понадобился родному правительству вместе с Интерполом для выяснения иных финансовых вопросов,
В отличие от подельника, Таран оставался скромным до такой степени, что не борзел отвлекать на свою персону федеральных агентов, а потому лег на дно, скрипя зубами за реванш и проклиная старое помело Шапиру такими словами, как и всё остальное на свете.
Этих самых слов не было в книжке Сосисомиди «Мой Пегас стучит по радуге копытом», которая, наконец, вышла пятисотштучным тиражом до радости многомиллионной массы любителей поэзии. И даже в той статье, что изучал Моргунов, таких выражений тоже начисто в упор отсутствовало.
— Слава, неужели здесь есть реклама, как мы кинули этих американских лохов? — полюбопытствовал доктор Вонг. — Я первый раз вижу, чтобы вы так вцепились в газету после того, как туалетная бумага перестала торчать в дефиците.
— Перестаньте сказать, профессор, — ответил главврач «Гиппократа», отложив газету в сторону. — Я прямо-таки просто обязан повышать своих квалификаций до блага общества и его всех больных на разные места. А за того, чтоб он намотал все три пожизненных срока, припоцанного Шапиру и таранят уже ржет весь мир без дополнительных сообщений Би-Би-Си. Наш мир, доктор Вонг. Мы таки да неплохо сработали. Зато на достигнутом нельзя останавливаться, или я неправ?
— Да, — подтвердил Капон. — Только сейчас надо кидать совсем по-другому. Пурген начал толстеть еще больше, и свет в области стали вырубать не на десять, а всего на шесть часов в сутки. От этой мелихи одни неудобства.
Моргунов недовольно поморщился.
— Слушайте, профессор, вам пора вязать этих босяцких штучек. Или вы забыли — мы теперь не какая-то бригада, а медицинское учреждение открытого для всех типа с ограниченной уголовной ответственностью. И мы таки должны двигать медицину вперед, не считая спорта. Кстати, это правда, что один из ваших учеников, сенсей, тянет на чемпионат Европы среди драк?
— Или, — важно ответил специалист восточных единоборств. — Я, между прочим, открыл еще три секции, нанял с заграницы тренеров. Они ловят моих руководств прямо-таки через телепатию, без слов, посредством астропсихики, где я тоже академик.
— Вот я и говорю, доктор, вы же прете дело дальше. Зачем тогда останавливаться на сделанном мне? — ухмыльнулся Моргунов. — Мы без понтов начнем расширение медицинского бизнеса для счастья людей.
— Вы хотите прикупить кладбище?
— Кончайте залупаться, вы теперь известный человек, а не арапов заправляете. Смотрите, что в газете сказано, как раз по нашей части. Какая-то профессорша с Киева, только не такая известная, как вы, академик Вонг, но всё равно, придумала марцифаль под кличкой «витурид». Этим делом можно лечить, что хочешь — от рака до СПИДа. Врубаетесь, доктор?
— Слава, перестаньте морочить себе голову среди газет. Вы же сами прекрасно догоняете, чего они умеют писать. Или нет? Дерните свою Отсосопулу, и завтра выйдет писанина, что «Гиппократ» придумал лечение каким-то неизвестным витамином от поноса, сглаза, кори и особенно — хронического безденежья.
— Вы имеете право до таких рассуждений, — согласился главврач Славка. — Только тут всё по-другому. Я схавал — дело стоящее. Понимаете, доктор, если бы этот самый витурид был бы фуфелем, так мадам профессорша только бы успевала рубить с него капусту зеленого цвета. Но, скорее всего, здесь аферой не пахнет — в этом я даже местами стал уверенный.
— Чего вы сделались таким доверчивым, Слава? — не изменил строгого выражения лица сенсей Вонг.
— Ну, представьте себе, этот медицинский препарат изготовили такие доктора, как мы, — залыбился Моргунов. — Так за его пользу бы орало всё, что имеет динамики вперемешку с газетами. Может, даже еще громче, чем за провидицу Люкс или белую колдовку Анну, не говоря про знаменитого целителя Вонга. Но тут совсем другой случай. Эту докторшу на лопате вынесли из Киева к чертовой матери, а значит, она таки да придумала что-то дельное.
Словом, сейчас мадам профессорша стала уже академик, и я сильно сомневаюсь, что она училась вместе с вами в Ленинбурге астрологоневрологическим наукам. В Петрозаводске создан витуридный центр, и многие бывшие братские республики открывают у себя его филиалы. А мы что, дурные? Тысячи больных едут за границу мимо «Гиппократа», вместо того, чтобы лечиться прямо здесь. Врубаетесь, доктор Вонг?
— Слушайте, Моргунов, а вдруг завтра кому-то в нашем Минздраве ударит моча в голову тоже сделать такой филиал и возникнет конкуренция? — высказал опасение академик Вонг.
— Перестаньте меня смешить, доктор, — заявил Моргунов. — Наш Минздрав не для того выпер эту докторшу из отсюда, чтобы потом таким манером расписаться в собственном идиотизме. Я вам говорю: раз ее выжили, так это, как всегда, что-то стоящее. Мы будем лечить людей усиленными темпами. Сегодня выгодно вкладывать бабки в медицину, потому что чем дальше в лес, тем больше менингитов. Вы же уже сто раз врубились собственными глазами на морде и жизненным опытом: люди хорошо согласны на любых глупостей, кроме лишний раз болеть какой-то гадостью.
У нас падает производство — это да. Но вдруг завтра оно, не дай Бог, заработает? И тогда в море опять польется столько неочищенного говна — только успевай здоровить клиентов с видом на кладбище и обратно. Так что надо выходить до новых рубежей, и этот витурид — в самую жилу. Вы, может, забыли: мы добились первого места среди Европы по раку. Скоро будем и по СПИДу. Сенсей Вонг, я прямо-таки жопой чувствую и догоняю мозгом — перед нами чересчур замечательная перспектива.
— Хорошо, — важно заметил сенсей. — Давайте закажем каких-то сладких таблеток на фирме «Вита», и нехай у нас будет свой витурид, когда все вместе с вами уже помешались на этом слове.
— Сколько вам рассказать, доктор? Мы же теперь самая настоящая организация медицины при благотворительности, а не игроки на лоходроме. В конце концов, кто мне командовал, что с этого дела надо жить сто двадцать лет и работать легально? Так что кончайте ваших штучек, профессор.
— Слава, вы стали таки да прямо фраером. Я же брал вас на понт, а вы повелись, — впервые за долгое время улыбнулся академик Вонг. — Скажу вам так, Моргунов. Я как доктор народной и официальной медицины тоже всеми конечностями за приносить людям здоровье. Особенно, когда они башляют. Считайте, вы меня уболтали. Только такое дело стребует хороших вложений, а у нас есть партнер Леонид Боцман… То есть Боцман Алекс… Господи, у меня от работы на благо фраеров шарики катятся за ролики.
— Отдохните пару дней, — посочувствовал Моргунов. — Это я вам, как врач, леплю диагностику.
— Только не в отделении нашей терапии, — отрезал Вонг. — Это правда, что какой-то хирург брякнул: исцелися сам?
— Такого я в упор не знаю, — на всякий случай не поверил в успех предстоящего капоновского самолечения главврач «Гиппократа» и окончательно успокоил партнера:
— Я уже советовался с Леонидом Александровичем. Так он ни разу не против пустить тарановские бабки на создание витуридного филиала прямо у «Синих зорях». Наймем еще голодных профессоров. Пускай делают нам дополнительные сборы, а мы им — рабочие места. Кстати, Рыжий через свои медицинские связи обещал проверить всё еще раз… Но я же чувствую: витурид таки да золотое дно. Кроме заработать, нам надо по натуре лечить этих лохов, чтоб они продолжали дышать воздухом и зашибали монету до нашей пользы. Кто, кроме нас этого сделает, профессор? Может, филиал морга под названием государственной медицины? Или инфекционная больница, сделанная для размножения открытий имени доктора Боткина?
Мы — совсем другой компот. Мы этим витуридом напустим на СПИД самый настоящий рак! И, наоборот, скомандуем для грамотного лечения: «СПИД, стань раком!» Пускай рак со СПИДом жрут друг друга. Я горю желанием побыстрее организовать новое отделение в «Гиппократе», потому что прямо-таки стал по натуре доктором. Как и вы, Капон.
— Моя фамилия Вонг, — поправил подельника Спорщик. — Знаете, Слава, у меня есть подозрения, что я в какой-то другой жизни, за которую тарабанит Анька, таки да целил людей при монастыре. Чтоб я с носом был, Слава, мне иногда снится учитель Дуа с его секретами среди скал. Но что вытворяет с нами жизнь, Моргунов, разве даже в диком кошмаре мы могли предположить, как ваша гиппократовская идея кончится таким невменяемым образом?
— Ни разу, — откровенно признался Моргунов. — Но ведь один академик рассказал мне в свое время, как развиваются на себе живые организмы. Или он в чем-то был неправ, а, доктор Вонг?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
В отличие от подельника, Таран оставался скромным до такой степени, что не борзел отвлекать на свою персону федеральных агентов, а потому лег на дно, скрипя зубами за реванш и проклиная старое помело Шапиру такими словами, как и всё остальное на свете.
Этих самых слов не было в книжке Сосисомиди «Мой Пегас стучит по радуге копытом», которая, наконец, вышла пятисотштучным тиражом до радости многомиллионной массы любителей поэзии. И даже в той статье, что изучал Моргунов, таких выражений тоже начисто в упор отсутствовало.
— Слава, неужели здесь есть реклама, как мы кинули этих американских лохов? — полюбопытствовал доктор Вонг. — Я первый раз вижу, чтобы вы так вцепились в газету после того, как туалетная бумага перестала торчать в дефиците.
— Перестаньте сказать, профессор, — ответил главврач «Гиппократа», отложив газету в сторону. — Я прямо-таки просто обязан повышать своих квалификаций до блага общества и его всех больных на разные места. А за того, чтоб он намотал все три пожизненных срока, припоцанного Шапиру и таранят уже ржет весь мир без дополнительных сообщений Би-Би-Си. Наш мир, доктор Вонг. Мы таки да неплохо сработали. Зато на достигнутом нельзя останавливаться, или я неправ?
— Да, — подтвердил Капон. — Только сейчас надо кидать совсем по-другому. Пурген начал толстеть еще больше, и свет в области стали вырубать не на десять, а всего на шесть часов в сутки. От этой мелихи одни неудобства.
Моргунов недовольно поморщился.
— Слушайте, профессор, вам пора вязать этих босяцких штучек. Или вы забыли — мы теперь не какая-то бригада, а медицинское учреждение открытого для всех типа с ограниченной уголовной ответственностью. И мы таки должны двигать медицину вперед, не считая спорта. Кстати, это правда, что один из ваших учеников, сенсей, тянет на чемпионат Европы среди драк?
— Или, — важно ответил специалист восточных единоборств. — Я, между прочим, открыл еще три секции, нанял с заграницы тренеров. Они ловят моих руководств прямо-таки через телепатию, без слов, посредством астропсихики, где я тоже академик.
— Вот я и говорю, доктор, вы же прете дело дальше. Зачем тогда останавливаться на сделанном мне? — ухмыльнулся Моргунов. — Мы без понтов начнем расширение медицинского бизнеса для счастья людей.
— Вы хотите прикупить кладбище?
— Кончайте залупаться, вы теперь известный человек, а не арапов заправляете. Смотрите, что в газете сказано, как раз по нашей части. Какая-то профессорша с Киева, только не такая известная, как вы, академик Вонг, но всё равно, придумала марцифаль под кличкой «витурид». Этим делом можно лечить, что хочешь — от рака до СПИДа. Врубаетесь, доктор?
— Слава, перестаньте морочить себе голову среди газет. Вы же сами прекрасно догоняете, чего они умеют писать. Или нет? Дерните свою Отсосопулу, и завтра выйдет писанина, что «Гиппократ» придумал лечение каким-то неизвестным витамином от поноса, сглаза, кори и особенно — хронического безденежья.
— Вы имеете право до таких рассуждений, — согласился главврач Славка. — Только тут всё по-другому. Я схавал — дело стоящее. Понимаете, доктор, если бы этот самый витурид был бы фуфелем, так мадам профессорша только бы успевала рубить с него капусту зеленого цвета. Но, скорее всего, здесь аферой не пахнет — в этом я даже местами стал уверенный.
— Чего вы сделались таким доверчивым, Слава? — не изменил строгого выражения лица сенсей Вонг.
— Ну, представьте себе, этот медицинский препарат изготовили такие доктора, как мы, — залыбился Моргунов. — Так за его пользу бы орало всё, что имеет динамики вперемешку с газетами. Может, даже еще громче, чем за провидицу Люкс или белую колдовку Анну, не говоря про знаменитого целителя Вонга. Но тут совсем другой случай. Эту докторшу на лопате вынесли из Киева к чертовой матери, а значит, она таки да придумала что-то дельное.
Словом, сейчас мадам профессорша стала уже академик, и я сильно сомневаюсь, что она училась вместе с вами в Ленинбурге астрологоневрологическим наукам. В Петрозаводске создан витуридный центр, и многие бывшие братские республики открывают у себя его филиалы. А мы что, дурные? Тысячи больных едут за границу мимо «Гиппократа», вместо того, чтобы лечиться прямо здесь. Врубаетесь, доктор Вонг?
— Слушайте, Моргунов, а вдруг завтра кому-то в нашем Минздраве ударит моча в голову тоже сделать такой филиал и возникнет конкуренция? — высказал опасение академик Вонг.
— Перестаньте меня смешить, доктор, — заявил Моргунов. — Наш Минздрав не для того выпер эту докторшу из отсюда, чтобы потом таким манером расписаться в собственном идиотизме. Я вам говорю: раз ее выжили, так это, как всегда, что-то стоящее. Мы будем лечить людей усиленными темпами. Сегодня выгодно вкладывать бабки в медицину, потому что чем дальше в лес, тем больше менингитов. Вы же уже сто раз врубились собственными глазами на морде и жизненным опытом: люди хорошо согласны на любых глупостей, кроме лишний раз болеть какой-то гадостью.
У нас падает производство — это да. Но вдруг завтра оно, не дай Бог, заработает? И тогда в море опять польется столько неочищенного говна — только успевай здоровить клиентов с видом на кладбище и обратно. Так что надо выходить до новых рубежей, и этот витурид — в самую жилу. Вы, может, забыли: мы добились первого места среди Европы по раку. Скоро будем и по СПИДу. Сенсей Вонг, я прямо-таки жопой чувствую и догоняю мозгом — перед нами чересчур замечательная перспектива.
— Хорошо, — важно заметил сенсей. — Давайте закажем каких-то сладких таблеток на фирме «Вита», и нехай у нас будет свой витурид, когда все вместе с вами уже помешались на этом слове.
— Сколько вам рассказать, доктор? Мы же теперь самая настоящая организация медицины при благотворительности, а не игроки на лоходроме. В конце концов, кто мне командовал, что с этого дела надо жить сто двадцать лет и работать легально? Так что кончайте ваших штучек, профессор.
— Слава, вы стали таки да прямо фраером. Я же брал вас на понт, а вы повелись, — впервые за долгое время улыбнулся академик Вонг. — Скажу вам так, Моргунов. Я как доктор народной и официальной медицины тоже всеми конечностями за приносить людям здоровье. Особенно, когда они башляют. Считайте, вы меня уболтали. Только такое дело стребует хороших вложений, а у нас есть партнер Леонид Боцман… То есть Боцман Алекс… Господи, у меня от работы на благо фраеров шарики катятся за ролики.
— Отдохните пару дней, — посочувствовал Моргунов. — Это я вам, как врач, леплю диагностику.
— Только не в отделении нашей терапии, — отрезал Вонг. — Это правда, что какой-то хирург брякнул: исцелися сам?
— Такого я в упор не знаю, — на всякий случай не поверил в успех предстоящего капоновского самолечения главврач «Гиппократа» и окончательно успокоил партнера:
— Я уже советовался с Леонидом Александровичем. Так он ни разу не против пустить тарановские бабки на создание витуридного филиала прямо у «Синих зорях». Наймем еще голодных профессоров. Пускай делают нам дополнительные сборы, а мы им — рабочие места. Кстати, Рыжий через свои медицинские связи обещал проверить всё еще раз… Но я же чувствую: витурид таки да золотое дно. Кроме заработать, нам надо по натуре лечить этих лохов, чтоб они продолжали дышать воздухом и зашибали монету до нашей пользы. Кто, кроме нас этого сделает, профессор? Может, филиал морга под названием государственной медицины? Или инфекционная больница, сделанная для размножения открытий имени доктора Боткина?
Мы — совсем другой компот. Мы этим витуридом напустим на СПИД самый настоящий рак! И, наоборот, скомандуем для грамотного лечения: «СПИД, стань раком!» Пускай рак со СПИДом жрут друг друга. Я горю желанием побыстрее организовать новое отделение в «Гиппократе», потому что прямо-таки стал по натуре доктором. Как и вы, Капон.
— Моя фамилия Вонг, — поправил подельника Спорщик. — Знаете, Слава, у меня есть подозрения, что я в какой-то другой жизни, за которую тарабанит Анька, таки да целил людей при монастыре. Чтоб я с носом был, Слава, мне иногда снится учитель Дуа с его секретами среди скал. Но что вытворяет с нами жизнь, Моргунов, разве даже в диком кошмаре мы могли предположить, как ваша гиппократовская идея кончится таким невменяемым образом?
— Ни разу, — откровенно признался Моргунов. — Но ведь один академик рассказал мне в свое время, как развиваются на себе живые организмы. Или он в чем-то был неправ, а, доктор Вонг?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30