К. были обложены подушною податью и по прежнему обязаны были службою по выборам, между прочим, и в звании таможенных, кабацких, соляных целовальников, надсмотрщиков, оценщиков и счетчиков. К., записанные в гильдию, освобождались от личной рекрутской повинности, с обязательством уплачивать в казну по 100 р. с человека (сбор этот в 1783 г. увеличен был до 500 р.). Второй шаг к возведению купечества на степень привилегированного сословия представляет собою разрешение покупать крестьян, но с тем, чтобы они были приписаны к фабрикам и заводам (1721). В 1739 г. дозволено купечеству покупать, для отдачи вместо себя в рекруты, людей и крестьян, но при этом купчия крепости должны были быть совершаемы на имя всего купечества, а не отдельных К. К освобождению К. от подушной подати, совершившемуся в 1775 г., присоединилось, в силу жалованной грамоты городам 1785 г., освобождение К. первой и второй гильдии от телесных наказаний. В настоящее время сословные права К. заключаются в свободе от телесных наказаний, в праве получать, за особые заслуги, ордена и в праве просить, в известных случаях, о причислении к почетному гражданству. До издания правил 9 июля 1892 г. о наградах К. могли быть производимы в чины. Особые преимущества предоставлены К. первой гильдии: они имеют право приезжать к Императорскому двору (но только лица мужского пола, записанные в гильдию), носить шпагу или саблю и губернский мундир и могут быть удостоиваемы званий коммерциии мануфактур-советников. К.-христиане, состоящие в первой гильдии более 12 лет и не впавшие в течение этого времени в банкротство, а также не заключавшие с кредиторами своими так назыв. добровольных сделок, могут просить об определении детей их на государственную службу (канцелярскими служителями второго разряда) и пансионерами в разные учебный заведения. Права купеческого состояния приобретаются взятием гильдейского или купеческого свидетельства, по уплате всех повинностей по прежнему званию. Лицо, не исполнившее этого требования или пожелавшее остаться в прежнем звании, обыкновенно именуется «временным К.». Премуществами купеческого звания пользуются все лица, внесенные в гильдейское свидетельство. Права купеческого состояния теряются: 1) вследствие торговой несостоятельности, 2) вследствие лишения по суду прав торговли или ограничения прав состояния и 3) вследствие невозобновления гильдейского свидетельства. Вдовы и незамужние дочери удерживают купеческое званье, в котором состояли мужья или отцы их. К. обеих гильдий образуют в каждом городе особое купеческое общество, которое, для заведывания сословными делами, избирает ежегодно купеческих старост и их товарищей. До 1879 г. каждая гильдия избирала особого старосту. На купеческих старост, между прочим, возложена раскладка, с согласия общества, казенных податей и сборов и общественных и городских повинностей купеческого сословия. Купеческое общество участвует также в выборе членов податных присутствий. Дисциплинарной власти над своими членами купеческие общества не имеют. В столицах и Одессе выборы на сословные должности производятся не всем обществом, а собраниями выборных, избираемых на три года собранием всего общества, которое, в случае многочисленности, делится на участки, содержащие в себе не более 600 избирателей. Собрание выборных избирает: 1) двух кандидатов на должность купеческого старшины, из которых один утверждается на 3 года градоначальником или генерал-губернатором, и 2) членов купеческой управы, утверждаемых в СПб. и Одессе градоначальниками на 3 года, а в Москве – генерал-губернатором на 4 года. В состав купеческой управы, в которой председательствует купечекий старшина, входят еще заседатели от иногородных К., временно причисленных к столице или Одессе, которые непосредственно избирают их на один год. При купеческих старшинах состоят товарищи, а в ведении купеческих управ – купеческие старосты, с помощниками, ведающие каждый свою гильдию. В Одессе обязанности купеческих старост исполняются членами купеческой управы. На управы возложена, между прочим, регистрация торговых домов. Купеческим обществам предоставлено право входить, через городских голов или биржевые комитеты, в министерство финансов с представлениями о нуждах торговли (ст. 565, т. IX Св. Закон.), а также ходатайствовать об учреждении комитетов торговли и мануфактур.
А. Я.
Купидон
Купидон (Cupido) – латинское название Эрота; иногда отличается от Amor. Цицерон в соч. «De natura deorum» различает по евгемеристическому методу нескольких Cupidines, родившихся от разных богов.
Купина неопалимая
Купина неопалимая – терновый куст близ горы Хорива, в котором Бог явился Моисею, призывая его к избавлению народа израильского от египетского рабства. Моисей видел, что куст этот горит и не сгорает (Исх. III, 2). У отцов церкви и в песнях церковных видению этому придается таинственное значение: горящая, но не сгорающая купина – это Матерь Божия, пребывшая нетленной и по воплощении и рождении от нее Сына Божия.
Купля-продажа
Купля-продажа – двусторонний консенсуальный контракт, имеющий предметом обмен имуществ на цену их. Взаимное согласие на обмен и точное определение предмета и цены – существенные признаки его существования . В остальном общее понимание природы договора различно в двух группах законодательств. Римское право и следующие за ним законодательства германских государств (за исключением Пруссии) видят в К.-продаже общий тип договора обмена, конструируют единое понятие договора, обнимающее все его виды, и резко отличают его от способов приобретения права собственности. Предметом К.-продажи, согласно с этим взглядом, могут быть как физические вещи, так и права на них, обязательства и совокупности прав и вещей (целое наследство). Эти вещи и права могут быть будущими или такими, которые продавцу еще нужно приобрести, чтобы передать покупщику. Обязанность продавца состоит здесь в том, чтобы передать в назначенное время условленные предметы во владение покупщика, а право покупщика – в требовании этой передачи. Вопрос о праве собственности продавца и покупщика отходит, таким образом, на задний план. Французское право и законодательства, составленные по его образцу, под К.-продажей понимают только отчуждение вещей и прав, принадлежащих на праве собственности, и непосредственно связывают с моментом соглашения переход собственности от продавца к покупщику. К.-продажа чужих вещей является здесь невозможной; К.-продажа будущих вещей допускается только в том случай, если они составляют плоды или доходы с права собственности, принадлежащего продавцу, напр. будущий урожай (К.-продажа урожая, впрочем, была долгое время запрещена франц. правом). Взаимное обещание сторон передать вещь и уплатить ее цену рассматривается как предварительный договор, а обещание доставить вещь – как самостоятельный договор о выдаче вещи (l'obligation de livrer la chose, ст. 1138 франц. код.); наконец, договор об исполнении работы с употреблением собственного материала работника является договором подряда. Следуя за французским правом, и русское видит в К.-продаже в собственном смысле лишь способ приобретения собственности, переходящей в момент соглашения о предмете и цене, помещает нормы, его регулирующие, в отделе «приобретения прав на имущества» и твердо проводит правило о том, что «продавать можно только то имущество, коим владелец может распоряжаться по праву собственности» (ст. 1384), согласно с чем судебная практика допускает К.-продажу будущих вещей, а именно будущего урожая, только потому, что «собственнику земли принадлежит право и на ее продукты» (80/94, 75/294, 70/307 и друг.). Затем оно различает запродажу, поставку и подряд, как отдельные от К.-продажи договоры. – Римско-германская конструкция К.-продажи, как единого договора, имеет для современного права несомненные преимущества, облегчая толкование покупных сделок. Французские и русские юристы тратят очень много усилий ума, чтобы провести, при оценке отдельных судебных случаев, различие между запродажей, К.-продажей в собственном смысле, поставкой и подрядом, но по большей части неуспешно; с римско-германской же точки зрения некоторое затруднение в конструктивном смысле представляют лишь К.-продажа вещей, определённых не индивидуально, а счетом, мерой и весом, К.-продажа на пробу (под условием осмотра, испытания и одобрения товара) и К.-продажа по образцам (под условием соответствия товара выбранным и одобренным образцам). Договор порождает здесь определенные юридические последствия с самого момента заключения, а именно право покупателя требовать, чтобы счет, мера и вес были произведены, чтобы товар был доставлен для испытаний или выдан соответственно образцам; но самый предмет К.-продажи определяется точно лишь по совершении продавцом требуемых действий. Признавать и в этом договоре К.-продажу, значит допускать продажу неопределенных предметов, что противоречит понятию К.-продажи. Юристы и законодательства выходят из этого затруднения либо допуская рядом с К.продажей существование предварительного договора (Vorvertrag), либо рассматривая эти К.-продажи как условные сделки (см. ст. 1083 – 85 и ст. 1101 – 2 сакс. гражд. улож., ст. 1392 – 93 гр. улож. цюрихск. кант.). Еще большие неудобства представляет признание перехода права собственности, как этого требуют франц. право, в момент соглашения. В современном праве для обеспечения собственности и оборота требуется совершение актов укрепления, в виде записи сделок на недвижимости в ипотечные или вотчинные книги, а по отношению к движимости – передача. Только по совершении этих актов покупщик получает обеспеченное право распоряжения вещью, в виде возможности отчуждения ее другим лицам. Право собственности, признаваемое за ним до укрепления, нисколько, поэтому, не расширяет его власти над вещью. Так как, затем, акт укрепления являются сами по себе юридическими сделками, требующими изъявления свободной воли на их совершение (Передача есть договор, обряд записи, по крайней мере по германскому праву, сопровождается вопросами суда о желании контрагентов продать и купить вещь.), то принудительное совершение их является невозможным. На практике отказ продавца от участия в процессе вотчинной записи или передачи влечет, по франц. праву, лишь обязательственный эффект – отказ покупателя от уплаты цены или право его требовать убытков, нанесенных неисполнением договора. Хотя ст. 1610 франц. кодекса и дает покупателю право требовать принудительного ввода во владение проданным предметом, но такому требованию всегда может быть противопоставлено другое правило кодекса: «la possesion vaut titre» . Во всяком случае насильственное отобрание вещей противоречит взглядам современного права. Согласно с этим, и русская судебная практика не допускает ни принудительного совершения купчей крепости на запроданные недвижимости, ни виндикации проданных вещей от третьих лиц, да и при требовании передачи от продавца-владельца рекомендует больше личный иск о возврате цены (см. касс. разъясн. к ст. 634 и 1513). Те же замечания применимы и к продаже прав: многие обязательственные отношения могут быть переданы лишь по надписи на документе, а принудительное совершение надписи невозможно. Признанье непосредственного перехода собственности мешает также проведению начала взаимности прав и обязанностей в договоре. Неуплата цены дает продавцу право не выдавать вещи, т. е. удерживать вещь, перешедшую уже в собственность другого – противоречие, допускаемое французским законом в интересах оборота (art. 1612). Русское право последовательнее.
Может ли уплата за проданную вещь быть произведена не деньгами, а другими ценностями и предметами, в виду того, что подобная уплата приближает К.-продажу к мене? Спорный в римском праве, этот вопрос в настоящее время решается утвердительно, как в виду общего характера К.-продажи, обнимающего и мену, так и в виду свободы соглашений и разнообразия ценностей, вращающихся в обороте. Некоторые законодательства (саксонское, 1036) признают, впрочем, допустимость иных предметов в качестве цены только при условии уплаты большей части стоимости деньгами. Все законодательства безусловно допускают уплату векселями, ценными бумагами и другими обязательствами (ст. 1521 русск, гражд. зак.). Римские определения о том, что цена должна быть точно определена (pretium certum) и быть действительной, а не мнимой (verum) сохраняют свою силу и в современном праве. Понятию точности цены не мешает определение её «по рыночной цене», по оценке третьего лица, вообще не прямо, а косвенно: требуется не определённость, а лишь определимость цены (франц. 1591 и 1592; сакс. 1086). Фиктивная (non verum) цена извращает природу сделки и подводит ее под разряд симулированных сделок. Наоборот, постановление римского права о соответствии цены стоимости предмета (pretium justum), за почти повсеместным уничтожением норм, касающихся laesio enormis, не существуют в современном праве: ст. 1465 русск. гражд. зак. имеет лишь фискальное значение. Постановления, определяющие взаимные права и обязанности продавца и покупателя касаются ответственности продавца за недостатки проданного и отсуждение ее в пользу третьего лица, и перехода страха за утрату вещи. По общему правилу, продавец обязывается охранять спокойствие владения покупателя в случай предъявления претензий со стороны посторонних лиц, вступая в дело в качестве третьего лица, сообщая необходимые документы и отвечая за убытки (фр. 1626; сакс. 930 сл.). Русское право ставит это условие об очистках в число «условий произвольных» К.-продажи, т. е. предоставляемых на волю продавца и покупателя; но «произвол» здесь означает только возможность переложения, по соглашению, ответственности с продавца на покупателя, ответственность же продавца несомненна и без оговорок о ней в купчей; по отношению к движимым вещам она прямо признана законом (ст. 1512).
Ответственность за недостатки вещи, скрытые, хотя бы и ненамеренно, от покупателя, известные или неизвестные продавцу, или за отсутствие обещанных качеств и достоинств. вещи (не считаются обещанием обычные похвалы товару), также безусловна. Она выражается в уничтожении договора или, по выбору покупателя, в уменьшении цены (фр. 1641; сакс. 909 сл.). Русское право также обязывает к принятию лишь вещей, имеющих «условленное достоинство», и нарушает К.-продажу имущества, «не соответствующего условиям или образцам» (ст 1514 и 1518 гр. зак.). В К.-продаже недвижимости под понятие отсутствия условленных качеств подводится и недостаток количества земли против выговоренного: он также дает право отступления от договора или уменьшения цены (реш. 84/20, 76/100, и ст. 1451 – 54 Гражд. зак.; ср. сакс. ул. ст. 1097). Ответственность за погибель или ухудшение вещи, происшедшие не по вине продавца, с момента заключения договора падают на покупателя: во французском и следующих за ним правах – по причине перехода на него собственности (casus sentit dominus), а в римскогерманских – в интересах оборота, так как принятие вещи от продавца стоит, большею частью, в зависимости от покупателя и обременение продавца хранением ее несправедливо. Поскольку вина непередачи лежит на продавце, ответственность переносится на него. – Из добровольных условий между продавцом и покупателем подвергаются регулированию со стороны закона соглашения об обратном выкупе вещи (pactum de retroemendo) и о преимущественной покупке (Vorkauf, jus protimiseos). Поскольку первое не является обязательной нормой закона, оно в подробностях зависит от соглашения сторон. При сомнении ценой выкупа считается продажная цена. В отличие от законного выкупа, эффект соглашения – лишь обязательственного характера: имеющий право выкупа не может отыскивать проданное имущество у третьего лица, а имеет право только на возмещение убытков от своего контрагента (см. сакс. 1131 сл.) К.-продажа, сделанная под условием отступиться от неё или с правом отказа в случае более выгодного предложения, есть сделка, оцениваемая по правилам действия отменительного условия; подробности о ней, находящиеся в законодательствах, по большей части являются правилами толкования воли сторон (сакс. 107 сл.). К.-продажа на удачу (emptio spei, Hoffnungs-Kauf – напр. того, что попадет в сеть, тони) ничем, по существу, от обычной К.-продажи не отличается или есть рисковая сделка.
Форма К.-продажи для недвижимостей во всяком случае везде письменная (сакс. 822; франц. 1589). По русскому праву для движимостей она может быть словесная (ст. 711), за исключением особых родов движимости: продажа иска требует письменной формы, рекрутской квитанции – крепостного акта (разъяснение сената 78/256, 70/1017) и т. д.. Для недвижимостей форма договора совпадает с актом укрепления; поэтому требуется крепостной акт – купчая крепость. Совершаемая по определенной форме (Пр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
А. Я.
Купидон
Купидон (Cupido) – латинское название Эрота; иногда отличается от Amor. Цицерон в соч. «De natura deorum» различает по евгемеристическому методу нескольких Cupidines, родившихся от разных богов.
Купина неопалимая
Купина неопалимая – терновый куст близ горы Хорива, в котором Бог явился Моисею, призывая его к избавлению народа израильского от египетского рабства. Моисей видел, что куст этот горит и не сгорает (Исх. III, 2). У отцов церкви и в песнях церковных видению этому придается таинственное значение: горящая, но не сгорающая купина – это Матерь Божия, пребывшая нетленной и по воплощении и рождении от нее Сына Божия.
Купля-продажа
Купля-продажа – двусторонний консенсуальный контракт, имеющий предметом обмен имуществ на цену их. Взаимное согласие на обмен и точное определение предмета и цены – существенные признаки его существования . В остальном общее понимание природы договора различно в двух группах законодательств. Римское право и следующие за ним законодательства германских государств (за исключением Пруссии) видят в К.-продаже общий тип договора обмена, конструируют единое понятие договора, обнимающее все его виды, и резко отличают его от способов приобретения права собственности. Предметом К.-продажи, согласно с этим взглядом, могут быть как физические вещи, так и права на них, обязательства и совокупности прав и вещей (целое наследство). Эти вещи и права могут быть будущими или такими, которые продавцу еще нужно приобрести, чтобы передать покупщику. Обязанность продавца состоит здесь в том, чтобы передать в назначенное время условленные предметы во владение покупщика, а право покупщика – в требовании этой передачи. Вопрос о праве собственности продавца и покупщика отходит, таким образом, на задний план. Французское право и законодательства, составленные по его образцу, под К.-продажей понимают только отчуждение вещей и прав, принадлежащих на праве собственности, и непосредственно связывают с моментом соглашения переход собственности от продавца к покупщику. К.-продажа чужих вещей является здесь невозможной; К.-продажа будущих вещей допускается только в том случай, если они составляют плоды или доходы с права собственности, принадлежащего продавцу, напр. будущий урожай (К.-продажа урожая, впрочем, была долгое время запрещена франц. правом). Взаимное обещание сторон передать вещь и уплатить ее цену рассматривается как предварительный договор, а обещание доставить вещь – как самостоятельный договор о выдаче вещи (l'obligation de livrer la chose, ст. 1138 франц. код.); наконец, договор об исполнении работы с употреблением собственного материала работника является договором подряда. Следуя за французским правом, и русское видит в К.-продаже в собственном смысле лишь способ приобретения собственности, переходящей в момент соглашения о предмете и цене, помещает нормы, его регулирующие, в отделе «приобретения прав на имущества» и твердо проводит правило о том, что «продавать можно только то имущество, коим владелец может распоряжаться по праву собственности» (ст. 1384), согласно с чем судебная практика допускает К.-продажу будущих вещей, а именно будущего урожая, только потому, что «собственнику земли принадлежит право и на ее продукты» (80/94, 75/294, 70/307 и друг.). Затем оно различает запродажу, поставку и подряд, как отдельные от К.-продажи договоры. – Римско-германская конструкция К.-продажи, как единого договора, имеет для современного права несомненные преимущества, облегчая толкование покупных сделок. Французские и русские юристы тратят очень много усилий ума, чтобы провести, при оценке отдельных судебных случаев, различие между запродажей, К.-продажей в собственном смысле, поставкой и подрядом, но по большей части неуспешно; с римско-германской же точки зрения некоторое затруднение в конструктивном смысле представляют лишь К.-продажа вещей, определённых не индивидуально, а счетом, мерой и весом, К.-продажа на пробу (под условием осмотра, испытания и одобрения товара) и К.-продажа по образцам (под условием соответствия товара выбранным и одобренным образцам). Договор порождает здесь определенные юридические последствия с самого момента заключения, а именно право покупателя требовать, чтобы счет, мера и вес были произведены, чтобы товар был доставлен для испытаний или выдан соответственно образцам; но самый предмет К.-продажи определяется точно лишь по совершении продавцом требуемых действий. Признавать и в этом договоре К.-продажу, значит допускать продажу неопределенных предметов, что противоречит понятию К.-продажи. Юристы и законодательства выходят из этого затруднения либо допуская рядом с К.продажей существование предварительного договора (Vorvertrag), либо рассматривая эти К.-продажи как условные сделки (см. ст. 1083 – 85 и ст. 1101 – 2 сакс. гражд. улож., ст. 1392 – 93 гр. улож. цюрихск. кант.). Еще большие неудобства представляет признание перехода права собственности, как этого требуют франц. право, в момент соглашения. В современном праве для обеспечения собственности и оборота требуется совершение актов укрепления, в виде записи сделок на недвижимости в ипотечные или вотчинные книги, а по отношению к движимости – передача. Только по совершении этих актов покупщик получает обеспеченное право распоряжения вещью, в виде возможности отчуждения ее другим лицам. Право собственности, признаваемое за ним до укрепления, нисколько, поэтому, не расширяет его власти над вещью. Так как, затем, акт укрепления являются сами по себе юридическими сделками, требующими изъявления свободной воли на их совершение (Передача есть договор, обряд записи, по крайней мере по германскому праву, сопровождается вопросами суда о желании контрагентов продать и купить вещь.), то принудительное совершение их является невозможным. На практике отказ продавца от участия в процессе вотчинной записи или передачи влечет, по франц. праву, лишь обязательственный эффект – отказ покупателя от уплаты цены или право его требовать убытков, нанесенных неисполнением договора. Хотя ст. 1610 франц. кодекса и дает покупателю право требовать принудительного ввода во владение проданным предметом, но такому требованию всегда может быть противопоставлено другое правило кодекса: «la possesion vaut titre» . Во всяком случае насильственное отобрание вещей противоречит взглядам современного права. Согласно с этим, и русская судебная практика не допускает ни принудительного совершения купчей крепости на запроданные недвижимости, ни виндикации проданных вещей от третьих лиц, да и при требовании передачи от продавца-владельца рекомендует больше личный иск о возврате цены (см. касс. разъясн. к ст. 634 и 1513). Те же замечания применимы и к продаже прав: многие обязательственные отношения могут быть переданы лишь по надписи на документе, а принудительное совершение надписи невозможно. Признанье непосредственного перехода собственности мешает также проведению начала взаимности прав и обязанностей в договоре. Неуплата цены дает продавцу право не выдавать вещи, т. е. удерживать вещь, перешедшую уже в собственность другого – противоречие, допускаемое французским законом в интересах оборота (art. 1612). Русское право последовательнее.
Может ли уплата за проданную вещь быть произведена не деньгами, а другими ценностями и предметами, в виду того, что подобная уплата приближает К.-продажу к мене? Спорный в римском праве, этот вопрос в настоящее время решается утвердительно, как в виду общего характера К.-продажи, обнимающего и мену, так и в виду свободы соглашений и разнообразия ценностей, вращающихся в обороте. Некоторые законодательства (саксонское, 1036) признают, впрочем, допустимость иных предметов в качестве цены только при условии уплаты большей части стоимости деньгами. Все законодательства безусловно допускают уплату векселями, ценными бумагами и другими обязательствами (ст. 1521 русск, гражд. зак.). Римские определения о том, что цена должна быть точно определена (pretium certum) и быть действительной, а не мнимой (verum) сохраняют свою силу и в современном праве. Понятию точности цены не мешает определение её «по рыночной цене», по оценке третьего лица, вообще не прямо, а косвенно: требуется не определённость, а лишь определимость цены (франц. 1591 и 1592; сакс. 1086). Фиктивная (non verum) цена извращает природу сделки и подводит ее под разряд симулированных сделок. Наоборот, постановление римского права о соответствии цены стоимости предмета (pretium justum), за почти повсеместным уничтожением норм, касающихся laesio enormis, не существуют в современном праве: ст. 1465 русск. гражд. зак. имеет лишь фискальное значение. Постановления, определяющие взаимные права и обязанности продавца и покупателя касаются ответственности продавца за недостатки проданного и отсуждение ее в пользу третьего лица, и перехода страха за утрату вещи. По общему правилу, продавец обязывается охранять спокойствие владения покупателя в случай предъявления претензий со стороны посторонних лиц, вступая в дело в качестве третьего лица, сообщая необходимые документы и отвечая за убытки (фр. 1626; сакс. 930 сл.). Русское право ставит это условие об очистках в число «условий произвольных» К.-продажи, т. е. предоставляемых на волю продавца и покупателя; но «произвол» здесь означает только возможность переложения, по соглашению, ответственности с продавца на покупателя, ответственность же продавца несомненна и без оговорок о ней в купчей; по отношению к движимым вещам она прямо признана законом (ст. 1512).
Ответственность за недостатки вещи, скрытые, хотя бы и ненамеренно, от покупателя, известные или неизвестные продавцу, или за отсутствие обещанных качеств и достоинств. вещи (не считаются обещанием обычные похвалы товару), также безусловна. Она выражается в уничтожении договора или, по выбору покупателя, в уменьшении цены (фр. 1641; сакс. 909 сл.). Русское право также обязывает к принятию лишь вещей, имеющих «условленное достоинство», и нарушает К.-продажу имущества, «не соответствующего условиям или образцам» (ст 1514 и 1518 гр. зак.). В К.-продаже недвижимости под понятие отсутствия условленных качеств подводится и недостаток количества земли против выговоренного: он также дает право отступления от договора или уменьшения цены (реш. 84/20, 76/100, и ст. 1451 – 54 Гражд. зак.; ср. сакс. ул. ст. 1097). Ответственность за погибель или ухудшение вещи, происшедшие не по вине продавца, с момента заключения договора падают на покупателя: во французском и следующих за ним правах – по причине перехода на него собственности (casus sentit dominus), а в римскогерманских – в интересах оборота, так как принятие вещи от продавца стоит, большею частью, в зависимости от покупателя и обременение продавца хранением ее несправедливо. Поскольку вина непередачи лежит на продавце, ответственность переносится на него. – Из добровольных условий между продавцом и покупателем подвергаются регулированию со стороны закона соглашения об обратном выкупе вещи (pactum de retroemendo) и о преимущественной покупке (Vorkauf, jus protimiseos). Поскольку первое не является обязательной нормой закона, оно в подробностях зависит от соглашения сторон. При сомнении ценой выкупа считается продажная цена. В отличие от законного выкупа, эффект соглашения – лишь обязательственного характера: имеющий право выкупа не может отыскивать проданное имущество у третьего лица, а имеет право только на возмещение убытков от своего контрагента (см. сакс. 1131 сл.) К.-продажа, сделанная под условием отступиться от неё или с правом отказа в случае более выгодного предложения, есть сделка, оцениваемая по правилам действия отменительного условия; подробности о ней, находящиеся в законодательствах, по большей части являются правилами толкования воли сторон (сакс. 107 сл.). К.-продажа на удачу (emptio spei, Hoffnungs-Kauf – напр. того, что попадет в сеть, тони) ничем, по существу, от обычной К.-продажи не отличается или есть рисковая сделка.
Форма К.-продажи для недвижимостей во всяком случае везде письменная (сакс. 822; франц. 1589). По русскому праву для движимостей она может быть словесная (ст. 711), за исключением особых родов движимости: продажа иска требует письменной формы, рекрутской квитанции – крепостного акта (разъяснение сената 78/256, 70/1017) и т. д.. Для недвижимостей форма договора совпадает с актом укрепления; поэтому требуется крепостной акт – купчая крепость. Совершаемая по определенной форме (Пр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127