И в то же время солгал.
— Да, — сказал Джон.
Он назвал Гринэ номер телефона своего комитета. Кроме того, детектив попросил адрес и номер домашнего телефона, и Джон назвал их тоже.
— Вы видели или знаете что-нибудь, что могло бы нам помочь? — спросил детектив.
— Я уже говорил, что ничего не заметил. Почему вы решили, что это шальная пуля?
— А у вас есть идея получше? Тогда, может быть, вы поделитесь со мной?
Сигналила, сдавая назад, машина.
— О'кей, — сказал Гринэ. — Вот моя карточка. Позвоните завтра, и мы договоримся, когда вы сможете дать официальные показания. Через несколько минут офицер на этой машине доставит вас в окружную больницу.
— Не знаю, стоит ли... У меня вроде нет никаких повреждений.
— Шок может вызвать неожиданные последствия. Реакция в каждом случае бывает индивидуальной.
— У вас большой опыт в делах подобного рода?
Шуршали колеса проносившихся мимо машин. Джон проследил взглядом за носилками с большим черным резиновым мешком, которые санитары «скорой помощи» прокатили мимо.
На этих носилках вполне мог лежать и я.
Водитель «скорой помощи» стянул пластиковые перчатки. Они были красные.
Буксировщик подтянул «тойоту» вверх, так что теперь земли касались только задние колеса.
Двери «скорой помощи» захлопнулись. Регулировщик на перекрестке восстановил движение. Осколки разбитого лобового стекла уже были убраны с дороги.
— Вам хватит пятнадцати минут, чтобы прийти в себя? — спросил Гринэ.
— Могу я... я должен позвонить... позвонить на работу. Поставить их в известность.
— Вы справитесь?
— Полагаю, мне следует это сделать. Моя работа.
— Вы сможете позвонить из госпиталя.
Джон отрицательно покачал головой. Гринэ пожал плечами. Медленно, ощущая каждую мышцу, Джон открыл дверь машины.
Выставил ногу наружу. Ноги, слава Богу, работали. Оказавшись на свежем воздухе, он почувствовал себя лучше. Зима умирала под лучами солнца.
— Эй, детектив! — громко крикнул водитель «скорой помощи». Он помахал блокнотом с зажимом. — Ты нам нужен!
Гринэ вылез из машины вслед за Джоном.
— Не уходите далеко, — бросил он ему вслед.
— Я только... немного пройдусь. — Джон кивнул в сторону автобусной остановки, где толпилось несколько человек, глазея на разыгравшуюся драму. — Позвоню.
Гринэ проводил его долгим, испытующим взглядом. Тяжесть вечности давила Джону на плечи, пока он шел вдоль перекрестка. Он чувствовал себя неподвластным указаниям вспыхивающих огней светофора. Полицейский сделал машинам знак остановиться, позволяя Джону пройти. Джон этого даже не заметил, сейчас машины его не волновали.
Остановка автобуса. Ветер, разбивающийся о пластиковое ограждение. Странные взгляды, все приближающиеся и приближающиеся к нему.
Серебристая будка телефона. Мимо Джона прогромыхал автобус, чадя дизельным смогом.
Небо полностью прояснилось. Пахло теплым асфальтом, от нагретой солнцем кучи мусора тянуло какой-то дрянью.
Шаг за шагом, он как будто заново учился ходить.
Обочина.
Вверх на тротуар.
Расступившаяся толпа.
Его костюм был жестким, как панцирь, и тяжелым. Зубы выбивали дробь, он убеждал себя, что это все из-за холода.
В десяти футах от телефона он остановился. Сунул руку в карман брюк.
Пусто. Так же, как и в другом кармане.
Вся его мелочь, должно быть, высыпалась... Когда он вылетел из открывшейся двери «тойоты», расстегнув наконец ремень безопасности, вывалился, перекувырнувшись через голову. Пронзительный вопль, удар о дорогу. Освободился, освободился от навалившегося на него... Он упал на землю, покатился.
Растерял всю мелочь.
— Мизстер.
Джон вздрогнул.
— Мизстер.
Ее кожа была сморщенной, как чернослив. Допотопная шляпка и линялое серое пальто. Постукивая тросточкой, она приближалась к нему. Бифокальные очки придавали ее взгляду что-то кошачье, губы обнажили пустые десны, когда она вновь прошамкала:
— Мизстер.
Рука, свободная от тросточки, потянулась к нему, большой и указательный пальцы сжаты.
Она положила четвертак на его ладонь. Заковыляла прочь. Неожиданно он забыл все номера телефонов, по которым мог позвонить. Джон занервничал. Он вцепился в металлический край телефонной будки и сжимал до тех пор, пока боль в пальцах не заглушила все остальные ощущения. Восстановил дыхание. Медленно вдохнул.
Часы, он посмотрел на свои часы: циферблат был весь в грязи.
Он позвонил в справочную. Узнал свой рабочий телефон. Через главный коммутатор. Джон твердил эти десять цифр про себя, как заклинание, которое боялся забыть, как код, который мог принести спасение.
Опустил четвертак в щель телефона. Услышал, как тот с лязгом упал внутрь.
Нажать на кнопки, все десять кнопок одну за другой.
Длинный гудок.
Второй.
Рано, слишком рано для...
— Доброе утро, — сказал профессионально вежливый женский голос ему в ухо. — Центральное разведывательное управление.
Глава 4
Часы в госпитальном травмпункте показывали 9:53. Джон нашел себе местечко на скамейке у белой стены и следил, как красная секундная стрелка обегает круг черных цифр. В руках он держал пластмассовый стаканчике чаем, резкий клюквенный привкус которого перебивал даже характерный больничный запах нашатыря.
Когда патрульный провел Джона через стеклянные двери, дежурная врач в ужасе выронила блокнот и выбежала им навстречу. Она отвела Джона в небольшую, отгороженную занавеской палату, пошепталась о чем-то с патрульным полицейским. Вернулась. Посветила Джону в глаза светящимся карандашом. Спросила, что у него болит. Есть ли у него какие-нибудь порезы или воспаленные участки кожи — «порезы при бритье и тому подобное». Он ответил, что нет. Она спросила, не хочет ли он кому-нибудь позвонить. Он отрицательно покачал головой. Снаружи завыли сирены. Доктор извинилась и вышла. Джон сел на стул. Доктор вернулась и дала ему баночку с треугольными желтыми таблетками.
— Валиум, — сказала она. — Только на случай, если почувствуете, что не можете без него обойтись, не больше одной таблетки в течение восьми часов. Поможет вам заснуть, в конце концов вам действительно лучше поспать.
Джон поднял на нее глаза. Она продолжала:
— Если будете у терапевта, скажите ему о валиуме. И поговорите со специалистами о результатах вскрытия... того мужчины.
— Зачем?
— Простая предосторожность.
— Доктор! — раздался истошный женский вопль снаружи.
— Будьте осторожны, — сказала доктор и заспешила из палаты.
Клерк из приемного покоя, заполнявший его бумаги, сказал, что на работу они позвонят. Медицинская сестра проводила его в приемную и усадила на скамейку. Она же чуть позже принесла ему чашку чая.
— Доктор советует вам воздержаться от кофеина и других возбуждающих средств, — сказала она. Джон наблюдал за движением секундной стрелки. Четырнадцатилетняя девочка, по-видимому, она вот-вот должна была родить. Она плакала. Пара из Гватемалы сидела возле беззвучного телевизора. Мать укачивала на руках своего восьмилетнего сына, парнишку с хитрым лицом и тусклым взглядом. Его родители отвели взгляд, когда мимо прошел полисмен. Открылись двери лифта, из него выехал старичок в инвалидной коляске. Пробежали, смеясь, две медсестры.
Двойные стеклянные двери, ведущие на улицу, раскрылись. Внутрь пахнуло холодным воздухом. Вошла женщина в верблюжьем пальто, строгом костюме и туфлях на низком каблуке. Ее каштановые волосы были элегантно уложены.
Следом за ней вошел лысый мужчина свирепого вида, которого Джон сразу окрестил Драконьим глазом. Он был одет в непромокаемый плащ, такой же, как у Джона и, наверно, еще у десятка тысяч человек в Вашингтоне. Второй плащ он нес перекинутым через левую руку. Его ботинки скрипели по полу госпиталя. Он окинул помещение своими драконьими глазами и посовещался о чем-то с подошедшим клерком. Женщина же направилась прямо к скамейке. Села рядом и, посмотрев на Джона, улыбнулась ему:
— Привет, Джон. Меня зовут Мэри. Я адвокат. Все будет хорошо. Теперь у тебя все будет в порядке. Мы уже здесь.
Драконий глаз, обойдя все вокруг, остановился напротив них.
— У нас все в порядке, Джон, — сказал он. — Мы все проверили. Пора уходить.
Они ждали. Терпеливо ждали, пока Джон поставит чай на деревянную скамейку и поднимется.
Драконий глаз набросил на него запасной плащ.
Они вывели его наружу через раздвигающиеся стеклянные двери.
Человек в помятом зеленом плаще с безучастным видом стоял у дверей и разглядывал улицу, как будто ожидал автобус своей футбольной команды. Он скользнул взглядом по Джону и его эскорту и, быстро отвернувшись, принялся изучать тротуары, крыши домов и проезжающие машины.
Черный «крайслер» с антенной на багажнике въехал на круговую подъездную дорожку и остановился напротив Джона.
Мэри открыла дверь «крайслера». Джон сел. Она последовала за ним. Драконий глаз забрался на заднее сиденье с другой стороны, так что Джон оказался между ними.
Экс-футболист разместился на переднем сиденье.
На подголовнике водителя болтался портативный магнитофон. Джон заметил, что кассета в нем вращается.
Мэри кивнула на магнитофон.
— Ты можешь говорить все, что сочтешь нужным, — сказала она ему. — Или вообще ничего не говорить.
— Я хочу добраться домой, — сказал Джон.
— Сейчас мы туда и отправимся, — согласилась Мэри.
«Крайслер» нырнул в суету делового вторничного утра и понесся мимо Капитолия. Они миновали дворцы государственных учреждений, возведенные для того, чтобы еще эффективнее заботиться о голодающих детях Ньюарка и фермерах Небраски.
Когда машина выехала на 14-ю улицу, Джон осознал, что они выбрали именно ту дорогу, которую он предлагал сегодня утром.
Миновав памятник Вашингтону, они пересекали улицу, названную в честь исчезнувшего шведского героя, спасшего сотни людей от нацистских газовых камер. Они проехали сквозь аллею еще голых вишневых деревьев, взобрались вверх по Парквэй и помчались вдоль похожего на стопку блинов комплекса, называвшегося «Уотергейт».
— Какое удовольствие в этот час ехать из центра, — сказал Драконий глаз.
— Который час? — спросил Джон.
— Десять тридцать две, — ответила Мэри.
Похоже, они знали дорогу к дому Джона не хуже его самого. Джон жил в пригороде, расположенном в штате Мэриленд, примерно в полумиле от границы округа. Разностилье разбросанных в беспорядке домов, обнесенных каменными заборами, переплетение объединенных законов.
На свое жалованье Джон никогда бы не смог позволить себе приобрести какой-нибудь из этих почти дворцов. Он снимал один из дальних деревянных коттеджей, доставляя массу неудобств почтальонам и своим гостям, особенно тем из них, кто ходил на шпильках.
Водитель припарковался на улице позади старенького «форда» Джона.
— Нам необходимо будет поехать на встречу с руководством, — сказала Мэри. — Всем нам.
— Опять в этот город? — безразличным голосом спросил Джон. — Встреча должна состояться там?
Водитель остался в машине. «Должно быть, мы представляем собой любопытное зрелище, — подумал Джон, ведя Мэри, Драконий глаз и мистера Джока через задний двор своих владений. — Четверо бюрократов посреди дня находятся не у себя в офисе, а пробираются здесь, сквозь еще не проснувшиеся после зимы деревья. Весна. Считается, что началась весна».
Ключи. Наконец он нашарил тяжелую связку в боковом кармане костюма. Карманы пиджака были с клапанами, поэтому ключи не вывалились.
Парадная дверь вела в гостиную. Справа были кухня, туалет и камин. Двери с левой стороны вели в спальню и ванную. На стенах среди многочисленных книжных полок висели китайские гравюры и каллиграфические манускрипты. Ничто вроде бы не изменилось за время его отсутствия. Солнечный свет струился сквозь незашторенные окна. Запах холодного кофе. Кисти, баллончик с тушью, гроссбухи и папки с бумагами на столе. Темный экран компьютера. Никто не продавил подушки на его кушетке, не передвинул кресло под торшером. Часы на панели видеомагнитофона показывали 10:59, приемник был настроен на ту же радиостанцию, которую Фрэнк...
«Достаточно!» — подумал Джон. Он стащил с себя чужой плащ и швырнул его на пол. Стянул пиджак и бросил его поверх плаща. Рывком освободился от галстука. Его руки дрожали, когда он, расстегивая рубашку, пытался справиться с пуговицами, наконец рубашка полетела на выросшую груду перепачканной одежды. Пинком отбросил туфли. Расстегнул браслет часов и бросил их поверх рубашки.
Драконий глаз растерянно посмотрел на Мэри.
Джон уже стягивал, отчаянно дергая за штанины, брюки, наконец и они полетели в ту же кучу — последнее из того, что в его представлении составляло строгий профессиональный ансамбль одежды.
Носки — в кучу. Семейные трусы сняты и отброшены.
Абсолютно голый, он прошел в спальню, забыв про устремленные на него глаза. Дверь за ним закрылась.
Из спальни в ванную. Он сделал душ таким горячим, какой только мог вытерпеть. Четыре раза намыливал голову. Вновь и вновь принимался скрести себя мочалкой. Брызгал в рот освежителем, пока не стал задыхаться. Пригнул голову, позволив воде барабанить по спине. Переключил горячую воду на ледяную.
В дверь постучали.
— Джон, — спросила Мэри вкрадчивым голосом. — С тобой все в порядке?
Джон выключил воду.
Ванную наполняли клубы пара. Вытер запотевшее зеркало. Оглядел себя со всех сторон.
Катились бы они со своей встречей куда подальше.
Он надел джинсы и старую ковбойку. Удобно. Успокаивающе. Натянул темно-синий свитер, зашнуровал черные теннисные тапочки.
Когда он вошел в жилую комнату, его сопровождающие притворились, что им нет до него никакого дела. Мэри подпирала дверь спальни. Драконий глаз пристроился на диване. Мистер Джок топтался у дверей.
Интересно, они уже порылись здесь?
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Мэри.
— Вы выглядите лучше, — заметил Драконий глаз. — Молодцом!
Джон вспомнил, что его плащ так и остался в машине Фрэнка. Он остановил свой выбор на черной альпинистской куртке, висевшей в шкафу, — она показалась ему самой удобной в данный момент. Джон натянул ее.
Оглядел своих незваных гостей.
— Ладно, я готов, — сказал он.
Глава 5
Они собрались в конференц-зале на шестом этаже штаб-квартиры в Лэнгли. Со своего места Джон мог видеть голые мартовские деревья за окнами.
Шесть его коллег сидели за круглым столом. Как будто все они были равны. Как будто все они здесь были заодно.
— Я не верю в версию полиции, — сказал Джон.
— Не веришь или не хочешь поверить? — спросил Роджер Аллен, заместитель директора по оперативной работе. В его ведении находилась ССРДСПШ (служба сбора разведывательных данных с помощью шпионов), настоящая шпионская сеть. Аллен сидел лицом к двери, на почетном месте, соответствующем его высокому положению.
— Джон, — сказал Дик Вудруфт, правая рука Аллена как за этим столом, так и по работе, — факты указывают на то, что это была шальная пуля.
— Конечно, если не осталось чего-нибудь такого, о чем ты забыл нам рассказать, — заметил Джордж Корн, глава службы безопасности ЦРУ. Высокий. Сухопарый. Колючий, острый взгляд профессионального охотника за террористами.
— Например? — спросил Джон.
— Возможно, сейчас ты не сможешь припомнить все хорошенько, — сказал Харлан Гласс, «бульдог» лет пятидесяти, возглавлявший в ЦРУ центр по борьбе с терроризмом.
ЦБТ — центр по борьбе с терроризмом — был правительственной инициативой. Одной из основных целей, которую преследовало его создание, была замена засидевшихся на своих местах бюрократов службы безопасности. ЦБТ имел меняющийся штат специалистов из федеральных агентств. Номинально возглавляемый заместителем директора ФБР, ЦБТ контролировался координационным комитетом, которым заправлял Гласс.
Глава ЦБТ Гласс сказал:
— Может быть, позже, когда окончательно пройдет шок, тебе удастся припомнить все лучше...
— Я отлично все помню и сейчас.
Вудруфт заметил:
— И ты не можешь сказать ничего такого, что опровергало бы версию шальной пули, выдвинутую полицией, ведь так?
— В общем, да.
— Ты ничего не видел? Ни угроз? Ни нападавшего? Дым от выстрела?
— Мы ехали на работу... Как гром среди ясного неба. Машина вдребезги. Я попытался высвободиться. Люди помогли мне. Они не увертывались от пуль. Никто не кричал о засевшем в укрытии стрелке. Вообще никто не понимал, что произошло. Ясно было одно: Фрэнк мертв.
— Бедный парень, — заметил главный адвокат агентства.
Гарвард, Оксфорд, служба на флоте, затем юридический факультет Гарварда. Несколько лет перекладывал бумаги в департаменте юстиции, прежде чем поступил в адвокатскую контору, которая при предыдущем президенте считалась уважаемым заведением, но дела в ней шли не очень. На коленях адвоката покоилась солидная кожаная папка, он наклонил ее так, чтобы никто не мог видеть, что он записывает в желтом блокноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Да, — сказал Джон.
Он назвал Гринэ номер телефона своего комитета. Кроме того, детектив попросил адрес и номер домашнего телефона, и Джон назвал их тоже.
— Вы видели или знаете что-нибудь, что могло бы нам помочь? — спросил детектив.
— Я уже говорил, что ничего не заметил. Почему вы решили, что это шальная пуля?
— А у вас есть идея получше? Тогда, может быть, вы поделитесь со мной?
Сигналила, сдавая назад, машина.
— О'кей, — сказал Гринэ. — Вот моя карточка. Позвоните завтра, и мы договоримся, когда вы сможете дать официальные показания. Через несколько минут офицер на этой машине доставит вас в окружную больницу.
— Не знаю, стоит ли... У меня вроде нет никаких повреждений.
— Шок может вызвать неожиданные последствия. Реакция в каждом случае бывает индивидуальной.
— У вас большой опыт в делах подобного рода?
Шуршали колеса проносившихся мимо машин. Джон проследил взглядом за носилками с большим черным резиновым мешком, которые санитары «скорой помощи» прокатили мимо.
На этих носилках вполне мог лежать и я.
Водитель «скорой помощи» стянул пластиковые перчатки. Они были красные.
Буксировщик подтянул «тойоту» вверх, так что теперь земли касались только задние колеса.
Двери «скорой помощи» захлопнулись. Регулировщик на перекрестке восстановил движение. Осколки разбитого лобового стекла уже были убраны с дороги.
— Вам хватит пятнадцати минут, чтобы прийти в себя? — спросил Гринэ.
— Могу я... я должен позвонить... позвонить на работу. Поставить их в известность.
— Вы справитесь?
— Полагаю, мне следует это сделать. Моя работа.
— Вы сможете позвонить из госпиталя.
Джон отрицательно покачал головой. Гринэ пожал плечами. Медленно, ощущая каждую мышцу, Джон открыл дверь машины.
Выставил ногу наружу. Ноги, слава Богу, работали. Оказавшись на свежем воздухе, он почувствовал себя лучше. Зима умирала под лучами солнца.
— Эй, детектив! — громко крикнул водитель «скорой помощи». Он помахал блокнотом с зажимом. — Ты нам нужен!
Гринэ вылез из машины вслед за Джоном.
— Не уходите далеко, — бросил он ему вслед.
— Я только... немного пройдусь. — Джон кивнул в сторону автобусной остановки, где толпилось несколько человек, глазея на разыгравшуюся драму. — Позвоню.
Гринэ проводил его долгим, испытующим взглядом. Тяжесть вечности давила Джону на плечи, пока он шел вдоль перекрестка. Он чувствовал себя неподвластным указаниям вспыхивающих огней светофора. Полицейский сделал машинам знак остановиться, позволяя Джону пройти. Джон этого даже не заметил, сейчас машины его не волновали.
Остановка автобуса. Ветер, разбивающийся о пластиковое ограждение. Странные взгляды, все приближающиеся и приближающиеся к нему.
Серебристая будка телефона. Мимо Джона прогромыхал автобус, чадя дизельным смогом.
Небо полностью прояснилось. Пахло теплым асфальтом, от нагретой солнцем кучи мусора тянуло какой-то дрянью.
Шаг за шагом, он как будто заново учился ходить.
Обочина.
Вверх на тротуар.
Расступившаяся толпа.
Его костюм был жестким, как панцирь, и тяжелым. Зубы выбивали дробь, он убеждал себя, что это все из-за холода.
В десяти футах от телефона он остановился. Сунул руку в карман брюк.
Пусто. Так же, как и в другом кармане.
Вся его мелочь, должно быть, высыпалась... Когда он вылетел из открывшейся двери «тойоты», расстегнув наконец ремень безопасности, вывалился, перекувырнувшись через голову. Пронзительный вопль, удар о дорогу. Освободился, освободился от навалившегося на него... Он упал на землю, покатился.
Растерял всю мелочь.
— Мизстер.
Джон вздрогнул.
— Мизстер.
Ее кожа была сморщенной, как чернослив. Допотопная шляпка и линялое серое пальто. Постукивая тросточкой, она приближалась к нему. Бифокальные очки придавали ее взгляду что-то кошачье, губы обнажили пустые десны, когда она вновь прошамкала:
— Мизстер.
Рука, свободная от тросточки, потянулась к нему, большой и указательный пальцы сжаты.
Она положила четвертак на его ладонь. Заковыляла прочь. Неожиданно он забыл все номера телефонов, по которым мог позвонить. Джон занервничал. Он вцепился в металлический край телефонной будки и сжимал до тех пор, пока боль в пальцах не заглушила все остальные ощущения. Восстановил дыхание. Медленно вдохнул.
Часы, он посмотрел на свои часы: циферблат был весь в грязи.
Он позвонил в справочную. Узнал свой рабочий телефон. Через главный коммутатор. Джон твердил эти десять цифр про себя, как заклинание, которое боялся забыть, как код, который мог принести спасение.
Опустил четвертак в щель телефона. Услышал, как тот с лязгом упал внутрь.
Нажать на кнопки, все десять кнопок одну за другой.
Длинный гудок.
Второй.
Рано, слишком рано для...
— Доброе утро, — сказал профессионально вежливый женский голос ему в ухо. — Центральное разведывательное управление.
Глава 4
Часы в госпитальном травмпункте показывали 9:53. Джон нашел себе местечко на скамейке у белой стены и следил, как красная секундная стрелка обегает круг черных цифр. В руках он держал пластмассовый стаканчике чаем, резкий клюквенный привкус которого перебивал даже характерный больничный запах нашатыря.
Когда патрульный провел Джона через стеклянные двери, дежурная врач в ужасе выронила блокнот и выбежала им навстречу. Она отвела Джона в небольшую, отгороженную занавеской палату, пошепталась о чем-то с патрульным полицейским. Вернулась. Посветила Джону в глаза светящимся карандашом. Спросила, что у него болит. Есть ли у него какие-нибудь порезы или воспаленные участки кожи — «порезы при бритье и тому подобное». Он ответил, что нет. Она спросила, не хочет ли он кому-нибудь позвонить. Он отрицательно покачал головой. Снаружи завыли сирены. Доктор извинилась и вышла. Джон сел на стул. Доктор вернулась и дала ему баночку с треугольными желтыми таблетками.
— Валиум, — сказала она. — Только на случай, если почувствуете, что не можете без него обойтись, не больше одной таблетки в течение восьми часов. Поможет вам заснуть, в конце концов вам действительно лучше поспать.
Джон поднял на нее глаза. Она продолжала:
— Если будете у терапевта, скажите ему о валиуме. И поговорите со специалистами о результатах вскрытия... того мужчины.
— Зачем?
— Простая предосторожность.
— Доктор! — раздался истошный женский вопль снаружи.
— Будьте осторожны, — сказала доктор и заспешила из палаты.
Клерк из приемного покоя, заполнявший его бумаги, сказал, что на работу они позвонят. Медицинская сестра проводила его в приемную и усадила на скамейку. Она же чуть позже принесла ему чашку чая.
— Доктор советует вам воздержаться от кофеина и других возбуждающих средств, — сказала она. Джон наблюдал за движением секундной стрелки. Четырнадцатилетняя девочка, по-видимому, она вот-вот должна была родить. Она плакала. Пара из Гватемалы сидела возле беззвучного телевизора. Мать укачивала на руках своего восьмилетнего сына, парнишку с хитрым лицом и тусклым взглядом. Его родители отвели взгляд, когда мимо прошел полисмен. Открылись двери лифта, из него выехал старичок в инвалидной коляске. Пробежали, смеясь, две медсестры.
Двойные стеклянные двери, ведущие на улицу, раскрылись. Внутрь пахнуло холодным воздухом. Вошла женщина в верблюжьем пальто, строгом костюме и туфлях на низком каблуке. Ее каштановые волосы были элегантно уложены.
Следом за ней вошел лысый мужчина свирепого вида, которого Джон сразу окрестил Драконьим глазом. Он был одет в непромокаемый плащ, такой же, как у Джона и, наверно, еще у десятка тысяч человек в Вашингтоне. Второй плащ он нес перекинутым через левую руку. Его ботинки скрипели по полу госпиталя. Он окинул помещение своими драконьими глазами и посовещался о чем-то с подошедшим клерком. Женщина же направилась прямо к скамейке. Села рядом и, посмотрев на Джона, улыбнулась ему:
— Привет, Джон. Меня зовут Мэри. Я адвокат. Все будет хорошо. Теперь у тебя все будет в порядке. Мы уже здесь.
Драконий глаз, обойдя все вокруг, остановился напротив них.
— У нас все в порядке, Джон, — сказал он. — Мы все проверили. Пора уходить.
Они ждали. Терпеливо ждали, пока Джон поставит чай на деревянную скамейку и поднимется.
Драконий глаз набросил на него запасной плащ.
Они вывели его наружу через раздвигающиеся стеклянные двери.
Человек в помятом зеленом плаще с безучастным видом стоял у дверей и разглядывал улицу, как будто ожидал автобус своей футбольной команды. Он скользнул взглядом по Джону и его эскорту и, быстро отвернувшись, принялся изучать тротуары, крыши домов и проезжающие машины.
Черный «крайслер» с антенной на багажнике въехал на круговую подъездную дорожку и остановился напротив Джона.
Мэри открыла дверь «крайслера». Джон сел. Она последовала за ним. Драконий глаз забрался на заднее сиденье с другой стороны, так что Джон оказался между ними.
Экс-футболист разместился на переднем сиденье.
На подголовнике водителя болтался портативный магнитофон. Джон заметил, что кассета в нем вращается.
Мэри кивнула на магнитофон.
— Ты можешь говорить все, что сочтешь нужным, — сказала она ему. — Или вообще ничего не говорить.
— Я хочу добраться домой, — сказал Джон.
— Сейчас мы туда и отправимся, — согласилась Мэри.
«Крайслер» нырнул в суету делового вторничного утра и понесся мимо Капитолия. Они миновали дворцы государственных учреждений, возведенные для того, чтобы еще эффективнее заботиться о голодающих детях Ньюарка и фермерах Небраски.
Когда машина выехала на 14-ю улицу, Джон осознал, что они выбрали именно ту дорогу, которую он предлагал сегодня утром.
Миновав памятник Вашингтону, они пересекали улицу, названную в честь исчезнувшего шведского героя, спасшего сотни людей от нацистских газовых камер. Они проехали сквозь аллею еще голых вишневых деревьев, взобрались вверх по Парквэй и помчались вдоль похожего на стопку блинов комплекса, называвшегося «Уотергейт».
— Какое удовольствие в этот час ехать из центра, — сказал Драконий глаз.
— Который час? — спросил Джон.
— Десять тридцать две, — ответила Мэри.
Похоже, они знали дорогу к дому Джона не хуже его самого. Джон жил в пригороде, расположенном в штате Мэриленд, примерно в полумиле от границы округа. Разностилье разбросанных в беспорядке домов, обнесенных каменными заборами, переплетение объединенных законов.
На свое жалованье Джон никогда бы не смог позволить себе приобрести какой-нибудь из этих почти дворцов. Он снимал один из дальних деревянных коттеджей, доставляя массу неудобств почтальонам и своим гостям, особенно тем из них, кто ходил на шпильках.
Водитель припарковался на улице позади старенького «форда» Джона.
— Нам необходимо будет поехать на встречу с руководством, — сказала Мэри. — Всем нам.
— Опять в этот город? — безразличным голосом спросил Джон. — Встреча должна состояться там?
Водитель остался в машине. «Должно быть, мы представляем собой любопытное зрелище, — подумал Джон, ведя Мэри, Драконий глаз и мистера Джока через задний двор своих владений. — Четверо бюрократов посреди дня находятся не у себя в офисе, а пробираются здесь, сквозь еще не проснувшиеся после зимы деревья. Весна. Считается, что началась весна».
Ключи. Наконец он нашарил тяжелую связку в боковом кармане костюма. Карманы пиджака были с клапанами, поэтому ключи не вывалились.
Парадная дверь вела в гостиную. Справа были кухня, туалет и камин. Двери с левой стороны вели в спальню и ванную. На стенах среди многочисленных книжных полок висели китайские гравюры и каллиграфические манускрипты. Ничто вроде бы не изменилось за время его отсутствия. Солнечный свет струился сквозь незашторенные окна. Запах холодного кофе. Кисти, баллончик с тушью, гроссбухи и папки с бумагами на столе. Темный экран компьютера. Никто не продавил подушки на его кушетке, не передвинул кресло под торшером. Часы на панели видеомагнитофона показывали 10:59, приемник был настроен на ту же радиостанцию, которую Фрэнк...
«Достаточно!» — подумал Джон. Он стащил с себя чужой плащ и швырнул его на пол. Стянул пиджак и бросил его поверх плаща. Рывком освободился от галстука. Его руки дрожали, когда он, расстегивая рубашку, пытался справиться с пуговицами, наконец рубашка полетела на выросшую груду перепачканной одежды. Пинком отбросил туфли. Расстегнул браслет часов и бросил их поверх рубашки.
Драконий глаз растерянно посмотрел на Мэри.
Джон уже стягивал, отчаянно дергая за штанины, брюки, наконец и они полетели в ту же кучу — последнее из того, что в его представлении составляло строгий профессиональный ансамбль одежды.
Носки — в кучу. Семейные трусы сняты и отброшены.
Абсолютно голый, он прошел в спальню, забыв про устремленные на него глаза. Дверь за ним закрылась.
Из спальни в ванную. Он сделал душ таким горячим, какой только мог вытерпеть. Четыре раза намыливал голову. Вновь и вновь принимался скрести себя мочалкой. Брызгал в рот освежителем, пока не стал задыхаться. Пригнул голову, позволив воде барабанить по спине. Переключил горячую воду на ледяную.
В дверь постучали.
— Джон, — спросила Мэри вкрадчивым голосом. — С тобой все в порядке?
Джон выключил воду.
Ванную наполняли клубы пара. Вытер запотевшее зеркало. Оглядел себя со всех сторон.
Катились бы они со своей встречей куда подальше.
Он надел джинсы и старую ковбойку. Удобно. Успокаивающе. Натянул темно-синий свитер, зашнуровал черные теннисные тапочки.
Когда он вошел в жилую комнату, его сопровождающие притворились, что им нет до него никакого дела. Мэри подпирала дверь спальни. Драконий глаз пристроился на диване. Мистер Джок топтался у дверей.
Интересно, они уже порылись здесь?
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Мэри.
— Вы выглядите лучше, — заметил Драконий глаз. — Молодцом!
Джон вспомнил, что его плащ так и остался в машине Фрэнка. Он остановил свой выбор на черной альпинистской куртке, висевшей в шкафу, — она показалась ему самой удобной в данный момент. Джон натянул ее.
Оглядел своих незваных гостей.
— Ладно, я готов, — сказал он.
Глава 5
Они собрались в конференц-зале на шестом этаже штаб-квартиры в Лэнгли. Со своего места Джон мог видеть голые мартовские деревья за окнами.
Шесть его коллег сидели за круглым столом. Как будто все они были равны. Как будто все они здесь были заодно.
— Я не верю в версию полиции, — сказал Джон.
— Не веришь или не хочешь поверить? — спросил Роджер Аллен, заместитель директора по оперативной работе. В его ведении находилась ССРДСПШ (служба сбора разведывательных данных с помощью шпионов), настоящая шпионская сеть. Аллен сидел лицом к двери, на почетном месте, соответствующем его высокому положению.
— Джон, — сказал Дик Вудруфт, правая рука Аллена как за этим столом, так и по работе, — факты указывают на то, что это была шальная пуля.
— Конечно, если не осталось чего-нибудь такого, о чем ты забыл нам рассказать, — заметил Джордж Корн, глава службы безопасности ЦРУ. Высокий. Сухопарый. Колючий, острый взгляд профессионального охотника за террористами.
— Например? — спросил Джон.
— Возможно, сейчас ты не сможешь припомнить все хорошенько, — сказал Харлан Гласс, «бульдог» лет пятидесяти, возглавлявший в ЦРУ центр по борьбе с терроризмом.
ЦБТ — центр по борьбе с терроризмом — был правительственной инициативой. Одной из основных целей, которую преследовало его создание, была замена засидевшихся на своих местах бюрократов службы безопасности. ЦБТ имел меняющийся штат специалистов из федеральных агентств. Номинально возглавляемый заместителем директора ФБР, ЦБТ контролировался координационным комитетом, которым заправлял Гласс.
Глава ЦБТ Гласс сказал:
— Может быть, позже, когда окончательно пройдет шок, тебе удастся припомнить все лучше...
— Я отлично все помню и сейчас.
Вудруфт заметил:
— И ты не можешь сказать ничего такого, что опровергало бы версию шальной пули, выдвинутую полицией, ведь так?
— В общем, да.
— Ты ничего не видел? Ни угроз? Ни нападавшего? Дым от выстрела?
— Мы ехали на работу... Как гром среди ясного неба. Машина вдребезги. Я попытался высвободиться. Люди помогли мне. Они не увертывались от пуль. Никто не кричал о засевшем в укрытии стрелке. Вообще никто не понимал, что произошло. Ясно было одно: Фрэнк мертв.
— Бедный парень, — заметил главный адвокат агентства.
Гарвард, Оксфорд, служба на флоте, затем юридический факультет Гарварда. Несколько лет перекладывал бумаги в департаменте юстиции, прежде чем поступил в адвокатскую контору, которая при предыдущем президенте считалась уважаемым заведением, но дела в ней шли не очень. На коленях адвоката покоилась солидная кожаная папка, он наклонил ее так, чтобы никто не мог видеть, что он записывает в желтом блокноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37