Сама Фрида была в длинной юбке и белой крестьянской блузе. Юбка была ей широка, блуза мешковата; казалось, Фрида старается спрятаться в своей одежде. Бидж с изумлением обнаружила, что, хотя волосы Фриды перевязаны лентой, они каким-то образом падают ей на лицо, скрывая его.На плече Фрида несла сумку размером с волейбольный мяч. Бидж вытаращила на нее глаза.Мать Фриды заметила ее взгляд.— Это мы подарили Фриде. Никакая сумка не велика, когда приходится носить с собой так много учебников. Я помню это еще по собственной учебе в колледже. А как обходитесь вы?Бидж взглянула на свой рюкзак в углу. Хорошо еще, что она заменила свой старый на этот…— Теперь мне приходится носить еще больше — ни в какую сумку бы не влезло.Женщина подозрительно посмотрела на рюкзак.— Ну, Фриде сумка прекрасно подходит. Не правда ли, милочка?Фрида пробормотала что-то неразборчивое и поплелась к двери в ресторан.
Представления были короткими и неформальными. Имя матери Фриды оказалось Олла, отца — Пауль. Бидж смотрела на белую скатерть, на изящно сложенные и вставленные в фужеры салфетки; ей подумалось, что она слишком много времени проводит на Перекрестке: теперь этот мир был ей чужим.Однако от одного взгляда на меню у нее потекли слюнки. Бидж подняла глаза и заметила, что Фрида, несмотря на все свое напряжение, чувствует то же самое. Последние курсы колледжа тоже в определенном смысле были отличным от этого миром, и меню студентов было не таким уж богатым.К их столику подошла девочка-подросток и наполнила стаканы водой; появившийся следом официант сказал:— Могу я познакомить вас с сегодняшними особыми блюдами? Во-первых, чесапикское ассорти…Названия блюд звучали как поэма. Бидж, выросшая на побережье, даже и не догадывалась, как соскучилась по всякой морской живности.Когда официант кончил перечисление, Фрида нетерпеливо воскликнула:— Мне жареную камбалу!— Тебе лучше подойдет тушенный в горшочке цыпленок. Ты худая и бледная — только посмотри на себя! Ей цыпленка в горшочке, — твердо закончила Олла.Официант беспомощно переводил взгляд с Фриды на ее мать и обратно. Фрида сидела, потупив глаза, и он, пожав плечами, что-то пометил в блокноте.— Рыба — это не для меня, — решительно заявил отец Фриды. — Я любитель мяса и картошки. — Он и правда чем-то напоминал свою любимую еду: мясистое лицо, округлое тело. Кроме того, как заметила Бидж, это было единственное высказанное им с определенностью мнение.— Мне камбалу, — сказала Бидж. Мать Фриды подняла брови.— Вам тоже лучше было бы заказать цыпленка. Гораздо питательнее. В конце концов… — Она показала на живот Бидж, как будто говорить о нем не следовало, но принимать во внимание было необходимо.— Я предпочитаю камбалу, — твердо повторила Бидж и добавила, обращаясь к Фриде: — Может, и ты захочешь попробовать часть моей порции?Фрида подняла глаза.— Спасибо, с удовольствием.Разговор за обедом шел достаточно оживленный, но Бидж нашла, что это оказался самый длинный обед в ее жизни.Когда подали салат, она подумала, что была бы благодарна судьбе, если бы имела таких всем интересующихся родителей.За жарким она уже размышляла о том, что предпочла бы провести короткое время с любящим родственником, чем целый день с кем-то, кто так открыто выражает свое разочарование в ней.Во время десерта Бидж искренне удивлялась, как можно единственную чашку кофе пить так бесконечно долго. И еще она тоскливо подумала, что могла бы пробиться к выходу при помощи ловилки в своем рюкзаке.Олла следила за каждым глотком, который делала Фрида, и начинала волноваться, стоило той начать жевать медленнее. Замечания следовали одно за другим;Фрида, подумала Бидж, получила очень подробные указания, как себя вести за столом.Однако были и темы, которые заинтересовали Бидж. Она спросила о ферме родителей Фриды, где, как ей было известно, выращивались в основном кукуруза и соя.— Самый жирный чернозем, какой вы только можете найти, — с гордостью сообщил Пауль. — Принесенный ледником. Слой почвы толщиной в пять футов. — Вы живете далеко от города? — поинтересовалась Бидж.— В десяти милях. — Олла поправила свою салфетку, что делала непрерывно. — Бедняжке Фриде было там одиноко — она ведь единственный ребенок. Ну да ничего, она никогда не жаловалась.Бидж, выросшая в пригороде, ужаснулась.— Но ведь она же не все время была одна?— Ну, только между тем моментом, когда ее привозил школьный автобус, и нашим возвращением домой. Я работала в городе, в фирме по торговле недвижимостью, а Пауль, чтобы свести концы с концами, должен был целые дни пропадать в поле. Фрида, даже и когда была маленькая, всегда умела позаботиться о себе. — В голосе Оллы прозвучала гордость. — О, одно время она пела в хоре, но ей было трудно попадать на репетиции, верно, милочка? Особенно если их назначали на время, когда я уже уезжала с работы. — Фрида криво улыбнулась. — Ну да у нее всегда были книги, был телевизор, так что она прекрасно проводила время. — На секунду на лице Оллы появилось виноватое выражение. — Конечно, это не особенно помогало ей находить друзей. Фрида, знаете ли, всегда была такая застенчивая.— А другие дети ее возраста поблизости были? — Бидж поймала себя на том, что, по примеру Оллы, начала говорить о Фриде в третьем лице. — Фрида, у тебя были приятели-ровесники?Фрида вздернула голову.— Ширли Джонсон. Она жила милях в двух и была ненамного старше меня. — В присутствии родителей Фрида начала говорить с несколько гнусавым выговором Среднего Запада, чего раньше Бидж никогда за ней не замечала. — И Лерой Тилкс, он еще пытался назначать мне свидания, когда мы учились в старших классах. — На лице Фриды промелькнуло отвращение. — Думаю, просто потому, что я жила ближе всех.— Ну, это просто ерунда, — возразила Олла с фальшивым воодушевлением. — Я уверена, что ты тогда была достаточно хорошенькой… — Она громко вздохнула.Бидж сменила тему.— Тогда-то ты и начала интересоваться животными? Пауль бойко затараторил прежде, чем Фрида успела ответить:— Вы бы только ее видели! После того, как ей исполнилось шесть, она все время приставала к нам, чтобы завести кошку или собаку или еще какую живность. Ясное дело, нам было не до того — я возился с фермой, а мамаша работала в городе, да только Фриде все было нипочем. — Он наклонился вперед, явно собираясь поразить собеседницу. — Она наклеила картинки в два здоровых альбома, повырезывала их из всех журналов — все котятки да щеночки. Страниц по пятьдесят каждый — взяла старые альбомы, которые мы купили для фотографий, да так и не использовали: не снимали так много, как намеревались. Один — для собак, другой — для кошек. — Он ухмыльнулся. — Теперь это, кажется, называют виртуальными зверюшками.— Она и лошадей любит, — сказала Бидж. Фрида удивленно повернулась к ней. Олла казалась не менее удивленной.— О да. Она занималась и выездкой, и даже немного стипль-чезом. Специально ездила в окрестности Мадисона ради этого. Какое-то время получала призы, но выступления оказались ей не по вкусу. Пауль думает, что ей не нравились толпы народу, но я-то знаю лучше:Фрида любит лошадей, но боится их. — Она снисходительно улыбнулась дочери. — Она такая робкая. Фрида что-то неразборчиво пробормотала. Бидж, пытаясь сопоставить ту девушку, которую видела перед собой, и смелую наездницу, перескочившую с одного кентавра на другого, чтобы наложить турникет на кровоточащую руку подростка, прочистила горло.— Мне приходилось работать вместе с Фридой в… полевых условиях. Она замечательный ветеринар, вполне уверенный в себе.Олла печально посмотрела на нее.— Очень мило с вашей стороны так говорить. — Без всякого предупреждения она вдруг спросила: — Скажите, вы замужем? — Бидж сморщилась. — Нареченный у вас есть? Или приятель? — Последние слова она выдавила из себя, словно преодолевая отвращение и стыд.Бидж наконец ответила с улыбкой:— У меня есть парень. — Вдаваться в подробности она не стала, и Олла, подняв брови и пристально посмотрев на нее, тоже переменила тему. Однако было ясно, что спускать незнакомке, посмевшей защищать Фриду, она ничего не намерена.
Когда обед закончился, произошел бессмысленный и в высшей степени неловкий спор из-за того, кому платить. Пауль схватил чек, но когда Бидж стала возражать, громогласно вмешалась Олла:— Нет, нет, это наш долг. В конце концов вы должны подумать о будущем. — Она молча, но выразительно показала на живот Бидж.Бидж спокойно поблагодарила родителей Фриды, потом извинилась и ушла. Ей было трудно сидеть, не меняя позы, за обедом, и она сочла, что вытерпела достаточно.Выйдя из туалета, она опустилась в одно из кресел в вестибюле. Официантка, едва ли намного старше Бидж, пробегая мимо, бросила на нее любопытный взгляд.— Спорю на что угодно, у тебя будет девочка, голубушка. У тебя вон как опустился живот, а срок ведь еще не подошел.Действительно, ребенок сместился низко, неправдоподобно низко. И к тому же Бидж чувствовала неприятную тяжесть в желудке; с опозданием она пожалела о том, что слишком много ела за обедом — чтобы избежать участия в разговоре.Кристоффы вышли из своего номера, и Олла с явным облегчением сказала:— Вот вы где, милочка! Устали? — Она механически похлопала Бидж по руке. — Да, это утомительное дело.— Спасибо за обед. Было очень приятно с вами познакомиться. — Бидж приподнялась в кресле, удивляясь тому, какой усталой себя чувствует.— Не вставайте, не вставайте! — Олла в панике замахала руками. — Вы… э-э… что ж, желаю всего хорошего.Пауль, к удивлению Бидж, чмокнул ее в щеку.— Рад был с вами познакомиться. Вы уж присматривайте за нашей девочкой.Олла и Пауль вышли из отеля. Фрида уныло тащилась следом за родителями.Бидж через широкое окно наблюдала, как Фрида усаживает их в автомобиль. Хотя она была такого же роста, как ее отец и мать, она встала на цыпочки, целуя их на прощание.Когда родители Фриды выезжали со стоянки, под их машину кинулся убежавший от хозяина пес. Фрида метнулась вперед, ухватила собаку за ошейник и оттащила на тротуар, почти не обращая внимания на движение по мостовой. Она отчитала беглеца, поцеловала в нос и передала перепуганному хозяину, растерянному первокурснику, оидж смотрела, как она что-то сказала ему — наверное, о необходимости водить собаку на поводке, — а потом повернулась ко входу в отель. Перемена была разительной.Энергично шагая, она вошла в вестибюль, села в кресло рядом с Бидж и сделала долгий выдох, словно задерживала дыхание во все время обеда.— Ну вот ты и познакомилась с ними, — сказала она, поворачиваясь к Бидж.Бидж искала подходящие слова.— Я рада, что познакомилась.— Мне очень жаль, что вопросы мамы смутили тебя.— Да нет. — Бидж почувствовала, что в это никто не поверит. — Просто мне было трудно на них ответить. Фрида сказала с неожиданной злостью:— Она здорово умеет такие вопросы задавать. — Бидж на это нечего было ответить.То, что случилось в следующий момент, было для Бидж совершенно неожиданным: внезапная острая боль, длившаяся, казалось, вечность, пронзила ее живот.Она со свистом втянула воздух и зажмурилась. Когда она открыла глаза, боль исчезла.Фрида смотрела на часы.— У тебя раньше бывали такие боли?— Я никогда ничего подобного не испытывала, — ответила Бидж. Она задыхалась, все еще в напряжении от перенесенной боли.— Похоже, тебя основательно прихватило. Встать сможешь? — Фрида помогла Бидж подняться с кресла. — Скажи мне сразу же, если это повторится. Она внимательно смотрела на Бидж. — Есть ведь такая вещь, как ложные схватки. Еще рано чему-то начинаться всерьез…Фрида еле успела подхватить Бидж, когда та упала. Бидж пришла в себя, снова сидя в кресле. Фрида рылась в сумке в поисках мелочи, нетерпеливо выбрасывая вещи.— Теперь понятно, почему я сразу возненавидела эту сумку… Бидж, тебе нужно в больницу.— Нет. — Бидж представила себе, что произойдет, если она попадет в больницу и родит там. Она совершенно не собиралась производить ребенка на свет вне Перекрестка. — Я поеду обратно…Но Фрида решительно помотала головой. Бидж только в этот момент ощутила, что кресло, в котором она сидит, совершенно мокрое. У нее отошли воды.Она поспешно поднялась и оглянулась на темное блестящее пятно, смущенная почти так же, как когда в возрасте четырех лет оскандалилась в автомобиле, не дотерпев до туалета.— Бидж! — резко окликнула ее Фрида. Бидж проследила за ее взглядом. Фрида показывала на ее ногу, по которой текла струйка водянистой крови. — Что-то пошло не так…Бидж судорожно вздохнула и показала Фриде на телефонный справочник.— Позвони доктору Люсилле Бодрэ. Скорее. Глава 16 Поездка в автомобиле Фриды для Бидж проходила как бы вне реальности, словно во сне; лишь периодически она отвлекалась от резкой боли в животе, чтобы смутно удивиться, как много они успели проехать. В один из моментов просветления она поняла, что они остановились у ветеринарного колледжа, и перед ней возникла яркая и устрашающая картина: ее оперируют на грязном металлическом столе рядом с конюшней. Это просто смешно, твердила она себе, — никто не будет делать операцию в нестерильных условиях, — но прогнать видение никак не удавалось.Конфетка Доббс и Лори Клейнман сломя голову выбежали из здания; Конфетка рывком открыл дверцу для Лори, которая прыгнула внутрь с разбегу. Потом они заехали на сельскохозяйственную испытательную станцию за Люсиллой Бодрэ, которая втиснулась в машину рядом с Лори и скомандовала:— В Мемориальный госпиталь Джошуа Кэди. И побыстрее. За Эдди, который там работает, есть должок.— Как ему удастся скрыть прием родов? — нахмурился Конфетка.— Ну, при том, как в этом заведении поставлена регистрация пациентов, потерявшийся новорожденный — еще не самое страшное, — последовал не слишком обнадеживающий ответ.
Несмотря на ее протесты, Фриду оставили в вестибюле. У Бидж возникло твердое убеждение, что там же оставили бы и Конфетку, не пропусти он мимо ушей все возражения.Бидж не выпускала из рук свой рюкзак со всем его содержимым — книгами, ловилкой и прочим, — даже когда ее отвели в операционную. Сначала доктор Бодрэ, потом Конфетка и, наконец, Лори пытались отобрать его; но Бидж вцепилась в рюкзак и сквозь стиснутые зубы выдавила:— Он тут не будет мешать.Лампы давали яркое бестеневое освещение, их можно было поднимать или опускать на любую высоту, поворачивать под любым углом. Даже несмотря на боль, Бидж не могла не ощутить зависти к оборудованию этой операционной.Конфетка подал Люсилле Бодрэ белый халат так, словно помогал ей накинуть пальто, отправляясь на концерт. Она надела стерильную одежду, забыв даже поблагодарить его.Приготовления были удивительно знакомы: стерильные простыни и салфетки, подносы с хирургическими инструментами, бутылки антисептика, иглы и хирургическая нить. Если бы не боль, Бидж почувствовала бы себя виноватой — с какой это стати она лежит в операционной…— Тут присутствуют все, кто тебе нужен, Бидж, — сказал Конфетка. — Хирург, — он кивнул на Люсиллу Бодрэ, — анестезиолог, — Лори бросила на него неуверенный взгляд, — и педиатр, — показал он на себя.Доктор Бодрэ строго посмотрела на него.— По словам пациентки, вы можете присутствовать, доктор Доббс. — Она подчеркнула слово «доктор» как-то слишком уж демонстративно. — Только, пожалуйста, не путайтесь под ногами, если только я сама не попрошу вас оказать помощь.Конфетка даже не ответил ей на это сердитым взглядом, и Бидж поняла, насколько он встревожен.— Сначала основные показатели. — Доктор Бодрэ сунула в рот Бидж градусник и стала считать пульс, внимательно глядя на часы. Бидж с замиранием сердца поняла: врач пользуется моментом, чтобы собраться с мыслями.Лори затянула на руке Бидж манжету тонометра.— Ты знаешь, как работать с этим оборудованием? — спросил ее Конфетка.— Мне приходилось делать переливание крови. — Лори взглянула на показания тонометра. — Сто пятьдесят на девяносто два.— Ну, если учесть, как все началось, не так и плохо. — Доктор Бодрэ вынула термометр изо рта Бидж и спросила:— Какая у вас обычно температура?— Я теперь уже и не знаю. Конфетка вытаращил на нее глаза, доктор Бодрэ просто недовольно покачала головой.— Вам следовало регулярно мерить температуру с самого начала беременности. И посещали ли вы врача в последнее время? Наблюдались ли у акушера?Бидж покачала головой. Новый приступ боли помешал ей ощутить стыд.— Она была за границей, — рявкнул Конфетка. — Что теперь?— Нужно задернуть занавес, отделяющий операционное поле.— В этом нет необходимости, — возразила Бидж.— Это решать мне как лечащему врачу.— Но я не хочу.Люсилла Бодрэ в отчаянии воскликнула:— Послушайте, Бидж, я знаю, что вы сами оперируете, знаю, что вы опытны не менее меня. Это ведь будут не нормальные роды; все будет… иначе. Наблюдать, как это происходит с вами, странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Представления были короткими и неформальными. Имя матери Фриды оказалось Олла, отца — Пауль. Бидж смотрела на белую скатерть, на изящно сложенные и вставленные в фужеры салфетки; ей подумалось, что она слишком много времени проводит на Перекрестке: теперь этот мир был ей чужим.Однако от одного взгляда на меню у нее потекли слюнки. Бидж подняла глаза и заметила, что Фрида, несмотря на все свое напряжение, чувствует то же самое. Последние курсы колледжа тоже в определенном смысле были отличным от этого миром, и меню студентов было не таким уж богатым.К их столику подошла девочка-подросток и наполнила стаканы водой; появившийся следом официант сказал:— Могу я познакомить вас с сегодняшними особыми блюдами? Во-первых, чесапикское ассорти…Названия блюд звучали как поэма. Бидж, выросшая на побережье, даже и не догадывалась, как соскучилась по всякой морской живности.Когда официант кончил перечисление, Фрида нетерпеливо воскликнула:— Мне жареную камбалу!— Тебе лучше подойдет тушенный в горшочке цыпленок. Ты худая и бледная — только посмотри на себя! Ей цыпленка в горшочке, — твердо закончила Олла.Официант беспомощно переводил взгляд с Фриды на ее мать и обратно. Фрида сидела, потупив глаза, и он, пожав плечами, что-то пометил в блокноте.— Рыба — это не для меня, — решительно заявил отец Фриды. — Я любитель мяса и картошки. — Он и правда чем-то напоминал свою любимую еду: мясистое лицо, округлое тело. Кроме того, как заметила Бидж, это было единственное высказанное им с определенностью мнение.— Мне камбалу, — сказала Бидж. Мать Фриды подняла брови.— Вам тоже лучше было бы заказать цыпленка. Гораздо питательнее. В конце концов… — Она показала на живот Бидж, как будто говорить о нем не следовало, но принимать во внимание было необходимо.— Я предпочитаю камбалу, — твердо повторила Бидж и добавила, обращаясь к Фриде: — Может, и ты захочешь попробовать часть моей порции?Фрида подняла глаза.— Спасибо, с удовольствием.Разговор за обедом шел достаточно оживленный, но Бидж нашла, что это оказался самый длинный обед в ее жизни.Когда подали салат, она подумала, что была бы благодарна судьбе, если бы имела таких всем интересующихся родителей.За жарким она уже размышляла о том, что предпочла бы провести короткое время с любящим родственником, чем целый день с кем-то, кто так открыто выражает свое разочарование в ней.Во время десерта Бидж искренне удивлялась, как можно единственную чашку кофе пить так бесконечно долго. И еще она тоскливо подумала, что могла бы пробиться к выходу при помощи ловилки в своем рюкзаке.Олла следила за каждым глотком, который делала Фрида, и начинала волноваться, стоило той начать жевать медленнее. Замечания следовали одно за другим;Фрида, подумала Бидж, получила очень подробные указания, как себя вести за столом.Однако были и темы, которые заинтересовали Бидж. Она спросила о ферме родителей Фриды, где, как ей было известно, выращивались в основном кукуруза и соя.— Самый жирный чернозем, какой вы только можете найти, — с гордостью сообщил Пауль. — Принесенный ледником. Слой почвы толщиной в пять футов. — Вы живете далеко от города? — поинтересовалась Бидж.— В десяти милях. — Олла поправила свою салфетку, что делала непрерывно. — Бедняжке Фриде было там одиноко — она ведь единственный ребенок. Ну да ничего, она никогда не жаловалась.Бидж, выросшая в пригороде, ужаснулась.— Но ведь она же не все время была одна?— Ну, только между тем моментом, когда ее привозил школьный автобус, и нашим возвращением домой. Я работала в городе, в фирме по торговле недвижимостью, а Пауль, чтобы свести концы с концами, должен был целые дни пропадать в поле. Фрида, даже и когда была маленькая, всегда умела позаботиться о себе. — В голосе Оллы прозвучала гордость. — О, одно время она пела в хоре, но ей было трудно попадать на репетиции, верно, милочка? Особенно если их назначали на время, когда я уже уезжала с работы. — Фрида криво улыбнулась. — Ну да у нее всегда были книги, был телевизор, так что она прекрасно проводила время. — На секунду на лице Оллы появилось виноватое выражение. — Конечно, это не особенно помогало ей находить друзей. Фрида, знаете ли, всегда была такая застенчивая.— А другие дети ее возраста поблизости были? — Бидж поймала себя на том, что, по примеру Оллы, начала говорить о Фриде в третьем лице. — Фрида, у тебя были приятели-ровесники?Фрида вздернула голову.— Ширли Джонсон. Она жила милях в двух и была ненамного старше меня. — В присутствии родителей Фрида начала говорить с несколько гнусавым выговором Среднего Запада, чего раньше Бидж никогда за ней не замечала. — И Лерой Тилкс, он еще пытался назначать мне свидания, когда мы учились в старших классах. — На лице Фриды промелькнуло отвращение. — Думаю, просто потому, что я жила ближе всех.— Ну, это просто ерунда, — возразила Олла с фальшивым воодушевлением. — Я уверена, что ты тогда была достаточно хорошенькой… — Она громко вздохнула.Бидж сменила тему.— Тогда-то ты и начала интересоваться животными? Пауль бойко затараторил прежде, чем Фрида успела ответить:— Вы бы только ее видели! После того, как ей исполнилось шесть, она все время приставала к нам, чтобы завести кошку или собаку или еще какую живность. Ясное дело, нам было не до того — я возился с фермой, а мамаша работала в городе, да только Фриде все было нипочем. — Он наклонился вперед, явно собираясь поразить собеседницу. — Она наклеила картинки в два здоровых альбома, повырезывала их из всех журналов — все котятки да щеночки. Страниц по пятьдесят каждый — взяла старые альбомы, которые мы купили для фотографий, да так и не использовали: не снимали так много, как намеревались. Один — для собак, другой — для кошек. — Он ухмыльнулся. — Теперь это, кажется, называют виртуальными зверюшками.— Она и лошадей любит, — сказала Бидж. Фрида удивленно повернулась к ней. Олла казалась не менее удивленной.— О да. Она занималась и выездкой, и даже немного стипль-чезом. Специально ездила в окрестности Мадисона ради этого. Какое-то время получала призы, но выступления оказались ей не по вкусу. Пауль думает, что ей не нравились толпы народу, но я-то знаю лучше:Фрида любит лошадей, но боится их. — Она снисходительно улыбнулась дочери. — Она такая робкая. Фрида что-то неразборчиво пробормотала. Бидж, пытаясь сопоставить ту девушку, которую видела перед собой, и смелую наездницу, перескочившую с одного кентавра на другого, чтобы наложить турникет на кровоточащую руку подростка, прочистила горло.— Мне приходилось работать вместе с Фридой в… полевых условиях. Она замечательный ветеринар, вполне уверенный в себе.Олла печально посмотрела на нее.— Очень мило с вашей стороны так говорить. — Без всякого предупреждения она вдруг спросила: — Скажите, вы замужем? — Бидж сморщилась. — Нареченный у вас есть? Или приятель? — Последние слова она выдавила из себя, словно преодолевая отвращение и стыд.Бидж наконец ответила с улыбкой:— У меня есть парень. — Вдаваться в подробности она не стала, и Олла, подняв брови и пристально посмотрев на нее, тоже переменила тему. Однако было ясно, что спускать незнакомке, посмевшей защищать Фриду, она ничего не намерена.
Когда обед закончился, произошел бессмысленный и в высшей степени неловкий спор из-за того, кому платить. Пауль схватил чек, но когда Бидж стала возражать, громогласно вмешалась Олла:— Нет, нет, это наш долг. В конце концов вы должны подумать о будущем. — Она молча, но выразительно показала на живот Бидж.Бидж спокойно поблагодарила родителей Фриды, потом извинилась и ушла. Ей было трудно сидеть, не меняя позы, за обедом, и она сочла, что вытерпела достаточно.Выйдя из туалета, она опустилась в одно из кресел в вестибюле. Официантка, едва ли намного старше Бидж, пробегая мимо, бросила на нее любопытный взгляд.— Спорю на что угодно, у тебя будет девочка, голубушка. У тебя вон как опустился живот, а срок ведь еще не подошел.Действительно, ребенок сместился низко, неправдоподобно низко. И к тому же Бидж чувствовала неприятную тяжесть в желудке; с опозданием она пожалела о том, что слишком много ела за обедом — чтобы избежать участия в разговоре.Кристоффы вышли из своего номера, и Олла с явным облегчением сказала:— Вот вы где, милочка! Устали? — Она механически похлопала Бидж по руке. — Да, это утомительное дело.— Спасибо за обед. Было очень приятно с вами познакомиться. — Бидж приподнялась в кресле, удивляясь тому, какой усталой себя чувствует.— Не вставайте, не вставайте! — Олла в панике замахала руками. — Вы… э-э… что ж, желаю всего хорошего.Пауль, к удивлению Бидж, чмокнул ее в щеку.— Рад был с вами познакомиться. Вы уж присматривайте за нашей девочкой.Олла и Пауль вышли из отеля. Фрида уныло тащилась следом за родителями.Бидж через широкое окно наблюдала, как Фрида усаживает их в автомобиль. Хотя она была такого же роста, как ее отец и мать, она встала на цыпочки, целуя их на прощание.Когда родители Фриды выезжали со стоянки, под их машину кинулся убежавший от хозяина пес. Фрида метнулась вперед, ухватила собаку за ошейник и оттащила на тротуар, почти не обращая внимания на движение по мостовой. Она отчитала беглеца, поцеловала в нос и передала перепуганному хозяину, растерянному первокурснику, оидж смотрела, как она что-то сказала ему — наверное, о необходимости водить собаку на поводке, — а потом повернулась ко входу в отель. Перемена была разительной.Энергично шагая, она вошла в вестибюль, села в кресло рядом с Бидж и сделала долгий выдох, словно задерживала дыхание во все время обеда.— Ну вот ты и познакомилась с ними, — сказала она, поворачиваясь к Бидж.Бидж искала подходящие слова.— Я рада, что познакомилась.— Мне очень жаль, что вопросы мамы смутили тебя.— Да нет. — Бидж почувствовала, что в это никто не поверит. — Просто мне было трудно на них ответить. Фрида сказала с неожиданной злостью:— Она здорово умеет такие вопросы задавать. — Бидж на это нечего было ответить.То, что случилось в следующий момент, было для Бидж совершенно неожиданным: внезапная острая боль, длившаяся, казалось, вечность, пронзила ее живот.Она со свистом втянула воздух и зажмурилась. Когда она открыла глаза, боль исчезла.Фрида смотрела на часы.— У тебя раньше бывали такие боли?— Я никогда ничего подобного не испытывала, — ответила Бидж. Она задыхалась, все еще в напряжении от перенесенной боли.— Похоже, тебя основательно прихватило. Встать сможешь? — Фрида помогла Бидж подняться с кресла. — Скажи мне сразу же, если это повторится. Она внимательно смотрела на Бидж. — Есть ведь такая вещь, как ложные схватки. Еще рано чему-то начинаться всерьез…Фрида еле успела подхватить Бидж, когда та упала. Бидж пришла в себя, снова сидя в кресле. Фрида рылась в сумке в поисках мелочи, нетерпеливо выбрасывая вещи.— Теперь понятно, почему я сразу возненавидела эту сумку… Бидж, тебе нужно в больницу.— Нет. — Бидж представила себе, что произойдет, если она попадет в больницу и родит там. Она совершенно не собиралась производить ребенка на свет вне Перекрестка. — Я поеду обратно…Но Фрида решительно помотала головой. Бидж только в этот момент ощутила, что кресло, в котором она сидит, совершенно мокрое. У нее отошли воды.Она поспешно поднялась и оглянулась на темное блестящее пятно, смущенная почти так же, как когда в возрасте четырех лет оскандалилась в автомобиле, не дотерпев до туалета.— Бидж! — резко окликнула ее Фрида. Бидж проследила за ее взглядом. Фрида показывала на ее ногу, по которой текла струйка водянистой крови. — Что-то пошло не так…Бидж судорожно вздохнула и показала Фриде на телефонный справочник.— Позвони доктору Люсилле Бодрэ. Скорее. Глава 16 Поездка в автомобиле Фриды для Бидж проходила как бы вне реальности, словно во сне; лишь периодически она отвлекалась от резкой боли в животе, чтобы смутно удивиться, как много они успели проехать. В один из моментов просветления она поняла, что они остановились у ветеринарного колледжа, и перед ней возникла яркая и устрашающая картина: ее оперируют на грязном металлическом столе рядом с конюшней. Это просто смешно, твердила она себе, — никто не будет делать операцию в нестерильных условиях, — но прогнать видение никак не удавалось.Конфетка Доббс и Лори Клейнман сломя голову выбежали из здания; Конфетка рывком открыл дверцу для Лори, которая прыгнула внутрь с разбегу. Потом они заехали на сельскохозяйственную испытательную станцию за Люсиллой Бодрэ, которая втиснулась в машину рядом с Лори и скомандовала:— В Мемориальный госпиталь Джошуа Кэди. И побыстрее. За Эдди, который там работает, есть должок.— Как ему удастся скрыть прием родов? — нахмурился Конфетка.— Ну, при том, как в этом заведении поставлена регистрация пациентов, потерявшийся новорожденный — еще не самое страшное, — последовал не слишком обнадеживающий ответ.
Несмотря на ее протесты, Фриду оставили в вестибюле. У Бидж возникло твердое убеждение, что там же оставили бы и Конфетку, не пропусти он мимо ушей все возражения.Бидж не выпускала из рук свой рюкзак со всем его содержимым — книгами, ловилкой и прочим, — даже когда ее отвели в операционную. Сначала доктор Бодрэ, потом Конфетка и, наконец, Лори пытались отобрать его; но Бидж вцепилась в рюкзак и сквозь стиснутые зубы выдавила:— Он тут не будет мешать.Лампы давали яркое бестеневое освещение, их можно было поднимать или опускать на любую высоту, поворачивать под любым углом. Даже несмотря на боль, Бидж не могла не ощутить зависти к оборудованию этой операционной.Конфетка подал Люсилле Бодрэ белый халат так, словно помогал ей накинуть пальто, отправляясь на концерт. Она надела стерильную одежду, забыв даже поблагодарить его.Приготовления были удивительно знакомы: стерильные простыни и салфетки, подносы с хирургическими инструментами, бутылки антисептика, иглы и хирургическая нить. Если бы не боль, Бидж почувствовала бы себя виноватой — с какой это стати она лежит в операционной…— Тут присутствуют все, кто тебе нужен, Бидж, — сказал Конфетка. — Хирург, — он кивнул на Люсиллу Бодрэ, — анестезиолог, — Лори бросила на него неуверенный взгляд, — и педиатр, — показал он на себя.Доктор Бодрэ строго посмотрела на него.— По словам пациентки, вы можете присутствовать, доктор Доббс. — Она подчеркнула слово «доктор» как-то слишком уж демонстративно. — Только, пожалуйста, не путайтесь под ногами, если только я сама не попрошу вас оказать помощь.Конфетка даже не ответил ей на это сердитым взглядом, и Бидж поняла, насколько он встревожен.— Сначала основные показатели. — Доктор Бодрэ сунула в рот Бидж градусник и стала считать пульс, внимательно глядя на часы. Бидж с замиранием сердца поняла: врач пользуется моментом, чтобы собраться с мыслями.Лори затянула на руке Бидж манжету тонометра.— Ты знаешь, как работать с этим оборудованием? — спросил ее Конфетка.— Мне приходилось делать переливание крови. — Лори взглянула на показания тонометра. — Сто пятьдесят на девяносто два.— Ну, если учесть, как все началось, не так и плохо. — Доктор Бодрэ вынула термометр изо рта Бидж и спросила:— Какая у вас обычно температура?— Я теперь уже и не знаю. Конфетка вытаращил на нее глаза, доктор Бодрэ просто недовольно покачала головой.— Вам следовало регулярно мерить температуру с самого начала беременности. И посещали ли вы врача в последнее время? Наблюдались ли у акушера?Бидж покачала головой. Новый приступ боли помешал ей ощутить стыд.— Она была за границей, — рявкнул Конфетка. — Что теперь?— Нужно задернуть занавес, отделяющий операционное поле.— В этом нет необходимости, — возразила Бидж.— Это решать мне как лечащему врачу.— Но я не хочу.Люсилла Бодрэ в отчаянии воскликнула:— Послушайте, Бидж, я знаю, что вы сами оперируете, знаю, что вы опытны не менее меня. Это ведь будут не нормальные роды; все будет… иначе. Наблюдать, как это происходит с вами, странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40