— Или клыки.— Тебе виднее, но только уж очень прямые порезы для клыков. — Фиона пожала плечами. — Впрочем, сначала нужно получше все выяснить.Фиона, раздраженно подумала Бидж, всегда с трудом признает, что кто-то может знать о предмете больше ее.— А ты знаешь, — добавила Фиона, — что на Перекрестке появился новый вид животных?Бидж ощутила искушение ответить ей: «Конечно, знаю», но ограничилась тем, что сказала только:— Они называются грим. Я привела их сюда.— Ох… А я-то удивлялась… Они все утро вынюхивают что-то вокруг «Кружек». — Фиона вытащила из рюкзака пачку листков с записями и книгу. — Не могу их идентифицировать, но думаю, что они уже бывали на Земле.— Фиона, вряд ли такое было возможно, — начала Бидж, но та только нетерпеливо перелистывала свои записи. Бидж вздохнула. — Ладно. Послушаем, что ты там нашла.— Есть несколько свидетельств, — начала Фиона. — Их видели на трех континентах. Во Франции их называли «луп-гару»…— Я думала, это относится к волку-оборотню.— Это придает свидетельству достоверность, не так ли? — Фиону не так легко было сбить. — Некоторые — волки-оборотни, некоторые — нет. Например, Зверь из Жеводана ходил на четырех лапах и убивал скот и детей. У него были очень странные конечности — нет, не похожие на руки — они кончались копытами. — Девушка показала Бидж гравюру из книги. Та должна была признать, что она действительно выглядела как неумелое изображение грим. Однако…— Это не обязательно рисунок, сделанный очевидцем.— О, скорее всего нет. Он просто совпадает с описаниями.— И что случилось со Зверем из Жеводана?— Он исчез. Один человек утверждал, что застрелил Зверя, но тело не было найдено.— О каких еще животных ты прочла?— В Центральной Африке известно похожее на кошку существо, которое там называют «мнгуа». О нем обычно рассказывается в легендах о героях, но в двадцатом веке были случаи, о которых говорили как о связанных с мнгуа. Жертвы сжимали в руках клочья серой шерсти какого-то животного…— Фиона, единственное, что связывает эти два сообщения с грим, — это наличие у них меха. — Бидж задумалась. — Да и то у большинства грим красновато-рыжая шерсть.У Фионы был упрямый вид.— Это я приберегла на закуску. — Фиона вручила Бидж описание. — Это мангуст или похожее на него животное, умевшее говорить, преследовавшее жившую в Индии семью. — Фиона ухмыльнулась. — Он называл себя Гек. — Девушка наклонилась вперед. — Ты слышала, как они лают?— Они просто издают похожий звук. — Однако Бидж ощутила озноб. — Я так назвала одного из них.— Что, если это не только то имя, которое дала ты? Что, если это его настоящее имя или титул?— Фиона, — твердо сказала Бидж, — мне нужно больше данных, чтобы достоверно определить вид. Но все равно спасибо, что показала мне все это.Фиона нахмурилась и собрала свои записи.
После ухода Фионы Бидж достала тетрадь в кожаном переплете и ручку. На первой странице ее почерком было старательно выведено: «Справочник Лао по небиологическим видам: добавление».Она написала на чистой странице: ГРИМ. Больше писать было пока нечего: ей не было известно ничего конкретного. На следующей странице она написала:МОЛЧУН.Бидж не была уверена, что молчуны принадлежат к небиологическим видам, но почему бы не описать их здесь?Она положила книгу на колени и передвинула стул так, чтобы оказаться лицом к операционному столу. Бидж медленно и старательно зарисовала животное, потом перенесла тетрадь на стол и стала изображать молчуна сзади; наконец она перевернула зверька на спину.У молчуна оказался выпирающий животик. Бидж осторожно сделала продольный разрез и пощупала, потом скальпелем вскрыла матку.Самка оказалась снова беременна. Значит, молчуны приносят потомство по крайней мере дважды в год. Слава Богу, что теперь есть грим. Бидж продолжила вскрытие, впервые испытывая благодарность за все те бесконечные часы, что студенткой провела, исследуя морских собак и недоношенных поросят, а также трупы погибших животных. Поблагодарила она в душе и хирургов, чьими трудами учебники по анатомии получили такие ясные и кажущиеся простыми иллюстрации; теперь она сама, подражая им, делала зарисовки, аккуратно их надписывая: пищеварительная система, нервная система, детородные органы…Наконец Бидж вынесла тельце молчуна наружу и закопала позади своего коттеджа. Приходя сюда, она всегда чувствовала себя виноватой, словно посещала собрание собственных ошибок. Это совершенно не так, напомнила она себе: место, где она хоронила своих пациентов, должно бы предостерегать о другом: Перекресток — опасное место.Отмывая руки в ручье, берущем начало от родника, Бидж услышала, как ее собственный грузовик с ревом преодолевает подъем. Она вздохнула: увидеть Лори было бы приятно, однако после разговора с Фионой Бидж чувствовала, что на один день с нее довольно. И все же хорошо, что ее заказ на лекарства выполнен так быстро, да к тому же, может быть, Стефану удалось погрузить в грузовик и кое-что из продуктов. Бидж пошла навстречу машине, услышав сигнал, и с радостью увидела Стефана, приветствующего ее с розой в руке.— У Лори сегодня операция в колледже.Стефан был в костюме из светлого льна; кроме обычной мягкой шляпы, на этот раз его туалет дополняла трость, подарок Эстебана Протеры. Внутри трости скрывалась рапира, но Бидж знала, что Стефан не поэтому так к ней неравнодушен. Элегантно взмахнув ею, Стефан картинно оперся на трость и показал на лужайку рядом с ручьем.— Бидж, любимая, могу я назначить тебе здесь свидание?
Стефан настоял, что готовкой займется сам. Он не был таким знатоком этого дела, какими стали Мелина и другие: поэтому долмады, фаршированные виноградные листья, и маринованную баранину он привез из ресторана «Джиро» в Кендрике в сумке-холодильнике. Но огурцы, лук и помидоры он нарезал сам, и сам же сделал соус к ним.Бидж еще раз вымыла руки на кухне, воспользовавшись раковиной и насосом: громоздким, но драгоценным здесь сооружением, привезенным с фермы в Виргинии. Потом она надела длинное — до полу — платье из домотканой шерсти. В разгар лета даже ночи будут слишком жаркими, чтобы можно было его носить.— Ужин на природе, — решительно заявил Стефан, — если, конечно, еще нет комаров. Он помог Бидж вынести на лужайку между коттеджем и ручьем стол, потом театральным жестом достал из грузовика подсвечники со свечами и магнитофон на батарейках и наконец водрузил на стол высокую вазу с единственной полураспустившейся розой.— Вот теперь мы будем ужинать. Еда была великолепна, и Бидж воспользовалась возможностью помалкивать. К тому же Стефан говорил за двоих: хвастался, как успешно идут его занятия химией, жаловался на трудности с математикой, яростно жестикулировал и пел дифирамбы курсу биологии. Бидж слушала, получая от его энтузиазма такое же удовольствие, как и от вкусной пищи.Одно замечание Стефана заставило ее рассмеяться.— Вилли, мой бывший сосед по комнате, приезжает в гости. Он хочет устроить вечеринку.— А у тебя есть на это время?— Придется выкроить: он же мой друг. — В глазах Стефана прыгали озорные искорки. — Так что я согласился и предложил устроить костюмированный вечер.— Звучит заманчиво, — пробормотала Бидж. — Ты себе уже придумал наряд?.. Ох, Стефан, не вздумай!..— А почему бы и нет? — ответил он серьезно. — Думаю, из меня получится недурной фавн.Стефан подождал, пока Бидж перестанет смеяться, и спросил:— Ты сможешь приехать? — Он взял ее за руку. — Ты была бы замечательной нимфой, может быть, даже богиней.— Постараюсь. — Однако, говоря это, Бидж подумала о том, какими загруженными у нее будут предстоящие недели.— Ты всегда так занята, да и я тоже. — Стефан встал и сменил кассету в магнитофоне. — У нас совсем не остается времени, чтобы потанцевать. — Он выглядел опечаленным, даже пристыженным. — А это очень плохо.Он протянул Бидж руки, когда началась новая мелодия. Она рассмеялась, услышав первые аккорды: ее мать всегда пела эту песенку, когда мыла посуду:«О, что за чудесная ночь для танцев под луной…»Она сделала шаг вперед и оказалась в его объятиях. Стефан прижал ее к себе, и они начали танцевать на залитой лунным светом лужайке.Сначала был вальс, потом танец, который Стефан назвал гавотом. Затем начались вариации на тему танго, и Стефан настоял, что обязательно должен держать в зубах цветок и обмениваться им с Бидж. Девушка, как это всегда бывало и раньше, поразилась: стоило Стефану взять ее за руку, и она начинала чувствовать себя самой грациозной танцовщицей на свете. Все воспоминания о собственной неуклюжести, страх оказаться во власти судорог покидали ее.Скоро, смеясь и задыхаясь, Бидж повисла на Стефане, наслаждаясь песенкой из вестерна «Месяц над десятицентовым городишком».— Мне очень жаль, что я не нашел более современной музыки, — виновато сказал Стефан.— Ты мог бы позаимствовать кассеты у Фионы. Стефан нахмурился и покачал головой.— У нее хороший выбор кассет, но не для сегодняшней ночи.Неожиданно где-то поблизости зашелестела трава, и у двери коттеджа мелькнул свет. Бидж с опозданием вспомнила, что ее ловилка далеко. Стефан оглянулся и прошептал, широко раскрыв глаза:— Моя трость осталась в доме.— Прячься. — Бидж нырнула за погреб, Стефан следом. Бидж это странным образом напомнило случай из школьного детства: ее мать неожиданно вышла из дому и наткнулась на Бидж и ее приятеля. В тот раз мать была смущена чуть ли не больше, чем она сама, и уж точно никому не требовалось оружие.У коттеджа двигались гротескные тени существ, передвигающихся на двух ногах; они решительно приблизились к двери, и тот, у кого был фонарь, остановился. Бидж услышала вскрик какого-то зверька в траве и на какой-то безумный момент подумала, что это грим, передвигаясь на задних лапах, явились за ней.Но тут все пришедшие оказались на свету, и Бидж облегченно перевела дух. Это была группа мясоедов. Стефан нетерпеливо и недовольно проворчал:— Я совсем забыл. Они же явились по случаю летнего солнцестояния.Бидж взглянула на календарь в своих часах: 21 июня. Ночь, когда празднуется середина лета.Мясоеды выстроились перед Бидж и Стефаном и захлопали в ладоши, распевая тонкими голосами:«Мы жжелла-аем вам ссча-асстливого лета, Мы жжелла-аем вам ссча-асстливого лета!» Бидж не слышала хорового пения с тех пор, как в последний раз была в церкви; голоса мясоедов отчетливо выводили мелодию, каждая нота чисто звенела в ночной тишине. Потом Бидж спохватилась: мясоеды пели на мотив «Happy birthday to you!», и прижала руку к губам, чтобы не рассмеяться.Когда пение закончилось, они со Стефаном зааплодировали.— Замечательно! Это Фиона научила вас, да? — Мясоеды энергично закивали. — Спасибо вам. — Бидж подумала, что теперь они отправятся к «Кружкам» — петь свои колядки там. Но мясоеды не ушли. Они по одному стали подходить к Бидж и вручать ей подарки.Бидж шепотом сказала Стефану:— Я не знала, что на празднование середины лета полагается что-нибудь дарить. У меня нет для них ничего. — Уши Стефана зашевелились, когда дыхание девушки коснулось их.— Моя Бидж, это не подарки, это жертвоприношение.Сначала она не поняла. Когда же смысл сказанного дошел, Бидж ощутила шок.— Но я же не…— Ты открывательница дорог, хранительница Перекрестка. Филдс, Бог-Отчим, сам тебя выбрал. Ты теперь Богиня-Мачеха.Это очень смутило Бидж, но все-таки она сделала шаг вперед и приняла дары: деревянную фигурку, изображающую ее в белом халате, отбивающуюся от игривой кошки-цветочницы, тончайшей работы деревянное резное ожерелье с подвеской — крошечной птичкой внутри клетки, три копченых окорока, запах которых заставил ее вспомнить ферму в Виргинии (это, наверное, тоже было идеей Фионы).Бидж сделала реверанс.— Благодарю вас. Это очень мило с вашей стороны.Но мясоеды все не уходили: они явно чего-то ждали. Через секунду Бидж в смущении догадалась, чего же именно они ждут.Она опустилась на колени и по очереди коснулась их лбов, благословляя маленькие существа. Они с поклонами удалились, распевая. Бидж и Стефан смотрели им вслед, пока огни не растаяли в темноте.Стефан решительно включил магнитофон снова. Бидж сбегала в дом, принесла ловилку и трость Стефана и положила их так, чтобы до них было легко дотянуться.Фавн покачал головой, снова заключая ее в объятия.— В ночь перед летним солнцестоянием они нам не понадобятся.— Я рада. — Бидж взглянула на стол, заваленный приношениями. — Но привыкнуть к этому я не могу. Почему они делают мне дары?— Потому что они благодарны тебе. Все тебе благодарны. Даже я принес тебе кое-что. Бидж положила голову ему на плечо.— Ну как же без этого.— Бидж, любимая, когда ты зубоскалишь, ты становишься удивительно похожа на Лори.
К тому времени, когда зазвучала предпоследняя мелодия на кассете — «Звездная пыль», — Бидж и Стефан не столько танцевали, сколько целовались. Бидж сбросила туфли, а Стефан — шляпу. После этого началось соревнование: кто дальше закинет следующий предмет туалета. Вскоре они были нагими.Стефан снова протянул к ней руки, и снова Бидж скользнула в его объятия, отчетливо ощущая прохладу травы под ногами.Мягко и чисто прозвучали первые такты «Сонаты лунного света»: «Только ночь кругом, луна и звезды».— Да, — прошептал Стефан, щекоча губами шею Бидж. — Только ночь — наша ночь. Наша луна и наши звезды.— Фантастическая ночь для влюбленных, — пробормотала Бидж, целуя его и крепче прижимаясь к фавну. Ей казалось, что она способна различить каждую шерстинку у него на ногах.Бидж так и не могла понять, как это им удается продолжать танец, — она знала только, что Стефан удивительно силен и грациозен. Глава 10 Бидж разбудило хлопанье огромных крыльев. Еще недавно этот звук вызвал бы у нее ужас. Теперь же она кинулась к окну, узнала грифона и выбежала из дома, чтобы поздороваться с ним, на бегу застегивая хаЛат. Существо рядом с грифоном поразило ее. Грифон-сын был уже размером с леопарда; пух сменился серебристым оперением, на львиной части тела вырос густой мех. Он уверенно, но без высокомерия своих родичей шагал рядом с отцом.— Это Рафаэль, — коротко сообщил грифон. Его отпрыск тут же протянул Бидж когтистую лапу.Бидж пожала ее, глубоко тронутая тем, что грифон сообщил ей настоящее имя своего сына.— Ты замечательно выглядишь. А как себя чувствуешь?Молодой грифон озадаченно повернулся к отцу.— Доктора всегда об этом спрашивают, — сказал тот. — Так что привыкай отвечать на такие вопросы.— Я чувствую себя хорошо. Спасибо, — поспешно добавил грифон-сын. — Отец говорит, что это ты вылупила меня.— Я помогала. На самом деле это твоя… — Она чуть не сказала «твоя мать», но выражение глаз грифона, одновременно страстное и гневное, остановило ее. — Все представители твоего вида ухаживали за тобой и другими птенцами.— Мы предпочитаем, чтобы нас теперь называли слетками, — сообщил молодой грифон. — Я уже больше не птенец.Бидж была очарована.— Конечно, нет. Извини меня.— Как бы тебя ни называть, — сказал грифон-отец ворчливо, — ты молод. Молодость проходит быстро, а научиться за это время нужно очень многому. — Он повернулся к Бидж. — Я хотел бы, чтобы ты стала его наставницей.Бидж была поражена. Грифон продолжал:— Я составил список легкой литературы, подходящей для молодых взрослых.— Молодых взрослых?— Ему скоро месяц. К зиме он станет совсем взрослым.Список, лежащий на земле и прижатый камнем, состоял по крайней мере из четырех напечатанных через один интервал страниц. Бидж, взглянув на него, дрожащим голосом спросила:— Ты уверен, что я именно та наставница, которая тебе нужна?Молодой грифон тем временем забрел в ручей — совсем как мальчишка, играющий в воде, пока взрослые разговаривают. Он плескался и чистил крылья клювом;Бидж рассеянно подумала о том, что он старательно избегает попадания воды на свои львиные части. Грифон тоже посмотрел на сына.— Ты единственная здесь подходящая учительница.— Но твои знания много обширнее моих, — пробормотала Бидж. — И Кружка тоже гораздо более образован…— Кружка с детства рос отдельно от своего мира. — Грифон бросил быстрый взгляд в сторону гостиницы. — Все, кого он знал до того, как ему исполнилось двенадцать, были уничтожены в Польше. Потом его воспитателем стал добрейший и мягкий сатир, но Кружка все равно затаил гнев и вырос воином.Бидж кивнула.— Что касается меня, — продолжал грифон застенчиво, — то я… Что ж, я предпочел покинуть свой народ, но сохранил при этом многие его привычки. Нам хорошо даются служение правосудию, месть, сражения, но существуют гуманные идеи, которые я в состоянии оценить, но не могу осуществлять на практике. — Он снова повернулся к Бидж. — Для этого ты мне и нужна. Пожалуйста. Возьми на себя заботу о нем — он ведь так еще раним, и физически, и умственно, и духовно.— Я буду очень о нем заботиться. — Бидж с нежностью посмотрела на молодого грифона, вспоминая тот ужасный полет из мира в мир, когда она прижимала к себе пушистого птенца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
После ухода Фионы Бидж достала тетрадь в кожаном переплете и ручку. На первой странице ее почерком было старательно выведено: «Справочник Лао по небиологическим видам: добавление».Она написала на чистой странице: ГРИМ. Больше писать было пока нечего: ей не было известно ничего конкретного. На следующей странице она написала:МОЛЧУН.Бидж не была уверена, что молчуны принадлежат к небиологическим видам, но почему бы не описать их здесь?Она положила книгу на колени и передвинула стул так, чтобы оказаться лицом к операционному столу. Бидж медленно и старательно зарисовала животное, потом перенесла тетрадь на стол и стала изображать молчуна сзади; наконец она перевернула зверька на спину.У молчуна оказался выпирающий животик. Бидж осторожно сделала продольный разрез и пощупала, потом скальпелем вскрыла матку.Самка оказалась снова беременна. Значит, молчуны приносят потомство по крайней мере дважды в год. Слава Богу, что теперь есть грим. Бидж продолжила вскрытие, впервые испытывая благодарность за все те бесконечные часы, что студенткой провела, исследуя морских собак и недоношенных поросят, а также трупы погибших животных. Поблагодарила она в душе и хирургов, чьими трудами учебники по анатомии получили такие ясные и кажущиеся простыми иллюстрации; теперь она сама, подражая им, делала зарисовки, аккуратно их надписывая: пищеварительная система, нервная система, детородные органы…Наконец Бидж вынесла тельце молчуна наружу и закопала позади своего коттеджа. Приходя сюда, она всегда чувствовала себя виноватой, словно посещала собрание собственных ошибок. Это совершенно не так, напомнила она себе: место, где она хоронила своих пациентов, должно бы предостерегать о другом: Перекресток — опасное место.Отмывая руки в ручье, берущем начало от родника, Бидж услышала, как ее собственный грузовик с ревом преодолевает подъем. Она вздохнула: увидеть Лори было бы приятно, однако после разговора с Фионой Бидж чувствовала, что на один день с нее довольно. И все же хорошо, что ее заказ на лекарства выполнен так быстро, да к тому же, может быть, Стефану удалось погрузить в грузовик и кое-что из продуктов. Бидж пошла навстречу машине, услышав сигнал, и с радостью увидела Стефана, приветствующего ее с розой в руке.— У Лори сегодня операция в колледже.Стефан был в костюме из светлого льна; кроме обычной мягкой шляпы, на этот раз его туалет дополняла трость, подарок Эстебана Протеры. Внутри трости скрывалась рапира, но Бидж знала, что Стефан не поэтому так к ней неравнодушен. Элегантно взмахнув ею, Стефан картинно оперся на трость и показал на лужайку рядом с ручьем.— Бидж, любимая, могу я назначить тебе здесь свидание?
Стефан настоял, что готовкой займется сам. Он не был таким знатоком этого дела, какими стали Мелина и другие: поэтому долмады, фаршированные виноградные листья, и маринованную баранину он привез из ресторана «Джиро» в Кендрике в сумке-холодильнике. Но огурцы, лук и помидоры он нарезал сам, и сам же сделал соус к ним.Бидж еще раз вымыла руки на кухне, воспользовавшись раковиной и насосом: громоздким, но драгоценным здесь сооружением, привезенным с фермы в Виргинии. Потом она надела длинное — до полу — платье из домотканой шерсти. В разгар лета даже ночи будут слишком жаркими, чтобы можно было его носить.— Ужин на природе, — решительно заявил Стефан, — если, конечно, еще нет комаров. Он помог Бидж вынести на лужайку между коттеджем и ручьем стол, потом театральным жестом достал из грузовика подсвечники со свечами и магнитофон на батарейках и наконец водрузил на стол высокую вазу с единственной полураспустившейся розой.— Вот теперь мы будем ужинать. Еда была великолепна, и Бидж воспользовалась возможностью помалкивать. К тому же Стефан говорил за двоих: хвастался, как успешно идут его занятия химией, жаловался на трудности с математикой, яростно жестикулировал и пел дифирамбы курсу биологии. Бидж слушала, получая от его энтузиазма такое же удовольствие, как и от вкусной пищи.Одно замечание Стефана заставило ее рассмеяться.— Вилли, мой бывший сосед по комнате, приезжает в гости. Он хочет устроить вечеринку.— А у тебя есть на это время?— Придется выкроить: он же мой друг. — В глазах Стефана прыгали озорные искорки. — Так что я согласился и предложил устроить костюмированный вечер.— Звучит заманчиво, — пробормотала Бидж. — Ты себе уже придумал наряд?.. Ох, Стефан, не вздумай!..— А почему бы и нет? — ответил он серьезно. — Думаю, из меня получится недурной фавн.Стефан подождал, пока Бидж перестанет смеяться, и спросил:— Ты сможешь приехать? — Он взял ее за руку. — Ты была бы замечательной нимфой, может быть, даже богиней.— Постараюсь. — Однако, говоря это, Бидж подумала о том, какими загруженными у нее будут предстоящие недели.— Ты всегда так занята, да и я тоже. — Стефан встал и сменил кассету в магнитофоне. — У нас совсем не остается времени, чтобы потанцевать. — Он выглядел опечаленным, даже пристыженным. — А это очень плохо.Он протянул Бидж руки, когда началась новая мелодия. Она рассмеялась, услышав первые аккорды: ее мать всегда пела эту песенку, когда мыла посуду:«О, что за чудесная ночь для танцев под луной…»Она сделала шаг вперед и оказалась в его объятиях. Стефан прижал ее к себе, и они начали танцевать на залитой лунным светом лужайке.Сначала был вальс, потом танец, который Стефан назвал гавотом. Затем начались вариации на тему танго, и Стефан настоял, что обязательно должен держать в зубах цветок и обмениваться им с Бидж. Девушка, как это всегда бывало и раньше, поразилась: стоило Стефану взять ее за руку, и она начинала чувствовать себя самой грациозной танцовщицей на свете. Все воспоминания о собственной неуклюжести, страх оказаться во власти судорог покидали ее.Скоро, смеясь и задыхаясь, Бидж повисла на Стефане, наслаждаясь песенкой из вестерна «Месяц над десятицентовым городишком».— Мне очень жаль, что я не нашел более современной музыки, — виновато сказал Стефан.— Ты мог бы позаимствовать кассеты у Фионы. Стефан нахмурился и покачал головой.— У нее хороший выбор кассет, но не для сегодняшней ночи.Неожиданно где-то поблизости зашелестела трава, и у двери коттеджа мелькнул свет. Бидж с опозданием вспомнила, что ее ловилка далеко. Стефан оглянулся и прошептал, широко раскрыв глаза:— Моя трость осталась в доме.— Прячься. — Бидж нырнула за погреб, Стефан следом. Бидж это странным образом напомнило случай из школьного детства: ее мать неожиданно вышла из дому и наткнулась на Бидж и ее приятеля. В тот раз мать была смущена чуть ли не больше, чем она сама, и уж точно никому не требовалось оружие.У коттеджа двигались гротескные тени существ, передвигающихся на двух ногах; они решительно приблизились к двери, и тот, у кого был фонарь, остановился. Бидж услышала вскрик какого-то зверька в траве и на какой-то безумный момент подумала, что это грим, передвигаясь на задних лапах, явились за ней.Но тут все пришедшие оказались на свету, и Бидж облегченно перевела дух. Это была группа мясоедов. Стефан нетерпеливо и недовольно проворчал:— Я совсем забыл. Они же явились по случаю летнего солнцестояния.Бидж взглянула на календарь в своих часах: 21 июня. Ночь, когда празднуется середина лета.Мясоеды выстроились перед Бидж и Стефаном и захлопали в ладоши, распевая тонкими голосами:«Мы жжелла-аем вам ссча-асстливого лета, Мы жжелла-аем вам ссча-асстливого лета!» Бидж не слышала хорового пения с тех пор, как в последний раз была в церкви; голоса мясоедов отчетливо выводили мелодию, каждая нота чисто звенела в ночной тишине. Потом Бидж спохватилась: мясоеды пели на мотив «Happy birthday to you!», и прижала руку к губам, чтобы не рассмеяться.Когда пение закончилось, они со Стефаном зааплодировали.— Замечательно! Это Фиона научила вас, да? — Мясоеды энергично закивали. — Спасибо вам. — Бидж подумала, что теперь они отправятся к «Кружкам» — петь свои колядки там. Но мясоеды не ушли. Они по одному стали подходить к Бидж и вручать ей подарки.Бидж шепотом сказала Стефану:— Я не знала, что на празднование середины лета полагается что-нибудь дарить. У меня нет для них ничего. — Уши Стефана зашевелились, когда дыхание девушки коснулось их.— Моя Бидж, это не подарки, это жертвоприношение.Сначала она не поняла. Когда же смысл сказанного дошел, Бидж ощутила шок.— Но я же не…— Ты открывательница дорог, хранительница Перекрестка. Филдс, Бог-Отчим, сам тебя выбрал. Ты теперь Богиня-Мачеха.Это очень смутило Бидж, но все-таки она сделала шаг вперед и приняла дары: деревянную фигурку, изображающую ее в белом халате, отбивающуюся от игривой кошки-цветочницы, тончайшей работы деревянное резное ожерелье с подвеской — крошечной птичкой внутри клетки, три копченых окорока, запах которых заставил ее вспомнить ферму в Виргинии (это, наверное, тоже было идеей Фионы).Бидж сделала реверанс.— Благодарю вас. Это очень мило с вашей стороны.Но мясоеды все не уходили: они явно чего-то ждали. Через секунду Бидж в смущении догадалась, чего же именно они ждут.Она опустилась на колени и по очереди коснулась их лбов, благословляя маленькие существа. Они с поклонами удалились, распевая. Бидж и Стефан смотрели им вслед, пока огни не растаяли в темноте.Стефан решительно включил магнитофон снова. Бидж сбегала в дом, принесла ловилку и трость Стефана и положила их так, чтобы до них было легко дотянуться.Фавн покачал головой, снова заключая ее в объятия.— В ночь перед летним солнцестоянием они нам не понадобятся.— Я рада. — Бидж взглянула на стол, заваленный приношениями. — Но привыкнуть к этому я не могу. Почему они делают мне дары?— Потому что они благодарны тебе. Все тебе благодарны. Даже я принес тебе кое-что. Бидж положила голову ему на плечо.— Ну как же без этого.— Бидж, любимая, когда ты зубоскалишь, ты становишься удивительно похожа на Лори.
К тому времени, когда зазвучала предпоследняя мелодия на кассете — «Звездная пыль», — Бидж и Стефан не столько танцевали, сколько целовались. Бидж сбросила туфли, а Стефан — шляпу. После этого началось соревнование: кто дальше закинет следующий предмет туалета. Вскоре они были нагими.Стефан снова протянул к ней руки, и снова Бидж скользнула в его объятия, отчетливо ощущая прохладу травы под ногами.Мягко и чисто прозвучали первые такты «Сонаты лунного света»: «Только ночь кругом, луна и звезды».— Да, — прошептал Стефан, щекоча губами шею Бидж. — Только ночь — наша ночь. Наша луна и наши звезды.— Фантастическая ночь для влюбленных, — пробормотала Бидж, целуя его и крепче прижимаясь к фавну. Ей казалось, что она способна различить каждую шерстинку у него на ногах.Бидж так и не могла понять, как это им удается продолжать танец, — она знала только, что Стефан удивительно силен и грациозен. Глава 10 Бидж разбудило хлопанье огромных крыльев. Еще недавно этот звук вызвал бы у нее ужас. Теперь же она кинулась к окну, узнала грифона и выбежала из дома, чтобы поздороваться с ним, на бегу застегивая хаЛат. Существо рядом с грифоном поразило ее. Грифон-сын был уже размером с леопарда; пух сменился серебристым оперением, на львиной части тела вырос густой мех. Он уверенно, но без высокомерия своих родичей шагал рядом с отцом.— Это Рафаэль, — коротко сообщил грифон. Его отпрыск тут же протянул Бидж когтистую лапу.Бидж пожала ее, глубоко тронутая тем, что грифон сообщил ей настоящее имя своего сына.— Ты замечательно выглядишь. А как себя чувствуешь?Молодой грифон озадаченно повернулся к отцу.— Доктора всегда об этом спрашивают, — сказал тот. — Так что привыкай отвечать на такие вопросы.— Я чувствую себя хорошо. Спасибо, — поспешно добавил грифон-сын. — Отец говорит, что это ты вылупила меня.— Я помогала. На самом деле это твоя… — Она чуть не сказала «твоя мать», но выражение глаз грифона, одновременно страстное и гневное, остановило ее. — Все представители твоего вида ухаживали за тобой и другими птенцами.— Мы предпочитаем, чтобы нас теперь называли слетками, — сообщил молодой грифон. — Я уже больше не птенец.Бидж была очарована.— Конечно, нет. Извини меня.— Как бы тебя ни называть, — сказал грифон-отец ворчливо, — ты молод. Молодость проходит быстро, а научиться за это время нужно очень многому. — Он повернулся к Бидж. — Я хотел бы, чтобы ты стала его наставницей.Бидж была поражена. Грифон продолжал:— Я составил список легкой литературы, подходящей для молодых взрослых.— Молодых взрослых?— Ему скоро месяц. К зиме он станет совсем взрослым.Список, лежащий на земле и прижатый камнем, состоял по крайней мере из четырех напечатанных через один интервал страниц. Бидж, взглянув на него, дрожащим голосом спросила:— Ты уверен, что я именно та наставница, которая тебе нужна?Молодой грифон тем временем забрел в ручей — совсем как мальчишка, играющий в воде, пока взрослые разговаривают. Он плескался и чистил крылья клювом;Бидж рассеянно подумала о том, что он старательно избегает попадания воды на свои львиные части. Грифон тоже посмотрел на сына.— Ты единственная здесь подходящая учительница.— Но твои знания много обширнее моих, — пробормотала Бидж. — И Кружка тоже гораздо более образован…— Кружка с детства рос отдельно от своего мира. — Грифон бросил быстрый взгляд в сторону гостиницы. — Все, кого он знал до того, как ему исполнилось двенадцать, были уничтожены в Польше. Потом его воспитателем стал добрейший и мягкий сатир, но Кружка все равно затаил гнев и вырос воином.Бидж кивнула.— Что касается меня, — продолжал грифон застенчиво, — то я… Что ж, я предпочел покинуть свой народ, но сохранил при этом многие его привычки. Нам хорошо даются служение правосудию, месть, сражения, но существуют гуманные идеи, которые я в состоянии оценить, но не могу осуществлять на практике. — Он снова повернулся к Бидж. — Для этого ты мне и нужна. Пожалуйста. Возьми на себя заботу о нем — он ведь так еще раним, и физически, и умственно, и духовно.— Я буду очень о нем заботиться. — Бидж с нежностью посмотрела на молодого грифона, вспоминая тот ужасный полет из мира в мир, когда она прижимала к себе пушистого птенца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40