— Одну минуту. — Наконец она решилась: — Ну, животному может понадобиться помощь, чтобы ожеребиться, если это правильное слово.— Какому животному?Это и был тот вопрос, на который Фриде не хотелось отвечать. Только не на основании снимка, и не человеку, который способен ее высмеять; более того, человеку, от которого могла зависеть вся ее профессиональная карьера. Интересно, понимает ли он это? Для нее самой каждый день начинался с сомнения: насколько ее будущее как ветеринара может зависеть от единственной ошибки?Все-таки она выдавила из себя:— Это может быть подделка.— Почему бы это? — Фрида на этот вопрос не ответила. — Ну хорошо, как такое можно сделать?— Я уже говорила — фотомонтаж. Существует техника замены маленьких участков изображения… Конфетка нахмурился.— Твое описание заставляет меня нервничать. Да и зачем бы я стал это делать? Фрида пожала плечами.— Ради шутки. — Про себя же она сердито воскликнула: «Чтобы причинить мне боль. Разве непонятно?»Конфетка поднял руки.— Ладно, сдаюсь. Я ничего не могу доказать. Животное может быть настоящим, и оно может быть беременным. — Он наклонился вперед. — Если это так, то роды могут произойти в ночь на понедельник. Не хочешь ли ты притвориться, что примешь их — просто на всякий случай?— Если я захочу, — осторожно ответила Фрида, — что я должна буду делать?— Если ты захочешь, — сухо подчеркнул Конфетка, — то тебе придется первой делать доклад об этом пациенте. На самом деле вообще первый доклад о таком случае. — Он уточнил: — Первый доклад о родах, второй — о представителе данного вида. I Из своего портфеля он вытащил толстый конверт.— Здесь результаты предыдущих исследований представителей того же вида, что и пациент. — Он ухмыльнулся, подзадоривая ее сказать что-то более определенное 6 животном. Непроизнесенное слово «единорог» висело в воздухе между ними, словно ужасное табу.Фрида неуверенно взяла конверт. Для шутки все это становилось каким-то ужасно сложным…Записи — отчет о студенческой практике — оказались еле читаемым текстом, напечатанным на сильно нуждающейся в чистке механической пишущей машинке с западающей буквой «К». Конфетка Доббс был знаменит своим неприятием компьютеров. Но все-таки отчеты об обычной практике теперь печатались на принтере: студенты-практиканты представляли свои доклады на дискетах, а те, кто делал по этим материалам курсовые работы, вносили в файл замечания преподавателя. Похоже, Конфетка не хотел, чтобы кто-нибудь видел этот отчет.Фрида взяла себя в руки и посмотрела ему в глаза.— Вы не хотите, чтобы я обсуждала это с другими студентами?— Ну а ты собиралась это делать?Как только он задал этот вопрос, ответ на него стал очевиден. У Фриды не было близких друзей, а обсуждать такую тему с кем-то посторонним было для нее немыслимо.Она снова наклонилась над отчетом. В конверте вместе с ним лежали фотокопии страниц книги — судя по шрифту, весьма старой. На верхних полях оказалось нацарапано название: «Справочник Лао по небиологическим видам».Через несколько секунд Фрида подняла глаза. Конфетка с усмешкой наблюдал за ней, ожидая, когда она на него посмотрит. Девушка поспешно отвела взгляд и наклонилась, так что волосы упали ей на лицо.— Я мало что знаю о виде, к которому принадлежит пациент, — все еще с осторожностью пробормотала она. Конфетка фыркнул.— Никто не знает много «о виде, к которому принадлежит пациент».По крайней мере из записей следовало, что один доклад уже был сделан.— Как удалось тому… первому студенту найти информацию по… по данной теме? Конфетка хмыкнул.— Видишь ли, та первая студентка не задавала вопросов, а просто порылась в библиотеке и сделала доклад. Ей даже в голову не пришло, что я не знаю и половины раскопанного ею. — Конфетка протянул Фриде скрепленные в левом верхнем углу листы фотокопий; пачка была такая толстая, что последняя страница почти оторвалась.Фрида прочла название на титульном листе: «Справочник Лао по небиологическим видам».— «Справочник Лао», может быть, и древняя книга, но он остается лучшим пособием для нас, по крайней мере из напечатанных.Девушка просмотрела одну из глав; ее внимание привлекла фраза: «Это животное, более проницательное, чем приматы, способно уловить тонкое различие между невинностью и девственностью. Помимо этого качества, его отличает теплое сочувствие к несчастьям невинного существа».Фрида поспешно пролистала книгу.— Откуда этот манускрипт?Конфетка улыбнулся.— Об этом тебе лучше спросить миссис Агнес Собелл в библиографическом отделе центральной библиотеки.— Не в библиотеке ветеринарного колледжа? Конфетка пожал плечами.— Когда создавался университет, существование ветеринарного колледжа не планировалось. Конечно, не повредит, если ты проштудируешь все, что сможешь, о лошадях и козах. И еще: доклад ты будешь делать в присутствии клиента. Мне следует тебя предупредить, что клиент здорово разбирается в медицинских вопросах.Это оказалось последней каплей. Фрида вспомнила, какой испытала ужас, допустив ошибку, когда делала свой первый доклад.— Доктор Доббс, вы уверены, что я подхожу для этой роли?Конфетка наклонился вперед.— Я скажу тебе все прямо. Клиенту нужны ветеринары — и безотлагательно. Одна причина, почему я предлагаю работу тебе, — это то, что ты одна из лучших на курсе. Дополнительная работа тебя не смутит. И еще: думаю, что ты и те, кому я тоже это предложил, могут быть готовы быстро. Так что, — добавил он беззаботно, — у тебя на подготовку есть два дня.Два дня!— Я сделаю все, что смогу. — Фрида постаралась говорить не запинаясь. — Доктор Доббс, а что еще будет на этой практике?— Надо же! Все остальные практиканты были так увлечены собственными пациентами, что им даже в голову не пришло спросить, что еще предстоит.Фрида восприняла это как упрек.— Я просто интересовалась распорядком. Практика планируется на все лето? — Большинство студентов ненавидело летние занятия, предпочитая отправиться домой. Фрида никогда не жаловалась на тяготы.— Дело не ограничится только летом, — сообщил ей Конфетка. — По крайней мере такая возможность существует.— На выпускном курсе у меня запланировано и так уже много занятий. — В конце концов она сейчас проходит у него практику по крупным животным — должен же он это учитывать. — Новая работа не помешает остальному?— Вряд ли. Никто в колледже ничего не заметит. Это, так сказать, входит в закрытое расписание. — Конфетка ухмыльнулся. — Какой лучший способ скрыть проведение практики, если ты хочешь оставить ее своим частным делом?Вопрос был странноватый, но Фрида принялась обдумывать его со всей серьезностью — с вопросами, которые задавал Конфетка, приходилось поступать именно так.— Дать ей такое же название, как и другой практике. — Конфетка покачал головой. — И еще запланировать на нее больше времени, чем нужно. — Он нахмурился и еле заметно кивнул. — И разбить ее на несколько частей.— Верно. Так что эта практика будет нерегулярной, с промежутками, и продлится весь последний год. О расписании я позабочусь. — Конфетка поскреб в затылке. — Что касается того же названия, что и для другой практики, — надо будет попробовать. Мысль хорошая. Теперь о самой практике. Вас, студентов, участвовать в ней будет четверо, и продлится она, с перерывами, весь год. Предыдущая такая практика оказалась слишком короткой, а в прошлом году ее не было вовсе из-за, — он поморщился, — политических осложнений. — Конфетка не сказал, каких именно, а Фрида не стала спрашивать. — Не думаю, что кому-нибудь из вас потребуется кредит, однако такая возможность будет предусмотрена. Одно препятствие, однако, может возникнуть: это расписание ваших встреч с потенциальными работодателями. Ты уже спланировала его для себя? Девушка покачала головой.— Я намечала заняться этим весной — когда буду уверена… — Уверена, что окончит колледж вообще. — Ну, буду более точно представлять, чем хотела бы заняться. — В настоящий момент она обдумывала две возможные линии поведения: вернуться домой и не практиковать совсем или найти работу в сельском хозяйстве, где нужно было бы только делать прививки и не пришлось бы сталкиваться с по-настоящему серьезными случаями. Вдруг случится так, что в один прекрасный день она проснется и узнает: из-за ее нерешительности операцию уже делать поздно…Поэтому к третьей возможности она отнеслась очень осторожно.Конфетка был этим, кажется, раздражен, и она не могла понять почему.— Ну что ж, если тебе будет нужен совет, прежде чем ты решишь, приходи, поговорим. — Он хлопнул себя по ноге. — А пока займись домашним заданием. И вот еще что: тебе нужно быть готовой работать в команде, куда войдут не только остальные практиканты.— В команде? — Фрида снова озадаченно посмотрела на фотографию. — Было бы нежелательно, чтобы с пациентом работало уж слишком много народу.— Совершенно нежелательно. Но ты должна будешь руководить остальными студентами, одним добровольцем с младшего курса, работником с фермы и еще… некоторыми. — Конфетка снова наклонился вперед. — Мы ведь говорим не об одном пациенте. Их будет несколько дюжин, и у всех роды начнутся той же ночью.Фрида присмотрелась к белым фигурам на заднем плане. Ее вдруг наполнило возбуждение, не оставившее места страху. Несколько дюжин?Потом она опомнилась. Конечно, такое невозможно.Конфетка громко вздохнул.— Ну давай, говори, что ты об этом думаешь. Но могу поклясться на целой стопке Библий: я тебя не обманываю. Поможет тебе это?— Как я могу поверить в такое? — взорвалась Фрида.— Не можешь поверить или не хочешь? Часть ее сознания ответила: «Хочу больше всего на свете». С запозданием Фрида осознала, что снова стиснула кулак. Вслух же она произнесла:— Трудно поверить в столь необычную вещь.— Будет еще труднее. — Конфетка понизил голос. — На этой практике нам предстоит жить в странных мирах, есть странную пищу, бросать наши обычные занятия ради чего-то, что и во сне не приснится. Сможешь ты примириться с этим без жалоб? — Конфетка ухмыльнулся. — Конечно, сможешь. Ты ведь никогда ни на что не жалуешься.Он, конечно, хотел сказать ей комплимент, но ее рассудок автоматически выдал фразу из прошлого:«Славная старушка Фрида. Ты можешь плюнуть в ее чашку, и она поблагодарит тебя, прежде чем вылить свой кофе». Девушка наклонила голову еще ниже, придвинула к себе рюкзачок с книгами и ничего не ответила.Конфетка, наблюдая за ней, проворчал:— Ну, думаю, жаловаться на то, с кем тебе предстоит работать, ты уж точно не будешь.Фрида с радостью предвкушала совместную работу с Коди. Он всегда такой жизнерадостный. Фриде хотелось бы самой ощутить что-то подобное. — А кто это?— Валерия Уайт.Улыбка Фриды погасла. Валерия была из тех, кого сводки новостей именовали первопроходцем: первая чернокожая студентка в ветеринарном колледже. Штат Виргиния, несмотря на все перемены последних тридцати лет, все еще не избавился полностью от наследия расизма.Валерия имела раз в шесть больше комплексов, чем сама Фрида, и это все время проявлялось. Фриде было особенно трудно иметь с ней дело, потому что ее собственный родной город населяли по преимуществу белые; она вечно ходила вокруг Валерии на цыпочках, боясь сказать или сделать что-то не то. Фрида подозревала, что в результате Валерия не испытывает к ней ничего, кроме презрения.— А еще кто?— Мэтт Лютц.— Ox… — Единственный человек, перед которым, как вечно молилась Фрида, она не должна никогда, никогда выглядеть дурой.— Если ты кончила приплясывать от радости, мне, пожалуй, следует вернуться к делам.Фрида уже была за дверью, когда раздался спокойный голос Конфетки:— Фрида.Девушка повернулась и остановилась в дверях.— Тебе полагалось бы сказать: «Это просто сон». Перед Фридой промелькнуло яркое воспоминание о сне прошлой ночи: полностью выбритый котенок, по животу которого тянется сделанный Фридой кривой шов; котенок трогает ее лапой и жалобно мяучит, а шов расходится, и животное разваливается на глазах…— Прошу… Прошу прощения, — ответила она беспомощно.Конфетка посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.— Несколько лет назад мы столкнулись с проблемой: одна из студенток попыталась похитить лекарство из аптеки.Фрида постаралась изобразить интерес, гадая, какое отношение это все имеет к ней.— Как выяснилось, препарат был нужен ей для того, чтобы безболезненно совершить самоубийство. Теперь мы лучше храним лекарства, хотя и тогда не были безалаберными.Нагрузка на студентов достаточно велика. Мы стараемся понять, как на них отражается стресс: это ведь то, что всегда будет присутствовать в работе ветеринара. Поэтому нас беспокоит возможность самоубийств среди студентов. Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю.Ах…— Мне это никогда не приходило в голову, — твердо ответила Фрида.Закрывая за собой дверь, она подумала: «Такое никогда и не придет мне в голову. Я никогда не умру из-за случайности, никогда не совершу самоубийства и, несмотря на то, чего мне хотелось бы, всегда буду придерживаться этого решения».Она прогнала эту мысль, как делала всегда, и отправилась в библиотеку. Глава 2 Бидж отодвинула в сторону чашку чая, которого ей не хотелось, и прошла в комнату отдыха, чтобы привести себя в порядок. Можно было, конечно, воспользоваться зеркалом в зале для церемоний, но она не могла представить себе в такой ситуации свою мать; значит, и для нее это не подходит. Бидж впервые была на похоронах в качестве представительницы своей семьи.Флюоресцентные лампы заставляли даже ее загорелую кожу выглядеть бледной. Бидж была в хорошей форме, но это освещение придавало ей анемичный вид. По привычке она стала искать симптомы болезни, потом быстро тряхнула головой, поправила жакет, получше заправила блузку и безуспешно попыталась пригладить волосы — слишком много странных ветров лохматило их за последнее время.— Сошлюсь на выезд на пляж, если кто-нибудь спросит, — пробормотала она себе под нос. Было очень важно остаться незаметной и выглядеть как все.Выглядеть так, как надо, было важно. Бидж вспомнила, как ее мать в таких случаях перед зеркалом в передней поправляла юбку, решительно одергивала рукава жакета — жакета более темного и строгого, чем любая одежда матери в другие дни. «Куда ты?» — спрашивала Бидж.«Общественное мероприятие, — твердо отвечала ей мать, долго всматриваясь в собственное отражение. — Я должна представлять нашу семью». Она бывала серьезна и решительна — она, которая всегда все делала смеясь и с увлечением…Прошло пятнадцать месяцев со дня смерти матери, ее похороны были самыми последними в семье. И вот теперь настала очередь Бидж выполнять те же обязанности.Дорогу к похоронному бюро обозначали указатели, но даже не будь их, Бидж легко нашла бы дорогу. Она припарковала машину и быстро, хотя и несколько неуклюже из-за высоких каблуков парадных туфель прошла через площадку ко входу. Бидж вежливо кивнула швейцару — молодому человеку лет двадцати, на лице которого было написано сочувствие, но вовсе не печаль.— Семейство Салем?— Нет, Честертон… То есть да, спасибо. — Бидж представила, как ее мать снова и снова приезжала на похороны родственников, никогда ничего не говоря ни ей, ни Питеру. Бидж подошла к книге, лежащей на столике, и расписалась в ней: «Бидж Воган»; поколебавшись секунду, она добавила: «Абонентный ящик 795, Кендрик, Западная Виргиния». Зал для церемоний был украшен со вкусом. Викторианский стиль как нельзя лучше отвечал чувству, что смерти подобает торжественность ушедших веков. Простой ковер цвета шербета застилал пол, сочетая элегантность с прочностью асфальта. Бидж крепко стиснула в руке предписанную обычаем черную сумочку, которую она купила всего час назад, и прошла через зал, кивая тем, кто, как ей казалось, пытался ее узнать.Лежащая в гробу женщина была страшно худа, и даже искусство кладбищенского гримера не смогло придать ее лицу безмятежный покой. Бидж присмотрелась внимательнее.Она была ветеринаром, но и в человеке могла различить красноречивые признаки: мускулы, долго не получавшие нервных импульсов, атрофировались, поза, традиционно приданная телу кладбищенскими служителями, не была естественной для этой женщины. Тетя Кэтрин умерла после тяжелой болезни.Бидж пробормотала молитву, закончив ее благодарностью от всего сердца за то, что теперь она сама не придет к такому же концу.— Хелло! — Толстая седая женщина в черном грубошерстном костюме подошла вплотную к Бидж и остановилась рядом — чересчур близко. — Ты ведь дочка Лорел, верно? — Она крепко стиснула обе руки Бидж. — Я тебя помню. Спасибо, что приехала. Не очень достойные похороны, — пробормотала она, — на достойные похороны все должны бы приехать с поминальными пирогами для раздачи бедным. — Заметив недоуменный взгляд Бидж, она снизошла до того, чтобы назвать себя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40