«Как человека обычно выдает выражение глаз!» — подумала она. У слепого же слушатель ничего такого заметить не может…— Если бы Богомол привез карты нам, — продолжал Мелдор, — он мог бы до сих пор оставаться в живых. К несчастью, он попытался их продать. Мы об этом услышали, но услышали и Приспешники. Они сообщили Карасме, а тот послал Цисси Вудраг по следам Богомола. Бедняга удирал как мог быстро. Мы отправились в погоню, но каким-то образом опередили его. Считая, что Богомол может связаться с Пирсом и попытаться продать ему карты, мы, побывав здесь, отправились в Первое Постоянство. Даврон, как ты знаешь, заглянул в Кибблберри, но не нашел там Пирса, который на самом деле к тому моменту был уже мертв. Когда мы узнали о случившемся, мы вернулись сюда, но ничего не смогли найти, решили, что карты безвозвратно потеряны, и намеревались уже вернуться домой. И тут-то, когда мы собирали товарищество в Набле, появилась ты. Ну и, понятно, нас заинтересовало, что тебе нужно на станции Пикля.— Мы пришли к заключению, что ты хочешь завладеть картами, — добавил Даврон.Керис посмотрела по очереди на всех собравшихся и изумленно покачала головой.— Даже если предположить, что это правда, — сказала она, — а я ничего подобного не признаю, — что, во имя Создателя, заставляет вас думать, будто я добровольно скажу вам, где карты — или одна карта — находятся, или что с ними случилось, или вообще вручу их вам — людям, связанным с Разрушителем? Вы все, должно быть, лишились своего меченого рассудка!— Мы не имели никакого отношения к смерти твоего отца, — сказал Мелдор. — Более того, мы никак не могли ее желать. Теперь, когда Деверли мертв, нам нужен другой умелый картограф, чтобы попробовать вновь открыть секрет карт тромплери. Мы рассчитывали, когда найдем их, показать карты Пирсу и попросить его заняться этим делом.Скоу наклонился вперед и снова наполнил кружку Керис. Девушка сказала:— И если бы ему удалось раскрыть тайну создания карт тромплери, неужели вы думаете, что он так запросто сообщил бы ее вам? Мой отец был очень благочестивый человек. Он никогда не стал бы помогать никому, кто служит Разрушителю.— Ох, проклятие! — взорвался Даврон. — Нам нужен этот секрет, чтобы победить Разрушителя, а не помогать ему!— Победить Разрушителя? Победить Карасму? — вытаращила на него глаза Керис. — Кем ты себя считаешь? Создателем?Скоу с трудом удержался от смеха. Даврон разочарованно развел руками. И тут раздался громкий вопль.Все повернули головы, прислушиваясь. Теперь уже кричали несколько голосов — еще громче и отчаяннее. Сердце у Керис оборвалось.— Это внизу, в зале, — бросил Мелдор, вскочив на ноги. На мгновение в маленькой комнате началась неразбериха — все разом пытались выбежать в дверь, — потом Даврон оказался в коридоре, а остальные кинулись следом. Керис, задержавшаяся, чтобы вооружиться ножом, была последней.Хоть крики в основном и раздавались из зала, причина общей паники находилась в прихожей, где Портрон собрал желающих на молебствие. Как только Даврон и остальные добежали до лестничной площадки, им стало ясно, в чем дело. Они замерли на месте.Портрон лежал на полу, пытаясь приподняться; его лысина вся была залита кровью. Пикль стоял в дверях зала, загородив их собой. У входной двери возился Гравал, безуспешно пытаясь вытащить закрывающий ее огромный засов: справиться с ним мог только или гигант Пикль, или несколько человек обычного размера.В Гравале было заметно что-то весьма странное. Казалось, он страдает от ужасной боли. Лицо его перекосилось, он все время, отпуская засов, хватался за бок или хлопал руками по одежде, словно пытаясь погасить жалящие искры, хотя видно их не было.Пикль сделал шаг в сторону Гравала, но тот взмахнул рукой, и воздух между ними пронизала лента яркого огня. Хозяин станции отшатнулся, как будто получил удар в живот.Однако не только происходящее с Гравалом было причиной криков. Служанки и некоторые постояльцы были в панике из-за мощных ударов, обрушивающихся на дверь снаружи: кто-то пытался прорваться в дом.Этот кто-то был, должно быть, огромен. Массивная дверь сотрясалась и прогибалась под ударами. Петли, на которых она висела, — тяжелые кованые куски железа, — начали поддаваться. Сам засов был еще цел, но скобы, удерживающие его, треснули. Между ударами был слышен треск дерева: тварь снаружи не просто старалась выбить дверь, но раздирала ее когтями.Скоу вытаращил глаза:— Проклятие Хаосу!Гравал в ярости обернулся к Портрону и погрозил ему пальцем.— Это твоих рук дело! — взвизгнул он. — Ты и твой бесконечный кинезис! О Владыка, помоги мне! Я не вынесу! — Он снова повернулся к двери и всем весом навалился на засов в отчаянной попытке сдвинуть его с места. — Подручный, Подручный, ко мне! Помоги…Тварь снаружи удвоила усилия.Пикль грозно взглянул на Даврона:— Ты привел сюда эту мерзость! В мою станцию! Здесь, у меня в доме, еще один Приспешник!Однако никому уже не нужно было слышать громогласных обвинений Пикля в адрес проводника, чтобы понять, что собой представляет Гравал и что он пытается сделать. Приспешник призывал на помощь своего Подручного.Керис почувствовала, как ее объял ледяной холод. Она была на лестнице несколькими ступеньками выше Даврона и Мелдора и немедленно начала действовать. Ей понадобилась всего секунда, но тянулась она, казалось, целую вечность: метнув нож, она поняла, что сейчас убьет человека. ГЛАВА 14 И с радостью выполняют Приспешники мерзкие приказы Карасмы там, куда сам он явиться не может, ибо привязан он к леу, из которой черпает силу. И в этом, злосчастный паломник, и угроза тебе, и надежда. Помни и уповай на то, что власть Разрушителя не безгранична; но со страхом смотри на Приспешников и их Подручных, ибо твари мерзопакостные кинутся по следам твоим, если пожелает того их господин. Книга Паломников, XX: 32—6
Гравал еще момент стоял, как будто пригвожденный к массивным доскам двери ножами, торчащими из его горла.Керис вытаращила глаза, ничего не понимая. Ножей было два. Они торчали рядом, и только один из них был ее.И тут Гравал медленно опустился на колени, потом рухнул на пол, уже мертвый. Когда ножи выпали из раны, кровь ударила фонтаном; густая струя залила одежду Гравала и пол. Застывающая на камнях кровь напомнила Керис горячее малиновое варенье в горшке.Удары в дверь стали бешеными.Керис почувствовала, как у нее подгибаются колени. Она взглянула на Даврона и обнаружила, что тот обернулся и смотрит на нее. Лицо его ничего не выражало.— Неплохо для того, кто сомневался в своей способности точно кидать нож, — сказал он. Слова казались нейтральными, спокойными. Смешно! Они же только что убили человека…Даврон не стал ждать ответа Керис; схватив ее за руку, он потащил девушку вверх по лестнице.— Возьми лук, — поторопил он ее. — Подручный может не отвязаться только потому, что его господин мертв. — Добежав до верхней площадки, он кинулся в свою комнату; Керис бросилась в свою — ее гнал и толчок руки Даврона, и собственный страх. Когда она схватила лук и стала натягивать тетиву, ее руки тряслись. Они с Давроном подбежали к началу лестницы одновременно, уже положив стрелы на тетиву; внезапно они оказались товарищами по оружию, соединенными смертью и знанием того, что скоро им придется сражаться за свою жизнь.«На горле отпечатались зубы: может быть, когда Пирс был уже мертв, тварь пила кровь».Теперь вокруг двери полукругом выстроились Защитники, выставив вперед пики. Некоторые из них всего несколько минут назад пили в зале, другие спали, но сейчас все были настороже и готовы к бою. Одна из скоб, удерживающих засов, вылетела из стены, и верхняя петля двери сломалась с металлическим скрежетом.Керис и Даврон остались на лестнице, чтобы иметь возможность стрелять поверх голов Защитников, как только дверь рухнет.— Твой нож, — сказал Даврон и протянул Керис клинок, словно выполняя какой-то ритуал. Керис порадовалась тому, что лезвие чисто вытерто, а тело Гравала уже куда-то оттащили. Портрона тоже не было видно, а Пикль вооружился несколькими здоровенными ножами с кухни.Керис все еще была в состоянии шока; как сквозь туман она слышала распоряжения командира Защитников: он приказал своим людям не кидаться вперед, чтобы дать возможность лучникам как следует прицелиться. Девушка не сразу поняла, что он имеет в виду их с Давроном. Командир, высокий блондин, говорил с таким аристократическим акцентом, что его слова звучали почти как пародия, но он производил впечатление знающего свое дело и спокойного воина: по крайней мере панике он не поддался.Керис поежилась. У них будет мало времени для того, чтобы послать в цель свои стрелы.Даврон бросил взгляд на Мелдора.— Как насчет леу? — спросил он тихо.Отлетела еще одна скоба, удерживавшая засов. Пикль пытался подпереть его доской, отломанной от скамьи. Мелдор, высокий и спокойный, неподвижно стоял рядом с Давроном.— Не здесь; только если другого средства не останется, — ответил он тому.— Света! — рявкнул Пикль на слуг. — Нам нужен свет! — В прихожей горели свечи, но не было ламп.И тут раздался треск, резкий, как взрыв. Дверь влетела внутрь помещения, сбив с ног нескольких Защитников. Дохнул порыв ветра — и все свечи погасли; теперь единственным освещением были отблески ламп, горевших в зале. И Керис, и Даврон выстрелили, но во внезапно наступившей темноте ни один из них не рискнул послать еще одну стрелу из опасения попасть в кого-то из Защитников.На мгновение воцарилась тишина — тишина затаенного дыхания, замершего движения, нарастающего страха. Керис смутно видела какую-то огромную тень у двери, неуклюжую и темную.Кто-то застонал, и в этом тихом звуке прозвучал непередаваемый ужас. Темная фигура заполнила дверь, отгородив людей от ночи. Запах мускуса, мокрой шерсти, застарелой мочи обжег горло Керис, чуть не заставив ее закашляться.Потом темная масса качнулась и исчезла.— Ушел! — не веря себе, прошептал кто-то.Слуга принес лампу, осветив проем, где раньше была дверь, — в нем никого не было. Защитники осторожно двинулись во двор; Даврон и Скоу присоединились к ним. Пикль громким голосом начал отдавать приказания, требуя от слуг молоток и гвозди, доски из кладовой.— Пошевеливайтесь, вы, меченые лентяи!Слуги забегали, подгоняемые окриками хозяина, а Керис опустилась на ступеньку лестницы и прислонилась головой к неструганому дереву перил. Она не отводила глаз от следов когтей на притолоке двери: массивные доски были процарапаны на глубину пальца, и края царапин обуглились. В воздухе висел запах горелого дерева, смешивавшийся с мерзкой вонью Подручного.Кто-то сел на ступеньку рядом с Керис, и она, оглянувшись, увидела Хамелеона.— Теперь можно расслабиться, а? — сказал он.— Где ты был? Я тебя не видела.— О, я просто слился с деревом стен, — жизнерадостно ответил Квирк. — Я становлюсь в этом настоящим мастером. Не думаю, что такая уловка хоть чуточку мне помогла бы, возьмись за меня чудище, но так я чувствовал себя гораздо спокойнее.Керис против воли улыбнулась:— Ох, Квирк… Но что случилось? Гравал…— Он вроде как взбесился. Он весь вечер торчал во дворе, а потом мастер Пикль сказал ему, чтобы он шел в дом, потому как пора запирать дверь на засов. Гравал и вошел, а тут наставник Портрон со своим кинезисом… Гравал быстренько шмыгнул в общий зал и заказал выпивку — он все время ежился, как будто замерз, вертелся на месте и потирал руки… а потом на него накатило. Он выскочил в прихожую и накинулся на Портрона, ругая его на все корки, схватил стул и начал колотить всех, кто совершал кинезис. Тут в дверь стала рваться та тварь, а Гравал попытался то ли сам выбраться из дому, то ли ее впустить… — Хамелеон при воспоминании об этом начал дрожать. — Ну, остальное ты знаешь.Мелдор, который все еще стоял на площадке лестницы и со спокойным интересом слушал рассказ Квирка, заметил:— Здесь для него было слишком много постоянства. Кинезис, который затеял Портрон, стал, должно быть, последней каплей.— Так ты знал, что он Приспешник? — спросила Керис, не стараясь скрыть осуждения.— Нет, конечно, хотя должен был заподозрить. Его неуклюжесть… Он нарочно старался заставить нас держаться от него подальше. Если бы кто-то из нас — леувидцев — коснулся его, все сразу стало бы ясно. Мы почувствовали бы его скверну, его зловредную леу. И то, как он никак не мог справиться со своей лошадью… Бедное животное, должно быть, чувствовало его сущность и все время ужасно боялось.— Но для чего вообще он присоединился к товариществу?— Чтобы шпионить, — для чего же еще? Как ты думаешь, Керис, каким образом Разрушитель узнает о том, что происходит в Неустойчивости, если не из докладов Приспешников?— Я думала… я думала, он похож на Создателя — всевидящий и всезнающий…Мелдор слегка улыбнулся:— Это святотатство, Керис. Лучше, чтобы Портрон не слышал твоих разговоров о подобном сходстве.— Но… Он же знал… обо мне. Как он мог все это узнать? Что я чувствую, чего больше всего хочу…— Да. Когда человек оказывается лицом к лицу с Карасмой в потоке леу, Разрушитель любого из нас читает, как раскрытую книгу.— Он знал, что моя мать все еще жива!— Нет, едва ли… Но ему могло быть известно, что ее нет среди мертвых.— Какое же тут различие?— Церковь учит, что все души сначала проходят через руки Разрушителя, прежде чем попасть в царствие Создателя. Карасма отлавливает те души, на которые у него есть право. Поэтому он мог знать, что твоя мать еще не приходила к нему. Но помимо этого, его власть вне потоков леу ограничена. Он может действовать только через Приспешников, их Подручных и слуг, которым платит. Они его глаза и уши. Впрочем, я никогда раньше не слышал, чтобы он подсылал Приспешника в товарищество: это показывает, как важен для него хотя бы кто-то один из нас. Не так легко найти Приспешника, который мог бы выдержать постоянство — даже в такой помойной куче, как Набла, — достаточно долго, чтобы обмануть проводника и присоединиться к товариществу. Гравал, должно быть, обладал особыми способностями. К нему можно бы было испытывать восхищение, не выбери он столь гнусное приложение своим талантам.Керис стиснула зубы, стараясь не вспоминать скрежет, с которым лезвие ножа рассекло горло Гравала.Со двора вернулся Даврон, неся в руке мертвую курицу, одну из несушек Пикля. Ее шея была перегрызена.— Нашли вы следы… той твари? — спросила его Керис, не сводя глаз с окровавленного тельца.— За ней тянулся кровавый след. Думаю, обе наши стрелы попали в цель. Мы прошли до частокола, но тем и ограничились. Ни у кого из нас не хватило духа выйти за ограду — по крайней мере сегодня ночью. Не думаю, что этот Подручный снова сунется сюда.— Наверняка, — спокойно подтвердил Мелдор. — Он ранен и лишился хозяина. Но почему ты принес… э-э… цыпленка, Даврон?Хамелеон и Керис обменялись взглядами. Бесполезно гадать, каким образом старик знает, что Даврон что-то держит в руках.— Потрогай, — сказал Даврон и протянул тушку старику. Мелдор поднял руку и коснулся перьев.— Ах вот в чем дело! Ритуальная жертва. По-моему, птица мертва уже несколько часов.— Что? — переспросил Квирк.Керис попыталась рассмотреть Хамелеона. Его голос исходил, казалось, из ниоткуда; в полутемной прихожей молодой человек совсем сливался со ступенями лестницы и с бревнами стен, которые местами были покрыты, как пятнами проказы, неочищенной корой.Мелдор вытер руки платком.— Единственный способ для Приспешника связаться со своим господином, когда рядом нет потока леу, — совершить довольно отвратительный ритуал: принести жертву, которая медленно умерла бы от потери крови. Я удивляюсь, что Гравал ограничился курицей: чем больше жертва, тем лучше контакт с Карасмой. Нам повезло, что он не взял одну из наших лошадей — а то и человека.— Думаю, не хотел поднимать шум, — сказал Даврон. — Он ведь не рассчитывал, что впадет в неистовство и будет убит. Он собирался продолжать шпионить. — В дверях показался Пикль, и Даврон вручил ему курицу. — Раз уж так случилось, стоит сварить из нее суп.— Одна из моих лучших несушек, — печально сказал Пикль. — Знали бы вы, как трудно держать здесь кур и не дать им стать мечеными!— Отныне, — сказал Даврон, старательно отводя глаза от Керис, — нужно, чтобы ты, Пикль, предупреждал всех проводников, которые будут тут бывать, чтобы они проверяли, нет ли среди членов товарищества Приспешников, прежде чем они покинут Постоянство. Посоветуй им заставлять всех раздеться до пояса — все Приспешники носят медальоны с символом Карасмы.— Ох, женщинам это придется особенно по вкусу, — заметил Квирк. — Ты собираешься предложить Корриан завтра снять одежду, мастер Даврон?Даврон при этих словах поморщился, и Пикль расхохотался:— Мне почему-то кажется, что Корриан освидетельствовали достаточно многие, так что Даврону не обязательно прибегать к этой мере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Гравал еще момент стоял, как будто пригвожденный к массивным доскам двери ножами, торчащими из его горла.Керис вытаращила глаза, ничего не понимая. Ножей было два. Они торчали рядом, и только один из них был ее.И тут Гравал медленно опустился на колени, потом рухнул на пол, уже мертвый. Когда ножи выпали из раны, кровь ударила фонтаном; густая струя залила одежду Гравала и пол. Застывающая на камнях кровь напомнила Керис горячее малиновое варенье в горшке.Удары в дверь стали бешеными.Керис почувствовала, как у нее подгибаются колени. Она взглянула на Даврона и обнаружила, что тот обернулся и смотрит на нее. Лицо его ничего не выражало.— Неплохо для того, кто сомневался в своей способности точно кидать нож, — сказал он. Слова казались нейтральными, спокойными. Смешно! Они же только что убили человека…Даврон не стал ждать ответа Керис; схватив ее за руку, он потащил девушку вверх по лестнице.— Возьми лук, — поторопил он ее. — Подручный может не отвязаться только потому, что его господин мертв. — Добежав до верхней площадки, он кинулся в свою комнату; Керис бросилась в свою — ее гнал и толчок руки Даврона, и собственный страх. Когда она схватила лук и стала натягивать тетиву, ее руки тряслись. Они с Давроном подбежали к началу лестницы одновременно, уже положив стрелы на тетиву; внезапно они оказались товарищами по оружию, соединенными смертью и знанием того, что скоро им придется сражаться за свою жизнь.«На горле отпечатались зубы: может быть, когда Пирс был уже мертв, тварь пила кровь».Теперь вокруг двери полукругом выстроились Защитники, выставив вперед пики. Некоторые из них всего несколько минут назад пили в зале, другие спали, но сейчас все были настороже и готовы к бою. Одна из скоб, удерживающих засов, вылетела из стены, и верхняя петля двери сломалась с металлическим скрежетом.Керис и Даврон остались на лестнице, чтобы иметь возможность стрелять поверх голов Защитников, как только дверь рухнет.— Твой нож, — сказал Даврон и протянул Керис клинок, словно выполняя какой-то ритуал. Керис порадовалась тому, что лезвие чисто вытерто, а тело Гравала уже куда-то оттащили. Портрона тоже не было видно, а Пикль вооружился несколькими здоровенными ножами с кухни.Керис все еще была в состоянии шока; как сквозь туман она слышала распоряжения командира Защитников: он приказал своим людям не кидаться вперед, чтобы дать возможность лучникам как следует прицелиться. Девушка не сразу поняла, что он имеет в виду их с Давроном. Командир, высокий блондин, говорил с таким аристократическим акцентом, что его слова звучали почти как пародия, но он производил впечатление знающего свое дело и спокойного воина: по крайней мере панике он не поддался.Керис поежилась. У них будет мало времени для того, чтобы послать в цель свои стрелы.Даврон бросил взгляд на Мелдора.— Как насчет леу? — спросил он тихо.Отлетела еще одна скоба, удерживавшая засов. Пикль пытался подпереть его доской, отломанной от скамьи. Мелдор, высокий и спокойный, неподвижно стоял рядом с Давроном.— Не здесь; только если другого средства не останется, — ответил он тому.— Света! — рявкнул Пикль на слуг. — Нам нужен свет! — В прихожей горели свечи, но не было ламп.И тут раздался треск, резкий, как взрыв. Дверь влетела внутрь помещения, сбив с ног нескольких Защитников. Дохнул порыв ветра — и все свечи погасли; теперь единственным освещением были отблески ламп, горевших в зале. И Керис, и Даврон выстрелили, но во внезапно наступившей темноте ни один из них не рискнул послать еще одну стрелу из опасения попасть в кого-то из Защитников.На мгновение воцарилась тишина — тишина затаенного дыхания, замершего движения, нарастающего страха. Керис смутно видела какую-то огромную тень у двери, неуклюжую и темную.Кто-то застонал, и в этом тихом звуке прозвучал непередаваемый ужас. Темная фигура заполнила дверь, отгородив людей от ночи. Запах мускуса, мокрой шерсти, застарелой мочи обжег горло Керис, чуть не заставив ее закашляться.Потом темная масса качнулась и исчезла.— Ушел! — не веря себе, прошептал кто-то.Слуга принес лампу, осветив проем, где раньше была дверь, — в нем никого не было. Защитники осторожно двинулись во двор; Даврон и Скоу присоединились к ним. Пикль громким голосом начал отдавать приказания, требуя от слуг молоток и гвозди, доски из кладовой.— Пошевеливайтесь, вы, меченые лентяи!Слуги забегали, подгоняемые окриками хозяина, а Керис опустилась на ступеньку лестницы и прислонилась головой к неструганому дереву перил. Она не отводила глаз от следов когтей на притолоке двери: массивные доски были процарапаны на глубину пальца, и края царапин обуглились. В воздухе висел запах горелого дерева, смешивавшийся с мерзкой вонью Подручного.Кто-то сел на ступеньку рядом с Керис, и она, оглянувшись, увидела Хамелеона.— Теперь можно расслабиться, а? — сказал он.— Где ты был? Я тебя не видела.— О, я просто слился с деревом стен, — жизнерадостно ответил Квирк. — Я становлюсь в этом настоящим мастером. Не думаю, что такая уловка хоть чуточку мне помогла бы, возьмись за меня чудище, но так я чувствовал себя гораздо спокойнее.Керис против воли улыбнулась:— Ох, Квирк… Но что случилось? Гравал…— Он вроде как взбесился. Он весь вечер торчал во дворе, а потом мастер Пикль сказал ему, чтобы он шел в дом, потому как пора запирать дверь на засов. Гравал и вошел, а тут наставник Портрон со своим кинезисом… Гравал быстренько шмыгнул в общий зал и заказал выпивку — он все время ежился, как будто замерз, вертелся на месте и потирал руки… а потом на него накатило. Он выскочил в прихожую и накинулся на Портрона, ругая его на все корки, схватил стул и начал колотить всех, кто совершал кинезис. Тут в дверь стала рваться та тварь, а Гравал попытался то ли сам выбраться из дому, то ли ее впустить… — Хамелеон при воспоминании об этом начал дрожать. — Ну, остальное ты знаешь.Мелдор, который все еще стоял на площадке лестницы и со спокойным интересом слушал рассказ Квирка, заметил:— Здесь для него было слишком много постоянства. Кинезис, который затеял Портрон, стал, должно быть, последней каплей.— Так ты знал, что он Приспешник? — спросила Керис, не стараясь скрыть осуждения.— Нет, конечно, хотя должен был заподозрить. Его неуклюжесть… Он нарочно старался заставить нас держаться от него подальше. Если бы кто-то из нас — леувидцев — коснулся его, все сразу стало бы ясно. Мы почувствовали бы его скверну, его зловредную леу. И то, как он никак не мог справиться со своей лошадью… Бедное животное, должно быть, чувствовало его сущность и все время ужасно боялось.— Но для чего вообще он присоединился к товариществу?— Чтобы шпионить, — для чего же еще? Как ты думаешь, Керис, каким образом Разрушитель узнает о том, что происходит в Неустойчивости, если не из докладов Приспешников?— Я думала… я думала, он похож на Создателя — всевидящий и всезнающий…Мелдор слегка улыбнулся:— Это святотатство, Керис. Лучше, чтобы Портрон не слышал твоих разговоров о подобном сходстве.— Но… Он же знал… обо мне. Как он мог все это узнать? Что я чувствую, чего больше всего хочу…— Да. Когда человек оказывается лицом к лицу с Карасмой в потоке леу, Разрушитель любого из нас читает, как раскрытую книгу.— Он знал, что моя мать все еще жива!— Нет, едва ли… Но ему могло быть известно, что ее нет среди мертвых.— Какое же тут различие?— Церковь учит, что все души сначала проходят через руки Разрушителя, прежде чем попасть в царствие Создателя. Карасма отлавливает те души, на которые у него есть право. Поэтому он мог знать, что твоя мать еще не приходила к нему. Но помимо этого, его власть вне потоков леу ограничена. Он может действовать только через Приспешников, их Подручных и слуг, которым платит. Они его глаза и уши. Впрочем, я никогда раньше не слышал, чтобы он подсылал Приспешника в товарищество: это показывает, как важен для него хотя бы кто-то один из нас. Не так легко найти Приспешника, который мог бы выдержать постоянство — даже в такой помойной куче, как Набла, — достаточно долго, чтобы обмануть проводника и присоединиться к товариществу. Гравал, должно быть, обладал особыми способностями. К нему можно бы было испытывать восхищение, не выбери он столь гнусное приложение своим талантам.Керис стиснула зубы, стараясь не вспоминать скрежет, с которым лезвие ножа рассекло горло Гравала.Со двора вернулся Даврон, неся в руке мертвую курицу, одну из несушек Пикля. Ее шея была перегрызена.— Нашли вы следы… той твари? — спросила его Керис, не сводя глаз с окровавленного тельца.— За ней тянулся кровавый след. Думаю, обе наши стрелы попали в цель. Мы прошли до частокола, но тем и ограничились. Ни у кого из нас не хватило духа выйти за ограду — по крайней мере сегодня ночью. Не думаю, что этот Подручный снова сунется сюда.— Наверняка, — спокойно подтвердил Мелдор. — Он ранен и лишился хозяина. Но почему ты принес… э-э… цыпленка, Даврон?Хамелеон и Керис обменялись взглядами. Бесполезно гадать, каким образом старик знает, что Даврон что-то держит в руках.— Потрогай, — сказал Даврон и протянул тушку старику. Мелдор поднял руку и коснулся перьев.— Ах вот в чем дело! Ритуальная жертва. По-моему, птица мертва уже несколько часов.— Что? — переспросил Квирк.Керис попыталась рассмотреть Хамелеона. Его голос исходил, казалось, из ниоткуда; в полутемной прихожей молодой человек совсем сливался со ступенями лестницы и с бревнами стен, которые местами были покрыты, как пятнами проказы, неочищенной корой.Мелдор вытер руки платком.— Единственный способ для Приспешника связаться со своим господином, когда рядом нет потока леу, — совершить довольно отвратительный ритуал: принести жертву, которая медленно умерла бы от потери крови. Я удивляюсь, что Гравал ограничился курицей: чем больше жертва, тем лучше контакт с Карасмой. Нам повезло, что он не взял одну из наших лошадей — а то и человека.— Думаю, не хотел поднимать шум, — сказал Даврон. — Он ведь не рассчитывал, что впадет в неистовство и будет убит. Он собирался продолжать шпионить. — В дверях показался Пикль, и Даврон вручил ему курицу. — Раз уж так случилось, стоит сварить из нее суп.— Одна из моих лучших несушек, — печально сказал Пикль. — Знали бы вы, как трудно держать здесь кур и не дать им стать мечеными!— Отныне, — сказал Даврон, старательно отводя глаза от Керис, — нужно, чтобы ты, Пикль, предупреждал всех проводников, которые будут тут бывать, чтобы они проверяли, нет ли среди членов товарищества Приспешников, прежде чем они покинут Постоянство. Посоветуй им заставлять всех раздеться до пояса — все Приспешники носят медальоны с символом Карасмы.— Ох, женщинам это придется особенно по вкусу, — заметил Квирк. — Ты собираешься предложить Корриан завтра снять одежду, мастер Даврон?Даврон при этих словах поморщился, и Пикль расхохотался:— Мне почему-то кажется, что Корриан освидетельствовали достаточно многие, так что Даврону не обязательно прибегать к этой мере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56