Рагрисс мрачно кивнул:— Более того, они часто оказываются связаны с человеком, описание которого соответствует Эдиону. Однако слухи так… так гротескны! Просто невероятны! Как можно поверить в существование подобного места? С тем же успехом можно верить в существование драконов!Женщина проницательно взглянула на собеседника:— Ах, Ри, дорогой, да ты и в самом деле встревожен! Это не к лицу главе Санхедриона!— Не подкалывай, Килри. Дело и в самом деле меня тревожит. В последнее время среди изгнанных в Неустойчивость началось брожение, которое мне не нравится. Непонятные слухи, выступления против церкви — и ведь есть свидетельства того, что за всем этим стоит Эдион. — Рагрисс поморщился. — Мы совершили огромную ошибку, изгнав его. Нам следовало оставить его среди церковников, чтобы за ним можно было присматривать. Этот человек опасен.— Ха! Ты теперь запел на другой мотив! Раньше ты всегда находил доводы в его защиту, когда мы, более предусмотрительные, обличали ересь Эдиона Галманского! — Килри встряхнула рукавом и стала любоваться складками.— Да, я был не прав, признаю. Но проблема вот в чем: как нам действовать теперь?— Это ясно: выследить его, схватить и доставить сюда. Пошли за ним отряд Защитников.— Не так все просто. Как я обосную подобный приказ? Он же ведь был изгнан! Защитники не обрадуются, если я прикажу целому отряду прочесывать Неустойчивость, чтобы привезти сюда человека, которому мы же сами запретили появляться в Постоянствах.— Тебе придется выбирать между неудовольствием Защитников и предоставлением Эдиону возможности продолжать мутить воду, — нетерпеливо сказала Килри. — Другой альтернативы я не вижу. Трудные решения — это как раз то, ради чего тебя сделали главой Санхедриона, Ри.Рагрисс недовольно взглянул на нее. Он по глупости надеялся получить от нее совет, который чудесным образом разрешит проблему; конечно, ничего такого она предложить не смогла. Посвященный Эдион Галманский всегда был человеком, с которым нельзя вести себя неосмотрительно.— Ты, безусловно, права, — сказал он. — Я пойду на компромисс: велю Защитникам и наставникам, путешествующим по Неустойчивости, высматривать его, а когда его найдут, или захватить и привезти, или послать за отрядом, который сможет это сделать. — Рагрисс стал перекладывать бумаги на столе. — Должен признаться, что Эдион меня пугает. Когда мы вместе росли в обители, я видел, что ум у него острый, как зубы дикой кошки, и очень изобретательный. Уже лет в одиннадцать он был беспощаден. Не жесток, а именно беспощаден, как может быть лишь искренне благочестивый человек. Это-то и делает его таким опасным. Я все вспоминаю то место из Книги Пророчеств, где говорится о человеке, выброшенном во тьму, но которому суждено подняться и изменить мир…— Так ты думаешь, это Эдион? Фу, не можешь же ты говорить такое серьезно! Разве ты не знаешь, что любое предсказание всегда можно истолковать так, как тебе нужно? Помнишь притчу о владетеле Ведларе, который отправился к ведьме и спросил, что случится, если он захватит земли соседа и выгонит его вдову и сына? «Будет создано величайшее государство на всей земле», — пообещала ему ведьма. Тогда Ведлар отнял владения у вдовы, но ее сын поразил его стрелой и захватил все его земли. Величайшее государство, несомненно, было создано — но только не Ведларом! Вот и все, по-моему, что нужно иметь в виду, когда дело касается пророчеств!— Так какую же мораль следует извлечь из твоей притчи: не читать Священных Книг? — насмешливо спросил Рагрисс.— Мораль такова: относись к тому, что читаешь в Книге Пророчеств, с большой долей скептицизма. Клянусь леу, Ри, никогда не думала, что ты хоть в малейшей мере обращаешь внимание на эту суеверную чепуху.— Следи за своими словами, — протянул Рагрисс, — это звучит опасно близко к ереси.— Ерунда. — Килри принялась полировать ногти концом столы, но взгляд ее стал задумчивым. — А все-таки, нет ли у тебя каких-нибудь предположений насчет причины нападения на станции на того картографа?— Не знаю, что и думать. Единственное, что приходит в голову, — это что Звезда Надежды в самом деле существует и что он узнал о ее местонахождении и нанес ее на карту. Наверное, Карасме возможность существования Звезды Надежды нравится не больше, чем нам… Возможно, он хочет узнать, где она находится и что собой представляет. — Рагрисс огорченно пожал плечами. — Не знаю. То беспокойство, которое я усматриваю в нападении на станцию, Килри, не соответствует другим событиям. Хаос побеждает, Карасма выигрывает. Достаточно посмотреть, как уменьшаются с каждым годом Постоянства, чтобы это стало ясно. На прошлой неделе мне сообщили, что в Непроходимых пропала целая гора. А еще неделей раньше поток леу глубоко проник на территорию Шестого Постоянства, преодолев цепь часовен кинезиса так легко, словно это просто садовая ограда. Похоже, мы ничего не можем сделать, чтобы остановить наступление Разрушителя. Порядок и Закон теперь недостаточны. Все наши молебствия теперь недостаточны. — Рагрисс поднял глаза от бумаг, и Килри прочла в них настоящий ужас. — Мы проигрываем, Килри, и я не знаю, что делать.— И если присутствие картографа на станции каким-то образом заставило Разрушителя действовать неосмотрительно, хоть он и побеждает, очень интересно было бы узнать, в чем там дело, — задумчиво протянула Килри, кивнув головой. — Ведь Приспешник вполне мог дождаться, когда картограф покинет станцию, и уже тогда его убить. Вместо этого тварь рискнула столкнуться с Порядком на станции, что никак не могло быть ей приятно… Да, я вижу, что ты имеешь в виду. — Женщина на минуту задумалась. — Что ж, мне кажется, что единственный, кто может пролить свет на все эти загадочные события, — Эдион. Тем больше причин выследить его.Рагрисс вздохнул.— Неустойчивость велика, а изгнанные помогают друг другу. — Он резко поднялся, и колокольчики зазвенели. — С тем же успехом можно искать одну определенную песчинку в пустыне.Килри кивнула.— А Посвященный Эдион, — тихо сказала она, и глаза ее заблестели от какого-то воспоминания, — всегда был очень умен.Рагрисс ничего не ответил, но забылся настолько, что нахмурился. ГЛАВА 7 С молитвами и добродетелью в сердце отправляйтесь е Неустойчивость и без страха вступайте в леу, зная, что Создатель требует этого от вас для вашего же собственного блага. Книга Паломников, III: 6—24
Керис оглядела группу, собравшуюся у пруда, и подумала: не пожалеет ли она о своем решении отправиться на станцию Пикля.День начался хорошо: Фирл ее не нашел, и хотя мастер проводник Даврон Сторре был явно озадачен ее намерением ехать только до станции Пикля, он согласился доставить ее туда за один золотой. Однако одного взгляда на путников, которые входили в товарищество Сторре, хватило, чтобы развеять благодушие девушки: предстоящее путешествие перестало казаться легким.Обычно товарищество паломников состояло из молодых людей, предвкушающих самое большое приключение в жизни; Керис видела немало таких, проезжающих мимо лавки по дороге к Драмлину, — смеющихся, занятых только собой, старающихся за вызывающим поведением скрыть страх перед тем, что ждет впереди. Сейчас такие паломники хвалились бы собственной смелостью и обменивались шутками, хоть и трусили в душе; однако ни один обычный пилигрим не отправился бы через всю Неустойчивость от Первого Постоянства до Восьмого. Люди, выслушивавшие сейчас последние распоряжения Даврона Сторре, обычными паломниками явно не были, и никто из них не выказывал ни малейшего волнения.Кроме Портрона Биттла и Керис, в товарищество входили четверо мужчин и одна женщина. Женщине было с виду лет шестьдесят, она ехала на норовистом муле, который скалил зубы и раздувал ноздри, стоило кому-нибудь подойти близко; судя по виду женщины, Керис почти ожидала, что она будет вести себя так же. Путешественница походила на старый кожаный ремень, обтрепавшийся на концах, но все еще крепкий, и была примерно столь же привлекательна. Щербатые почерневшие зубы стискивали чубук старой трубки, извергавшей облака вонючего черного дыма. Женщина явно не любила вынимать трубку изо рта, когда говорила, поэтому возникало странное впечатление, будто любая ее фраза сопровождается издевательской усмешкой. Она сообщила всем, что зовут ее Корриан, и при этом обвела слушателей вызывающим взглядом, словно предлагая смельчаку, если таковой имеется, поинтересоваться ее фамилией. Желающих не нашлось.Из четырех мужчин один был ровесником Корриан и к тому же совершенно слеп. Он сидел на переправной лошади и спокойно ждал, скрестив руки и отпустив поводья, словно отправляться в опасные путешествия ему случалось чуть ли не каждый день. Его незрячие глаза смотрели поверх голов, но что-то в спокойной уверенности человека говорило о том, что немногое из происходящего вокруг остается ему неизвестным. Сама не зная почему, Керис ожидала, что он окажется обладателем аристократического имени, но человек назвался просто Мелдором; медальона с гербом тоже не было видно. Голос Мелдора — благозвучный бас — почему-то заставил Керис поежиться.Рядом с ним находился человек, назвавшийся Гравалом Харгом, торговцем. Ему все время приходилось успокаивать свою серую в яблоках кобылу, которая пугливо пятилась, натыкалась на других животных и вообще вносила сумятицу. Конь слепца, впрочем, остался стоять на месте, и всадник в конце концов, протянув руку, схватил кобылу за узду; та, ко всеобщему удивлению, тут же успокоилась. Харг начал смущенно извиняться, а Керис удивилась: как это слепой человек столь безошибочно дотянулся до того, чего не видел.Двое других мужчин были молоды. Они вместе приехали из Драмлина, но Керис сомневалась в том, что они друзья или даже давно знакомы. Призовой Бычок и Живой Скелет — непочтительно назвала их про себя девушка, когда увидела. Призовой Бычок был хорошо одет, имел прекрасного коня и двух вьючных мулов; он отличался мощным сложением, с шеей и головой одинаковой ширины и мускулистым торсом, словно высеченным из камня. Он носил рубашку распахнутой на груди, но мышцы, которыми он явно гордился, показались Керис отвратительными и какими-то искусственными: девушка решила, что Призовой Бычок обязан своей силой поднятию тяжестей и тренировкам, а не обычной тяжелой работе. Когда же она увидела на груди молодого человека золотой медальон с гербом знатного рода, она поняла, что ее догадка правильна. Он был из Благородных, профессиональный боец. Некоторое время Керис гадала, почему Призовой Бычок не отправился с отрядом Защитников, но ответ был очевиден: ни один такой отряд не направлялся в Восьмое Постоянство. Скорее непонятно было другое: с какой стати Благородному понадобилось долгое паломничество?Живому Скелету, который назвался Квирком Квинлингом, некоторое добавочное количество мускулов не повредило бы. Это был тощий узкогрудый парень с суетливыми движениями: он жевал нижнюю губу, дергал себя за бакенбарды, грыз ногти, бесконечно откашливался, прежде чем что-нибудь сказать. Казалось, в присутствии других людей ему все время не по себе. Однако, когда Керис уже была готова счесть его никчемным ничтожеством, он сделал какое-то замечание о том, что его багаж можно было бы уместить в маникюрной коробочке Благородного, одновременно посмеявшись над собой и намекнув на огромное количество вещей у Призового Бычка. Керис этого было достаточно, чтобы понять: парень не так прост, как кажется.Его конь оказался тощим пони, а вьючного животного не было вовсе. Даврон Сторре пожалел пони и велел переместить вьюки на одного из мулов Берейна Валмирского — Призового Бычка. Тот пришел в ярость, и только угроза оставить его дожидаться в Набле другого проводника в Восьмое Постоянство — а это означало потерю трех недель — заставила его в конце концов с ворчанием согласиться.«Проклятие на голову Разрушителя, — подумала Керис. — Что за многообещающая компания! Проводник, не умеющий улыбаться, старуха, которая выглядит и пахнет, как закопченная кухонная плита, играющий мускулами избалованный сынок благородных родителей, паренек, боящийся собственной тени, слепой старик, болтливый церковник, торговец, который держится в седле с изяществом мешка ямса. — Впрочем, Керис тут же добавила: — И воровка, обокравшая собственного брата и бросившая умирающую мать». Девушка вздохнула. Путешествие обещало быть трудным.Она внимательно слушала последние наставления Даврона и отметила про себя, как далеко разносится этот низкий резкий голос.— Мой помощник, — говорил проводник, — присоединится к нам, как только мы выедем за пределы Постоянства. Его зовут Скоу, и он меченый, но я не потерплю, чтобы кто-нибудь из-за этого с ним обращался непочтительно. Более того: вы должны подчиняться ему так же, как и мне. — Сказав это, он бросил тяжелый взгляд на Берейна Валмирского. — Такое путешествие всегда опасно; к тому же в этом году переправы стали особенно непредсказуемы. Потоки леу меняют направление со скоростью, какой мы никогда раньше не видели, Дикие особенно агрессивны, да и Приспешников вроде сделалось больше. Вы можете совершать молебствия, сколько хотите, но учтите, что в Неустойчивости Создатель не видит кинезиса. Там правит Владыка Карасма, и забывать это глупо. Поскольку нас подстерегают все эти опасности, чрезвычайно важно подчиняться приказам, немедленно и не задавая вопросов. Если начнете спорить, можете заплатить за это жизнью. Мой долг как проводника — доставить вас живыми и не мечеными, но в опасной ситуации ни Скоу, ни я не будем задерживаться, чтобы помочь тому, кто нарушил приказ. Помните об этом.Помните также о том, что хотя многие растения съедобны и для вас, и для коней, все звери, птицы и рыбы в Неустойчивости — Дикие, и я настоятельно советую не задирать их без надобности. Какими бы безвредными они ни казались, все они — меченые и доставят вам достаточно неприятностей, даже если вы не станете намеренно их преследовать. Другими словами, пока мы не доберемся до первой станции, мясо в котелке у вас будет только из тех запасов, которые вы везете с собой.Даврон оглядел путников, подмечая, как они приняли его напутствие.— Я еду первым, — добавил он. — Скоу обычно едет последним. — Даврон пристально посмотрел на Квирка, и тот заерзал под его взглядом.— Сегодня ехать будет нетрудно, да и не особенно опасно, потому что мы все еще не покинем окрестности Постоянства. Тем не менее нужно все время сохранять бдительность и быть готовыми к неожиданностям. — С этими словами Даврон повернул своего коня и двинулся в сторону границы Неустойчивости. За ним поехал слепец, потом Гравал, кобыла которого сначала заартачилась.— Очаровательный спутник! — пробормотал Берейн Валмирский, когда Даврон отъехал достаточно далеко и не мог его услышать; потом он добавил более громко и по-хозяйски: — Присматривай за мулом, Квинлинг, или я переломлю тебя через колено!Женщина, Корриан, мотнула головой в сторону Берейна.— Ты тоже хорош, красавчик. — Она ухмыльнулась, показав почерневшие щербатые зубы. — Вот ты мне скажи: задница у тебя такая же мускулистая, как и язык?Берейн дал шпоры своему коню, но Корриан поскакала следом, задавая нескромные вопросы пронзительным голосом.Квирк Квинлинг нервно рассмеялся.— Берейна и в самом деле трудно выносить, — сказал он Керис и Портрону. — Я в первый раз встретил его вчера вечером, знаете ли, и он несколько часов только и жаловался на то, как подвел его слуга: тот сломал ногу, и его пришлось отправить обратно в Драмлин. Можно подумать, что бедняга сделал это нарочно.— Может быть, и сделал, — мрачно заметила Керис. Она уже пришла к заключению, что Берейн Валмирский ей не нравится.Десятью минутами позже путники выехали за пределы цепи часовен кинезиса. Даже если бы Керис не видела одной из них у дороги и не заметила вдалеке другой, она почувствовала бы, в какой момент Постоянство кончилось и началась Неустойчивость: что-то словно нанесло ей сильный удар в грудь. На мгновение ей стало трудно дышать, но тут она преодолела преграду и оказалась в другом мире.Ехавший рядом с ней наставник Портрон усмехнулся:— Почувствовала, девонька? Никогда не верь тем, кто станет говорить, будто в кинезисе нет силы! — Он махнул рукой в сторону часовни. — Ты только подумай: там всегда есть кто-то, совершающий кинезис, и так в каждой часовне на границе каждого Постоянства, каждый день и каждый час вот уже тысячу лет. Восемь нерушимых оплотов кинезиса… — Портрон выглядел очень самодовольным, так что Керис решила не признаваться ему, каким это кажется ей чудом, — но на нее и на самом деле произвело большое впечатление то, что она ощутила. Девушка никак не ожидала, что почувствует окружающий Постоянство барьер. Или, может быть, на нее так подействовала Неустойчивость?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Керис оглядела группу, собравшуюся у пруда, и подумала: не пожалеет ли она о своем решении отправиться на станцию Пикля.День начался хорошо: Фирл ее не нашел, и хотя мастер проводник Даврон Сторре был явно озадачен ее намерением ехать только до станции Пикля, он согласился доставить ее туда за один золотой. Однако одного взгляда на путников, которые входили в товарищество Сторре, хватило, чтобы развеять благодушие девушки: предстоящее путешествие перестало казаться легким.Обычно товарищество паломников состояло из молодых людей, предвкушающих самое большое приключение в жизни; Керис видела немало таких, проезжающих мимо лавки по дороге к Драмлину, — смеющихся, занятых только собой, старающихся за вызывающим поведением скрыть страх перед тем, что ждет впереди. Сейчас такие паломники хвалились бы собственной смелостью и обменивались шутками, хоть и трусили в душе; однако ни один обычный пилигрим не отправился бы через всю Неустойчивость от Первого Постоянства до Восьмого. Люди, выслушивавшие сейчас последние распоряжения Даврона Сторре, обычными паломниками явно не были, и никто из них не выказывал ни малейшего волнения.Кроме Портрона Биттла и Керис, в товарищество входили четверо мужчин и одна женщина. Женщине было с виду лет шестьдесят, она ехала на норовистом муле, который скалил зубы и раздувал ноздри, стоило кому-нибудь подойти близко; судя по виду женщины, Керис почти ожидала, что она будет вести себя так же. Путешественница походила на старый кожаный ремень, обтрепавшийся на концах, но все еще крепкий, и была примерно столь же привлекательна. Щербатые почерневшие зубы стискивали чубук старой трубки, извергавшей облака вонючего черного дыма. Женщина явно не любила вынимать трубку изо рта, когда говорила, поэтому возникало странное впечатление, будто любая ее фраза сопровождается издевательской усмешкой. Она сообщила всем, что зовут ее Корриан, и при этом обвела слушателей вызывающим взглядом, словно предлагая смельчаку, если таковой имеется, поинтересоваться ее фамилией. Желающих не нашлось.Из четырех мужчин один был ровесником Корриан и к тому же совершенно слеп. Он сидел на переправной лошади и спокойно ждал, скрестив руки и отпустив поводья, словно отправляться в опасные путешествия ему случалось чуть ли не каждый день. Его незрячие глаза смотрели поверх голов, но что-то в спокойной уверенности человека говорило о том, что немногое из происходящего вокруг остается ему неизвестным. Сама не зная почему, Керис ожидала, что он окажется обладателем аристократического имени, но человек назвался просто Мелдором; медальона с гербом тоже не было видно. Голос Мелдора — благозвучный бас — почему-то заставил Керис поежиться.Рядом с ним находился человек, назвавшийся Гравалом Харгом, торговцем. Ему все время приходилось успокаивать свою серую в яблоках кобылу, которая пугливо пятилась, натыкалась на других животных и вообще вносила сумятицу. Конь слепца, впрочем, остался стоять на месте, и всадник в конце концов, протянув руку, схватил кобылу за узду; та, ко всеобщему удивлению, тут же успокоилась. Харг начал смущенно извиняться, а Керис удивилась: как это слепой человек столь безошибочно дотянулся до того, чего не видел.Двое других мужчин были молоды. Они вместе приехали из Драмлина, но Керис сомневалась в том, что они друзья или даже давно знакомы. Призовой Бычок и Живой Скелет — непочтительно назвала их про себя девушка, когда увидела. Призовой Бычок был хорошо одет, имел прекрасного коня и двух вьючных мулов; он отличался мощным сложением, с шеей и головой одинаковой ширины и мускулистым торсом, словно высеченным из камня. Он носил рубашку распахнутой на груди, но мышцы, которыми он явно гордился, показались Керис отвратительными и какими-то искусственными: девушка решила, что Призовой Бычок обязан своей силой поднятию тяжестей и тренировкам, а не обычной тяжелой работе. Когда же она увидела на груди молодого человека золотой медальон с гербом знатного рода, она поняла, что ее догадка правильна. Он был из Благородных, профессиональный боец. Некоторое время Керис гадала, почему Призовой Бычок не отправился с отрядом Защитников, но ответ был очевиден: ни один такой отряд не направлялся в Восьмое Постоянство. Скорее непонятно было другое: с какой стати Благородному понадобилось долгое паломничество?Живому Скелету, который назвался Квирком Квинлингом, некоторое добавочное количество мускулов не повредило бы. Это был тощий узкогрудый парень с суетливыми движениями: он жевал нижнюю губу, дергал себя за бакенбарды, грыз ногти, бесконечно откашливался, прежде чем что-нибудь сказать. Казалось, в присутствии других людей ему все время не по себе. Однако, когда Керис уже была готова счесть его никчемным ничтожеством, он сделал какое-то замечание о том, что его багаж можно было бы уместить в маникюрной коробочке Благородного, одновременно посмеявшись над собой и намекнув на огромное количество вещей у Призового Бычка. Керис этого было достаточно, чтобы понять: парень не так прост, как кажется.Его конь оказался тощим пони, а вьючного животного не было вовсе. Даврон Сторре пожалел пони и велел переместить вьюки на одного из мулов Берейна Валмирского — Призового Бычка. Тот пришел в ярость, и только угроза оставить его дожидаться в Набле другого проводника в Восьмое Постоянство — а это означало потерю трех недель — заставила его в конце концов с ворчанием согласиться.«Проклятие на голову Разрушителя, — подумала Керис. — Что за многообещающая компания! Проводник, не умеющий улыбаться, старуха, которая выглядит и пахнет, как закопченная кухонная плита, играющий мускулами избалованный сынок благородных родителей, паренек, боящийся собственной тени, слепой старик, болтливый церковник, торговец, который держится в седле с изяществом мешка ямса. — Впрочем, Керис тут же добавила: — И воровка, обокравшая собственного брата и бросившая умирающую мать». Девушка вздохнула. Путешествие обещало быть трудным.Она внимательно слушала последние наставления Даврона и отметила про себя, как далеко разносится этот низкий резкий голос.— Мой помощник, — говорил проводник, — присоединится к нам, как только мы выедем за пределы Постоянства. Его зовут Скоу, и он меченый, но я не потерплю, чтобы кто-нибудь из-за этого с ним обращался непочтительно. Более того: вы должны подчиняться ему так же, как и мне. — Сказав это, он бросил тяжелый взгляд на Берейна Валмирского. — Такое путешествие всегда опасно; к тому же в этом году переправы стали особенно непредсказуемы. Потоки леу меняют направление со скоростью, какой мы никогда раньше не видели, Дикие особенно агрессивны, да и Приспешников вроде сделалось больше. Вы можете совершать молебствия, сколько хотите, но учтите, что в Неустойчивости Создатель не видит кинезиса. Там правит Владыка Карасма, и забывать это глупо. Поскольку нас подстерегают все эти опасности, чрезвычайно важно подчиняться приказам, немедленно и не задавая вопросов. Если начнете спорить, можете заплатить за это жизнью. Мой долг как проводника — доставить вас живыми и не мечеными, но в опасной ситуации ни Скоу, ни я не будем задерживаться, чтобы помочь тому, кто нарушил приказ. Помните об этом.Помните также о том, что хотя многие растения съедобны и для вас, и для коней, все звери, птицы и рыбы в Неустойчивости — Дикие, и я настоятельно советую не задирать их без надобности. Какими бы безвредными они ни казались, все они — меченые и доставят вам достаточно неприятностей, даже если вы не станете намеренно их преследовать. Другими словами, пока мы не доберемся до первой станции, мясо в котелке у вас будет только из тех запасов, которые вы везете с собой.Даврон оглядел путников, подмечая, как они приняли его напутствие.— Я еду первым, — добавил он. — Скоу обычно едет последним. — Даврон пристально посмотрел на Квирка, и тот заерзал под его взглядом.— Сегодня ехать будет нетрудно, да и не особенно опасно, потому что мы все еще не покинем окрестности Постоянства. Тем не менее нужно все время сохранять бдительность и быть готовыми к неожиданностям. — С этими словами Даврон повернул своего коня и двинулся в сторону границы Неустойчивости. За ним поехал слепец, потом Гравал, кобыла которого сначала заартачилась.— Очаровательный спутник! — пробормотал Берейн Валмирский, когда Даврон отъехал достаточно далеко и не мог его услышать; потом он добавил более громко и по-хозяйски: — Присматривай за мулом, Квинлинг, или я переломлю тебя через колено!Женщина, Корриан, мотнула головой в сторону Берейна.— Ты тоже хорош, красавчик. — Она ухмыльнулась, показав почерневшие щербатые зубы. — Вот ты мне скажи: задница у тебя такая же мускулистая, как и язык?Берейн дал шпоры своему коню, но Корриан поскакала следом, задавая нескромные вопросы пронзительным голосом.Квирк Квинлинг нервно рассмеялся.— Берейна и в самом деле трудно выносить, — сказал он Керис и Портрону. — Я в первый раз встретил его вчера вечером, знаете ли, и он несколько часов только и жаловался на то, как подвел его слуга: тот сломал ногу, и его пришлось отправить обратно в Драмлин. Можно подумать, что бедняга сделал это нарочно.— Может быть, и сделал, — мрачно заметила Керис. Она уже пришла к заключению, что Берейн Валмирский ей не нравится.Десятью минутами позже путники выехали за пределы цепи часовен кинезиса. Даже если бы Керис не видела одной из них у дороги и не заметила вдалеке другой, она почувствовала бы, в какой момент Постоянство кончилось и началась Неустойчивость: что-то словно нанесло ей сильный удар в грудь. На мгновение ей стало трудно дышать, но тут она преодолела преграду и оказалась в другом мире.Ехавший рядом с ней наставник Портрон усмехнулся:— Почувствовала, девонька? Никогда не верь тем, кто станет говорить, будто в кинезисе нет силы! — Он махнул рукой в сторону часовни. — Ты только подумай: там всегда есть кто-то, совершающий кинезис, и так в каждой часовне на границе каждого Постоянства, каждый день и каждый час вот уже тысячу лет. Восемь нерушимых оплотов кинезиса… — Портрон выглядел очень самодовольным, так что Керис решила не признаваться ему, каким это кажется ей чудом, — но на нее и на самом деле произвело большое впечатление то, что она ощутила. Девушка никак не ожидала, что почувствует окружающий Постоянство барьер. Или, может быть, на нее так подействовала Неустойчивость?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56