— Это тот самый голос. Я слышу в тебе голос твоего отца. Завтра я покажу тебе его творение, твое наследство.
Бриджит открыла рот, но ничего не сказала. Она ни о чем не могла думать — только смотрела на эту злобную, напуганную, отчаявшуюся старуху, которая когда-то была юной, прекрасной и благородной девушкой. Та тоже смотрела на Бриджит и…
…И трое человек в ливреях вошли в спальню. У одного из них в руках были отравленные простыни. Они сдернули с кровати пуховое одеяло и приготовились положить туда ядовитую ткань.
Бриджит знала, что должна рассказать об этом, и в тот же миг поняла как можно спастись. Только нужно тщательно выбирать слова. Нельзя обвинять открыто, не то Калами сможет использовать ее слова против нее самой же. Он умеет говорить так убедительно и обладает такой властью… Но и она тоже. Она должна говорить туманно и двусмысленно, и может быть, тогда…
Императрица выпустила ладони Бриджит и повернулась к собравшимся. Сердце Бриджит отчаянно колотилось. Как только императрица открыла рот, то же самое сделала Бриджит.
Она закричала. Звук, исходивший из ее горла, был долгим и резким. Страх и разочарование слились в этом вопле, который разнесся по залу и заставил стихнуть все вокруг. После этого Бриджит упала ниц и распласталась на ковре, словно какая-то невидимая сила прижимала ее к земле.
— Император! — выкрикнула она в полной тишине. — Император в опасности!
По залу прокатился ропот, в котором были удивление и страх. Кто-то упал на колени рядом с Бриджит и схватил ее за плечи. Императрица. Бриджит не дала ей и рта раскрыть.
— Смотрите! — Она указала рукой куда-то в воздух. — Смотрите. Они кладут яд в постель императора! О, спасите его! Спасите! — Бриджит закрыла лицо руками. — Кто-нибудь, спасите же его!
На мгновение в зале повисла тишина и тут же взорвалась людским гомоном:
— Что это значит?
— Кто она такая?
— Ваше Величество! Что это такое?
Наконец раздался голос императрицы:
— Капитан! Пошлите солдат в комнату императора. Кого бы вы там ни нашли — привести ко мне.
— Ваше Величество, не стоит слушать…
Бриджит подняла голову. Это заговорил Калами. Он стоял рядом с Хранителем, рядом с Сакрой, а вокруг кишела толпа, на все лады повторяя один и тот же вопрос: «Кто она? Кто она!»
«А теперь я покажу тебе свою силу», — мстительно подумала Бриджит.
— Смотрите! — Бриджит воздела руку и ткнула пальцем прямо в Калами. — Смотрите! Мой отец, Аваназий. Он здесь, в этом зале. Он ищет. Смотрите, как он вглядывается в лицо каждого.
Калами у подножия помоста побелел. По всему залу придворные стали корчиться, пытаясь закрыть лица руками и веерами.
— Ваше Величество, это правда? — спросил Сакра, Хранитель, крепко сжимая жезл обеими руками. — Это действительно дочь Аваназия?
Бриджит мысленно благословила его. Он сделал это, чтобы Медеан произнесла вслух эти слова. Чтобы Бриджит обрела в этом обществе положение, которое придаст вес и значимость любым ее обвинениям и намекам.
Императрица наконец осознала, что ее поза не подобает царственной особе, и поднялась с колен. Ее тяжелая рука опустилась на голову Бриджит. Без сомнения, она сейчас выглядела крайне беспомощно, и это было как раз то, что нужно. Бриджит взглянула на Калами, но его глаза были прикованы к императрице.
— Да, — сказала Медеан. — Это дочь Аваназия.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Кто-то согнулся в поклоне. Кто-то вцепился в руку соседа. Кто-то просто стоял молча, не решаясь поверить услышанному. Сакра, Хранитель, тяжело оперся на свой резной жезл.
— Благословенное дитя! — Он поднял руку, жестом подтверждая свои слова. — Ты видишь своего отца?
— Сейчас он стоит рядом с Вэлином Калами. — Бриджит поднялась на ноги. — Он что-то говорит, но слов не слышно. — Она с мольбой протянула руки: — О, отец, что ты хочешь сказать?
— Ваше Величество, — возмутился Калами, — что все это значит?
Но его слова потонули в десятках других голосов:
— Это она!..
— Неужели это правда?..
Какая-то женщина подхватила на руки ребенка и указала ему на Бриджит.:
— Видишь? Она пришла к нам в час нужды, как и было предсказано.
Теперь эти люди в ее власти. Теперь их связывают ложь и правда, тесно сплетенные вместе.
— На лице Аваназия печаль. Он приближается. Он говорит… О, ну почему я не слышу?!
Бриджит открыла пошире глаза и уставилась в одну точку, словно увидела призрака за спиной Калами. Кто бы мог подумать, что придет день и она будет благодарить небеса за представление тети Грэйс, увиденное в юности! Бриджит спустилась по ступеням помоста и встала лицом к Калами.
«Ты ведь обожаешь обман и ловушки, — подумала она, глядя в его глаза. — Как тебе нравятся мои?»
— Ваше Величество… — начал Калами тихим голосом, в котором звучала угроза. Но глаза его выдавали страх.
«Прости меня, папочка».
— Почему мой отец так долго стоит возле вас, лорд-чародей? Что он такое говорит, чего я не могу услышать?
Шуршание тяжелой ткани о ковер отвлекло внимание Бриджит. Это наконец-то решила действовать Ананда. Молодая императрица медленно спустилась с помоста, толпа с поклонами расступилась перед ней, и зал наполнился шорохом платьев и шепотом голосов.
— Лорд-чародей! — В голосе молодой императрицы звенела едва сдерживаемая ярость. — Вы знали о заговоре против императора?
Калами открыл было рот, но ему не пришлось отвечать. Двери с шумом распахнулись, и в зал вошел капитан Чадек со своими солдатами. В окружении стражников с секирами, спотыкаясь, брели три человека из видения Бриджит. Капитан держал в руках полотняный сверток, и Бриджит обратила внимание, что его кисти затянуты в перчатки.
Чадек преклонил колени перед помостом:
— Ваше Императорское Величество! — Он положил сверток на пол. — Мы обнаружили этих людей в спальне императора. Они стелили эти простыни на кровать императора. Вот это, — он указал на почти лысого пожилого человека, — Финон, слуга лорда-чародея.
Императрица Ананда, не медля ни секунды, подошла к скомканным простыням, двумя пальцами взялась за краешек ткани и тут же отбросила, словно обжегшись. Прекрасная игра, подумала Бриджит, но в конце концов у императрицы было столько времени для совершенствования своих актерских способностей…
— Это яд, — объявила Ананда, отступая на шаг назад. — Все так, как сказала дочь Аваназия. Простыни отравлены.
Она выпрямилась во весь рост, и казалось, что даже ее корона излучает гнев.
— Изменник! — Она направила указующий перст на Калами. — Ты предал свою родину!
Толпа придворных надвинулась на чародея, словно собираясь расправиться с ним тут же, без суда и следствия.
— Стойте! — закричала императрица Медеан. — Остановите их!
Солдаты под предводительством капитана Чадека ринулись к толпе и древками секир оттеснили ее от Калами и троих отравителей.
Императрица спустилась по ступеням. Она так гордо прошествовала к вороху отравленной ткани, что казалось, будто ее ноги скользят над полом. Грудь Калами тяжело вздымалась от переполнявших его чувств. Двое отравителей упали на колени. Но старик, названный Финоном, остался стоять — так же как и Калами.
Императрица наклонилась близко-близко к ткани, словно силилась разглядеть узор, взяла в руки краешек полотна и провела по нему затянутыми в перчатку пальцами. Теперь все зависит от того, что скажет Медеан. Если блеф Бриджит не будет подтвержден — она пропала.
Внимание окружающих было приковано к императрице, исследующей простыни, и Бриджит решилась. Сакра был совсем рядом. Правым глазом Бриджит видела Хранителя святилища, старого и бородатого. А левым — самого Сакру, смуглого, крепкого и такого необходимого.
— Это вороны принесли тебя сюда? — прошептала Бриджит, придвигаясь ближе и делая вид, будто выбирает место, откуда будет удобнее наблюдать за манипуляциями императрицы.
Бриджит услышала, как изменился ритм дыхания Сакры, хотя сам он не шелохнулся. Теперь он понял, что она его узнала.
Императрица подняла голову:
— Они отравлены. — Простыни снова упали на пол, когда она повернулась и в упор взглянула на Калами. — Стража, уведите этих тварей. Лорд-чародей, поскольку один из предателей — ваш слуга, я вынуждена буду подвергнуть вас допросу.
Бриджит ожидала от Калами слов негодования или хотя бы оправдания, но он по-прежнему молчал в отличие от остальных придворных. По приказу капитана пять стражников окружили отравителей в ливреях и, подталкивая их острыми наконечниками секир, вывели вон из зала. Придворные свистели, глумились и насмехались над арестованными, когда те шли к дверям. Не обращая внимания на весь этот шум, капитан Чадек сделал знак остальным солдатам, и они заняли места справа и слева от лорда-чародея.
Калами больше не глядел на императрицу. Все его внимание было приковано к Бриджит, и ей потребовалась вся ее воля, чтобы выдержать взгляд его черных, полных ярости и ненависти глаз. «Как ты посмела, — казалось, говорили эти глаза. — Как ты посмела пойти против меня! Ты заплатишь за это, и даже не можешь представить, как дорого».
— Матушка императрица, — начала Ананда. — Разумеется, слуга не мог действовать без ведома хозяина. Необходимо поместить его под замок, вместе с остальными отравителями.
— Лорд-чародей — мой подданный, — отчеканила императрица. Ее слова прозвучали достаточно громко, чтобы их услышал весь зал. — Это мне он присягал на верность, и мне решать, как расценивать его поступки.
— Что еще ты видишь? — послышался шепот Сакры у Бриджит в ухе.
Все взоры были устремлены на двух императриц. В этот момент никто не обращал внимания на Бриджит.
— То, что ты ищешь, повязано на талии императора, — ответила она. — Это сделала его мать.
Бриджит почувствовала, как он оцепенел, а затем закрыл глаза и пробормотал что-то неразборчиво.
— Он предал империю, и судить его должна империя, — возразила Ананда.
Однако старая императрица не собиралась позволить Ананде забыть о том, кто в доме хозяин.
— Ни один человек, ни живой, ни мертвый, еще не предъявлял ему никакого конкретного обвинения, — сказала она. — И пока что вы, дочь моя, не являетесь воплощением империи. До тех пор пока мой сын не излечится от душевной болезни, эта обязанность возложена на меня.
Еще секунду взгляды двух императриц были прикованы друг к другу, затем Ананда поклонилась:
— Разумеется, матушка императрица.
Она выпрямилась.
— Сегодня ночь заговоров и коварства, — голос императрицы был полон нежной материнской заботы. — Я боюсь за тебя, дочь моя. Позволь дворцовой страже проводить тебя обратно в покои и неусыпно охранять твое спокойствие.
— Я благодарна за вашу заботу, матушка императрица, — ответила Ананда, вздернув подбородок, — но, думаю, не стоит отвлекать стражу от охраны лорда-чародея и императора.
«Она боится, что эскорт из людей императрицы не позволит ей использовать эту ночь для спасения императора», — догадалась Бриджит. Но тут уже Бриджит ничего не могла поделать. Еще один «ясновидческий» припадок может подорвать доверие к ней. И тогда все ее планы (а они у нее были) рухнут. В конце концов она сделала все, что смогла. Если этой ночью Сакре и Ананде удастся освободить императора, то власть Калами и императрицы падет, а Бриджит будет свободна. Если же нет, и если Калами сможет восстановить доверие императрицы и Совета… Тогда она проиграла.
Императрица покачала головой и подняла руку:
— Я не смогу спать спокойно, пока не буду уверена, что ты и мой сын под надежной охраной. — Впервые голос Медеан дрогнул, но, принимая во внимание все увиденное, Бриджит не могла не заподозрить, что это сделано намеренно. Похоже, уловка императрицы произвела необходимый эффект, поскольку в толпе придворных послышался одобрительный ропот. — Пока неизвестны истинные размеры этого заговора, мы не можем подвергать Изавальту опасности, оставляя заговорщикам возможность доступа к членам императорской семьи.
— В таком случае, Ваше Императорское Величество, — Сакра, Хранитель, сделал шаг вперед, — позвольте мне сопровождать императрицу в ее покои. Моими глазами на мир смотрят боги, и никто не осмелится поднять на нее руку при таком свидетеле.
Бриджит восхитила ловкость этого хода. Императрица не сможет отклонить такую просьбу. Одобрительные возгласы в толпе стали еще громче. Отлично! Если Сакра уйдет вместе с императрицей Анандой, она узнает то, что уже известно ему. Бриджит нервно сглотнула. Может, ей все же удастся выйти целой и невредимой из этой передряги? С каждой секундой шансы на это возрастали. Или ей только хочется так думать? Этого Бриджит сказать не могла, как не могла прочесть того, что происходит в голове Медеан — а ведь власть по-прежнему принадлежит ей. Если Сакре и Ананде не удастся освободить императора от чар, все останется по-старому. От этой мысли сердце Бриджит болезненно сжалось.
— Благодарю вас, добрый Хранитель, — объявила императрица, повысив голос так, чтобы услышали все придворные.
Ответом ей был вздох одобрения. О чем они думают, спрятавшись за своими веерами и причудливыми одеждами? Снова что-нибудь замышляют? Многие ли на самом деле преданы вдовствующей императрице?
Но сделать пока что нельзя ничего. Все зависит от Сакры и Ананды. Бриджит вспомнились горящие ненавистью глаза Калами… Все еще может сорваться.
— Ваше Величество, — Сакра поклонился. — Пойдем, благословенное дитя, — обратился он к Ананде и повел ее вместе со свитой сквозь толпу.
Императрица кивнула одному из стражников, подпоясанному золотым кушаком. Должно быть, это был начальник специальной охраны, поскольку по его знаку шесть солдат и трое слуг отделились от своих товарищей и выступили вперед — готовые сопровождать императора, куда бы его ни отправила императрица. Весь двор склонился в поклоне, пока Микель проходил по залу — под охраной, словно узник. Да он, по сути, им и был.
«Теперь дошла очередь до меня».
Императрица обернулась к придворным и подняла обе руки — то ли в благословении, то ли в знак предупреждения.
— А теперь — вернемся все в свои комнаты, и пусть до рассвета никто без особой нужды не покидает своих покоев.
Когда с этим было покончено, императрица взглянула на Бриджит:
— Тебе тоже понадобятся сопровождающие, Бриджит, дочь Аваназия. Это твой голос возвестил об измене, и найдутся те, кто захочет заставить его замолчать.
Бриджит кротко сложила руки и потупила взор:
— Я поступлю так, как будет угодно Вашему Величеству.
Повинуясь жесту императрицы, один из лакеев присоединился к служанкам Бриджит. Сама Медеан приблизилась к ней:
— Именем твоего отца я заклинаю тебя до нашей следующей встречи держать свои видения при себе. Ты еще многого здесь не понимаешь. Одно неосторожное слово может разрушить все.
«Ваше Величество, вы как никогда правы», — подумала Бриджит кланяясь.
Гали, Ядвига и лакей императрицы взяли Бриджит в плен, и она покорно позволила этой страже увести себя.
* * *
Над каналом, почти касаясь черного льда повисшими, как плети ветвями, склонилась обнаженная ива. Одинокий ворон сидел на изгибе ствола. Его глаза поблескивали в лунном свете, когда он смотрел на стены дворца по ту сторону ледяного зеркала.
— Король.
Ворон одним глазом глянул на черную тень на снегу. Потом взмахнул крыльями и опустился на снег возле грязной ступы.
— Старая Ведьма, — сказал он и трижды кивнул.
Ветер развевал изорванное черное одеяние Бабы Яги.
— Что видно там, внутри? — Она ткнула концом перепачканного песта в сторону дворца.
— Много чего, — прокаркал ворон. — И мало. Суетятся, бегают туда-сюда. И все хотят перекувыркнуться друг через друга, чтобы в конце концов встать на ноги.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, рядом шелестел ветер, и поземка тонкой вуалью носилась в воздухе.
— Ты видишь там того, кто носит титул агнидх? — поинтересовалась Баба Яга.
— Вижу, — ответил ворон.
Ступа ведьмы опустилась на снег, и в воздухе запахло падалью.
— Он в долгу перед тобой.
Ворон ничего не сказал.
Железные зубы ведьмы тускло блеснули в лунном свете.
— Скоро ему понадобится уйти из дворца. Ему придется идти через миры. Ты мог бы ему помешать.
Ворон склонил голову набок:
— Так я навлеку на себя гнев Лисицы. Это ее игра. — Он прокаркался, а затем добавил: — Но и твоя тоже, ведь так?
Ведьма металлически скрежетнула зубами:
Она вмешалась в то, что принадлежит мне. Теперь я вмешаюсь в то, что затеяла она.
— Нет. — Ворон встряхнулся и нахохлился. — Ты хочешь, чтобы я вмешался и поставил под удар себя и свой народ. С какой стати я должен это делать?
Баба Яга засунула когтистую руку в глубины рванья, служившего ей платьем. Когда она извлекла ее снова, в костлявых пальцах был зажат маленький череп птенца.
— Твоя жена носит в себе наследника, и ты думаешь, что он очень слаб, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Бриджит открыла рот, но ничего не сказала. Она ни о чем не могла думать — только смотрела на эту злобную, напуганную, отчаявшуюся старуху, которая когда-то была юной, прекрасной и благородной девушкой. Та тоже смотрела на Бриджит и…
…И трое человек в ливреях вошли в спальню. У одного из них в руках были отравленные простыни. Они сдернули с кровати пуховое одеяло и приготовились положить туда ядовитую ткань.
Бриджит знала, что должна рассказать об этом, и в тот же миг поняла как можно спастись. Только нужно тщательно выбирать слова. Нельзя обвинять открыто, не то Калами сможет использовать ее слова против нее самой же. Он умеет говорить так убедительно и обладает такой властью… Но и она тоже. Она должна говорить туманно и двусмысленно, и может быть, тогда…
Императрица выпустила ладони Бриджит и повернулась к собравшимся. Сердце Бриджит отчаянно колотилось. Как только императрица открыла рот, то же самое сделала Бриджит.
Она закричала. Звук, исходивший из ее горла, был долгим и резким. Страх и разочарование слились в этом вопле, который разнесся по залу и заставил стихнуть все вокруг. После этого Бриджит упала ниц и распласталась на ковре, словно какая-то невидимая сила прижимала ее к земле.
— Император! — выкрикнула она в полной тишине. — Император в опасности!
По залу прокатился ропот, в котором были удивление и страх. Кто-то упал на колени рядом с Бриджит и схватил ее за плечи. Императрица. Бриджит не дала ей и рта раскрыть.
— Смотрите! — Она указала рукой куда-то в воздух. — Смотрите. Они кладут яд в постель императора! О, спасите его! Спасите! — Бриджит закрыла лицо руками. — Кто-нибудь, спасите же его!
На мгновение в зале повисла тишина и тут же взорвалась людским гомоном:
— Что это значит?
— Кто она такая?
— Ваше Величество! Что это такое?
Наконец раздался голос императрицы:
— Капитан! Пошлите солдат в комнату императора. Кого бы вы там ни нашли — привести ко мне.
— Ваше Величество, не стоит слушать…
Бриджит подняла голову. Это заговорил Калами. Он стоял рядом с Хранителем, рядом с Сакрой, а вокруг кишела толпа, на все лады повторяя один и тот же вопрос: «Кто она? Кто она!»
«А теперь я покажу тебе свою силу», — мстительно подумала Бриджит.
— Смотрите! — Бриджит воздела руку и ткнула пальцем прямо в Калами. — Смотрите! Мой отец, Аваназий. Он здесь, в этом зале. Он ищет. Смотрите, как он вглядывается в лицо каждого.
Калами у подножия помоста побелел. По всему залу придворные стали корчиться, пытаясь закрыть лица руками и веерами.
— Ваше Величество, это правда? — спросил Сакра, Хранитель, крепко сжимая жезл обеими руками. — Это действительно дочь Аваназия?
Бриджит мысленно благословила его. Он сделал это, чтобы Медеан произнесла вслух эти слова. Чтобы Бриджит обрела в этом обществе положение, которое придаст вес и значимость любым ее обвинениям и намекам.
Императрица наконец осознала, что ее поза не подобает царственной особе, и поднялась с колен. Ее тяжелая рука опустилась на голову Бриджит. Без сомнения, она сейчас выглядела крайне беспомощно, и это было как раз то, что нужно. Бриджит взглянула на Калами, но его глаза были прикованы к императрице.
— Да, — сказала Медеан. — Это дочь Аваназия.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Кто-то согнулся в поклоне. Кто-то вцепился в руку соседа. Кто-то просто стоял молча, не решаясь поверить услышанному. Сакра, Хранитель, тяжело оперся на свой резной жезл.
— Благословенное дитя! — Он поднял руку, жестом подтверждая свои слова. — Ты видишь своего отца?
— Сейчас он стоит рядом с Вэлином Калами. — Бриджит поднялась на ноги. — Он что-то говорит, но слов не слышно. — Она с мольбой протянула руки: — О, отец, что ты хочешь сказать?
— Ваше Величество, — возмутился Калами, — что все это значит?
Но его слова потонули в десятках других голосов:
— Это она!..
— Неужели это правда?..
Какая-то женщина подхватила на руки ребенка и указала ему на Бриджит.:
— Видишь? Она пришла к нам в час нужды, как и было предсказано.
Теперь эти люди в ее власти. Теперь их связывают ложь и правда, тесно сплетенные вместе.
— На лице Аваназия печаль. Он приближается. Он говорит… О, ну почему я не слышу?!
Бриджит открыла пошире глаза и уставилась в одну точку, словно увидела призрака за спиной Калами. Кто бы мог подумать, что придет день и она будет благодарить небеса за представление тети Грэйс, увиденное в юности! Бриджит спустилась по ступеням помоста и встала лицом к Калами.
«Ты ведь обожаешь обман и ловушки, — подумала она, глядя в его глаза. — Как тебе нравятся мои?»
— Ваше Величество… — начал Калами тихим голосом, в котором звучала угроза. Но глаза его выдавали страх.
«Прости меня, папочка».
— Почему мой отец так долго стоит возле вас, лорд-чародей? Что он такое говорит, чего я не могу услышать?
Шуршание тяжелой ткани о ковер отвлекло внимание Бриджит. Это наконец-то решила действовать Ананда. Молодая императрица медленно спустилась с помоста, толпа с поклонами расступилась перед ней, и зал наполнился шорохом платьев и шепотом голосов.
— Лорд-чародей! — В голосе молодой императрицы звенела едва сдерживаемая ярость. — Вы знали о заговоре против императора?
Калами открыл было рот, но ему не пришлось отвечать. Двери с шумом распахнулись, и в зал вошел капитан Чадек со своими солдатами. В окружении стражников с секирами, спотыкаясь, брели три человека из видения Бриджит. Капитан держал в руках полотняный сверток, и Бриджит обратила внимание, что его кисти затянуты в перчатки.
Чадек преклонил колени перед помостом:
— Ваше Императорское Величество! — Он положил сверток на пол. — Мы обнаружили этих людей в спальне императора. Они стелили эти простыни на кровать императора. Вот это, — он указал на почти лысого пожилого человека, — Финон, слуга лорда-чародея.
Императрица Ананда, не медля ни секунды, подошла к скомканным простыням, двумя пальцами взялась за краешек ткани и тут же отбросила, словно обжегшись. Прекрасная игра, подумала Бриджит, но в конце концов у императрицы было столько времени для совершенствования своих актерских способностей…
— Это яд, — объявила Ананда, отступая на шаг назад. — Все так, как сказала дочь Аваназия. Простыни отравлены.
Она выпрямилась во весь рост, и казалось, что даже ее корона излучает гнев.
— Изменник! — Она направила указующий перст на Калами. — Ты предал свою родину!
Толпа придворных надвинулась на чародея, словно собираясь расправиться с ним тут же, без суда и следствия.
— Стойте! — закричала императрица Медеан. — Остановите их!
Солдаты под предводительством капитана Чадека ринулись к толпе и древками секир оттеснили ее от Калами и троих отравителей.
Императрица спустилась по ступеням. Она так гордо прошествовала к вороху отравленной ткани, что казалось, будто ее ноги скользят над полом. Грудь Калами тяжело вздымалась от переполнявших его чувств. Двое отравителей упали на колени. Но старик, названный Финоном, остался стоять — так же как и Калами.
Императрица наклонилась близко-близко к ткани, словно силилась разглядеть узор, взяла в руки краешек полотна и провела по нему затянутыми в перчатку пальцами. Теперь все зависит от того, что скажет Медеан. Если блеф Бриджит не будет подтвержден — она пропала.
Внимание окружающих было приковано к императрице, исследующей простыни, и Бриджит решилась. Сакра был совсем рядом. Правым глазом Бриджит видела Хранителя святилища, старого и бородатого. А левым — самого Сакру, смуглого, крепкого и такого необходимого.
— Это вороны принесли тебя сюда? — прошептала Бриджит, придвигаясь ближе и делая вид, будто выбирает место, откуда будет удобнее наблюдать за манипуляциями императрицы.
Бриджит услышала, как изменился ритм дыхания Сакры, хотя сам он не шелохнулся. Теперь он понял, что она его узнала.
Императрица подняла голову:
— Они отравлены. — Простыни снова упали на пол, когда она повернулась и в упор взглянула на Калами. — Стража, уведите этих тварей. Лорд-чародей, поскольку один из предателей — ваш слуга, я вынуждена буду подвергнуть вас допросу.
Бриджит ожидала от Калами слов негодования или хотя бы оправдания, но он по-прежнему молчал в отличие от остальных придворных. По приказу капитана пять стражников окружили отравителей в ливреях и, подталкивая их острыми наконечниками секир, вывели вон из зала. Придворные свистели, глумились и насмехались над арестованными, когда те шли к дверям. Не обращая внимания на весь этот шум, капитан Чадек сделал знак остальным солдатам, и они заняли места справа и слева от лорда-чародея.
Калами больше не глядел на императрицу. Все его внимание было приковано к Бриджит, и ей потребовалась вся ее воля, чтобы выдержать взгляд его черных, полных ярости и ненависти глаз. «Как ты посмела, — казалось, говорили эти глаза. — Как ты посмела пойти против меня! Ты заплатишь за это, и даже не можешь представить, как дорого».
— Матушка императрица, — начала Ананда. — Разумеется, слуга не мог действовать без ведома хозяина. Необходимо поместить его под замок, вместе с остальными отравителями.
— Лорд-чародей — мой подданный, — отчеканила императрица. Ее слова прозвучали достаточно громко, чтобы их услышал весь зал. — Это мне он присягал на верность, и мне решать, как расценивать его поступки.
— Что еще ты видишь? — послышался шепот Сакры у Бриджит в ухе.
Все взоры были устремлены на двух императриц. В этот момент никто не обращал внимания на Бриджит.
— То, что ты ищешь, повязано на талии императора, — ответила она. — Это сделала его мать.
Бриджит почувствовала, как он оцепенел, а затем закрыл глаза и пробормотал что-то неразборчиво.
— Он предал империю, и судить его должна империя, — возразила Ананда.
Однако старая императрица не собиралась позволить Ананде забыть о том, кто в доме хозяин.
— Ни один человек, ни живой, ни мертвый, еще не предъявлял ему никакого конкретного обвинения, — сказала она. — И пока что вы, дочь моя, не являетесь воплощением империи. До тех пор пока мой сын не излечится от душевной болезни, эта обязанность возложена на меня.
Еще секунду взгляды двух императриц были прикованы друг к другу, затем Ананда поклонилась:
— Разумеется, матушка императрица.
Она выпрямилась.
— Сегодня ночь заговоров и коварства, — голос императрицы был полон нежной материнской заботы. — Я боюсь за тебя, дочь моя. Позволь дворцовой страже проводить тебя обратно в покои и неусыпно охранять твое спокойствие.
— Я благодарна за вашу заботу, матушка императрица, — ответила Ананда, вздернув подбородок, — но, думаю, не стоит отвлекать стражу от охраны лорда-чародея и императора.
«Она боится, что эскорт из людей императрицы не позволит ей использовать эту ночь для спасения императора», — догадалась Бриджит. Но тут уже Бриджит ничего не могла поделать. Еще один «ясновидческий» припадок может подорвать доверие к ней. И тогда все ее планы (а они у нее были) рухнут. В конце концов она сделала все, что смогла. Если этой ночью Сакре и Ананде удастся освободить императора, то власть Калами и императрицы падет, а Бриджит будет свободна. Если же нет, и если Калами сможет восстановить доверие императрицы и Совета… Тогда она проиграла.
Императрица покачала головой и подняла руку:
— Я не смогу спать спокойно, пока не буду уверена, что ты и мой сын под надежной охраной. — Впервые голос Медеан дрогнул, но, принимая во внимание все увиденное, Бриджит не могла не заподозрить, что это сделано намеренно. Похоже, уловка императрицы произвела необходимый эффект, поскольку в толпе придворных послышался одобрительный ропот. — Пока неизвестны истинные размеры этого заговора, мы не можем подвергать Изавальту опасности, оставляя заговорщикам возможность доступа к членам императорской семьи.
— В таком случае, Ваше Императорское Величество, — Сакра, Хранитель, сделал шаг вперед, — позвольте мне сопровождать императрицу в ее покои. Моими глазами на мир смотрят боги, и никто не осмелится поднять на нее руку при таком свидетеле.
Бриджит восхитила ловкость этого хода. Императрица не сможет отклонить такую просьбу. Одобрительные возгласы в толпе стали еще громче. Отлично! Если Сакра уйдет вместе с императрицей Анандой, она узнает то, что уже известно ему. Бриджит нервно сглотнула. Может, ей все же удастся выйти целой и невредимой из этой передряги? С каждой секундой шансы на это возрастали. Или ей только хочется так думать? Этого Бриджит сказать не могла, как не могла прочесть того, что происходит в голове Медеан — а ведь власть по-прежнему принадлежит ей. Если Сакре и Ананде не удастся освободить императора от чар, все останется по-старому. От этой мысли сердце Бриджит болезненно сжалось.
— Благодарю вас, добрый Хранитель, — объявила императрица, повысив голос так, чтобы услышали все придворные.
Ответом ей был вздох одобрения. О чем они думают, спрятавшись за своими веерами и причудливыми одеждами? Снова что-нибудь замышляют? Многие ли на самом деле преданы вдовствующей императрице?
Но сделать пока что нельзя ничего. Все зависит от Сакры и Ананды. Бриджит вспомнились горящие ненавистью глаза Калами… Все еще может сорваться.
— Ваше Величество, — Сакра поклонился. — Пойдем, благословенное дитя, — обратился он к Ананде и повел ее вместе со свитой сквозь толпу.
Императрица кивнула одному из стражников, подпоясанному золотым кушаком. Должно быть, это был начальник специальной охраны, поскольку по его знаку шесть солдат и трое слуг отделились от своих товарищей и выступили вперед — готовые сопровождать императора, куда бы его ни отправила императрица. Весь двор склонился в поклоне, пока Микель проходил по залу — под охраной, словно узник. Да он, по сути, им и был.
«Теперь дошла очередь до меня».
Императрица обернулась к придворным и подняла обе руки — то ли в благословении, то ли в знак предупреждения.
— А теперь — вернемся все в свои комнаты, и пусть до рассвета никто без особой нужды не покидает своих покоев.
Когда с этим было покончено, императрица взглянула на Бриджит:
— Тебе тоже понадобятся сопровождающие, Бриджит, дочь Аваназия. Это твой голос возвестил об измене, и найдутся те, кто захочет заставить его замолчать.
Бриджит кротко сложила руки и потупила взор:
— Я поступлю так, как будет угодно Вашему Величеству.
Повинуясь жесту императрицы, один из лакеев присоединился к служанкам Бриджит. Сама Медеан приблизилась к ней:
— Именем твоего отца я заклинаю тебя до нашей следующей встречи держать свои видения при себе. Ты еще многого здесь не понимаешь. Одно неосторожное слово может разрушить все.
«Ваше Величество, вы как никогда правы», — подумала Бриджит кланяясь.
Гали, Ядвига и лакей императрицы взяли Бриджит в плен, и она покорно позволила этой страже увести себя.
* * *
Над каналом, почти касаясь черного льда повисшими, как плети ветвями, склонилась обнаженная ива. Одинокий ворон сидел на изгибе ствола. Его глаза поблескивали в лунном свете, когда он смотрел на стены дворца по ту сторону ледяного зеркала.
— Король.
Ворон одним глазом глянул на черную тень на снегу. Потом взмахнул крыльями и опустился на снег возле грязной ступы.
— Старая Ведьма, — сказал он и трижды кивнул.
Ветер развевал изорванное черное одеяние Бабы Яги.
— Что видно там, внутри? — Она ткнула концом перепачканного песта в сторону дворца.
— Много чего, — прокаркал ворон. — И мало. Суетятся, бегают туда-сюда. И все хотят перекувыркнуться друг через друга, чтобы в конце концов встать на ноги.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, рядом шелестел ветер, и поземка тонкой вуалью носилась в воздухе.
— Ты видишь там того, кто носит титул агнидх? — поинтересовалась Баба Яга.
— Вижу, — ответил ворон.
Ступа ведьмы опустилась на снег, и в воздухе запахло падалью.
— Он в долгу перед тобой.
Ворон ничего не сказал.
Железные зубы ведьмы тускло блеснули в лунном свете.
— Скоро ему понадобится уйти из дворца. Ему придется идти через миры. Ты мог бы ему помешать.
Ворон склонил голову набок:
— Так я навлеку на себя гнев Лисицы. Это ее игра. — Он прокаркался, а затем добавил: — Но и твоя тоже, ведь так?
Ведьма металлически скрежетнула зубами:
Она вмешалась в то, что принадлежит мне. Теперь я вмешаюсь в то, что затеяла она.
— Нет. — Ворон встряхнулся и нахохлился. — Ты хочешь, чтобы я вмешался и поставил под удар себя и свой народ. С какой стати я должен это делать?
Баба Яга засунула когтистую руку в глубины рванья, служившего ей платьем. Когда она извлекла ее снова, в костлявых пальцах был зажат маленький череп птенца.
— Твоя жена носит в себе наследника, и ты думаешь, что он очень слаб, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60