за этой скалой бухта.Когда я обогнул скалу и вошел в бухту, Венев сказал мне:— Привод где-то под нами. А ну посмотри, что там есть. Только будь осторожнее!Я подплыл под вертолет, сделал полувираж. Расщелина. Колючий кустарник прикрывает ее. А вот что-то необычное, какой-то круглый предмет, вроде пушбола, диаметром более метра.Подплываю ближе. Еще не знаю, что это, а сердце учащенно бьется.— Алексей Алексеевич! — громко говорю в микрофон. — Давай манипулятор…— Спокойнее, спокойнее. Зачем кричать? — отвечает Венев. — Нашел?— Да-да, скорее манипулятор.— Сейчас.Из днища вертолета высовывается длинная механическая рука.Я слышу теперь голос Баскина:— Ну что там?— Большой шар. Наполовину в воде, но виден хорошо. Ниже. Еще. Теперь вперед. Чуть вправо… Ниже… Бери его, бери! Подъем.«Пушбол» со скрипом выбирается из расщелины и кустов, проходит надо мной и скрывается в корпусе вертолета. 5 «Пушбол» на наших глазах стал уменьшаться в размерах, и большой мяч, теряя форму, превратился вскоре в металлический ящик. На секунду в бортах ящика раскрылись шторки, резиновая оболочка втянулась внутрь, шторки дружно щелкнули и…Мы посмотрели друг на друга, на свою удивительную находку и крепко задумались: вскрывать? Нет, разумнее подождать наших товарищей с материка. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯПрофессор Егорин прав. Неожиданный союзник 1 — В нашем распоряжении есть несколько часов до прибытия гидросамолета из Москвы, — сказал Александр Иванович, — Посмотрим, что покажет нам первое бурение.— Разве бурильный агрегат успел что-либо сделать без нас? — удивился радист.— Это же техника, синьор Петренко! — с гордостью ответил инженер Баскин.— Пока мы прятались от шторма, — вмешался Егорин, — агрегат прошел в глубь дна океана более пятидесяти метров.— Приличная скорость, — заметил кок. — Но оправдан ли риск?— Что вы имеете в виду? — вмешался в разговор Венев.— Возможный визит непрошеных гостей.— Мы оснащены надежной системой защиты, — объяснил командир вертолета. — Ни с воздуха, ни с воды никому не удастся подойти к нам ближе, чем на десять километров: обзорные радио— и ультразвуковые локаторы немедленно сообщат нам, а если мы не обратим внимания на сигналы, автопилот сам запустит двигатель и поднимет вертолет в воздух. Можете не тревожиться, товарищи, сейчас я включу систему охраны!— Коли так, — сказал я, — то можно и поработать спокойно.— А вас, — повернулся ко мне Егорин, — я прошу опуститься под воду и заснять бурильный агрегат в момент, когда он будет выбрасывать цилиндры с кернами. 2 На этот раз я погружался медленнее: что ни говорите, а приятного мало, когда тебя подстерегают неожиданности и ты не знаешь, хотя бы приблизительно, с какой стороны и в каком виде они могут явиться. Правда, света в тот час под водой было достаточно, но ведь полная неизвестность… Даже хуже: было ясно, что где-то неподалеку таится враг.Я тихо лег на дно рядом с роботом и подготовил съемочную аппаратуру. Меня накрыла тень — это «Илья Муромец» подплыл.— Готовы? — спросил Егорин.— Так точно, — ответил я, на всякий случай оглядевшись. Видимо, я был один, если не считать стайки рыб и большой красавицы медузы, повисшей над корпусом батискафа.— Снимайте.— Есть.Я только успел заметить, как в верху батискафа открылось отверстие, из которого выскочил продолговатый предмет и в клочья разнес медузу. Секунды через две к поверхности океана устремился второй цилиндр с керном.— Видели? — спросил Егорин.— Да.— Очень хорошо. Теперь снимите приемку кернов под вертолетом.Я так увлекся съемкой, что, позабыв осторожность, потянул ручку управления на себя, включил двигатель и полетел вверх.Из днища вертолета торчал металлический шест с ловушкой. Снизу примчалась третья гильза с керном и точно легла в лапы ловушки.— Магниты? — спросил я.— Угадали, — ответил Егорин. — Всё. Выплывайте. 3 Керны из гильз извлекал сам Егорин. Даже Гирису он не позволил помогать.— Я сам, я сам, — взволнованно бормотал Александр Иванович, а биолог то снимал очки, то надевал их, то тянулся к металлическим цилиндрам и как бы зачерпывал руками воздух.— Василий Иванович, — взмолился Егорин, — вы оттоптали мне ногу.— Прошу прощения, коллега, — смутился Гирис. — Ради бога осторожнее, — прошептал он и локтем смахнул со стола крайнюю гильзу с керном.Кок стремительно бросился к падающей гильзе и спас ее от удара.— Вот видите! — вспылил Егорин, и его всегда добрые глаза вспыхнули так зло. что все мы невольно приутихли и отступили.— Простите, но ведь я хочу только чуть-чуть помочь вам. Ведь разрешал же я вам препарировать asterias rubens.— Хотя это была и обычная морская звезда, Василий Иванович, я ценю, разумеется…— Лучше пусть Александр Иванович сам, — неожиданно для всех вмешался в перепалку ученых радист.— Напоминаю, Филя, — сердито заметил Перстенек, — у голубого кита язык весит три тонны… Но и это солидное животное никогда не советует, если его не спрашивают.Филипп Петрович отчаянно засопел и глубоко вздохнул. Но Перстенек, не придавая этому значения, смело оттащил за руку своего приятеля в угол кают-компании: он был прав и потому не боялся.— Подержите, пожалуйста, здесь, — вдруг обратился Егорин к Василию Ивановичу, и биолог, обрадованный, немедленно воспользовался разрешением.И тут все мы увидели, как осторожно и точно работали нервные, подвижные пальцы Гириса. Никто в мире не смог бы так ловко и быстро извлечь из гильзы хрупкий керн, не уронив при этом ни песчинки!Александр Иванович уже не столько руководил, сколько ассистировал. Вооружась лупами, ученые жадно осматривали слои горных пород.— Ленточная глина, — сказал Егорин.— Темно-серая, — добавил Гирис.— Чередование мягких и твердых пород.— Смотрите, тонкостенная раковина! Это, несомненно, представительница холодолюбивой фауны, коллега.— Моренные отложения… маленькие валуны и, кажется… смотрите сюда, Василий Иванович, прошу вас!— На валунах штрихи, коллега! Поздравляю вас — ведь это похоже на Северный полюс в Тихом океане.— Ну, еще нет, Василий Иванович, но все же. Но все же…В это мгновение прозвучал сигнал тревоги. 4 Автоматы сработали быстро. Вертолет отделился от воды и повис на высоте пятидесяти метров, как бы ожидая дальнейших указаний своего командира.— Раз наш «Илья Муромец» взлетел и висит на месте, — предположил Егорин, — значит, кто-то или что-то грозит нам с воды.— Этого и следовало ожидать, — сказал я.В динамике раздался голос Венева, уже севшего в пилотское кресло.— Со стороны Пито-Као к нам кто-то плывет, — доложил он. — Расстояние десять километров, длина предмета… Может быть, человек? Но скорость он держит около восьмидесяти километров в час, так что вряд ли человек.— Это Мауки! — узнал я. — Ведь его скафандр оборудован реактивным двигателем.— Возможно, — согласился Венев, услышав меня. — Похоже, он направляется к нам. Снижаюсь.Мы высыпали на палубу. Вскоре стал заметен пенистый След плывущего Мауки. Я не ошибся: это был он. Подплыв к вертолету, он стал делать знаки, давая понять, что хочет к нам.Баскин подошел к пульту управления манипулятором — и механическая рука подняла Мауки на вертолет. Тут же на палубе мы помогли полинезийцу снять водолазный костюм.— Что случилось? — взволнованно спросил Егорин.— Я хочу к вам совсем, — смущенно ответил Мауки. — Можно?— Только это?— Да.Мы облегченно вздохнули: кому нужны неприятности, да еще вдали от родины? Егорин провел рукой по курчавым волосам юноши. Мауки симпатичен ему, хотя в поведении островитянина много Непонятного.— Хорошо, Мауки, — сказал он и повернулся к нам; — А вы не будьте навязчивыми. Понятно?Баскин восхищенно рассматривал водолазный костюм.— Где ты достал такой, Мауки?— Его привезли с планеты Гаяна.Перстенек хотел что-то сказать, но его остановил Петренко.— Вот, Саша, — подмигнул он, — новый партнер тебе: байки придумывает похлеще, чем ты.— Нет, серьезно, Мауки, кто дал тебе этот костюм?— Мауки все расскажет, — ответил юноша. — Давно-давно назад на Пито-Као прилетела большая железная лодка с планеты Гаяна. В ней было двое людей, но потом случилось землетрясение и лодку повредило кусками скал. Еще время шло быстро-быстро и много-много. Потом я, Мауки, — юноша гордо ударил себя в грудь, — нашел в горах то, что осталось от железной лодки, и привел туда своего друга Боба. Мы нашли там железный ящик. Боб сказал, что это есть… Мауки хорошо выучил это слово: эн-ци-кло-пе-ди-я! Мауки верно сказал, да?— Да-да, продолжай, — подбодрил Егорин.— На Пито-Као было тогда много плохих людей, и мы с Хоутоном хотели ночью увезти эн-ци-кло-пе-ди-ю на Отунуи в лодке…Вот как это происходило. 5 Лодка мчится с большим правым креном. Кажется, будто океан лежит наискось, огромным надутым парусом. По нему ходят витые черные смерчи, они гудят, наступают на лодку и вот-вот сомкнутся смертельным кольцом. Сильный порывистый ветер часто меняет направление, точно извивается, боясь водяных столбов.На секунду по воде пробежали багровые полосы и яркие лучи заходящего солнца. Затем наступили короткие сумерки, и компас вспыхнул зеленым пляшущим светом.Боб с трудом выдерживал курс, то и дело уклоняясь от удара волн. Теперь он был рад, что не взял с собой Паолу: шторм только набирал силу, а впереди долгий путь к соседнему острову.Мауки крепко держался за борт, он был счастлив: наконец-то вырвался на свободу.— Мауки вернется домой! — весело кричал юноша. — Друг Мауки будет добрым гостем. Так?— Так, Мауки.— А белая хозяйка приедет?— Паола на Пито-Као. Но ты молчи об этом.— Мауки будет молчать, — с гордостью ответил юноша. — А что в этом ящике, я буду знать? — допытывался Мауки, указывая на сейф, который они вдвоем с Бобом едва вынесли из корабля гаянцев и с трудом дотащили до берега.Сейчас металлический сейф лежал на дне лодки.— Все будут знать!Мауки с откровенным уважением посмотрел на заветный ящик, ласково погладил его рукой и сел поближе.— Держись, Мауки! — предостерегающе крикнул Боб. Лодку рвануло вправо, почти перевернуло ее, и она помчалась по водяной стене, набрала несколько метров высоты, потом со свистом устремилась вниз по узкой спирали. Винт бешено вращался в воздухе. Облако водяной пыли окутало Боба и Мауки, вымочив их до нитки.Еще один рывок — и лодка плюхнулась на волну, целая и невредимая. Но ящика в ней не было… 6 Горестным вздохом закончил Мауки свой рассказ.— А костюм такой где ты достал?— Мне подарила его добрая миссис Паола, а Хоутон научил) меня пользоваться им. А потом все уехали, и Мауки остался один. Мауки долго ищет ящик, но найти не может.— Зачем он тебе? — спросил Перстенек.— Хоутон сказал, что я тогда буду все знать, а мой народ будет жить хорошо, и белые не будут нас обижать.— А дальше что, Мауки?— Я не нашел ящика. А недавно к нам пришла подводная лодка и мне сказали, что хотят помочь найти эн-ци-кло-пе-ди-ю. А когда вы прилетели, то меня послали к вам. На поясе у меня был мешочек, а внутри — машина. Она слышит, что говорят при ней, а потом все рассказывает.— Магнитофон! — воскликнул Петренко.— Когда во время шторма появились вы в рыбе с крыльями, — Мауки повернулся ко мне, — я был в море с жителями подводной лодки. Мы стали убегать от вас. Потом вас увидели с подводной лодки и хотели догнать, но лодка сильно ударилась о скалы и ее чинят.— Выходит, не зря вы тогда удирали, — невинно улыбаясь, заметил кок.— Потом я услышал спор жителей подводной лодки, — продолжал Мауки. — Они обманывали меня. Один сказал, что если они найдут эн-ци-кло-пе-ди-ю, то увезут ее далеко, чтобы о ней никто не узнал. А другой сказал, что боится, как бы эн-ци-кло-пе-ди-ю не нашли русские, то есть вы. «Если русские найдут, — сказал он, — то об этом узнают все, и даже темнокожие». Тогда я понял, кто хороший, и пришел к вам совсем.— А нет ли и сейчас при тебе магнитофона? — спросил Петренко.— Мауки говорит правду! — гордо ответил юноша и выпрямился.— Ну что ж, Мауки, — успокоил юношу Егорин. — Мы рады тебе, если ты рассказал честно. Но пока тебе нельзя отлучаться даже домой. Понимаешь?— Мауки пришел к вам совсем.— Очень рад. Пойдем-ка, Мауки, мы тебе покажем кое-что. Мауки вошел в кают компанию и увидел нашу находку, из-за которой я едва не врезался в скалы. 7 — Это он, он! — радостно закричал Мауки. — Это эн-ци-кло-пе-ди-я! Я видел, что есть внутри. Я знаю язык гаянцев, я много-много могу вам рассказать!— Знаешь гаянский язык? — переспросил я. — А не знакомо ли тебе слово «Тиунэла», Мауки? Мауки вспоминал:— Я слышал это слово. «Тиунэла»? Сейчас, сейчас… Мауки знает! «Тиунэла» — так называется железная лодка.— Теперь и мне понятно, — возбужденно сказал Егорин. — Поэтому приводная радиостанция, спрятанная в этом сейфе, подавала такие позывные. А «уэй», вероятно, означает "я".— Следовательно, «Тиунэла-уэй» означает: «Я — Тиунэла»! — воскликнул Перстенек. — Вот это находка! 8 Жизнь развивается непрерывно и, так сказать, комплексно. Но повествование — ее литературное отражение, — напротив, есть цепь отдельных эпизодов, связанных какой-то внутренней необходимостью. «Полипептид» — как сказал бы в этом случае Василий Иванович Гирис…Вот почему не буду рассказывать о прилете гидросамолета из Москвы, о том, кем пополнилась наша экспедиция на случай столкновения с непрошеными гостями с Пито-Као. Теперь гидросамолет улетел, и «Илья Муромец», весь ощетинившись невидимыми лучами локаторов, снова остался один на глади океана.Ночь. Баскин, Петренко, кок и я открыли широкие створки на палубе и, полулежа в шезлонгах, размечтались.— У гаянцев наука и техника должны быть выше, чем на Земле, — высказался Петренко. — Вот здорово будет, если мы поймем их энциклопедию!— А потом мы построим межзвездный корабль и полетим к гаянцам, — предположил я.— Да, увидеть бы их.Резкий сигнал тревоги поднял нас на ноги. Задраив створки палубы, мы убрали шезлонги и почувствовали, как пол под нами колышется: вертолет, энергично набирая высоту, устремился в звездное и безлунное небо. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ«Фея Амазонки» 1 Мауки знал мало, а хотел знать все, ясно представлять, что же происходит в мире, отчего десять человек заставляют работать на себя сотни людей. Он расспрашивал старших своих соплеменников, преодолев робость, приставал к Хоутону, еще когда служил у него в доме на Пито-Као, но в голове юноши было порядка не больше, чем у какого-нибудь зубрилы-школьника перед экзаменом.— Наверное, я очень глуп, Боб? — отчаявшись, спросил как-то Мауки.— Напротив, Мауки, ты кажешься мне умным парнем, — серьезно ответил Хоутон.— Тогда что же такое ум?— Ум? — Хоутон в затруднении оглянулся (разговор происходил у него в комнате), но, увидев коричневый чемодан под кроватью, оживился. — Допустим, что каждый человек при рождении получает ум, вот так же как и этот чемодан. Понятно?Юноша наморщил лоб, придирчиво анализируя сравнение, а когда уразумел, в чем дело, улыбнулся и кивнул головой: да, ему понятно.— Отлично. Но «чемоданы» у всех разные. У одного большой, у другого маленький — кому какой достался: ведь природе трудно быть одинаково щедрой и доброй в такой огромной толпе людей, какая снует по нашей планете…Мауки весело засмеялся: образная речь Хоутона была не только понятна, но и приятна ему.— Затем человек идет в школу, университет — одним словом, учиться, то есть начинает набивать свой «чемодан» всякими полезными вещами.— Хорошо, Боб! — воскликнул Мауки.— Да не всем. У кого чемодан маленький, тот скоро его заполнит, а потом уже не остается места для новых знаний. Счастливчик же становится выдающимся инженером, врачом…— … миллионером, — серьезно вставил Мауки.— Нет, это не то, — прервал Хоутон, вытирая платком взмокший лоб: в роли педагога он чувствовал себя крайне неважно. — Не прерывай. Короче говоря, тот, у кого чемодан велик, тот ко дню получения диплома… Гм… Это значит после окончания учения, наполняет только часть своего вместилища, и остается уйма места уже для самостоятельной работы. Такие люди становятся учеными, писателями, государственными деятелями.— О, Боб, — торжественно произнес Мауки, восторженно глядя на Хоутона, — у тебя очень большой чемодан, и еще совсем-совсем пустой!— Как ты сказал?! — вспылил Хоутон, но тут же рассмеялся и толкнул юношу в бок. — У тебя он еще более пустой. От души желаю тебе наполнить его: учиться, получить знания и стать… В самом деле, кем бы ты хотел стать?— Летчиком! — не задумываясь, ответил Мауки.Хоутон ласково посмотрел на своего юного темнокожего друга и тяжело вздохнул; веселое настроение разом покинуло его. Мауки почувствовал перемену в настроении Хоутона и тревожно спросил:— Это нельзя?— У нас, к сожалению, почти нельзя…— Нигде-нигде?— Не думаю. Вот если бы ты попал, скажем, к русским, в Москву — есть такой город, Мауки…— А что там, в Москве? — с трепетом и надеждой спросил Мауки, навсегда запомнив это слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53