Кроме кучи денег я нашел в траве вот это, – и Гроссман, как веером, помахал дискетницей с лазерным диском внутри. Ни подписи, ни вкладыша.
– Угу… это он… – прохрипел Саша. – Почему он здесь?
– Наверное, этот ублюдок вытряхнул его вместе с бабками и в темноте не заметил этого…
– Значит, он вернётся? – испугалась Рената.
– До сих пор не вернулся. Может, они еще не хватались?.. – предположил Ник. – Но все равно пора двигать отсюда: колесо я сменил, теперь всё в порядке и все в сборе…
– Ты сменил колесо?! – удивленно улыбнулся телохранитель. – Нонсенс!
– Да, я такой! – Ник с гордостью повернулся к рулю и тут же чертыхнулся:
– Я же ж совсем забыл, что эта сволочь увела у нас ключи!
Саша повернул голову:
– Ты что, никогда не заводил машину без ключей?!
– Представь себе, никогда! Как-то не доводилось, знаешь ли!
– Там, – телохранитель неопределенно махнул пальцем, – в замке зажигания надо закоротить провода.
– А… – Николай, немного повозившись, проделал это, и машина заурчала. – Ну, с твоими наклонностями и способностями я тебя к своей тачке и близко не подпущу! – пошутил он.
Джип медленно выехал на дорогу, цепляя кочки покалеченным дном.
– Осторожней! – умоляла Рената, чувствуя, как при каждом рывке напрягается от боли Сашино тело.
Раненый снова забылся лихорадочным сном. «Чероки» наконец ощутил под колесами асфальтовое покрытие и радостно покатил, точно стараясь загладить свою вину от тех толчков, которые заставил вытерпеть пассажиров, и словно намереваясь наверстать упущенное время, которое ушло на «переподковку».
– Ну уж теперь я им все припомню… – пробормотала Рената.
– Как ты себе это представляешь? – уточнил Ник, взглянув на ее отражение.
– Я подложу им свинью, и в этом мне поможет их диск…
– А ты научилась обращаться с компьютером?
– Нет, в компьютере я до сих пор, как ты выражаешься, полный «юзер»…
– «Юзер» – это «пользователь», а он хоть чуть-чуть шарит в программах. А ты – «чайник».
– Но ты ведь нет! – Рената сильно постаралась состроить ему глазки.
– Я – пас. И тебе не советую, девочка моя…
– Гроссман, во-первых, они убили моего отца! Они застрелили моих телохранителей. Они искалечили мне и Саше всю жизнь. И, в-четвертых и последних, они его едва не убили! Не будь пижоном, Гроссман!
– Ты чокнутая. Нас сотрут в порошок.
– Нас и так сотрут в порошок. А вот если мы подложим им свинью, то я хотя бы умру с чувством, что не зря жила на этом свете, что не сунула голову в петлю, как овца безответная… Так-то вот!
– Тоже мне, бунтарша!
– Ник, я сделаю, что пожелаешь! Только… помоги мне! Я никогда тебя не просила, а теперь прошу!
Гроссман тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Они молчали часа полтора, потом девушка задремала: её совсем укачало от неровного хода загнанной машины. Проснулась она от того, что телохранитель зашевелился, пришел в себя, испуганно схватил Ренату за руку и перевел дух:
– Ты здесь? Слава богу!.. Мне приснилось, что тебя… увезли…
Девушка дала ему попить и сменила высохшее полотенце у него на лбу. Саша прижался губами к её руке, затем снова спрятал лицо у нее на животе, под складками блузы.
– Я скоро верну тебе твою душу, – прошептал он.
Рената погладила его по волнистым светло-каштановым, сильно потускневшим волосам и увидала несколько поседевших прядок.
– Что он там бормочет? – спросил Гроссман. – Бредит?
– Не знаю…
– Посмотри в аптечке. Может, там есть какой-нибудь антибиотик.
Ренате показалось, что Саша тихо и слабо засмеялся. Когда она взглянула ему в лицо, чуть отстранившись и расправив блузку, он уже спал или был без сознания.
Ночью шеф запрыгнул в «Ландкрузер», бросил пыльный дипломат на пустое переднее кресло, а сам остался сзади.
– Где эти? – спросил он.
– Звонили минут двадцать назад, сказали, что какой-то телохранитель сбежал, а перед этим прикончил какого-то шофера и ранил Байкера… Сказали, будут искать…
Андрей набрал номер.
– Мне нужен Вадим… А, это ты… Бросьте телохранителя, черт с ним… Да, диск у меня, можете возвращаться. Все, отбой,
– и, отключив телефон, откинулся на спинку кресла. – Возвращаемся в Ростов… Доберемся до города – разбудишь…
Шеф спал крепко, как никогда. Серега поглядывал на «дипломат», но посмотреть, что там внутри, не решался. Когда до города оставалось километров десять, ему приспичило покурить и сбегать до ближайших кустов. Было уже почти светло, шоссе ожило, поэтому проделывать все это у дороги парню показалось неудобным. Машина все время была на виду, Андрей же спал, как убитый.
При въезде в Ростов он пробудился, взял «дипломат» и стал что-то искать. Наступила грозная тишина.
– Зачем ты останавливался? – наконец спросил Андрей.
Чувствуя себя в чем-то виноватым, Серега ответил, что по нужде.
– Где диск?
– Я не брал. Честно. Даже не прикасался…
– Не изображай большего дурака, чем ты есть. Куда ты его дел?
– Да не трогал я ваших вещей! На кой они мне сдались?!
Андрей прищурился. Простофиля совсем не прост, как хочет казаться. С удовольствием продаст, купит и снова продаст. Разве только на этот раз не с тем связался.
– Только вчера ты разговаривал с людьми Котова… И очень мило, насколько мне известно…
Серега вспомнил о типе в «Мерседесе». Отказываться было бессмысленно, но ведь он и правди не успел ни о чем с ними договориться, да и диск он в глаза не видел! Откуда шеф мог узнать о том злополучном разговоре?! Глаза у него на затылке, что ли, или мысли читает?!
– Клянусь вам, чем хотите: не брал!
– Сверни здесь, – Андрей указал на берег реки.
Вдалеке шел катер, по набережной шмыгали собаки. Рабочих на берегу еще не было.
– Зачем?
Ни слова не говоря, Скорпион-младший приставил дуло пистолета к его затылку и спустил курок. Кровь брызнула на переднюю панель и на лобовое стекло, труп ткнулся в руль, зацепив сигналку, и та ответила резким гудком. Андрей вышел, вышвырнул его из машины (собаки испуганно шарахнулись в разные стороны) и, отъехав подальше, стер кровавые следы.
За три дня…
«Чероки» добрался до Таганрога уже после полуночи.
– Саша, ты спишь? – Рената склонилась над раненым.
– Нет.
– Саша скоро должна быть гостиница. Тебе придется надеть рубашку Ника и войти… Ты сможешь? – она подняла голову. – Послушай, Ник, он не сможет… Не стоит над ним издеваться. Вдруг снова кровь польет? Может, дотащим его на плечах?
– Не надо! – телохранитель привстал на локте. – Этого мне только не хватало…
Он выпрямился, скрипнул зубами, сел и отдышался. Рената подала ему одну из запасных Гроссмановских рубашек – тоже черную, чтобы не было видно, если повязка промокнет снова. Саша вдел руку в рукав и сделал жест, что хочет передохнуть, прежде чем вденет вторую. От чудовищной слабости он окончательно превратился в тень. Рената закусила губу, чтобы не расплакаться. Ник посмотрел на нее и подумал, что она выглядит немногим лучше Саши: бледная, измотанная, под глазами – синие круги, веки набрякли, губы распухли и полопались – смертница, и только. Лопнувшая под носом венка, ближе к щеке, походила на капельку крови. Один Гроссман держался. За день он зверски устал, но это была здоровая усталость – хотелось есть и спать, хоть сутки, хоть двое, лишь бы никто не трогал.
Телохранитель оделся. Рената набросила на него куртку (на улице сыпал снег с дождем) и расчесала ему волосы.
– Ну вот… Сможешь идти?
Он запрокинул голову и сидел так до полной остановки. Затем под сочувствующим взглядом Гроссмана самостоятельно выкарабкался из джипа и распрямился. Телохранителя слегка пошатывало, но Рената взяла его под руку. Саша поднял лицо к небу и с вызовом посмотрел в затянутую тучами черноту, откуда сыпалась колючая ледяная крупа. Девушка запахнула на нем куртку. В этот момент на небольшом участке видимого между домами неба тучи раздуло, и в этом разрыве проступило созвездие Ориона с его гордо вздернутым левым плечом, отмеченным маленькой алой звездочкой – сейчас был как раз очень хорошо заметен ее цвет – и широким шагом: Охотник преодолевал небесный путь, невзирая на препятствия. Рената подумала, отчего же эта звезда такая алая? Все остальные – белые, холодные, злые…
Гроссман указал пальцем в сторону круглосуточной коммерческой аптеки, вывеска которой светилась зеленой чашей на соседнем здании. Девушка не прореагировала. В ее голове вертелось: «Заря, свет которой отливался на…» Она, как от наваждения, не могла избавиться от этой фразы.
– Ты помнишь? – спросил Саша, когда ветер с новой силой, задернув занавес из туч, бросил им в лицо колючий снег. – Ты ничего не помнишь… Это было бы слишком просто… а так не бывает…
– Сашенька, держись! – прошептала она, обнимая его за талию. – Ник, у него бред! Зачем ты так далеко остановился?!
– А как ты думаешь?
Администратор встретил их безучастным взглядом, лишь на секунду дольше задержав его на темной фигуре Саши.
– Мест нет, – сообщил он.
– Прошу вас, Евгений Миронович! – прочитав его имя на табличке, взмолилась Рената. – Хоть одноместный! Это вопрос жизни и смерти!
– Девушка, ничем не могу помочь!
Телохранитель покачнулся.
– Саша! Стоять! – шепнула она, поймав неодобрительный взгляд администратора. – Гроссман, ну ты же умеешь с ними, с такими, разговаривать!
– А я и не знаю, чего ты полезла. Мямлишь что-то себе под нос! Идите, сядьте вон там, сейчас всё сделаю.
Девушка почти донесла Сашу до кресел с откидными сидениями.
Минут через пять к ним подпорхнул Николай.
– Второй этаж, лифт не работает. Дядя Жека выдал для Саши следующее: «Не умеешь – не пей!» Так что если ты сейчас затянешь песню – если хочешь, конечно – никто не удивится… – Ник оглянулся и щитком приложил руку к губам:
– А может, даже подпоет… Чего не сделаешь за хороший куш, правда?
Саша кивнул, поднялся и, придерживаясь за Ренату и Ника, на обе ноги хромая, потащился к лестнице.
Администратор покачал головой.
Между пролетами телохранитель притянул к себе Ника:
– Коля. Первым делом – купи надежную сигнализацию для машины.
– Первым делом я куплю тебе лекарства…
Саша устало зажмурился:
– Никакие лекарства не помогут, пока я не вытащу пулю.
Рената испуганно вскрикнула, и даже Гроссман не удержался от удивленного возгласа:
– Так у тебя там пуля?!
– Конечно. Поэтому займись джипом пока я буду заниматься собой…
Рената выпроводила Гроссмана в аптеку. Саша подал ей пинцет.
– Что делать?! – перетрусила она, думая, что он заставит ее лезть в рану.
– Прокипяти или хотя бы оботри спиртом…
Девушка все сделала, но не смогла смотреть, как он будет это делать. Впрочем, Саша и сам прогнал ее из комнаты. Рената сидела над ванной и сплевывала слюну, накапливающуюся от бесплодных спазмов в пустом желудке. Ей казалось, что она умрет, так было плохо. Едва она представляла, что он там делает с собой этим жутким пинцетом, её выворачивало наизнанку.
В конце концов, он тихо позвал ее. Вздрогнув, девушка вошла. Отдыхая, Саша лежал боком на подстеленных газетах, обильно измазанных кровью. Рядом валялся пинцет и сплющенная после удара о ребра пуля, тоже все в крови, которая уже не хлестала, а вяло текла из раны: чтобы завязать ее, у телохранителя не хватило сил. Как раз вовремя появился Гроссман с лекарствами и антисептиками.
– Ну что? Сыгранем в шесть рук, Шура?
Когда все закончилось, Гроссман прибрался в номере, а Рената укутала Сашу в номере. Его сильно знобило, и он отключился не сразу:
– Не забудь о сигнализации, Ник!
– Ну, какая, Шура, посреди ночи сигнализация?! Может, мы-таки поедим да отоспимся, а все остальное – завтра?
– Спрячь его. Найди чехол или гараж…
– Ладно, ладно! Спи уже! Рената, пойдем, купим чего-нибудь.
Пусть поспит спокойно. Пока ты рядом, он по инерции будет дергаться…
– Нет! Я останусь!
– Иди, – попросил Саша. – Ник прав: вам надо держаться вместе…
Гроссман подхватил безвольную Ренату под руку и вывел в коридор. Закрыв глаза, телохранитель улыбнулся и прибавил:
– Привыкайте…
За день…
Андрей был в Таганроге. Его позавчерашнее возвращение на то место, где он в послений раз видел Ренату и Ника, привело к нулевым результатам. Обследовав всю территорию полянки, Скорпион-младший с досадой пнул расплющенную консервную банку.
– Не хотел я этого делать, – покачивая головой, проговорил он позавчера и вернулся в свой джип, – видит бог: не хотел… Но, видно, придется!
И молодой человек громко хлопнул дверцей.
Теперь он был в Таганроге и вновь занялся поисками. Выйти на беглецов пока не удавалось. Тогда Андрей выспался и стал думать, как бы он поступил на их месте и в их положении.
– Что бы такого сделать плохого? – приговаривал он после каждого нового шага в этом направлении.
Рената оторвала голову от подушки. Саша стоял у окна и, обеими ладонями упираясь в подоконник, смотрел на улицу.
– Зачем ты встал?!
Он оглянулся:
– Там приехал Ник…
– ну и что? Ты-то для чего поднялся?!
Саша пожал плечами:
– Понял, что в состоянии это сделать – и сделал…
– Сумасшедший… Тебе отдыхать надо, успеешь напрыгаться…
– Не успею. И времени жалко… Столько осталось не…
Тут в номер влетел Гроссман:
– Опа! А чего это ты подскочил?! Граждане, аут! Мы едва не пролетели: после всех этих приключений я чуть не забыл пароль тестя, представляете себе?!
– «Медиум», – спокойно сказал телохранитель.
– Ты тоже знаешь?!
Саша кивнул. Рената взбила подушку и села. «Похорошела, – подумал Гроссман, глядя на ее свежее личико с ожившими янтарно-зелеными глазами. – И слава богу!»
– Гроссман, скажи лучше, что это за программа?
– Ну… как тебе объяснить?.. Это программа, при помощи которой работает большинство важных систем, управляющих делами корпораций этих недоносков – базы данных, бухгалтерия, кое-что еще, весьма, скажу я вам… Без нее им не поможет никакая «Галактика» и иже с нею. Твой батя каким-то образом добрался до нее и переписал на диск, а оригинал уничтожил, так что они остались как без рук… Но вовремя спохватились… Не думаю, конечно, что это так глобально, иначе у них все давно бы уже развалилось, еще месяц назад. Дурное дело – нехитрое…
– А можно сделать так, чтобы программа вроде бы работала, но в то же время запорола им все к чертовой бабушке? – не вдаваясь в непролазные дебри программирования, спросила Рената.
– Ну вот, Шура, я же говорю: аморальная кровожадная женщина, – Ник открыл банку пива. – Кто будет? Никто? Ну и зря!
– Так можно или нет?
– Все можно, граф Монте-Кристо…
– Как?
– Для этого существуют вирусы…
– Ну, так накорми их вирусами до отвала!
– Для этого существуют антивирусные программы.
Рената скривила губы:
– Фи-и-и, Гроссман! Ты, разве, когда что-нибудь приятное скажешь?!
– Скажу. Есть еще эксклюзивные вирусы – лично мой, например… Его присутствие сразу не выявишь, пока программа не будет хорошенько протравлена. Его последствия вылезут на свет божий день на третий, четвертый, а то и на пятый работы.
Девушка даже хлопнула в ладоши:
– Чудненько! Оружие возмездия! Саш, что ты на это скажешь?
– Тебя это действительно интересует? – придерживая повязку, он сел в кресло. – Если ты хочешь просто отомстить – отдай дискету их конкурентам…
– Конкуренты – такие же сволочи! Обойдутся! Я хочу, чтобы они знали, чья рука нанесла удар. А конкуренты первыми убьют нас.
– Это не исключено, но и не обязательно. А вот наши «друзья» сделают это непременно, если вы пустите вирус.
– Зато я доведу папину затею до победного конца, и пусть не думают, что его убийство сойдет им с рук…
Саша развел руками:
– Тогда зачем ты спрашиваешь мое мнение?
– Просто так. Интересно вдруг стало… Ну что, компьютерный гений, ты сделаешь это?
Гроссман кивнул.
Рушинский чертыхнулся: пока у «пакостника» оставалась последняя жизнь, гейм не мог быть выигран. Стражи Виктора Николаевича стойко держались, но его антипод снова добрался до очередного фрагмента фрески, и никто не смог его остановить. Сраженные солдаты лежали у хранилища, а «пакостник» нырнул в темноту коридора и исчез.
Рушинский записался на этом уровне, выключил игру и пошел к автомобилю, который подали к подъездной дорожке его особняка.
День последний…
Андрей вошел в офис. Какой-то мужичок по-украински спросил, кого ему нужно.
– Мне нужен Николай.
– Так вин уихав. Зробил, що хотел, та уихав… Пара годын буде, як пийшов…
– Куда?
– Та я ж откуда знаю?
Скорпион-младший вернулся на вахту, где его ждали парни – Вадим и уцелевший мотоциклист. Они держали под прицелом двух смертельно напуганных бабулек-сторожих. Андрей махнул рукой и вместе с подельщиками вышел из учреждения.
– Ну что, Андрей Константинович? – заискивающе спросил Вадим.
– Ничего, – Андрей достал мобильный телефон и набрал какой-то номер.
– Билеты готовы, – входя в комнату, сказал Гроссман. – Держите, – он протянул конверты Ренате и Саше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Угу… это он… – прохрипел Саша. – Почему он здесь?
– Наверное, этот ублюдок вытряхнул его вместе с бабками и в темноте не заметил этого…
– Значит, он вернётся? – испугалась Рената.
– До сих пор не вернулся. Может, они еще не хватались?.. – предположил Ник. – Но все равно пора двигать отсюда: колесо я сменил, теперь всё в порядке и все в сборе…
– Ты сменил колесо?! – удивленно улыбнулся телохранитель. – Нонсенс!
– Да, я такой! – Ник с гордостью повернулся к рулю и тут же чертыхнулся:
– Я же ж совсем забыл, что эта сволочь увела у нас ключи!
Саша повернул голову:
– Ты что, никогда не заводил машину без ключей?!
– Представь себе, никогда! Как-то не доводилось, знаешь ли!
– Там, – телохранитель неопределенно махнул пальцем, – в замке зажигания надо закоротить провода.
– А… – Николай, немного повозившись, проделал это, и машина заурчала. – Ну, с твоими наклонностями и способностями я тебя к своей тачке и близко не подпущу! – пошутил он.
Джип медленно выехал на дорогу, цепляя кочки покалеченным дном.
– Осторожней! – умоляла Рената, чувствуя, как при каждом рывке напрягается от боли Сашино тело.
Раненый снова забылся лихорадочным сном. «Чероки» наконец ощутил под колесами асфальтовое покрытие и радостно покатил, точно стараясь загладить свою вину от тех толчков, которые заставил вытерпеть пассажиров, и словно намереваясь наверстать упущенное время, которое ушло на «переподковку».
– Ну уж теперь я им все припомню… – пробормотала Рената.
– Как ты себе это представляешь? – уточнил Ник, взглянув на ее отражение.
– Я подложу им свинью, и в этом мне поможет их диск…
– А ты научилась обращаться с компьютером?
– Нет, в компьютере я до сих пор, как ты выражаешься, полный «юзер»…
– «Юзер» – это «пользователь», а он хоть чуть-чуть шарит в программах. А ты – «чайник».
– Но ты ведь нет! – Рената сильно постаралась состроить ему глазки.
– Я – пас. И тебе не советую, девочка моя…
– Гроссман, во-первых, они убили моего отца! Они застрелили моих телохранителей. Они искалечили мне и Саше всю жизнь. И, в-четвертых и последних, они его едва не убили! Не будь пижоном, Гроссман!
– Ты чокнутая. Нас сотрут в порошок.
– Нас и так сотрут в порошок. А вот если мы подложим им свинью, то я хотя бы умру с чувством, что не зря жила на этом свете, что не сунула голову в петлю, как овца безответная… Так-то вот!
– Тоже мне, бунтарша!
– Ник, я сделаю, что пожелаешь! Только… помоги мне! Я никогда тебя не просила, а теперь прошу!
Гроссман тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Они молчали часа полтора, потом девушка задремала: её совсем укачало от неровного хода загнанной машины. Проснулась она от того, что телохранитель зашевелился, пришел в себя, испуганно схватил Ренату за руку и перевел дух:
– Ты здесь? Слава богу!.. Мне приснилось, что тебя… увезли…
Девушка дала ему попить и сменила высохшее полотенце у него на лбу. Саша прижался губами к её руке, затем снова спрятал лицо у нее на животе, под складками блузы.
– Я скоро верну тебе твою душу, – прошептал он.
Рената погладила его по волнистым светло-каштановым, сильно потускневшим волосам и увидала несколько поседевших прядок.
– Что он там бормочет? – спросил Гроссман. – Бредит?
– Не знаю…
– Посмотри в аптечке. Может, там есть какой-нибудь антибиотик.
Ренате показалось, что Саша тихо и слабо засмеялся. Когда она взглянула ему в лицо, чуть отстранившись и расправив блузку, он уже спал или был без сознания.
Ночью шеф запрыгнул в «Ландкрузер», бросил пыльный дипломат на пустое переднее кресло, а сам остался сзади.
– Где эти? – спросил он.
– Звонили минут двадцать назад, сказали, что какой-то телохранитель сбежал, а перед этим прикончил какого-то шофера и ранил Байкера… Сказали, будут искать…
Андрей набрал номер.
– Мне нужен Вадим… А, это ты… Бросьте телохранителя, черт с ним… Да, диск у меня, можете возвращаться. Все, отбой,
– и, отключив телефон, откинулся на спинку кресла. – Возвращаемся в Ростов… Доберемся до города – разбудишь…
Шеф спал крепко, как никогда. Серега поглядывал на «дипломат», но посмотреть, что там внутри, не решался. Когда до города оставалось километров десять, ему приспичило покурить и сбегать до ближайших кустов. Было уже почти светло, шоссе ожило, поэтому проделывать все это у дороги парню показалось неудобным. Машина все время была на виду, Андрей же спал, как убитый.
При въезде в Ростов он пробудился, взял «дипломат» и стал что-то искать. Наступила грозная тишина.
– Зачем ты останавливался? – наконец спросил Андрей.
Чувствуя себя в чем-то виноватым, Серега ответил, что по нужде.
– Где диск?
– Я не брал. Честно. Даже не прикасался…
– Не изображай большего дурака, чем ты есть. Куда ты его дел?
– Да не трогал я ваших вещей! На кой они мне сдались?!
Андрей прищурился. Простофиля совсем не прост, как хочет казаться. С удовольствием продаст, купит и снова продаст. Разве только на этот раз не с тем связался.
– Только вчера ты разговаривал с людьми Котова… И очень мило, насколько мне известно…
Серега вспомнил о типе в «Мерседесе». Отказываться было бессмысленно, но ведь он и правди не успел ни о чем с ними договориться, да и диск он в глаза не видел! Откуда шеф мог узнать о том злополучном разговоре?! Глаза у него на затылке, что ли, или мысли читает?!
– Клянусь вам, чем хотите: не брал!
– Сверни здесь, – Андрей указал на берег реки.
Вдалеке шел катер, по набережной шмыгали собаки. Рабочих на берегу еще не было.
– Зачем?
Ни слова не говоря, Скорпион-младший приставил дуло пистолета к его затылку и спустил курок. Кровь брызнула на переднюю панель и на лобовое стекло, труп ткнулся в руль, зацепив сигналку, и та ответила резким гудком. Андрей вышел, вышвырнул его из машины (собаки испуганно шарахнулись в разные стороны) и, отъехав подальше, стер кровавые следы.
За три дня…
«Чероки» добрался до Таганрога уже после полуночи.
– Саша, ты спишь? – Рената склонилась над раненым.
– Нет.
– Саша скоро должна быть гостиница. Тебе придется надеть рубашку Ника и войти… Ты сможешь? – она подняла голову. – Послушай, Ник, он не сможет… Не стоит над ним издеваться. Вдруг снова кровь польет? Может, дотащим его на плечах?
– Не надо! – телохранитель привстал на локте. – Этого мне только не хватало…
Он выпрямился, скрипнул зубами, сел и отдышался. Рената подала ему одну из запасных Гроссмановских рубашек – тоже черную, чтобы не было видно, если повязка промокнет снова. Саша вдел руку в рукав и сделал жест, что хочет передохнуть, прежде чем вденет вторую. От чудовищной слабости он окончательно превратился в тень. Рената закусила губу, чтобы не расплакаться. Ник посмотрел на нее и подумал, что она выглядит немногим лучше Саши: бледная, измотанная, под глазами – синие круги, веки набрякли, губы распухли и полопались – смертница, и только. Лопнувшая под носом венка, ближе к щеке, походила на капельку крови. Один Гроссман держался. За день он зверски устал, но это была здоровая усталость – хотелось есть и спать, хоть сутки, хоть двое, лишь бы никто не трогал.
Телохранитель оделся. Рената набросила на него куртку (на улице сыпал снег с дождем) и расчесала ему волосы.
– Ну вот… Сможешь идти?
Он запрокинул голову и сидел так до полной остановки. Затем под сочувствующим взглядом Гроссмана самостоятельно выкарабкался из джипа и распрямился. Телохранителя слегка пошатывало, но Рената взяла его под руку. Саша поднял лицо к небу и с вызовом посмотрел в затянутую тучами черноту, откуда сыпалась колючая ледяная крупа. Девушка запахнула на нем куртку. В этот момент на небольшом участке видимого между домами неба тучи раздуло, и в этом разрыве проступило созвездие Ориона с его гордо вздернутым левым плечом, отмеченным маленькой алой звездочкой – сейчас был как раз очень хорошо заметен ее цвет – и широким шагом: Охотник преодолевал небесный путь, невзирая на препятствия. Рената подумала, отчего же эта звезда такая алая? Все остальные – белые, холодные, злые…
Гроссман указал пальцем в сторону круглосуточной коммерческой аптеки, вывеска которой светилась зеленой чашей на соседнем здании. Девушка не прореагировала. В ее голове вертелось: «Заря, свет которой отливался на…» Она, как от наваждения, не могла избавиться от этой фразы.
– Ты помнишь? – спросил Саша, когда ветер с новой силой, задернув занавес из туч, бросил им в лицо колючий снег. – Ты ничего не помнишь… Это было бы слишком просто… а так не бывает…
– Сашенька, держись! – прошептала она, обнимая его за талию. – Ник, у него бред! Зачем ты так далеко остановился?!
– А как ты думаешь?
Администратор встретил их безучастным взглядом, лишь на секунду дольше задержав его на темной фигуре Саши.
– Мест нет, – сообщил он.
– Прошу вас, Евгений Миронович! – прочитав его имя на табличке, взмолилась Рената. – Хоть одноместный! Это вопрос жизни и смерти!
– Девушка, ничем не могу помочь!
Телохранитель покачнулся.
– Саша! Стоять! – шепнула она, поймав неодобрительный взгляд администратора. – Гроссман, ну ты же умеешь с ними, с такими, разговаривать!
– А я и не знаю, чего ты полезла. Мямлишь что-то себе под нос! Идите, сядьте вон там, сейчас всё сделаю.
Девушка почти донесла Сашу до кресел с откидными сидениями.
Минут через пять к ним подпорхнул Николай.
– Второй этаж, лифт не работает. Дядя Жека выдал для Саши следующее: «Не умеешь – не пей!» Так что если ты сейчас затянешь песню – если хочешь, конечно – никто не удивится… – Ник оглянулся и щитком приложил руку к губам:
– А может, даже подпоет… Чего не сделаешь за хороший куш, правда?
Саша кивнул, поднялся и, придерживаясь за Ренату и Ника, на обе ноги хромая, потащился к лестнице.
Администратор покачал головой.
Между пролетами телохранитель притянул к себе Ника:
– Коля. Первым делом – купи надежную сигнализацию для машины.
– Первым делом я куплю тебе лекарства…
Саша устало зажмурился:
– Никакие лекарства не помогут, пока я не вытащу пулю.
Рената испуганно вскрикнула, и даже Гроссман не удержался от удивленного возгласа:
– Так у тебя там пуля?!
– Конечно. Поэтому займись джипом пока я буду заниматься собой…
Рената выпроводила Гроссмана в аптеку. Саша подал ей пинцет.
– Что делать?! – перетрусила она, думая, что он заставит ее лезть в рану.
– Прокипяти или хотя бы оботри спиртом…
Девушка все сделала, но не смогла смотреть, как он будет это делать. Впрочем, Саша и сам прогнал ее из комнаты. Рената сидела над ванной и сплевывала слюну, накапливающуюся от бесплодных спазмов в пустом желудке. Ей казалось, что она умрет, так было плохо. Едва она представляла, что он там делает с собой этим жутким пинцетом, её выворачивало наизнанку.
В конце концов, он тихо позвал ее. Вздрогнув, девушка вошла. Отдыхая, Саша лежал боком на подстеленных газетах, обильно измазанных кровью. Рядом валялся пинцет и сплющенная после удара о ребра пуля, тоже все в крови, которая уже не хлестала, а вяло текла из раны: чтобы завязать ее, у телохранителя не хватило сил. Как раз вовремя появился Гроссман с лекарствами и антисептиками.
– Ну что? Сыгранем в шесть рук, Шура?
Когда все закончилось, Гроссман прибрался в номере, а Рената укутала Сашу в номере. Его сильно знобило, и он отключился не сразу:
– Не забудь о сигнализации, Ник!
– Ну, какая, Шура, посреди ночи сигнализация?! Может, мы-таки поедим да отоспимся, а все остальное – завтра?
– Спрячь его. Найди чехол или гараж…
– Ладно, ладно! Спи уже! Рената, пойдем, купим чего-нибудь.
Пусть поспит спокойно. Пока ты рядом, он по инерции будет дергаться…
– Нет! Я останусь!
– Иди, – попросил Саша. – Ник прав: вам надо держаться вместе…
Гроссман подхватил безвольную Ренату под руку и вывел в коридор. Закрыв глаза, телохранитель улыбнулся и прибавил:
– Привыкайте…
За день…
Андрей был в Таганроге. Его позавчерашнее возвращение на то место, где он в послений раз видел Ренату и Ника, привело к нулевым результатам. Обследовав всю территорию полянки, Скорпион-младший с досадой пнул расплющенную консервную банку.
– Не хотел я этого делать, – покачивая головой, проговорил он позавчера и вернулся в свой джип, – видит бог: не хотел… Но, видно, придется!
И молодой человек громко хлопнул дверцей.
Теперь он был в Таганроге и вновь занялся поисками. Выйти на беглецов пока не удавалось. Тогда Андрей выспался и стал думать, как бы он поступил на их месте и в их положении.
– Что бы такого сделать плохого? – приговаривал он после каждого нового шага в этом направлении.
Рената оторвала голову от подушки. Саша стоял у окна и, обеими ладонями упираясь в подоконник, смотрел на улицу.
– Зачем ты встал?!
Он оглянулся:
– Там приехал Ник…
– ну и что? Ты-то для чего поднялся?!
Саша пожал плечами:
– Понял, что в состоянии это сделать – и сделал…
– Сумасшедший… Тебе отдыхать надо, успеешь напрыгаться…
– Не успею. И времени жалко… Столько осталось не…
Тут в номер влетел Гроссман:
– Опа! А чего это ты подскочил?! Граждане, аут! Мы едва не пролетели: после всех этих приключений я чуть не забыл пароль тестя, представляете себе?!
– «Медиум», – спокойно сказал телохранитель.
– Ты тоже знаешь?!
Саша кивнул. Рената взбила подушку и села. «Похорошела, – подумал Гроссман, глядя на ее свежее личико с ожившими янтарно-зелеными глазами. – И слава богу!»
– Гроссман, скажи лучше, что это за программа?
– Ну… как тебе объяснить?.. Это программа, при помощи которой работает большинство важных систем, управляющих делами корпораций этих недоносков – базы данных, бухгалтерия, кое-что еще, весьма, скажу я вам… Без нее им не поможет никакая «Галактика» и иже с нею. Твой батя каким-то образом добрался до нее и переписал на диск, а оригинал уничтожил, так что они остались как без рук… Но вовремя спохватились… Не думаю, конечно, что это так глобально, иначе у них все давно бы уже развалилось, еще месяц назад. Дурное дело – нехитрое…
– А можно сделать так, чтобы программа вроде бы работала, но в то же время запорола им все к чертовой бабушке? – не вдаваясь в непролазные дебри программирования, спросила Рената.
– Ну вот, Шура, я же говорю: аморальная кровожадная женщина, – Ник открыл банку пива. – Кто будет? Никто? Ну и зря!
– Так можно или нет?
– Все можно, граф Монте-Кристо…
– Как?
– Для этого существуют вирусы…
– Ну, так накорми их вирусами до отвала!
– Для этого существуют антивирусные программы.
Рената скривила губы:
– Фи-и-и, Гроссман! Ты, разве, когда что-нибудь приятное скажешь?!
– Скажу. Есть еще эксклюзивные вирусы – лично мой, например… Его присутствие сразу не выявишь, пока программа не будет хорошенько протравлена. Его последствия вылезут на свет божий день на третий, четвертый, а то и на пятый работы.
Девушка даже хлопнула в ладоши:
– Чудненько! Оружие возмездия! Саш, что ты на это скажешь?
– Тебя это действительно интересует? – придерживая повязку, он сел в кресло. – Если ты хочешь просто отомстить – отдай дискету их конкурентам…
– Конкуренты – такие же сволочи! Обойдутся! Я хочу, чтобы они знали, чья рука нанесла удар. А конкуренты первыми убьют нас.
– Это не исключено, но и не обязательно. А вот наши «друзья» сделают это непременно, если вы пустите вирус.
– Зато я доведу папину затею до победного конца, и пусть не думают, что его убийство сойдет им с рук…
Саша развел руками:
– Тогда зачем ты спрашиваешь мое мнение?
– Просто так. Интересно вдруг стало… Ну что, компьютерный гений, ты сделаешь это?
Гроссман кивнул.
Рушинский чертыхнулся: пока у «пакостника» оставалась последняя жизнь, гейм не мог быть выигран. Стражи Виктора Николаевича стойко держались, но его антипод снова добрался до очередного фрагмента фрески, и никто не смог его остановить. Сраженные солдаты лежали у хранилища, а «пакостник» нырнул в темноту коридора и исчез.
Рушинский записался на этом уровне, выключил игру и пошел к автомобилю, который подали к подъездной дорожке его особняка.
День последний…
Андрей вошел в офис. Какой-то мужичок по-украински спросил, кого ему нужно.
– Мне нужен Николай.
– Так вин уихав. Зробил, що хотел, та уихав… Пара годын буде, як пийшов…
– Куда?
– Та я ж откуда знаю?
Скорпион-младший вернулся на вахту, где его ждали парни – Вадим и уцелевший мотоциклист. Они держали под прицелом двух смертельно напуганных бабулек-сторожих. Андрей махнул рукой и вместе с подельщиками вышел из учреждения.
– Ну что, Андрей Константинович? – заискивающе спросил Вадим.
– Ничего, – Андрей достал мобильный телефон и набрал какой-то номер.
– Билеты готовы, – входя в комнату, сказал Гроссман. – Держите, – он протянул конверты Ренате и Саше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28