Утомившись бороться с раскуроченным джипом, телохранитель молча вел его и не обращал внимания на творимые им заскоки. Настежь открыв со своей стороны окно, Ник курил, а Рената крепко спала предутренним сном.
– Опа! – сказал Гроссман, когда фары осветили перегородивший дорогу автомобиль.
Саша свернул к обочине и едва не нырнул в кювет.
– Колесо не выдюжит, Шура… И нас они сверху подстрелят.
– Вижу. Рената, – он оглянулся и пождал губы; девушка с трудом проснулась и явно пожалела об этом. – Рената, посмотри: твоя «сидушка» часом не съемная? Если там есть полость – держи пистолет и полезай туда, поместишься… Что, Коль, отобьемся? – Саша подмигнул Гроссману.
Ник помог Ренате поднять подушку кресла. Под нею была черная пустота, пропахшая пылью и бензином.
Со стороны машины к ним направлялись какие-то люди.
Телохранитель резко сдал назад.
– Тут что-то мешает! – прошептала Рената, пытаясь уместиться под явно не предназначенным для этих целей сидением и натыкаясь на какой-то большой твердый предмет с острыми краями.
– Упаковывайся скорее! Что там тебе мешает? – Ник настойчиво придавил Ренату «сидушкой».
Та взвизгнула от боли: не с ее вывихом проделывать такие трюки. Но все-таки ей удалось сложиться пополам и замереть на дне, и, хотя Рената была очень миниатюрной женщиной, больное плечо ее упиралось во что-то жесткое. Осторожно переведя дух, потому что воздуха было совсем мало, Рената выпростала руку и ощупала мешающий предмет. Кожа, холодная металлическая застежка… Потом уже память выдала следующую картину: высокая девушка с короткой стрижкой и волосами цвета красного дерева быстро приближается к джипу с… о боже!.. с «дипломатом» в руке! Значит, спрятать его Даша все-таки успела, а мозг Ренаты зафиксировал этот момент, но в результате потрясения информация потеряла доступность и была загнана в глубокое подсознание… Девушка втянула в себя пыльный воздух и отдулась. Всё. Полдела сделано. Теперь они спасены. Теперь они с Сашей смогут уехать и спокойно залечить все раны, нанесенные событиями этого месяца. Она станет нормальным человеком, отдохнет, приведет себя в порядок… О, как она мечтала об этом! И телохранителя она никуда не отпустит. Он ей нужен не только для того, чтобы беспрестанно защищать ее, рискуя собой. Они обманут ополчившееся против них время, они во что бы то ни стало будут вместе…
Пока опьяненная радостью находки Рената предавалась иллюзиям, телохранитель и Николай выпрыгнули из машины. Вытащив из-за пояса пистолет с глушителем, Саша пробормотал:
– Сюда бы «дробовичок»…
Двигаясь напролом, ни секунды не давая врагу на то, чтобы опомниться, он стал стрелять. Гроссман подстраховал его из «глока», но Саша вполне обошелся бы и без него. Гибко бросившись на землю, он мгновенно заменил использованную обойму, а потом как ни в чем не бывало продолжил наступление. Телохранитель был как заговоренный: пули летели мимо него. А может, это было результатом его невероятной расторопности или умении тормозить время, как в одном из фантастических рассказов Уэллса…
Когда Саша дошел до машины неприятеля, те двое, что оставались в ней, были похожи на решето. Другие плавали в крови. Из-за автомобиля вывернул черный «Ландкрузер», и Серега, высунувшись в окно, в каком-то заторможенно-отмороженном состоянии глядел на трупы. Рядом с водилой сидел еще один парень, он-то и показал Саше большой палец, а после провел ребром ладони по горлу. Телохранитель махнул рукой, и тогда черный джип, ловко развернувшись, отъехал и скрылся в темноте.
– Что ворон ловишь? – бросил Саша Николаю, судорожно сглатывавшему при виде поля боя. – Отвинти у них запаску, нам она подойдет…
– Ага… – в оцепенении кивнул Гроссман. Через минуту смысл сказанного дошел до него, и он отправился за колесом.
Саша распахнул заднюю дверцу и поднял сидение. Рената, как пружина, разогнулась и тут же спросила:
– Все живы?
– Не все. Вылезь…
– Как?! А Гроссман? – она приготовилась было зарыдать, но увидела бывшего мужа, который откручивал запасное колесо с чужой машины и, переведя дух, взялась за ручку «дипломата».
– Сюрпри-и-з! Отгадай, что это?
Саша не поверил своим глазам.
– Это – он самый! Представляешь? Мы столько скитались без денег, ты столько гробился, чтобы их найти, а все это время в нашей машине как ни в чем не бывало лежали двести с копейками «лимонов». Держи! – она отдала ему чемоданчик и, выбравшись из своего укрытия, стала отряхиваться от пыли. – Такое могло произойти только со мной!
Телохранитель быстро расправился с замками. Тут подошел Николай, двумя руками держа под мышкой снятую «запаску».
– Чего радуетесь? – пробурчал он.
Саша средним пальцем указал на «дипломат».
– Ты уверена, – обратился он к Ренате, – что не будешь претендовать на содержимое и просто так – ну, по доброте душевной – отдашь им все содержимое?
– Теперь пусть только попробуют его у меня не взять!
Гроссман пошел за домкратом, но Саша окликнул его:
– Ник! Бросай это дело! Отсюда надо убираться! Позже переставишь, падай-ка за руль.
Телохранитель забрался на заднее сидение, к Ренате, и раскрыл «дипломат». Пятидесятитысячные купюры, заполнявшие основной отсек, его не интересовали. Он поочередно сунул руку в два маленьких отделения на крышке и разочарованно поморщился.
– Что ты там ищешь? – Рената вытряхивала пыль из волос.
– Динамит, – ответил Саша и обнаружил, что подкладка на верхней крышке немного отстает; пальцы нащупали плоскую коробочку из стеклопластика…
Это был диск. Скорее всего, тот самый… Но девчонка и оба ее спутника, похоже, не знают об ее существовании. Это даже к лучшему: меньше знаешь – дольше живешь. Но теперь-то уж помощники Андрея, эти законченные деграданты, наверняка просветили парнишку о том, что именно они намерены найти. И зря. Почему-то Андрей заочно уважал этого одиночку: он чувствовал в нем что-то свое и вдобавок ему нравились достойные противники. А посему Скорпиона-младшего совсем не захватывала идея лишить жизни свой прототип. Пожалуй, если эти скоты еще не замочили его и ничего ему не выложили о диске, Андрей отпустит его на все четыре стороны, изобразив, будто пристрелил, и оставив где-нибудь на обочине. Там уж все зависит от живучести телохранителя – бог ему судья, как говорится. Хороший охранник, долго продержался. Что ни говори, он заслужил право быть вместе со своей девчонкой…
– Поехали, – хрипло приказал Андрей Нику, бросая дискету в один из отсеков и застегивая «дипломат».
Саша почувствовал, что его схватили подмышки и волокут из машины. Боль в ране уже потеряла свою резкость, он привык к ней, и даже ноющее отбитое нутро, поврежденная рука и висок не доставляли телохранителю мучений: Саша настраивал себя на худшее. Он открыл глаза. Парень со жвачкой бросил его в пожухлую траву. Упираясь ногой в землю, у машины стоял мотоциклист, потом подъехал еще один. Налетели злые вороны…
– Ну, когда начнем говорить? – парень причмокнул своей жвачкой.
– Развяжи… – едва слышно выдавил телохранитель.
– Где дискета? – парень пихнул его ногой в бок.
– Развяжи его, – сказал один из мотоциклистов. – Он не жилец.
Тот выплюнул резинку, подошел и перерезал веревки. Морщась от боли в затекших суставах, Саша поворочал кистями.
– Мы не смогли найти «дипломат»… – телохранитель привстал на локте.
– Если бы вы сказали сразу, что вам надо, а не начали играть во «взрослых дядей», все выяснилось бы в самом начале…
– Врать – не мешки ворочать… Ну, ты меня достал! – и парень, идя на поводу у своих садистских наклонностей, пнул Сашу в живот.
Телохранитель захлебнулся кровью и бесчувственно откинулся на землю. Оглянувшись на молчаливых наблюдателей, тот наклонился над ним:
– Ну вот… Теперь, сдается мне, я его уделал…
В эту секунду, наделив движение всей энергией своей боли, Саша рывком схватил его за чуб и, дернув на себя, коленом помог перелететь через голову и с размаху шлепнуться на спину.
Мотоциклисты отреагировали двумя очередями из автоматов, но Саша прокатился по траве, выхватил у своего мучителя пистолет и прострелил одному из них ногу. Наставив дуло на голову своей жертвы, телохранитель поднялся:
– Я хочу видеть ваши руки! – сказал он уцелевшему мотоциклисту и шоферу, который суетливо пытался спрятаться в машине. – Если вы двинетесь, головы лишатся двое! Руки! Жить хочешь? – Саша перевел взгляд на заложника; покряхтывая, тот мелко закивал. Телохранитель поднял голову и качнул подбородком в сторону шофера и мотоциклистов. – тогда скажи об этом им…
– Ребята, не двигайтесь!.. – туго, через силу, выдавил тот.
– Не слышу! Громче! И добавь, что стреляю я быстро!
– О-он быстро стреляет, мужики… Уберите пушки, а?..
Саша прикрылся им, как щитом. Мотоциклист процедил сквозь зубы что-то вроде «козел» и бросил свой автомат на землю. Его напарник пытался остановить кровь, хлеставшую из ноги, а шофер поднял руки над головой.
Все так же укрываясь за спиной бывшего своего мучителя, Саша приблизился к ним и поднял брошенный автомат. В этот момент шофер выхватил из кармана пистолет и получил пулю в лоб. Телохранитель перекинул ногу через сидение мотоцикла и рванул педаль; мотор взревел. Саша оттолкнул от себя заложника:
– Всем оставаться на местах!
Он вывернул на тропинку и растворился в темноте. Со времени ее пленения прошло не больше часа…
На поляне теперь слышались только стоны подбитого мотоциклиста. Сашин мучитель сидел в траве и сначала дико хохотал, а после, взявшись за голову, с досады зарыдал, не представляя себе, что скажет после происшедшего «питерскому белоручке» Андрею Константиновичу.
Джип окончательно взбрыкнул, и Гроссману пришлось свернуть с дороги, чтобы спрятаться в кустах на обочине. Андрей вышел, затем протянул руку и, вытащив из замка зажигания брелок с ключами, положил их в карман пиджака.
– Теперь, пожалуй, займемся колесами, – сказал он.
– Да? А я думал, любовью, – мрачно сострил Николай.
– Правильно, именно ею тебе и предстоит заняться. Но с колесами.
Раньше в этом месте телохранитель предпочел бы промолчать, подумал Гроссман, но требованию подчинился. Рената, измученная постоянными перетасовками, вышла на свежий воздух: её совсем сморило в машине.
– Я не хочу убивать зря, – вдруг заговорил Андрей, снимая с сидения «дипломат» и вытаскивая из кармана пистолет с глушителем, – тем более, женщину. Такой вот у меня бзик, если хотите. Поэтому, Рената, очень тебя прошу: не двигайся, пока я не уйду!
– Но… ты что, Саша?! – когда ее взгляд встретился с черным дулом пистолета, она полностью утратила весь набор слов.
– Очень прошу и его, и тебя: стойте спокойно!
Андрей пятился, переводя пистолет с остолбеневшей Ренаты на растерянного Ника.
– Так ты… – начала она и не договорила.
– Не шевелитесь! Если вы меня вынудите, я могу и поступиться моими принципами.
– Эй ты, подонок! – Гроссман дернулся было к нему, но Андрей выстрелил в землю у его ног.
Рената взвизгнула, не поняв, что это предупредительная мера, и схватилась за голову. Андрей рывком перехватил «дипломат» из-под мышки в руку, но при этом поломанные замки не выдержали и раскрылись. Купюры посыпались на землю. Андрей отшвырнул их ногой, захлопнул «дипломат», повернулся и скрылся в темноте.
Реакцией Ренаты было полное бессилие. Ноги ее подломились, она села на землю, глядя в одну точку.
«Неужели… неужели… – вертелось в голове. – Саша – и так сделать?! Да это и близко не Саша! Пусть так не бывает, но это – не Саша!..» Ник привалился к машине и дрожащими руками вытащил сигарету.
– Не может быть… – хрипло сказал он и кашлянул. – Тесть никогда не ошибался в людях, не из таких был наш батя… Что-то здесь не так…
Услышав про отца, Рената снова взялась за голову. Душа рвалась на две части: она не могла подумать на Сашу всего того, что видели глаза; с другой стороны, все было против телохранителя – и то, что он последним говорил с ее отцом, и то, что каким-то чудом они все время выходили из переделок без потерь… пока не нашелся чемодан… Черт!.. Это НЕ Саша – и всё тут!
– В этом надо будет разобраться… – Ник зажал в зубах сигарету и заглянул в машину, чтобы пошарить рукой под рулем и на резиновом коврике:
– Нас можно поздравить: он унес ключи! Но нет, как говорят, горя без добра: у нас есть деньги и, самое главное – мы живы! Между прочим, это большой плюс, ладонька…
Рената покачивалась из стороны в сторону, глядя в пустоту.
Гроссману она напомнила умалишенную.
Тут послышался нарастающий гул мотора. Самое невероятное, что кто-то ехал по этим зарослям на мотоцикле. Гроссман выудил из кармана на кресельном чехле Сашин пистолет, о существовании которого Андрей, скорее всего, не знал.
Девушка подняла голову, и ее осветил свет мотоциклетной фары. Кто-то выскочил из темноты на их полянку.
– Еле вас нашел… – послышался слабый Сашин голос.
Телохранитель уронил тяжелый мотоцикл и, едва переставляя ноги, потащился к машине, точнее – к сидящей у самого колеса Ренате.
Девушка не шевелилась. Гроссман сделал шаг в его направлении, намереваясь задержать. Этого не потребовалось:
Саша споткнулся, подломился и упал на колени. Упершись ладонями в землю, он посмотрел на Ренату и, кажется, шепнул что-то – «Таня» или созвучное с этим именем слово. Мышцы в последнем порыве напряглись под искромсанной в клочья рубашкой и позволили ему оттолкнуться в сторону подопечной. Затем не выдержали и руки, и Саша ничком упал в пожухлую траву.
Ник оглянулся на бывшую жену. Та в оцепенении сидела на прежнем месте и широко открытыми глазами безо всякого выражения смотрела на телохранителя. Махнув на нее рукой, Гроссман подошел и перевернул безжизненное тело, а после исследовал Сашину одежду в поисках оружия. Пиджака, отметил он, нет. Рука попала во что-то мокрое. Лизнув палец, Ник понял, что это – кровь. Изодранная рубашка местами походила на картон.
– Он ранен, – сказал Гроссман, чтобы как-то вывести Ренату из прострации. – Слышишь?
Она опустила лицо, стиснула виски коленями, а уши – ладонями и зарыдала. Ник подумал, что лучше уж пусть будет истерика, чем транс, и занялся Сашей, собираясь перетащить его в машину, чтобы осмотреть рану. Телохранителя ранили давно: материя успела высохнуть и прилипнуть к телу. Это говорило об одном: тот, кто перед ними сейчас – настоящий Саша.
Рената с трудом поднялась с земли, но ее помощи не понадобилось. Неизвестно, как Саша мог не то, что кого-то охранять, но вообще передвигаться: Гроссман почти не ощутил его веса, точно взял в руки нечто нематериальное.
Девушка склонилась над Сашей, которого Ник осторожно уложил на заднее сидение.
– Господи… – прошептала она, прикасаясь ладонью к его раскаленной щеке. – Как я могла сомневаться?! Это Саша… Саша… Ник, достань скорее аптечку…
– Готово, – Ник подал ей коробку с медикаментами и вытащил канистру с питьевой водой.


* * *

Рассвет наступил неожиданно, словно белая кошка, запрыгнувшая из темного окна.
Положив голову телохранителя себе на колени, Рената время от времени смачивала водой полотенце и протирала его пылающий лоб. Возможно, он и помнил то, что ночью рассказали они с Николаем, когда сознание ненадолго вернулось к нему, но теперь Саша был в полузабытьи, не бредил, но стонал и часто просил пить.
Ник сменил уже третью повязку на его ране, но теперь и четвертая пропиталась кровью. Рената плакала.
– Осталось два бинта, – заглядывая в аптечку, сказал Гроссман.
– Кровь не останавливается… – шепнула девушка. – Надо что-то делать… иначе он умрет… – она зарыдала.
– Прекрати, прекрати. От твоих причитаний ему легче не станет…
Тревожный рассвет сменился угнетающим утром. Дул северо-западный ветер, обещая ледяную морось или даже снег.
Саша открыл глаза. Взгляд серых зрачков теперь был яснее, чем ночью. Рубашку, превратившуюся в заскорузлые от крови лохмотья, пришлось снять, но у него был такой жар, что замены ей пока не требовалось. Рената склонилась над ним:
– Сашенька, пожалуйста, держись!.. Я не смогу без тебя…
Он положил раскаленную ладонь на ее руку. Он всегда успокаивал ее этим жестом. Она снова заплакала от жалости к нему. Он слегка повернулся и прижался щекой к ее животу. Девушка погладила его по волосам и, всхлипывая, кулачком вытерла слезы.
Чтобы приободрить их и себя, Николай сказал:
– Ну вот, Шура, не все тебе нянчиться с нами… Теперь пришла наша очередь, а ты отдохни. Считай, что ты в отпуске…
Краешки некогда упрямых губ слегка дрогнули в попытке улыбнуться. Саша поднял руку и обнял Ренату за талию. Она чувствовала, что их близость удерживает его на этом свете, и готова была сделать что угодно, отдать все взамен на его жизнь.
– Мы отвезем тебя в больницу… – шепнула девушка.
– Не нужно. Я хочу быть свободным… На мне все заживет, как на собаке…
– А теперь хорошая новость, ребята.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28