– Проголодалась, дочка? – сделал он шаг навстречу Разговор у них никак не получался. – Поздно ты с работы возвращаешься.
Он интересовался у Патимат, чем занимается Аида, но той удавалось уйти от ответа на столь щекотливый вопрос.
– Бывало я тоже так задержусь в редакции, а твоя мама меня потом ругает. Очень она нервничала, когда я задерживался. Думала, изменяю. А тебя пока ругать некому.
– Ты сильно переживаешь на этот счет? – Аида сидела к отцу в профиль и смотрела, как суетится мачеха, подогревая пирог и заваривая чай..
– Наверное, опасно для девушки возвращаться так поздно? Я слышал, в Ленинграде большая преступность.
– Да, папа, большая.
– Вот видишь. Я буду переживать за тебя когда уеду. Может, стоит сменить работу?
– Я подумаю.
– А кем ты работаешь, если не секрет?
– Секрет.
Игорь Дмитриевич опустил голову. Родная дочь давала ему понять, что он зря приехал, что он никому здесь не нужен и что нельзя склеить то, чего нет и никогда не было.
– Когда ты уезжаешь? – спросила дочь.
– Завтра – суббота? Думаю на понедельник взять билет на поезд. Дуняша просится домой, к маме.
– Зачем ты дал ей такое имя?
– Я ведь тебя хотел назвать Дуняшей, чтобы как у Достоевского – Родион и Дуняша. Да бабушка не позволила. Она тебя с колыбели приветила. Моя кровушка, сказала, цыганская. Значит, Аида. И когда ты убежала из дому, бабушка радовалась. Нечего ей тут плесневеть, говорила, ей другая жизнь предначертана.
А матушка твоя не выдержала, померла, царство ей небесное. – Отец перекрестился. – Я ведь в церковь на старости лет ходить стал. Пост соблюдаю, в грехах каюсь. Родька-то некрещеный был, вот и полез в петлю!..
– Шел бы ты спать! – резко оборвала его Аида. – Уже поздно.
Патимат от боли присела на стул и закрыла руками лицо.
– Родя мне написал в письме, что соскучился. А вот поспешил, не дождался нас с Дуйней – Игорь Дмитриевич зарыдал истерично, без слез.
Аида с отвращением посмотрела на отца, но промолчала.
– На тебе я давно крест поставил! Выкормил цыганское отродье, что ж теперь поделаешь? А Родьку я любил! Родька всегда был в моем сердце!
– Как ты смеешь? – зашипела на него Патима – Как у тебя язык поворачивается? Родя с детства был тобой запуган. Дрожал, услышав твой голос.
Так ты его любил? А ее зачем обзываешь? Ты не у меня в гостях, а у Аиды. Это ее дом. А не нравится – убирайся в гостиницу! Как тебе не стыдно, Игорь, ведь уже пожилой человек!
– Ты еще будешь меня учить уму-разуму!
– Иди спать! – вновь оборвала его Аида и посмотрела так, что у Игоря Дмитриевича начал дергаться глаз.
– Иду, Аидушка, иду, – покорно согласился он, – а то развоевался на ночь глядя…
Утром она любила понежиться. Обычно дожидалась, когда отец с Дуняшей уедут на экскурсию или пойдут в музей, и только тогда вставала.
Сегодня она услышала, как Патимат с болью в голосе высказывает бывшему мужу: «Где у тебя голова? Привез ребенка в одних сандалиях! Куда? В Петербург, осенью! В шерстяной кофточке по дождю! Она за ночь не успевает высохнуть! А девочка уже кашляет!»
Аида вскочила с постели и отправилась умываться.
– Отец, отдыхай! бросила она на ходу, взглянув в его сторону. – Сегодня я гуляю с сестренкой.
– У тебя выходной, дочка? – обрадовался Игорь Дмитриевич и, не получив ответа, обратился к девочке:
– Слышала, сегодня ты будешь гулять с сестрой!
Дуняша что-то испуганно пролепетала, но сквозь шум воды Аида не расслышала ее слов.
У сестренки были густые каштановые волосы и большие светло-серые глаза.
А вот одежка, действительно, никуда не годилась. Шерстяная кофточка, изъеденная молью, была раза в три старше девочки.
– Признавайся, от кого получила в наследство? – выпытывала Аида.
– От Ромы.
– Рома-это кто?
– Мой старший брат.
– У тебя есть брат?
– Не родной. У него другой папа. , «История повторяется», – подумала Аида.
Она никогда не интересовалась магазинами детской одежды и пошла наобум, в первый попавшийся. Он оказался дорогим и вокруг были одни иностранцы, но цены мало волновали Аиду. Она одела Дуняшу с ног до головы, прикупив еще пеструю шубку из искусственного меха, пару платьев и кучу мягких игрушек. И заставила девочку выбросить в урну все старые вещи, вплоть до трусиков. Процедура, окрещенная Аидой «Смерть обноскам!», доставила удовольствие обеим.
Замкнутая Дуняша поначалу только пыхтела и удивленно таращила глаза, а под конец развеселилась. Особенную радость ей доставили игрушки и шубка, такая яркая и приятная на ощупь. Она вертелась в ней перед зеркалом, пока Аида расплачивалась с кассиром. Проходившие мимо молодые французы на миг остановились, а один из них сказал другому примерно следующее: «Вот еще одна кокетка, из-за которой мы погибнем».
«Французы, как всегда, в своем репертуаре», – ухмыльнулась про себя Аида, а Дуняша захихикала.
– Что тебя насмешило?
– Дядя сказал… – и она прошептала сестре на ухо смешное слово.
Французское слово «пердю» – «погибший» звучит довольно курьезно для русского уха.
– А что он еще сказал? Сможешь повторить?
– Так не по-нашему…
– А ты не по-нашему повтори! Обычно для детей иностранная речь – это смешная абракадабра. Дуняша на секунду задумалась, а потом с застенчивой улыбкой залепетала. Ее лепет смутно напоминал французскую фразу – Ну-ка, пицике, повторяй за мной!
– Пицике?!
Для девочки это было что-то вроде новой игры. Аида подыскивала несложные венгерские слова, а потом целые фразы, и та умудрялась все в точности повторять за сестрой.
– Заработала мусс и мороженое! – подвела итог Аида.
* * *
По дороге в «Кошкин дом» она размышляла: "А что здесь, собственно, необычного? Ведь Дуняша тоже правнучка старой Аиды. Надо сказать отцу, чтобы отдал ее в специальную школу. – И тут же спохватилась:
– Господи, да какая может быть школа в этой дыре! Да и денег у него нет на обучение дочери!"
В кафе они продолжили игру, используя другие языки. Дуняша лучше слышала романские, чем германские. Особенно плохо было с английским.
«Хотя бы подскажу отцу, чтобы отдал ее на французский, а там видно будет».
Размышляя о будущем сестренки, она расслабилась. А ведь девушка в ее положении, то есть девушка-киллер, за которой идет охота, должна постоянно быть начеку. Между тем на углу Литейного ее уже поджидал вместительный «шевроле» с затемненными окнами, и трое молодых людей в одинаковых серых костюмах многозначительно переглядывались друг с другом у входа в кафе.
– Инга! – окликнули ее.
Она держала в обеих руках огромные пакеты с покупками, да еще Дуняша крепко вцепилась в ее запястье. Более дурацкой ситуации нельзя было себе представить.
Парни окружили их, встав вплотную, чтобы не мешать прохожим.
– Вас хочет видеть Юрий Анатольевич.
– Прямо сейчас? Дайте мне хотя бы отвести девочку домой. Тут совсем рядом.
– Садитесь в машину!
Это было сказано жестким, не терпящим возражений голосом, и Аида решила уступить. Она вдруг поняла, что прижавшаяся к ней девочка, которую еще вчера она не признавала своей сестрой, сегодня ей не безразлична. Теперь она видела в Дуняше частичку старой Аиды и потому готова была стоять за нее насмерть.
Парни держались с достоинством – молча усадили их в автомобиль и уложили покупки в багажник. Дуняша тоже вела себя молодцом. Ни о чем не спрашивала, не хныкала, а смотрела на происходящее глазами взрослого человека.
Первой нарушила молчание Аида, когда на Невском «шевроле» свернул не в сторону Фонтанки, а к площади Восстания.
– А куда вы нас везете?
– Господин Нечаев ждет вас в загородном доме, – коротко ответили ей.
По спине пробежал холодок. В загородном доме Нечаева ее уже один раз расстреляли. Приговорили, не выслушав речь защитника. Не дали даже выйти из машины. Игра, в которую она играет, не предполагает скидок. И никто не будет брать в расчет маленькую девочку, ее обновки, ее мягкие игрушки. Какое им дело до всего этого? Они все трясутся лишь за собственные задницы и за собственных детей, за их обновки, за их мягкие игрушки.
Девушка ничем не выказала своих дурных предчувствий и принялась показывать Дуняше достопримечательности Санкт-Петербурга. А когда достопримечательности кончились и начались серые жилые кварталы окраин, сестренка неожиданно призналась:
– Папа привез меня сюда, чтобы оставить насовсем…
– А как же твоя мама?
– Мама давно уже не живет с нами. Она ушла вместе с Ромкой к Ромкиному папе.
– Вот как! – Аида вдруг рассмеялась зловещим смехом, и парни с тревогой посмотрели на девушку.
– Папа сказал, что ты богатая и мне будет у тебя хорошо, – продолжала Дуняша. – И он хотел, чтобы мы подружились. А я думала, ты злая-презлая и дружить со мной не захочешь.
– Ты зря так думала, – обняла девочку Аида. – Вот мы и дружим, правда?
Вскоре Дуняша задремала, положив ей голову на колени.
Дом Нечаева Аида узнала издалека, хотя вокруг возвышались не менее броские строения. Нечаевский особняк сохранил первозданный вид, и внешняя запущенность только украшала его.
Перед ними открылись ворота, и «шевроле» въехал на территорию дачи.
Нотариус стоял на крыльце с женой, и это обстоятельство порадовало Аиду Она взяла спящую девочку на руки, и Соня выбежала ей навстречу – Я позабочусь о вашей девочке, Инга. – Она протянула руки к ребенку Аида почувствовала, как пальцы Сони втискивают ей в ладонь клочок бумаги. Она зажала его в кулаке и передала сестренку жене нотариуса.
Дуняша тут же открыла глаза и капризно пролепетала:
– Я хочу с тобой…
– Поспи немного, а я поговорю с дядей.
«Дядя» был настроен вполне дружелюбно, он улыбался и старался не выдавать своего страха, но Аида чувствовала, что нотариус ее боится. Шоу в «Амбассадоре» не прошло для него даром.
– Где у вас туалет? – вместо приветствия спросила она.
– Где ваш акцент, дорогая Инга? – в свою очередь удивился он.
– Без акцента вы меня не пустите пописать? Или боитесь, что убегу?
Надеюсь, ваши охранники не будут меня сопровождать?
В туалете она первым делом прочитала записку от Софьи: «Если вас спросят о Марке, скажите, что вы его любовница». Аида порвала бумажку на мелкие клочки и утопила их в унитазе.
С одной стороны как-то обнадеживало то обстоятельство, что в этом зверином логове у нее теперь есть союзница, с другой – настораживало, что Марк до такой степени откровенен с женой нотариуса.
Разговор с Нечаевым состоялся тет-а-тет. Отсутствие Борзого вселяло в нее уверенность, отсутствие Гедиминаса – тревогу. Она не забыла, как Нечаев жаловался ей на своего литовского коллегу. Она даже заработала на их недружелюбных отношениях, о чем нотариус так ни разу и не вспомнил. Видно, десять тысяч для него не деньги, а отношения с литовцем так и не улучшились.
– Надеюсь, вы не очень обиделись на моих ребят? Они обошлись с вами вежливо? – Они не дали мне отвести домой сестру, и это я рассматриваю как угрозу с вашей стороны.
– Напрасно, дорогая Инга. Я вовсе не собирался вам угрожать. Наоборот, все предпринято в Целях вашей безопасности. Не смейтесь! Так оно и есть! У меня появилась информация, что сегодня в город приехали люди Борзого, и именно по вашу душу.
– Что это вы так заботитесь обо мне? Могли бы просто предупредить по телефону, если моя судьба вам не безразлична.
– О, милая моя! С недавних пор вы у нас на первых ролях! Хотите верьте, хотите нет, но от вашей судьбы, как вы изволили выразиться, теперь зависит и моя судьба. Вы, сами того не сознавая, замешаны в высокую политику. Борзому выгодно поссорить меня с Гедиминасом, и поэтому он жаждет вашей смерти. И не где-нибудь, а в Петербурге. Чтобы потом все свалить на меня. Поэтому отныне я буду вас беречь как зеницу ока.
– Почему вы, а не Гедиминас?
– Он далеко.
Нечаев не упомянул об ожидающемся визите Гедиминаса в Питер. Или ничего не знал об этом, или специально скрыл от нее.
– Вам придется немного пожить в этом доме.
– Сколько?
– Может, неделю, а может, две. Все будет зависеть от обстоятельств.
– Я не люблю зависеть от обстоятельств, я привыкла подчинять обстоятельства себе.
– Ну, милая моя, я насмотрелся на ваши художества!
– На мои? Я только оборонялась.
– Будем считать, что Дон поступил не умно, за что сам и поплатился в конце концов. Но вы все забываете, что в городе Петербурге, впрочем, как и в других городах России, еще существует милиция. И художества могут выйти боком.
Мне стоило большого труда уладить последствия вашего шоу в «Амбассадоре». Я уж не говорю о деньгах! Поэтому не будем подчинять себе обстоятельства, как вы изволили выразиться, а постараемся жить мирно и спокойно…
– В этом доме?
– Я же сказал недельку, от силы – две.
– Вы думаете, я смогу здесь жить спокойно? Здесь, где расстреляли мою подругу!
– Ах, вот вы о чем! – Нотариус достал из кармана брюк носовой платок и протер им вспотевшую лысину. – Инга, я должен принести вам свои соболезнования, но я тут совсем ни при чем. Вы прекрасно знаете, что в это время я находился в Испании. Здесь жил Борзой. Он и раньше приезжал ко мне в гости, а тут они решили пойти на мировую с Донатасом. Я не мог ему отказать. В общем, Донатас распорядился вашей жизнью. Это было одно из условий их договора. Если бы я знал, что они затеяли на моей даче! В смерти вашей подруги повинны только Дон и Борзой. Я бы никогда не принял в этом участия.
– Где трупы?
Нечаев поморщился, будто трупный запах ударил ему в нос.
– Трупы – это улика, дорогая Инга. И об этом никто не расскажет. Я понятия не имею, где их закопали. Надеюсь, не на моем участке. Хотя от Дона с Борзым можно ожидать любой подлости.
– Какая роль сейчас отводится Гедиминасу? – Незаметно для себя Аида увлеклась допросом.
– Большая роль. Вы ему здорово подсобили. Парню просто повезло. У них с Доном давняя вражда. А вы взяли и убрали Дона с его пути.
– Значит, он мне должен кругленькую сумму? – сообразила она. – Я не люблю убивать бесплатно.
– Если так рассуждать, то мы все вам должны, и Борзой в том числе. Не представляете, чего нам стоило сесть вчетвером за стол переговоров. Донатас был вредным мужиком. И очень жадным. Я долго уговаривал его пойти на этот договор.
– И что теперь?
– Да все то же самое. Снова вражда.
– У Гедиминаса оказался самый жирный кусок? – догадалась девушка. – И все благодаря моим стараниям? А вы хотите заставить его поделиться с вами, так?
И поэтому взяли меня в заложницы? На этой неделе вы снова сядете за стол переговоров. Уже втроем. И, наверное, не в «Амбассадоре». И там разыграете меня в вашей грязной игре. И если Гедиминас не согласится на ваши условия, меня закопают рядом с моей подругой.
– Я просто потрясен вашей фантазией! – Теперь он вытирал носовым платком не только лысину, но и лицо и шею, хотя в гостиной, где они сидели за рюмкой коньяка, вовсе не было душно. – Тяжело говорить, когда тебе не верят.
– Ничего больше не говорите. Я согласна подождать, но только держите меня в курсе ваших переговоров, черт возьми! Я не желаю оказаться в ловушке, какую устроил мне Донатас!
– Обещаю поставить вас в известность о любых изменениях в наших судьбах. – Он произнес это, скривив рот. – А теперь и мне позвольте задать вам вопрос. Давно ли вы знакомы с человеком по имени Марк Майринг?
– О, это вопрос сугубо личный!
– Разве? – Еще бы! Вы спрашиваете меня о моем любовнике, а ведь он человек женатый, и разглашение тайны нежелательно для нас обоих.
– Надо же! Как повезло этому Майрингу! – Это говорите мне вы? А я думала вы равнодушны к женскому полу! – Аида позволила себе расхохотаться. – А я думал, что вы равнодушны к мужскому, – не остался он в долгу. – Может, выпьем за однополую любовь? – кокетливо подмигнула она. – Не морочьте мне голову! Я вас конкретно спросил, давно ли вы знакомы с Майрингом?
– Недавно. Он когда-то учился в одном институте с моим братом. И мой брат всегда высоко ценил его как врача.
– Как врача? Да он всего лишь аптекарь.
– Фармацевт, – поправила Аида. – Так это бизнес. Вы ведь тоже бизнесмен, а не нотариус.
– И в какой же области он врач?
– Гинеколог.
– Умеют же некоторые устроиться! – протянул Нечаев. – А теперь ответьте, что нужно вашему любовнику, аптекарю-гинекологу, от моей супруги?
– Оп-ля! Я вам что, маг-прорицатель или машина для ответов на все вопросы? Спросите у своей супруги.
– Спрашивал. Она говорит, что не знает такого. А у меня имеется вот что. Думаю вам как любовнице Майринга будет любопытно взглянуть.
Он протянул ей фотоснимок, на котором был изображен дом на Фонтанке. На балконе стояли Марк и Софья. Оба курили. Сбоку высвечивалась дата и время.
Снимок сделан на прошлой неделе в тринадцать часов пятнадцать минут. Обеденный перерыв в нотариальной конторе.
– Их засняли с реки? – сообразила она.
– По всей видимости, с проплывавшего мимо катера. А потом снимок увеличили. Или пользовались специальной фотокамерой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23