Сейчас они с Фансвортом приедут в контору, там по своим каналам пробьют этот номер и выяснят, кому он принадлежит и где точно находится данный абонент.
* * *
С рассветом Крейс отправился на разведку. Он намеревался выяснить, какие работы ведутся на территории производственного комплекса, а потом осмотреть ограду по всему периметру и наметить возможные пути отступления на тот случай, если придется срочно уносить ноги. Он рассчитывал, что в течение двух-трех дней никто не обратит внимания на его микроавтобус, оставленный на стоянке торгового центра. Потом придется перегнать его в другое место.
На Крейсе был комбинезон из камуфляжной ткани, с собой он взял флягу воды, пистолет и сотовый. Он уже пытался дозвониться до Картер, но у нее никто не отвечал, и Крейс решил повторить попытку немного позже. Он не знал, рабочий или домашний телефон Картер продиктовал ему Майка, но был уверен, что она приняла меры для переключения звонков туда, где в то или иное время будет находиться. Крейс лесом добрался до вершины холма, откуда как на ладони был виден весь производственный комплекс, где взрыв снес все деревянные постройки и причинил серьезные разрушения железобетонным зданиям. Там, внизу, не было ни души, однако у первого уцелевшего цеха в окрестностях электростанции стоял бежевый микроавтобус. Крейс предположил, что он принадлежит следственной группе БАТО, которая продолжает работать на месте преступления. Если не попадаться им на глаза и не шуметь, то по остальной территории объекта он может передвигаться без особого риска.
Через час он уже был в районе складирования боеприпасов, который в действительности оказался даже более обширным, нежели на картах аэрофотосъемки. Взобравшись на макушку одного из бункеров, Крейс окинул взглядом ряды наполовину врытых в землю мощных бетонных сооружений. Не менее пяти сотен, прикинул Крейс, еще столько же на другом краю, у ограды, которую он собирался обследовать. Ни телефонных, ни каких-либо других столбов не видно, следовательно, все электрические и коммуникационные линии проложены под землей. Достав из накладного нагрудного кармана бинокль, он принялся тщательно осматривать бункеры один за другим.
Даже сейчас, сосредоточенно разглядывая местность через, плотно прижатые к глазам окуляры, он не мог избавиться от тревоги за Линн. Больше всего его беспокоила мысль о том, что за ней охотится Мисти. Да, его дочь опекает Картер, но это вовсе не значит, что она в безопасности. Картер, не обладающая ни опытом, ни соответствующими знаниями и навыками, против Мисти, считай, ноль без палочки. И дело отнюдь не во всяких там спецсредствах и прочих штучках-дрючках — настоящего чистильщика отличает безоглядная готовность к любым, пусть самым немыслимым и рискованным, действиям. Вроде поджога больницы.
Он крепко-накрепко запомнил первый урок, который преподала ему Мисти в ходе обучения. "Когда выходишь на охоту, — объясняла она, — есть два варианта. Либо скрытно идешь по следу жертвы и застигаешь ее врасплох. Для этого, однако, тебе, по определению, предоставлен один-единственный шанс. Малейшая оплошность, и элемент внезапности утрачен. С другой стороны, если окольными путями оповестить жертву, что за ней началась охота, то ко всему имеющемуся в нашем распоряжении арсеналу добавляется еще одно, пожалуй, самое мощное оружие — страх. В тех, кого мы выслеживаем, культивируется ситуативное чутье, другими словами, они все время настороже, в состоянии нервного напряжения, близком к паранойе. И если обратишься ко второму варианту, то можешь усугубить такое состояние и довести жертву до паники. И уж тогда бери ее голыми руками".
По прошествии первого месяца он понял, что Мисти получает от своей работы неподдельное наслаждение. Впрочем, так же, как и он сам, если быть до конца честным. В ЦРУ все было по-другому. ФБР, разыскивая подозреваемого, забрасывало широкую сеть, задействуя огромные силы и средства. Потом начинало мучительно медленно стягивать ее, что нередко позволяло фигуранту ускользнуть. Первый начальник Крейса в ФБР объяснил подобный метод работы весьма доходчиво. ФБР прежде всего представляет собой хрестоматийный образчик бюрократии в ее чистом виде. Термин этот, означающий господство канцелярии, происходит от французского bureau — канцелярия и греческого kratos — господство. Мы, поучал он новобранца, душим противника бумажной работой: сбор вещественных доказательств, юридическое крючкотворство, слежка, прослушка, ордера, предписания и постановления, — одновременно стараясь не потонуть в ней. Работа Крейса чистильщиком ЦРУ была полной противоположностью такой тягомотине. Розыск и доставка оплошавшего агента ЦРУ каждый раз становились испытанием личных качеств. Один на один! Поединок, в котором все решали профессиональное мастерство, стойкость и выдержка, находчивость и смекалка, технические знания и навыки. Психологическое единоборство, венчавшееся прямой схваткой с противником. Вот такая работа Крейсу нравилась, да что там, он ее просто любил!
Он осторожно переступил по покатой поверхности купола и стал осматривать противоположный край складской территории. Медленно перемещая линзы бинокля от дороги влево, вдоль изгороди, Крейс выискивал что-либо необычное, какую-нибудь подозрительную мелочь... Пока, однако, ничего стоящего внимания — на металлической сетке висят клочки бумаги, распластанные пластиковые пакеты, пучки высохшей травы и прочий податливый ветру мусор... Бункеры неразличимо похожи один на другой: зеленовато-серый бетон, покрытые бурым налетом ржавчины стальные двери; на каждом по две спирали вентиляционных коробов, застывших в неподвижности, словно схваченные морозом гигантские улитки.
Кроме одного, вон там, справа от сосновой рощицы. Бункер как бункер, такой же, как и все остальные, вот только спираль на дальнем конце его крыши вращается — очень, правда, медленно, но зримо. «С чего бы это?» — озадаченно подумал Крейс.
Он знал, что короба подобной конструкции обеспечивают вентиляцию двумя способами. Когда на улице дует ветер, он заставляет спираль вращаться, и та гонит теплый воздух из бункера наружу. Если же, как сегодня, стоит полный штиль, вращение спирали может быть вызвано лишь поднимающимся по коробу изнутри согретым воздухом. Но ведь все бункеры должны быть необитаемы. Хотя и маловероятно, но не исключено, что там, в полумиле от него, дует ветерок. Однако в этом случае вращались бы обе спирали. Крейс спустился на землю и решительно зашагал по просеке к заинтриговавшему его бункеру. Он уже подошел к нему совсем близко и пробирался между высокими соснами, когда в кармане требовательно запищал телефон. Крейс прислонился спиной к толстому чешуйчатому стволу и откинул крышку трубки.
— Да? — произнес он вполголоса.
— Это Дженет Картер. Где вы находитесь?
— На другом конце линии, — уклончиво ответил он. — А вы где?
— У себя в конторе. В Роаноке. Вы не звонили Мисти? Линн у нее.
Ноги у Крейса подкосились, он сполз на устилавшую землю хвою, больно ободрав спину.
— Подробнее, — потребовал он.
Дженет сжато, но четко изложила их с Линн приключения — от бегства из больницы и вплоть до предпринятой Мисти газовой атаки.
— Мой босс предлагает вам явиться к нам в контору. Он... Минутку!
— Мистер Крейс, говорит Тед Фансворт, резидент ФБР в Роаноке. У нас есть ордер от местных властей на ваше задержание, поскольку вы проходите главным свидетелем по делу об убийстве в округе Монтгомери. У нас есть федеральный ордер на ваш арест по обвинению в побеге, имеется в виду ваша выходка в Вашингтоне. БАТО хочет снять с вас показания по поводу взрыва в их штаб-квартире. Вас также активно ищет известное вам ведомство.
— Приятно, когда ты всем так нужен, — буркнул Крейс.
— На самом деле вы и еще кое-кому нужны. Мой босс мистер Грир, помощник директора, курирующий Управление уголовных расследований, очень хотел бы знать, почему другой помощник директора, мистер Марченд, курирующий Управление контрразведки, обратился на самом высоком уровне в министерство юстиции с просьбой задействовать знакомую вам личность, которая сегодня утром похитила вашу дочь и едва не убила двоих моих агентов. Могла бы и троих, если бы Дженет вовремя не проснулась...
— Вопрос не ко мне, — рассеянно пробормотал в ответ Крейс.
Сейчас разговор с резидентом ФБР стал пустой тратой времени, ему надо срочно придумать способ связаться с Мисти. Оттягивать неизбежное не имело смысла: он знал, какую сделку она ему предложит.
— Вы слушаете, мистер Крейс? — нетерпеливо окликнул его Фансворт.
— Да-да, только, говорить нам, по-моему, не о чем, мистер Фансворт. — Крейс не сводил глаз с по-прежнему медленно вращающейся спирали вентиляционного короба на крыше хорошо видного ему бункера.
— Вы не совсем правы, мистер Крейс. Я имею полномочия уладить ваши проблемы в связи с делом Джереда Макгаранда и аварией на парковой автостраде. Наши вышестоящие инстанции уверены, что разобраться в том, что затеяли Беллхаузер с Фостером, куда важнее всего остального. Они также считают, что вся эта заваруха как-то связана с имеющимися у вас... сведениями.
«Еще как, даже больше, чем ты думаешь», — хмыкнул про себя Крейс, заставляя себя сосредоточиться на том, что говорит Фансворт. Итак, он вновь оказался перед тем же выбором, что и пять лет назад: или молчишь, или подумай о дочери.
— Мистер Крейс?
— Боюсь, вы ничем не сможете мне помочь, мистер Фансворт, — решился Крейс. — Мне нужно вызволить мою дочь. Уверяю вас: ни вы, ни ваш босс, ни даже его босс не способны справиться с теми силами, что стоят за всем этим.
— Мне сообщили, что данным делом занимается лично директор ФБР, мистер Крейс.
— Я уже все сказал.
— Помощник директора Грир говорит, что вся эта катавасия связана с делом китайских шпионов в ядерной лаборатории. Это правда?
Крейс в изумлении вздрогнул. Об этом же никто не знает. Кроме них.
— Мистер Крейс? Грир говорит, в ходе выполнения заданий ЦРУ вы собрали информацию о том, что расследование в ядерной лаборатории тормозилось из-за участия китайского правительства в финансировании предвыборной кампании в Соединенных Штатах.
— Эй, мы говорим открытым текстом по незащищенной линии, — встревоженно предупредил совершенно ошеломленный Крейс. Такого знать не мог никто.
— Грир говорит, вы согласились уйти в вынужденную отставку и дать подписку о неразглашении, — гнул свое Фансворт. — Вот только не понимает почему. Официальной причиной называли вашу причастность к массовому самоубийству в семье Гловера. Теперь он думает, что за этим кроется что-то другое.
Голова у Крейса пошла кругом. Свои обязательства он выполнил полностью, нигде и никогда не обмолвился ни единым словом. Уехал сюда, чтобы заботиться о дочери и обеспечивать ее до завершения обучения. Если бы не эта дикая случайность, не этот полудурок Макгаранд, свихнувшийся на миссии возмездия, он так и сидел бы сиднем у себя в хижине, созерцая деревья. Это они нарушили соглашение. Разве что...
— Мистер Крейс? Моему начальству крайне желательно ознакомиться с вашими сведениями и выяснить, какие у вас есть доказательства. В обмен на это они готовы забыть все остальное — слышите? — все без исключения. Думаю, мы можем помочь вам вернуть вашу дочь, но только при условии, что будем располагать достаточными аргументами для нажима на уровне правительства.
— Вы ее не знаете, — отрешенно проговорил Крейс. Высоко над его головой залилась всполошной трелью какая-то голосистая птичка.
— Что-что, мистер Крейс? Кого это мы не знаем?
— Ту, что похитила Линн. Теперь это мое личное дело. Единственный известный мне способ вернуть Линн живой и здоровой — это предложить ей себя в обмен на мою дочь. А вы с вашей конторой можете только помешать.
— Ошибаетесь, мистер Крейс. Дайте моим боссам то, что им нужно, и они вынудят ее начальство вернуть вам вашу дочь. Эфраим Гловер мертв, так что ЦРУ сейчас незачем скрывать, какими делишками он занимался, покойник вот уже пять лет вне досягаемости правосудия. И неприятности будут не у ЦРУ, а у министерства юстиции и у тех, кого они завербовали у нас в ФБР. Думаю, ЦРУ станет куда сговорчивее, когда наш директор пригрозит им обнародованием скандальной истории с китайцами.
Крейс задумался. Сумеет ли он сам справиться с Мисти? Сможет ли он ее хотя бы найти? И что будет с Линн, если ему это удастся?
— Вы были специальным агентом ФБР, мистер Крейс. Знаете, как мы работаем. Мы власть, мы сила. Нас легион, мы подавляем численным преимуществом. Увы, ЦРУ тоже. Они вас разыщут, и тогда вам конец. Если они вас схватят, остаток жизни вы проведете в одиночке, причем не обязательно в нашей стране.
Трубку взяла Картер.
— Послушайте, вы обещали молчать в обмен на безопасность вашей дочери. Они нарушили свои обязательства. И теперь вы получили в руки оружие, которого раньше не имели. Так почему бы вам его не использовать?
— Потому что тогда, специальный агент, она может убить мою дочь.
— Может? Мистер Крейс, она уже подожгла больницу! Так почему же вы так уверены, что сейчас Линн ничто не грозит? Я же рассказывала вам, что произошло в той пещере, помните?
— Да.
— Там были ее люди, у нас в этом нет никаких сомнений. К БАТО они не имели никакого отношения. Более того, региональный руководитель БАТО все утро провел в кабинете мистера Фансворта, убеждая нас в том, что, кроме оперативно-следственных мероприятий на территории арсенала, БАТО не проводило в наших местах никаких операций. В пещере были ее люди, больше некому!
Мир вокруг Крейса сузился до предела, перед глазами поплыли темные круги, дышать стало трудно. Мисти понесла потери. Не станет ли она вымещать свою злобу на Линн? Он дал им слово. Уйти из ФБР. Принять на себя вину за трагедию в семействе Гловера. Хранить молчание. Лечь на дно. Взамен они оставляют Линн в покое. Каждая клеточка его естества требовала, чтобы он выследил и уничтожил эту тварь, похитившую его дочь. Однако он понимал, что Картер и Фансворт правы. Уладить его проблему можно только в Вашингтоне, где умение улаживать, устраивать дела стало религией нынешней власти. Ни профессиональное мастерство, ни личные деловые качества и квалификация в счет уже не шли. Все решало обладание информацией и компроматом. Враги директора ФБР из министерства юстиции принялись третировать его с того самого момента, как разразился скандал вокруг «пожертвований» в фонд избирательной кампании. Сейчас он обнаружил, что у него появляется возможность этих своих врагов уничтожить. Если верить Фансворту, директор ФБР хочет использовать добытые Крейсом сведения с тем, чтобы нанести ответный удар. Причем направить его в самое сердце коррупции, разъедающей, по убеждению большинства сотрудников ФБР, все министерство юстиции. Остается один принципиальный вопрос: что станет с простой студенткой, когда блюстители порядка развяжут междоусобную войну?
— А если я соглашусь, какие гарантии, что с Линн ничего не случится? — севшим вдруг голосом прохрипел он.
— Никаких, — коротко бросил Фансворт. — Хотелось бы, конечно, ответить вам иначе, но, по-моему, лучше сказать правду.
Крейс поймал себя на том, что кивает головой, полностью с ним соглашаясь. По крайней мере Фансворт поступает открыто и честно.
— Вы ведь тоже ничего не можете ей гарантировать, мистер Крейс. Судя по тому, что рассказала мне Дженет, Линн осведомлена о ваших делах много лучше, чем вы предполагаете. И если они об этом прознают, то поймут, что им надо избавляться и от нее тоже. Нам необходимо иметь информацию, которая может вынудить их ее отпустить. Пока она для них всего лишь пешка, вот пусть и продолжают так думать. Вы должны сдаться. Другого пути у вас нет.
— Ладно, согласен, — сиплым шепотом выдавил из себя Крейс. — Я в арсенале Рэмси.
— Где именно, поточнее, пожалуйста, — после некоторой паузы поинтересовался Фансворт.
Крейс насторожился: ого, хитер, вот он как теперь заговорил, опер, видать, матерый. Только ничего у тебя не выйдет, дружище.
— Пусть Картер подъедет в производственный комплекс. Одна. Я сам ее найду, — ответил он.
— Через три часа. И не одна. Сами понимаете, без группы прикрытия ей нельзя.
— Тогда прикажите им держаться от нас подальше.
— Договорились.
— Значит, через три часа, — подтвердил Крейс и выключил мобильник.
Он опрокинулся навзничь на мягко пружинящий ковер сосновой хвои и уставился невидящим взглядом на верхушки сосен. Итак, он согласен сделать все, что потребует от него ФБР. Куда больше, кстати, чем им на самом деле нужно. Прямые улики, подтверждающие умышленное препятствование расследованию в ядерной лаборатории. Полученные не окольными оперативными путями, а изъятые прямо из сейфа Эфраима Гловера, который он, Крейс, самолично вскрыл после того, как обнаружил в его доме трупы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
* * *
С рассветом Крейс отправился на разведку. Он намеревался выяснить, какие работы ведутся на территории производственного комплекса, а потом осмотреть ограду по всему периметру и наметить возможные пути отступления на тот случай, если придется срочно уносить ноги. Он рассчитывал, что в течение двух-трех дней никто не обратит внимания на его микроавтобус, оставленный на стоянке торгового центра. Потом придется перегнать его в другое место.
На Крейсе был комбинезон из камуфляжной ткани, с собой он взял флягу воды, пистолет и сотовый. Он уже пытался дозвониться до Картер, но у нее никто не отвечал, и Крейс решил повторить попытку немного позже. Он не знал, рабочий или домашний телефон Картер продиктовал ему Майка, но был уверен, что она приняла меры для переключения звонков туда, где в то или иное время будет находиться. Крейс лесом добрался до вершины холма, откуда как на ладони был виден весь производственный комплекс, где взрыв снес все деревянные постройки и причинил серьезные разрушения железобетонным зданиям. Там, внизу, не было ни души, однако у первого уцелевшего цеха в окрестностях электростанции стоял бежевый микроавтобус. Крейс предположил, что он принадлежит следственной группе БАТО, которая продолжает работать на месте преступления. Если не попадаться им на глаза и не шуметь, то по остальной территории объекта он может передвигаться без особого риска.
Через час он уже был в районе складирования боеприпасов, который в действительности оказался даже более обширным, нежели на картах аэрофотосъемки. Взобравшись на макушку одного из бункеров, Крейс окинул взглядом ряды наполовину врытых в землю мощных бетонных сооружений. Не менее пяти сотен, прикинул Крейс, еще столько же на другом краю, у ограды, которую он собирался обследовать. Ни телефонных, ни каких-либо других столбов не видно, следовательно, все электрические и коммуникационные линии проложены под землей. Достав из накладного нагрудного кармана бинокль, он принялся тщательно осматривать бункеры один за другим.
Даже сейчас, сосредоточенно разглядывая местность через, плотно прижатые к глазам окуляры, он не мог избавиться от тревоги за Линн. Больше всего его беспокоила мысль о том, что за ней охотится Мисти. Да, его дочь опекает Картер, но это вовсе не значит, что она в безопасности. Картер, не обладающая ни опытом, ни соответствующими знаниями и навыками, против Мисти, считай, ноль без палочки. И дело отнюдь не во всяких там спецсредствах и прочих штучках-дрючках — настоящего чистильщика отличает безоглядная готовность к любым, пусть самым немыслимым и рискованным, действиям. Вроде поджога больницы.
Он крепко-накрепко запомнил первый урок, который преподала ему Мисти в ходе обучения. "Когда выходишь на охоту, — объясняла она, — есть два варианта. Либо скрытно идешь по следу жертвы и застигаешь ее врасплох. Для этого, однако, тебе, по определению, предоставлен один-единственный шанс. Малейшая оплошность, и элемент внезапности утрачен. С другой стороны, если окольными путями оповестить жертву, что за ней началась охота, то ко всему имеющемуся в нашем распоряжении арсеналу добавляется еще одно, пожалуй, самое мощное оружие — страх. В тех, кого мы выслеживаем, культивируется ситуативное чутье, другими словами, они все время настороже, в состоянии нервного напряжения, близком к паранойе. И если обратишься ко второму варианту, то можешь усугубить такое состояние и довести жертву до паники. И уж тогда бери ее голыми руками".
По прошествии первого месяца он понял, что Мисти получает от своей работы неподдельное наслаждение. Впрочем, так же, как и он сам, если быть до конца честным. В ЦРУ все было по-другому. ФБР, разыскивая подозреваемого, забрасывало широкую сеть, задействуя огромные силы и средства. Потом начинало мучительно медленно стягивать ее, что нередко позволяло фигуранту ускользнуть. Первый начальник Крейса в ФБР объяснил подобный метод работы весьма доходчиво. ФБР прежде всего представляет собой хрестоматийный образчик бюрократии в ее чистом виде. Термин этот, означающий господство канцелярии, происходит от французского bureau — канцелярия и греческого kratos — господство. Мы, поучал он новобранца, душим противника бумажной работой: сбор вещественных доказательств, юридическое крючкотворство, слежка, прослушка, ордера, предписания и постановления, — одновременно стараясь не потонуть в ней. Работа Крейса чистильщиком ЦРУ была полной противоположностью такой тягомотине. Розыск и доставка оплошавшего агента ЦРУ каждый раз становились испытанием личных качеств. Один на один! Поединок, в котором все решали профессиональное мастерство, стойкость и выдержка, находчивость и смекалка, технические знания и навыки. Психологическое единоборство, венчавшееся прямой схваткой с противником. Вот такая работа Крейсу нравилась, да что там, он ее просто любил!
Он осторожно переступил по покатой поверхности купола и стал осматривать противоположный край складской территории. Медленно перемещая линзы бинокля от дороги влево, вдоль изгороди, Крейс выискивал что-либо необычное, какую-нибудь подозрительную мелочь... Пока, однако, ничего стоящего внимания — на металлической сетке висят клочки бумаги, распластанные пластиковые пакеты, пучки высохшей травы и прочий податливый ветру мусор... Бункеры неразличимо похожи один на другой: зеленовато-серый бетон, покрытые бурым налетом ржавчины стальные двери; на каждом по две спирали вентиляционных коробов, застывших в неподвижности, словно схваченные морозом гигантские улитки.
Кроме одного, вон там, справа от сосновой рощицы. Бункер как бункер, такой же, как и все остальные, вот только спираль на дальнем конце его крыши вращается — очень, правда, медленно, но зримо. «С чего бы это?» — озадаченно подумал Крейс.
Он знал, что короба подобной конструкции обеспечивают вентиляцию двумя способами. Когда на улице дует ветер, он заставляет спираль вращаться, и та гонит теплый воздух из бункера наружу. Если же, как сегодня, стоит полный штиль, вращение спирали может быть вызвано лишь поднимающимся по коробу изнутри согретым воздухом. Но ведь все бункеры должны быть необитаемы. Хотя и маловероятно, но не исключено, что там, в полумиле от него, дует ветерок. Однако в этом случае вращались бы обе спирали. Крейс спустился на землю и решительно зашагал по просеке к заинтриговавшему его бункеру. Он уже подошел к нему совсем близко и пробирался между высокими соснами, когда в кармане требовательно запищал телефон. Крейс прислонился спиной к толстому чешуйчатому стволу и откинул крышку трубки.
— Да? — произнес он вполголоса.
— Это Дженет Картер. Где вы находитесь?
— На другом конце линии, — уклончиво ответил он. — А вы где?
— У себя в конторе. В Роаноке. Вы не звонили Мисти? Линн у нее.
Ноги у Крейса подкосились, он сполз на устилавшую землю хвою, больно ободрав спину.
— Подробнее, — потребовал он.
Дженет сжато, но четко изложила их с Линн приключения — от бегства из больницы и вплоть до предпринятой Мисти газовой атаки.
— Мой босс предлагает вам явиться к нам в контору. Он... Минутку!
— Мистер Крейс, говорит Тед Фансворт, резидент ФБР в Роаноке. У нас есть ордер от местных властей на ваше задержание, поскольку вы проходите главным свидетелем по делу об убийстве в округе Монтгомери. У нас есть федеральный ордер на ваш арест по обвинению в побеге, имеется в виду ваша выходка в Вашингтоне. БАТО хочет снять с вас показания по поводу взрыва в их штаб-квартире. Вас также активно ищет известное вам ведомство.
— Приятно, когда ты всем так нужен, — буркнул Крейс.
— На самом деле вы и еще кое-кому нужны. Мой босс мистер Грир, помощник директора, курирующий Управление уголовных расследований, очень хотел бы знать, почему другой помощник директора, мистер Марченд, курирующий Управление контрразведки, обратился на самом высоком уровне в министерство юстиции с просьбой задействовать знакомую вам личность, которая сегодня утром похитила вашу дочь и едва не убила двоих моих агентов. Могла бы и троих, если бы Дженет вовремя не проснулась...
— Вопрос не ко мне, — рассеянно пробормотал в ответ Крейс.
Сейчас разговор с резидентом ФБР стал пустой тратой времени, ему надо срочно придумать способ связаться с Мисти. Оттягивать неизбежное не имело смысла: он знал, какую сделку она ему предложит.
— Вы слушаете, мистер Крейс? — нетерпеливо окликнул его Фансворт.
— Да-да, только, говорить нам, по-моему, не о чем, мистер Фансворт. — Крейс не сводил глаз с по-прежнему медленно вращающейся спирали вентиляционного короба на крыше хорошо видного ему бункера.
— Вы не совсем правы, мистер Крейс. Я имею полномочия уладить ваши проблемы в связи с делом Джереда Макгаранда и аварией на парковой автостраде. Наши вышестоящие инстанции уверены, что разобраться в том, что затеяли Беллхаузер с Фостером, куда важнее всего остального. Они также считают, что вся эта заваруха как-то связана с имеющимися у вас... сведениями.
«Еще как, даже больше, чем ты думаешь», — хмыкнул про себя Крейс, заставляя себя сосредоточиться на том, что говорит Фансворт. Итак, он вновь оказался перед тем же выбором, что и пять лет назад: или молчишь, или подумай о дочери.
— Мистер Крейс?
— Боюсь, вы ничем не сможете мне помочь, мистер Фансворт, — решился Крейс. — Мне нужно вызволить мою дочь. Уверяю вас: ни вы, ни ваш босс, ни даже его босс не способны справиться с теми силами, что стоят за всем этим.
— Мне сообщили, что данным делом занимается лично директор ФБР, мистер Крейс.
— Я уже все сказал.
— Помощник директора Грир говорит, что вся эта катавасия связана с делом китайских шпионов в ядерной лаборатории. Это правда?
Крейс в изумлении вздрогнул. Об этом же никто не знает. Кроме них.
— Мистер Крейс? Грир говорит, в ходе выполнения заданий ЦРУ вы собрали информацию о том, что расследование в ядерной лаборатории тормозилось из-за участия китайского правительства в финансировании предвыборной кампании в Соединенных Штатах.
— Эй, мы говорим открытым текстом по незащищенной линии, — встревоженно предупредил совершенно ошеломленный Крейс. Такого знать не мог никто.
— Грир говорит, вы согласились уйти в вынужденную отставку и дать подписку о неразглашении, — гнул свое Фансворт. — Вот только не понимает почему. Официальной причиной называли вашу причастность к массовому самоубийству в семье Гловера. Теперь он думает, что за этим кроется что-то другое.
Голова у Крейса пошла кругом. Свои обязательства он выполнил полностью, нигде и никогда не обмолвился ни единым словом. Уехал сюда, чтобы заботиться о дочери и обеспечивать ее до завершения обучения. Если бы не эта дикая случайность, не этот полудурок Макгаранд, свихнувшийся на миссии возмездия, он так и сидел бы сиднем у себя в хижине, созерцая деревья. Это они нарушили соглашение. Разве что...
— Мистер Крейс? Моему начальству крайне желательно ознакомиться с вашими сведениями и выяснить, какие у вас есть доказательства. В обмен на это они готовы забыть все остальное — слышите? — все без исключения. Думаю, мы можем помочь вам вернуть вашу дочь, но только при условии, что будем располагать достаточными аргументами для нажима на уровне правительства.
— Вы ее не знаете, — отрешенно проговорил Крейс. Высоко над его головой залилась всполошной трелью какая-то голосистая птичка.
— Что-что, мистер Крейс? Кого это мы не знаем?
— Ту, что похитила Линн. Теперь это мое личное дело. Единственный известный мне способ вернуть Линн живой и здоровой — это предложить ей себя в обмен на мою дочь. А вы с вашей конторой можете только помешать.
— Ошибаетесь, мистер Крейс. Дайте моим боссам то, что им нужно, и они вынудят ее начальство вернуть вам вашу дочь. Эфраим Гловер мертв, так что ЦРУ сейчас незачем скрывать, какими делишками он занимался, покойник вот уже пять лет вне досягаемости правосудия. И неприятности будут не у ЦРУ, а у министерства юстиции и у тех, кого они завербовали у нас в ФБР. Думаю, ЦРУ станет куда сговорчивее, когда наш директор пригрозит им обнародованием скандальной истории с китайцами.
Крейс задумался. Сумеет ли он сам справиться с Мисти? Сможет ли он ее хотя бы найти? И что будет с Линн, если ему это удастся?
— Вы были специальным агентом ФБР, мистер Крейс. Знаете, как мы работаем. Мы власть, мы сила. Нас легион, мы подавляем численным преимуществом. Увы, ЦРУ тоже. Они вас разыщут, и тогда вам конец. Если они вас схватят, остаток жизни вы проведете в одиночке, причем не обязательно в нашей стране.
Трубку взяла Картер.
— Послушайте, вы обещали молчать в обмен на безопасность вашей дочери. Они нарушили свои обязательства. И теперь вы получили в руки оружие, которого раньше не имели. Так почему бы вам его не использовать?
— Потому что тогда, специальный агент, она может убить мою дочь.
— Может? Мистер Крейс, она уже подожгла больницу! Так почему же вы так уверены, что сейчас Линн ничто не грозит? Я же рассказывала вам, что произошло в той пещере, помните?
— Да.
— Там были ее люди, у нас в этом нет никаких сомнений. К БАТО они не имели никакого отношения. Более того, региональный руководитель БАТО все утро провел в кабинете мистера Фансворта, убеждая нас в том, что, кроме оперативно-следственных мероприятий на территории арсенала, БАТО не проводило в наших местах никаких операций. В пещере были ее люди, больше некому!
Мир вокруг Крейса сузился до предела, перед глазами поплыли темные круги, дышать стало трудно. Мисти понесла потери. Не станет ли она вымещать свою злобу на Линн? Он дал им слово. Уйти из ФБР. Принять на себя вину за трагедию в семействе Гловера. Хранить молчание. Лечь на дно. Взамен они оставляют Линн в покое. Каждая клеточка его естества требовала, чтобы он выследил и уничтожил эту тварь, похитившую его дочь. Однако он понимал, что Картер и Фансворт правы. Уладить его проблему можно только в Вашингтоне, где умение улаживать, устраивать дела стало религией нынешней власти. Ни профессиональное мастерство, ни личные деловые качества и квалификация в счет уже не шли. Все решало обладание информацией и компроматом. Враги директора ФБР из министерства юстиции принялись третировать его с того самого момента, как разразился скандал вокруг «пожертвований» в фонд избирательной кампании. Сейчас он обнаружил, что у него появляется возможность этих своих врагов уничтожить. Если верить Фансворту, директор ФБР хочет использовать добытые Крейсом сведения с тем, чтобы нанести ответный удар. Причем направить его в самое сердце коррупции, разъедающей, по убеждению большинства сотрудников ФБР, все министерство юстиции. Остается один принципиальный вопрос: что станет с простой студенткой, когда блюстители порядка развяжут междоусобную войну?
— А если я соглашусь, какие гарантии, что с Линн ничего не случится? — севшим вдруг голосом прохрипел он.
— Никаких, — коротко бросил Фансворт. — Хотелось бы, конечно, ответить вам иначе, но, по-моему, лучше сказать правду.
Крейс поймал себя на том, что кивает головой, полностью с ним соглашаясь. По крайней мере Фансворт поступает открыто и честно.
— Вы ведь тоже ничего не можете ей гарантировать, мистер Крейс. Судя по тому, что рассказала мне Дженет, Линн осведомлена о ваших делах много лучше, чем вы предполагаете. И если они об этом прознают, то поймут, что им надо избавляться и от нее тоже. Нам необходимо иметь информацию, которая может вынудить их ее отпустить. Пока она для них всего лишь пешка, вот пусть и продолжают так думать. Вы должны сдаться. Другого пути у вас нет.
— Ладно, согласен, — сиплым шепотом выдавил из себя Крейс. — Я в арсенале Рэмси.
— Где именно, поточнее, пожалуйста, — после некоторой паузы поинтересовался Фансворт.
Крейс насторожился: ого, хитер, вот он как теперь заговорил, опер, видать, матерый. Только ничего у тебя не выйдет, дружище.
— Пусть Картер подъедет в производственный комплекс. Одна. Я сам ее найду, — ответил он.
— Через три часа. И не одна. Сами понимаете, без группы прикрытия ей нельзя.
— Тогда прикажите им держаться от нас подальше.
— Договорились.
— Значит, через три часа, — подтвердил Крейс и выключил мобильник.
Он опрокинулся навзничь на мягко пружинящий ковер сосновой хвои и уставился невидящим взглядом на верхушки сосен. Итак, он согласен сделать все, что потребует от него ФБР. Куда больше, кстати, чем им на самом деле нужно. Прямые улики, подтверждающие умышленное препятствование расследованию в ядерной лаборатории. Полученные не окольными оперативными путями, а изъятые прямо из сейфа Эфраима Гловера, который он, Крейс, самолично вскрыл после того, как обнаружил в его доме трупы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53