В результате всей этой истории у Стефани осталось двойственное чувство. С одной стороны, приятно, что она не побоялась пойти к большому начальству, но с другой – был ведь удобный предлог отказаться от всего этого предприятия.
Правда, в этом случае ее заменил бы Дэвид, а если бы она не разрешила, мальчики все лето дулись бы на нее, чего Стефани уж никак не хотелось. Вообще у нее было ощущение, как у солдата под огнем. И не в том дело, что близнецы слишком задиралась, скорее наоборот. Хотя Стефани была почти уверена, что нынешнее их примерное поведение вызвано страхом отмены поездки, мир в доме она все равно ценила. И тем не менее боялась предстоящего и внутренне готовилась к чему-то ужасному.
В конце концов пришел день отъезда. Монстра взял на себя соседский сын, а другой сосед, вдовец на пенсии, пообещал присматривать за домом и поливать растения. И все равно, когда они отнесли снаряжение в машину и двинулись в сторону шоссе номер 101 – в направлении Орегона, – у Стефани тревожно заныло сердце.
Но вскоре она успокоилась, не в последнюю очередь оттого, что видела, как хорошо мальчикам. Может, все и обойдется. Да и не такой уж она новичок в подобных делах. Положим, раньше ей не приходилось разбивать палатки и рубить дрова, но готовкой-то и уборкой на пикниках кто всегда занимался?
Так что следует просто надеяться, что все сложные проблемы возьмут на себя инструкторы, а ей, что бы ни случилось, надо, как говорят дети, быть своим парнем и к тому же следует помнить, что все проходит.
* * *
Решимость Стефани быть «своим парнем» несколько поколебалась при первой же встрече участников предстоящего путешествия. Все они – от семидесятилетней бабули до семьи, состоящей из восьми членов, – были, казалось, большими специалистами по части плотов. Ясное дело, это только видимость, но с другой стороны, откуда им все известно и почему никто не спрашивает, как хотелось бы спросить ей, что означают всякие специальные словечки, которыми буквально сыпал старший инструктор?
Даже Чак и Ронни понимающе кивнули, когда мужчина, представившийся Клеем О'Коннорсом, заговорил об угрозах, которые таят какие-то гидравлические дыры. Тут-то Стефани и сообразила, что это Дэвид их так натаскал, и вместо благодарности почувствовала раздражение. Наверное, хочет ткнуть ее носом в собственное невежество, а себя, напротив, выставить большим специалистом.
Клей О'Коннорс, покончив с тем, что касалось мер безопасности, перешел к рассказу о разнообразных приспособлениях, которые превращают надувные плоты в самое совершенное средство передвижения по рекам. Словечки типа «медные уключины» или «рулевая тяга» мало что говорили человеку, который поднимался на борт лишь однажды в жизни, и то это было пассажирское судно, на котором Стефани с Дэвидом отправились в свадебное путешествие в Каталину. Когда инструктор начал демонстрировать спасательные костюмы и заметил, что они предохраняют также от острых камней, если вдруг попадешь в водоворот, Стефани поспешно подняла руку и спросила, а насколько вероятны эти самые водовороты.
Клей О'Коннорс посмотрел на Стефани, словно на инопланетянку. Это был жилистый, с фигурой спортсмена и коротко стриженными волосами мужчина, таких она про себя называла «Рембо». Слушая его отрывистую речь, Стефани заподозрила, что возне с любителями катания на плотах по Рог-Ривер этот человек предпочитает одиночество.
– Всякое может случиться, потому мы и готовим вас к любым возможным ситуациям. Но вообще-то водовороты встречаются не часто. Ну а уж коли не повезет, что ж, это входит в условия игры. Если боитесь промокнуть, оставайтесь лучше в контейнере, с грузчиками.
Стефани обычно умела сдерживаться, но на этот раз взорвалась:
– Я задала нормальный вопрос, и все, что мне нужно, это нормальный ответ. А если вопросов задавать нельзя, то это вам следует остаться… с грузчиками.
Видно было, что мальчики явно смутились. Ронни залился краской, а Чак пробормотал что-то с осуждением.
Как ни странно, О'Коннорс улыбнулся:
– Извините, я не так вас понял. И как это вы, городская женщина, отважились отправиться с ребятишками в такое путешествие?
– Вообще-то говоря, я выросла на ферме, – сухо заметила Стефани.
– Выходит, я снова ошибся, – сказал инструктор и вернулся к объяснениям.
В тот же вечер Чак познакомился со сверстником из соседней палатки, и после ужина они отправились помогать персоналу готовить плоты к завтрашнему спуску на воду. Ронни, как обычно, держался в тени, не торопясь заводить новые знакомства. Да если он никого по нраву себе не найдет, ему и с самим собой не будет скучно. Совсем, как Дэвид, подумала Стефани.
Она пыталась распутать крепежную бечевку, которую всем им раздали по приезде, когда подошел Клей О'Коннорс.
– Позвольте, я покажу, как это делается, ведь вам этим придется на протяжении всей поездки заниматься. К сожалению, у нас слишком мало инструкторов, чтобы разбивать палатки.
Вслушиваясь в его объяснения, Стефани не могла не сравнивать этого человека с Дэвидом. Тот попросту отстранил бы ее и все сделал сам, а ей бы даже и в голову не пришло, что может быть иначе. Интересно, может, Дэвиду нравилась ее беспомощность.
– Ведь это ваше первое путешествие на плотах? – Вопрос прозвучал скорее как утверждение.
– Ну да, это близнецы меня уговорили, я-то сама ничего в этом деле не понимаю.
Клей сочувственно улыбнулся. Стефани всегда была неравнодушна к мужчинам с белоснежными зубами и невольно улыбнулась в ответ.
– Не волнуйтесь, все будет в порядке. Мы, случается, берем в поход даже калек, если, конечно, они могут самостоятельно передвигаться. Просто слушайтесь инструкторов, а если будут возникать вопросы, спрашивайте. А там и сами всему научитесь. – Он протянул Стефани загорелую руку:
– Меня зовут Клей О'Коннорс, я здесь старший инструктор.
– Стефани Корнуолл.
– Знаю. У вас чудесные ребята.
– Вы что, по виду судить умеете?
– Работа такая – учит быстро оценивать людей. У вас мальчики любознательные, сообразительные, умные и очень разные, так?
– Похоже, – призналась Стефани. – Что же касается вас, то вы недавно развелись, теперь дом в одиночку ведете, работаете и стараетесь не отстать от ребятишек.
– Вы что же, хотите сказать, что прочитали все это по лицу? – подозрительно посмотрела на него Стефани.
– А что я такого сказал?
Улыбка у Клея была такая подкупающая, что обижаться на него совершенно невозможно.
– Вижу, надо потолковать с сыновьями, – мрачно сказала она.
– Только не вздумайте их ни в чем упрекать, я сам навел их на этот разговор. Я обратил на вас внимание, еще когда вы только регистрировались.
– Это что, тоже входит в ваши обязанности? Ухаживать во время путешествия за одинокими женщинами?
– Спокойно, спокойно. Для вашего сведения, я почти никогда не смешиваю дело и удовольствие. Но в данном случае мог бы сделать исключение. Да, кстати, о деле – вы взяли с собой вещи, упомянутые в рекламном проспекте, который мы послали вам?
На протяжении последующих десяти минут Клей придирчиво осматривал ее снаряжение, и хоть следовала она не проспекту, а указаниям Дэвида, приятно было услышать:
– Прекрасно, все на месте. Вы и не представляете, сколько народу приезжает к нам без таких элементарных вещей, как пара носков и мазь против комариных укусов. Небольшой совет: пользуйтесь лучше не душистым, а обыкновенным мылом, и у вас практически не будет проблем с комарами. Да, и засуньте-ка рюкзак в пластиковый мешок, тогда уж он точно не промокнет.
– Что-нибудь еще?
– Еще? Хорошее настроение, и тогда вы привезете домой незабываемые воспоминания об этой речной прогулке, – закончил он словами из собственной вступительной речи, кивнул на прощание и, широко шагая, удалился. Должно быть, к очередной одинокой женщине, решила Стефани.
На следующее утро всех разбудили еще до восхода. Поскольку сносить вещи в контейнер надо было самим, дел у Стефани хватало, и вчерашний разговор отошел куда-то на второй план.
На завтрак подали овсянку, яичницу, ветчину и тосты.
Кофе, крепкого и душистого, было в изобилии, но Стефани, не вполне уверенная в качестве здешней воды, выпила всего чашку.
Через час после восхода она с мальчиками и всеми остальными спутниками была уже на огромном резиновом плоту и устроилась неподалеку от руля. Хорошо, что за кормчего у них Клей О'Коннорс. Интересно, подумала Стефани, случайно вышло или он нарочно так организовал? И в этом случае не придется ли ограждать себя от чрезмерного внимания с его стороны?
* * *
Три дня спустя, беспокойно ворочаясь в спальном мешке в попытках найти удобное положение, Стефани подосадовала на саму себя за эти мысли. Ни разу за все это время Клей О'Коннорс не заговорил с ней, разве что бросит на ходу: «Ну, как дела, миссис Корнуолл?» И еще сказал однажды; «А вы молодец. К концу поездки настоящим плотогоном сделаетесь».
Не то чтобы Стефани хотелось, чтобы за ней поухаживали. Просто обидно, что он и не пытается. А ведь семидесятилетнюю бабулю постоянно поддразнивает, называет ее тигрицей и целует в щечку, заставляя беднягу краснеть. Он в открытую флиртует с двумя девушками-подростками, а те так и млеют, и весело болтает с замужними женщинами. А к Стефани по-прежнему обращается по фамилии и вообще ведет себя так, будто ей не тридцать шесть лет, а все сто. Стефани попыталась было определить возраст Клея, но, поскольку морщинки под глазами могли равно выдавать и прожитые годы, и постоянное пребывание на солнце, а может, то и другое вместе, отказалась от этого занятия.
Первые две ночи Стефани спала как убитая, но сегодня ей было отчего-то не по себе. Прежде всего в палатке казалось слишком жарко Стефани расстегнула спальный мешок, но и это не помогло. В который уж раз она перевернулась на другой бок, но убедившись, что все равно не спится, вылезла из мешка и нашла одежду. Чем ворочаться всю ночь, лучше немного полюбоваться звездами. А там и спать захочется.
Стараясь как можно меньше шуметь, Стефани оделась в темноте. Судя по ровному дыханию, мальчики крепко спали.
Вспоминая, как прошли минувшие три дня, Стефани заулыбалась. Как ни странно, все это предприятие начало ей нравиться. И к тому же она гордилась, что, несмотря ни на что, остается «своим парнем». Похвала Ронни и Чака искупала любые страхи и переживания, когда плот подхватывал бурный поток или сердце замирало при виде мощных порогов.
К концу первого дня Стефани была настолько измотана физически и душевно, что никакого желания не было участвовать в общем сборище, и только мысль о том, что, будь на ее месте Дэвид, он наверняка бы наплевал на собственное самочувствие, лишь бы мальчикам было хорошо, удержала ее от того, чтобы залезть в спальный мешок.
Короче говоря, в тот вечер Стефани веселилась вместе со всеми. Она сдружилась с бабулей, наравне с другими носила тяжести, когда по вечерам разбивали лагерь, и чувство, что она ведет себя как «свой парень», искупало неприятности от боли в ногах и ломоты во всем теле.
* * *
Следующий день, хоть и встретились на пути немыслимые пороги, прошел легче, ибо теперь Стефани готова была ко всяческим неожиданностям, и вместе с мальчиками она завороженно застыла, увидев на берегу медведя, а потом орла, который величественно описывал круги над серыми утесами.
Ну а сегодня она вообще чувствовала себя скорее возбужденной, нежели усталой.
– Это все адреналин, – заметил Клей за ужином, когда кто-то тоже пожаловался на излишнюю возбужденность. – Ничто так не бодрит, как Рог-Ривер, разве что секс.
Припомнив этот разговор, Стефани с улыбкой двинулась в сторону от белеющих в ночи палаток, к тропинке, которую приметила еще раньше. Ночной ветер трепал ей волосы. Тропинка вилась сквозь заросли кустиков по колено высотой, окаймлявшие небольшой пляж, где экспедиция и расположилась на ночлег. Так что заблудиться Стефани не боялась.
Несколько минут спустя, когда заросли сделались гуще и тропинка почти исчезла, Стефани поняла, что пора возвращаться, но, поворачиваясь, вдруг ощутила чье-то прикосновение. Не успела она и вскрикнуть, как в темноте послышался насмешливый голос Клея:
– Извините, я вовсе не хотел вас испугать. Что, не спится?
– Ну да, и совершенно непонятно почему. Ведь я прилично устала.
– Нервы. Ведь вам все здесь внове. Еще ностальгия, а может, и страшно немного. Помните старые легенды о том, как на природе человека вдруг охватывает безотчетный ужас?
Древние греки объясняли это присутствием бога Пана. Похоже, при встрече с ним в лесу простые смертные так и застывали от страха.
Она пыталась разглядеть выражение его глаз, но в темноте ничего не было видно.
– Странно, что вы занимаетесь такой работой.
– Это почему же?
– Да не знаю… выглядите, говорите как-то не так.
– А вы рассчитывали увидеть какого-нибудь деревенщину, у которого из каждого кармана торчит по банке пива?
– Что-то в этом роде.
– Ну уж в одном отношении я точно подхожу под стандарт. Люблю быть на воздухе, люблю пенные пороги. А что касается речи, что ж, я окончил школу бизнеса, пять лет проработал в банке, в Сиэтле, получил три повышения, и все это время ненавидел свою работу. В один прекрасный день я решил, что с меня хватит и всю оставшуюся жизнь я буду жить как нравится. К сожалению, жена была другого мнения, и мы пошли каждый своим путем. Я нанялся сюда, и это нечто вроде компромисса, потому что мне все равно приходится иметь дело с людьми. Но есть-то человеку надо. А уж о том, что ушел из банка, не пожалел ни разу.
– Везет же некоторым – делают что нравится, и деньги на этом зарабатывают.
– Не все так просто вышло, у меня были свои трудности, но об этом скучно рассказывать. Ну а вы, миссис Корнуолл, чего вам не хватает в жизни?
Непростой вопрос, сразу-то уж точно не ответишь, в чем Стефани и призналась.
– А почему сразу? Вы же не на допросе. Несколько секунд я вам дам.
Стефани попыталась придумать какой-нибудь подходящий ответ, но сосредоточиться оказалось трудно. Правда, и вопрос такой не каждый день услышишь. К тому же ей словно мешало присутствие этого человека, казалось, он на глазах увеличивается в размерах. Им до всего есть дело – так, что ли, говорят о тех, кто вторгается на чужую территорию?
– Все, ваше время вышло. Итак, чего вам не хватает в жизни?
– Хотелось бы немного пожить, ни о чем и ни о ком не думая. Наверное, это покажется вам чересчур эгоистичным.
– Отнюдь. Мир был бы куда счастливее, если б люди не посвящали свою жизнь другим. Когда вы говорите: ни о ком не думая, имеете в виду детей? Не справляетесь, что ли? Тогда почему бы не отправить их на некоторое время к отцу, или он безответственный человек?
– Нет, почему же, вполне ответственный. Дэвид – преуспевающий юрист из Сан-Франциско. Он вовремя платит по всем счетам, разумно распоряжается деньгами, дважды в неделю играет в гандбол, придерживается правильного режима питания и каждый день принимает витамины.
– Так я и думал. Поэтому вы и разбежались?
– Я любила мужа, и мне не на что было жаловаться до тех самых пор… впрочем, это слишком личное дело.
– Понятно. Но при всей его ответственности детей воспитываете вы одна. Почему?
Хоть в темноте выражения лица все равно не разглядишь, Стефани все же отвернулась. Она вовсе не собиралась рассказывать этому полузнакомому человеку, почему Дэвид не стал настаивать, чтобы детей отдали ему.
– Ясно, это тоже подпадает под рубрику слишком личных дел, – сказал Клей. – Хорошо, оставим это. Тут где-то должно быть бревно. Давайте-ка присядем и поболтаем, пока вам не захочется спать.
А сам-то он не сказал, отчего болтается тут посреди ночи, подумала Стефани, но вслух не произнесла, присела на бревно и, подняв голову, поглядела на редкие звезды, светившие ярче луны. Какими близкими они кажутся, оттого ли, что воздух здесь такой прозрачный, или просто воображение разыгралось? Неподалеку вспорхнула какая-то ночная птица, и Стефани инстинктивно прикрыла голову.
– Нет-нет, это не летучая мышь, всего лишь сова, – успокоил ее Клей. – Замерзли?
– Да нет, – ответила Стефани и вздрогнула при протяжном крике совы.
– У индейцев есть поверье: в тело совы переселяются души мертвых, – сказал Клей. Щеки ее коснулось его дыхание, и Стефани вновь остро ощутила присутствие Клея, тепло, от него исходящее.
Он нащупал ее руку, притянул к себе, поцеловал, а она и не думала сопротивляться, потому что, оказывается, того и ждала, и, если бы все обернулось не так, она была бы разочарована. Клей целовал ее все настойчивее, и она ощутила давно забытое волнение. Оно становилось все сильнее и сильнее, от простого поцелуя так не бывает. Интересно, почему поцелуй почти незнакомого мужчины так возбуждает?
Клей прикоснулся к ее груди, не мягко и осторожно, как Дэвид, но настойчиво, почти грубо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61