Дэвид задумался.
– Если считать, что это так, то он может желать, чтобы дела в отеле не ладились, и он перешел бы в руки общества. Это могло бы служить мотивом его действий. Всегда необходимо, чтобы налицо был какой-то мотив. Но кроме того, необходимо иметь благоприятную возможность для совершения преступления. Каким образом мистер Богардус мог бы подложить скелет летучей мыши в постель мисс Твиг или отпереть закрытую дверь? До настоящего времени он внутрь отеля не заходил.
– Значит, это снимает с него подозрения! – облегченно согласилась Тэфи. – По-настоящему я не стала бы подозревать его в чем бы то ни было. Может, в отеле его интересует одна лишь миссис Такерман. Донна от него без ума. Думаю, что она была бы рада, если бы ее мать вышла за него. Но миссис Такерман, похоже, огорчилась, заметив, как обрадовалась Донна, увидев его.
Сколько они ни ломали надо всем этим голову, ничего у них не получилось.
Днем, вернувшись в отель, Тэфи нашла в кладовой набор для игры в крокет. Вместе с Донной они установили воротца. Дядя Джерри присоединился к ним, а когда – как раз вовремя – заглянул и Дэвид, они устроили игру, разделившись на две команды: дядя Джерри с Донной против Дэвида с Тэфи.
Дэвид с Тэфи выигрывали бульшую часть игры. Донна была большой искусницей, но шары дяди Джерри всегда закатывались бог весть как далеко от ворот, в которые он целился. Он заявил: это несправедливо, что Донне приходится играть с таким партнером. Но девочка ни за что не хотела от него отказаться.
Они даже попытались вовлечь в игру Генри Фокса, но тот заявил, что слишком занят работой в саду, хотя время от времени Тэфи замечала, что он следит за игроками; он даже улыбнулся одной из шуток дяди Джерри: по-видимому, мистер Богардус нравился и Генри тоже.
Отдыхая после игры, Донна упомянула о гонге.
– Это вы подарили его мисс Эрвин, – не правда ли, дядя Джерри? – спросила она.
Мистер Богардус вытер платком свое сияющее розовое лицо.
– Совершенно верно, детка. Я купил его в Китае, в одной маленькой лавчонке в Шанхае.
– Вчера я звонила в него, – сказала Тэфи. – Я не знала, что у такого маленького гонга может быть такой сильный голос.
– Да, у него действительно сильный голос, – сказал дядя Джерри. – Донна, я когда-нибудь рассказывал тебе историю этого гонга?
– Расскажите сейчас! – воскликнула Донна. – Я обожаю ваши истории.
Мистер Богардус ухмыльнулся. «Сразу чувствуется, что он любит детей, – подумала Тэфи, и он никогда, никогда не сделает никому ничего плохого, даже если он и в самом деле представляет какое-то общество любителей птиц и хочет, чтобы отель достался птицам».
– Давным-давно, – начал дядя Джерри, – задолго до того, как кто-либо из вас появился на свет, этот гонг висел в храме на холме, возвышающемся над рекой Янцзы. Он звонил на закате каждый день, сзывая людей на церемонии, совершавшиеся в храме, а на рассвете он звонил, чтобы разбудить маленький городок, притулившийся на равнине. Жители города говорили, что его золотой голос вещает о добрых делах – о хорошем урожае риса, о словах, которые слагают лучшие поэты Китая, и о прекраснейших изображениях этих слов, которые наносят на рисовую бумагу художники-каллиграфы, окуная кисти в черную тушь.
Но иногда гонг шептал что-то странное, в совершенно неурочный час, когда поблизости от него не было жрецов. Хотя это был звук, произнесенный шепотом, его слышали на тихой равнине повсюду, словно трепет крыльев, прикасающихся к бронзе.
«Опять крылья! – подумала Тэфи. – Неужто все в «Сансет хауз» всегда кончается крыльями?»
– Когда это происходило, ни народ, ни жрецы храма не огорчались. Слыша золотой шепот, разносящийся над долиной, они говорили себе: «Это наша Крылатая Дева горных вершин наблюдает за нами и желает нам добра». И все продолжали спокойно трудиться.
Но вот однажды ночью с гор налетела буря, и вода в великой реке начала прибывать. Когда желтые воды хлынули на поля, раздался оглушительный грохот, прокатившийся эхом над холмами и над долиной. Эти звуки были громче шума бури. Люди выскочили из своих домов и, увидев опасность, перебрались повыше, в более безопасные места. Хотя многие из них потеряли свои жалкие пожитки, их собственная жизнь и жизнь дорогих им людей была спасена от разрушительных вод.
– И все это сделал гонг? – спросила Донна. – Это сделала Крылатая Дева?
– Так люди говорили. Жрецы спали и сами никогда бы не разбудили народ. Но предостережение гонга их разбудило и позволило найти дорогу к спасению.
– А как вам достался этот гонг? – спросил Дэвид, практичный, как всегда. – Разве население долины не хотело его сохранить?
– Наверняка хотело, – грустно ответил мистер Богардус, – но в Китае начались войны, армии Севера воевали с армиями Юга. Храм на холме был разрушен. Гонг тоже был бы уничтожен, если бы не удалось спастись одному из жрецов, который захватил его с собой.
Он пытался добраться до города, но ослаб от болезней и голода, и, добредя до дома своих друзей, он вскоре умер. Друзья его знали историю гонга, но они был бедны, а его можно было продать и купить продукты. Таким образом он и попал в шанхайскую лавчонку. Там много лет назад я его нашел и купил.
История всем понравилась. Генри прекратил работу, чтобы послушать, а в конце веранды Селеста слушала, облокотясь о перила. Тэфи подумала, что такого рода рассказ должен был Селесте понравиться, так как, хотя речь и шла о такой далекой стране, как Китай, было здесь что-то сродни легендам острова Макинау. В подобную историю Селеста способна была поверить.
Золотой голос гонга позвал на обед, и группа распалась. Проходя мимо двери в ресторан, Тэфи с интересом прикоснулась к прохладному бронзовому диску. Нравится ли ему тут? Не огорчает ли его то, что его единственной обязанностью стало теперь сзывать людей к обеду? Тоскует ли он по таинственным крыльям, которые в прошлом касались иной раз его поверхности? Конечно, это была всего лишь легенда. Но мистер Богардус сделал ее такой реальной, что гонг стал ей казаться живым персонажем, к которому следует относиться с величайшим почтением.
ГЛАВА 16
На Тропе Манито
Эту ночь Тэфи спала спокойно до самого утра. Однако, когда она спустилась к завтраку, выяснилось, что приставучая чайка опять навещала «Сансет хауз».
Мать стояла в коридоре у подножия лестницы и разговаривала с детройтскими учительницами, чьи чемоданы находились у их ног. Мистер Гейдж сварливо поддерживал их жалобы.
Птица махала крыльями вокруг окон и вела себя поистине весьма странно. Она быстро пролетала мимо, задевая крыльями стекло, где-то в темноте разворачивалась и налетала снова. Иногда она ударяла в стекло клювом.
– Мы просто не в состоянии выдержать еще одну такую ночь, – заявила одна из учительниц. – Это так неприятно действует! – Они заверяли миссис Сондерс, что «Сансет хауз» им нравится, и что они надеялись провести здесь еще несколько недель. Но теперь они не видят иного выхода, как переселиться в какой-нибудь другой отель, не пользующийся у морских чаек такой популярностью.
Мистер Гейдж тоже видел чайку возле своего окна, но просто взял и опустил штору. Тем не менее он был раздражен.
– Ни одна птица, находящаяся в здравом уме, не станет действовать таким образом, – с жаром говорил он. – Вам бы следовало что-то предпринять, чтобы от нее отделаться. Поймайте ее в силки, пристрелите, но что-нибудь сделайте.
Тэфи слушала с ужасом. Неужели Дэвид забыл о своем обещании привязать Среброкрылого? Может, чайка вырвалась и вновь прилетела к отелю – вторую ночь подряд? Если же это не так, то, может быть, кто-нибудь специально выставил на подоконниках какую-нибудь еду, чтобы приманить чайку? Но если это так, то почему прилетает только одна чайка? Почему не налетел их целый десяток, с криками, обычно сопровождающими их драки из-за корма?
Миссис Сондерс горестно провожала глазами уходивших учительниц и мистера Гейджа с женой, которые пошли в ресторан завтракать.
– Я просто не знаю, что делать, – сказала она Тэфи. – Каким образом избавляются от назойливой морской чайки? Если это будет продолжаться, и людей будут каждую ночь беспокоить, мы останемся вовсе без постояльцев.
Дорис, принесшая завтрак, тоже была встревожена.
– Селеста нагоняет на нас всех страх, – пожаловалась она Тэфи, – говорит, это, мол, птица-дух, а ее появление предвещает беду всякому, кто ее увидит. Некоторые девушки, работающие на кухне, уже поговаривают об уходе.
– Ну вот я, например, ее видела, но ничего плохого со мной не случилось, – сказала Тэфи. – Вы-то ведь не верите в птиц-духов, или как?
Дорис покачала головой.
– Я не верю, но я все же надеюсь, что ваша мама и миссис Такерман что-то предпримут.
Позднее, дожидаясь на веранде начала экскурсии «вояжеров», Тэфи заговорила о чайке с мистером Богардусом.
У дяди Джерри был какой-то странно задумчивый вид.
– Я за свою жизнь встречал разных птиц, но никогда не знал чайки, которая вела бы себя так странно.
– Это ведь мог быть птенец чайки, как вы думаете? – спросила Тэфи. – Я имею в виду птенца, который стал немного ручным и выучил дорогу к отелю.
– Сомневаюсь, – сказал дядя Джерри.
Когда пришел Дэвид, Тэфи выяснила, что вчерашняя чайка не могла быть их птенцом. Дэвид прочно привязал Среброкрылого, он и утром еще оставался на привязи. В этом Дэвид был уверен твердо.
Селеста приготовила замечательные наборы для ленча. Тэфи подозревала, что случилось это потому, что на экскурсию отправлялся мистер Богардус. Записалось восемь постояльцев, и начало было назначено на 9.30. Генри Фокс, очень аккуратный в своих брюках и рубашке цвета хаки, вышел на крыльцо. Хоть на нем и не было перьев, выглядел он самым настоящим индейцем.
– Все готовы? – спросил он, спускаясь со ступенек крыльца.
Но прежде чем остальные успели последовать за ним, на подъездной аллее отеля появилась маленькая женщина в черном с чемоданом в руке. Это была мисс Хэтти Твиг. Тэфи подбежала к ней, чтобы помочь нести чемодан.
– Значит ли это, что вы возвращаетесь в «Сансет хауз»? – спросила Тэфи.
– Совершенно верно. Мне здесь нравится.
Тэфи готова была ее обнять.
– Я побегу скажу маме. Может, вы хотите принять участие в нашей сегодняшней экскурсии?
«Вояжеры» согласились подождать мисс Хэтти. Выяснилось, что и она знает мистера Богардуса, но Тэфи больше не удивлялась тому, что его все знают.
Как только группа тронулась в путь, Генри оказался поразительно разговорчивым. Он охотно отвечал на вопросы относительно старых троп, по которым они продвигались. Взойдя на вершину холма, они углубились в густой лес, вытянувшись цепочкой друг за другом. Тэфи немного побаивалась, что ей придется приглядывать за мисс Хэтти, но мистер Богардус галантно взял на себя задачу помогать ей в пути.
Когда они вышли на прогалину между деревьями и остановились немного передохнуть, Генри рассказал им о той дороге, по которой они пришли сюда.
– Мы придерживались Тропы Манито, – сказал он. – Гитчи Манито был Великим Духом индейских племен алгонкинов, но существовало множество и других духов. Одни из них были добрыми, другие – злые.
– А люди могли их видеть? – с любопытством спросила Тэфи.
– Только в тех случаях, когда они принимали форму какого-нибудь животного, птицы или пресмыкающегося. Считалось, что вы должны уметь отличать добрых духов от злых. Злой дух обязательно был как-нибудь обезображен или искорежен. Или же он выделывал что-то такое, что настоящее животное или птица никогда бы делать не стали.
Миссис Харрисон эти слова явно позабавили, но миссис Гейдж, обычно предоставлявшая высказываться своему супругу, вдруг робко заговорила:
– Та чайка у окна! Может, она – манито?
– Селеста говорит, что это птица-дух, – вставила Донна. – Злой дух.
Наступила неловкая пауза, а потом Тэфи снова захотелось обнять мисс Хэтти.
– До чего интересно! – вскричала та. – Где еще на всем свете вы можете встретиться с индейским духом? Ах, я так надеюсь, что чайка прилетит сегодня ночью к моему окну!
Кто-то засмеялся, и неловкий момент миновал. Даже мистер Гейдж захохотал низким гортанным смехом. Но, к удивлению Тэфи, дядя Джерри, которого всегда было так легко рассмешить, на этот раз совсем не смеялся.
Когда они снова тронулись в путь, Тэфи немного отстала, чтобы идти рядом с дядей Джерри и мисс Хэтти.
– Дядя Джерри, вы состоите в каком-нибудь обществе любителей птиц? – спросила Тэфи.
Он посмотрел на нее с некоторым удивлением.
– Да, состою, а что? Я всегда интересовался птицами. Собственно говоря, именно благодаря этому я много лет назад встретился с мисс Эрвин. Мы познакомились на собрании нашего национального общества орнитологов – специалистов по птицам. А уже следующим летом я впервые приехал в «Сансет хауз».
– Как вы думаете, если мама не справится с управлением отелем, он отойдет птицам?
– Отойдет кому? О, вы имеете в виду общество? – На этот раз вид у мистера Богардуса был действительно удивленный. – Почему вы так думаете?
– Донна говорит, что так считает ее мама, но Селеста полагает, что отель перейдет к миссис Такерман.
Мистер Богардус поджал губы.
– Трудно сказать, что могло взбрести в голову Марте Эрвин. Она был очень решительная женщина.
– А я знаю, как это можно выяснить, – неожиданно заявила мисс Твиг. – Мисс Эрвин вела дневники, в которых писала обо всем. Она несколько раз читала нам выдержки из них, и они каждый раз были весьма интересными. Если вам удастся найти нужный дневник…
– Один я нашла! – воскликнула Тэфи. – Но в нем было всего несколько исписанных страниц, и я их вырвала. Когда мы вернемся в отель, я еще поищу.
Далеко впереди вожаки группы уже скрылись за поворотом тропы.
– В любом случае, – решительно заявила Тэфи, – совершенно неважно, кому предположительно может достаться отель, если мама потерпит неудачу, по той простой причине, что этого с ней не случится.
– Ну, а тогда что будет? – спросил дядя Джерри, который, как и все они, торопился догнать остальную группу.
– Разумеется, мама его просто продаст, чтобы мы могли приобрести собственный дом в Чикаго. – Ее осенила мысль, возникшая в ее мозгу так неожиданно, как если бы кто-то вдруг повернул выключатель. – Так м-м-может быть, – начала она, заикаясь от волнения, – может быть, вы могли бы его купить, дядя Джерри?
Он весело улыбнулся ей.
– Как ты догадалась, что я нечто такое как раз и имел в виду?
«Ну конечно, – подумала Тэфи. – Потому-то дядя Джерри и находился в «Сансет хауз». В этом было гораздо больше смысла, чем состоять в каком-то птичьем обществе. Теперь у них есть покупатель наготове, и все будет прекрасно, если только им удастся избавиться от глупой чайки, которая беспокоит постояльцев».
Они ускорили шаг. Группа остановилась над крутым каменистым островом, который назывался Robinson Folly – «Безумство Робинсона», и Генри рассказал историю этого места.
Его назвали в честь капитана Дэниэла Робертсона, но французы произносили его фамилию как «Робинсон», потому это название и закрепилось. Он был влюблен в девушку из племени чиппева, отец которой был вождем при великом Понтиаке, возглавившем северные индейские племена в их борьбе с англичанами, и который ненавидел всех белых.
Отец девушки хотел, чтобы она вышла за какого-нибудь человека своего племени, но капитан похитил девушку и построил для нее дом на утесе. Индеец, хотевший жениться на ней, нашел ее там и убил, после чего между ним и капитаном Робертсоном произошел страшный бой, и оба свалились с обрыва.
Тэфи заглянула в головокружительную пропасть и с содроганием отпрянула от края.
Теперь тропа вилась по склону крутого холма. Иногда лесные заросли редели, и Тэфи видела сверкание воды где-то далеко внизу. Заканчивалась тропа прогалиной, достаточно широкой, чтобы на ней могли развернуться в обратную сторону экипажи. С одной стороны тянулись похожие на сарайчики строения, где продавали шипучие напитки и сувениры.
– В таком месте торговать мишурными украшениями и газировкой! – возмутился мистер Гейдж. Но Донна, Дэвид и Тэфи ощутили неимоверную жажду и с восторгом стали потягивать через соломинку холодную как лед жидкость.
Впереди перед ними поднялась громадная арка. Сквозь почти идеальный скалистый круг Тэфи поглядела на деревья и утес внизу и на ярко освещенное солнцем синее озеро Гурон.
Когда Генри подошел и встал рядом с ней, она тихо сказала:
– Она находится здесь, наверное, с невероятно давних пор – может, тысячи лет.
– С начала всех времен. – Генри говорил тихо. – Мой народ говорит, что это были те ворота, через которые Великий Дух сошел на Макинау. Он поднялся на самую высокую точку арки и воздел руки, благословляя Микилимакинау. Существует и другая легенда относительно арки.
– Расскажи мне! – попросила Тэфи.
– Согласно этой легенде, она была выточена слезами девы Красное Крыло, которая плакала о своем звездном возлюбленном до тех пор, пока скала не рухнула, и сквозь нее не проник свет вечерней звезды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19