Может, завтра, Клара, ты будешь чувствовать себя лучше, и нам не придется уезжать.
– Я не буду чувствовать себя лучше, – объявила ее сестрица. – Но если для тебя так легче, я приму предложение миссис Сондерс перевести нас на эту ночь в ее комнату.
– Я пойду подготовлю для вас комнату, – сказала миссис Сондерс и вышла, унося с собой листок бумаги с маленьким скелетиком. Тэфи, шагавшая рядом с матерью, с любопытством поглядывала на косточки.
Миссис Такерман вышла вслед за ними в коридор.
– Незачем вам терпеть неудобства. В моей комнате две кровати, вы вполне можете занять одну из них. Донна и Тэфи могут спать на койках внизу.
Тэфи на мгновение забыла про скелет и радостно взвизгнула.
– О, мама, давай так и сделаем! Это будет что-то вроде ночевки под открытым небом. Ну, пожалуйста, согласись!
– Я уверена, что Донне это понравится, – вставила миссис Такерман.
Однако прежде чем две девочки отправились вниз, Тэфи осталась на минутку наедине с матерью. Тэфи помогала постелить чистые простыни на кровати, которые должны были занять сестры Твиг.
– Тэфи, – спокойным тоном спросила миссис Сондерс, – ты не положила случаем скелет летучей мыши в постель мисс Твиг, а?
Тэфи так и застыла, прижав к груди подушку, и удивленно воззрилась на мать.
– Ну ясно, нет! С чего тебе пришло в голову, что я способна совершить такой ужасный поступок?
Мать облегченно вздохнула.
– На самом-то деле я так вовсе не думала. Я никогда не замечала в тебе наклонности к злым шуткам. Я вообще не согласна с миссис Такерман, что такую вещь может сделать ребенок. Не знаю, что и думать. Просто не знаю, что и думать.
Если это не была детская шалость, значит, Донна была ни при чем. Однако кто-то ведь все-таки подложил этот скелетик. Кто?
ГЛАВА 11
Пробуждение в темноте
Койки были поставлены в конторе тети Марты, рядом с запертой дверью. Когда Донна и Тэфи спрятались под одеяла, напутствуемые обычными наказами матерей немедленно заснуть (как будто это было возможно!), и когда миссис Такерман и миссис Сондерс наконец удалились наверх, Донна села и свесила с кровати ноги в пижамных брюках.
Дверь в контору была оставлена приоткрытой, и один из углов был освещен лучом света из гостиной, так что в комнате было не совсем темно. Шел уже одиннадцатый час, и большинство постояльцев «Сансет хауз» успело улечься в постель. Миссис Харрисон, одна из более молодых постоялиц, читала в гостиной, а ее муж играл в шашки с полковником Линвудом. Свет в гостиной будет гореть всю ночь, чему Тэфи втайне была очень рада.
– Я голодная, – заявила Донна, – и мне ничуть не хочется спать. Надо было попросить, чтобы нам дали что-нибудь поесть. Я думаю, мы могли бы сходить в кухню и посмотреть, не найдется ли там что-нибудь.
Тэфи колебалась.
– Харрисоны и полковник Линвуд нас увидят.
– Ну и что с того?
– Да просто дело в том, что нас вроде бы подозревают.
Донна удивленно взглянула на нее.
– Подозревают? В чем?
– Кто-то подложил скелетик летучей мыши в постель мисс Твиг. Твоя мама сказала, что это – детская проказа, а единственные дети здесь – это мы. Может, нам лучше не бегать по дому, когда предполагается, что мы лежим в постели?
Донна на мгновение замолчала, и Тэфи пожалела, что свет из гостиной недостаточно ярок, чтобы можно было лучше разглядеть лицо девочки. После этого Донна ступила босыми ногами на пол, подошла к письменному столу и зажгла зеленую настольную лампу. Миссис Сондерс принесла маленький набор косточек вниз и оставила его на столе тети Марты. Донна наклонилась над листом бумаги и самым тщательным образом осмотрела косточки, а Тэфи стала на колени у себя на кровати, чтобы лучше видеть.
– Знаешь, что я тебе скажу? – начала Донна. Тэфи ждала, затаив дыхание. – Кто-то над этим потрудился. Косточки соединены тоненькими проволочками, чтобы скелет не рассыпался.
Тэфи подошла к столу. Даже после того, как ей сказали про проволочки, ей пришлось сильно напрячь зрение, чтобы разглядеть их.
– Это похоже на что-то, приготовленное для музея, – сказала она. – И кто только мог сделать такую штуку?
Донна кивнула в сторону портрета тети Марты с птицами, подписанного инициалами «Дж. Б.», вновь водруженного на стену.
– Она бы могла. Она любила устраивать такие штуки.
– Значит, эта вещь уже находилась в отеле и ее взял кто-то, знавший о ее существовании, – сказала Тэфи.
Донна понизила голос.
– Может, это она взяла ее, мисс Эрвин, я имею в виду. Может, это она подложила скелет в постель мисс Твиг.
Тэфи пробрала дрожь, но в следующую секунду она начала сама над собой смеяться.
– Я не мисс Твиг, и я не Селеста. Я в такие вещи не верю.
– Да, пожалуй, и я тоже, – призналась Донна. – Но сейчас уже поздно пытаться помешать сестрам Твиг выехать из отеля. Селеста говорит, это только начало. Может быть, вообще все выедут.
На этот раз Тэфи ощутила настоящую тревогу.
– Что же тогда будет?
Донна вернулась на свою койку и села на одеяло, скрестив ноги.
– Мама думает, что дом отойдет птицам.
– Ты это один раз уже говорила. Каким птицам?
– Ну, вероятно, какому-нибудь обществу любителей птиц, которое превратит это в убежище для птиц, в музей, дом для лечения больных птиц или еще что-нибудь в этом роде. – Тэфи эта идея показалась не слишком впечатляющей. К птицам она относилась хорошо, даже с любовью. Малютку чайку она попросту полюбила. Но она не могла отрешиться от мысли, что птицы будут прекрасно чувствовать себя на воле, в то время как семье Сондерс нужен дом.
– Конечно, – продолжала Донна. – Селеста не думает, чтобы мисс Эрвин зашла так далеко. Она вовсе не считает, что дом достанется птицам.
– А кому, по ее мнению, он достанется? – спросила Тэфи.
– Моей матери, – спокойно ответила Донна. – Мисс Эрвин с самого начала хотела, чтобы он достался ей. Она составила соответствующее завещание и все такое, но потом они поссорились, и она изменила завещание.
Тэфи снова забралась в постель и натянула на себя одеяло. Ей надо было о многом подумать.
– Но вообще-то, все это – одни догадки, – заявила Донна. – Мисс Эрвин была очень толковая женщина, но малость странная, и она просто обожала помыкать всеми. Она всегда была уверена, что знает точно, что именно другие люди должны делать. И когда они не делали того, что она велела, она приходила в страшную ярость.
– Я знаю, – сказала Тэфи. – Она не хотела, чтобы моя мать вышла за папу, а когда она все-таки взяла да вышла за него, не пожелала больше иметь с ней дела. Вот почему известие о завещании было для нас такой неожиданностью.
После этого Тэфи умолкла, занятая собственными мыслями, а Донна уснула. Прислушиваясь к ее мерному дыханию, Тэфи размышляла о тайне запертой комнаты, находившейся так от них близко, и о том дне, когда будет оглашена заключительная часть завещания тети Марты. Если Сондерсы не справятся с управлением «Сансет хауз», отойдет ли отель птицам, что, по-видимому, миссис Такерман считала возможным, или же он станет собственностью семьи Такерман, как полагала Селеста? А вдруг тетя Марта вообще разыграла какую-то странную шутку и решила судьбу дома самым неожиданным образом?
Она думала также о крошечном, соединенном проволочками скелете летучей мыши и о том, не могла ли все же Донна подложить его в постель мисс Твиг? Может ли быть в этом замешан Генри Фокс? Да, а как насчет этого самого «Пушечного ядра»? Надо будет завтра спросить Дэвида.
В гостиной игра в шашки закончилась. Супруги Харрисон и полковник Линвуд ушли наверх, и в «Сансет хауз» воцарилась тишина. Тэфи снова порадовалась тому, что в гостиной горит свет. Свет все-таки был чем-то вроде товарища. Наконец веки ее отяжелели, и она погрузилась в сон.
Проснулась она внезапно, словно какой-то громкий звук раздался прямо у нее в ушах. Какое-то мгновение она не могла вспомнить, где находится. Окна – слабо освещенные пятна – располагались не там, где им положено было быть, все было словно нарочно перепутано и переставлено. Но тут она вспомнила, что находится не в своей комнате наверху, а в комнате тети Марты. И почти сразу она заметила, что в гостиной темно. Неужели опять что-то случилось с электричеством? Или, может, кто-нибудь выключил свет? Предполагалось, что он должен гореть всю ночь. Мама говорила, что так было всегда.
Внезапно охваченная паникой, Тэфи вылезла из постели. Бредя на ощупь по комнате, она наткнулась на какой-то предмет, который не ожидала здесь встретить, и окончательно запуталась. Похоже, ни одна вещь не находилась в положенном ей месте. Дверь в гостиную должны была бы быть приоткрыта, но когда ее дрожащие руки дотронулись до дверной панели, она поняла, что дверь заперта. Пошарив в поисках дверной ручки, она нашла ее, повернула, и дверь открылась.
Ее охватил острый сильный запах, и она со страхом осознала, что она сделала. В своем смятении она повернулась не в ту сторону и подошла к двери запертой комнаты, только на этот раз она была не заперта и сразу же подалась под нажимом ее пальцев. Вдруг она поняла, что за звук ее разбудил. Это был скрежет ключа, поворачиваемого в тугом замке. Она стояла на пороге таинственной комнаты.
В тишине и темноте эта мысль показалась ей слишком пугающей.
Она быстро захлопнула дверь, чтобы запереть внутри что бы нам ни находилось, и кинулась в сторону гостиной. Комната превратилась в незнакомый лабиринт. Прежде чем ей удалось добраться до двери, она ударилась лодыжкой о ножку кровати и наткнулась на стул. Как раньше стояла мебель, она начисто забыла. Но так или иначе она все-таки добралась до лестницы и поднялась уже на третью ступеньку первого марша, когда в гостиной вспыхнул свет.
– Ты что это делаешь? – шепотом спросила ее Донна.
Тэфи ослабевшими пальцами цеплялась за перила, Донна стояла внизу, в коридоре, ее темные курчавые волосы были всклокочены, а руки полны сандвичей, которые она не позаботилась положить на тарелку.
– Ты что – пытаешься всех перебудить? – продолжала Донна все еще шепотом. – Сейчас сюда сбежится весь дом, и нам начнут объяснять, что нечего есть посреди ночи.
Тэфи сошла вниз. Зубы у нее стучали.
– Это ты выключила свет? – спросила она.
– Конечно. Я не хотела, чтобы кто-то увидел меня слоняющейся здесь, внизу.
– А дверь тоже ты открыла? – продолжала Тэфи. Подходя к Донне, она почувствовала слабость в коленях.
– Какую дверь? – спросила Донна, и Тэфи не могла с уверенностью сказать, было ли выражение непонимания на ее лице истинным, или же она напустила его на себя, чтобы скрыть что-то, что она знает.
Тэфи не стала повторять свой вопрос. Теперь, когда свет снова зажегся, а перед ней стояла Донна с вполне реальными сандвичами в руках, она больше не испытывала страха. Она вошла в контору и проследовала прямо к таинственной двери. Но на этот раз дверь была прочно заперта.
– Ты эту дверь имела в виду? – спросила Донна. – Тебе что-то такое приснилось. Эта дверь всегда была заперта.
Тэфи неподвижно смотрела на ничего не говорящую поверхность двери. Действительно ли ей все только приснилось? Ей всего лишь показалось, что она открывала дверь?
Нет, странный острый запах все еще наполнял контору. Теперь, когда она уже не была испугана, она узнала запах – это был запах нафталина. Как странно! Что же в комнате было такое, что тетя Марта хотела уберечь от моли?
Именно этот запах убедил ее в том, что виденное ею не было сном. Она действительно открывала дверь. Всего несколько мгновений назад дверь не была заперта, и кто-то находился внутри комнаты. Кто это был? Донна? Возможно, что Донна действительно пришла из кухни, но, может быть, и нет. Она могла пойти в кухню раньше и взять сандвичи с собой, когда зашла в ту комнату.
Донна, похоже, внимательно за ней наблюдала.
– У тебя такой вид, словно ты пережила страшный испуг. На-ка, возьми сандвич. Я наделала достаточно для нас обеих.
Тэфи взяла сандвич с арахисовым маслом, но в то время как Донна с аппетитом жевала, она совсем не могла есть. Откусив один кусочек, она чуть не подавилась. Ее испуг был еще слишком недавним, слишком он был свеж в ее памяти, чтобы желудок ее способен был принять какую-либо пищу.
– Знаешь, – сказала Донна. – Я думала над тем, что ты мне сказала. Я имею в виду то, что мисс Эрвин не хотела, чтобы твоя мама выходила замуж за твоего отца. Нечто в этом же роде произошло и с моей матерью.
Тэфи ждала. Она надеялась, что на этот раз Донна продолжит свой рассказ. Судороги в желудке начали утихать.
– Несколько лет назад моя мать была знакома с одним человеком, который ей довольно сильно нравился, – продолжала Донна. – Мне он тоже нравился. Он был чудесный. Но мисс Эрвин вмешалась и заставила маму прогнать его. На-ка, ты любишь болонскую колбасу?
Тэфи покачала головой.
– Послушать, так тетя Марта была весьма неприятной особой.
Донна задумалась.
– Нет, она не была неприятной, но никто никогда не знал, чего от нее ждать. Она могла быть необыкновенно добра к людям. Например, она оставила отдельную сумму денег для Генри, чтобы у него были средства для получения медицинского образования, после того как он окончит среднюю школу.
– В самом деле? – Тэфи была поражена.
Донна кивнула.
– Отец Генри умер, когда он был совсем маленьким, а мать его умерла несколько лет назад. Селеста знала его мать, и она стала заботиться о нем. Это Селеста устроила его на работу здесь и вызвала у мисс Эрвин интерес к нему.
– Но если тете Марте нравилось проявлять доброту к людям, почему она не хотела, чтобы ты стала танцовщицей?
– Я думаю, она просто неодобрительно относилась к этой профессии. Они из-за этого поссорились с мамой. – Донна засунула в рот последний кусочек сандвича и обхватила колени руками. – Я ничего на свете так не хочу, как стать танцовщицей. Пусть даже это будет очень трудно. Танцовщица должна очень много практиковаться и работать, если она хочет стать действительно хорошей балериной.
– Ты уже сейчас очень хорошо танцуешь, – заверила ее Тэфи.
– Нет, это все не то. Я всего лишь только начинающая, но когда-нибудь я стану хорошей балериной. Уроки танцев стоят кучу денег. Вот почему было бы так замечательно, если бы то, что говорит Селеста, оказалось правдой, и по завещанию отель мог бы достаться нам.
Тэфи стало немного грустно. Донна Такерман так же сильно хочет стать балериной, как она – хочет иметь дом и собственную комнату в нем. Но из них двоих кто-то один окажется в проигрыше – обе выиграть они не могут.
– Селеста считает, что мисс Эрвин не должна была поступать так, как она поступила, – продолжала Донна. – Ведь в конечном итоге вы – чужаки. Твоя мать не была здесь с детства. Селеста говорит, чайки об этом знают. Она говорит, дом – тоже знает, и он заставит вас уехать отсюда.
С Тэфи было достаточно того, что она услышала. Она легла на кровать спиной к Донне и накрылась одеялом. В голосе Донны не слышалось злобы или раздражения, но Тэфи не хотелось слушать то, что она говорила. Насколько все было бы лучше, – думала она, если бы все они вместе могли быть счастливы, и каждый получил бы то, что хотел.
Она лежала в темноте без сна, следя за ленточкой света, тянувшейся из гостиной. За сегодняшний вечер она очень много узнала и, кроме того, пережила сильный испуг. Но какие из этого следуют выводы, она не имела ни малейшего представления.
ГЛАВА 12
На месте Британского десанта
Когда Тэфи проснулась, ее мать стояла возле ее кровати.
– Вставай, соня! Донна уже давно позавтракала.
Одеваясь, Тэфи несколько раз втянула в себя воздух, принюхиваясь. Запах нафталина в конторе исчез, и при ярком свете утреннего солнца минувшая ночь казалась далекой и нереальной. Действительно ли она вылезла из постели, нашла ощупью дорогу к двери и даже открыла ее?
Она подошла к двери и попыталась еще раз ее открыть, но безуспешно. Глядя на ее белую поверхность, она заметила кусочек чего-то серого, зажатый между косяком и дверной панелью примерно на середине расстояния от пола до притолоки. Она потянула этот кусочек, пока он не выскользнул, а потом поднесла его к свету, чтобы тщательно рассмотреть. Это было серебряно-серое перо. По цвету оно могло бы принадлежать чайке, которую они с Дэвидом усыновили, но, конечно, физически это исключалось. Тем не менее перед ней было перо морской чайки – факт бесспорный.
А означало это лишь одно. Дверь прошлой ночью действительно отпирали, и ее в самом деле разбудил скрежет ключа в замке. Тот, кто отпер дверь, находился в комнате. Вероятно, испуганный шумом, который Тэфи подняла, прокладывая себе путь к лестнице, неизвестный снова запер дверь, зажав при этом перо морской чайки между панелью двери и косяком.
Но кто это был? Донна? Донна была единственным человеком, который, насколько Тэфи было известно, тоже находился внизу в этот поздний час. А может, кто-то изнутри спрятался в комнате и убежал позднее, когда они с Донной заснули?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– Я не буду чувствовать себя лучше, – объявила ее сестрица. – Но если для тебя так легче, я приму предложение миссис Сондерс перевести нас на эту ночь в ее комнату.
– Я пойду подготовлю для вас комнату, – сказала миссис Сондерс и вышла, унося с собой листок бумаги с маленьким скелетиком. Тэфи, шагавшая рядом с матерью, с любопытством поглядывала на косточки.
Миссис Такерман вышла вслед за ними в коридор.
– Незачем вам терпеть неудобства. В моей комнате две кровати, вы вполне можете занять одну из них. Донна и Тэфи могут спать на койках внизу.
Тэфи на мгновение забыла про скелет и радостно взвизгнула.
– О, мама, давай так и сделаем! Это будет что-то вроде ночевки под открытым небом. Ну, пожалуйста, согласись!
– Я уверена, что Донне это понравится, – вставила миссис Такерман.
Однако прежде чем две девочки отправились вниз, Тэфи осталась на минутку наедине с матерью. Тэфи помогала постелить чистые простыни на кровати, которые должны были занять сестры Твиг.
– Тэфи, – спокойным тоном спросила миссис Сондерс, – ты не положила случаем скелет летучей мыши в постель мисс Твиг, а?
Тэфи так и застыла, прижав к груди подушку, и удивленно воззрилась на мать.
– Ну ясно, нет! С чего тебе пришло в голову, что я способна совершить такой ужасный поступок?
Мать облегченно вздохнула.
– На самом-то деле я так вовсе не думала. Я никогда не замечала в тебе наклонности к злым шуткам. Я вообще не согласна с миссис Такерман, что такую вещь может сделать ребенок. Не знаю, что и думать. Просто не знаю, что и думать.
Если это не была детская шалость, значит, Донна была ни при чем. Однако кто-то ведь все-таки подложил этот скелетик. Кто?
ГЛАВА 11
Пробуждение в темноте
Койки были поставлены в конторе тети Марты, рядом с запертой дверью. Когда Донна и Тэфи спрятались под одеяла, напутствуемые обычными наказами матерей немедленно заснуть (как будто это было возможно!), и когда миссис Такерман и миссис Сондерс наконец удалились наверх, Донна села и свесила с кровати ноги в пижамных брюках.
Дверь в контору была оставлена приоткрытой, и один из углов был освещен лучом света из гостиной, так что в комнате было не совсем темно. Шел уже одиннадцатый час, и большинство постояльцев «Сансет хауз» успело улечься в постель. Миссис Харрисон, одна из более молодых постоялиц, читала в гостиной, а ее муж играл в шашки с полковником Линвудом. Свет в гостиной будет гореть всю ночь, чему Тэфи втайне была очень рада.
– Я голодная, – заявила Донна, – и мне ничуть не хочется спать. Надо было попросить, чтобы нам дали что-нибудь поесть. Я думаю, мы могли бы сходить в кухню и посмотреть, не найдется ли там что-нибудь.
Тэфи колебалась.
– Харрисоны и полковник Линвуд нас увидят.
– Ну и что с того?
– Да просто дело в том, что нас вроде бы подозревают.
Донна удивленно взглянула на нее.
– Подозревают? В чем?
– Кто-то подложил скелетик летучей мыши в постель мисс Твиг. Твоя мама сказала, что это – детская проказа, а единственные дети здесь – это мы. Может, нам лучше не бегать по дому, когда предполагается, что мы лежим в постели?
Донна на мгновение замолчала, и Тэфи пожалела, что свет из гостиной недостаточно ярок, чтобы можно было лучше разглядеть лицо девочки. После этого Донна ступила босыми ногами на пол, подошла к письменному столу и зажгла зеленую настольную лампу. Миссис Сондерс принесла маленький набор косточек вниз и оставила его на столе тети Марты. Донна наклонилась над листом бумаги и самым тщательным образом осмотрела косточки, а Тэфи стала на колени у себя на кровати, чтобы лучше видеть.
– Знаешь, что я тебе скажу? – начала Донна. Тэфи ждала, затаив дыхание. – Кто-то над этим потрудился. Косточки соединены тоненькими проволочками, чтобы скелет не рассыпался.
Тэфи подошла к столу. Даже после того, как ей сказали про проволочки, ей пришлось сильно напрячь зрение, чтобы разглядеть их.
– Это похоже на что-то, приготовленное для музея, – сказала она. – И кто только мог сделать такую штуку?
Донна кивнула в сторону портрета тети Марты с птицами, подписанного инициалами «Дж. Б.», вновь водруженного на стену.
– Она бы могла. Она любила устраивать такие штуки.
– Значит, эта вещь уже находилась в отеле и ее взял кто-то, знавший о ее существовании, – сказала Тэфи.
Донна понизила голос.
– Может, это она взяла ее, мисс Эрвин, я имею в виду. Может, это она подложила скелет в постель мисс Твиг.
Тэфи пробрала дрожь, но в следующую секунду она начала сама над собой смеяться.
– Я не мисс Твиг, и я не Селеста. Я в такие вещи не верю.
– Да, пожалуй, и я тоже, – призналась Донна. – Но сейчас уже поздно пытаться помешать сестрам Твиг выехать из отеля. Селеста говорит, это только начало. Может быть, вообще все выедут.
На этот раз Тэфи ощутила настоящую тревогу.
– Что же тогда будет?
Донна вернулась на свою койку и села на одеяло, скрестив ноги.
– Мама думает, что дом отойдет птицам.
– Ты это один раз уже говорила. Каким птицам?
– Ну, вероятно, какому-нибудь обществу любителей птиц, которое превратит это в убежище для птиц, в музей, дом для лечения больных птиц или еще что-нибудь в этом роде. – Тэфи эта идея показалась не слишком впечатляющей. К птицам она относилась хорошо, даже с любовью. Малютку чайку она попросту полюбила. Но она не могла отрешиться от мысли, что птицы будут прекрасно чувствовать себя на воле, в то время как семье Сондерс нужен дом.
– Конечно, – продолжала Донна. – Селеста не думает, чтобы мисс Эрвин зашла так далеко. Она вовсе не считает, что дом достанется птицам.
– А кому, по ее мнению, он достанется? – спросила Тэфи.
– Моей матери, – спокойно ответила Донна. – Мисс Эрвин с самого начала хотела, чтобы он достался ей. Она составила соответствующее завещание и все такое, но потом они поссорились, и она изменила завещание.
Тэфи снова забралась в постель и натянула на себя одеяло. Ей надо было о многом подумать.
– Но вообще-то, все это – одни догадки, – заявила Донна. – Мисс Эрвин была очень толковая женщина, но малость странная, и она просто обожала помыкать всеми. Она всегда была уверена, что знает точно, что именно другие люди должны делать. И когда они не делали того, что она велела, она приходила в страшную ярость.
– Я знаю, – сказала Тэфи. – Она не хотела, чтобы моя мать вышла за папу, а когда она все-таки взяла да вышла за него, не пожелала больше иметь с ней дела. Вот почему известие о завещании было для нас такой неожиданностью.
После этого Тэфи умолкла, занятая собственными мыслями, а Донна уснула. Прислушиваясь к ее мерному дыханию, Тэфи размышляла о тайне запертой комнаты, находившейся так от них близко, и о том дне, когда будет оглашена заключительная часть завещания тети Марты. Если Сондерсы не справятся с управлением «Сансет хауз», отойдет ли отель птицам, что, по-видимому, миссис Такерман считала возможным, или же он станет собственностью семьи Такерман, как полагала Селеста? А вдруг тетя Марта вообще разыграла какую-то странную шутку и решила судьбу дома самым неожиданным образом?
Она думала также о крошечном, соединенном проволочками скелете летучей мыши и о том, не могла ли все же Донна подложить его в постель мисс Твиг? Может ли быть в этом замешан Генри Фокс? Да, а как насчет этого самого «Пушечного ядра»? Надо будет завтра спросить Дэвида.
В гостиной игра в шашки закончилась. Супруги Харрисон и полковник Линвуд ушли наверх, и в «Сансет хауз» воцарилась тишина. Тэфи снова порадовалась тому, что в гостиной горит свет. Свет все-таки был чем-то вроде товарища. Наконец веки ее отяжелели, и она погрузилась в сон.
Проснулась она внезапно, словно какой-то громкий звук раздался прямо у нее в ушах. Какое-то мгновение она не могла вспомнить, где находится. Окна – слабо освещенные пятна – располагались не там, где им положено было быть, все было словно нарочно перепутано и переставлено. Но тут она вспомнила, что находится не в своей комнате наверху, а в комнате тети Марты. И почти сразу она заметила, что в гостиной темно. Неужели опять что-то случилось с электричеством? Или, может, кто-нибудь выключил свет? Предполагалось, что он должен гореть всю ночь. Мама говорила, что так было всегда.
Внезапно охваченная паникой, Тэфи вылезла из постели. Бредя на ощупь по комнате, она наткнулась на какой-то предмет, который не ожидала здесь встретить, и окончательно запуталась. Похоже, ни одна вещь не находилась в положенном ей месте. Дверь в гостиную должны была бы быть приоткрыта, но когда ее дрожащие руки дотронулись до дверной панели, она поняла, что дверь заперта. Пошарив в поисках дверной ручки, она нашла ее, повернула, и дверь открылась.
Ее охватил острый сильный запах, и она со страхом осознала, что она сделала. В своем смятении она повернулась не в ту сторону и подошла к двери запертой комнаты, только на этот раз она была не заперта и сразу же подалась под нажимом ее пальцев. Вдруг она поняла, что за звук ее разбудил. Это был скрежет ключа, поворачиваемого в тугом замке. Она стояла на пороге таинственной комнаты.
В тишине и темноте эта мысль показалась ей слишком пугающей.
Она быстро захлопнула дверь, чтобы запереть внутри что бы нам ни находилось, и кинулась в сторону гостиной. Комната превратилась в незнакомый лабиринт. Прежде чем ей удалось добраться до двери, она ударилась лодыжкой о ножку кровати и наткнулась на стул. Как раньше стояла мебель, она начисто забыла. Но так или иначе она все-таки добралась до лестницы и поднялась уже на третью ступеньку первого марша, когда в гостиной вспыхнул свет.
– Ты что это делаешь? – шепотом спросила ее Донна.
Тэфи ослабевшими пальцами цеплялась за перила, Донна стояла внизу, в коридоре, ее темные курчавые волосы были всклокочены, а руки полны сандвичей, которые она не позаботилась положить на тарелку.
– Ты что – пытаешься всех перебудить? – продолжала Донна все еще шепотом. – Сейчас сюда сбежится весь дом, и нам начнут объяснять, что нечего есть посреди ночи.
Тэфи сошла вниз. Зубы у нее стучали.
– Это ты выключила свет? – спросила она.
– Конечно. Я не хотела, чтобы кто-то увидел меня слоняющейся здесь, внизу.
– А дверь тоже ты открыла? – продолжала Тэфи. Подходя к Донне, она почувствовала слабость в коленях.
– Какую дверь? – спросила Донна, и Тэфи не могла с уверенностью сказать, было ли выражение непонимания на ее лице истинным, или же она напустила его на себя, чтобы скрыть что-то, что она знает.
Тэфи не стала повторять свой вопрос. Теперь, когда свет снова зажегся, а перед ней стояла Донна с вполне реальными сандвичами в руках, она больше не испытывала страха. Она вошла в контору и проследовала прямо к таинственной двери. Но на этот раз дверь была прочно заперта.
– Ты эту дверь имела в виду? – спросила Донна. – Тебе что-то такое приснилось. Эта дверь всегда была заперта.
Тэфи неподвижно смотрела на ничего не говорящую поверхность двери. Действительно ли ей все только приснилось? Ей всего лишь показалось, что она открывала дверь?
Нет, странный острый запах все еще наполнял контору. Теперь, когда она уже не была испугана, она узнала запах – это был запах нафталина. Как странно! Что же в комнате было такое, что тетя Марта хотела уберечь от моли?
Именно этот запах убедил ее в том, что виденное ею не было сном. Она действительно открывала дверь. Всего несколько мгновений назад дверь не была заперта, и кто-то находился внутри комнаты. Кто это был? Донна? Возможно, что Донна действительно пришла из кухни, но, может быть, и нет. Она могла пойти в кухню раньше и взять сандвичи с собой, когда зашла в ту комнату.
Донна, похоже, внимательно за ней наблюдала.
– У тебя такой вид, словно ты пережила страшный испуг. На-ка, возьми сандвич. Я наделала достаточно для нас обеих.
Тэфи взяла сандвич с арахисовым маслом, но в то время как Донна с аппетитом жевала, она совсем не могла есть. Откусив один кусочек, она чуть не подавилась. Ее испуг был еще слишком недавним, слишком он был свеж в ее памяти, чтобы желудок ее способен был принять какую-либо пищу.
– Знаешь, – сказала Донна. – Я думала над тем, что ты мне сказала. Я имею в виду то, что мисс Эрвин не хотела, чтобы твоя мама выходила замуж за твоего отца. Нечто в этом же роде произошло и с моей матерью.
Тэфи ждала. Она надеялась, что на этот раз Донна продолжит свой рассказ. Судороги в желудке начали утихать.
– Несколько лет назад моя мать была знакома с одним человеком, который ей довольно сильно нравился, – продолжала Донна. – Мне он тоже нравился. Он был чудесный. Но мисс Эрвин вмешалась и заставила маму прогнать его. На-ка, ты любишь болонскую колбасу?
Тэфи покачала головой.
– Послушать, так тетя Марта была весьма неприятной особой.
Донна задумалась.
– Нет, она не была неприятной, но никто никогда не знал, чего от нее ждать. Она могла быть необыкновенно добра к людям. Например, она оставила отдельную сумму денег для Генри, чтобы у него были средства для получения медицинского образования, после того как он окончит среднюю школу.
– В самом деле? – Тэфи была поражена.
Донна кивнула.
– Отец Генри умер, когда он был совсем маленьким, а мать его умерла несколько лет назад. Селеста знала его мать, и она стала заботиться о нем. Это Селеста устроила его на работу здесь и вызвала у мисс Эрвин интерес к нему.
– Но если тете Марте нравилось проявлять доброту к людям, почему она не хотела, чтобы ты стала танцовщицей?
– Я думаю, она просто неодобрительно относилась к этой профессии. Они из-за этого поссорились с мамой. – Донна засунула в рот последний кусочек сандвича и обхватила колени руками. – Я ничего на свете так не хочу, как стать танцовщицей. Пусть даже это будет очень трудно. Танцовщица должна очень много практиковаться и работать, если она хочет стать действительно хорошей балериной.
– Ты уже сейчас очень хорошо танцуешь, – заверила ее Тэфи.
– Нет, это все не то. Я всего лишь только начинающая, но когда-нибудь я стану хорошей балериной. Уроки танцев стоят кучу денег. Вот почему было бы так замечательно, если бы то, что говорит Селеста, оказалось правдой, и по завещанию отель мог бы достаться нам.
Тэфи стало немного грустно. Донна Такерман так же сильно хочет стать балериной, как она – хочет иметь дом и собственную комнату в нем. Но из них двоих кто-то один окажется в проигрыше – обе выиграть они не могут.
– Селеста считает, что мисс Эрвин не должна была поступать так, как она поступила, – продолжала Донна. – Ведь в конечном итоге вы – чужаки. Твоя мать не была здесь с детства. Селеста говорит, чайки об этом знают. Она говорит, дом – тоже знает, и он заставит вас уехать отсюда.
С Тэфи было достаточно того, что она услышала. Она легла на кровать спиной к Донне и накрылась одеялом. В голосе Донны не слышалось злобы или раздражения, но Тэфи не хотелось слушать то, что она говорила. Насколько все было бы лучше, – думала она, если бы все они вместе могли быть счастливы, и каждый получил бы то, что хотел.
Она лежала в темноте без сна, следя за ленточкой света, тянувшейся из гостиной. За сегодняшний вечер она очень много узнала и, кроме того, пережила сильный испуг. Но какие из этого следуют выводы, она не имела ни малейшего представления.
ГЛАВА 12
На месте Британского десанта
Когда Тэфи проснулась, ее мать стояла возле ее кровати.
– Вставай, соня! Донна уже давно позавтракала.
Одеваясь, Тэфи несколько раз втянула в себя воздух, принюхиваясь. Запах нафталина в конторе исчез, и при ярком свете утреннего солнца минувшая ночь казалась далекой и нереальной. Действительно ли она вылезла из постели, нашла ощупью дорогу к двери и даже открыла ее?
Она подошла к двери и попыталась еще раз ее открыть, но безуспешно. Глядя на ее белую поверхность, она заметила кусочек чего-то серого, зажатый между косяком и дверной панелью примерно на середине расстояния от пола до притолоки. Она потянула этот кусочек, пока он не выскользнул, а потом поднесла его к свету, чтобы тщательно рассмотреть. Это было серебряно-серое перо. По цвету оно могло бы принадлежать чайке, которую они с Дэвидом усыновили, но, конечно, физически это исключалось. Тем не менее перед ней было перо морской чайки – факт бесспорный.
А означало это лишь одно. Дверь прошлой ночью действительно отпирали, и ее в самом деле разбудил скрежет ключа в замке. Тот, кто отпер дверь, находился в комнате. Вероятно, испуганный шумом, который Тэфи подняла, прокладывая себе путь к лестнице, неизвестный снова запер дверь, зажав при этом перо морской чайки между панелью двери и косяком.
Но кто это был? Донна? Донна была единственным человеком, который, насколько Тэфи было известно, тоже находился внизу в этот поздний час. А может, кто-то изнутри спрятался в комнате и убежал позднее, когда они с Донной заснули?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19