такая же старая и темная. И если прислушаться, то можно услышать в коридорах голоса детей множества поколений.В канцелярии их встретила пожилая и весьма неприветливая женщина.— Мы бы хотели встретиться с Мелани… — Филип умолк, внезапно сообразив, что не знает ее фамилии. — Ох, черт! Вылетела из головы ее новая фамилия. В девичестве она была Брэдли. У нее есть дочка Сара.Он широко улыбнулся, стараясь продемонстрировать полную искренность.— Это Мелани Гэллоуэй, — сказала секретарша. — У нее сейчас урок. Боюсь, миссис Гэллоуэй нельзя отрывать от работы.Лайза сделала шаг вперед.— Мы готовы подождать в коридоре. Скажите, в каком она классе?Суровая женщина покачала головой.— Извините. В коридор посторонним нельзя. Это школа. Мы обязаны заботиться о безопасности детей.Филип подумал, что в молодости эта женщина, судя по ее манерам, служила в национальной гвардии.— Мы — друзья Мелани по колледжу, — солгал он и взял Лайзу за руку. Мысли его тут же смешались. — Мы приехали на остров, чтобы провести здесь медовый месяц, и очень хотели бы встретиться со старой знакомой.Женщина, казалось, задумалась.— Ладно, подождите здесь. Я сообщу ей о вашем приходе. Ее дочка сломала ногу, так что она на этой неделе работает только полдня. Урок закончится через двадцать минут.Филип посмотрел на Лайзу. Та кивнула.— Назовите, пожалуйста, ваши имена, — попросила женщина и взяла со стола ручку.— Имена? — переспросил Филип.Секретарша взглянула на него поверх очков:— Ну да. У вас, полагаю, есть имена?Лайза засмеялась:— Знаете, мы хотели бы сделать Мелани сюрприз. Может, нам лучше подождать на крыльце?— Как вам угодно. Вы ее сразу узнаете. Мелани Гэллоуэй совсем не изменилась с тех пор, как сама здесь училась.Филип не сказал, что они не узнают Мелани, если она хоть чуть-чуть изменилась с тех пор, как лежала в колыбели в «Ларчвуд-Холле».Лайза присела на ступеньку и уткнулась лицом в ладони.— Дохлый номер, — сказала она. — Мы ее не узнаем.— Почему? Узнаем.— Каким образом? Полагаешь, она как две капли воды похожа на Джесс?— Нет, просто здесь не так много женщин наших лет с маленькими девочками на костылях.Лайза улыбнулась:— Вы удивительно умны, господин юрисконсульт.Филип отвернулся, чтобы Лайза не заметила, как он покраснел. Он не упомянул о том, что именно так Джесс узнала Мелани. Пусть Лайза думает, будто он на редкость умен.Он улыбался безмятежному солнечному дню, желая сохранить это ощущение навеки и сожалея только о том, что не может сейчас обнять Пи-Джей и поблагодарить ее за то, что она дала ему жизнь.— А ты когда-нибудь интересовался отцом? — вдруг спросила Лайза.— Родным?— Ну да.— Пи-Джей говорила, что моим отцом был парень, с которым она дружила в колледже. Он потом отрицал… свою причастность к моему появлению на свет.Однажды в Центральном парке Пи-Джей рассказала ему про Фрэнка; тогда был такой же солнечный день. С тех пор Филип никогда не стремился познакомиться с этим типом.Он посмотрел на Лайзу.— А ты?Она расхохоталась:— Долгая история. Как-нибудь потом тебе расскажу. Я только что подумала, как повезло Мелани: она узнает обоих родителей.Дверь школы распахнулась, и на крыльцо выбежали дети. Лайза встала и подошла ближе к Филипу. Они всматривались в толпу детей, стараясь не пропустить девочку на костылях. И ее заботливую маму.Но ни костылей, ни гипса они так и не заметили.Наконец дверь школы закрылась за последним учеником. Филип и Лайза переглянулись.— Может, ее дочь сегодня не пришла в школу, — предположила Лайза, — а на Мелани мы просто не обратили внимания.— Возможно, — согласился Филип.Сейчас он не казался себе на редкость умным и очень смутился, поскольку Лайза стала свидетельницей его поражения.Карен не могла этого допустить.Она спряталась за старым дубом на другой стороне улицы. Эти двое разглядывали толпу детей и учителей. Несомненно, они высматривают Мелани. И Сару.Но Карен им помешает. Мелани узнает обо врем от Джесс и Ричарда, а не от двух молодых хлыщей, не имеющих к ней отношения. И не от толстухи Джинни, которая пустила в ход свои увядающие прелести, чтобы вытянуть какие-нибудь сведения из одинокого старика. От этих Мелли ничего не узнает. Джесс и Ричард будут добрее. Они пощадят чувства Мелли: для нее легче услышать правду из их уст.Карен была довольна собой, своей предусмотрительностью. Догадавшись, что замыслила эта парочка, она позвонила в школу и попросила Мэй Уэстон, школьную секретаршу, передать Мелани, чтобы она забрала Сару и дождалась Карен в кафетерии: ей, мол, нужно кое-что сказать Мелани, поэтому пусть не уходит домой, а ждет сестру. А уж Мелли, как всегда, послушается.К счастью, Мэй Уэстон уже почти полстолетия держала всю школу в ежовых рукавицах. Уроженка острова, она презирала приезжих не меньше, чем Карен.Карен выжидала, прислонившись к дереву. Наконец парочка, отчаявшись найти Мелани, направилась вниз по улице. Тогда Карен пересекла улицу и вошла в школу. В следующий раз (как только все эти чертовы туристы уберутся отсюда восвояси и жизнь войдет в обычную колею) она принесет Мэй в подарок морское стеклышко. Да, Карен найдет способ все сделать по-своему.— Тебе, наверное, страшно оставлять меня на Дика, — говорила Джинни подруге. — Не волнуйся. Так, как он, никто, кроме Джейка, обо мне не заботился, но с Джейком мне уже не бывать. Поэтому я благодарна судьбе за то, что у меня есть.Джесс подошла к окну спальни Дика Брэдли.— Даже не верится, что с тобой такое случилось, — пробормотала она.— Мне во многое не верится, — парировала Джинни. — Например, в то, что ты рассказала мне про Мелани и Ричарда, и еще в то, что ты собираешься послушать его и уехать, оставив все как есть.— Джинни, а что мне остается? Я не хочу разрушать жизнь Мелани, да и Ричарда тоже.— Значит, все козыри у них, так? Маразм, дорогая моя. Я считала, что ты перестала плясать под чужую дудку с тех пор, как дала пинка своему благоверному.— Джинни, ты рассуждаешь так, будто сама ведешь себя по-другому. А ведь ты еще не решила, как вести себя с твоим очаровательным пасынком, и только твердишь, что убьешь его.— Нет, я передумала, — усмехнулась Джинни. — Пожалуй, сломаю ему спину. Пусть еще помучается, загибаясь. — Она застонала и прикрыла глаза. — Врач Дика дал мне таблетки, но они действуют всего час вместо двух.Джесс опять подошла к кровати.— Джинни, пожалуйста, извини меня. Я все о себе да о себе, а ты так мучаешься.— Ничего, дорогая, ничего. Знаешь, ты действительно свинья, если не хочешь встретиться с Мелани и сказать, что с ней сотворили. Но это еще не значит, что тебе нужно валандаться здесь из-за меня. Мне-то, наверное, еще придется поваляться.— Я видела ее, — отозвалась Джесс. — Я видела даже свою внучку. Кроме того, мне теперь известно, что произошло тогда. Да, очень трудно поверить, что мой отец пошел на такое… Наверное, хотел спасти меня. Но едва ли он сделал все, чтобы обеспечить ребенку счастливую жизнь. — Она повернула на пальце кольцо. — Странно, но я справлюсь с этим.— Твой папаша в могиле, так что расспросить его не удастся.— Да. Но я еще буду счастлива, если захочу. Несколько месяцев назад я думала, что моя дочь умерла. А теперь знаю: она жива. И этого с меня достаточно. Ладно, пойду подремлю. А потом принесу тебе чаю.Еще Джесс сказала, что дождется возвращения Филипа и Лайзы и напомнит им, что паром отходит из Оук-Блаффса в семь тридцать. Пора возвращаться к обычной жизни, к мастерской и детям, которые по-настоящему принадлежат ей.Примерно через час Джесс разбудил шорох, доносившийся со стороны двери. Открыв глаза, она увидела на полу бледно-розовый конверт, встала, подняла его и подошла с ним к окну. Там Джесс протерла глаза. Ахнула и протерла их снова. И тут же узнала злосчастный конверт.Печатными буквами на нем было выведено имя «Ричард Брайант», а ниже — адрес Ричарда в Коннектикуте. Джесс знала, откуда взялся этот конверт. Тридцать лет назад она своей рукой написала на нем этот адрес. Письмо осталось тогда без ответа.Закусив губу, Джесс открыла уже распечатанный конверт. Ее письма в нем не оказалось. Там лежала записка, написанная черными чернилами.«Приходи после обеда в Уэст-чопский лес. Вход с Мейн-стрит. Иди по красному маршруту — там везде красные стрелки. Приходи одна. И никому ни слова. Нам необходимо кое-что обсудить».И подпись: «Ричард». Глава 22 — Я-то думал, она хочет сегодня уехать, — сказал Филип. Он и Лайза стояли около Джинни в комнате старика. В той самой комнате, где Джинни провела замечательную ночь и такой тяжелый день. Солнце уже клонилось к закату. Филип и Лайза почти весь остаток дня гуляли — вдоль берега бухты, возле причала, у маяка в Уэст-Чопе, возле Ташму-Понд. Они беседовали и временами молчали. Филип наслаждался каждой минутой, проведенной в обществе Лайзы, старался запечатлеть в памяти каждое ее слово, каждое движение. Зачем? Он не знал.— Джесс заказала места на пароме, который отходит в семь тридцать, — сообщила им Джинни. — Понятия не имею, куда она делась. А вы добились чего-нибудь?— Нет, — вздохнула Лайза.Джинни кивнула:— Может, оно и к лучшему.— Наверное. — Филип взглянул на часы. — Пожалуй, мне надо пойти в «Тисбери инн» и собрать вещи. Когда Джесс вернется, скажите ей, что я практически готов. — Он посмотрел на свои ботинки. «Черт возьми, с чего это понадобилось глядеть на ботинки?» — и поднял глаза на Лайзу:— Ну что ж, был очень рад с вами познакомиться.— Мне тоже было приятно, господин юрисконсульт.Филип помялся.— Джинни, надеюсь, вам скоро станет лучше.— Надеюсь на это не меньше вашего.Филип сунул руки в карманы.— Ну хорошо. Пора прощаться.— Если будешь в Лос-Анджелесе… — начала Лайза.— Да, конечно. Я объявлюсь.Глубоко вздохнув, он вышел из комнаты.— Ты его завоевала, — заметила Джинни.Лайза рассмеялась:— Ты о чем, Джинни?— О Филипе. Он потерял от тебя голову.— Филип хороший.— Ты тоже, Лайза. И заслуживаешь хорошего человека, а не таких мерзавцев, как Брэд.Лайза подошла поближе и присела на край кровати.— Мама, Филип живет за три тысячи миль от меня. И у нас обоих есть работа, которая отнимает все время. Поэтому вряд ли у нас что-то получится.Джинни вскинула брови:— Так он тебе нравится?— Я же сказала: Филип хороший.Джинни погладила Лайзу по руке.— Послушай, дочка, ты не хуже меня знаешь, что я плохо разбираюсь в мужчинах. Но одно мне известно наверняка: если тебе встретился порядочный человек, не теряй его. Порядочных людей в нашем поганом мире чертовски мало.Лайза оглядела комнату.— Так вот, значит, что ты нашла в Дике Брэдли!Джинни усмехнулась:— Он — замечательная нянька, а это все, что мне сейчас нужно.— Кому-то здесь нужна нянька? — весело спросил Дик, входя.В руках у него был поднос с чайником, двумя кружками и большой тарелкой печенья.— Вот что необходимо больному! — воскликнула Джинни, жадно глядя на печенье.Она попыталась приподняться, но тут же с проклятием рухнула на подушки. Боль была не такой острой, как утром, но двигаться Джинни не могла.Дик поставил поднос на столик и поправил подушки так, чтобы Джинни полусидела в кровати.— Через часок дам тебе еще две таблетки, — пообещал он.— Очень хорошо. Час назад боль вернулась.— Если завтра тебе не станет легче, я приглашу одного костоправа, который лечит восточными методами.— Класс! — Джинни бросила в рот печенье. — Думаю, лучше всего со мной справится колдун вуду note 14 Note14
Религия, распространенная главным образом среди негритянского населения Вест-Индии. Важное место в ней занимают магические ритуалы. Считается, что служители культа вуду способны насылать и снимать порчу.

.Лайза с улыбкой пояснила:— Джинни не по душе принимать от кого-то помощь.— Но сейчас ей придется смириться. Кстати, вы не знаете, где ваша приятельница? Мне казалось, она собиралась сегодня уезжать. Карен должна знать, можно ли бронировать ее комнату для следующего гостя.Джинни помрачнела.— Я не знаю, где Джесс. Зайдя ко мне в последний раз, она сказала, что хочет подремать. Наверное, гулять ушла.— Я поищу ее, — вызвалась Лайза.— Да уж, пожалуйста. А мы с Диком попьем чайку. Должны же быть в жизни хоть какие-то радости.Дик покраснел, а Лайза фыркнула.— Эй, Лайза, — окликнула дочь Джинни, когда та уже шла к двери. — Тебе, я думаю, захочется поискать Джесс в «Тисбери инн». — Джинни озорно подмигнула.— В «Тисбери инн»? Но ведь там Филип…Джинни рассмеялась:— Дик, моя дочь иногда бывает потрясающе сообразительна.— Джинни! — возмущенно воскликнула Лайза.— Итак, повторяю: ты, вероятно, захочешь заглянуть в «Тисбери инн».Филип собрал вещи за три минуты. Положив в чемодан галстук и костюм, он остался в джинсах и майке с эмблемой «Черного пса». В этой одежде он чувствовал себя самим собой.Застегнув чемодан, Филип обвел взглядом комнату и уселся в кресло у окна. Едва ли он видел сейчас по-настоящему людей на тротуарах Мейн-стрит, машины, останавливающиеся возле магазинов. Ему казалось странным, что там, внизу, такое многолюдье, и у каждого человека своя жизнь — счастливая или печальная, но своя.Филипу не хотелось возвращаться в Нью-Йорк. Не хотелось возвращаться к Джозефу, Николь, рэкетболу, не хотелось думать даже о новом офисе на Парк-авеню. Он с радостью остался бы здесь, на острове; бегал бы трусцой по утрам, сидел бы с Лайзой на пляже и любовался восходами и закатами. Да, ему решительно не хотелось возвращаться. — Он взглянул на свои руки, на чистые ухоженные ногти. Ногти конторского служащего. Слишком белые руки горожанина, который проводит мало времени на воздухе, руки человека, не привыкшего к тяжкому, но честному труду — смолению лодок или заготовке дров на зиму. Вот взять хотя бы Дика Брэдли. Он почти на сорок лет старше Филипа, а физически, пожалуй, крепче его. И ничего не дают все эти пробежки и прочие искусственные попытки поддерживать форму. Самый здоровый образ жизни — это естественное существование, свежий морской воздух, а не духота спортивных залов.Он попытался представить себе Лос-Анджелес. Какой, интересно, там воздух? А в каньоне, где живет Джинни, смог, должно быть, не такой густой.Потом мысли его снова вернулись к Лайзе.Филип встряхнулся, взял чемодан и решил выйти на улицу, чтобы подождать Джесс в летнем кафе около гостиницы.Уже подойдя к двери, он услышал стук. «Джесс», — подумал Филип и открыл.Но на пороге стояла не Джесс. Лайза.— Привет, — сказала она.Филип остолбенел.— Привет. Я думал, это Джесс.— Нет, это я.Филип улыбнулся:— Да-да. Теперь вижу.— Можно войти?— Войти? Ах да. Конечно. — Он посторонился, опустил чемоданчик на пол и закрыл дверь. — Вы нашли Джесс?Лайза покачала головой.— Не понимаю, куда она могла пойти, — проговорил Филип.На самом деле его больше занимало другое: зачем Лайза пришла к нему и что ему теперь делать?Лайза подошла к окну.— Красивый вид.— Мейн-стрит, — отозвался Филип, словно сообщая Лайзе интересную новость.— Филип., .— Лайза…Оба рассмеялись.— Филип, мне безумно жаль, что ты уезжаешь. У меня странное чувство, что мы больше не увидимся.Что-то неведомое зашевелилось у него внутри.— Ну и что, невелика потеря. — Он смущенно улыбнулся.Лайза подошла к нему. Совсем близко. Филип вдохнул ее запах, чистый, свежий. В голове у него пронеслось: «Ну почему женские запахи вечно сводят меня с ума?»— Филип, ты, наверное, не понимаешь. — Он никогда еще не слышал такого чувственного, низкого, глуховатого голоса. — Ты мне очень-очень нравишься.Лайза опустила свои потрясающие топазовые глаза, и он, уже не мог смотреть в их омут.Тогда Филип, не думая, приподнял ее подбородок, а когда она посмотрела на него, медленно склонился и поцеловал ее полные сочные губы. Язык его ощутил ее чистоту, свежесть. Тогда Филип обнял Лайзу и поцеловал снова, глубже, жарче. Страсть воспламенила каждую клеточку его тела. Вся жизнь Филипа, прошлое и будущее, все исчезло, и остался этот единственный миг, ради которого стоило жить.— Господи, Лайза! — простонал он. — Как же я тебя хочу!Ее руки сомкнулись на спине Филипа и начали гладить и ласкать его. Длинные сильные пальцы мяли его тело, причиняя ему сладкую боль.— Да, — прошептала она. — Да.Он чуть приподнял Лайзу и зарылся лицом в ее пахнущие ванилью волосы. И вдруг замер.— Я не… У меня… нет… предохранительных средств.Лайза улыбнулась.— У меня есть. В сумке.— Но я не собирался…— Я тоже. Джинни говорит, что… Просто на всякий случай.— Девяностые годы…— И вообще…— Значит, пока на свет не появится человек, похожий на нас?— Нет. Но не потому, что мы плохие.Филип уже нес Лайзу к кровати.— О да. Мы вовсе не плохие.Он уложил Лайзу и начал медленно расстегивать ее блузку.Указатель «Уэст-чопский лес» был такой невыразительный, что Джесс едва не пропустила его. Ниже значилось: «Заповедная зона. Охраняется шерифом».Она добралась сюда пешком. Путь занял больше времени, а лес оказался совсем не таким привлекательным, как предполагала Джесс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29