Джин Стоун: «По зову сердца»

Джин Стоун
По зову сердца


Дуэт – 2




«По зову сердца»: АСТ; Москва; 2001

ISBN 5-17-000035-9Оригинал: Jean Stone,
“Tides of the Heart”

Перевод: А. Георгиев
Аннотация Эта история началась тридцать лет назад…История трагической ошибки, плоды которой приходится пожинать теперь, спустя годы.История судьбы, в которой немыслимо переплелись горе и радость, боль утраты и счастье обретения, предательство и верность.История любви — любви нелегкой, полной сомнений и неуверенности, но преодолевающей своей силой любые преграды… Джин СтоунПо зову сердца Всем, кто любил, теряя, страдал,Но нашел в себе мужествоизбрать путь добраи идти по нему Пролог Она стояла у окна своей уютной комнаты в мансарде и смотрела на остроконечные крыши домов Вайнард-Хейвена. За полосой серой морской воды можно было разглядеть землю. Как говорили жители Вайнарда, Большую Землю, или Америку.Затем она повернула голову налево, в сторону островов Елизаветы, которые казались отсюда крошечными точками. Ее всегда раздражало, что густой сосновый лес закрывал от нее Уэст-Чоп, побережье и его дом. Дом, в котором она так много времени провела напрасно. Пока не узнала правду.— Это же несправедливо, — прошептала она.Услышать ее никто не мог, поскольку стоял февраль и в гостинице не было ни одного приезжего, только она и ее отец, да еще призраки, которые населяли эти двухсотлетние стены. Некому услышать ее жалобы, разделить гнев, увидеть слезы.Она взглянула на бумаги, лежавшие на низком дубовом столике, и уже не в первый раз спросила себя: что скажет отец, когда узнает, что обнаруженные ею в потайном ящике письменного стола бумаги помогли сбросить завесу тайны с той лжи, которую ей навязывали долгие годы.Ей лгали все.Она достала из кармана горсть коричневых и темно-зеленых шариков — бутылочных осколков, отшлифованных морем, — и с силой сжала их в кулаке.Шурх-шарх.Интересно, а они-то раскаются, когда узнают о ее открытии? Часть первая Глава 1 Джессика Бейтс Рэндалл взглянула на часы, висящие над швейной машинкой на обитой ситцем стене.Проклятие! Уже почти шесть, а она обещала не опаздывать со шторами, чтобы миссис Бойнтон успела на прием к семи тридцати. Бойнтоны жили в этом же небольшом городке в штате Коннектикут, в самой роскошной его части, там, где и Джесс жила когда-то. В те времена ей казалось, что внешний лоск много значит.Ехать туда минут двадцать. Хорошо бы только, не исполнились предсказания метеорологов и февральское небо не разразилось снежной бурей.Джессика поставила ногу на педаль и продолжила работу. Шов, скреплявший куски шелковой материи, получался идеально ровным, и она вспомнила, что прежде, до развода, шитье было ее любимым занятием, хобби.А теперь оно стало ее работой; на вывеске у входной двери четкими буквами персикового цвета было написано: «Дизайн от Джессики». Шитье — это ее бизнес.Конечно, она не задержалась бы с исполнением заказа, если бы не позвонила Мора. У дочери вновь возник неотложный вопрос, один из тех, которые мучали ее вот уже два года, с Самого отъезда в Скидмор.— Мама! — завопила Мора. В Скидморе она быстро научилась вопить, словно истошный крик был традицией колледжа, как пикники или игра в кегли. — Мама, Лиз говорит, будто Коста-Рика — это круто, а Хетер хочет непременно в Лодердейл, потому что там, мол, интересные духовные традиции. Но Лиз отказывается. Прямо не знаю, что мне делать.Они заявили, что решать должна я.Джесс вздохнула:— А почему ты так уверена, что я позволю тебе ехать?Этот вопрос, прозвучавший как шутка, был отчаянной попыткой восстановить материнский контроль, который ослабевал с каждым годом.— Мам! Что с тобой?— Мора, тебе двадцать лет! — Джесс вдруг почувствовала, что устала ограничивать независимость дочери. — А твои счета, между прочим, все еще оплачиваю я.Воцарилось молчание. Джесс представила, как надулись губы Моры, отчего та всякий раз становилась похожа на тринадцатилетнюю девочку.— Папа обещал дать денег, — ответила Мора.В груди Джесс все сжалось. Опять Чарльз. Несмотря на все старания, ей так и не удалось до конца избавиться от него. Должно быть, так и не удастся до конца дней.Джесс хотелось сказать: «Он проявляет исключительную щедрость, так нежно заботясь о собственных детях». Но она удержалась, напомнив себе, что благосклонная судьба послала ей достаточное состояние и она никогда не нуждалась в деньгах Чарльза. И без него трое ее детей ни в чем себе не отказывали. Разозлилась она скорее из принципа или потому, что была уязвлена ее гордость.— Тогда предложи им что-нибудь еще, — усмехнулась Джесс. — Если Хетер потянуло к духовным традициям, а Лиз непременно хочет быть крутой, отправляйтесь, например, в Седону.Много лет назад, когда мир был моложе, Джесс ездила в Седону с Чарльзом. Пока она созерцала величественные, гордые горы Аризоны, Чарльз закупал напитки, майки и прочие сувениры, желая доказать членам своего клуба, что он действительно побывал в Седоне, и убедить их в том, что у него утонченный вкус.— Седона! — снова завопила Мора. — Это же tres chique note 1 Note1
Шикарно (фр.). — Здесь и далее примеч. пер.

!Поняв, что дочь на время успокоилась, Джесс повесила трубку. От этого разговора у нее во рту остался легкий привкус горечи. Итак, она проиграла очередной раунд в схватке, ибо сама избаловала и испортила детей после развода.Заварив чай, Джесс выпила две чашки и задумалась о том, как ей повезло в жизни. Хорошо, что Чак окончил Приметой (правда, сейчас он работает на Уолл-стрит в отцовской фирме), прекрасно, что Мора оправилась от пережитых травм и скоро станет дипломированным психологом, а восемнадцатилетний Тревис, ее солнышко, решил на следующий год поступать в Йель, а значит, будет ближе к дому. К ней.Словом, Джесс отвлеклась. Забыла про работу, про ответственность, про часы, почему-то не напомнившие ей, что портнихи уже разошлись по домам, и про розовые шторы миссис Бойнтон, стоившие десять тысяч долларов.Встав из-за машинки, Джесс проверила швы. Как ни странно, они оказались безупречными.Расправив тонкую материю, она понесла ее к гладильному столу.Наконец все было готово. Джесс повесила шторы на вешалку, прикрыла полиэтиленом и надела пальто, молясь о том, чтобы машин на улицах было поменьше, а снегопад не начался.Задернув занавески на стеклянной входной двери, перед тем как запереть ее на ночь, Джесс вдруг взглянула на столик, где за четыре дня скопилась груда почты — счета, чеки и прочая дребедень. Она повесила шторы на руку и со вздохом сгребла почту. Нужно отвезти бумаги домой и там разобраться с ними.Направляясь к двери черного хода, чтобы включить сигнализацию, она быстро перебрала почту и обратила внимание на длинный синий конверт. Имя Джессики Бейтс Рэндалл и адрес были выведены аккуратными печатными буквами; в левом нижнем углу значилось слово «личное», подчеркнутое красным; адрес отправителя отсутствовал. Зато штемпель оказался очень четким: «Вайнард-Хейвен, Массачусетс».Что за Вайнард-Хейвен? Где это? А-а, наверное, это курорт Вайнард. Знакомых у Джесс там не было, и знала она об этом городке лишь то, что там любит проводить летний отпуск президент, а Барбра Стрейзанд, по слухам, хотела отпраздновать там свадьбу.Загорелась красная лампочка.«Селия Бойнтон, — мгновенно вспомнила Джесс. — О Боже!»Она поспешила на улицу.Если это письмо написали ей Клинтон или Стрейзанд, то они не подписались.У первого же светофора пришлось остановить машину: горел красный свет. Охваченная внезапным любопытством, Джесс разорвала синий конверт.Это было ошибкой.Она застыла. Джесс сидела и невидящими глазами смотрела на выписанные четким почерком слова, предназначавшиеся ей лично. Ладони ее вспотели, сердце учащенно забилось, а мысли завертелись в голове с бешеной скоростью.В верхнем углу письма, отправленного из Вайнард-Хейвена, значилось: «Джессике Бейтс Рэндалл». А ниже — полторы строчки, пронзившие Джесс словно током: «Я — твоя дочь, от которой ты отказалась. Может, нам пора встретиться?» И больше ничего — ни имени, ни подписи. И ни единого слова о том, что ребенок Джесс умер, как ей сказали.Сзади кто-то загудел: загорелся зеленый. Джесс засунула письмо в сумочку и нажала на газ.По улицам города мчалась машина, а за рулем сидела женщина, которая не могла дышать, и перед ее глазами все плыло.Джесс не знала, каким образом ей удалось разложить шторы на обеденном столе в доме Бойнтонов. Селия Бойнтон все время торчала у нее за спиной, а она видела перед собой только лист бумаги из синего конверта и чувствовала себя примерно так же, как почти пять лет назад, когда впервые решилась встретиться с дочерью.Тогда Джесс отправилась в соседний Стэмфорд и нерешительно подошла к кирпичному георгианскому note 2 Note2
Георгианский стиль — архитектурный стиль эпохи царствования английских королей Георга I (1714 — 1727), Георга II (1727 — 1760), Георга III (1760-1820) и Георга IV (1820-1830).

особняку. На его белой деревянной двери была прибита табличка: «Готорн».Ее переполняла решимость найти дочь.Эти люди увезли девочку с собой двадцать пять лет назад… Да, именно столько времени прошло с тех пор, как чета Готорнов приняла в свой дом младенца, которого Джесс никогда не видела, не держала на руках и все-таки нежно любила…Она разработала рискованный план. С помощью мисс Тейлор, хозяйки пансиона, Джесс узнала координаты приемных родителей, усыновивших ее дочь и детей ее тогдашних подруг — Пи-Джей, Сьюзен и Джинни. В шестьдесят восьмом году она жила с ними под одним кровом в пансионе для незамужних матерей «Ларчвуд-Холл». Через четверть века Джесс решила, что все они должны встретиться и найти своих детей, которых никогда не видели. Она, конечно, не знала, у кого из них хватит мужества приехать, но сама решилась.Своего ребенка Джесс разыскала последним. Сначала она хотела поговорить с приемными родителями дочери, желая, чтобы именно они подготовили девушку к встрече с ней. До назначенного дня Джесс, как и другим, не было известно, приедет ли к ней ее дочь, захочет ли увидеть ее.Но такого финала она не ожидала.На пороге появилась приятная седовласая женщина по имени Беверли Готорн:— Что вам угодно?— Я хотела бы поговорить об Эми, — выпалила Джесс. — Я ее мать.Миссис Готорн закрыла лицо руками.— Милая моя, — пробормотала она сквозь слезы.И потом рассказала Джесс, что Эми погибла. Девочка каталась на велосипеде, и ее сбила машина. Водитель был пьян.Эми было одиннадцать лет.Джесс воткнула в розовое полотно последнюю булавку, стараясь сдержать слезы. Почти пять лет, пытаясь смириться со своим горем, она оплакивала свою дочь и привыкала к утрате. И вот теперь какой-то бездушный негодяй разбередил ее рану.Она не допустит, чтобы ее чувствами играли.Но беда в том, что Джесси хотелось верить: дочь жива. И если так, она найдет Эми.— Все, — сказала она.Было семь часов двадцать три минуты, Селия Бойнтон осталась довольна. Выразив благодарность и услышав в ответ массу любезностей, Джесс вернулась к машине.Она знала, куда поедет.— Джесс, — улыбнулась пожилая дама, — прошу вас, заходите. Очень рада вас видеть.Хотя Джесс всегда звонила Готорнам на Рождество и в годовщину смерти Эми, после той единственной встречи они не виделись.Хозяйка пропустила Джесс в холл.Гостья, сняв перчатки, повернула на пальце кольцо с алмазом и изумрудом. Это кольцо носила ее мать — в те дни, когда была жива, смеялась и несмотря ни на что любила свою Джесс. Наверное, миссис Готорн примерно одних лет с ее матерью. Джесс попыталась представить себе свою красавицу мать седой, сгорбленной, с выцветшими глазами и морщинистым лицом.— Я не знала, застану ли вас дома.— Мы на прошлой неделе вернулись из Флориды, — отозвалась миссис Готорн. — Пожалуйста, раздевайтесь, проходите в комнату и садитесь. Сегодня так холодно… Что привело вас к нам?Джесс вошла в уютную гостиную, где возле горящего камина стояли мягкие стулья, а книжные полки вдоль стен были полны книг. Вспомнив, что миссис Готорн преподавала историю, а ее муж был адвокатом, она с удовольствием подумала, что ее дочь воспитывали культурные, образованные люди. Они не солгали бы ей, что Эми умерла. Джесс и сама была на кладбище, стояла у могилы дочери…Коснувшись виска, она попросила прощения за то, что не позвонила заранее.На столе Джесс заметила в серебряной рамке фотографию улыбающейся светловолосой девочки. Милая Эми, милая маленькая Эми… Сердце ее заныло, и она отвела взгляд.Достав из сумочки синий конверт, Джесс протянула его миссис Готорн:— Вот это я получила по почте. Не знаю, что думать, но я ужасно расстроилась.Пока хозяйка читала письмо, Джесс осматривала комнату. Наверное, Эми играла здесь. Возможно, сидела на этом самом стуле…— Боже, — прошептала миссис Готорн. — Я ничего не понимаю.Ее серые глаза устремились в никуда. Наверное, в ее душе еще жили воспоминания о ребенке, которого она растила как своего собственного.— Простите, миссис Готорн, — проговорила Джесс, — что я напомнила вам о горе.Старая женщина смахнула слезу и попыталась улыбнуться.— Что вы, моя дорогая. Эми нет уже давно. Но что я моту для вас сделать?— Понимаете, мне бы хотелось выяснить, кто прислал это письмо и с какой целью.— А не может быть, что Эми — не ваш ребенок?«Да, — подумала Джесс. — Вот он, правильный ответ. Разве возможен другой?»— Вы оформляли удочерение через «Ларчвуд-Холл», верно?— Конечно. Видите ли, «Ларчвуд» — частное заведение, а с государственными агентствами мы не хотели связываться.— Вы разговаривали с самой мисс Тейлор?Джесс вспомнила, что именно мисс Тейлор, хозяйка «Ларчвуда», сообщила ей адрес Готорнов.Между бровями миссис Готорн пролегла складка.— Не помню… К нам домой приходила женщина из социальной службы…— Может, ваш супруг вспомнит?— О нет, память у Джонатана еще хуже моей. — Миссис Готорн положила руки на колени. — Не хотите ли чаю? У меня сегодня очень вкусное лимонное печенье.Джесс покачала головой:— Нет-нет, спасибо. Я слишком подавлена.— Ну что ж, не знаю, чем вам помочь. Пока вы не пришли в первый раз, я не знала, кто родная мать Эми. Только от вас я об этом и услышала. А что, если произошла какая-нибудь путаница в документах?Путаница?— Не исключено.Но Джесс сомневалась. Она не из тех, у кого бывают счастливые случайности. С такими, как она, чудеса не происходят.— В таком случае, — негромко проговорила миссис Готорн, и Джесс показалось, что в ее голосе прозвучала зависть, — возможно, ваш ребенок жив.— Возможно, — согласилась Джесс и взяла у миссис Готорн конверт. — Или же это чья-то очень жестокая шутка.Приехав домой, Джесс расположилась на диване и задумалась: кто мог знать, что она родила в те времена, когда сама была почти ребенком?Возможно, кто-то из этих людей и написал письмо. Неизвестно, правда, зачем.Она взяла, лист бумаги и вывела на нем: «Отец».Но отец и слышать не желал о том, что пятнадцатилетняя незамужняя Джесс беременна. Он отказывался видеть ее, «пока все не будет решено». Кроме того, отец умер более пятнадцати лет назад. И больше никто из родственников не знал о том, что она опозорила почтенный дом Джеральда Бейтса.Вспомнив про «Ларчвуд-Холл», Джесс написала имена: мисс Тейлор, Пи-Джей, Сьюзен, Джинни. Подумав о докторе Ларриби и Баде Уилсоне, совмещавшего в Вествуде, где располагался «Ларчвуд-Холл», должности шерифа и почтмейстера, она включила в список и их. Эти двое тоже знали о ее беременности.Просмотрев список, Джесс глубоко вздохнула. Дико предполагать, что кто-то из этих людей способен написать ей от имени дочери. Ни у кого из них нет никакого резона вводить Джесс в заблуждение.Никакого резона…Пока она задумчиво покусывала кончик ручки, ее посетила еще одна мысль. Да, один человек действительно знает все. Он многое потерял из-за нее: дом, семью и доступ к значительным денежным средствам. Чарльзу, бывшему мужу Джесс, было известно про ее первую дочь. Правда, когда она выгнала его, он только обрадовался и вскоре женился на молоденькой женщине. Джесс всегда удивляло, как ему удается делать вид, будто он богат. Она-то знала, что Чарльз заблуждается, считая себя лучшим в мире специалистом по инвестициям.«Чарльз», — написала Джесс на листе и тут же добавила: «Чак, Мора, Тревис». Она обо всем рассказала детям, поскольку хотела, чтобы они знали правду.Нет, конечно же, дети здесь ни при чем.Джесс еще раз изучила увеличившийся список, но взгляд ее задержался только на одном имени: Чарльз. Неясно, зачем ему это, но так поступить мог только он.Сжав кулаки, она мысленно выругалась, потом сняла телефонную трубку и набрала номер его городской квартиры в Манхэттене.— Сейчас мы не можем поговорить с вами, — услышала она самодовольный голос Чарльза. — Мы вернемся в Нью-Йорк десятого марта.Би-и-ип.Джесс положила трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29