После шумного успеха «Девоншир-Плейс» она вполне могла бы переселиться в более удобные апартаменты, но Лайза отличалась не только добротой, но и практичностью. Она сказала Джинни, что разумнее отложить деньги на случай, если что-то произойдет и контракт не будет возобновлен.«Что-то! — думала Джинни, выискивая место на стоянке для своего красного „порше“. — Что может разрушить жизнь Лайзы? В первую очередь Брэд».Джинни много лет искала приключений на свою голову. Она вела себя так, словно ей все нипочем. Почему же стойкость изменила ей именно сейчас, когда очень пригодилась бы?Ответ пришел в ту секунду, когда Джинни, стиснув зубы и глубоко вздохнув, постучала в дверь Лайзы. Раньше она действительно на все плевала, не позволяя себе принимать неприятности близко к сердцу.Лайза открыла дверь.— Джинни?По ее непроницаемому лицу невозможно было определить, сердится она или нет.— Нам надо поговорить, — решительно заявила Джинни, проходя в комнату. — Надеюсь, ты одна.— Да, если не считать Эрнестины. — Лайза заперла дверь и последовала за матерью в комнату. — Эрнестина пригрелась на солнышке и уснула.Эрнестину, громадную кошку, Лайза взяла из приюта для бездомных животных. Таким образом, Эрнестина была приемной, как и Лайза когда-то.Джинни уселась на удобный мягкий стул с высокой бамбуковой спинкой. Рядом на подоконнике мирно дремала Эрнестина. Заметив, что на Лайзе, несмотря на выходной день, роскошные брюки из дома моделей и шелковая блуза, тогда как сама она в бесформенной рубахе, скрывающей расползающуюся «молнию» и незастегнутую пуговицу на джинсах, Джинни велела себе не отвлекаться.— Ему нужны твои деньги, — без предисловий заявила Джинни.Лайза, присевшая напротив Джинни, выпрямилась.— Ты ничего не знаешь. Ты всегда презирала Брэда.— Ах вот как? Презирала? Значит, так он тебе это представил?И снова мысль: рассказал ли он Лайзе про события той ночи?— Он заботливый и добрый.Джинни подавила смешок:— Лайза, ты не знаешь его. В тебе играют гормоны, вот и все. А я знаю Брэда давно. Никакой он не заботливый и не добрый. Он бездельник и путается с женщинами, чтобы сосать из них деньги. А потом их вышвыривает.— Меня не вышвырнет.— Ты уверена? Может, изменишь мнение, если я перечислю тебе тех, кто говорил так же? Ну-ка… Во-первых, Бетти, у нее был ресторан. Он растоптал ее, как только она переписала собственность на него. — Джинни явилась к дочери с самыми добрыми намерениями, но сейчас ее руки дрожали от ярости. — Потом была Дениз. Следующая — Лори. Дальше…— Хватит!Джинни сразу замолчала и уставилась на кошку, мирно посапывающую во сне.— Это долго тянется? — спросила она, не глядя на дочь.Та не ответила.Джинни повернула голову.— Лайза, как долго? — Не очень долго.— Это началось уже после смерти Джейка? Если да, то других доказательств не нужно: он зарится на твои деньги.Лайза молчала.— Ты влюблена в него?Лайза встала, прошлась по комнате, остановилась у окна и почесала кошку за ухом.— Не понимаю, Джинни, почему ты так плохо думаешь про Брэда. Не знаю, влюблена ли я в него. Могу сказать одно: с ним мне так хорошо, как не было ни с одним мужчиной. Я чувствую себя желанной. С ним я удовлетворена. Он утешал меня, когда мы потеряли Джейка. И я утешала его.— О Боже! — вырвалось у Джинни.В маленькой чисто прибранной комнате, где не было ни пылинки на подушках, на стульях с бамбуковыми спинками, на чайном столике со стеклянным покрытием, воцарилось долгое молчание. Джинни подумала, что стоит, наверное, рассказать Лайзе про Брэда и… про себя. Но дочь непременно решит, что все произошло по ее вине, поскольку она, ненасытная самка, добивалась Брэда. Трудно смириться с тем, что родная дочь будет смотреть на тебя вот так.Поэтому Джинни сказала:— Лайза, ты выросла в теплице и не встречала таких, как Брэд.— Мне почти тридцать лет, и ни к кому меня так не тянуло.Джинни тут же представила свадьбу дочери и пасынка. Змеиная улыбка играет на губах Брэда, когда он издевательски почтительно обращается к Джинни. Вскоре рождается ребенок, потом, возможно, второй; они будут внуками того, кто уже никогда ничего не скажет. Проходит еще немного времени, и Брэд исчезает, растоптав гордость Лайзы и забрав ее деньги, заработанные тяжелым трудом, а может, еще и толику средств Джинни.Не исключено, что, рассказав Лайзе про ту ночь, она предотвратит это. А может, и нет.— Когда ты в первый раз приехала в Лос-Анджелес, — осторожно начала Джинни, — я старалась сделать все возможное, чтобы тебе было хорошо.— Ты очень много для меня сделала, Джинни. Я тебе более чем благодарна.— Так вот, если мнение Джейка для тебя что-нибудь значило, поверь, он не одобрил бы эту связь. Джейк хорошо знал своего сына, потому-то и вычеркнул его из завещания.— А не потому, что ты убедила его?Джинни вспыхнула:— Так говорит Брэд?— Он считает, что ты настроила Джейка против него. И против Джоди.— Против Брэда и Джоди Джейка настроили Брэд и Джоди. И никто кроме них.— Все его деньги отошли к тебе.Ясно, Брэд поработил Лайзу. А Джинни знала по опыту, что спорить с взбесившимися гормонами бессмысленно.— Это точно, — сказала она, вставая. — Все деньги Джейка теперь у меня. И передай своему лучшему другу, что они останутся у меня вплоть до моей смерти.Джинни направилась к двери. На сердце у нее было ужасно тяжело.— Джинни! — крикнула Лайза, бросаясь за ней. — Я не хочу, чтобы Брэд встал между нами. Неужели ты не можешь за меня порадоваться? Неужели не понимаешь, как много Брэд для меня значит?— Нет, — бросила Джинни и вышла из квартиры.Джинни не помнила, как добралась до дома. Глаза ее болели от готовых пролиться, но так и не пролитых слез. Одна утрата за другой: сначала Джейк, теперь Лайза. Два человека, которые значили для Джинни очень много, оставили ее. Все остальные не значили для нее ничего.На шоссе Джинни охватило такое одиночество, какого она не испытала даже в тот день, когда умерла мать. Тогда Джинни отчетливо сознавала, что жизнь пойдет своим чередом, если только заставить себя жить. Тогда она была молода и могла о чем-то мечтать. Сейчас все иначе.Войдя в прихожую, она услышала телефонный звонок. Лайза, мелькнуло у нее в голове. Лайза опомнилась, сообразила, что нельзя терять мать ради подонка Брэда.— Я подойду! — крикнула она Консуэлло, не зная, дома та или отлучилась.Джинни вбежала в большую комнату и схватила трубку. Это была не Лайза. Джесс.— Джинни, — услышала она мелодичный голос далекой подруги, — я давно пытаюсь до тебя дозвониться.Джинни хотела сразу положить трубку или повторить фразу, записанную на автоответчике, и даже изобразить звуковой сигнал, после которого следует оставлять сообщения, правда, Джесс может заподозрить неладное.Она тяжело вздохнула:— Привет, Джесс. Я выезжала по делам.— Рада за тебя, — отозвалась Джесс. — Хорошо, когда сеть чем заняться. Ты получила сообщение о встрече Филипа с доктором Ларриби?— Да, получила.— Филип начинает розыски, — сообщила Джесс.Джинни плюхнулась на диван.— Только не жди чудес.Помолчав секунду, Джесс встревоженно спросила:— Джинни, что у тебя случилось?— Ничего особенного.«Мой муж умер, а дочь трахается с моим же пасынком! — едва не закричала она. — Вот что случилось!»— Джинни, это же я. Ты меня не обманешь. Я чувствую: что-то не так. И я думала, ты обрадуешься, что моя дочь жива. По крайней мере надеялась на это.— Конечно, рада. Но я сказала: не жди чудес. Тебе повезет, если она не захочет тебя видеть.— Джинни, о чем ты?— Мы всегда переоцениваем своих детей.— Что-нибудь с Лайзой?В горле у Джинни запершило, как будто на ее шее затягивали петлю..— Ох, Джесс, — вздохнула она, — сколько же я наделала ошибок!— Мы все наделали немало.— Но теперь чаша моего терпения переполнилась. Лайза спуталась с моим пасынком. Точнее, он ее отловил. Чтобы добраться до меня, поскольку Джейк оставил мне все имущество.Как всегда, Джесс каким-то образом залезла ей в душу и вынудила пойти на откровенность. Как всегда, Джесс разбередила в ней чувства. Черт возьми!— Джинни, это же чушь.— Ну да, это я бы стерпела, если бы он не был такой сукой.— Значит, Лайза скоро поймет, кто он такой.— Нет. Она ослепла из-за гормонов.Джинни хотелось добавить, что гормоны ослепили Лайзу надолго, учитывая размеры члена Брэда и его богатый опыт.— У меня тоже проблемы с Морой, если тебе от этого легче, — вздохнула Джесс.Она рассказала Джинни про поездку дочери на Багамы и про то, с каким неодобрением смотрит та на ее попытки отыскать вторую дочь.— А тебе точно нужна еще одна дочь? — ядовито спросила Джинни.— Мне нужно все выяснить. По крайней мере я должна узнать о ее судьбе.Джинни закрыла глаза.. И вспомнила. Вспомнила, как Джейк настаивал, чтобы она встретилась с дочерью, как неизменно поддерживал ее во время поездки в «Ларчвуд-Холл» и позже, когда Лайза прилетела в Лос-Анджелес.— Ну что ж, вперед. Держи меня в курсе, ладно? А сейчас я должна идти.Джинни положила трубку, опустила голову и наконец дала волю слезам. Глава 11 — Меня интересует законодательство об усыновлении, — тихо сказал Филип.Он и Николь стояли возле уставленных томами стеллажей в юридическом зале библиотеки Колумбийского университета. Филип прождал Николь почти час; она сослалась на то, что проспала. Он отогнал от себя мысль, что Николь не слишком стремилась на свидание с ним.— Об усыновлении? — удивилась она. — Ты же промышленный юрисконсульт.— Верно.Филипу не хотелось рассказывать ей о своей помощи Джесс. Если объяснить, в чем дело, придется признаться и в том, что он сам усыновлен, что встретился уже взрослым с Пи-Джей, чем брат был крайне недоволен. А еще в том, что ему так и не хватило смелости рассказать о Пи-Джей матери… Короче говоря, Филип неизбежно стал бы исповедоваться, что едва ли уместно с малознакомой девушкой, даже если он провел с ней чудесную ночь.— У меня особое дело, — неопределенно пояснил он.Николь подошла еще ближе, и Филип уловил легкий мускусный аромат. Он подавил в себе желание обнять Николь за тонкую талию, уткнуться лицом в ее шею и вдохнуть полной грудью этот запах. «Потом», — приказал Филип своему телу, по которому уже разливалось тепло.— Порядок усыновления определяется законодательством штатов, — ответила Николь, — а здесь секция федеральных законов.— Да. — Филип улыбнулся. — Я знаю.— Материалы по законам штатов на галерее. Твой клиент собирается усыновить ребенка?Филип смутился.— Нет. Эта особа пытается найти своего ребенка, когда-то отданного приемным родителям.Хотя бумаги «Ларчвуд-Холла» сфальсифицированы, в архивах властей штата может скрываться истина. Не исключено, что именно там он найдет ответ на вопрос Джесс.— Как мило, — с сарказмом бросила Николь. — Работа промышленного юрисконсульта, оказывается, сложнее, чем я думала.Филип молча и неохотно отошел от нее.— Филип!Он остановился и повернулся к Николь.— Если твой клиент ищет отданного на усыновление ребенка, то легальным путем найти его не удастся.Ага, только этого ему и не хватало. Юрист, специализирующийся в области прав ребенка, сейчас подробно разъяснит, почему он не должен заниматься тем, чем занимается, и почему его «клиент» не имеет права вмешиваться в жизнь ребенка. Филип скрипнул зубами.— Я понимаю, — сказал он, стараясь не выдать досаду. — Но я обещал клиенту узнать хоть что-нибудь.Николь смерила его долгим изучающим взглядом.— Как хочешь. Существуют службы, которые занимаются розыском. В основном частные. Конфиденциальность гарантируется.Что ж, именно это Джесс и надо.— Но в библиотеке ты ничего не найдешь, — продолжала Николь. — У одной моей подруги есть знакомый…Филип слегка притопнул каблуком. «Знакомые знакомых» — это, как правило, самый надежный способ получить труднодоступную информацию. А у Николь, по всей вероятности, немало таких связей, учитывая размах деятельности ее отца.— Я был бы тебе очень обязан, — проговорил он.Филип не сказал, что она попросту спасает ему жизнь.Чем скорее он покончит с делом Джесс, тем больше шансов, что Джозеф ни о чем не пронюхает.— Вечером я позвоню ей. Как только освобожусь.— Это было бы великолепно, — Филип не знал, что ему теперь делать. Пожалуй, следовало бы уйти, так как искать в библиотеке ему, как выяснилось, нечего. Но мускусный запах щекотал его ноздри. — А я пока поищу кое-что по делу, над которым мы сейчас работаем.Никакого конкретного дела сейчас у него не было. Зато он сможет глубже вдохнуть ее мускусный запах. Потом. Когда Николь закончит заниматься и позвонит подруге. Когда сам Филип почувствует, что добился в этот день каких-то результатов.По дороге к дому Николь они купили вегетарианскую пиццу. Филип предпочел бы повести девушку к себе, где они могли бы посидеть за настоящим столом, выпить вина из нормальных стеклянных бокалов, а не из пластиковых стаканчиков, и есть с хороших тарелок, а не с картонных кружков. Но его дом находился в тридцати кварталах от университета, и он решил смириться с неудобствами, коль скоро ему предстояло провести ночь с Николь.Хозяйка пошла звонить подруге, а Филип присел с пиццей на край постели и отметил, что она переменила постельное белье.Николь вошла в комнату с обрывком бумажного полотенца, на котором был записан номер телефона.— Вот! — торжествующе объявила она. — Некая Марша Браун. Занимается розысками, связанными с усыновлением.Филип взглянул на бумажку с телефоном. Кода города не было.— Где она живет?— Да где-то здесь, в Манхэттене'.Маленькое разочарование. Вероятно, эта женщина занимается розысками только на территории штата Нью-Йорк. Но Филип ведь не сказал Николь, что его интересует прежде всего. Коннектикут.— Прекрасно, — солгал он. — Теперь сядь и поешь. Филип хлопнул ладонью по матрасу.— Точнее сказать — проглоти. — Николь взяла кусок пиццы из коробки. — Сегодня я буду всю ночь заниматься.Поняв намек, Филип сложил обрывок и сунул в карман джинсов.— Мне все ясно.— Не сомневаюсь, — отозвалась Николь. — Приятно встречаться с человеком, который знает, что такое юридический колледж.Филип взял еще кусок пиццы, радуясь хотя бы тому, что Николь обозначила их отношения словом «встречаться». Увы, эту ночь ему придется провести в одиночестве.Джесс давно поняла, что ей следует вернуться к жизни. Ждать, пока Мора возьмется за ум; ждать, пока Филип ищет ее дочь; ждать окончания работ в клубе; думать о том, кто станет следующим клиентом — от всего этого хотелось выть.Придя к такому выводу, Джесс решилась на невообразимый, немыслимый поступок: позвонила Кики Ларсон, разведенной даме из высшего общества. Вот как случилось, что она оказалась за столиком кафе на жестком стуле с чашкой капуччино в руке. С эстрады кто-то бородатый читал стихи.Все это наводило тоску.— Как замечательно, — мечтательно вздохнула Кики, набросив на плечи Джесс свою шаль с черной бахромой.А Джесс думала только о том, когда удобнее будет уйти. Слава Богу, она приехала на своей машине.Бородач закончил одно стихотворение и начал читать следующее. Наверное, Кики разузнала, что он не женат, и потому затащила сюда Джесс.Кики зашептала ей на ухо:— Согласитесь, милочка, это лучше, чем лекции по огородничеству, которые вечно устраивает Луиза Кимбалл.Лекции по садоводству на ежемесячных собраниях клуба Джесс неизменно находила интересными. На них она отдыхала от бесконечных сплетен, составлявших главное развлечение дам.— Хорошо, что вы напомнили о клубе, — тихо сказала Джесс. — Боюсь, мне скоро придется уехать.— Как — уехать? Милочка, мы же только пришли!Джесс улыбнулась:— Мне непременно нужно попасть в клуб. Там сегодня вешают новые шторы. И я ужасно устала.Кики вытаращила глаза от изумления.Джесс поднялась и взяла сумочку.— Это было потрясающе, — проговорила она, безбожно кривя душой. — Я позвоню вам.Выйдя из кафе, Джесс подумала: «Если это и называется „жизнью“, то к ней не стоит возвращаться».Джесс велела своим помощницам явиться в клуб в понедельник в восемь утра — в тот час, когда можно было избежать встречи с прежними подругами. Хотя наступил апрель, земля была еще слишком влажной, и сезон гольфа не открылся, поэтому члены клуба могли явиться в «Лисьи горы» раньше обычного. Джесс надеялась успеть развесить шторы, прежде чем в клуб хлынут завсегдатаи.Она отступила назад и невольно залюбовалась длинными, до пола, шторами. Ее ассистентки тем временем укрепляли на балке горизонтальную полосу материи. Они отлично справились со своей задачей, несмотря на то что Грейс покинула их.Джесс особо отметила работу Карло. Пожалуй, он чересчур долго оставался в тени Грейс. Джесс решила сделать его своей правой рукой и передать ему часть своих обязанностей.Джесс улыбалась, глядя на законченную работу. Очень давно она не чувствовала такого блаженного удовлетворения. Теперь стало окончательно ясно, что с расцветкой она не ошиблась: темно-зеленый и масляно-желтый безукоризненно подходили к обстановке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29