опыт Джинни наглядно доказывал, что жизнь бывает куда более жестокой.— Когда я была маленькой, — проговорила Джинни, — мама каждое лето на неделю возила меня на Ривер-Бич. Мы жили в пансионате, где была одна ванная на всех.— Но ведь однажды вы приезжали сюда.— Ну да. Единственный раз. А потом она встретила ту гниду, вышла замуж, и больше мы никуда не ездили.— Да. Я помню его.Джинни вздохнула. «Как хорошо, — подумала Джесс, — что мы обе примирились со своим прошлым».Они проехали мимо нескольких теннисных кортов, мимо почты (разумеется, не работающей), мимо местного клуба (тоже запертого на замок). Дальше дорога делала крутой поворот. «Ягуар» быстро пронесся вдоль фасадов нескольких больших домов, стены которых были покрыты налетом соли. На самом краю города стоял флагшток, а под ним — две скамейки. Джесс затормозила на обочине и выключила мотор.— Давай пройдемся по берегу, — предложила она.Джинни послушно открыла дверцу.От воды, мирно плескавшейся внизу, их отделял крутой спуск, покрытый высокой травой, которая пригибалась от ветра.— Вон тропинка.Джинни указала на дорожку, уходящую влево. В самом начале ее был укреплен указатель: «Частное владение. Уэст-чопская ассоциация».— Джинни, туда нельзя: частная собственность.Та, сделав страшные глаза, решительно направилась вперед.— Джинни! — встревожилась Джесс. — Подожди. — Внезапно какой-то предмет привлек ее внимание. Что-то красное на пляже. Длинная красная юбка и следы босых ног на песке.Карен отбросила волосы со лба и подняла голову, услышав голос Джесс.— Там Карен, — сказала Джесс.— Господи! Жуть берет.— Дело не только в этом. По-моему, она знает. Уверена, это она прислала мне письмо и позвонила.Джинни невольно посмотрела вниз.— Зачем ей это понадобилось?— Вот это мне и нужно выяснить. — Джесс поежилась и обхватила себя руками. — Идем, Джинни. Лучше вернуться в гостиницу.У дверей «Мейфилд-Хауса» их встретила незнакомая женщина — та, что присматривала за гостиницей в отсутствие хозяев.— Погода как раз для пикника, — заметила она.— Для пикника? — отозвалась Джинни таким тоном, будто ни о каком пикнике не слышала.— У нас большой пикник, — объяснила женщина. — Там сейчас весь город.«Не весь, — чуть не сорвалось у Джесс. — Мелани там нет. И дочери Мелани нет».Сара. Удивительное имя.— Ну вот и хорошо, что все там, — бросила Джинни. — Джесс, я вздремну немножко. Так устала, что все тело ноет.— Ой, я совсем забыла! — воскликнула сторожиха. — Надеюсь, вы не рассердитесь. Вас ждут в вашем номере.Джинни и Джесс переглянулись.— Филип? — вырвалось у Джесс.— Она сказала, что вы ее звали.— Она? — изумилась Джинни.— Ох, пожалуйста, не сердитесь на меня. У нас все комнаты забронированы, и мне пришлось впустить ее к вам.Джинни шумно вздохнула.— Идем, Джесс. Кажется, теперь твоя очередь поддержать меня.Они поднялись по широкой лестнице и вошли в третий номер, в комнату Джинни. Там на краешке постели сидела Лайза. Она была одна.— А где же прекрасный принц? — осведомилась Джинни.— Джинни… — Лайза подняла на мать заплаканные глаза.Джесс тихо отошла к двери.— Пока я оставлю вас. Прогуляюсь до пристани — вдруг Филип приедет.Они неподвижно стояли и смотрели друг на друга.Джинни первая отвела глаза, подошла к бюро и положила на крышку ключ от номера. В эту минуту она пожалела о том, что позвонила приемным родителям Лайзы и сообщила, где ее найти.— Я надеялась, ты мне обрадуешься, — смущенно проговорила Лайза.— Обрадуюсь? Это зависит от обстоятельств.— То есть от того, со мной ли Брэд?Джинни перетащила кленовую качалку в угол комнаты, подальше от Лайзы, словно от той исходила зараза, и уселась в нее.— Джинни, он не со мной.— Ты хочешь сказать, что он не с тобой в библейском смысле или его просто нет в комнате?— Сегодня утром он вылетел в Калифорнию.Джинни кивнула:— Это радует меня. Но на мой вопрос ты не ответила.— Между нами все кончено, если ты это хотела услышать.Да, именно это Джинни и жаждала услышать. Наверное, Лайза догадалась, какая тяжкая ноша свалилась у нее с плеч.— Я видела много ваших фотографий, — сообщила Джинни. — В желтой прессе.Лайза нервно усмехнулась:— Всякий раз, как мы поворачивали головы, нас ослепляла вспышка.— Как звезда телевидения, ты не могла рассчитывать ни на что другое.Лайза пожала плечами:— Брэд ничего не имел Против.— О да, ему это, должно быть, нравилось. — Джинни сразу же пожалела об этих словах и почувствовала, что пропасть между нею и дочерью расширилась. — Итак, ты здесь.— Джинни, мне нужно с тобой поговорить.В комнате как будто сгустилось невидимое облако. А может, оно окутало сердце Джинни. Лайза еще не сказала ничего, но она уже знала: легче на душе у нее от этого разговора не станет.— Брэд требует денег, — сообщила Лайза.Джинни промолчала и одобрила свою выдержку. Она качалась в кресле, ожидая продолжения.— Брэду нужны деньги. Очень большая сумма. Когда я отказала ему, он разозлился.Джинни перестала раскачиваться. Не отрываясь она смотрела в глаза дочери.— И он рассказал мне про тебя.Джинни вцепилась в подлокотники. Плечи ее поникли.— Про меня?— Про то, что произошло между вами.Это был жестокий удар. Тупой клинок вонзился в грудь Джинни, проникая все глубже и глубже — он разрывал каждый нерв. От боли она не могла даже плакать.А Лайза сидела перед ней, скрестив на груди руки.— Пожалуй, я не слишком удивилась. Просто мне было неприятно, что ты… Что еще при жизни Джейка ты вступила в связь с Брэдом.Джинни закрыла глаза. Если она не в аду, то, во всяком случае, в чистилище, где вспоминается каждый совершенный грех.Кресло скрипнуло.Две женщины тяжело дышали, не глядя друг на друга.А потом, осознав смысл сказанного Лайзой, Джинни открыла глаза и подалась вперед.— Связь? Какая связь?— Он мне все рассказал.Джинни вскочила.— Лайза, это была не связь. У меня не было связи с Брэдом Эдвардсом.Лайза в изумлении уставилась на нее:— Он говорил, что ты выбрила лобок и оставила узкую полоску.Джинни отошла в противоположный угол комнаты, чувствуя, что вот-вот ее вырвет, и схватилась за живот. Во рту она ощущала вкус жареных гамбургеров, тушеных моллюсков и мороженого.— Однажды ночью я была пьяна и потому позволила ему наброситься на меня. И тогда же в этом раскаялась.Лайза отвернулась от нее. Джинни догадалась, что по щекам Лайзы текут горячие слезы.— Так связи не было?— Лайза, я напилась. Я знаю, это не оправдание, но все было именно так.Тошнота начинала отступать.Лайза молчала с минуту, потом повернула голову к матери:— Газетчикам он намерен изложить все иначе.Джинни помертвела.— Брэд угрожал рассказать обо всем репортерам, если не получит от нас полмиллиона долларов, то есть он сообщит свою версию: будто бы у него была бурная связь с мачехой… матерью Лайзы Эндрюс.— Он не посмеет, вонючий подонок! — в ярости завопила Джинни.— Думаю, посмеет.— Он же поставит крест на твоей карьере!— Да, — тихо обронила Лайза. — Именно к этому Брэд и стремится.Джинни почему-то усмехнулась:— А еще он отомстит мне за то, что я унаследовала собственность Джейка.Она опять прижала руки к животу. Похоже, эта боль никогда не утихнет. А ведь Джинни не заслужила такой участи.По дороге к парому Джесс задержалась в «Тисбери инн». К счастью, в гостинице нашлась свободная комната. Джесс забронировала ее для Филипа на двое суток, поскольку он не сказал, сколько времени собирается провести в Вайнарде.Солнце уже клонилось к закату, небо темнело, и над морем поднимался туман. Подойдя к «Черному псу», Джесс заглянула туда, решив перекусить, хотя голода не ощущала. Выпив стакан чаю и съев сдобную булку, она направилась на пристань, миновала длинный ряд автомобилей, поджидающих паром, зашла в небольшую беседку, стоявшую у кромки воды, присела на скамейку и попыталась разобраться в своих чувствах.Отчаяние. Опустошенность. Растерянность. И безнадежные, горькие мысли о том, что ей не суждено встретить свою дочь.Дочь, у которой уже есть ребенок.Если только Мелани — та, кого она ищет.Джесс посмотрела в сторону Кейп-Кода, города Фалмута, где жила когда-то мисс Тейлор.Она не знала, почему не может прекратить поиски и жить как прежде.Судя по тому, что говорил отец Ричарда, Мелани вполне счастлива. У нее есть дочь и любимая работа. Какое право имеет Джесс переворачивать ее жизнь?Потом она подумала о Джинни и Лайзе. Об их конфликтах и стычках, похожих на те, что бывали у нее самой с Морой. Такие конфликты возникают, наверное, почти у всех людей. Джесс вспомнила, как яростно когда-то возражала Мора против того, чтобы она искала свою старшую дочь. Возможно, таким образом Мора боролась за выживание, за место в материнском сердце.На глазах Джесс выступили слезы.Раздался гудок парома. Увидев, как огромный железный зверь подходит к причалу, она поднялась, вытерла глаза и быстро зашагала.Плавание на пароме чем-то напоминало Филипу поездку в нью-йоркском метро в часы пик, когда стальная махина несется к месту назначения, не встречая на своем пути препятствий, а люди в ее чреве расталкивают друг друга, стремясь занять место поудобнее.Филип удивился, что его стала мучить морская болезнь. Ведь путешествие длилось всего сорок пять минут и не в открытом океане, а в бухте, похожей на озеро с приливами и отливами. Теперь, как и другие пассажиры, он ждал, когда откроют выход на пристань. В его небольшом чемоданчике лежала смена белья, чистая рубашка и спортивные трусы — на случай, если найдется время для пробежки. Филип не собирался долго задерживаться здесь; он хотел лишь потолковать с мистером Брэдли — так же, как недавно с Уильямом Ларриби. Тогда все наконец откроется, и Джесс перестанет сходить с ума. А он, Филип, вернется к своей жизни, в которой, правда, осталось мало хорошего, поскольку теперь в ней, очевидно, не будет Николь.И вот матрос снял цепь, преграждавшую выход, и толпа устремилась вперед. Филип двигался вместе со всеми, зажатый между семейством азиатов (у каждого на шее висело несколько фотоаппаратов) и четой с черным Лабрадором на красном поводке. Филип не сводил глаз с молодой женщины в облегающих шортах цвета хаки, свежей белой футболке и в кепке с козырьком. Глядя на эту женщину, он старался не завидовать ее спутнику, но все же завидовал, представляя себе их дом с дубовой мебелью, сверкающим паркетом и пузатыми вазами, в которых стоят букеты цветов на высоких стеблях. От этих мыслей у него даже закружилась голова.Наконец он ступил на причал — слава Богу, на твердую землю.— Филип!Оторвавшись от созерцания белой футболки, он увидел приближавшуюся к нему Джесс. Волосы ее развевались на ветру, и она ласково улыбалась ему. Милая, добрая женщина, подарившая ему родную мать.Она обняла его, и он выдохнул:— Джесс…— Хорошо добрались?— Да. Правда, — я оставил машину на Кейп-Коде, в городке под названием Фалмут. Это ничего?— Конечно. Здесь вам машина не понадобится. Кстати, в Фалмуте жила мисс Тейлор.— А-а, та самая мисс Тейлор, чья тень маячит за всей нашей историей!Он хотел, чтобы его голос звучал бодро, но не знал, удалось ли это ему.Засмеявшись, Джесс взглянула в сторону беседки, но Филип заметил, что она испугана.— Что-то случилось? — Проследив за взглядом Джесс, Филип увидел в беседке женщину в белом джерси и длинной красной юбке. — Кто это?— Это Карен, — тихо ответила Джесс и потянула Филипа за рукав. — Сестра Ричарда. По-моему, ей известно, для чего я здесь. Думаю, — это она заставила меня приехать сюда.Филип улыбнулся:— А вам не кажется, что у вас развивается паранойя?Джесс принужденно рассмеялась:— Да, вы правы. Это и есть паранойя.Они направились дальше, обходя людей, машины и черных лабрадоров на поводках. «Вероятно, — подумал Филип, — аборигены считают, что черные лабрадоры приносят удачу».— Простите, — сказала Джесс, — но машину я оставила возле гостиницы. Мне нужно было пройтись.— Ничего страшного, — отозвался Филип. — А вот от стакана колы я бы не отказался. У меня пошаливает желудок.Он ни за что бы не признался в этом ни Николь, ни любой другой девушке. А Джесс — она как мама, хотя очень хрупкая, невысокая, и ее хочется опекать и защищать. Филип мог бы поделиться с Джесс чем угодно, почти как с Пи-Джей. Наверное, многие дети именно так и относятся к своим матерям. Филип не знал, почему никогда не был столь же откровенным с Джаниной Аршамбо, вырастившей его.— Здесь поблизости есть бар под названием «Черный пес», — проговорила Джесс.Они пошли к бару, минуя неказистые строения, похожие на бараки. На их стенах были нарисованы быки или омары, причем краска почти везде облупилась. Филип поделился с Джесс своей догадкой насчет черных лабрадоров. Она рассмеялась, и ему сразу стало легче. Филип был рад, что приехал, поступил по-своему, а не пошел на поводу у Николь.Они устроились на крытой веранде, откуда были видны море и огромный паром. Джесс заказала себе чай и салат, а Филип — гамбургер и большой стакан колы.— Не понимаю, почему вы решили приехать, — заговорила Джесс. — Я была так смущена, что даже не попрощалась с вами, когда мы говорили по телефону.— Мне захотелось приехать, — ответил Филип. — Если позволите, я потолкую с мистером Брэдли и задам ему прямой вопрос насчет Мелани.— Ох, Филип, я ни в чем не уверена…— Полагаю, это единственный способ узнать правду.— Но если Мелани действительно моя дочь, старик скорее всего солжет. Ей почти тридцать. Зачем ему открывать нам правду спустя столько лет?— Не исключено, что она уже знает правду.Джесс покачала головой.— Я уже размышляла об этом. Если Мелани известно, что Ричард — ее отец, зачем им понадобилось бежать из Коннектикута, менять фамилию?— Думаю, на этом настоял ваш отец. Наверное, он соглашался заплатить только на таком условии. — Филип накрыл ладонью ее руку. — Джесс, прошу вас, позвольте мне расспросить старика. Тогда всем вашим тревогам и сомнениям придет конец. Вы перестанете бояться его старшей дочери.— Не знаю, Филип. Дайте мне ночь на размышления, хорошо?— Конечно, — Он заложил салфетку за воротник. — Я умираю от голода.— Мы тоже, — послышался у него над ухом женский голос. — Можно к вам присесть?Лицо женщины показалось ему смутно знакомым.— Вы, наверное, Филип, — продолжала она. — Только «белый воротничок» из Нью-Йорка способен приехать в Вайнард в галстуке.— Филип, это моя подруга Джинни, — пояснила Джесс.Джинни отступила в сторону и представила Филипу молодую даму, появившуюся вместе с ней:— Моя дочь Лайза.Филип вскочил, и его салфетка упала на пол.— Очень рад познакомиться с вами.Правую руку он протянул Джинни, а левой ослабил узел, галстука. Смотрел же Филип только на Лайзу. Такой красивой женщины он не встречал за всю свою жизнь. Глава 17 Их стало больше.Карен, стоя возле скамейки около бара «Черный пес», смотрела на веранду, где сидели две уже знакомые ей дамы и еще двое вновь прибывших: молодая женщина и молодой человек. Оба одних лет с Мелани. Карен не знала, для чего они явились, но решила, что их визит ей на руку: чем больше людей, тем сильнее неразбериха. Чтобы усвоить эту истину, не обязательно провести всю жизнь на модном курорте.К тому же теперь поздно. Карен кое-что затеяла, и остановить это уже невозможно — так же, как предотвратить летнее нашествие туристов или помешать морю выбрасывать на берег разноцветные стекляшки.Она незаметно отошла в сторону. С каждым шагом Карен испытывала все большее возбуждение. О, она не чувствовала себя такой энергичной с тех давних времен, когда ждала ; Брита. Теперь остается только ждать. Взрыв произойдет очень скоро. Нужно готовиться к бою.— Раз уж вы у нас такой крутой адвокат, — начала Джинни, усевшись за стол, — скажите мне, можно ли нанять убийцу и не попасться?— Предупреждаю вас: я этого не слышал. — Филип сделал глоток колы. Любуясь Лайзой, ее чудесными светло-каштановыми волосами и топазовыми глазами, он думал о том, что кожа у этой девушки, наверное, нежная как шелк. Филипу мучительно хотелось наклониться к Лайзе, втянуть в себя воздух и узнать, какие у нее духи: мускусные, как у Николь, или ванильные, свежие и манящие. — Между прочим, — добавил он с улыбкой, — я юрисконсульт промышленных предприятий и уголовным правом не занимаюсь.— Джинни, кого ты вздумала убить? — поинтересовалась Джесс.— Моего пасынка. Он пытается шантажом выудить у нас полмиллиона долларов.Джинни откинулась на спинку стула и уставилась на темную воду.Филип чуть не поперхнулся:— Шантаж?Ведь он целыми днями, а нередко и ночами блуждал в дебрях экономических судебных споров и слишком часто слышал слово «шантаж».— Наверное, эту цену я плачу за то, что считаюсь звездой экрана, — услышал Филип низкий, глуховатый голос Лайзы.«Звездой экрана», — повторил он мысленно и тут же узнал ее. Ну конечно, перед ним не просто Лайза, дочь Джинни. Перед ним Лайза Эндрюс, исполнительница главной роли в «Девоншир-Плейс», в одном из немногих телесериалов, которые смотрят даже тогда, когда предстоит написать кучу писем и ознакомиться с ворохом дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29