Надо было просто выбросить этот мусор — бросить в костер в поле за ручьем. В основном она отдала одежду родителей церкви: мать с отцом никогда не выбрасывали вещи, это могло пригодиться другим.
Но все ненужное и бесполезное Лили сожгла.
Наконец она решилась — опустилась на колени и раскрыла коробку. Внутри в черном полиэтиленовом пакете лежала пара плюшевых мишек и аккуратно сложенный кадетский сюртук Артемаса. Она спрятала эти дорогие сердцу вещи после той жуткой ночи, когда он приезжал повидать ее. Ей было так больно и стыдно тогда — позволить себя лапать этому лицемерному сукину сыну, Эндрю Хоулкому! Да еще в тот самый вечер, когда приехал Артемас!
Впрочем, никому нельзя позволять обращаться с собой подобным образом. Артемас тоже ничем не лучше! К черту детскую верность! Эта унизительная сцена в Нью-Йорке два месяца назад…
И тем не менее от сердца отлегло, когда она прижала к себе эти милые вещицы. Почему-то подкосились ноги, и девушка безвольно опустилась на сено. Стало хорошо-хорошо, и она задремала.
Звук хлопнувшей дверцы автомобиля разбудил ее.
Лили встала пошатываясь и наскоро поправила волосы. Неужели Джо Эстес пришел побродить вокруг своего нового дома? Тогда она вытащит большой пистолет и оставит ему такой же шрам, как у себя, на память. Джо, неотесанный здоровяк в модных джинсах и дорогих ковбойских ботинках, какой-то неестественно бледный после тюрьмы, смотрел на эту ферму с презрением, словно не принимая всерьез затею своего отца.
Девушка высунулась наружу и замерла, в ярости сжав кулаки и открыв рот от изумления.
«Артемас!»
Он растерянно оглядывался по сторонам, запрокинув большую красивую голову с копной густых черных волос. Белоснежный пуловер облегал его широкую грудь, кремовые брюки подпоясывал коричневый ремень. Юноша широко расставил ноги в тяжелых туристских ботинках, оперся рукой о капот седана последней модели, взятого напрокат. Он прямо-таки искрил энергией с выражением тревоги и нетерпения на лице, и лишь благодаря большим темным глазам он казался более притягательным, чем был на самом деле.
Лили словно остолбенела. Его уверенность, прекрасное телосложение, физическая сила и в то же время некая грациозность завораживали: она могла бы стоять так всю жизнь.
Все ее чувства мгновенно всколыхнулись, голова была неприлично пуста, по телу разлилось непонятное тепло. Эта утрата контроля над собой ужаснула и разозлила ее. Она не могла двинуться с места. Ожидая, что он придет — всю свою жизнь она ожидала этого, — Лили поэтому ненавидела его.
Артемас оглядывал коробки на крыльце старого дома, При взгляде на открытую входную дверь его охватило волнение. Голубовато-зеленые ивы высились в нескольких ярдах за домом, образуя величественный фон, который прекрасно сохранился в его памяти. Ветер шелестел верхушками деревьев, и по берегам ручья дружно квакали лягушки.
Смутное предчувствие заставило его затаить дыхание. Где она? Надо найти ее и сделать все от него зависящее.
«Я всегда буду возвращаться сюда к Лили. Снова и снова», — печально подумал Артемас.
Он медленно повернулся, обозревая двор и поля, не в силах стряхнуть какую-то истому. Дыхание перехватило от неясного предчувствия.
Блуждающим взглядом юноша окинул старый амбар с остроконечной жестяной крышей и… ощутил острую боль.
«Лили!»
Он видел всего лишь одну фотографию испуганной и потому особенно привлекательной девочки, но нисколько не сомневался, что высокая стройная девушка на сеновале, с вызовом глядевшая на него, — Лили. Он быстро пошел, почти побежал к ней, зная, что она не сводит с него глаз.
С каждым шагом выявлялись милые мелочи: волосы, сохранившие цвет фантастической лилии, толстой косой заброшенные за плечо, полная грудь, крутые бедра. Свободные шорты в сочетании с обычной тенниской, облегающей ее фигуру, лишь придавали ей привлекательности, оттеняя женственность и непримиримую силу.
Она следила за его приближением коварным, опаляющим взглядом блестящих голубых глаз, нахмурившись и стиснув зубы. Все в ее позе внушало угрозу. Величественная осанка полностью разрушила ее образ, все то, что он ожидал и к чему себя готовил.
Артемас выдержал осуждающий взгляд.
— Тебе исполнилось всего шесть лет, когда я видел тебя в последний раз. — Голос его охрип от волнения.
Она все так же гневно смотрела на него, не произнося ни слова. Он поборол желание крикнуть, оправдаться перед ней.
— Ты рассердилась, потому что не поняла ситуации, а я не знал, как лучше объяснить. Ты была ребенком… как и я, но теперь мы не дети. Я не разочаровал тебя раньше, не разочарую и теперь. Спускайся, давай поговорим.
Она спокойно поставила ногу на крюк ворота и дернула туго натянутую веревку. Артемас затаил дыхание. Лебедка скрипнула в последний раз, она ступила на землю рядом с ним. От неожиданной близости атмосфера наэлектризовалась. С мертвенной бледностью на лице, не считая розовых пятен на щеках, она отшвырнула веревку в сторону и посмотрела на него в упор, дрожа от негодования.
Неожиданная искра чувственности, вспыхнувшая между ними, уничтожила все слова. Девушка была на грани срыва, молниеносно, с какой-то дикой свирепостью она ударила его. Тяжелая кожаная рукавица ничуть не смягчила бы удара, но он перехватил ее руку. Удар пришелся ему по голове. Ее лицо исказилось от досады, девушка снова замахнулась.
На этот раз он вынужден был действовать: обхватил ее за плечи и встряхнул с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Резким движением он привлек ее к себе, вывернул руки, а другой рукой схватил за косу. Она пыталась вырваться, хрипя от негодования и пиная по лодыжкам.
Артемас уже ощущал ее дыхание, взгляды их встретились.
— Я не знал, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Не знал, что нужен тебе. Я никогда бы так не поступил.
— Лгун! Проклятый лгун! На самом деле тебе наплевать!
Она боролась изо всех сил, стараясь его руками причинить себе ощутимый вред.
— Прекрати! — прорычал он. — Послушай.
Она перестала вырываться, но смотрела по-прежнему недоверчиво и с видимым отвращением.
Он тяжело вздохнул:
— Тамберлайн — он говорил с тобой в Нью-Йорке — имел указание отшивать любых посетителей. Вот почему он сказал, что я не хочу тебя видеть. Это не так.
Ее глаза презрительно сощурились.
— Но я писала тебе, и ты мне не ответил. Писала, что мои родители погибли. Твоя дружба мне куда дороже, чем деньги.
— Я перестал читать твои письма. Я не знал, что ты потеряла родителей и нуждаешься в деньгах. Я не имел понятия о том, что ты приезжала в Нью-Йорк два месяца назад, и узнал об этом только сегодня утром. Поверь.
Он все еще не отпускал ее, словно таким образом мог укротить; она все еще смотрела вызывающе, но вместе с тем в глазах Лили застыли боль и удивление.
— Узнал бы, если бы захотел, — настаивала она. — Почему ты больше не писал мне?
Правда о его хладнокровной сделке с сенатором де Вит-том навсегда бы похоронила его в ее душе. Пришлось объясняться, нелепо, жестоко — но объясняться.
— Я теперь не один и хотел в конце концов написать тебе о ней.
— Ты не читал моих писем, чтобы избавиться от ревности той, что живет с тобой теперь? — Она стремительно повернулась, но попытка не увенчалась успехом, она глухо застонала. — Думаешь, я буду сидеть и ждать, пока ты вернешься и женишься на мне из-за какого-то чертова обещания, которое дал мне, будучи ребенком? — От частого дыхания грудь ее конвульсивно вздымалась, губы скривились в презрительной усмешке. — У тебя дурной вкус, если ты подцепил такую, которая не слишком доверяет тебе, чтобы позволить иметь друзей. Или ты самый соблазнительный мужчина в Нью-Йорке?
— Твой лексикон походит на мусорную свалку.
— Я набралась от тебя, когда мне было шесть. Словечки приклеились навсегда.
— Ты не виделась со мной двенадцать лет и до сих пор помнишь?
— Я помню все, — огрызнулась она. — Какой ты замечательный, думала я. Твои письма приходили как раз тогда, когда мне было особенно плохо, именно ты помог мне осознать себя! Вот почему я не могу теперь принять каких-то нелепых извинений.
Он ослабил хватку, но все еще не отпускал.
— Я проклинаю себя за то, что натворил, — выдохнул он. — И не такой уж я благородный рыцарь, как тебе казалось. Я совершаю ошибки, иду на компромиссы. Но сейчас я здесь, чтобы помочь тебе.
Рот ее вновь скривился в ехидной ухмылке. Артемас потерял всякую надежду.
— Может, дело в том, что ты не понимаешь, что за жизнь у меня теперь?
— Да-а-а. — Она озлобленно протянула это слово. — Потому, что мне все еще хочется думать, что ты — Терпеливый принц — Она покраснела. — Потому, что тебе можно доверять, как это делали мои родители, — Голос ее задрожал. — После их гибели я считала, что есть еще Артемас! Боже, какой же я была дурой!
— Лили… — Он словно хотел оправдаться, разжал руки, но все еще не отнимал их Она же отчужденно отстранилась. — Я приехал сразу же, как только узнал, в чем дело, — повторил он хрипло. — Зачем бы мне помогать теперь, если я намеренно избегал тебя прежде?
Теперь глаза ее заблестели от смущения. Артемас чуть прижался щекой, вдыхая запах волос.
— Я ничего не могу изменить, — прошептал он, — но хочу сделать то, что могу.
Она тихо застонала от отчаяния:
— Если бы желания исполнялись, нищие стали бы богатыми. Я была бы миллионершей.
Обида и сомнение чувствовались в каждой клеточке ее тела.
— Расскажи мне все, — настойчиво попросил он.
Ей с трудом давалось каждое слово, в памяти были еще живы картины двухмесячной давности.
— Когда это произошло?
— В феврале.
Артемас вздрогнул. Лили прошла через ад и за это время, кажется, могла бы смириться.
— Ты приезжала в Нью-Йорк несколько недель спустя?
— Да. Я, вероятно, сошла с ума. Поэтому я решила, что имеет смысл приковать себя цепью к двери офиса.
Его сердце разрывалось от горя.
— Я всегда знал, что ты храбрый человек.
Ее смелость впечатляла: бездумная маленькая девочка превратилась в женщину с железной волей.
— Отец был раздавлен грузовиком, — продолжала она дрожащим голосом. — Говорят, что у него не было шансов. Мать, ее… ее выбросило из кабины. Она умерла по дороге в больницу. Когда я приехала в морг, они выглядели так… будто были сломаны огромными руками.
— Лили, прости меня. Я никогда их не забуду, они были так добры ко мне.
Она внимательно посмотрела на него.
— Верю, — вздохнула она, и остатки обиды растаяли.
— Что стало с водителем? — поинтересовался Коулбрук.
— Бог проклял его, он прожил только несколько дней. Я, видимо, действительно обезумела тогда, поскольку хотела убить его.
Артемас притих в скорбном молчании. Наконец он произнес:
— Я сделаю все, чтобы ты не потеряла ферму. Клянусь. Она похолодела.
— Слишком поздно. Я уже продала ее.
— Когда?
— Вскоре по приезде из Нью-Йорка. Новый хозяин приедет на следующей неделе.
— К чему было так спешить?
— Мне представили счета к оплате.
— Тогда мы выкупим Голубую Иву.
Ее глаза широко раскрылись от изумления. Артемас мучительно старался справиться с собой. Подобный шаг неминуемо сталкивал его с суровой реальностью других обязательств: семья, будущий бизнес, верность Гленде, наконец, его соглашение с ее безжалостным отцом.
Он кашлянул и отвернулся.
— Я не могу задерживаться здесь более чем на пару дней. Если ты согласна, давай приступим. Нет больше времени обсуждать мои поступки.
Видимо, бросив на чашу весов гордость и необходимость, она с минуту помолчала, затем произнесла:
— Не хочется думать о том, что ты споткнешься. Я думаю, ты пробьешься.
Грустный тон ее голоса расстроил его. Ее желание видеть в нем идеал выкристаллизовалось в какую-то неведомую силу.
Он хотел снова взять ее за руку и поведать ей ужасные подробности своей жизни, хотел заполнить пробелы за все годы с тех пор, как проказник-мальчуган посвятил себя только что родившейся девочке и поклялся, что она будет принадлежать ему. Хотел узнать все, о чем она никогда не писала, и знать, кем она стала.
Но смог лишь вымолвить:
— В любом случае я могу только помочь тебе.
— Мне не надо больше никакого сочувствия, — возразила она. — Ни к чему тратить время попусту и ждать чуда.
— Лили, проклятие…
— Я просто хочу, чтобы ты остался со мной, пока я не перееду к тете Мод.
Наступила тишина. Она почувствовала на себе его взгляд и подняла глаза. Казалось, он изучает ее, напряженно и внимательно. Печаль и беспокойство застыли на его лице.
— Зачем? — спросил он тихо.
Он ненавидел, когда просили остаться.
Вопрос болью отозвался в ее сердце. Она бросила на него безжалостный, требовательный взгляд:
— Так мне будет что вспомнить. Так я узнаю тебя, по-настоящему узнаю. Это как раз то, чего я хотела все эти годы. Я не буду больше писать тебе, никогда не попрошу у тебя помощи. Отныне я стану рассчитывать только на саму себя. Ты вернешься в Нью-Йорк к дорогим тебе людям и приступишь к своим обязанностям, а в моей душе останется небольшой кусочек твоей жизни, и никто, слышишь, никто не отнимет его.
— Ладно — Он, похоже, увидел в этом какой-то смысл.
Она получила то, что желала. Словно в борьбе обрела удовлетворение, как если бы решилась прыгнуть с обрыва, не зная, выживет или нет. Резко кивнув, Лили поборола смущение. Она мучительно думала, что делать дальше.
— Поедем проведаем тетю Мод, — объявила Лили. — Она никого не знает на этой ферме и подумает, что я приехала с незнакомцем.
Артемас уныло согласился. От мужского запаха, от всей его фигуры и от их опасной близости мурашки пробежали у нее по спине. А они вместе всего лишь десять минут.
Глава 12
Тетя Мод с сестрами играли в крокет на лужайке — Маленькая Сис, в безрукавке с круглым вырезом и узких джинсах, слонялась без дела; Большая Сис, в ситцевым платье, опиралась на молоток, как на палку; тетя Мод, согнув колени, прицеливалась для следующего удара, ее большие бедра и коренастый торс обтягивал пестрый сарафан. Бутылка виски «Джек Дэниеле» и три полных стакана украшали металлический газонный столик. Дюжина странных коричневых шариков, привязанных к столику нитями, парила в воздухе.
Лили, заглушив мотор, припарковала джип на улице. Во дворе перед домом голубели клумбы пурпурных ирисов, раскинулись ветви тенистых деревьев, зеленела трава.
Маленькая Сис, увидев Лили, подняла свой молоток в пьяном приветствии. Большая Сис выплюнула на землю табак. Тетя Мод сидела спиной.
Через пару минут женщины раскрыли рот от изумления и застыли, как глупые наседки. Лили грустно торжествовала: «Видите? Он вернулся».
Он пожал руку каждой из них. Мод поднялась на ноги, обняла его за плечи и внимательно на него посмотрела:
— Я помню, когда ты приезжал сюда звонить по телефону. У меня создалось впечатление, что ты самый серьезный парень из всех, кого я когда-либо видела.
— Я приехал, чтобы помочь Лили вернуть ферму.
Тетя Мод опустила руки, стрельнув косым взглядом на Лили. На лице ее появилось бесстрастное выражение, словно она вот-вот откроет заседание муниципалитета. Сестры застыли от удивления.
— Ты уже видела мистера Эстеса? — поинтересовалась тетя.
Лили покачала головой.
— Из этого ничего хорошего не выйдет.
— Разговор идет о деньгах, — вмешался Артемас.
Маленькая Сис фыркнула:
— С ним этот номер не пройдет. Он — Водолей. Знаешь, какой он? — Она подошла к столу, залпом выпила стакан янтарного виски и, пошатываясь, вернулась к ним. — Люди, родившиеся под знаком Водолея, очень нервные и упрямые. В основном. — Она по-турецки села на траву. — А вы кто по знаку? — обратилась она к Артемасу.
— Водолей.
— О проклятие!
Тетя Мод виновато взглянула на Лили:
— Она разводится с Маршалом.
Лили встала на колени перед Маленькой Сис и обняла ее.
Та лишь махнула рукой:
— Он спал с одной кассиршей в своем банке. Я только вчера узнала. Эта сучка ему в дочери годится. — Она запрокинула голову и, окинув испытующим взглядом Артема-са, попросила: — Покажите свою ладонь, молодой человек.
Он приблизился и протянул руку. Она принялась изучать ее с нескрываемым интересом.
— Да, да. — Она наконец хлопнула его по ладони и отстранилась. Взяла руку Лили и почему-то радостно стала раскачиваться на месте. — Да, да.
Большая Сис ткнула младшую сестру молотком:
— Отстань от них, пьяная дурочка.
— Это судьба, — воинственно ответила Маленькая Сис. — Ее не обманешь.
Лили поднялась и потянула Артемаса за руку. Он хмуро перевел взгляд с Маленькой Сис на нее. Лили покачала головой:
— Не обращай внимания.
— Ты знаешь, что это такое? — Маленькая Сис махнула рукой на шарики. — Презервативы. Так они выглядят куда привлекательнее. Мы надуваем их горячим воздухом.
Большая Сис смущенно хмыкнула, прихрамывая, подошла к столу и, достав перочинный ножик, начала протыкать непристойные декорации.
Громкие хлопки взвинтили нервы Лили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47