Красивые Одинокие Суперженщины принялись меня предостерегать: «Эти европейские мужчины обожают заниматься любовью с двумя женщинами одновременно. И всегда пытаются это организовать». Но если в воображении Джорджа женщины уже нежно целовали друг друга, варьируя позы, то на его лице это не отражалось. Он сидел с серьезным, интригующим видом.Пожалуй, не стоит бояться, что влюблюсь в него — во всяком случае, сильнее, чем сейчас. От него, конечно, исходили сильная сексуальность и романтический настрой, но не та истинная любовь, которой я искала. Наши отношения превратились бы в постоянное единоборство. Джордж потягивал арманьяк. Словно невзначай дотронулся до моих сережек, подаренных Ивом Боланье. Погладил меня по затылку, шее. Вспомнились спаривающиеся львы во время съемок в Африке. Закончив свое дело, лев всегда принимался покусывать шею подруги.Принесли счет; Джордж подал руку, и мы покинули ресторан. Мне следовало уйти, покуда не возникли осложнения.Джордж заметил перемену в моем настроении и поспешил преодолеть этот момент, галантно подведя к двери, за которой стоял величественный «роллс-ройс». Нас окутала нежная барселонская ночь.— Мне пора, — сказала я.— Я что-то не так сделал? — спросил он. — Еще рано. Мне показалось, вы действительно хотите посмотреть, как танцует Мерседес, разве нет?— Да. — Пришлось согласиться. — Очень хочется посмотреть, как они танцуют. Но, пожалуй, не сегодня.— О, «Лас Куэвас» — прекрасное место, балет фламенко просто великолепен. Во всей Испании нет больше таких танцоров. Они скоро отправятся в турне. А когда вы начнете работать, будет труднее выкроить время.«Пожалуй, он прав. Я смогу вернуться через два часа. Только не позже».Дверь лимузина открылась, мы сели, и фонтаны Плаза де Каталуна стали уменьшаться в размерах у нас за спиной.«Непостижимо», — раздался сквозь затихающее журчание воды голос Бетти.В темном замкнутом пространстве лимузина я ощутила мощную мужскую ауру Джорджа, пробивающуюся сквозь зрелую сдержанность манер. Любой женщине было бы трудно сопротивляться. Он обнял меня и подарил фантастические ощущения поцелуем.— Ты — моя награда, мой огонь, — прошептал Джордж Химинес, расстегивая «молнию» на платье. Этот мастер соблазнения победил — под неторопливыми пальцами искушенного любовника самые невинные места становились самыми чувствительными. Ясно, почему столько знаменитых женщин сходили по нему с ума.«Непостижимо», — голос Бетти прозвучал еще настойчивей, и тонкое шелковое платье показалось мне слишком тяжелым. Я откинулась на большую восточную подушку и выставила ногу в разрез. «Да!» — Бетти одобрила движение, признав его своим.Но спустя полчаса страстных поцелуев и взаимных ласк через шелк платья и тонкую шерсть брюк Джордж Химинес отодвинулся, успокоился; свет маленького автомобильного бара падал на невозмутимое красивое лицо. Правда заключалась в том, что Джордж Химинес не мог продемонстрировать свою эрекцию.Может быть, виноват алкоголь или все-таки настоящая импотенция — столь частый недуг многих могущественных мужчин, всегда появляющихся в обществе с самыми красивыми девушками, иногда даже с двумя, и это при наличии дома красавицы жены, кажущейся удовлетворенной, и зачатых несколько лет назад детей. Бетти часто бывала одной из таких девушек, наслаждавшихся ночной жизнью, ресторанами, комплиментами. Какие чувства испытывают мужчины, нарочито демонстрирующие свою сексуальность? Как принимают жестокую шутку природы, приближение старости? Они отчаянно стремятся продемонстрировать миру неодержанные победы. Таким образом внушая страх соперникам.Но Джордж вовсе не огорчился. А казался вполне довольным, получив удовольствие и удовлетворение от собственных фантазий. Победа осталась за ним. В конце концов, разве еще одна знаменитая женщина не хотела, чтобы он занялся с ней любовью?— Carina, — ласково произнес Джордж, — я покажу тебе истинный смысл любви во многих других ее проявлениях. Ты поймешь, что я — единственный мужчина, достойный твоей любви.Он еще горделивее, чем прежде, откинулся на бархатистую кожу сиденья.Мы ехали мимо ночных теней от деревьев, наблюдая за гигантскими звездами, застывшими на небе. От вина я расслабилась и уронила голову ему на грудь. Не знаю, сколько времени прошло, но Джордж вдруг принялся с нежностью гладить мои рассыпавшиеся по плечам волосы.— Элизабета, — он понизил голос, словно сама ночь могла подслушать, — ты не представляешь, как давно зародились во мне эти глубокие чувства. Я желаю только одного — твоей любви. Только с тобой я стану полноценным мужчиной. Пожалуйста, поедем в Париж.Автомобиль нырнул в кромешную тьму. Я сидела неподвижно, не зная, как утешить находившегося подле мужчину, не смея шевельнуться и спугнуть чувства, что он раскрывал.Под колесами серебристого «роллс-ройса» заскрипел гравий стоянки у «Лас Куэвас», послышались звуки гитар и кастаньет. Джордж отдал распоряжение водителю и поправил галстук. Налил виски, выпил его, снова наполнил бокал. К нему вернулась былая уверенность. В его облике даже появилась какая-то надменность.— Carina, — обратился он ко мне, — мне не терпится познакомить тебя с необыкновенной Мерседес, показать, как она танцует. Сама увидишь, как она прекрасна. Однажды мы занимались любовью с ней и аргентинской актрисой Марией дел Кардо. У обеих роскошные тела ангелов, изящество их безгранично, они способны на любые позы.— А как проявил себя ты?— Великолепно, — похвастался он.Я простила Джорджу его нескромность.Мы вошли в «Лас Куэвас» и тотчас увидели на сцене Мерседес; ее гибкий стан с головы до пят заливал неяркий свет, юбка со множеством складок волнующе ниспадала с бедер. Притихший зал слушал грустные напевы гитаристов.Мне показалось, что Мерседес заметила нас; она обратилась к аудитории на испанском:— Посвящаю этот номер, танго, моему другу, возлюбленному и мужу, артисту, известному во всем мире. Его искусство несет людям радость и вдохновение.Все зааплодировали; мы поискали в темноте свободные места.Мерседес пронеслась по сцене, выгнув спину. Юбка волочилась по полу; темные глаза лукаво посверкивали из-под шляпы, щелканье кастаньет заводило аудиторию, приглашая разделить полет танцовщицы. Гости захлопали в ладоши; когда дали свет, Мерседес овладела коллективными эмоциями, и аккомпанемент зазвучал еще неистовее. В вихре танца двигались тела, юбки, шали с кистями. Безупречный ритм кастаньет завораживал. И вдруг гости замерли: звонкий перестук каблучков заставил аудиторию затаить дыхание. Танцовщица и зал слились в единое целое.— Bravisima, bravisima!Аудитория обезумела, приветствуя Мерседес, носившуюся по сцене в сопровождении следовавших за ней на коленях танцоров в черных костюмах. Вдохновение Мерседес передавалось партнерам, разжигая их страсть; поднявшись, те захлопали шляпами по бедрам. Затем выстроились в ряд, руки в боки, она обошла каждого. Кастаньеты говорили о любви, а тело — о неистовом желании.Гитаристы забрали выше, Мерседес покинула партнеров, подошла к краю сцены; ее гибкие руки совершали собственный танец.В зале вновь вспыхнул свет. Мужчины в шляпах щелкали каблуками у края сцены, отвечая на вызов Мерседес; наконец танцовщица откинула голову назад и закончила танго на коленях, накрывшись шалью с кисеей.— Bravisima!Аудитория снова взорвалась аплодисментами. Я же просто обмирала от восхищения.После шоу Джордж провел меня за сцену. Мерседес оказалась очень маленькой и пухлой. На сцене она выглядела высокой, статной женщиной. Там ее голову венчал классический шиньон да еще сбивала с толку истинная осанка танцовщицы в стиле фламенко; сейчас бросились в глаза коротко постриженные волосы с блестящими черными завитками. Они оттеняли ее темные глаза и высокие скулы молодой, энергичной дивы. Всего лишь отрывок выступления выявил теплоту и игривость подлинной Мерседес.— Мерседес Себаллос, — представилась она, протягивая руку и заинтересованно расспрашивая меня о фильме и пребывании в Испании. — Желаю удачи в нашей Испании. — В ее грудном голосе периодически звучала очаровательная хрипотца. — Если понадобится помощь, пожалуйста, обращайтесь. Мы с Родольфо, возможно, будем вам полезны. Снимайте здесь, в «Лас Куэвас». Мы предоставим все необходимое. Станцуем для вашего фильма фламенко ради собственного удовольствия. Бесплатно!Вскоре мы покинули клуб.— Джордж, — сказала я в машине по дороге в город, — твой рассказ о Мерседес и Марии дел Кардо — восхитительная фантазия. Но не стоит вовлекать ее в такие забавы.Он поднял бокал и ничего не ответил. ГЛАВА 8 На той же неделе Джордж один улетел в Париж. Я узнала об этом из маленькой карточки в букете лилий. Там было выведено каллиграфическим почерком: «Элизабета, подари мне свою любовь». Бедный Джордж. Жаль, что чувства и возможности не всегда совпадают.Нам не терпелось поскорее приняться за фильм. Наша группа включала в себя Жозе, Свена, Пасо, меня и партнера Джорджа, тихого кинематографиста Хуана Гойю. Мне часто приходилось разговаривать с Хуаном по телефону через Атлантику, обсуждая производственные потребности и бюджет. Я ликовала. Наконец-то у меня будет собственный проект и деньги, позволяющие сделать все как нужно.Жозе, наш режиссер, радуясь ничуть не меньше, предложил заняться поисками натуры.— Можно приступать немедленно, — сказала я.Он тотчас появился в бермудах с оранжевыми и желтыми полосами, ярко-синей футболке и поношенных сандалиях. Высокий, худой и молчаливый Свен шагал рядом в старых, полинявших джинсах и темной майке с разводами. В это воскресенье мы отправились на старинную испанскую площадь, где мы с Жозе танцевали с местными жителями сардану, а наш жаждавший совершенства Свен постоянно искал лучшие ракурсы. Затем творческая группа вернулась к прекрасным красноватым холмам парка Монтхью и «поляроидом» запечатлела восстановление оригинального фасада. Держась за руки, мы с Жозе промчались через парк Коста и Лобера, осмотрели фонтаны, решили снять их вечером. Свен молча следовал за нами, фиксируя все существенное.Оттуда мы поехали в Тибидабо — местечко на высоте пять тысяч футов над уровнем моря, полюбовались Пиринеями, морем, далеким островом Мальоркой, восхищаясь роскошной голубизной и зеленью.— Элизабет, — предложил Жозе, — надо бы поснимать на Мальорке.— Хорошо, хорошо, — согласилась я.— И, — продолжил Жозе, — Свен хочет поработать с Фернандо Колидосом, специалистом по свету. Это потребует дополнительных расходов, но они окупятся сторицей.— Вполне осуществимо, — уверенно одобрила я.— Неплохо бы вам еще посмотреть работы декоратора, а также костюмера. Они дорогие… но восхитительные. Как?— Конечно, — с готовностью откликнулась я; счастье переполняло мою душу.Ближе к вечеру вся группа направилась в Ситджес — морской курорт неподалеку, где у Свена и Жозе был дом. Согласно нашим планам, предстояло встретиться там с молодым сценаристом, Пасо, и поработать с ним несколько дней. Мы уже подъезжали к дому, как два великолепных белых колли ринулись навстречу хозяевам, лизнули их в лица, скуля от счастья. Следом появился Пасо в толстых очках, в легком бежевом хлопчатобумажном костюме и мягких мокасинах на босу ногу.— О, смотри, Пасо мрачен, как всегда. — Жозе толкнул в бок молчаливого Свена.Мы с Жозе уже выскочили из машины и принялись, к взаимной радости, играть с собаками.— Да не хмурься ты, — бросил Жозе. — Этот фильм станет лучшим за всю твою карьеру. И всех остальных тоже.— Несмотря ни на что? — отказывался радоваться Пасо.— Такой молодой, а уже пессимист, — улыбнулся Жозе и тепло обнял своего протеже.Пасо освободился и заговорил на испанском так быстро, что я ничего не поняла. Жозе тотчас помрачнел, повернулся ко мне с опущенной головой и перевел сообщение Пасо. Похоже, Джордж Химинес всех обманул. Он не располагал средствами, необходимыми для съемки фильма, и правами на сценарий, хотя и представил нам соответствующие контракты.Жозе со Свеном пригласили на обед гостей, а мы все еще были в шоке. Сегодняшние новости относительно Джорджа не сходили с уст, перелетая от одной группы к другой… Джордж допустил перерасход, приобретая недвижимость… его долги исчислялись миллионами долларов… политический кризис на Среднем Востоке «съел» его нефтяные инвестиции… положение Джорджа стремительно ухудшалось. Ситуация осложнялась еще и тем, что французский банковский синдикат владел половиной прав на сценарий. Банкиры угрожали отнять у Джорджа его долю в том случае, если он не внесет деньги. Новый претендент на сценарий уже сделал соответствующее предложение и намеревался любой ценой отстранить Джорджа. Впрочем, о сопернике было известно лишь то, что им был старый клиент парижского банка.Черный букет Джорджа и ухаживание внезапно обрели смысл. Я вспомнила его нежные глаза: «Элизабета, на следующей неделе я еду в Париж. Поедем вместе». Джордж использовал меня, мою известность и мою американскую кинокомпанию, чтобы убедить французских банкиров в своей платежеспособности. «Оттуда отправимся в Афины». Да еще осмелился сказать: «Я покажу вам то, что вы никогда не видели». Конечно, Джордж, конечно! И теперь эта записка — «Элизабета, подари мне свою любовь». И я еще жалела его! Всегда следует помнить, на какие подлости способны мужчины-импотенты.Он нисколько не сомневался, что мое имя обеспечит финансирование дорогого фильма, и показал нам контракты. У меня мелькнула мысль самой найти средства, но я не отнеслась к этой идее достаточно серьезно. Джордж вселял чувство уверенности, меня охватила старая жажда борьбы.Жозе и Пасо подлили масла в огонь.— Все равно надо это сделать, — хором сказали ребята. — Идея слишком хороша, чтобы отказываться. Что такое деньги по сравнению с подобным шансом? — Жозе уже стал заводиться. — Мы ведь художники, верно? Стоит проявить упорство, и деньги найдутся.Кажется, новые коллеги относились к таким же сумасшедшим, как и я. Мы поклялись не расставаться и продолжать предварительную работу до окончательного выяснения ситуации. Возможно, это всего лишь слухи. Я, со своей стороны, начну расследование, разузнаю про французский банк, установлю, какие средства нужны для победы над конкурентом. Предоставит ли мне французский синдикат необходимую сумму? Если нет, где еще можно раздобыть деньги? Может, стоит обратиться к кому-то еще? Решив эту проблему, я становлюсь единственным продюсером фильма, ставлю на карту свое имя. Жозе, Свен и Пасо рискуют в меньшей степени, работая ради процентов от прибыли, если таковая появится. Придется использовать весьма малочисленную съемочную группу, брать на себя всю работу художника. «Как на съемках „Фирензе“, — решили мы. В конце концов, для нас ничего нового, подобный опыт уже имелся… И если грядет успех…— Все равно отправимся на Мальорку искать натуру, — заявил Жозе. — Наши планы не меняются. Возьмем лодку, это стоит недорого, и остановимся там в доме одного актера, моего старого друга. В общем, никаких расходов. Отплываем завтра утром.Распрощавшись с гостями, нам следовало окончательно утвердить свой план по окончании трапезы. Усталость уже давала себя знать, как вдруг позвонила Мерседес. Я с трудом узнала ее голос: грудные ноты исчезли, тон стал много выше. Мерседес вошла в новый образ.— Элизабет, вы должны стать гостем волшебной барселонской ночи, — почти пропела она. — Мы готовимся отметить пятую годовщину существования «Лас Куэвас».— Спасибо, что вспомнили обо мне, я бы с удовольствием, но боюсь, не успею вернуться с Мальорки. Завтра мы отплываем, к тому же там много работы.— Пожалуйста, приезжайте. Вы должны приехать, — уговаривала она меня, словно застенчивого ребенка. — Пожалуйста, не отказывайтесь. Этот вечер исключительно важен для нас с Родольфо.— Большое спасибо, но обещать не могу. Обязательно постараюсь, — пришлось ответить мне.— Будут все испанские знаменитости — матадоры, артисты, аристократы. Я вас со всеми познакомлю, угощу изумительным вином «Рохас».— Я…— Пожалуйста, скажите «да», — перебила Мерседес.— Очень хочу приехать к вам, — заверила я, — но обещать не могу.— Я посвящу вам свой новый сольный танец, специально поставленный Родольфо к этому событию, — соблазняла меня Мерседес. — Называется La Guitana.Описав подготовку к экстравагантным торжествам, женщина добавила:— Хотелось бы поделиться своим везением. Меня так огорчили сегодняшние слухи о том, что ваша работа под угрозой срыва. Очень жаль моего дорогого Джорджа и вас, мою новую подругу.— Ваша информация ошибочна, — заверила я. — Работа над фильмом об олимпиаде идет полным ходом, именно поэтому завтра мы и уезжаем.— Возможно, вам удастся вернуться. Чтобы вы не забыли о празднике, я пошлю вам особый подарок. Пару старинных кастаньет ручной работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26