Я не хочу, чтобы он сидел.— Элизабет, не волнуйся. В конце концов благодаря деньгам из Франции — не знаю, почему именно из Франции, но у меня есть некоторые подозрения, — чиновники удовлетворились, и Джорджа выпустили на свободу.— Куда он отправился? Его нет в Барселоне.— По слухам, он сейчас где-то на Среднем Востоке, пытается спасти свой нефтяной бизнес. Месье Боланье на сей раз решил раздавить его и, похоже, неплохо поработал и там.— А Мерседес? Какова ее роль во всем этом?— Mi bellissima, возьми себя в руки. Джордж владеет большой частью ее клуба «Лас Куэвас». Теперь на него наседают кредиторы. Мы можем только догадываться…— Не верю, что Мерседес тотчас после краха своего друга и партнера способна броситься в объятия его вечного соперника.— Моя дорогая, теперь ясно, что ты — новичок в мире славы. Мерседес лишь хочет спасти свой клуб. Это ее долг.— Ив — не единственный возможный инвестор.— А нам-то что за дело? Права на фильм целиком наши, мы имеем надежное финансирование. Джордж нам не страшен. А Ив Боланье? Вполне возможно, что в Барселоне он является всего лишь французом, влюбленным в обворожительную исполнительницу фламенко. Однако суди сама.— То есть?— Наша блистательная пара входит сюда.Граф стеком указал на бар.Мерседес в безупречном белом костюме от Шанель выглядела впечатляюще. Туалеты от Шанель невозможно спутать ни с какими другими. Я подумала об этом еще в первый вечер, когда только-только увидела танцующую Мерседес. Испанка сказала: «Мы с Родольфо станцуем в вашем фильме бесплатно, исполняя фламенко ради удовольствия». Вряд ли можно приобрести бесплатно такую экипировку, включая абсолютно новую сумочку на золотой цепочке. На Иве также был белый костюм — легкий шелковый Армани.— Обрати внимание на безымянный палец ее левой руки, — продолжал граф.Стек словно сам по себе повернулся в нужную сторону.— Я заметила.Сверкнул крупный бриллиант в форме сливы.Они, однако, никого вокруг не замечали. Граф постучал стеком по столу.— По-моему, тут все просто. — Тук, тук. — На мой взгляд, Мерседес и Ив выглядят, как влюбленные. — Тук, тук.— А как же Родольфо?— Это, — тук, тук, — чисто номинальный брак. Удобный для обоих. Родольфо развлекается со своими мальчиками, а Мерседес — со всеми остальными. — Тук, тук. — Вроде тебя.— Извини, — раздраженно произнесла я. — Несколько минут тому назад ты не мог вспомнить ее имени, а сейчас уверен, что я ее любовница.— Дорогая, поскольку ты мой деловой партнер, я просто обязан знать, кто твои любовники. Судьба моих денег и репутации не должна зависеть от чуств женщины.— Тогда почему ты думаешь, что я не представляю для тебя опасности? — насмешливо спросила я.— Bellissima Элизабет, посмотри, кто твои любовники.— По-моему, это не слишком хорошая рекомендация.Мне прешлось искренне улыбнуться.— Нет, ты ошибаешься. — Он указал в сторону бара. — Перед нами два хитрых человека… они умны, очень умны. Оба преуспевают… они талантливы… очень красивы.— Каким образом это служит мне рекомендацией?— Они оба начинали жизнь совсем в ином качестве.— Неверно, — возразила я. — Думаю, Мерседес и Ив всегда были очень красивы.— Тут ты права.Он подкрепил свое согласие ударами стека о стол.Беседа приобретала нелепый характер, но я уже втянулась.— Но все же, почему тебе удобно заниматься бизнесом со мной?— Потому что, если бы твои любовники не обладали перечисленными качествами, я бы не смог полагаться на твои суждения.Весьма забавно.— Возможно, мне следует убедить своих банкиров, чтобы они оценивали клиента по твоему методу, — сказала я, — и отказались от традиционного. Проверять платежеспособность — это так несовременно.— Это буржуазные банкиры, — в его голосе прозвучало презрение ко всему финансовому сообществу. — Только человек благородной крови знает, что семейные и любовные связи говорят гораздо больше о том, кто надежный клиент, а кто — нет.— Вообще-то банки считают меня надежным клиентом. Только не те, что финансируют кинопроизводство.— Дорогая, неужели ты думаешь, что я обратился во французский банк и вложил свои собственные деньги, не разузнав о тебе всего? Я узнал все не только о юной балерине, которая когда-то отдавала свое сердце в Барселоне многочисленным мужчинам, а потом много работала и добилась успеха. Я знаю все, все. А?Сердце в груди замерло. Нет, это невозможно. Никто в мире не знает. Я никому не говорила. Он не мог… Он мог узнать о каждом заработанном мною пенни и каждом моем любовнике, но не об этом… Он провоцирует… проверяет меня… Я достаточно сильна. Он ищет оружие… на тот случай…— Bellissima, пожалуйста, не пугайся так из-за твоей биографии.Я тотчас произнесла легкомысленным тоном:— Похоже, меня везде окружают шпионы.Граф понял, что я не хотела его обидеть, однако продолжал:— Некоторые люди не способны выжить, хотя хорошо притворяются. Я считаю их ненадежными партнерами. Но ты умеешь выживать. Это неотъемлемое качество так присуще тебе, что ты даже не замечаешь отсутствия его в других.— Кинобизнес — это океан с акулами; что ж тут непонятного.Он, похоже, проигнорировал расхожий штамп.— Существуют и другие интересные моменты, которые помогают тебе выживать… когда-нибудь мы еще поговорим об этом, а?— В этом нет нужды, — усмехнулась я. — Спроси кого угодно. Тебе ответят, что я слишком много работаю, чтобы казаться интересной.— Да, но, возможно, есть секреты, о которых они не знают, а?— Опять ошибка! Видимо, ты начитался журнальных статей.Граф едва заметно отреагировал, отметил кое-что в своей голове. Я снова возразила. Он постарается выяснить, почему. Граф встал, улыбаясь уголками рта.— В любом случае уже много времени. Твой отчет выглядит превосходно. Мы в отличной форме, как говорят американцы. Рад, что твоя простуда проходит. К сожалению, мне пора.Он сложил принесенный мною листок пополам и взял свой стек.Мне удалось изобразить бесстрастную светскую улыбку, одновременно наблюдая и чувствуя себя объектом наблюдения, потом я нарочито непринужденно откинулась на спинку кресла.— Желаю приятно провести остаток вечера, сэр.Я обвела взглядом безупречный костюм графа, надеясь отвлечь его внимание.— Вы весьма любезны! Да, сегодня у меня появился восхитительный шанс провести время с прекрасной молодой дамой из Англии, которая приехала петь в опере Барселоны. Она красива талантлива и честолюбива и, думаю, оценит мою помощь.Похоже, граф снова надел на себя маску бонвивана. Поправив галстук, он преднамеренно оставил на столе листок с цифрами.— О нет, — остановила я, когда он потянулся за счетом, — пожалуйста, позволь мне.Мы расцеловались, и он удалился.Я закурила оставленный им «Голуаз», заказала «Кампари» и стала наблюдать за кольцами дыма. Этот человек был эксцентричным, возможно, жестоким, но он помог мне, недвусмысленно дав понять то, что мне было уже известно — в кинобизнесе никто не предоставит миллионный кредит, не будучи уверенным на сто пятьдесят процентов в твоей надежности.Что если я захочу пройти курс психотерапии и раскрою свои тайны? Подобное всегда происходит, всегда кто-то что-то слышит, задает вопросы. Начинаются поиски. Медицинские карты, больницы, люди. Сначала появляются небольшие статьи. Кто знает, кому они попадутся на глаза, к чему это приведет? Я не кинозвезда, не шоумен, секреты которого способны усилить интерес к личности. Мне ни к чему скандальная известность, способная привлечь внимание публики. Элизабет занимается бизнесом, имеет дело с банками и крупными компаниями. Для них я стану ненадежной персоной, рискую потерять все, ради чего работала эти годы.Я медленно раздавила в пепельнице «Голуаз». Мерседес и Ив все еще сидели в баре, полностью поглощенные друг другом. Они меня не видели. Я оставила деньги на столе и вышла через боковую дверь, чтобы не встречаться с ними. ГЛАВА 22 Всю следующую неделю я ходила в свой офис, изображала из себя бесстрастную, сдержанную личность, но в четверг, вернувшись поздно вечером, стала нервно просматривать надписи на почтовых ящиках в подъезде… Да, я оказалась права, на первом этаже находился кабинет доктора Яреса, терапевта. Несомненно, легкая пульсация в груди после головной боли превратилась в болезненное ощущение. Днем, перекладывая бумаги из стопки в стопку, я боялась нового приступа. Наконец закололо в области сердца.Я медленно поднялась по лестнице и на всякий случай записала телефон доктора Яреса в свой календарь. Утром пульсации исчезли; я выбрала из груды одежды, все еще валявшейся на полу, несколько бесцветных вещей и вышла из дома. Может быть, все обойдется. Но к двенадцати часам боли в груди усилились, я уже задыхалась.После тщательного обследования похожий на дедушку доктор Ярее торжественно пригласил щеня в свой кабинет.— Вы — молодая женщина с завидным здоровьем.— Но откуда же эти боли в груди?— Скорее всего обычный невроз, — мягко объяснил он. — Видимо, это вас удивляет, но я много раз наблюдал подобную реакцию.— Хорошо… что происходит… что можно сделать?Меня душил спазм в горле.Доктор внимательно выслушал жалобу.— Сеньора, возможно, вы хотите, чтобы я рекомендовал вам психотерапевта или психоаналитика, который поможет вам справиться с проблемами, вызывающими подобную реакцию?Он все понял? С такой легкостью? Доктор сочувственно продолжил:— Думаю, следует направить вас к специалисту такого профиля.Я едва не засмеялась вслух. Стоит пойти к психоаналитику, как вся Барселона узнает подробности моей жизни. «Известный продюсер рассказывает о пережитом ею сексуальном насилии!» Это, конечно, избавит меня от болей в груди.— Вряд ли, — спокойно возразила я. — Через неделю мне возвращаться в Нью-Йорк.— В таком случае настоятельно рекомендую обратиться к кому-нибудь там, и как можно скорее. Как раз эмоциональные проблемы и порождают беспокоящие вас боли.— Во всяком случае, это не сердце. В кинобизнесе стрессы и сердечные заболевания — обычное дело.— Тогда на сегодня все. — Он пристально изучал мое лицо.Нет! Не все! Мне нужна помощь… Неужели нет средства… Ощущение паники возвращалось, мне не хватало воздуха.— Доктор, пожалуйста, мне необходима помощь… Я…Я вспомнила о своих снах.— Доктор, — взмолилась я, стараясь скрыть отчаяние. — Я все поняла, но визит к психоаналитику сейчас не решит мою проблему.Успокойся!.. Излагай спокойно, разумно.— Потому что у меня слишком мало времени. Может, пропишете мне валиум, чтобы я продержалась до возвращения домой?— Нет, валиум выписать не могу. Агентства тщательно контролируют подобные назначения. Как профессионал я считаю, что валиум может привести к новым проблемам.— Но, доктор… — Я уже не скрывала панического страха. — Мне нельзя работать в таком состоянии! Пожалуйста, поверьте. Вы никогда не были на съемочной площадке. Следующая неделя — самая важная. Мы близки к завершению, а я в стрессовой ситуации, и все зависят от меня. Что можно предпринять? Вероятно, вы можете объяснить свое назначение как профилактическое. .. пожалуйста…— В такой ситуации не может быть и речи о профилактике, — сочувственно ответил доктор. — Но я дам вам очень маленькую дозу валиума для приема исключительно перед сном. В сложной эмоциональной ситуации организм не отдыхает, и напряжение усиливается. Но, — предупредил он, — я выпишу вам только недельную дозу без повторения.Доктор заполнил бланк и вручил мне рецепт.— Большое спасибо, доктор.— Пожалуйста, мисс, я вижу, как трудно вам это сделать, но…Он вышел из-за стола и приблизился ко мне.— Сходите к кому-нибудь, как только вернетесь домой. Возможно, реакция вызвана ежедневным стрессом, который характерен для вашего бизнеса; все пройдет само по себе после нескольких недель отдыха. — Он взглянул на меня как профессиональный медик и добрый человек. — Или приведет к пагубным последствиям для вашего здоровья. Поверьте, даже такой здоровый организм, как ваш, может сломаться.— Большое спасибо, доктор.— Сначала попробуйте обойтись половиной таблетки. Иногда и этой дозы хватает с лихвой.Я покинула кабинет врача и взбежала вверх по лестнице, сжимая драгоценный рецепт. Положила бланк на подоконник, чтобы рассмотреть, что он мне выписал. Пять таблеток по пять, только пять миллиграммов валиума в каждой. На пять дней. Если разделить каждую таблетку пополам и принимать с вином, этого количества хватит на десять дней… но два с половиной миллиграмма — слишком малая доза… Тысячи людей могут продать мне всевозможные успокоительные средства, напомнила я себе… Нет, об этом станет известно… и очень быстро.Есть лучший метод, которым я в совершенстве овладела в свои балетные годы. Вот и магазин с фармацевтическим отделом, масса посетителей. За прилавком два фармацевта; значит, один из них будет постоянно наблюдать за мной. Я выскочила из магазина и зашагала вниз по боковой улочке.Заглянув еще в две аптеки, наконец попала в маленькую лавку; посетители изучали полки с лекарствами, за прилавком стоял только хозяин.— Рог favor, — я протянула рецепт.Он взглянул на бумажку.— Si, sefiora, cinco minutos.— Gracias.Хозяин отошел к столу, где находились ящики с лекарствами, отпечатал сигнатуру и через несколько минут вернулся.— Aqui, sefiora.— Gracias.Я заплатила за таблетки и заметила, как он бросил рецепт в корзинку возле кассы.— Удачи вам, миссис, — желая проявить свое расположение, он заговорил по-английски.— И вам тоже, сэр.Улыбнусь и заинтересуюсь выставленными в витрине кисточками для макияжа. Он снова отошел к столу с ящиками. Я ждала и прислушивалась… прекрасно… зазвонил телефон.— Hola.Фармацевт сосредоточился на разговоре. Я подождала еще несколько секунд… услышала, как он печатает новую сигнатуру… глаза приданы к клавиатуре. Быстро протянула руку через прилавок к корзинке с рецептами. Мой лежал сверху, схватив его, я покинула лавку.Побывав в четырех аптеках, мне удалось запастись необходимым количеством таблеток и охранить рецепт для следующего раза. Выполнив миссию, я тотчас проглотила первую таблетку и отправилась в офис.— Вот ваши сообщения, — секретарша помахала передо мной листками.— Спасибо, — я надеялась, что она оставит меня одну и я успокоюсь.— Нью-Йорк, Нью-Йорк, Мадрид, Лондон, Лондон, Париж, Париж, Париж, — она перечисляла города, откуда поступили звонки. — Несколько раз звонили из вашего парижского банка.— Сейчас же созвонюсь.Но еще не было того спокойствия, которое требовалось для разговора. Я перекладывала сообщения из одной стопки в другую до шести часов… слишком поздно отвечать на звонки, к тому же боль вернулась. Приняла еще таблетку… конечно, следует начать не с одной. И еще одну вечером. .. три в первый день. Над раскаленной улицей парило, город превратился в гигантскую печь. В квартире кондиционер, темнота.— Спокойной ночи, — я попыталась унять свои страхи, прошла в спальню, запила последнюю таблетку вином. Сменила простыни, взбила подушки и легла. Через несколько минут боль отступила, чудесное расслабление… Еще несколько дней, и боль в груди исчезнет…Так и пошло. Или мне казалось, что время движется. Похоже, я оказалась права насчет таблеток; бывают периоды, когда стресс становится невыносимым. Для того и создают эти средства, верно? Я не стану злоупотреблять и сохраню контроль над ситуацией.Как только боль в груди исчезла и сны отступили, я перестала принимать валиум. Но с уходом снов произошла странная вещь — моя энергия также покинула меня.Ранним вечером я уходила из офиса усталой, возвращалась в тихую квартиру, чтобы отдохнуть, но глаза мои не закрывались. Позже, когда вспыхивали вечерние огни Барселоны, я прогуливалась в одиночестве, растворялась среди толпы, заполнявшей улицы, кафе и бары многолюдной Рамблас, Баррио Чино, Старого Квартала с его светящимися витринами и «ночными бабочками». Очень скоро снова уставала и останавливалась выпить бокал испанского бренди.— Извините, мисс, фрау, сеньора, — заговаривали со мной мужчины из разных стран, желая познакомиться с одинокой женщиной.— Gracias, нет, — отвечала я каждому независимо от того, нравился он мне или нет; возвращалась в свою пустую квартиру и наконец позволяла себе заснуть. Погружалась в прекрасный, глубокий сон.Утром вставала очень рано и успокаивала себя: как здорово, что сны и боль в груди исчезли. Переезд в Мадрид пройдет гладко. Мы лишь слегка выбились из графика… нет причин для тревоги… В последнее время мне снились приятные сны, хотелось спешить домой, чтобы заснуть и увидеть, что я в Нью-Йорке, а рядом со мной Стивен Брендон.В пятницу, в семь вечера, вяло открыв дверь своей квартиры, я едва не столкнулась со Стивеном, тянувшимся к звонку… Как?.. Я растерялась. Он материализовался из моих снов? От этой мысли я тихонько засмеялась. Что он делает здесь, если это действительно Стивен?— Элизабет, ты здорова? — Стивен, похоже, тоже изумился. Мы встретились буквально нос к носу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26