Карен слышала, как Крис ходит по квартире. Она поднялась и быстро оделась.
Крис стояла спиной к Карен, открыв дверцы шкафа, вынимала оттуда свои вещи и укладывала их в две большие сумки. Наконец Крис обернулась.
— Сара ждет внизу, — сказала она. — Я возьму самое необходимое, а потом вернусь за остальным.
Крис произнесла эти слова с таким безразличием, что никто не заподозрил бы, что ее с Карен связывали некогда близкие отношения — не то что любовь, а просто дружба. Карен не нашлась, что сказать. Все слова были бесполезны.
Сборы заняли немного времени. Через несколько минут Крис ушла. Поняв, что она ушла навсегда, Карен села в кресло и тупо уставилась на картину Крис — певчую птичку в клетке. Это показалось ей символичным — ни одна из них не была в состоянии спеть прощальную песню.
Карен глубоко вздохнула. Ей надо было сходить в магазин и подготовить уроки к началу следующего семестра — в частности, перечитать «Сыновья и любовники».
Она должна была все это сделать… но какая-то опустошающая слабость приковывала ее к месту. Разве во всем этом есть какой-то смысл?
Внезапно зазвонил телефон. Резкий звук вывел Карен из оцепенения. Она подошла к телефону.
— Алло?
— Карен, это ты?
— Да… А кто говорит?
— Привет, дорогая. Это Дэзи. Соседка твоих родителей.
— Что-то случилось? — Карен похолодела.
— Твоя мать попросила меня позвонить тебе, дорогая. Мне жаль, но твоего отца снова увезли в больницу. Похоже, у него удар.
— В какую больницу его забрали?
— В Эссекс… Твоя мать уехала с ним на «скорой». Ему очень плохо.
— Спасибо… Я… — Карен с трудом перевела дух. — Спасибо, что позвонила.
Она повесила трубку и закрыла глаза.
Господи! О Господи!
Карен накинула пальто и вышла.
Она не заметила бы их, но Крис высунулась из машины и окликнула ее. От неожиданности Карен отпрянула, но потом обернулась.
— Карен… с тобой все в порядке?
Она не сделала даже шага навстречу Крис. Казалось, ее ноги приросли к асфальту.
— Послушай, Карен, тебе придется смириться с этим. — Крис вышла из машины.
— У моего отца удар.
—Черт побери! — Крис покосилась на Сару. — Где он?
— В Эссексе.
— Садись, — решительно сказала Крис, снова покосившись на Сару. — Я отвезу тебя.
Карен села сзади, рядом с двумя сумками, набитыми вещами Крис.
— Мне очень жаль, что с твоим отцом приключилась такая беда — проговорила Крис, выезжая на шоссе.
Карен еле заметно кивнула.
— Это займет немного времени. Мы будем на месте через двадцать минут, — заверила ее Крис.
Но Карен молча смотрела в окно, размышляя о том, что человек невластен над своей жизнью. Все суета сует…
Карен казалось, что ее жизнь катится под гору. Она падает. И когда же наконец достигнет земли?
Отец, бледный и изможденный, казалось, был близок к смерти. Возле него суетилась сестра — поправляла подушки, проверяла аппаратуру. Она старалась не встречаться глазами с Карен. Мать смотрела на отца умоляющими глазами — только не оставляй меня! Карен не могла этого видеть. Неужели это она виновата в том, что произошло?
Ей было невыносимо оставаться в палате, видеть, как страдает отец, и понимать, что ему ничем нельзя помочь. Она хотела поговорить с ним, попросить прощения, но понимала, что все, что бы она ни сказала в этот момент, только ухудшит состояние отца и возложит дополнительный груз на плечи матери. А той сейчас нужно только одно — уверенность в том, что все обойдется. Карен одолевали дурные предчувствия. Отец выглядел так, что исход был ясен.
Карен вышла в коридор, села в кресло и закрыла лицо руками. Через мгновение она почувствовала, как кто-то положил руку ей на плечи.
— Мне очень жаль..
— О Господи! — разрыдалась Карен, увидя перед собой лицо Крис.
Та обняла ее и постаралась утешить. На какой-то миг Карен показалось, что все обошлось. Вдруг чей-то громкий голос привлек ее внимание. Она подняла глаза и увидела Джека, который разговаривал с сестрой.
— Но он мой отец!
— Я знаю, мистер Тернер. Успокойтесь, пожалуйста. Вы ему ничем сейчас не поможете.
Карен поднялась и направилась к брату. Завидев сестру, Джек впал в ярость и оттолкнул ее.
— Ты — последний человек, которого он хочет видеть сейчас!
— Джек…
— Кто, по-твоему, в этом виноват? Он был в порядке до тех пор, пока ты не вывалила ему на голову все дерьмо о себе! Ты приставила отцу ружье к виску и нажала на курок!
— Успокойся… — прозвучал спокойный голое Крис. — Не станешь же ты всерьез…
Но ярость Джека усилилась. Слова Крис только подлили масла в огонь.
— Ах ты, сука! Убирайся вон отсюда! Это ты совратила мою сестру… чертова лесбиянка!
Карен размахнулась и наотмашь ударила его по лицу. Крис коснулась ее руки и тихо сказал:
— Пожалуй, я и вправду пойду.
Карен кивнула,
— Джек… прости меня…
Но он молча выбежал из отделения. Карен показалось, что с его уходом оборвалась последняя ниточка, связывающая ее с жизнью.
Крис ждала ее дома. Последние лучи закатного солнца тускло освещали гостиную.
— Привет. — Крис поднялась с дивана. — Как он?
— Плохо, — вздохнула Карен. — Его подключили к дыхательному аппарату. Он… ужасно выглядит!
— Твоя мать осталась с ним? — Крис обняла ее за плечи.
— Да, и брат.
— Этот мерзавец…
— Он вовсе не так уж плох. Все дело в том…— Карен подняла голову и встретилась взглядом с Крис.
— Тебе нужно отдохнуть, — ласково улыбнулась Крис.
— Давай лучше поговорим.
— Хорошо.
Они расположились на диване.
— Ты винишь меня? — спросила Крис. — Я имею в виду то, что ты сказала…
— Я злилась. Я… — Карен пожала плечами, — Я не могу винить тебя за то, что я такая.
— Но он же винит?
— Где она? — помолчав, спросила Карен.
— Сара? Дома. Я сказала ей, что могу понадобиться тебе сегодня.
— И она это поняла?
— Да.
Карен вздохнула, понимая, что на месте Сары не проявила бы такой терпимости. Так что Сара победила по праву. Она отняла у нее Крис.
— Что случилось? — спросила Карен.
— О чем ты?
— Между нами.
— А… — Крис откинулась на спинку дивана. — Я почти забыла.
— Забыла?
— То, как любила Сару.
— Да… — От этих слов Карен пронзила боль. — Я все еще люблю тебя. — Она подняла глаза на Крис.
— И я тебя люблю…
— Но, видимо, недостаточно…
Слезы снова покатились у нее по щекам, и Крис стала слизывать их с лица. После этого они любили друг друга в последний раз.
— Стив? Ты в порядке?
Стив поднял голову. Его кофе давно остыл. В последние полчаса он даже не шевельнулся, бездумно глядя в пространство. Полли присела рядом и взяла у него чашку кофе.
— Давай-ка я принесу тебе свежий.
— Нет, спасибо. — покачал головой Стив. — Впрочем…
— Тебе лучше поехать домой. Ты ужасно выглядишь.
— Нет… — Он снова вздохнул. Меньше всего ему хотелось сейчас ехать домой.
— Хочешь поговорить? — участливо предложила Полли.
— Не знаю. Она вернулась на стоянку машин при больнице…
— О, я понимаю, как тяжело тебе это было вынести…
— Да, и самое ужасное то, что я не мог даже утешить ее. Она не подпустила меня к себе. Это как будто…
Стив осекся. Его глаза выражали нестерпимую боль. Полли взяла его руки и ласково сжала их.
— Все уладится.
— Хотелось бы мне тоже верить в это. Но иногда… — Стив улыбнулся и благодарно пожал руки Полли. — Спасибо. Конечно, все будет хорошо.
— Да. — Полли ласково улыбнулась, — Послушай, сегодня после работы я буду в «Стоунзе» в винном баре. Если тебе захочется поговорить или просто понадобится дружеское плечо, найдешь меня там.
— Спасибо,
Остаток дня тянулся медленно, и когда часы пробили пять, Стив вдруг понял, что ему не хочется идти домой.
Он представлял себе Дженет, сидящую на кухне. У Стива не было сил видеть покрасневшие от слез глаза жены, понимать, что она не подпустит его к себе. Дженет погружена в себя и не хочет ничьей помощи. Ее спасают лишь несколько бокалов вина.
Стив долго размышлял, стоит ли принять приглашение Полли. В конце концов что в этом плохого? Ему необходимо поговорить с кем-нибудь, излить душу. Он с ума сойдет, если не сделает этого.
Бар «Стоунз» был на полпути к станции метро. Он заглянет туда ненадолго…
Стив закрыл портфель, надел пиджак и вышел из кабинета. Возле бара «Стоунз» он остановился. Стоит только войти внутрь и…
Стив направился прямо к метро. Домой. Это невыносимо, но там сейчас его место. С Дженет. Даже если она не хочет его.
Дженет услышала шаги у входной двери и пошла к ней.
— Джен?
Если бы на дверях был засов, она закрыла бы его. Дженет никого не хотела видеть, даже Стива.
— Джен? — Голос Стива раздался совсем близко, из-за двери. — Джен, ты здесь?
— Оставь меня, Стив. Оставь меня в покое, Стив.
— Но, Джен…
— Оставь меня!
Она слышала, как хлопнула дверь. Дженет надеялась, что он вернется. Слезы катились по щекам Стива.
День выдался паршивым.
Сьюзи втащила коляску в прихожую и попыталась успокоить младенца, захлебывающегося от крика. Ему явно не понравилось путешествие в супермаркет. Сьюзи понимала, что сын голоден.
Черт! Черт побери!
Натан замолчал на мгновение, после чего заорал с новой силой.
Женщины начали протягивать малышу бутылочки с молоком, но он требовал материнскую грудь. Сьюзи не заметила, как подруги дали ему молочную смесь коричневого цвета.
— Черт побери!
Сьюзи бросилась к сыну и обнажила грудь. Он успокоился, но, почувствовав, что сосок прижат к его рту, выплюнул его.
— Подожди минуту, малыш! Я тебе не супержепщина!
Сьюзи понесла Натана в ванную, но остановилась по пути, чтобы снять с него ползунки. Малыш не переставал плакать, и она, положив его на диван, стала раздевать.
Оказалось, что он обделался. Скорее в ванную!
Держа перед собой ребенка, Сьюзи открыла оба крана. Внезапно зазвонил телефон. Пусть его звонит! А вдруг это Джо или что нибудь важное? Прижав к себе Натана, Сьюзи поспешила в холл,
— Алло?
— Сьюзи, ты в порядке?
Она закрыла глаза. Это сестра.
— Линдсей? Извини, я занята.
— А в чем дело?
— Ни в чем. Все в порядке.
— Может, приехать и помочь тебе?
— Нет, спасибо. У меня был жуткий день, но все в порядке.
— Хорошо, — рассмеялась Линдсей. — Я здесь неподалеку, заеду на четверть часа.
Сьюзи повесила трубку. Натан улыбался.
— Давай примем ванну. Тетя Линдсей подождет.
Сьюзи внесла младенца в гостиную, расстегнула три верхние пуговицы кофточки и дала ему грудь. Натан впился в сосок, Сьюзи понимающе улыбнулась.
Гас говорил, что все эти первобытные инстинкты могут свести женщину с ума. Эти основные инстинкты подвергаются корректировке, хотя они и закодированы в женщине.
Сьюзи понравилась его мысль. Она успокаивала ее. Потребность в сексе, желание соблазнять мужчину, удовольствие от кормления грудью, стремление вскочить, услышав крик ребенка, — все это запрограммировано в ней. Это позволяло Сьюзи вспомнить о том, что она человек.
Она искупала Натана и услышала, как ключ поворачивается в двери.
— Что это?
— Чего тебе надо?! — воскликнула Сьюзи, увидев Джо. — Что, разве началась третья мировая война? У нас тут случилось происшествие.
— Что же стряслось? Я вижу, что с вами обоими что-то случилось, — сказал Джо. — У меня был отвратительный день, и я решил провести его остаток вместе с вами.
Не поверив мужу, Сьюзи пошла с малышом на кухню. Достав бумажное полотенце, она усадила Натана на колени.
— Хочешь, я подержу его, пока ты приготовишь ему постель? — спросил Джо.
Сьюзи бросила на мужа презрительный взгляд.
— Отлично! Тогда я займусь этим, — Джо подошел к раковине и сунул посудное полотенце под горячую воду. — Сначала вкалываешь целый день, потом приходишь домой и застаешь такое, — Джо выключил кран. — Хотелось бы немного расслабиться, отдохнуть. Сходить куда-нибудь с тобой вдвоем. А ты всегда либо занята с ребенком, либо слишком устала.
Сьюзи методично готовила бутылочку и соску к кипячению. Натан ерзал у нее на руках.
— Подожди, мой маленький, сейчас пойдем, — прошептала она ему на ухо.
Джо укоризненно посмотрел на жену.
— Не понимаю, почему у тебя столько сил отнимает один-единственный ребенок? Разве так сложно поставить кипятить молоко и в то же время вытереть посуду? Конечно, тебе не-просто управляться со всем. Но ведь Натану уже, слава Богу, восемь недель от роду…
Сьюзи сняла чайник и наполнила кипятком бутылочку. И вдруг размахнулась и швырнула бутылочку в мужа.
Бутылочка попала ему в плечо. На его лице застыло выражение немого изумления. Бутылочка не разбилась, но, отскочив, ударилась о кафельную плитку. Они оба молча смотрели на трещину в кафеле, пораженные тем, что произошло, и избегали встречаться друг с другом глазами.
Испуганный плач младенца вывел их из оцепенения.
— Я должна искупать Натана, — тихо сказала Сьюзи и пошла к двери.
Она села на край ванны и дала малышу грудь. Услышав приближающиеся шаги Джо, Сьюзи быстро вытерла слезы. Она не подняла головы, но почувствовала, что он стоит в дверях.
— Прости меня, — тихо сказал Джо.
Сьюзи ласково гладила сына по волосам, не сводя с него взгляда и мучаясь оттого, что не может посмотреть в глаза Джо.
— Я люблю тебя, Сьюзи, — Она встретила эти слова насмешливой улыбкой. — Только… — голос изменил ему, Сьюзи удивленно взглянула на мужа и вдруг испугалась, увидев его лицо. — Только… я очень скучаю без тебя.
Теперь она, напротив, не могла отвести глаз от Джо.
— Я с ума схожу. Мне кажется, что я теряю тебя. Головой я понимаю, что ты нужнее Натану, чем мне, и для тебя сейчас важнее он. И я люблю его, ты знаешь. Но мне очень одиноко, я словно вычеркнут из твоей жизни.
Слезы безудержно катились по щекам Сьюзи. Джо подошел ближе, опустился перед женой на колени, и она увидела, что он тоже плачет. Приподняв подбородок Сьюзи, Джо прижался к ее губам. Эту идиллическую сцену нарушил резкий трезвон дверного звонка.
— Черт… — улыбнулась Сьюзи, ласково касаясь щеки Джо. — Это, наверное, Линдсей.
В квартире было темно и тихо, когда Стив вошел в прихожую. На улице лил дождь, и он совсем промок, хотя и не замечал этого.
Стив снял ботинки и сбросил на пол пиджак. Узел съехавшего набок галстука давно был ослаблен. Тем не менее избавиться от него было очень приятно. Стива качнуло, и он схватился рукой за стену.
Он пришел в тот бар, где Полли назначила ему встречу, но она к тому времени уже ушла. Может, не дождавшись его, Полли вернулась в офис. А может, ей надоело так долго ждать.
Стив не сомневался в одном; если бы она дождалась его, он напился бы и переспал с ней. И Полли позволила бы ему сделать это. Стив всегда умел распознавать знаки женского расположения; вся доброта и участливость Полли объяснялись тем, что он нравился ей, а значит, в конце концов они оказались бы в постели. Но теперь Стив был рад, что этого не произошло. В глубине души он понимал, что ему нужна другая женщина. Теперь Стив осознал, что изменил Дженет — пусть только в мыслях, — и ему было стыдно. Несмотря на то что он много выпил.
Стив снял брюки и носки, промокшие насквозь. Проливной дождь все-таки привел его в чувство. Он протрезвел.
Оставшись в рубашке и трусах, Стив босиком прошел в ванную и включил там свет. Он был хорошо сложен и поддерживал себя в форме. Раньше Дженет нравилось это, но в последнее время она не обращала на мужа внимания. Он стал для нее лишь агрегатом, выделяющим сперму.
Стив вздохнул и посмотрел на себя в зеркало. Выглядел он неплохо. Вот разве что только глаза покраснели от выпивки. По крайней мере ему нечего было стыдиться себя.
Стиву было нелегко, но Дженет приходилось еще труднее. Он подумал о жене, спавшей в соседней комнате, и нежность переполнила его сердце. Почему она отвергает его? Почему не видит, как ему тяжело, как он любит ее?
Стив выключил свет в ванной и на цыпочках подошел к кровати, стараясь не разбудить жену. Но когда он осторожно влез под одеяло, Дженет положила руку ему на грудь и тихонько прошептала:
— Привет!
Ее близость мгновенно возбудила Стива. У него закружилась голова. Но Стив решил не поддаваться, ничем не тревожить жену.
Дженет сонно потянулась к губам Стива и прижалась обнаженной грудью к его груди. Затем ее рука скользнула вниз.
Онемев от неожиданности, Стив боялся шевельнуться. Дженет ласкала его и наконец легла сверху и прошептала:
— Я хочу тебя, Стив,
Он обнял ее, и они стали любить друг друга в полной темноте. Страстность Дженет поразила его. А когда он вошел в нее, тишину прорезал крик Дженет. В нем слышались наслаждение, тоска по любимому мужчине, желание спастись от боли и одиночества.
Глубокой ночью они заснули, сжимая друг друга в объятиях впервые за последние пять месяцев. На них снизошел мир и покой. Они перестали быть чужими.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ
Уже темнело, когда Дженет прошла через вращающееся стеклянные двери приемного отделения и остановилась возле стойки дежурного. На улице дул резкий холодный ветер, и она с радостью опустилась в удобное кресло, дожидаясь, когда ее вызовет сестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Крис стояла спиной к Карен, открыв дверцы шкафа, вынимала оттуда свои вещи и укладывала их в две большие сумки. Наконец Крис обернулась.
— Сара ждет внизу, — сказала она. — Я возьму самое необходимое, а потом вернусь за остальным.
Крис произнесла эти слова с таким безразличием, что никто не заподозрил бы, что ее с Карен связывали некогда близкие отношения — не то что любовь, а просто дружба. Карен не нашлась, что сказать. Все слова были бесполезны.
Сборы заняли немного времени. Через несколько минут Крис ушла. Поняв, что она ушла навсегда, Карен села в кресло и тупо уставилась на картину Крис — певчую птичку в клетке. Это показалось ей символичным — ни одна из них не была в состоянии спеть прощальную песню.
Карен глубоко вздохнула. Ей надо было сходить в магазин и подготовить уроки к началу следующего семестра — в частности, перечитать «Сыновья и любовники».
Она должна была все это сделать… но какая-то опустошающая слабость приковывала ее к месту. Разве во всем этом есть какой-то смысл?
Внезапно зазвонил телефон. Резкий звук вывел Карен из оцепенения. Она подошла к телефону.
— Алло?
— Карен, это ты?
— Да… А кто говорит?
— Привет, дорогая. Это Дэзи. Соседка твоих родителей.
— Что-то случилось? — Карен похолодела.
— Твоя мать попросила меня позвонить тебе, дорогая. Мне жаль, но твоего отца снова увезли в больницу. Похоже, у него удар.
— В какую больницу его забрали?
— В Эссекс… Твоя мать уехала с ним на «скорой». Ему очень плохо.
— Спасибо… Я… — Карен с трудом перевела дух. — Спасибо, что позвонила.
Она повесила трубку и закрыла глаза.
Господи! О Господи!
Карен накинула пальто и вышла.
Она не заметила бы их, но Крис высунулась из машины и окликнула ее. От неожиданности Карен отпрянула, но потом обернулась.
— Карен… с тобой все в порядке?
Она не сделала даже шага навстречу Крис. Казалось, ее ноги приросли к асфальту.
— Послушай, Карен, тебе придется смириться с этим. — Крис вышла из машины.
— У моего отца удар.
—Черт побери! — Крис покосилась на Сару. — Где он?
— В Эссексе.
— Садись, — решительно сказала Крис, снова покосившись на Сару. — Я отвезу тебя.
Карен села сзади, рядом с двумя сумками, набитыми вещами Крис.
— Мне очень жаль, что с твоим отцом приключилась такая беда — проговорила Крис, выезжая на шоссе.
Карен еле заметно кивнула.
— Это займет немного времени. Мы будем на месте через двадцать минут, — заверила ее Крис.
Но Карен молча смотрела в окно, размышляя о том, что человек невластен над своей жизнью. Все суета сует…
Карен казалось, что ее жизнь катится под гору. Она падает. И когда же наконец достигнет земли?
Отец, бледный и изможденный, казалось, был близок к смерти. Возле него суетилась сестра — поправляла подушки, проверяла аппаратуру. Она старалась не встречаться глазами с Карен. Мать смотрела на отца умоляющими глазами — только не оставляй меня! Карен не могла этого видеть. Неужели это она виновата в том, что произошло?
Ей было невыносимо оставаться в палате, видеть, как страдает отец, и понимать, что ему ничем нельзя помочь. Она хотела поговорить с ним, попросить прощения, но понимала, что все, что бы она ни сказала в этот момент, только ухудшит состояние отца и возложит дополнительный груз на плечи матери. А той сейчас нужно только одно — уверенность в том, что все обойдется. Карен одолевали дурные предчувствия. Отец выглядел так, что исход был ясен.
Карен вышла в коридор, села в кресло и закрыла лицо руками. Через мгновение она почувствовала, как кто-то положил руку ей на плечи.
— Мне очень жаль..
— О Господи! — разрыдалась Карен, увидя перед собой лицо Крис.
Та обняла ее и постаралась утешить. На какой-то миг Карен показалось, что все обошлось. Вдруг чей-то громкий голос привлек ее внимание. Она подняла глаза и увидела Джека, который разговаривал с сестрой.
— Но он мой отец!
— Я знаю, мистер Тернер. Успокойтесь, пожалуйста. Вы ему ничем сейчас не поможете.
Карен поднялась и направилась к брату. Завидев сестру, Джек впал в ярость и оттолкнул ее.
— Ты — последний человек, которого он хочет видеть сейчас!
— Джек…
— Кто, по-твоему, в этом виноват? Он был в порядке до тех пор, пока ты не вывалила ему на голову все дерьмо о себе! Ты приставила отцу ружье к виску и нажала на курок!
— Успокойся… — прозвучал спокойный голое Крис. — Не станешь же ты всерьез…
Но ярость Джека усилилась. Слова Крис только подлили масла в огонь.
— Ах ты, сука! Убирайся вон отсюда! Это ты совратила мою сестру… чертова лесбиянка!
Карен размахнулась и наотмашь ударила его по лицу. Крис коснулась ее руки и тихо сказал:
— Пожалуй, я и вправду пойду.
Карен кивнула,
— Джек… прости меня…
Но он молча выбежал из отделения. Карен показалось, что с его уходом оборвалась последняя ниточка, связывающая ее с жизнью.
Крис ждала ее дома. Последние лучи закатного солнца тускло освещали гостиную.
— Привет. — Крис поднялась с дивана. — Как он?
— Плохо, — вздохнула Карен. — Его подключили к дыхательному аппарату. Он… ужасно выглядит!
— Твоя мать осталась с ним? — Крис обняла ее за плечи.
— Да, и брат.
— Этот мерзавец…
— Он вовсе не так уж плох. Все дело в том…— Карен подняла голову и встретилась взглядом с Крис.
— Тебе нужно отдохнуть, — ласково улыбнулась Крис.
— Давай лучше поговорим.
— Хорошо.
Они расположились на диване.
— Ты винишь меня? — спросила Крис. — Я имею в виду то, что ты сказала…
— Я злилась. Я… — Карен пожала плечами, — Я не могу винить тебя за то, что я такая.
— Но он же винит?
— Где она? — помолчав, спросила Карен.
— Сара? Дома. Я сказала ей, что могу понадобиться тебе сегодня.
— И она это поняла?
— Да.
Карен вздохнула, понимая, что на месте Сары не проявила бы такой терпимости. Так что Сара победила по праву. Она отняла у нее Крис.
— Что случилось? — спросила Карен.
— О чем ты?
— Между нами.
— А… — Крис откинулась на спинку дивана. — Я почти забыла.
— Забыла?
— То, как любила Сару.
— Да… — От этих слов Карен пронзила боль. — Я все еще люблю тебя. — Она подняла глаза на Крис.
— И я тебя люблю…
— Но, видимо, недостаточно…
Слезы снова покатились у нее по щекам, и Крис стала слизывать их с лица. После этого они любили друг друга в последний раз.
— Стив? Ты в порядке?
Стив поднял голову. Его кофе давно остыл. В последние полчаса он даже не шевельнулся, бездумно глядя в пространство. Полли присела рядом и взяла у него чашку кофе.
— Давай-ка я принесу тебе свежий.
— Нет, спасибо. — покачал головой Стив. — Впрочем…
— Тебе лучше поехать домой. Ты ужасно выглядишь.
— Нет… — Он снова вздохнул. Меньше всего ему хотелось сейчас ехать домой.
— Хочешь поговорить? — участливо предложила Полли.
— Не знаю. Она вернулась на стоянку машин при больнице…
— О, я понимаю, как тяжело тебе это было вынести…
— Да, и самое ужасное то, что я не мог даже утешить ее. Она не подпустила меня к себе. Это как будто…
Стив осекся. Его глаза выражали нестерпимую боль. Полли взяла его руки и ласково сжала их.
— Все уладится.
— Хотелось бы мне тоже верить в это. Но иногда… — Стив улыбнулся и благодарно пожал руки Полли. — Спасибо. Конечно, все будет хорошо.
— Да. — Полли ласково улыбнулась, — Послушай, сегодня после работы я буду в «Стоунзе» в винном баре. Если тебе захочется поговорить или просто понадобится дружеское плечо, найдешь меня там.
— Спасибо,
Остаток дня тянулся медленно, и когда часы пробили пять, Стив вдруг понял, что ему не хочется идти домой.
Он представлял себе Дженет, сидящую на кухне. У Стива не было сил видеть покрасневшие от слез глаза жены, понимать, что она не подпустит его к себе. Дженет погружена в себя и не хочет ничьей помощи. Ее спасают лишь несколько бокалов вина.
Стив долго размышлял, стоит ли принять приглашение Полли. В конце концов что в этом плохого? Ему необходимо поговорить с кем-нибудь, излить душу. Он с ума сойдет, если не сделает этого.
Бар «Стоунз» был на полпути к станции метро. Он заглянет туда ненадолго…
Стив закрыл портфель, надел пиджак и вышел из кабинета. Возле бара «Стоунз» он остановился. Стоит только войти внутрь и…
Стив направился прямо к метро. Домой. Это невыносимо, но там сейчас его место. С Дженет. Даже если она не хочет его.
Дженет услышала шаги у входной двери и пошла к ней.
— Джен?
Если бы на дверях был засов, она закрыла бы его. Дженет никого не хотела видеть, даже Стива.
— Джен? — Голос Стива раздался совсем близко, из-за двери. — Джен, ты здесь?
— Оставь меня, Стив. Оставь меня в покое, Стив.
— Но, Джен…
— Оставь меня!
Она слышала, как хлопнула дверь. Дженет надеялась, что он вернется. Слезы катились по щекам Стива.
День выдался паршивым.
Сьюзи втащила коляску в прихожую и попыталась успокоить младенца, захлебывающегося от крика. Ему явно не понравилось путешествие в супермаркет. Сьюзи понимала, что сын голоден.
Черт! Черт побери!
Натан замолчал на мгновение, после чего заорал с новой силой.
Женщины начали протягивать малышу бутылочки с молоком, но он требовал материнскую грудь. Сьюзи не заметила, как подруги дали ему молочную смесь коричневого цвета.
— Черт побери!
Сьюзи бросилась к сыну и обнажила грудь. Он успокоился, но, почувствовав, что сосок прижат к его рту, выплюнул его.
— Подожди минуту, малыш! Я тебе не супержепщина!
Сьюзи понесла Натана в ванную, но остановилась по пути, чтобы снять с него ползунки. Малыш не переставал плакать, и она, положив его на диван, стала раздевать.
Оказалось, что он обделался. Скорее в ванную!
Держа перед собой ребенка, Сьюзи открыла оба крана. Внезапно зазвонил телефон. Пусть его звонит! А вдруг это Джо или что нибудь важное? Прижав к себе Натана, Сьюзи поспешила в холл,
— Алло?
— Сьюзи, ты в порядке?
Она закрыла глаза. Это сестра.
— Линдсей? Извини, я занята.
— А в чем дело?
— Ни в чем. Все в порядке.
— Может, приехать и помочь тебе?
— Нет, спасибо. У меня был жуткий день, но все в порядке.
— Хорошо, — рассмеялась Линдсей. — Я здесь неподалеку, заеду на четверть часа.
Сьюзи повесила трубку. Натан улыбался.
— Давай примем ванну. Тетя Линдсей подождет.
Сьюзи внесла младенца в гостиную, расстегнула три верхние пуговицы кофточки и дала ему грудь. Натан впился в сосок, Сьюзи понимающе улыбнулась.
Гас говорил, что все эти первобытные инстинкты могут свести женщину с ума. Эти основные инстинкты подвергаются корректировке, хотя они и закодированы в женщине.
Сьюзи понравилась его мысль. Она успокаивала ее. Потребность в сексе, желание соблазнять мужчину, удовольствие от кормления грудью, стремление вскочить, услышав крик ребенка, — все это запрограммировано в ней. Это позволяло Сьюзи вспомнить о том, что она человек.
Она искупала Натана и услышала, как ключ поворачивается в двери.
— Что это?
— Чего тебе надо?! — воскликнула Сьюзи, увидев Джо. — Что, разве началась третья мировая война? У нас тут случилось происшествие.
— Что же стряслось? Я вижу, что с вами обоими что-то случилось, — сказал Джо. — У меня был отвратительный день, и я решил провести его остаток вместе с вами.
Не поверив мужу, Сьюзи пошла с малышом на кухню. Достав бумажное полотенце, она усадила Натана на колени.
— Хочешь, я подержу его, пока ты приготовишь ему постель? — спросил Джо.
Сьюзи бросила на мужа презрительный взгляд.
— Отлично! Тогда я займусь этим, — Джо подошел к раковине и сунул посудное полотенце под горячую воду. — Сначала вкалываешь целый день, потом приходишь домой и застаешь такое, — Джо выключил кран. — Хотелось бы немного расслабиться, отдохнуть. Сходить куда-нибудь с тобой вдвоем. А ты всегда либо занята с ребенком, либо слишком устала.
Сьюзи методично готовила бутылочку и соску к кипячению. Натан ерзал у нее на руках.
— Подожди, мой маленький, сейчас пойдем, — прошептала она ему на ухо.
Джо укоризненно посмотрел на жену.
— Не понимаю, почему у тебя столько сил отнимает один-единственный ребенок? Разве так сложно поставить кипятить молоко и в то же время вытереть посуду? Конечно, тебе не-просто управляться со всем. Но ведь Натану уже, слава Богу, восемь недель от роду…
Сьюзи сняла чайник и наполнила кипятком бутылочку. И вдруг размахнулась и швырнула бутылочку в мужа.
Бутылочка попала ему в плечо. На его лице застыло выражение немого изумления. Бутылочка не разбилась, но, отскочив, ударилась о кафельную плитку. Они оба молча смотрели на трещину в кафеле, пораженные тем, что произошло, и избегали встречаться друг с другом глазами.
Испуганный плач младенца вывел их из оцепенения.
— Я должна искупать Натана, — тихо сказала Сьюзи и пошла к двери.
Она села на край ванны и дала малышу грудь. Услышав приближающиеся шаги Джо, Сьюзи быстро вытерла слезы. Она не подняла головы, но почувствовала, что он стоит в дверях.
— Прости меня, — тихо сказал Джо.
Сьюзи ласково гладила сына по волосам, не сводя с него взгляда и мучаясь оттого, что не может посмотреть в глаза Джо.
— Я люблю тебя, Сьюзи, — Она встретила эти слова насмешливой улыбкой. — Только… — голос изменил ему, Сьюзи удивленно взглянула на мужа и вдруг испугалась, увидев его лицо. — Только… я очень скучаю без тебя.
Теперь она, напротив, не могла отвести глаз от Джо.
— Я с ума схожу. Мне кажется, что я теряю тебя. Головой я понимаю, что ты нужнее Натану, чем мне, и для тебя сейчас важнее он. И я люблю его, ты знаешь. Но мне очень одиноко, я словно вычеркнут из твоей жизни.
Слезы безудержно катились по щекам Сьюзи. Джо подошел ближе, опустился перед женой на колени, и она увидела, что он тоже плачет. Приподняв подбородок Сьюзи, Джо прижался к ее губам. Эту идиллическую сцену нарушил резкий трезвон дверного звонка.
— Черт… — улыбнулась Сьюзи, ласково касаясь щеки Джо. — Это, наверное, Линдсей.
В квартире было темно и тихо, когда Стив вошел в прихожую. На улице лил дождь, и он совсем промок, хотя и не замечал этого.
Стив снял ботинки и сбросил на пол пиджак. Узел съехавшего набок галстука давно был ослаблен. Тем не менее избавиться от него было очень приятно. Стива качнуло, и он схватился рукой за стену.
Он пришел в тот бар, где Полли назначила ему встречу, но она к тому времени уже ушла. Может, не дождавшись его, Полли вернулась в офис. А может, ей надоело так долго ждать.
Стив не сомневался в одном; если бы она дождалась его, он напился бы и переспал с ней. И Полли позволила бы ему сделать это. Стив всегда умел распознавать знаки женского расположения; вся доброта и участливость Полли объяснялись тем, что он нравился ей, а значит, в конце концов они оказались бы в постели. Но теперь Стив был рад, что этого не произошло. В глубине души он понимал, что ему нужна другая женщина. Теперь Стив осознал, что изменил Дженет — пусть только в мыслях, — и ему было стыдно. Несмотря на то что он много выпил.
Стив снял брюки и носки, промокшие насквозь. Проливной дождь все-таки привел его в чувство. Он протрезвел.
Оставшись в рубашке и трусах, Стив босиком прошел в ванную и включил там свет. Он был хорошо сложен и поддерживал себя в форме. Раньше Дженет нравилось это, но в последнее время она не обращала на мужа внимания. Он стал для нее лишь агрегатом, выделяющим сперму.
Стив вздохнул и посмотрел на себя в зеркало. Выглядел он неплохо. Вот разве что только глаза покраснели от выпивки. По крайней мере ему нечего было стыдиться себя.
Стиву было нелегко, но Дженет приходилось еще труднее. Он подумал о жене, спавшей в соседней комнате, и нежность переполнила его сердце. Почему она отвергает его? Почему не видит, как ему тяжело, как он любит ее?
Стив выключил свет в ванной и на цыпочках подошел к кровати, стараясь не разбудить жену. Но когда он осторожно влез под одеяло, Дженет положила руку ему на грудь и тихонько прошептала:
— Привет!
Ее близость мгновенно возбудила Стива. У него закружилась голова. Но Стив решил не поддаваться, ничем не тревожить жену.
Дженет сонно потянулась к губам Стива и прижалась обнаженной грудью к его груди. Затем ее рука скользнула вниз.
Онемев от неожиданности, Стив боялся шевельнуться. Дженет ласкала его и наконец легла сверху и прошептала:
— Я хочу тебя, Стив,
Он обнял ее, и они стали любить друг друга в полной темноте. Страстность Дженет поразила его. А когда он вошел в нее, тишину прорезал крик Дженет. В нем слышались наслаждение, тоска по любимому мужчине, желание спастись от боли и одиночества.
Глубокой ночью они заснули, сжимая друг друга в объятиях впервые за последние пять месяцев. На них снизошел мир и покой. Они перестали быть чужими.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ
Уже темнело, когда Дженет прошла через вращающееся стеклянные двери приемного отделения и остановилась возле стойки дежурного. На улице дул резкий холодный ветер, и она с радостью опустилась в удобное кресло, дожидаясь, когда ее вызовет сестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41